Geum.ru

Теоретико-методологические, историографические и археографические аспекты что такое “партия”?

Вид материалаДокументы

Содержание


Периодизация историографии политических партий России
Дооктябрьская историография
Историографические обзоры
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8
17.

XX съезд КПСС (1956 г.) и постановление ЦК “О преодолении культа личности и его последствий” (30 июня 1956 г.) первоначально образовали вакуум в исследовании истории партий и политических движений. Однако, начиная с 60-х гг., на кафедры и в научные институты приходит новая генерация историков. Наблюдается своеобразный ленинский ренессанс в историографии. Издаются Полное (в 55 томах) собрание сочинений Ленина (на самом деле, разумеется, далеко не полное), его десятитомная Биографическая хроника, “Ленинские сборники”, а также многотомная история КПСС. От сталинской концепции истории российских партий исследователи [c.12] возвращаются к ленинской, что представляло собой несомненный, хотя и неполный прогресс.

Превращение марксизма-ленинизма, одной из множества научных теорий, в догму “оскопило” историческую науку. Ссылка на свои “марксистко-ленинистские позиции” (под которыми часто подразумевались очередное постановление ЦК или даже передовица газеты “Правда”) служила оправданием теоретической беспомощности и отказа от самостоятельного поиска исторической истины. Тотальное господство “единственно верной” концепции вело к тому, что большинство работ стало практически идентичными, различие состояло лишь в расширении или сужении источниковой базы, введении в оборот каких-либо новых фактов. Тиражирование стереотипных идей и выводов стало характерной чертой советской историографии, что, в свою очередь, формировало катехизисное мышление и обусловливало цитатный способ изложения материала. Подбор соответствующих (иногда – и не соответствующих) цитат из произведений классиков марксизма-ленинизма – вот что определяло официальную репутацию исследователя.

В итоге такого “творчества” происходило не столько постижение ленинской методологии, сколько заимствование у Ленина готовых выводов без их критического осмысления в рамках конкретно-исторического анализа. Кроме того, не оставалось места для собственного анализа фактов и событий и для личного суждения об их месте в истории, и, таким образом, историческая память о Ленине превращалась в мифологическую. [c.13]

Периодизация историографии политических партий России

При определении периодов и этапов историографии истории политических партий и движений до сих пор применялась общая периодизация истории исторической науки (с небольшими модификациями): дооктябрьский период; 1917 г. – середина 30-х годов; середина 30-х годов – 1985 г., знаменуемый приходом к власти Горбачева. Последний этап именовали “современным” до тех пор, пока не наступил август 1991 г. и с политической арены не ушли КПСС, Горбачев и его команда.

В нынешних спорах о периодизации находит отражение концепция “кризиса исторического познания”, истоки которого восходят не то к Ленину, не то к господству “краткокурсовой” историографии (Сталину). Этот кризис, как полагают, продолжается и в 90-х годах. Не отрицая трудностей, которые в современных условиях переживает историческая наука, нельзя не заметить, что на отдельных ее направлениях имеются серьезные успехи. Да и сам “кризис” не статичное явление – в нем различаются фазы внутреннего развития. Трудно также согласиться с утверждением, будто во второй половине 50-х – начале 70-х восторжествовала не “ленинская концепция исторического процесса”, а “модернизация сталинских идей, их очищение от [c.13] особенно одиозных формулировок”, а также с выводом, что “во второй половине 70-х годов в очередной раз стало ясно, что историческая наука вращается в кругу традиционных представлений, на основе которых невозможно осмыслить и истолковать отдаленное и недавнее прошлое”18.

В качестве одного из доказательств ссылаются на учебник “История КПСС” (1–7 издания) под редакцией Б.Н.Пономарева. Действительно, в его последнем издании, на волне ресталинизации, была восстановлена модель “Краткого курса”. В то же время не следует упускать из виду, что во второй половине 70-х годов “традиционные” представления о ряде так называемых “мелкобуржуазных” партий претерпевают изменения, они корректируются К.В.Гусевым и Л.М.Спириным, Н.ГДумовой, В.В.Шелохаевым, обновляются подходы к изучению партии конституционных демократов. Начинается подготовительная работа по созданию обобщающих трудов по данной проблематике.

Конечно, ведущая тенденция – приводить все работы в соответствие с ленинскими идеями и взглядами – оставалась неизменной. По-прежнему твердили о несостоятельности оппонентов Ленина, к какой бы партии они не принадлежали. Как и ранее, термины “крах”, “банкротство” оставались самыми распространенными в литературе, посвященной истории непролетарских партий. В то же время нельзя отрицать, что в научный оборот был введен большой массив новых источников, обширный фактический материал.

В исторической публицистике 90-х годов высказывается мнение, что время от октября 1917 г. до августа 1991 г. сливается в единый период, поскольку установившийся после революции тоталитарный строй сохранился почти неизменным вплоть до падения КПСС, а историческая наука вынуждена была играть роль идеологического обеспечения деятельности партии.

В этом суждении много правды, однако нельзя сбрасывать со счетов и то, что за 1917–1991 гг. наблюдались существенные прорывы в историческом познании. Например, в литературе 20-х годов заметен плюрализм мнений, а после XX съезда КПСС в науку пришло новое поколение исследователей – “шестидесятников”, многие из которых оставались верными идеям демократии и гуманизма, что находило отражение в их научных трудах по истории политических партий. В 80-е годы, в условиях “перестройки”, коллективными усилиями ряда ученых под руководством академиков И.И.Минца и М.В.Нечкиной история политических партий стала интенсивно обсуждаться на форумах и в периодике.

В существующей историографии зачастую не учитывается особый период – дооктябрьский. Между тем именно в это время был создан ряд крупных работ по рассматриваемой проблеме. Это книги и статьи лидеров меньшевизма, кадетов, анархистов, эсеров и других партий.

При создании научной периодизации необходимо также учитывать организационные аспекты. Например, большое значение для изучения непролетарских партий имели симпозиумы, проведенные в г. Калинине (Тверь) (1975, 1979, 1981), и явившиеся их непосредственным результатом сборники статей: “Непролетарские партии [c.14] России в 1917 году и в годы гражданской войны” (М., 1980); “Непролетарские партии России в годы буржуазно-демократических революций и в период назревания социалистической революции” (М., 1982); “Большевики и непролетарские партии в период Октябрьской революции и в годы гражданской войны” (М., 1982).

Вышеприведенная периодизация, как и любое другое утверждение, разумеется, не претендует на бесспорность, она отнюдь не безупречна, тем более что недостаточно учитывает такой важный момент в развитии науки, как появление трудов, содержащих новые идеи, новую постановку вопроса, приведших к изменению концепций. Поэтому не случайно все чаще стали повторяться предложения с целью уточнения периодизации акцентировать внимание на появлении книг или статей, переориентировавших исследовательский поиск.

Итак, предлагается следующая периодизация: дооктябрьский период; послеоктябрьский, подразделяемый на этапы – 1917 – 20-е годы, 30-е – конец 50-х годов, конец 50-х – начало 90-х, 90-е годы. [c.15]

Дооктябрьская историография

Вскоре после завершения II съезда РСДРП (1903 г.) закладываются основы социал-демократической историографии. Первыми историками РСДРП стали те, кто стоял у ее истоков: Г.В.Плеханов, П.Б.Аксельрод, В.И.Ленин, Ю.О.Мартов, ЛД.Троцкий, В.А.Акимов (Махновец), АН.Потресов19. Как и партия, литература, по ее истории сразу же разделилась на большевистскую20 и меньшевистскую21. Главными сюжетами, в которых отразились основные моменты междоусобной полемики, стали итоги II съезда, два ленинских произведения – “Что делать?” и “Шаг вперед, два шага назад”, история формирования других российских партий – конкурентов социал-демократов.

Уже в первых работах Плеханова, Аксельрода, Мартова, Троцкого и других просматриваются проблемы, которые впоследствии становятся узловыми для меньшевистской литературы; с наибольшей четкостью они были изложены в пятитомнике “Общественное движение в России в начале XX века” (СПб., 1909–1914).

Первым, кто попытался осмыслить историю II съезда РСДРП, был Аксельрод. Ветеран революционного движения, он не отличался ярким публицистическим даром, но был, однако, ведущим историком-теоретиком меньшевизма. В трех статьях, опубликованных на страницах “Искры”, он, в отличие от Ленина, исходил из того, что российская социал-демократия еще не успела стать организацией рабочих масс, и сформулировал задачу: сам рабочий класс должен выступить активным борцом с эксплуататорами; миссия же РСДРП, считал он, состоит в том, чтобы способствовать этому, и тогда она станет “действительно пролетарской партией”. Что же касается ленинских идей, то Аксельрод показал, что они основываются на централистской модели построения партии, в которой рядовым членам отводится роль “колесиков” и “винтиков” (по терминологии самого Ленина). Возможно, из тактических соображений он дипломатично [c.15] смягчил столь суровый приговор, выразив надежду, что “наши разногласия с приверженцами Ленина в значительной мере покоятся на недоразумениях” (“Искра”, № 68).

Идеи П.Б.Аксельрода были развиты в работах Троцкого, Акимова и Мартова. Внимание указанных авторов привлек ленинский план построения партии, изложенный в брошюре “Что делать?”. Если Троцкий (“Наши политические задачи”) считал, что Ленин в общих чертах дал ответ на вопрос “с чего начать?”, но не смог сформулировать, “как это сделать”, то Акимов (“Очерки развития социал-демократии в России”) показал, что главным содержанием ленинского плана является идея формирования партии как “заговорщической организации”. Этой цели была, по его мнению, подчинена мысль о “профессиональных революционерах”, которых Троцкий образно называл “политическими заместителями пролетариата” и “замкнутой кастой”. План же Мартова характеризовался ими как план, направленный на создание партии демократического типа.

Большое внимание все меньшевистские авторы уделяли предыстории и самому ходу II съезда РСДРП. Троцкий считал, что съезд был “реакционной попыткой” навязать партии формы и методы работы, которые пригодны в ограниченных пределах борьбы с “экономизмом” и “кустарничеством” за создание нейтралистской организации профессиональных революционеров. Столь категорический вывод уравновешивался не лишенным основания замечанием о том, что съезды партии “так же мало, как и абсолютные монархии, способны остановить течение истории” (“Наши политические задачи”). Акимов-Махновец обратил внимание на то, что Ленин и его сторонники выдвинули перед “рабочедельцами” и Бундом ультимативное требование отказаться от своих взглядов, а перед последним – и от своей организации, что было неприемлемым и что вынудило бундовцев покинуть съезд.

Мартов главное ;внимание уделил теоретическому обоснованию своего плана создания партии, а также своей формулировке первого параграфа Устава РСДРП. Ведущими в его рассуждениях были идеи, высказанные в той или иной форме на самом съезде: развитие предложения о создании партии, построенной на демократических принципах, в противовес ленинским идеям, высказанным в “Что делать?”, а затем в работе “Шаг вперед, два шага назад” – о партии “якобинского” характера, не связанной с широкими массами трудящихся.

Мартов провел довольно развернутый компаративный анализ истории почти всех партий, начиная от реакционно-консервативных и кончая социал-демократическими. Он сравнивал документы, прежде всего программные заявления разных партий, чтобы установить сходство и различие между ними (впрочем, в предисловии он резонно заметил, что о “партиях надо судить не по их программам, а по их действиям”).

Другой примечательной особенностью этой же работы является стремление автора выяснить классовые интересы партий. Здесь подходы Мартова и Ленина совпадают, хотя академический стиль [c.16] первого позволяет ему избегать однозначных и бескомпромиссных оценок, столь свойственных стилю второго.

Мартов дал основательный очерк политических партий России, а последний пассаж его работы и ныне звучит весьма актуально. Все партии России, пишет он, “обращаются к народу, все они говорят о том, что стараются улучшить русскую жизнь и обеспечить благо государства”, но на самом деле это далеко не так, и поэтому “каждый гражданин должен понять, чьи интересы защищает каждая партия, и примкнуть к той, которая вернее и полнее защищает интересы, близкие ему самому. Только тогда он не будет игрушкой в руках собственных врагов”.

Другой блок дооктябрьских работ был представлен пятитомником “Общественное движение в России в начале XX века” под редакцией Мартова, Маслова, Потресова (начал выходить в свет в 1909 г.). Работа над изданием затянулась до 1914 г. и не была завершена в связи с началом Первой мировой войны. Авторский коллектив попытался осмыслить предпосылки, ход и итоги первой российской революции, позиции в ней различных классов и партий. История собственно политических партий отражена в первом и третьем томах и частично во втором (Ч. 1).

В первом томе помещена обстоятельная статья А.Егорова (Мартова) “Зарождение политических партий и их деятельность”, начиная от народовольцев, социал-демократов 90-х годов и до периода 1900– 1904 гг. В ней были сформулированы теоретические положения, получившие долгую жизнь и не утратившие научного значения даже в наши дни. Вместе с тем отдельные страницы не лишены субъективизма и поэтому не выдержали проверку новым корпусом источников. На основе доступных автору фактов, почерпнутых в том числе из собственного политического опыта, автор пришел к выводу, что “группа "Освобождение труда" на рабочую массу (в России. – Ред.) влияния не имела” и рабочее движение в это время “развивалось без связи с социал-демократией”. Он также подметил, что невнятность политических воззрений делегатов I съезда РСДРП выразилась в том, что Манифест (основной документ съезда) было поручено писать Струве, а не группе Освобождение труда.

Мартов первым привлек внимание к тому, что на II съезде были представлены не партийные организации, а их руководящие центры; интеллигентский состав съезда, в свою очередь, обусловил то, что на нем мало места заняло обсуждение тактических вопросов; ленинцы вели на съезде раскольническую работу; были созданы две фракции единой партии, различавшиеся тактикой; брошюра Ленина “Земская кампания и план "Искры" и ответ на нее Плеханова” закрепили этот процесс; январь 1905 г., вследствие раскола, застал социал-демократов врасплох.

Третий том “Общественного движения в России в начале XX века” (1914) содержал анализ истории всех главных политических партий России (в том числе и национальных): конституционных демократов (автор А. Мартынов); народнических (П.П.Маслов); Союза 17 октября (Ф. Дан и Н. Череванин); правых (В. Левицкий); [c.17] социал-демократов (Л.О.Мартов) и др. В качестве основных положений тома можно назвать следующие:

– первая российская революция создала “живительную почву” для возникновения в России партий, отличающихся не только по социально-классовому составу, но и по средствам и методам достижения конечной цели – государственной власти;

– почти все партии пытались выдать себя за носителей прогрессивных идей, а некоторые из них (например кадеты) стремились объединить все демократические силы, социал-демократы, напротив, противопоставляли себя другим партиям;

– думская тактика партий (ей в данном томе уделяется значительное внимание) определялась приливами и отливами революционной волны и расстановкой политических сил за стенами российского парламента;

– крах тех или иных партий и течений (кадетизма, например) был в значительной мере связан с провалом их думской тактики;

– первая революция стала звездным часом для социал-демократов, так как подтвердила их способность решающим образом влиять на ход событий, возглавить широкие массовые движения (хотя эта способность в какой-то мере оказалась неожиданной для самой партии);

– после 1903 г. большевики много внимания уделяли подготовке партийных кадров; меньшевики же сосредоточились на более широкой задаче – воспитании пролетариата;

– созданные в ходе революции советы рабочих депутатов воплотили в себе идею меньшевиков об открытых массовых организациях и одновременно знаменовали провал бойкота выборов в I Государственную думу;

– в 1912 г. сторонники Ленина конституировались в отдельную партию, порвав всякую организационную связь с другими частями социал-демократии, но сохранив название РСДРП;

Вышеперечисленные идеи пятитомника оказали решающее влияние не только на октябрьскую историографию, но и нашли свое дальнейшее развитие в трудах историков начала 20-х годов. [c.18]

Историографические обзоры

Литература по истории политических партий России включает в себя множество наименований. Она большей частью проанализирована в историографических обзорах. Поэтому целесообразно прежде всего рассмотреть указанные сочинения. К настоящему времени создано несколько обобщающих историографических трудов и обзоров по группам и отдельным партиям22. Этим трудам, написанным начиная с середины 60-х – 70-х годов, свойственны следующие характерные особенности.

Хотя после XX съезда КПСС (1956 г.) советские обществоведы стали освобождаться от сковывающих их тяжелых пут и вериг “краткокурсовой” методологии, последние были слишком тяжелы и обладали колоссальной инерционной силой, чтобы просто сбросить их и забыть, как кошмарный сон. К тому же хрущевская “оттепель” очень [c.18] скоро сменилась брежневской ресталинизацией, что дезориентировало большинство историков, по-прежнему остающихся “бойцами идеологического фронта” – то есть людьми, чутко улавливающими направление идеологических веяний в постановлениях ЦК и передовицах “Правды”. Несомненно, историография политических партий, как и вся историческая наука, оставалась политизированной. Это особенно проявлялось при выяснении так называемой “актуальности” темы, ставшей обязательным атрибутом любой статьи, книги, диссертации.

Поскольку, по большей части, сталинская концепция уступила место ленинской, господствующей стала теоретико-методологическая посылка о том, что сверхзадача историографии – установить, овладел ли тот или иной исследователь ленинской концепцией истории (России, КПСС, политических партий) или не овладел. Для получения утвердительного ответа на этот сакраментальный вопрос (а от него часто зависела дальнейшая карьера), исследователь не добывал вывод об исторической правоте большевиков в процессе изысканий, но исходил из него априори. Конечно, для этого и вследствие этого приходилось закрывать глаза на промахи большевиков и, напротив, оглуплять оппонентов, нарочито выпячивая их ошибки и просчеты программного и тактического свойства (или то, что при наличии воображения можно было счесть таковыми). Можно заметить также, что совсем не случайно и вовсе не по странному капризу книгоиздателей монографии по истории политических партий получали стереотипные названия: “Борьба ленинской партии против...”, “Борьба коммунистической партии с...”, “Крах партии...” или “Банкротство партии...”.

Должно было пройти определенное время для появления историографических статей, а затем и обобщающих трудов. Первая книга о партии левых эсеров К.В. Гусева была опубликована в 1963 г., а первая историографическая статья Л.М. Спирина – в 1966 г. Авторами историографических трудов становились исследователи истории политических партий; анализ совокупности историографических публикаций показывает, что в этот период проделана значительная работа по систематизации и оценочной характеристике литературы по истории российских политических партий; при этом заметно повышенное внимание к проблемам многопартийности 1917 г. и к истории партий эсеров и левых эсеров.

Впрочем, в 80-е годы появились труды и по историографии помещичьих и буржуазных партий. Им посвящена часть книг “Борьба ленинской партии против непролетарских партий и течений (дооктябрьский период). Историографические очерки” (Л., 1987) и “Борьба коммунистической партии против непролетарских партий, групп и течений (послеоктябрьский период)” (Л., 1982), а также статьи авторского коллектива (Волобуев, Леонов, Уткин, Шелохаев и др.)

Характерная черта названных работ – попытка обобщить литературу, трактующую классовую сущность помещичье-монархических партий и их руководства, начиная от Совета объединенного дворянства, Союза русского народа и других и кончая кадетами, которые квалифицировались как буржуазная партия. Другой особенностью их [c.19] является следование своеобразным историографическим эталонам, в качестве которых выступали очерки Л.М. Спирина “Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX века – 1920 г.)” и статьи К.В. Гусева. Авторы вышеназванных очерков довольно полно осветили комплекс вопросов, отраженных в литературе по истории партий как правительственного лагеря, так и оппозиционных к нему (межпартийные отношения, парламентская деятельность, тактика и др.).

В статьях В.В. Шелохаева и его соавторов справедливо замечено, что к настоящему времени историки в значительной мере осветили такие вопросы, как социальный состав и база буржуазных партий, их программы, процесс политической консолидации либеральной буржуазии и т.д. Уточнение их численности и состава позволяет охарактеризовать распространенность местных организаций буржуазных партий, соотношение партийных сил в различных регионах, структуру той или иной партии. В решении этих важных проблем сделаны лишь первые шаги, в то же время известным успехом является обстоятельный ответ на вопрос о причинах поражения кадетской альтернативы в буржуазно-демократической революции.

Исследователи констатировали, что изучение буржуазных и помещичьих партий требует комплексного подхода, который должен включать следующую совокупность проблем: классовую природу политических партий, их социальный состав, численность, территориальное размещение, формирование идеологии и теоретическое обоснование программ, стратегия и тактика, средства и формы агитационно-пропагандистской деятельности в массах и среди различных социальных слоев и групп, выявление причин результативности (или нерезультативности) этой деятельности, отношения партий между собой, а также факторы, определяющие эти отношения. (Заметим, что в равной мере эти задачи относятся и к другим партиям.)

Новые подходы к литературе, отражающей историю буржуазных партий, намечены в историографическом обзоре Х.М. Астрахана. Автор сосредоточился на анализе политики кадетов в предоктябрьский период, отраженной в литературе 70-х годов. Деятельность этой партии рассматривалась в духе ленинского положения о том, что после Февральской революции кадеты, став правительственной партией, объединили вокруг себя “всех правых, всех помещиков и капиталистов”