Geum.ru

Сопровождение села

Вид материалаКнига

Содержание


Часть II Основные направления для приложения усилий
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   29

Часть II

Основные направления для приложения усилий



Ситуация на селе подобна многоглавой гидре: за какую проблему ни возьмись, тут же вылезают еще две. Так и случилось, когда наша организация взялась за изучение проблемы низкой предпринимательской активности сельского населения. Оказалось, что данная проблема самосуществующей и первопричинной в общей картине не является. Всякое явление лучше поддается изучению, если попробовать вписать его в систему, найти ему место среди других известных явлений. Попробуем представить древо сельских проблем.





Дело каждого читателя — доверять данной схеме или нет, у нас же сложилась своя картина. Попробуем коротко расшифровать схему. Схема отражает настоящее положение села. Мы принимаем как данность, что в селе уже нет былых сельскохозяйственных, деревообрабатывающих и иных больших производств, ранее значившихся инфраструктурными. За село мы понимаем поселение сельского или городского типа (разница невелика), имеющего свою администрацию, выборного главу и бюджет, сельский дом культуры, доживающий последние дни на финансировании этого бюджета, неполную среднюю или начальную школу с классами по 5–7 человек и т.д.

Чтобы охарактеризовать ситуацию в поселках, возьмем для примера поселок с численностью около 4500 человек, ранее специализировавшийся на лесопереработке. Трудоспособного населения должно быть примерно 45 %, трудоустроенного гораздо меньше: 15 человек держат вместе с семьями маленькие магазинчики, около 100 человек работают в 2 школах (от директора до сторожа), 10 человек в сельской администрации, около 80 человек в лесхозе, около 15 человек в ЖКХ, 20 человек в больнице, 3 человека в библиотеке, 6 в Доме культуры, 3 в музыкальной школе, 7-8 на почте, 15 человек в электросетях, около 50 человек - вальщики леса, водители, трактористы и др. в частных лесных компаниях, 7-10 человек в милиции, несколько человек ремонтируют машины в своих гаражах, двое занимаются частным извозом, порядка 30 человек  нанимаются у военных на службу охранять склады, около 20 человек (лучшие специалисты по конкурсу) работают вахтовым методом в крупных компаниях на Сахалине и в Приморье. Итого не более 400 человек.  

При этом мы имеем в виду поселок, где предприятия почти не задерживают заработную плату. Если считать, что каждый работающий имеет семью и обеспечивает еще минимум 2 человек (дети и другие члены семьи), то доходы, полученные в ходе трудовой деятельности, распространяются примерно на 1300–1500 человек. То есть доходы работающих нужно делить минимум на 3. При средней зарплате в бюджетной сфере 7000 рублей и ниже средний доход на человека в семье вряд ли превышает 2000 рублей – в лучшем случае.

Кроме заработной платы, деньги идут в поселок в виде пенсий по возрасту и выработке лет (2200–3700 рублей в среднем), пенсий по инвалидности, пособий по безработице (от 1600 рублей в первый месяц, с постоянным снижением в течение полугода, затем новое оформление на бирже), детских выплат (150 рублей на ребенка после 1,5 лет, от 1500 до 7500 до 1,5 лет).

Остальные жители, не имеющие работы, детей, пенсий, выживают разными способами. Это сезонные заработки на дикоросах и рыбе (тайга, река), найм сельскими рабочими (уборка урожая на частных огородах), похоронные команды… далее идут маргинальные способы получения средств к существованию, от браконьерства и ниже.

Ситуация в малом селе на порядок хуже. В среднем сёла имеют численность населения в 300–500 человек, без действующих предприятий, либо с предприятиями (ГСП и отделения, карьеры и проч.), задерживающими и без того минимальную зарплату (для такой категории населения понятие «безработный» нужно менять на «бездоходный»). Из работающих (имеющих доход): сельский глава и 2 специалиста его администрации, один или два предпринимателя, фермер, почта, 2 работника культуры (если ДК не сокращен), 2 учителя (если есть школа), 2-4 кочегара на минимальной зарплате, сторож... Остальные живут натуральным хозяйством, работают сезонными и й категории населения не примкне примкенимо ями, задерживающими зарплату на протяжении полугода, затем новое оформление на бирвахтовыми рабочими (не факт, что получают при этом заработную плату, так как хватает авантюрных работодателей, в основном в лесной сфере).

Рассмотрим проблемные факторы на уровне сельского поселения. Низкая социальная активность (10) есть другое наименование социальной депрессивности. В среде апатичных людей трудно найти одобрение тем улучшениям, которые могут родиться в их собственной среде. Главе села не на кого опереться, и сам он барахтается в сложном правовом поле, один на один (12  9) с тощим и нищим бюджетом, без сельского актива, без людей, «которым больше всех надо» (9  10), без поддержки бизнеса, которого почти нет (7  9). В депрессивной среде устанавливается тонус, чаще всего несовместимый с деловой предпринимательской активностью (10  7); с точки зрения бедных людей, любой предприниматель уже человек заведомо богатый, причем неправедно богатый. И как «сытые голодных не разумеют», так и наоборот. Будь люди более активными, они бы не дали бы захиреть своим клубам и библиотекам, помогали бы школам, строили бы детские и спортивные площадки (10  5), в партнерстве с местной властью (9  5) и предпринимателями (7  10). Пока же они возлагают эту обязанность на своего главу (10  9), который явно не семи пядей во лбу и работать с населением нигде не учился. Он обычно не в состоянии не только работать с населением, но и создавать благоприятную среду для развития местного производящего бизнеса (9  7). Которому и так невозможно подняться в среде, где литр горючего стоит больше литра молока, где ближайший производитель сельскохозяйственных машин находится на другом краю страны (6  7), где расходы на административно-хозяйственные барьеры в разы превосходят и без того немалые затраты на производство (8  7). Ничтожный предпринимательский сектор – причина нищего сельского бюджета (7  2), а через нищий бюджет причина приходящих в запустение сельских учреждений культуры (2  5), да и вообще бедности населения (7  4). Так как если кто и может сегодня организовать рабочие места на селе, так это бизнес. Пока же, не в состоянии в одиночку, без поддержки и соответствующих знаний (12  7) открыть свое дело, а также реализовать себя в общественной деятельности (10  3), активное население мигрирует (7  3) туда, где ему проще организовать дело, где есть возможность более качественно учить своих детей, развивать их творчески и физически (5  3). Активное население – это настоящие и потенциальные предприниматели и интеллигенция, без которых село начинает медленно умирать, потому что некому наладить нормальную работу в школе и клубе (3  5), некому быть опорой главе. Расцветает наркомания, повышается криминальный фон и выталкивает последних активных людей (1  3); село понемногу переходит в другие руки (3  1). Те из нормальных людей, кто остается в селе, – они также никому не нужны, их некому организовать, вдохновить, подтолкнуть (12  10). Им проще критиковать власть, чем хоть как-то, хоть что-то попытаться сделать. Никто не скажет им слова Станиславского, что чем ругать тьму, проще зажечь одну маленькую свечу. Так люди, имеющие потенциал активности, никогда не смогут его реализовать, они никогда не научатся делать малые общественные дела, а без этого опыта в селе никогда не сформируется кадровый резерв (10  11). Потому и главы в селах по полвека не меняются (11  9): а где им взять замену?

Основное влияние одних факторов на другие мы пояснили, остальное читатель может додумать и сам. Мы же уточним, что особенное внимание нужно обращать на те факторы, от которых более всего исходящих стрелок, то есть прямого влияния. Именно они делают погоду, остальное – следствия. Лидеры среди всех факторов:

– низкая социальная активность – 6 исходящих (на факторы 1, 3, 5, 7, 9, 11);

– низкая предпринимательская активность – 5 исходящих (на факторы 2, 3, 4, 9, 10);

– слабый сельский менеджмент – 4 исходящих (на факторы 2, 7, 10, 5).

Таким образом, низкая предпринимательская активность (7), т.е предмет нашего исследования, не является единственной узловой проблемой. И если бы мы разрабатывали некое программное воздействие, то основное внимание нужно было тогда уделить также низкой социальной активности (10) и слабому сельскому менеджменту (9).

Низкая социальная активность обусловлена тем, что минимум два последних поколения в России выросло в рамках жесткой патерналистской системы, когда активная гражданская позиция была по большей части имитацией, рефлексом на партийные призывы. Предпринимательская же активность и вовсе подавлялась, потому ожидать ее от сельского населения нереально. И требовать, и надеяться также бессмысленно там, где ничего не сделано для ее появления.

Это некое программное воздействие, будучи приложенным в верном направлении, могло бы в корне изменить ситуацию. Собственно говоря, весь клубок сельских проблем представляет собой действительно бесформенное, многоэлементное и разновекторное явление. Если каждый фактор уподобить группе элементов, то их куча останется кучей до тех пор, пока на нее не будет оказано определяющее влияние. Эффект от этого влияния, приложенном, повторимся, в верном направлении, был бы подобен эффекту от магнита, если его направить на кучу железных опилок – все они бы выстроились по направлению силовых линий.

Такое программное, или системное, воздействие в тех или иных формах применяется во всех успешных схемах. В США и европейских странах существует мощный общественный сектор, решающий проблему активизации населения. Большое внимание там уделяется и муниципальному менеджменту – образовательной компоненте, обмену опытом и др. Не говоря уже о мощнейшей системе подготовки кадров, в том числе предпринимательских, особенно в промышленно неразвитых районах.

Мы не отрицаем, что глав сельских поселений немного теоретически учат в образовательных учреждениях государственной службы, что в муниципальных районах как бы существуют программы поддержки предпринимателей, – собственно, упомянуть в положительном ключе больше нечего.

Серыми стрелками мы обозначили необходимое системное влияние, без которого все разговоры о возрождении села будут оксюмороном, подобно разговорам о возрождении России без промышленной базы и сельского хозяйства.

Мы попробовали практически пройти этот путь, на котором желали бы получить модель подобного системного влияния, заключающуюся в создании института сельского сопровождения. Функции этого института выполняла сеть дальневосточных общественных организаций. В принципе, каждая организация работала в своем собственном сельском районе, и касательно опыта он был в целом у всех организаций одинаковым. В этой части книги мы попытаемся обобщить этот опыт, причем постараемся сделать это в форме методического пособия. С одной стороны, тем самым мы покажем реальность предлагаемой модели, с другой, будем рады, если книга окажется полезной для всех общественников, кто неравнодушен к нашим селам и желает им помочь.