Россия и мир август 2004 года Ситуация в стране

Вид материала

Документы

Содержание Грузия - Абхазия - Ю.Осетия

Подобный материал:

• Молодёжные общественно-политические движения в современной России, 373.67kb.
• Обзор за август 2004 года, 1314.28kb.
• Пояснительная записка к курсу «Россия и мир в XX веке», 458.62kb.
• Бюллетень новых поступлений за июнь-август 2006, 1257.62kb.
• Атман трансперсональный взгляд на человеческое развитие Издательство act издательство, 4520.68kb.
• Пресс-релиз по инвестиционному портфелю пенсионных активов за август 2011 года, 32.64kb.
• VI Конвент рами "Россия и мир после мирового кризиса: новые вызовы, новые возможности",, 55.33kb.
• «Об исполнении консолидированного бюджета Удмуртской Республики за Iполугодие 2011, 244.7kb.
• Программа конгресса ассоциации кардиологов стран СНГ (18-20 сентября 2003 года, Санкт-Петербург,, 609.91kb.
• Программа дисциплины Современная политическая ситуация в Африке и Россия: Африка континент, 142.29kb.

Грузия - Абхазия - Ю.Осетия


В настоящее время, как никогда прежде, обострилась проблема так называемых непризнанных государств. После рево­люции с красивым названием - "Революция роз" и удавшимся захватом власти и свержением Э.Шеварднадзе, ставленник аме­риканцев и финансируемый западными фондами (в частности фон­дом Сороса) М.Саакашвили "по горячим следам" двинулся на Ад­жарию, точнее на враждебно настроенного к нему президента Аджарии А.Абашидзе, срок пребывания которого на посту прези­дента еще не истек и вынудил его покинуть страну под угрозой физической расправы.


Под чернопиаровским флагом "объедините­ля Грузии" и морально поддерживаемый западными финансистами спецназ МВД Грузии, подготовленный американскими инструкто­рами, двинулся в Южную Осетию, намереваясь, опять-таки "по горячим следам" захватить это непризнанное государство.


Несмотря на наличие в Ю.Осетии миротворческого контин­гента грузинские части МВД с помощью различных провокаций - захват российского военного имущества, блокирование дорог, обстрел делегации, возглавляемой депутатом Госдумы Кокошиным и т.п. пытались дестабилизировать обстановку в этом регионе, но наткнулись на резкий отпор российских миротворцев и южно­осетинских властей. Не увенчалась успехом и попытка подкупа вице-премьера Ю.Осетии. Ситуация оказалась в тупике и теперь грузинская сторона ищет способ для втягивания в конфликт американцев и страны НАТО, в частности Турцию.


Сам Саакашвили завершив визит в Иран не вернулся на ро­дину, а поспешил вылететь в США на встречи с министром обо­роны, госсекретарем и советником президента по вопросам бе­зопасности. Саакашвили не скрывал цели визита к американцам.


Находясь в США Саакашвили отдал приказ грузинским воен­но-морским силам открывать огонь на поражение по всем судам, направляющимся к берегам Абхазии. Несмотря на резкий протест российской Госдумы и заявление министра обороны РФ, что в случае обстрела наших судов будет дан отпор, Саакашвили дополнительно пригрозил российским туристам и отдыхающим, что обстрелу будут подвергаться все плавсредства, на которых бу­дут российские туристы. Буквально Саакашвили заявил, что русским нечего делать в районе военного конфликта.


По мнению наших экспертов Российскому МИДу пора сделать официальное заявление и совершенно ясно изложить точку зре­ния России не только по Абхазскому и Южно-Осетинскому проти­востоянию, но и по другим конфликтным ситуациям (в первую очередь Приднестровье).


В свете складывающихся обстоятельств, сегодня трудно придумать более актуальную тему для исследования, чем вопрос о соотношении формально-правовых и фактических аспектов го­сударственного строительства в так называемых непризнанных государствах. В свое время Фердинанд Лассаль предлагал фор­мулу о существовании двух видов конституций "формальной" и "фактической". Думается, что анализ природы непризнанных го­сударств более перспективен с позиций "фактического" консти­туционного права.


Начнем с самого главного - определения понятия. "Неп­ризнанные государства". Подразумевается их непризнание миро­вым сообществом", но сегодня само мировое сообщество как не­кий институт находится в глубоком не только политико-право­вом, но и аксиологическом кризисе (аксиология - учение о ценностях).


К мировому сообществу апеллируют все, и признан­ные государства, и непризнанные. Однако внятного ответа нет и быть не может. В эпоху глобального постмодерна, наступив­шего после распада ялтинско-потсдамского мира, не вполне по­нятны контуры нового миропорядка, а значит, и критерии приз­нания (или непризнания) некоего образования как самостоя­тельного государства.


Что брать за основу?- Единый суверенитет над подведомс­твенной территорией?- Тогда, очевидно, Грузию или Азербайд­жан не следовало бы признавать как государства, поскольку ни одно из этих образований к моменту своего официального приз­нания не осуществляло единый суверенитет над всей территори­ей своих государств.


К 1991 г. Азербайджан фактически утра­тил контроль над Нагорным Карабахом, а Грузия над Южной Осе­тией (Абхазия будет впереди). В этом смысле и у России в конце 1991 - начале 1992 гг. могли возникнуть проблемы из-за Ичкерии, ставшей фактически вне российского правового и по­литического пространства.


Кстати сказать, и у непризнанных государств с обеспече­нием суверенитета тоже не все хорошо. Та же Нагорно-Кара­бахская республика (НКР), контролируя семь районов Азербайд­жана, не осуществляет свой непризнанный суверенитет над всей территорией Карабаха. Абхазия фактически не контролирует Ко­дорское ущелье и весьма слабо реализует свой суверенитет над Гальским районом (самым грузино-мингрельским в непризнанной республике).


Может быть, взять за основу критерий "состоятельности" государства? - Тогда очевидно, что государственные институты (армия, полиция, чиновничий аппарат) НКР будет намного эф­фективнее азербайджанского, Абхазии намного результативнее грузинского (по крайней мере, в период Шеварднадзе), а Прид­нестровья (ПМР) не будут уступать молдавским.


По мнению не­мецкого политолога Штефана Трёбста, именно государственная состоятельность - главный препон в рассмотрении непризнанных государств в качестве эдаких "бандитских анклавов". Бандитс­ким анклавам не нужны государственная символика, претензии на легитимность и самое главное - государственно-историчес­кий миф. Между тем, идеологические системы непризнанных го­сударств постсоветского пространства насквозь историчны. Не праздный вопрос: "А что больше похоже на государство, Афга­нистан, Сомали, Либерия, являющиеся не более, чем флажками на лужайке перед зданием ООН или НКР, Абхазия и Приднест­ровье?".


Но самая большая проблема - это признание непризнанного государства его подданными. Можно сколь угодно обвинять в экстремизме политиков НКР, ПМР, Абхазии или Южной Осетии, но их экстремизм опирался и опирается на массовую поддержку граждан государств, которых с формальной точки зрения не су­ществует. Более того, в любой миротворческой инициативе, направленной на разрешение спора между признанным и неприз­нанным государством этот самый экстремизм должен быть учтен. Не поощрен, а учтен, как значимая единица.


Иначе последствия могут иметь плачевный характер. Оче­видно, что даже успешно "купив" абхазскую элиту, невозможно успокоить Абхазию при решении о массовом возвращении гру­зинских беженцев не только в Гальский район, но и в Сухуми, Гагру и Леселидзе. Таким образом, непризнанные государства от самого факта отсутствия международного признания не пе­рестают быть важнейшими политическими факторами постсоветс­кого пространства и головоломкой для международного сообщества.


Для успешного разрешения проблемы непризнанных госу­дарств необходимо определить причины их массового появления в начале 1990-х гг. (Своеобразного "мирового рекорда", по словам британского эксперта Томаса де Ваала.) На наш взгляд, следует выделить два фактора: международный и внутренний (последний в большей степени - социокультурный). Анализ причин крушения ялтинско-потсдамской системы международных отношений не является предметом настоящей работы.


Тем не менее, отметим ряд принципиальных моментов. Сре­ди первопричин "похорон Ялты" обычно называют два разнонап­равленных процесса - объединение Германии и распад Советско­го Союза. Думается, что воссоединение и исчезновение с карты государства, занимающего 1/6 часть суши было бы вернее расс­матривать лишь как следствие. Более важной, с нашей точки зрения причиной краха "ялтинского мира" стало внутреннее фундаментальное противоречие самой международной системы "Ялты и Потсдама" - противоречие между принципами территори­альной целостности и нерушимости послевоенных границ и пра­вом этнических меньшинств на самоопределение. И тот, и дру­гой принципы были зафиксированы во всех основополагающих декларациях и пактах ООН.


Ялтинский мир создавался друзьями-врагами (такого ради­кального разрыва вчерашних союзников, которого Версальский мир не знал. Этот мир неизбежно базировался на сдержках и противовесах, коими и стали, с одной стороны, нерушимость границ и территориальная целостность, а с другой защита прав этнических меньшинств). В 1975 г. в Хельсинки подвели черту под второй мировой войной, торжественно провозгласив неруши­мыми послевоенные границы.


Но в то же время в Международном пакте о гражданских и политических правах ООН (принят 16 декабря 1966 г.) шла речь о том, что "все народы имеют право на самоопределение". Ни один народ ни в коем случае не может быть лишен принадлежа­щих ему средств существования. Данный пакт по сути дела юри­дически формировал право народа на "свою" территорию и рас­положенные на ней природные богатства. "Ничто в настоящем Пакте не должно толковаться как ущемление неотъемлемого пра­ва всех народов обладать и пользоваться в полной мере и сво­бодно своими естественными богатствами и ресурсами".

Подобное противоречие открывало возможности для двойной международной бухгалтерии. Советский Союз, защищая священное право этнических меньшинств, апеллировал к борцам за "нацио­нальное освобождение" от "наследия колониализма", а США и их союзники были готовы защищать "права человека" и "ценности свободы". В результате два столпа ялтинского мира, два "по­люса" международной системы укрепляли этносепаратизм и, как следствие, терроризм в борьбе друг с другом.


В одном случае можно было констатировать необходимость сохранения территориальной целостности (тогда прав был Со­ветский Союз, подавлявший выступления различных национальных движений в 1989-1991 гг., в том числе грузинское (события 9 апреля 1989 г.) или армянское (операция МВД и МО СССР "Коль­цо" в 1991 г. по разоружению армянских формирований фидаи­нов).


В другом случае, можно было поддерживать "молодые де­мократии", бросившие перчатку имперской власти. Если встать на позиции территориальной целостности и защиты государс­твенного единства СССР, то можно оправдать позицию абхазов (что с успехом и делают историки и политологи этой республи­ки) как защиту территориальной целостности Союза ССР от се­паратистских поползновений Грузии (участие абхазов в рефе­рендуме 17 марта 1991 г.в отличие от грузин).


В любом случае поражение СССР и Варшавского блока, рас­пад внешней и внутренней советских "империй" (как "освобож­дение" стран Центральной и Восточной Европы из-под полити­ческой опеки Советского союза и разрушение самого Союза) открыл шлюзы для свободного плавания "молодых демократий", положивших в основу своих идеологий принцип этнонационально­го самоопределения.


Распад СССР положил начало явно недооце­ненному на Западе процессу формирования национальных госу­дарств. Никогда до 1991 года на планете не было таких орга­низованных по этническому принципу суверенных стран".- Новые суверенные государства бывшего СССР с момента приобретения независимости где в явной, а где в закамуфлированной форме совершили конвертацию принципа права наций на самоопределе­ние на принцип территориальной целостности. "Сдержки и про­тивовесы" были принесены в жертву делу "национального строи­тельства".


Следствием подобной "смены вех" стали этнополитические конфликты, переросшие в некоторых регионах (в особенности на Южном Кавказе) в "горячую фазу". По мнению грузинского экс­перта Александра Рондели, подобный результат стал следствием неготовности элит новообразований Южного Кавказа к современ­ному госстроительству.


"Южный Кавказ был периферией Российс­кой империи, но все же он был органичнее связан с остальным миром, нежели постсоветские Азербайджан, Армения и Грузия, в одночасье оказавшиеся суверенными государствами".- В резуль­тате провала коммунистической теории и практики в нацреспуб­ликах в составе Союза произошло заполнение идеологического вакуума посредством замены "интернационализма" на идею этни­ческой собственности на землю.


Центральным моментом новой идентичности выступает "своя" земля. Родная земля здесь рассматривается как святы­ня, как нечто совершенно независимое от ее экономической или геополитической ценности. Абхазской стороне предлагается план возвращения грузинских беженцев в Гальский район, где они составляют подавляющее большинство. Вам же выдвигают контраргумент о древней абхазской Самурзакани, где большинс­тво было этнически абхазским. Ту же абхазскую элиту обвиняют в проведении этнической чистки, которой подверглись в 1993 г. более 200 тыс. грузин (составлявших численное большинство республики), а в ответ нам представляют таблицы, из которых следует, что к началу вооруженного конфликта между грузинами и абхазами в 1992 г. грузины оказались большинством в результате процесса "грузинизации" абхазской территории, про­водимой руководством Грузинской ССР.


Напротив, грузинскую сторону вопрошают об обоснованнос­ти силового подхода к разрешению абхазской проблемы. Самый распространенный ответ имеет приблизительно такую систему аргументации. Это - "священная земля", принадлежащая Грузии и никто кроме Грузии не имеет права устанавливать там свои порядки. Получается замкнутый круг. Точно так же, армянская сторона говорит о более древнем своем появлении на террито­рии Карабаха, а азербайджанская о государственности своих соплеменников на этой же территории (Иреванское, Нахчыванс­кое. Карабахское ханства).


В результате при таком подходе общественно-политические "картинки" мира разных конфликтующих сторон на Кавказе ни­когда не совпадут и даже не совместятся друг с другом. Для грузин борьба за Южную Осетию будет защитой грузинского Са­мачабло или Шида Картли, а для осетин борьбой против "малой империи". Армянская "историософия" будет "брать план" Сумга­ита и Баку, а азербайджанская ограничится только панорамой Ходжаллы. Грузинская сторона будет помнить одну лишь этни­ческую чистку 1993 г. а абхазы процесс насильственной грузи­низации и вторжение войск Госсовета Грузии в августе 1992 г.


"Своя земля" как идеологический концепт предполагает приоритет этнической коллективной собственности. Этнос и только он может выступать верховным собственником и распоря­дителем этой земли. При этом (в отличие от обоснования прав собственности в гражданском праве) права на "свою землю" трактуются произвольно, на основе исторического "презентиз­ма", без учета реальных фактов прошлого. В самом деле, если следовать этой логике, то у греков будет не меньше прав на Абхазию, чем у абхазов и грузин, а грузин можно будет призна­вать "заинтересованной стороной" в защите "своего" Карабаха.


Легитимация власти в постсоветских государственных но­вообразованиях проходила на основе "принципа крови" именно под лозунгом создания "своих" государств, выражающих интере­сы "своей" земли. Но следование этому принципу в конечном итоге заложило мину замедленного действия под легитимность новых государств и национальных образований. При этом под легитимностью следует, на наш взгляд, понимать не только восприятие власти как законной, но и как власти, выражающей интересы граждан.


"Одна нация (этнически понимаемая) - одно государство" - не самый лучший подход для обеспечения легитимности власти в странах с полиэтничным и поликонфессиональным составом на­селения и с многочисленными образами "своих земель". Отсюда и непризнанные государства как бегство к "своей земле". По словам Томаса де Ваала, "не имеет смысла рассматривать это (непризнанные государства) как временное явление, которое само по себе исчезнет" .


Эти образования успели обзавестись многими атрибутами государственности - госсимволикой, правительством и парла­ментом, бюджетом, армией, полицейскими силами и структурами безопасности, разработали основы национальной идеологии. Од­нако, по словам того же Томаса де Ваала, "не следует забы­вать, что эти образования утвердились как самоуправляющиеся единицы, только избавившись от больших сообществ" - А пре­тензии на легитимность самопровозглашенных структур также основывались на апелляциях к "своей земле". Родившись в ре­зультате "бегства" от нелегитимности признанных образований Южного Кавказа, непризнанные государства сами оказались в той же ловушке. Абхазия оказалась чужой для грузин, а НКР для азербайджанцев. Круг замкнулся.


Было бы серьезной ошибкой трактовать ожидания признан­ных и непризнанных образований на постсоветском пространстве исключительно как утопии и иллюзии. За этими утопиями стоит тысячелетний исторический опыт. В условиях обретения полити­ческой свободы социумы бывших советских нацреспублик приня­лись спасать самое дорогое с их точки зрения, - свою этни­ческую идентичность. Но, признав это, не стоит впадать в дру­гую крайность и абсолютизировать цивилизационную и культуро­логическую "уникальность" соответствующих локальных ментали­тетов.


Если бы эта "уникальность" получала импульсы в замкну­том географическом (геополитическом) пространстве, то можно было бы признать это пространство особой этнографической территорией. Но в условиях глобализации "вызовы", идущие от непризнанных государств затрагивают уже не только интересы близлежащих стран, но и стран Европы, и США. Отсюда и жела­ние международной кооперации ведущих государств мира в обес­печении легитимности на постсоветском пространстве. Коопера­ции по вполне прагматичным соображениям.


В отличие от Америки, поддержание очагов нестабильности на постсоветском пространстве нигде не принесло России су­щественных дивидендов. Проармянский крен российской политики и поддержка НКР обернулись для нас созданием Культурного центра Чеченской Республики Ичкерия (январь 1995 г.) и офиса полпреда Ичкерии в мусульманских странах в Баку (1999 г.). "Неоценимую помощь в размещении беженцев нам оказал Азер­байджан", - высказывался в свое время глава "внешней развед­ки" сепаратисткой Ичкерии Хож-Ахмед Нухаев.


Некоторое исп­равление азербайджанского вектора российской политики в 2000-2001 гг. привело к экстрадиции ряда сепаратистов из Азербайджана и появлению любопытного документа - Открытого письма Чеченских беженцев ныне покойному Г.Алиеву. Проаб­хазский крен России аукнулся эхом в Панкисском и Кодорском ущелье в 2001-2002 гг. Вместе с тем, очевидно, что разрешение своих социально-экономических и этнополитических проблем граждане непризнанных государств связывают с Россией. Просто "сдать" их было бы столь же большой ошибкой, как когда-то, в начале 1990-х гг., поддержать в одностороннем порядке.


Как же приблизиться к разрешению этой задачи? Во-пер­вых, очевидно, что проблема непризнанных государств, отко­ловшихся от признанных, нерешаема в формате их совместных переговоров. Нерешаема по причине отсутствия взаимного дове­рия и ресурсов для выполнения любых гарантий. Этот факт тре­бует признания, а не политкорректного умолчания. Во-вторых, необходимо прагматичное, а не "общечеловечное" миротворчест­во. Иная альтернатива - дать судьбе свершиться. Прагматичное миротворчество потребует отказа от любимых "голубиных" схем, как-то, немедленное возвращение беженцев и предоставление отколовшимся непризнанным государствам особого статуса.


Пора понять, что беженцы - это не старики и малые дети, а владельцы движимого и недвижимого имущества кем-то давно занятого и обжитого. Беженцы - это также изменение этноде­мографической ситуации и неизбежно возникающий вопрос: "За что боролись?". Очевидно, что такого рода вопросы - не самые лучшие для разрешения межэтнических споров. При этом бежен­цам должна быть выплачена компенсация за материальный и мо­ральный ущерб и выделены средства на обустройство на новом месте при помощи международных финансовых институтов (откуда у Армении, Азербайджана или Грузии деньги?).


Как бы цинично ни выглядел подобный план - это единс­твенная возможность избежать нового передела собственности, сфер влияния и обострения межэтнических отношений в Абхазии, НКР, в меньшей степени в Южной Осетии. Увы, но результаты этнических чисток начала 1990-х гг. придется признать ради недопущения новых межэтнических эксцессов и тех же чисток.


Россия и США могли бы выступить гарантом «непередела» собс­твенности и власти в непризнанных государствах. Очевидно, что только при условии гарантии сохранения завоеванных ре­сурсов (и административных рент!), нынешняя элита непризнан­ных государств, ставшая таковой благодаря военным успехам, сможет согласиться на существование в признанном государстве на особых условиях.


"Бархатная революция" наступает по всем направлениям. О перспективах ее победы в Абхазии и позиции грузинских бежен­цев по этому вопросу корреспонденту АПН рассказал их приз­нанный лидер, глава Народной партии беженцев Грузии, член грузинского парламента Борис Какубава.


Заявление Саакашвили о том, что следующая революция произойдет в Абхазии, далеко от реальности. Сравнивать Абха­зию и Аджарию нельзя, это совершенно разные вещи. Из-за не­разумной политики Саакашвили и его приспешников в Аджарии могла пролиться кровь. Внутригосударственные вопросы такими методами не решаются. Если президент Грузии попытается при­менить этот метод в отношении Абхазии и Южной Осетии, это станет большой ошибкой и приведет к трагедии.


Иначе думать могут только люди, введенные в заблуждение или находящиеся в эйфории. Грузия может и должна вернуться в Абхазию и Южную Осетию только путем мирных, политических пе­реговоров, путем "народной дипломатии", восстановления раз­рушенных войной родственных и братских отношений с абхазами, осетинами и всеми народами, проживавшими вместе на этой тер­ритории. Будущее поколение вместе должно найти общий язык и жить в мире. Если же сейчас снова начать разговаривать с аб­хазами и осетинами на языке силы, хвастаться американской поддержкой, они никогда не пойдут на диалог.


Среди абхазских сепаратистов нет людей, которые могли бы сказать - мы один народ, и не можем стрелять друг в дру­га. Там достаточно тех, кто возьмет в руки оружие, и опять прольется кровь. На стороне абхазов будет воевать весь Се­верный Кавказ, казачество, российские добровольцы. Этого нельзя допустить. Рана зажила, и не надо ее бередить, а по­том десятилетия ждать, пока она снова заживет.