Geum.ru

Материалы к курсу лекций для студентов, обучающихся по специальности

Вид материалаДокументы

Содержание


Заключение по теме № 10.
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   16

Ганс Кюнг. Религия на переломе времен. О соотношении модерна и постмодерна //Мировое древо. М., 1993, вып. 2.

Ущербны любые попытки анализа эпохи, не принимающие во внимание религию, не относящиеся к ней всерьез как к универсальному, хотя и амбивалентному феномену человеческой жизни, подобному искусству или праву.

Как и другие высшие религии, христианство в своей истории прошло через эпохальные смены парадигм. Исторически преодоленные парадигмы частично сохранились до нашего времени и соперничают друг с другом. Применительно к религии смена парадигм означает изменение основного образца, основной структуры, основной модели, в соответствии с которой человек воспринимает себя самого, общество, мир и Бога.

Эпоха модерна (=европейское новое время) началась в ХУП веке с утверждения новой веры – веры в разум и прогресс, которая вопреки всем противоположным течениям привела к господству четырех основополагающих сил – естествознания, техники, промышленности и демократии, - а также к процессу секуляризации, против которого резко выступала религия, и прежде всего католическая церковь.

Термин «постмодерн» не является ни волшебным словом, все объясняющим и для всего пригодным, ни звонким полемическим лозунгом. Это хотя и порождающее некоторые недоразумения, но все же неординарное, имеющее эвристическую ценность понятие. Это структурирующее проблему «поисковое понятие», предназначенное для анализа того, что отличает нашу эпоху от эпохи модерна. Термин «постмодернизм» следует употреблять не как историко-литературное или теоретико-архитектурное, а как всемирно-историческое понятие. В 1947 году А.Тойнби употребил его для обозначения современной эпохи в западноевропейской культуре, которая, по его мнению, началась еще до первой мировой войны. У Тойнби это понятие перенимают североамериканские литературоведы – правда, вкладывая в него совершенно иное содержание.

К числу признаков всемирно-исторического характера, свидетельствующих об эпохальной смене парадигм, можно отнести замену свойственного модерну европоцентризма глобальным полицентризмом постмодерна, с одной стороны, и впервые возникшую возможность саморазрушения человечества – с другой. Кризис прогрессистского мышления является по сути кризисом понимания разума в эпоху модерна. Сам себя абсолютно определяющий, вынуждающий все и вся к легитимации разум сегодня сам оказался вынужденным отвечать требованиям целостного подхода и доказывать свою состоятельность. Бывший высший судия стал обвиняемым.

В противовес чисто материалистическим потребностям (таким, как стабильность, обеспеченность, карьера, потребление) возникли потребности в ценностях, нормах, смысле, которые можно назвать постматериалистическими. Сегодня значительно возросла потребность в человечности, воображении, спонтанности, эмоциональности, теплоте, нежности. Стали очевидными углубленный интерес к самопознанию и самоосуществлению, повышенная внимательность к хрупким личным отношениям, возросшей социальной восприимчивости; обостренное понимание ценности заботы о природной среде обитания, растущее убеждение в необходимости обязательной для всех этики, без которой невозможно выживание человечества. Таким образом, происходит не утрата ценностей, а их смена. Следствием этого, однако, часто является антагонизм старых и новых ценностей и переориентация стиля жизни личности.

Постмодерн означает новую возможность, новый шанс для религии. Одной из величайших задач постмодерна является просвещение самого Просвещения, в том числе от имени очищенной религии. Если нас не обманывают уже проявившиеся признаки постмодерна, эта эпоха не будет ни секуляристски-безбожной, ни церковно-лицемерной. Возвращение религии не тождественно возрождению церквей.

Религия снова живет и в западном, и в восточном обществах. И существует не только в личной жизни людей, но и в общественной сфере: в культуре и в субкультуре, в научных дискуссиях и в средствах массовой информации, в небольших кружках и в больших религиозно-политических движениях как консервативной, так и прогрессивной направленности, - от Польши до США, от Израиля до Южной Африки, от Ирана до Филиппин. Если все происходящее не обманывает нас, то сегодня процесс нового открытия религии в самом разгаре – это заключение справедливо и для стран «третьего», «второго» и «первого» миров, и для христианства и для нехристианских религий.

Нельзя – да и невозможно – здесь представить всеобъемлющую, развернутую программу для религии. В любом случае парадигма постмодерна будет полицентричной не только в индустриально-экономическом и политико-социальном аспектах, но и в религиозно-духовном плане. Принять вызов транскультурного и мультикультурного постмодернизма – значит прежде всего встретить вызов мировых религий.

Постмодерн затрагивает все мировые религии. Многие римские католики, как и ортодоксальные иудаисты и агрессивные мусульмане, пока «застряли» в своей средневековой парадигме. Показателем того, способны ли христианские церкви адекватно отреагировать на вызов постмодерна, будет не только диалог христианских церквей (где спорные вопросы, разделяющие церкви, теоретически уже решены, но на практике эти решения реализованы лишь частично), но одновременно и обмен мнениями с мировыми религиями.

Ойкумену – буквально весь «населенный мир» – нельзя сегодня понимать ограниченно, как церковный или христианский мир, конституируемый лишь единством христианских церквей. Это понятие должно все больше и больше связываться с миром между великими религиями (но не с их единством!). Поскольку не может быть мира между нациями без мира между религиями! А мира между религиями не может быть без диалога между религиями. Диалог – начиная с улицы и школы и кончая официальными собеседованиями представителей религий, ученых и политиков – означает и взаимную информацию, и двустороннюю дискуссию, и, наконец, всестороннюю трансформацию.

Оптимальная верность собственной религиозной вере (внутренняя перспектива) и максимальная открытость по отношению к другим религиозным традициям (внешний аспект) не исключают друг друга. Это путь, ведущий к взаимопониманию, которое не создает никакой единой религии, но может содействовать подлинному примирению между религиями. Это путь во имя блага всего человечества, о выживании которого сейчас должна идти речь, о выживании, достойном человека.


Заключение по теме № 10. Предлагаемые в данном разделе курса теоретические положения, соответствующие подобранным текстам и «категориям культуры», интерпретированным с их помощью, можно выразить следующим образом:

С рождением культуры человек высвободился из материнского лона природы, но оказался в плену инстинктивных влечений, действующих внутри него самого в качестве природы человека. Благодаря языку, он научился защищаться от пустоты существования, внося смысл и интерпретируя мир как текст. В поисках закономерностей и смысла истории, человек стремился овладеть пространством и временем, но обнаружил свою зависимость от логики истории и форм цивилизации. Из-под их бремени человек воззвал о спасении к религии, к абсолютно Другому, присутствующему в его изначальном опыте; общение с Ним – и со всеми другими как особыми мирами – способно привести его к обретению подлинной человечности, а значит, и подлинной культуры.