Иванов Г. В., Калюжная Л. С
| Вид материала | Документы |
- Книга памяти. Йошкар-Ола: Map кн изд-во, 1995. 528 с, К53 ил.,, 1691.88kb.
- Сказка " Вмире трения Сидя на уроке физики, Иванов не слушал учителя., 129.93kb.
- Н. А. Леонид Михайлович Иванов и его детище // Иванов Леонид Михайлович: Личность, 452.47kb.
- Бюллетень новых поступлений Техническая литература за май – август 2011 автоматика, 270.15kb.
- Индивидуальное задание выполнено, материал собран полностью. Во время практики Иванов, 11.11kb.
- Монография Издание второе, исправленное, 2072.88kb.
- С мест, скандалили, увлекаемые на расправу. Ваши билеты, сказал контролер, останавливаясь, 3695.72kb.
- Новые поступления 2 Сельское хозяйство 2 Общие вопросы сельского хозяйства, 139.02kb.
- Файла должно состоять из фамилии автора и его места работы, например, «Иванов ГрГУ., 46.06kb.
- Наркоконтроль иванов: от афганского героина гибнет больше людей, чем от терактов, 595.29kb.
главу из романа "Pour et contre" ("За и против"), который якобы в то время
писал, и сообщал, что только от нее зависит, чем этот роман разрешится .. А суть
романа он объяснял так: его некий (вымышленный) приятель, влюбленный в Елизавету
Васильевну, поверяет ему, Гончарову, свои чувства, писатель же выступает между
ними не более чем объективный посредник и летописец...
Словом, осторожнейший Иван Александрович настолько "залите-ратурил" свою любовь
к Елизавете Васильевне, что из этого ничего по-житейски путного не вышло, зато
вышел наконец "Обломов". Роман, который не писался десять лет, был завершен в
Мариенбаде за 7 недель, благодаря еще раз пережитому чувству, передоверенному
сокровенному герою Илье Ильичу Обломову, а Елизавете Васильевне русская
литература обязана замечательным образом Ольги Ильинской.
В окончательной редакции "Обломов" был опубликован в 1859 году, и его успех, как
писал автор, "превзошел мои ожидания". И.С. Тургенев пророчески заметил: "Пока
останется хоть один русский, - до тех пор будут помнить Обломова". Л.Н. Толстой
писал: "Обломов - капитальнейшая вещь, какой давно, давно не было. Скажите
Гончарову, что я в восторге от Обломова и перечитываю его еще раз..." В России
тех лет не было ни одного самого заштатного городка, где бы не читали, не
хвалили "Обломова" и не спорили о нем. В огромной критической литературе о
романе центральное место принадлежало статье Николая Добролюбова "Что такое
обломовщина?". Он писал "Давно уже замечено, что все герои замечательнейших
русских повестей и романов страдают оттого, что не видят цели в жизни и не
находят себе приличной Деятельности. Вследствие чего они чувствуют скуку и
отвращение от Всякого дела, в чем представляют разительное сходство с Обломовым"
-
252
100 ВЕЛИКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
и для примера приводил так называемых "лишних людей": Онегина, Печорина,
Рудина...
Позволю себе высказать один аргумент в их защиту, подсказанный тем же
"Обломовым". Каждый из названных Добролюбовым героев, как и Илья Ильич, в той
или иной степени является alter ego писателя. Их голосами озвучены сокровенные
мысли и взгляды творцов, их создавших. Все особенности их поведения - рефлексии,
депрессии и перепады, вполне объяснимые в случае творческой личности, в рамках
обыденности делают из них то, что критики назвали "умной ненужностью". Творца
оправдывает творение. Писатели, поделившись с героями своим талантом, не
поделились с ними своей профессией, оттого и вышли их герои в "лишние люди". А
революционно-демократическая критика поспешила их типизировать и на их основе
поставить диагноз всей русской жизни, которую, по их мнению, следовало
революционно переустраивать. Как тут не согласиться с мыслью Василия Розанова,
высказанной после 1917 года: "Собственно, никакого сомнения, что Россию убила
литература" ("Апокалипсис нашего времени").
Тот же Розанов сказал свое слово в защиту "обломовщины" (возможно, это и есть
объяснение интуитивной симпатии многих поколений к поведенческой честности Ильи
Ильича): "Не правильнее ли будет думать, что "обломовщина" - это состояние
человека в его первоначальной непосредственной ясности: это он - детски чистый,
эпически спокойный, - в момент, когда выходит из лона бессознательной истории,
чтобы перейти в ее бури, в хаос ее мучительных и уродливых усилий ко всякому
новому рождению..."
Следующие десять лет ушли у Гончарова на завершение романа "Обрыв". Он вышел в
журнале "Вестник Европы" в 1869 году, а в 1870-м - отдельным изданием.
Произведение, затронувшее такие новые явления в российской жизни, как нигилизм и
эмансипация женщины, вызвало бурные споры в критике и не менее бурную
популярность у читателей. "За очередной книжкой "Вестника Европы", где печатался
роман, "посланные от подписчиков" ходили с раннего утра, как в булочную,
толпами", - вспоминал современник.
"Обрыв" остался последним художественным произведением великого романиста.
Гончарову было отпущено Богом еще двадцать лет жизни, но в печати он почти не
выступал, по своей врожденной скромности считая себя устаревшим и забытым
писателем. В 1870 году Сергей Михайлович Третьяков заказал портрет Гончарова
художнику Крамскому для своей галереи. Писатель отказался: "...Я не сознаю за
собой такой важной заслуги в литературе, чтобы она заслуживала портрета, хотя и
счастлив простодушно от всякого знака внимания, оказанного моему дарованию
(умеренному)... Во всей литературной плеяде от Белинского, Тургенева, графов
Льва и Алексея Толстых, Островского,
ЧАРЛЗ ДИККЕНС
253
Писемского, Григоровича, Некрасова - может быть - и я имею некоторую долю
значения, но взятый отдельно и в оригинале и на портрете я буду представлять
неважную фигуру..." (и тут незабвенный Илья Ильич: "Он опять поглядел в зеркало.
"Этаких не любят!" - сказал он") Только через четыре года Третьякову удалось его
уговорить.
Дмитрий Мережковский, тем не менее, отмечал особое место Гончарова в плеяде
великих русских писателей. По мнению критика, литература со временем все больше
отходила от стройного пушкинского миросозерцания, от его гармонии к вопросам
разлада, Гончарова же он считал продолжателем пушкинской традиции: "По
изумительной трезвости взгляда на мир Гончаров приближается к Пушкину. Тургенев
опьянен красотой, Достоевский - страданиями людей, Лев Толстой - жаждой истины,
и все они созерцают жизнь с особенной точки зрения. Действительность немного
искажается, Как очертания предметов на взволнованной поверхности воды. У
Гончарова нет опьянения. В его душе жизнь рисуется невозмутимо-ясно...
Трезвость, простота и здоровье могучего таланта имеют в себе что-то освежающее".
Иван Александрович так и не завел семьи. Когда в 1878 году умер его слуга Карл
Трейгут, оставив вдову с тремя малолетними детьми, писатель взял на себя заботу
о них - эти дети были обязаны ему и воспитанием, и образованием. За несколько
лет до смерти Гончаров печатно обратился ко всем своим адресатам с просьбой
уничтожить имеющиеся у них письма и сам сжег значительную часть своего архива.
Только благодаря потомкам Карла Трейгута, бережно сохранившим до наших дней
личные вещи писателя и при их участии в 1982 году в Ульяновске (Симбирске) был
открыт литературно-мемориальный музей Гончарова.
Умер Иван Александрович Гончаров 15 (27) сентября 1891 года в Петербурге и был
похоронен в Александро-Невской лавре; в 1956 году его прах перенесен на
Литераторские мостки Волкова кладбища.
Любовь Калюжная
ЧАРЛЗ ДИККЕНС
(1812-1870)
Диккенс нуждался в больших успехах, чтобы обрести уверенность в себе. Он знал
мрачное детство, нищету, унижения, насмешки... Он должен был добиться успеха, и
он его добился.
254
100 ВЕЛИКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
Когда Чарлз Диккенс впервые решился встретиться лицом к лицу с
соотечественниками, знающими его только по книгам, чтобы выступить с чтением
своих произведений, залы брали приступом Во время его посещения Америки залы
оказывались малы, и ему предложили для выступления церковь в Бруклине. С амвона
он читал "Приключения Оливера Твиста".
"Когда отец уезжал в Эмс или работа не позволяла ему делать это самому, он
просил мою мать читать нам сочинения .. Диккенса - этого "великого христианина",
как он называет его в "Дневнике писателя". Во время обеда он спрашивал нас о
наших впечатлениях и восстановлял целые эпизоды из этих романов Мой отец,
забывший фамилию своей жены и лицо своей возлюбленной, помнил все английские
имена героев Диккенса, и говорил о них, как о своих близких друзьях", -
вспоминала Любовь Федоровна Достоевская.
Когда Диккенс ушел из жизни, Лондон пришел в смятение, как после проигранного
сражения. Англичане похоронили своего любимого писателя в Вестминстерском
аббатстве рядом с Шекспиром Большего выражения признательности быть не могло
Чарлз Диккенс родился 7 февраля 1812 года в местечке Лендпорт близ Портсмута в
семье портового чиновника. Чарлз был школьником, когда отец разорился и попал в
долговую тюрьму. Мальчик оставил учебу и устроился на фабрику, изготовляющую
ваксу, чтобы зарабатывать семье на пропитание. Крайняя нищета не позволила ему
получить сколько-нибудь серьезное образование
Вырвавшись из мрачного детства, Диккенс устроился на работу парламентским
стенографом и однажды, с целью подзаработать, попробовал написать несколько
маленьких очерков. Они были опубликованы, и Чарлз начал сотрудничать с газетой в
качестве судебного репортера Тут-то удача и постучалась в его жизнь.
Начинающие издатели подрядили известного художника Роберта Сеймура сделать серию
рисунков, комически обыгрывающих приключения спортсменов-любителей. В то время
шутили, что люди, не умеющие загнать лису, всегда стремятся выдать себя за
сельских джентль-
цАРЛЗ ДИККЕНС
255
, знатоков этого дела. К рисункам надо было написать подтекстовки (что-то вроде
нынешних комиксов) Понадобился автор без амбиций, которому можно было бы
заплатить поменьше. К тому же он должен был безоговорочно выполнять указания
художника. Диккенс за это взялся. Через некоторое время случилось несчастье -
Сеймур застрелился. Диккенс к тому времени уже приобрел авторитет у нанявших его
издателей и сам выбрал нового художника, которому уже он диктовал сюжеты. Он
придумывал новых героев, остроумные реплики, забавные приключения. Комическая
история о завсегдатаях "Пиквикс-кого клуба", подписанная псевдонимом Боз,
выходила ежемесячными выпусками по шиллингу штука и вскоре приобрела небывалую
популярность.
Так мистер Пиквик, комический мыслитель и неудачливый, но трогательный
благодетель человечества появился на свет, а затем стал главным героем
знаменитого романа Диккенса "Посмертные записки Пик-викского клуба" (1837)
В мировую литературу Чарлз Диккенс вошел как замечательный юморист и сатирик.
Через год был опубликован новый роман набирающего известность Диккенса -
"Приключения Оливера Твиста" (1838). История мальчика, родившегося в доме
призрения и обреченного на скитания по мрачным трущобам Лондона, тронула сердца
читателей Тем более что маленький герой, невольно втянутый в преступления
грабительской шайки, в конце концов находит богатых покровителей Диккенс вообще
был мастером оптимистических финалов.
Тему униженного детства писатель продолжил в романе "Жизнь и приключения
Николаса Никльби" (1839). Эта страшная история также имела благополучный конец.
Став писателем, Диккенс ни с кем не боролся, не потрясал основ, не посягал в
богоборческом экстазе на роль Творца, как это часто случается с большими
писателями, стремящимися создать мир заново Казалось, что он принимал мир таким,
каким его создал Всевышний, и с наивным простодушием верил, что справедливость
обязательно восторжествует.
К двадцати пяти годам Чарлз Диккенс обрел прочную славу романиста. По
воспоминаниям, в пору молодости он был необычайно артистичен, обладал обаянием и
жизнерадостностью, слыл щеголем и любил пустить пыль в глаза. Испытания,
перенесенные в детстве, выработали у него твердую волю и уверенность в том, что
он обязательно станет "выдающимся человеком". Едва взявшись за перо, он сразу
ок-Рестил себя "неподражаемым".
Думается, основания для этого у него были. Диккенс проявлял талант во всем, за
что брался: сделался первоклассным стенографом, буду-
256
100 ВЕЛИКИХ ПИСАТЕЛЕЙ ддРЛЗ ДИККЕНС
чи судебным репортером, основательно изучил судопроизводство, став журналистом,
освещал избирательную кампанию по всей стране, а в дальнейшем проявил себя как
один из самых удачливых издателей.
Не повезло ему только с первой любовью. В девятнадцать лет Диккенс влюбился в
Марию Биднелл. Ее отец, лондонский банкир, принадлежал к кругу состоятельных
людей, и молодой человек без гроша в кармане, навещающий дочь, не мог вызвать у
него свадебного энтузиазма. В конце концов и Мария склонилась к тому, что
Диккенс - не лучшая партия.
Казалось, что отвергнутый жених быстро утешился, вскоре женившись на дочери
журналиста - Кэйт Хогарт, с которой прожил двадцать лет, обзавелся десятью
детьми, приобрел всемирную известность и огромное состояние. И только знаменитый
роман "Дэвид Коппер-филд" (1850), напоминающий некоторыми подробностями жизнь
самого Диккенса, рассказывает о сердечной ране главного героя, пережившего
безответную любовь. Это можно было бы считать художественным вымыслом, если бы у
истории Диккенса и Марии Биднелл не было довольно оригинального продолжения.
Через двадцать с лишним лет писатель, заласканный славой и отягощенный семьей,
неожиданно получает от нее письмо и, что удивительно, не ленится тут же
отправить пылкий ответ: "...вдруг узнал Ваш почерк, и непостижимая власть
прошлого захватила меня. Двадцати трех или двадцати четырех лет как будто и не
бывало! Я распечатал Ваше письмо в каком-то трансе, совсем как мой друг Дэвид
Коппер-филд, когда он был влюблен". Начинается пламенная переписка "Я глубоко
уверен в том, что если я начал пробивать себе дорогу, чтобы выйти из бедности и
безвестности, то с единственной целью - стать достойным Вас", - пишет он.
Договоры о встрече, меры предосторожности - Мария замужем, Диккенс тоже не
свободен, но его больше заботит то, что он человек опасный: "...со мною нельзя
показываться в общественных местах, ибо меня знают все".
Наконец первая встреча состоялась - чтобы стать последней. Вскоре Мария,
притязающая на продолжение, получает письмо, исполненное в неожиданной
стилистике: "Скоро я уезжаю, еще не знаю куда, не знаю зачем, обдумывать еще
неизвестно что".
Теперь известно что - после встречи, в том же 1855 году, Диккенс начал писать
роман "Крошка Доррит": главная героиня Флора Фин-чинг, некогда возлюбленная
Артура Кленнема, вышла замуж за другого, а через двадцать лет они снова
встретились. "Флора, когда-то высокая и стройная, растолстела и страдала
одышкой, но это было еще ничего. Флора, которую он помнил лилией, превратилась в
пион, но это бы еще тоже ничего. Флора, чье каждое слово, каждая мысль когда-
257
то казались ему пленительными, явно стала болтлива и глупа. Это уже было
хуже..." - размышлял разочарованный герой Диккенса, а может, и он сам. Но мы
забежали слишком вперед. Вернемся к Чарлзу Диккенсу, которому не исполнилось еще
и тридцати лет.
С 1842 года начинается новый период в его творчестве - с более жестким взглядом
на окружающее. В тридцать лет Диккенс достиг всего, о чем могут только мечтать
честолюбивые молодые люди, но в его произведениях появляются мрачные
предощущения, что надежды окажутся обманутыми, а идеалы недостижимыми. Он едет в
Америку, надеясь, что в Новом Свете найдет общество, свободное от традиций и
наследственных недостатков, которые начали его раздражать в родной Англии. Нигде
Диккенса так не чествовали, как в Америке, но когда он затронул вопрос о
международном авторском праве (на американских изданиях своих романов он мог бы
составить капитал), на него обрушилась пресса. Он невзлюбил Америку и написал
"Американские заметки", осуждающие делячество и низкий интеллект американцев. В
этой же тональности разочарований написаны "Жизнь и приключения Мартина
Чезлвита" (1844), "Домби и сын" (1848).
К вершинам творчества Чарлза Диккенса относятся такие романы, как "Дэвид
Копперфилд" (1850) - автобиографический "роман самовоспитания" и "Большие
надежды" ("Большие ожидания"; 1861) - роман-биография как жанр с блестящей
детективной завязкой и с "антиостровным" пафосом: "Как раз в то время мы,
британцы, окончательно установили, что и мы сами, и все в нашей стране - венец
творения, а тот, кто в этом сомневается, повинен в государственной измене".
Всего Диккенс написал 15 романов, несколько книг очерков, повестей, рассказов,
также ряд пьес. К концу жизни в его характере стала проявляться
неудовлетворенность своим положением, хотя со времен Вальтера Скотта никто из
профессиональных писателей не жил богаче, чем Диккенс, и никто не был столь
популярен. Им овладели беспокойство, страсть к переменам, в чем, видимо,
сказывалась психологическая усталость.
Диккенсу, столько раз в своих романах пропевшему гимн радостям семейного очага,
стало казаться, что его брак не задался с самого начала, что он обрек себя на
жизнь со скучной и неинтересной женщиной (собственно, ей некогда было
становиться интересной - за пятнадцать лет она родила ему десятерых детей).
После двадцати лет совместной жизни он порывает с женой и сходится с
восемнадцатилетней Эллен Тернан из талантливой семьи актеров, но догнать юность
ему не Удалось. Эллен не принесла ему ни большого счастья, ни покоя.
В последние годы, несмотря на все ухудшающееся самочувствие, Диккенс героически
продолжал испытывать свою волю: выступал с чте-
258
100 ВЕЛИКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ ЛЕРМОНТОВ
259
ниями произведений, почти "беспрерывно писал. Последний роман "Тайна Эдвина
Друда" остался незавершенным.
8 июня 1870 года у Диккенса случилось кровоизлияние. Вечером следующего дня
великого писателя не стало.
Любовь Калюжная
МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ ЛЕРМОНТОВ
(1814-1841)
"Миссия Лермонтова - одна из глубочайших загадок нашей культуры", - писал Даниил
Андреев, и эту мысль разделяли некоторые писатели и критики. По мнению Василия
Васильевича Розанова, эта миссия заключалась в том, чтобы быть вождем народа,
это если бы он продолжал жить и развиваться: "Мне как-то он представляется
духовным вождем народа. Чем-то, чем был Дамас-кин на Востоке: чем были
"пустынники Фиваиды". Да уж решусь сказать дерзость - он ушел бы "в путь
Серафима Саровского". Не в тот именно, но в какой-то около этого пути лежащий
путь.
Словом:
Звезда.
Пустыня.
Мечта.
Зов".
Он же, Розанов, как, впрочем, и многие, считал, что вслед за Пушкиным "Лермонтов
поднимался неизмеримо более сильною птицею". "Спор", "Три пальмы", "Ветка
Палестины", "Я матерь Божия", "В минуту жизни трудную" и некоторые другие
стихотворения Лермонтова,
считал Василий Васильевич, составляют "золотое наше Евангельице". Замечательный
поэт и критик Георгий Адамович так разделяет направления Пушкина и Лермонтова:
"Пушкин был лишен ощущения (или, может быть, правильнее сказать: свободен от
ощущения) греха и воздаяния, падения и искупления, рая и ада, если угодно - Бога
и дьявола. Гётевское или шекспировское начало в нем было неизмеримо сильнее
дантовского... Пушкина часто сравнивают с ангелом, с небесным явлением, но в
том-то и "небесность" его, что он к нему равнодушен... Один лермонтовский
"вздох" уводит нас отсюда за тридевять земель..." Адамович считает, что при всей
любви Лермонтова к Пушкину, своим творчеством он "возражал" тому, а "тревожным
психологизмом своей прозы расщепил пушкинского безмятежно-цельного человека
пополам".
Одним словом, если говорить несколько упрощенно, Пушкина и до сих пор многие
воспринимают не религиозным поэтом, а Лермрнто-ва - религиозным. Но при этом
критики оговариваются - об особом складе лермонтовской религиозности. Даниил
Андреев пишет о полярности души поэта. В ней две противоположные тенденции:
первая - богоборческая, вторая - "струя светлой, задушевной, теплой веры". И при
этом Д. Андреев настаивает, что образ Демона - это не литературный прием, не
средство эпатировать аристократию или буржуазию, а попытка выразить
художественно некий глубочайший, с незапамятного времени несомый опыт души, что
это идет из глубинной памяти поэта. Демонизм - это часть самого поэта. Этим и
объясняются некоторые факты его биографии: кутежи, бретерство, его юношеский
разврат - какой-то особо угрюмый, тяжкий, его холодный и горький скепсис,
пессимистические раздумья. Правда, с возрастом это стало уходить.
"Струя светлой, задушевной, теплой веры" с годами все глубже проникала в душу
Лермонтова. Д. Андреев считал, что Ангел, несший душу поэта на землю и певший ту
песнь, которой потом "заменить не могли ей скучные песни земли", есть не
литературный прием, а ФАКТ. Можно сказать, что Лермонтов единственный на нашей
планете человек, который при рождении слышал пение Ангела и не забыл его потом,
а помнил, или время от времени вспоминал, а мы все забыли навсегда. Отсюда
вообще необыкновенная гениальность поэта, отсюда разрывающие его противоречия и
отсюда же его богатырские силы, которые он не знал, куда здесь, на земле,
приложить.
Д. Андреев говорил, что если бы не гибель поэта под Пятигорском, то Лермонтов-
старец достиг бы тех вершин, где соединяются этика, религия и искусство в одно,
где все блуждания и падения преодолены, осмыслены и послужили к обогащению духа,
и где мудрость, прозор-
260
100 ВЕЛИКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
ливость и просветленное величие таковы, что все человечество взирает на
человека, достигшего тех вершин, с благоговением, любовью и трепетом.
Но это - если бы... Однако Лермонтов погиб от руки Мартынова. Погиб поэт...
Невольник чести? Точнее было бы сказать - невольник глубочайших противоречий
своей души. Это даже дает возможность некоторым критикам часть вины за дуэль
возложить и на поэта.
Противоречия души Лермонтова проявились даже в таком, казалось бы ясном,
стихотворении, ставшем по сути народной песней, как "Выхожу один я на
дорогу...".
Выхожу один я на дорогу, Сквозь туман кремнистый путь блестит; Ночь тиха.
Пустыня внемлет Богу, И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно! Спит земля в сиянье голубом... Что же мне так
больно и так трудно ? Жду ль чего ? жалею ли о чем ?
Уж не жду от жизни ничего я, И не жаль мне прошлого ничуть, Я ищу свободы и
покоя! Я б хотел забыться и заснуть!
Но не тем холодным сном могилы... Я б желал навеки так заснуть, Чтоб в груди
дремали жизни силы, Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;
МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ ЛЕРМОНТОВ
261
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея, Про любовь мне сладкий голос пел, Надо
мной чтоб, вечно зеленея, Темный дуб склонялся и шумел.
1841
Лермонтов видит Божий мир, с верой в душе воспринимает его, но вместе с тем он
хотел бы, чтобы мир был устроен несколько по-другому, чтобы одновременно как бы
быть в двух мирах - и здесь, и там. А так - нет для поэта гармонии, нет той
глубины свободы и покоя, которые ему грезятся.
Михаил Юрьевич родился в дворянской семье 3 октября 1814 года в одном из домов
на Садовой в Москве, напротив Красных ворот - сейчас на этом месте стоит
памятник поэту, а метро "Лермонтовская", к сожалению, переименовали в "Красные
ворота". Одиннадцатого числа мальчик был крещен и, по настоянию бабушки, которая
стала его крестной матерью, наречен Михаилом в честь ее покойного супруга
Михаила Васильевича Арсеньева.
Род Лермонтовых берет начало в Шотландии, он запечатлен в легендах о Томасе
Лермонте, авторе древнейшего варианта "Тристана и Изольды".
Детство поэта прошло в имении бабушки в Тарханах, в Пензенской губернии. В 1828
году Лермонтов был определен в Благородный пансион при Московском университете,
потом стал студентом этого университета, но закончить его поэту не пришлось:
повздоривши с профессорами, он ушел из университета и поступил в Петербургскую
школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. В 1834 году, по
окончании этой школы, был назначен в лейб-гвардии гусарский полк. За стихи на
смерть Пушкина поэта сослали на Кавказ. По возвращении из ссылки поэт стрелялся
на дуэли с сыном французского посланника Баран-том, кстати, - на Черной речке,
где стрелялся и Пушкин. После этой Дуэли его опять отправили на Кавказ, в
Тенгинский пехотный полк. В боевых действиях поэт проявил незаурядную храбрость,
но царь постоянно вычеркивал имя поэта из наградных листов. Хлопоты друзей
Лермонтова о переводе его в Петербург терпели неудачу. Ссора поэта с Мартыновым
- считается, что произошла она не без интриг жандармских чинов - закончилась
дуэлью 15 июля 1841 года. Похороны поэта состоялись 17 июля. "Были похороны при
стечении всего Пятигорс-
р
IP
262
100 ВЕЛИКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
ка, - пишет современник тех событий. - Тело поэта принял Машук, по склонам
которого он взбирался некогда мальчиком..."
Эта могила оказалась временной. Е.А. Арсеньева, бабушка, выхлопотала разрешение
перевезти прах внука в Тарханы. 27 марта 1842 года свинцовый гроб был поставлен
на дроги и двинулся в путь. Теперь гроб поэта находится в фамильном склепе
Арсеньевых.
Мартынов в наказание за убийство на дуэли был на три месяца посажен в Киевскую
крепость на гауптвахту и предан церковному покаянию: церковные власти назначили
ему 15 лет покаяния (он должен был жить при монастыре, посещать церковные службы
и ежедневно являться к своему духовнику), но, по просьбам Мартынова, срок этот
сначала сбавили до 10 лет, а потом, в 1846 году, его освободили совсем.
Говоря о творчестве Лермонтова, надо отметить, что поэт начал писать
необыкновенно рано, и не достигши еще двадцати лет, писал уже такие зрелые,
прекрасные стихи, как никто в русской поэзии. Например, знаменитый "Парус"
"Белеет парус одинокий..." написан в семнадцать лет, а ведь это шедевр.
В каком бы жанре Лермонтов не выступал - в поэзии, в прозе, в драматургии - на
все ложится печать его гения. Поэмы "Демон", "Мцыри", "Песня про купца
Калашникова...", множество лирических стихотворений, роман "Герой нашего
времени", драма в стихах "Маскарад" - эти произведения стали шедеврами русского
искусства. Считается, что творчество Лермонтова знаменует собой вершину
романтизма XIX века, с одной стороны, и качественно новый скачок в развитии
русского критического реализма - с другой. В Пушкине Лев Толстой, например,
особенно ценил идеал прекрасного, а в Лермонтове - необычайную глубину
нравственного чувства, дух поиска истины. "Какие были силы у этого человека! -
говорил Толстой о Лермонтове. - Что бы сделать он мог! Он начал сразу как власть
имущий... Каждое его слово было словом человека, власть имущего.
Геннадий Иванов
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ ТУРГЕНЕВ
(1818-1883)
О Иване Сергеевиче Тургеневе чаще говорят как о гениальном художнике, стилисте,
нежели как о властителе умов. Властителями принято считать Толстого,
Достоевского. Однако еще до появления проро-
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ ТУРГЕНЕВ
263
ческих романов этих двух гигантов русской литературы Тургенев написал, возможно,
самый провидческий роман XIX века - "Отцы и дети". В нем прошлое спорило с
будущим устами дворянина Павла Петровича Кирсанова и разночинца Евгения
Базарова, полагающего, что нет ни одного "постановления в современном нашем
быту, в семейном или общественном, которое бы не вызывало полного и беспощадного
отрицания". Кирсанов никак не мог понять этого "будущего", которое отрицает все
прошлое: "Как? Вы не шутя думаете сладить, сладить с целым народом?" - "От
копеечной свечки, вы знаете, Москва сгорела", - ответил Базаров".
"Прежде были гегелисты, а теперь нигилисты", - с сарказмом говорил о Базарове
Павел Петрович. Когда не только Москва, а вся тысячелетняя Россия "сгорела" в
революционном огне, на ее пепелище Василий Розанов написал "Апокалипсис нашего
времени" (1917-1918): "Нигилизм... Это и есть нигилизм, - имя, которым давно
окрестил себя русский человек, или, вернее, - имя, в которое он раскрестился...
Как 1000 лет существовать, прожить княжества, прожить царство, империю, со всеми
придти в связь, надеть плюмажи, шляпу, сделать богомольный вид: выругаться,
собственно - выругать самого себя "нигилистом" (потому что по нормальному это
ведь есть ругательство) и умереть". Не случайно вспомнилась русскому философу та
"копеечная свечка".
Иван Сергеевич Тургенев родился 28 октября (9 ноября) 1818 года в городе Орле в
родовитой дворянской семье, детство провел в имении Спасском-Лутовинове близ
города Мценска Орловской губернии. Мать его Варвара Петровна, получив от дяди
большое наследство, считалась самой богатой помещицей в губернии. Натура
незаурядная и решительная, она к тому же отличалась крайней деспотичностью, что
распространялось не только на крепостных, живших в постоянном страхе, но и на
близких. Отец писателя Сергей Николаевич, гусарский офи-Цер, судя по портрету -
красавец, женился на Варваре Петровне по расчету и семейными делами почти не
занимался, а с 1830-х годов, после разлада с женой, жил отдельно. В 1834 году он