Ю. П. Гармаев, доктор юридических наук

Вид материала

Документы

Содержание Определение гражданства детей, усыновленных (удочеренных) Правовое регулирование договора финансовой аренды (лизинга) Сравнительный аспект признания гражданина безвестно отсутствующим по законодательству россии и китая

Подобный материал:

• М. М. Бринчук экологическое право учебник, 9749.11kb.
• Кунц Елена Владимиров на, доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой уголовного, 20kb.
• М. Г. Масевич доктор юридических наук, профессор Российского университета Дружбы народов,, 3719.62kb.
• В. П. Малков доктор юридических наук, профессор, 9953.56kb.
• Технология формирования, 994.82kb.
• Российская академия юридических наук право собственности государственных корпораций, 2138.07kb.
• Блок рабочей учебной программы специального курса профилактика преступлений, 219.14kb.
• Б. А. – доктор юридических наук, профессор Казну им аль-Фараби, 209.21kb.
• Общеобразовательная программа дошкольного образования Авторский коллектив, 5619.19kb.
• Арбитражный процесс. Учебник для бакалавров, 185.9kb.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГРАЖДАНСТВА ДЕТЕЙ, УСЫНОВЛЕННЫХ (УДОЧЕРЕННЫХ)

В МОНГОЛИИ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

(СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ)


Мандухай Цэндсурэн,

Монголия, г. Улан-Батор


Россия и Монголия теснейшим образом связаны друг с другом на протяжении нескольких столетий и являются ближайшими соседями. Неудивительно, что данная близость способствует развитию самых различных двусторонних связей. Так, все чаще заключаются браки между российскими и монгольскими гражданами, между гражданами России или Монголии и гражданами иностранных государств. Также наблюдается тенденция к увеличению числа усыновлений (удочерений) российских и монгольских детей иностранными гражданами. Все вышеуказанное с неизбежностью приводит к необходимости решения вопроса о гражданстве детей. Особенно остро стоит проблема определения гражданства усыновленных (удочеренных) детей.

Вопрос усыновления монгольских и российских детей иностранными гражданами регулируется различными международными документами, монгольским и российским законодательством. Решение о возможности усыновления в данных странах детей иностранными гражданами на государственном уровне было принято исходя из положений международных правовых норм, конституций и других документов, определяющих в качестве приоритета право ребенка на воспитание в семье.

Как в России, так и в Монголии законы регулируют вопросы гражданства детей при усыновлении с максимальным учетом интересов ребенка в возможных жизненных ситуациях. Исходным принципом при этом является стремление обеспечить одинаковое гражданство всех членов семьи, принять во внимание желание детей, способных по возрасту делать сознательный выбор, исключить состояние безгражданства детей, а при возможности – сохранить российское и монгольское гражданство детей в их интересах.

Под гражданством понимается устойчивая правовая связь человека с государством, выражающаяся в совокупности их взаимных прав, обязанностей, основанная на признании и уважении достоинства, основных прав и свобод человека и гражданина [2]. С гражданством связаны самые существенные последствия для человека: объем его прав, свобод, обязанностей. Гражданин Монголии или России не может быть лишен своего гражданства или права изменить его.

При нынешнем состоянии норм международного права о гражданстве, которое, главным образом, состоит из обычных правил, вопросы приобретения гражданства являются в принципе суверенной областью государства. Монголия и Россия как суверенные государства самостоятельно регулируют вопросы гражданства. Так, например, 5 июня 1995 года Великий Государственный Хурал принял Закон «О гражданстве Монголии». Как и в Монголии, в России в соответствии с Конституцией РФ был принят Федеральный закон «О гражданстве РФ» от 31 мая 2002 года № 62-ФЗ [2].

Вопросам определения гражданства усыновленного (удочеренного) ребенка-гражданина Монголии, посвящены ч. 6 ст. 7 и ст. 13 Закона «О гражданстве Монголии». Так, при усыновлении лицом без гражданства ребенка, имеющего гражданство Монголии и не достигшего 16 лет, ребенок сохраняет гражданство Монголии. Данное условие представляется целесообразным, поскольку при условии несохранения гражданства Монголии несовершеннолетний будет признан апатридом. При этом Монгольское государство, как и все мировое сообщество, стремится к сокращению числа лиц без гражданства.

В соответствии со ст. 13 Закона «О гражданстве Монголии» усыновленный супругами - иностранными гражданами ребенок, имеющий гражданство Монголии и не достигший 16 лет, сохраняет свое гражданство. В случае если супруги – иностранные граждане при усыновлении ребенка, имеющего гражданство Монголии, изъявят желание изменить его гражданство, то вопрос о гражданстве данного ребенка может быть решен с учетом мнения усыновляющих родителей. Ребенку, имеющему гражданство Монголии и достигшему 16 лет, можно разрешить выход из гражданства Монголии по желанию усыновивших его супругов - иностранных граждан.

В Российской Федерации вопросы определения гражданства детей при усыновлении (удочерении) рассмотрены в ст. 26 Федерального закона «О гражданстве Российской Федерации» [2]. Так, согласно вышеуказанной статье ребенок, являющийся гражданином Российской Федерации, при усыновлении (удочерении) его иностранными гражданами или иностранным гражданином сохраняет гражданство Российской Федерации. Гражданство Российской Федерации ребенка, усыновленного (удочеренного) иностранными гражданами или иностранным гражданином, может быть прекращено в общем порядке по заявлению обоих усыновителей или единственного усыновителя при условии, что ребенок не станет лицом без гражданства.

Также ч. 2 ст. 26 закона о гражданстве предусматривает приобретение гражданства несовершеннолетним – негражданином России в случае его усыновления российскими гражданами. Ребенок, усыновленный (удочеренный) гражданином Российской Федерации, или супругами, являющимися гражданами Российской Федерации, или супругами, один из которых является гражданином Российской Федерации, а другой - лицом без гражданства, приобретает гражданство Российской Федерации со дня его усыновления (удочерения) независимо от места жительства ребенка по заявлению усыновителя, являющегося гражданином Российской Федерации.

В случае же, если ребенок усыновляется супругами, один из которых является гражданином Российской Федерации, а другой имеет иное гражданство, то несовершеннолетний может приобрести гражданство Российской Федерации в упрощенном порядке по заявлению обоих усыновителей независимо от своего места жительства. В данной ситуации законодатель предусматривает обязанность учитывать мнение обоих родителей. Таким образом, исключается возникновение с будущем спорных ситуаций о гражданской принадлежности ребенка. Если же в течение одного года со дня усыновления (удочерения) оба усыновителя не подадут заявления, то ребенок приобретает гражданство Российской Федерации при условии проживания на территории Российской Федерации и ребенка и родителей.

Сравнивая подходы российского и монгольского законодателей по вопросу гражданства усыновленных (удочеренных) детей, можно сделать вывод о схожести правового регулирования. Данный вывод подтверждается следующими обстоятельствами:

1. При усыновлении ребенка, имеющего монгольское или российское гражданство, иностранными гражданами несовершеннолетний сохраняет свою гражданскую принадлежность.
   
2. Изменение гражданства усыновленного или удочеренного ребенка возможно только при инициативе усыновителей.
   
3. Изменение гражданства усыновленных детей невозможно, если существует вероятность возникновения безгражданства ребенка. Таким образом, Монголия и Россия стремятся к максимальной защите интересов детей при усыновлении, одновременно обеспечивают реализацию ребенком права на семью.
   

Помимо сходств нами выявлены различия в правовой регламентации гражданства детей при усыновлении. Интересен тот факт, что российский закон содержит отдельные нормы, регулирующие случаи изменения гражданства российских детей при усыновлении иностранными гражданами, а также случаи приобретения гражданства России детьми при усыновлении российскими гражданами. В отличие от российского, монгольский закон в специальных нормах предусматривает только случаи определения гражданства при усыновлении монгольских детей иностранцами.

Стоит отметить, что особый акцент в нормах закона о гражданстве Монголии сделан на факте достижения ребенком возраста 16 лет. В России же специальных требований к определенному возрасту нет. В этом случае срабатывает общее правило, по которому россиянин вправе самостоятельно решать вопрос о своем гражданстве по достижении возраста совершеннолетия, то есть 18 лет. Поэтому можно утверждать, что Российская Федерация более требовательно относится к изменению гражданства детей.

В данном сравнительном исследовании рассмотрены лишь основные положения, касающиеся гражданства детей при усыновлении в Монголии и Российской Федерации. Следовательно, в рамках одной статьи невозможно охватить весь тот огромный массив информации, имеющий отношение к данной теме. Дальнейшее изучение вопросов, связанных с гражданством детей представляется, безусловно, перспективным.

Как было верно отмечено в одном из исследований: «Вопросы гражданства существуют уже давно. Они решались и решаются по-разному в различные исторические эпохи, в тех или иных общественно-экономических системах, конкретных государствах» [1].

Подводя итог вышесказанному, можно утверждать, что Монголия и Россия устанавливают схожие правовые нормы в области гражданства детей при усыновлении, но эти нормы не имеют идентичный характер.


Литература:

1. Монхбатаар Даваасамбуу. Сравнительно-правовое исследование отдельных вопросов гражданства Монголии и Российской Федерации (материалы международной студенческой научно-практической конференции, 17 апреля 2009 г.) – Улан-Удэ, 2009. - С. 66
   
2. Федеральный закон «О гражданстве Российской Федерации» от 31 мая 2002 г. № 62-ФЗ // Российская газета от 05.06.2002 г. № 100.
   

ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ДОГОВОРА ФИНАНСОВОЙ АРЕНДЫ (ЛИЗИНГА)

ПО РОССИЙСКОМУ И КИТАЙСКОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ


Дашицыренова Н.Б.

Россия, г. Улан-Удэ


В последние годы российско-китайское экономическое сотрудничество развивается довольно быстро, хотя и не без трудностей. И этот рост в обозримой перспективе, несомненно, должен продолжиться, поскольку этому способствуют различные факторы. Во-первых, это наш ближайший сосед, а во-вторых, Китай с каждым годом укрепляет свои позиции на мировой арене. И естественно, что быстро развивающиеся российско-китайские отношения создают большой потенциал для привлечения инвестиционных средств и для участия в сделках с иностранными компаниями.

Для более глубокого развития внешнеэкономических отношений между Россией и Китаем необходимо иметь представление о принципах заключения, исполнения договоров и правового регулирования отдельных видов договоров страны контрагента. В связи с этим актуальным становится изучение китайского права.

Гражданско-правовые отношения в Китае регулируются «Общими положениями гражданского права» (далее – Общие положения), вступившими в силу в 1987 г., которые закрепляют основы системы гражданского права как отрасли, ее место в системе современного китайского права и регламентируют статус юридических лиц, сделки, обязательства, институт права собственности [3, 1]. Наряду с Общими положениями были приняты законы, регулирующие отдельные сферы правоотношений. Так, в марте 1999 г. был принят Закон КНР «О договорах» [4, 1]. Данный закон включает общую и особенную части. Общая часть содержит нормы о заключении, действительности, исполнении, изменении договора и передаче прав, прекращении обязательств и ответственности за нарушение договора. В особенной же части содержатся нормы об отдельных видах договоров. Договору финансовой аренды (лизинга) в Законе КНР «О договорах» посвящена отдельная глава 14, именуемая «Финансовая аренда». Следует отметить, что это отдельная глава, регулирует только лизинговые отношения. В законодательстве РФ, где нормы о договоре аренды закреплены в главе 34 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) [1, 2].

В ГК РФ и Законе КНР «О договорах» содержатся определения понятия «договора финансовой аренды (лизинга)», которые в целом совпадают. Так, в соответствии со ст. 665 ГК РФ «по договору финансовой аренды (договору лизинга) арендодатель обязуется приобрести в собственность указанное арендатором имущество у определенного им продавца и предоставить арендатору это имущество за плату во временное владение и пользование». Статья 237 Закона КНР гласит: «по договору финансовой аренды арендодатель при­обретает у определенного арендатором продавца указанный арен­датором предмет аренды и передает его арендатору в пользова­ние, а арендатор вносит арендную плату».

В приведенном выше определении договора лизинга по законодательству Китая содержатся его основные элементы, однако, для полного представления о нем следует учитывать норму ст. 238 Закона «О договорах» КНР. Она говорит о том, что в содержание договора финансовой аренды входят условия о наименовании предмета аренды, количестве, стандар­тах, технических характеристиках, способах проверки, сроке арен­ды, порядке, сроках и способах внесения арендной платы, валюте, о принадлежности предмета аренды по истечении срока договора и т. д.¹ Указание перечисленных условий договора может породить мнение, что они обязательны для заключения договора лизинга. В Законе КНР «О договорах» отсутствует определение существенных условий договора. Ст. 12, включенная в общую часть указанного правового акта, лишь содержит условия, которые могут включаться в любой договор: наименования (имена) и местонахождение сторон; предмет договора; количество; качество; цена или оплата; срок, место, способ исполнения; ответственность за нарушение договора; способ разрешения споров.

В отличие от китайского законодательства в ст. 432 ГК РФ определено, что «существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение». Так, в законодательстве Российской Федерации действует общее правило, что существенным условием любого договора, является его предмет. В частности, касаясь договора финансовой аренды, ст. 15 Закона РФ «О финансовой аренде (лизинге)» устанавливает, что «в договоре должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить имущество, подлежащее передаче лизингополучателю в качестве предмета лизинга» [2,3]. При отсутствии таких данных о предмете лизинга договор не считается заключенным. Таким образом, в целом невозможно заключить ни один договор без определения того, что является его предметом. Нельзя заключить договор лизинга, если между лизингодателем и лизингополучателем не достигнуто соглашение о том, какие предметы будут предоставлены во временное владение и пользование. Следует полагать, что и в китайском законодательстве условия о предмете договора будут существенными, и что, остальные условия договора, перечисленные в ст. 12 Закона КНР «О договорах», устанавливаются как ориентиры для решения вопроса о том, какие условия должны включаться в договор. Это касается и условий договора финансовой аренды, содержащихся в ст. 238 названного правового акта. Содержание договора устанавливается сторонами, и они могут заключить договор в соответствии с моделью той или иной разновидности договора, включенной в упомянутый закон КНР. Поэтому помимо условий, указанных в общей части Закона «О договорах» КНР, участники договора лизинга, могут достичь соглашения о том, чтобы договор содержал условия, названные в ст. 238 Закона «О договорах» КНР. Так, условия, установленные ст.ст. 12 и 238 обозначенного закона, кроме условий о предмете договора, желательны для его заключения.

Помимо перечисленных выше условий несущественными будут и такие условия, которые определяются с помощью положений ст. 61 Закона «О договорах» КНР. Данная статья устанавливает, что «если вступивший в силу договор не содержит усло­вий о качестве, цене или оплате, месте исполнения и т. д. либо если эти условия четко не определены, стороны могут путем пере­говоров внести в договор дополнения; если невозможно сде­лать это путем переговоров, то вопросы решаются согласно соответ­ствующим условиям договора, либо обычаям торгового оборота». А если стороны не смогли достичь определенности в соответствии с положениями ст. 61, то применению подлежит норма ст. 62 Закона «О договорах» КНР, которая содержит правила на случай неясности условий договора о качестве, цене или оплате, месте исполнения, сроке, способе исполнения и распределении расходов по исполнению. Например, в главе 14 Закона КНР, регулирующей лизинговые отношения, отсутствует точное определение срока действия договора. Данное условие договора лизинга участники определяют самостоятельно. В случаях, если вступивший в силу договор не содержит усло­вий о сроке, либо если эти условия четко не определены, будет действовать норма ст. 61 Закона КНР. Если стороны не смогли достичь ясности согласно положениям данной нормы, то будет действовать п. 4 ст. 62 Закона «О договорах» КНР: «должник может исполнить обязательство в любое время, а кредитор тоже может потребовать исполнения в любое время, однако следует предоста­вить другой стороне необходимое время для подготовки». По российскому же законодательству к договору лизинга применяются общие положения о договоре аренды (гл. 34 ГК РФ). И если срок действия договора финансовой аренды не определен, то применяются общие нормы о сроке договора аренды. Согласно ст. 610 ГК РФ в случае неясности условия о сроке договора «договор аренды считается заключенным на неопределенный срок». Кроме того, «законом могут устанавливаться максимальные (предельные) сроки договора для отдельных видов имущества. В этих случаях, в соответствии с п.3 ст. 610 ГК РФ, если срок аренды в договоре не определен и ни одна из сторон не отказалась от договора до истечения предельного срока, установленного законом, договор по истечении предельного срока прекращается».

По законодательству России и Китая, собственником имущества, подлежащего передаче в лизинг, признается арендодатель. Ст. 19 Закона РФ «О финансовой аренде (лизинге)» говорит о том, что стороны могут предусмотреть в договоре переход предмета лизинга в собственность лизингополучателя по истечении срока договора или до истечения срока на предусмотренных договором условиях. В Китае право собственности на предмет лизинга переходит к арендатору по истечении срока договора, а если такое условие отсутствует в договоре либо четко не определено и его нельзя установить, то право собственности на предмет договора сохраняется за арендодателем (ст. 250 Закона «О договорах» КНР).

По общему правилу, арендодатель не несет ответственность перед арендатором, если предмет аренды не соответствует договору или целям использования (ст. 244 Закона «О договорах» КНР). Но он несет ответственность в случае, когда предложил арендатору технические характеристики предмета аренды либо когда вмешался в выбор предмета аренды. В связи с этим, можно предположить, что в таком случае арендатор имеет права требования, вытекающие из договора купли-продажи, как к продавцу, так и к арендодателю. На такой вывод наталкивает норма ст. 239 Закона КНР, в которой говорится, что арендатор обладает соответствующими правами покупателя в отношении полученного предмета аренды. Например, арендатор вправе предъявлять требования в отношении качества и комплектности имущества. Кроме того, арендодатель, продавец, арендатор могут условить­ся о том, что в случае неисполнения продавцом обязательств по договору купли-продажи арендатор приобретает право требовать возмещения издержек (ст. 240 Закона КНР). В Российской Федерации ответственность арендодателя перед арендатором регулируется схожим образом. В соответствии со ст. 670 ГК РФ «арендодатель не отвечает перед арендатором за выполнение продавцом требований, вытекающих из договора купли-продажи, кроме случаев, когда ответственность за выбор продавца лежит на арендодателе». В последнем случае арендатор вправе предъявлять требования, вытекающие из договора купли-продажи, как непосредственно продавцу, так и арендодателю.

Так, рассмотрев основные положения договора финансовой аренды (лизинга) по российскому и китайскому праву, можно прийти к заключению, что, несмотря на разные социально-экономические условия рассматриваемых государств, правовое регулирование лизинговых отношений осуществляется в целом одинаково.


Литература:

1. Гражданский кодекс РФ. Части первая, вторая, третья, четвертая. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008. – 544 с.
   
2. Федеральный закон «О финансовой аренде (лизинге)» от 29.10.1998г. №164-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 1998. - № 44. Ст. 5394.
   
3. Общие положения гражданского права Китайской Народной Республики: [Приняты на 4-ой сессии Всекитайского собрания народных представителей шестого созыва 12 апреля 1986г.]: [Электронный ресурс] // Режим доступа: ссылка скрыта.- Загл. с экрана.
   
4. Закон Китайской Народной Республики «О договорах»: [Принят 2-й сессией ВСНП девятого созыва 15 марта 1999 г. [Электронный ресурс] // Режим доступа: ссылка скрыта.- Загл. с экрана.
   

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТ ПРИЗНАНИЯ ГРАЖДАНИНА БЕЗВЕСТНО ОТСУТСТВУЮЩИМ ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИИ И КИТАЯ


Петрова Е.Ю.

Россия, г. Улан-Удэ


В условиях развития современного общества проблема признания гражданина безвестно отсутствующим или объявления гражданина умершим стала особенно актуальной, поскольку ежегодно исчезает огромное количество граждан в разных странах. Военные действия, локальные конфликты, стихийные бедствия, а также криминогенная обстановка в государствах способствуют росту данных показателей.

Несмотря на долгий период существования, институт «признания гражданина безвестно отсутствующим и объявления гражданина умершим» является недостаточно изученным, особенно в сравнительном аспекте с законодательством других стран.

Институт признания гражданина безвестно отсутствующим и объявления гражданина умершим имеет материальное и процессуальное законодательное регулирование как в России, так и Китае.

Как известно, основной целью института признания гражданина безвестно отсутствующим или объявления гражданина умершим является защита интересов заявителей и заинтересованных лиц.

Рассматривая «признание гражданина безвестно отсутствующим», в первую очередь, следует изучить его материальную основу. Так, Гражданский кодекс Российской Федерации в статье 42 определяет, что «гражданин может быть по заявлению заинтересованных лиц признан судом безвестно отсутствующим, если в течение года в месте его жительства нет сведений о месте его пребывания» [1, c. 42], то есть закон различает два понятия «место жительства» и «место пребывания».

Место жительства гражданина, в соответствии с российским законодательством - это жилой дом, квартира, служебное жилое помещение, специализированные дома, а также иное жилье, в котором гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма), договору аренды либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством РФ [3, c. 2]. «Место пребывание», в свою очередь, определяется как «гостиница, санаторий, дом отдыха, пансионат, кемпинг, туристская база, больница, другое подобное учреждение, а также жилое помещение, не являющееся местом жительства гражданина, в которых он проживает временно» [3, c. 2].

Общие положения гражданского права Китая закрепляют в статье 20 следующее определение признания гражданина безвестно отсутствующим: «если место пребывания гражданина неизвестно в течение двух лет, заинтересованное лицо может обратиться в народный суд для объявления его безвестно отсутствующим», то есть основополагающим является только одно понятие - «место пребывания» [4, c.20].

Из сравнения определений «безвестно отсутствующий гражданин» в материальном праве Китая и России прослеживается существенная разница. Так, в ГК РФ уточняется: «Где? В каком месте?» отсутствуют сведения о месте пребывания гражданина. В Общих положениях гражданского права КНР такого разграничения нет, поэтому круг лиц, в отношении которых может возбуждаться производство в суде является более широким, нежели чем в России.

Если рассмотреть исследуемую проблему с процессуальной стороны, то гражданско-процессуальное законодательство Китая закрепляет, что «заявление о признании гражданина безвестно отсутствующим, место пребывания которого неизвестно на протяжении полных двух лет, подается заинтересованным лицом в народный суд основной ступени по месту жительства лица, место пребывания которого неизвестно». [5, c. 166]. Процессуальный закон, проводя градацию между ними, привязывает отсутствующего гражданина к месту его жительства, тем самым облегчает деятельность народного суда по рассмотрению данной категории дел.

Для подачи заявления о признании гражданина безвестно отсутствующим, необходим определенный временной промежуток, в течение которого местопребывание гражданина неизвестно, то есть указанный срок является необходимым фактом для данной категории дел. В Китае и в России он имеет существенную разницу. Так, в России с момента исчезновения гражданина должен пройти один год, а в Китае - два года.

Думается, что срок в два года является слишком «затянутым», так как с учетом процессуальной стороны рассмотрения дела о признании гражданина безвестно отсутствующим, временной промежуток неопределенности имущественных и личных неимущественных отношений будет составлять в среднем около двух с половиной лет.

Существенным отличием и преимуществом ГК России является определение начала исчисления срока для признания гражданина безвестно отсутствующим, при невозможности установить день получения последних сведений о нем. В Общих положениях гражданского права Китая отсутствуют подобные нормы, а процессуальный закон, закрепляя положение о сроке по истечению, которого может быть подано заявление о признании гражданина безвестно отсутствующим, определяет «полноту» происшедших двух лет. Таким образом, ситуация, при которой невозможно установить день получения последних сведений об отсутствующем, вызовет затруднения правоприменительных органов Китая. Считаю, что не урегулирование вопроса о начала исчисления срока для признания гражданина безвестно отсутствующим, при невозможности установить день получения последних сведений о нем, является упущением китайского законодателя.

Еще одной особенностью китайского права является норма, закрепляющая следующее правило: «Если местопребывание неизвестно в период военных действий, срок безвестного отсутствия гражданина исчисляется со дня окончания военных действий» [4, c. 20]. То есть срок отсутствия гражданина для признания его безвестно отсутствующим составляет два года с момента окончания военных действий. По законодательству Российской Федерации аналогичный срок отсутствия будет служить основанием для признания гражданина умершим. Отдельных положений и сроков для признания гражданина безвестно отсутствующим в Гражданском кодексе России в связи с военными действиями нет. Считаю, данную ситуацию пробелом права Российской Федерации, и необходимо внесение поправок в Гражданский кодекс России.

Одной из важнейших функцией рассматриваемого института является стабилизация имущественных отношений. Имущество отсутствующего гражданина необходимо содержать, управлять им, кредиторская и дебиторская задолженности нуждаются в погашении, но, в отсутствии лица, имеющего права на указанную деятельность, возникает проблема исполнения вышеперечисленных обязанностей.

Разрешение имущественного вопроса в законодательстве исследуемых стран различно. Например, в Российской Федерации «имущество гражданина, признанного безвестно отсутствующим, при необходимости постоянного управления им передается на основании решения суда лицу, которое определяется органом опеки и попечительства и действует на основании договора управления, заключаемого с этим органом» [1, c. 43]. В данном случае прослеживается надлежащая защита имущества гражданина со стороны государства путем привлечения органа опеки и попечительства и суда для решения вопроса управления имуществом гражданина. Кроме того, у лица, осуществляющего полномочия по договору доверительного управления возникает гражданско-правовая ответственность за ненадлежащее исполнение своих обязанностей. Ко всему прочему, у органа опеки и попечительства имеется право и до истечения года со дня получения сведений о месте пребывания отсутствующего гражданина назначить управляющего его имуществом. Данное положение является еще одной гарантией для имущественных прав граждан со стороны государства.

В законодательстве Китая указанная проблема разрешается путем передачи имущества безвестно отсутствующего гражданина «…его супруге, родителям, совершеннолетним детям или другим близким родственникам, друзьям. В случае возникновения спора в отношении переданного имущества, а также в случае отсутствия указанных выше лиц или невозможности с их стороны заниматься имущественными вопросами, имущество передается лицу, определяемому народным судом» [4, c. 21]. В данном случае законы Китая превыше всего ставят родственные и дружеские отношения, не забывая при этом об экономической стороне вопроса. Таким образом, имущественные гражданские отношения в большей степени зависят от семейных правоотношений. Субъектом передачи имущества является народный суд, органы опеки данными вопросами не занимаются, из чего следует, что сокращенный срок передачи имущества в китайском законодательстве не предусматривается. Считаю, что имущество, при неопределенном положении, в течение двух лет может придти в негодность, поэтому китайским законодателям следует подумать о гарантиях безвестно отсутствующим лицам в поднятой проблеме.

Рассмотрев материальную сторону института «признания гражданина безвестно отсутствующим», следует перейти к процессуальным аспектам законодательства анализируемых государств.

Дела о признании гражданина безвестно отсутствующим и объявлении гражданина умершим, рассматриваются в порядке особого производства как в судопроизводстве России, так и Китая. Но сама процедура разбирательства имеет существенные различия, начиная с подсудности. Так, при определении подсудности дел данной категории в России, за основу взят принцип подачи заявления по месту жительства или месту пребывания заинтересованного лица. В Китае же действует принцип подачи заявления заинтересованным лицом в народный суд по месту жительства гражданина, место пребывания которого неизвестно.

Правило подсудности указанной категории дел в Российской Федерации в большей степени защищает интересы заинтересованного лица, что в некоторых случаях ведет к затягиванию процессуальных сроков из-за многочисленных судебных поручений. Определение подсудности по гражданскому процессуальному законодательству Китая, наоборот, облегчает работу суда при рассмотрении исследуемой категории дел, так как в месте жительства отсутствующего лица гораздо легче разрешить дело по существу и собрать необходимые доказательства. Поэтому нашему законодателю следует задуматься о возможности процессуальной экономии для данной категории дел.

Исследуя заявления о признании гражданина безвестно отсутствующим, следует отметить, что подаваемое в народный суд Китая заявление о признании гражданина безвестно отсутствующим должно содержать обстоятельства, подтверждающие безвестное отсутствие, время безвестного отсутствия и цель обращения заинтересованного лица. К заявлению в обязательном порядке должны прилагаться письменные свидетельства органов общественной безопасности или иных компетентных органов об отсутствии сведений о месте пребывания данного гражданина. То есть заинтересованное лицо должно собрать достаточное количество доказательств по делу. В заявлении с одноименным названием, подаваемом в суды Российской Федерации, указываются те же составляющие, за исключением прилагаемых документов. По законодательству России запросы в органы внутренних дел, воинские части и иные структуры производятся непосредственно судом при подготовке дела к судебному разбирательству. Полагаю, что для России данные положения являются наиболее оптимальными, так как судебные запросы и поручения исполняются на порядок быстрее и организованнее нежели, чем запросы граждан.

Из содержания заявления следует порядок рассмотрения дел о признании гражданина безвестно отсутствующим. В законодательстве исследуемых государств он также различен. Если в Российской Федерации действуют правила искового производства с некоторыми изъятиями, то в Китае существует следующая процедура. Народный суд после принятия к рассмотрению дела о признании безвестно отсутствующим издает публичное объявление о розыске лица, место пребывания которого неизвестно. Срок действия публичного объявления составляет три месяца. По истечении срока действия публичного объявления народный суд, основываясь на достоверности фактов по делу о признании безвестно отсутствующим, выносит решение о признании безвестно отсутствующим либо решение об отклонении заявления.

Сравнение материального и некоторых аспектов процессуального законодательства России и Китая о признании гражданина безвестно отсутствующим показало, что в каждой из стран исследуемый институт действует со своими специфическими особенностями, присущими только ей, в которых можно найти как положительные, так и отрицательные моменты, при этом основная база рассматриваемого института является схожей, поэтому в данной исследовании не ставилась цель выявления наиболее приоритетной модели.


Литература:

1. Гражданский кодекс РФ часть 1: Федеральный закон от 30.11.1994 № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 05.12.1994. № 32. ст. 3301.
   
2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 14.11.2002 № 138-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 18.11.2002. № 46. ст. 4532.
   
3. О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации: Закон РФ от 25.06.1993 N 5242-1//"Ведомости СНД и ВС РФ", 12.08.1993, N 32, ст. 1227.
   
4. Общие положения гражданского права КНР: приняты на 4-й сессии Всекитайского собрания народных представителей шестого созыва 12 апреля 1986 г. [Электронный ресурс] // URL: nfo.ru.
   
5. Гражданский процессуальный кодекс КНР: принят на 4-й сессии Всекитайского собрания народных представителей 7-го созыва 9 апреля 1991 г. [Электронный ресурс] // URL: ссылка скрыта.