Сайт W. W. W. Лесоводственная типология Алексеева Погребняка Воробьева
| Вид материала | Реферат |
- Г. Р. Державина университетский образовательный стандарт, 3418.15kb.
- По повести К. Д. Воробьева «Убиты под Москвой» Цель, 88.22kb.
- Константина Дмитриевича Воробьева. Подготовленные ученики рассказ, 86.89kb.
- Реферат введение в шоу-бизнес, 243.19kb.
- Ч. 3 Организационно-методическое сопровождение, 99.83kb.
- Ч. 3 Организационно-методическое сопровождение, 78.33kb.
- Положение о районном конкурсе «Капризка и все, все, все…», посвященном 95-летию, 42.65kb.
- О. В. Воробьева Воробьева Ольга Владимировна, 306.49kb.
- Список литературы по курсу микробиологии, вирусологии, иммунологии для студентов основная, 100.71kb.
- «Это случилось ранним свежим утром», 109.91kb.
Сайт W.W.W. Лесоводственная типология
Алексеева – Погребняка - Воробьева. Ru
Уважаемые пользователи системы связи Интернет, основатели раздела науки «Лесоводственная типология» и мои учителя: Петр Степанович Погребняк, Дмитрий Васильевич Воробьев, Борис Федорович Остапенко подарили своим современникам и оставили потомкам монографии и статьи в специальных журналах. Такой была форма распространения информации и усвоения знаний в их время, в XX веке. Но доступность к таким источникам знания была и остается ограниченной.
Интернет создал исключительные условия доступности информации для любого грамотного и технически оснащенного пользователя.
Прошу обратить Ваше внимание на главное преимущество Лесоводственой типологии, как науки, перед многочисленными (их около сорока) региональными лесными типологиями – способность отражать динамику климата Северного полушария Земли в вычисляемых и уточняемых климатах типов леса. Именно в силу этого методического качества она и пригодна для прогнозирования типов условий местопроизрастания – типов леса в различных почвенно-климатических, региональных условиях.
Завещаю лесоводам, лесоустроителям,
лесным почвоведам
Майоров М.Е.
ЛЕСОВОДСТВЕННО-ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ ПРОГНОЗИРОВАНИЕ
ТИПОВ ЛЕСА И КОРЕННЫХ ДРЕВОСТОЕВ БЕЛАРУСИ ДЛЯ
Л Е С О В О С С Т А Н О В Л Е Н И Я
Минск - 1997 г.
Содержание стр.
Введение - Исходная руководящая концепция 3
Глава 1. История развития лесной типологии
на территории Беларуси 4
Глава 2. Лесоводственный анализ лесных типологий 16
2.1. Экологический анализ лесотипологических
таблиц И.Д.Юркевича, применяемых при
лесоустроительных работах 17
2.2. Варьирование лесотипологических концепций
в биогеоценологии. 43
Глава 3. Нормативы лесоводственно-экологической
типологии и их применение при
прогнозировании типов леса и коренных
древостоев Беларуси для целей и задач
лесовосстановления. 60
- Лесоводственно-экологические нормативы
государственного регулирования
природопользования. 60
3.2 Зональные климаты типов леса Беларуси. 62
3.3 Возможности практического применения
лесоводственно-экологических нормативов
при лесовосстановлении. 68
З а к л ю ч е н и е 76
Список использованной литературы 80
Приложение 83
_____________________________________
Уважаемые читатели, все возникающие вопросы
и замечания, пожалуйста, по адресу: г.Минск
220112, м-р. Лошица 2,ул. Я.Лучины д.52,кв.60
т.299-11-05 Майорову Михаилу Ефимовичу
С наступающим 2005 годом !
Введение - Исходная руководящая концепция.
Известно, что леса в Беларуси покрывают только 36% территории; что современные леса образовались на месте первичных в результате смены древесных, кустарниковых пород, растительного и мохового покрова под влиянием стихийных бедствий, войн и хозяйственной деятельности многих поколений людей. Но коренные лесообразующие породы: сосна, ель, дуб, ясень преобладают, занимая в целом 75% лесопокрытой площади.
Рельеф местности, материнские почвообразующие породы как более инертные, чем растительность, явления природы, в большей мере сохранили свои черты, приобретенные в послеледниковый период.
Параметры климата на протяжении четвертичного периода колебались, но не настолько, чтобы вызвать глобальные изменения растительного покрова в целом, однако растения - индикаторы красноречиво и убедительно "говорят" об экологическом сдвиге ареалов распространения видов растений как под влиянием длительного изменения величин тепла и влаги, так и в результате осушительной мелиорации.
Процессы почвообразования развивались под влиянием климата, рельефа, почвообразующих пород, растительности и хозяйственной деятельности человека; закономерности их развития достаточно изучены.
Климат, рельеф, почвы, радиационно-хиическое загрязнение территории Беларуси не имеют до сих пор однозначной лесоводственной оценки.
Исходя из постулата о том, что тип леса - явление природы, производное от климата, рельефа местности, уровня и жесткости грунтовых вод, почво-грунта и принимая во внимание известные естественно-исторические факты, правомерно поставить задачу прогнозирования типов леса, коренных насаждений на основании сложившихся в Беларуси к настоящему времени параметров климата, рельефа местности и почв.
Обозначенная проблема решается методами фитоиндикации климата и почвы, сравнительной экологии - лесоводственной типологии, что позволяет оценить в единой системе мер местные лесоводственные особенности территории Беларуси, сопредельных земель Украины, России, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши и других стран, создавая тем самым неоценимо полезную информацию для обмена опытом ведения лесного хозяйства и охраны природы лесов в центре Европы.
Глава 1. История развития лесной типологии
на территории Беларуси
Типология явлений природы, социальной и экономической организации жизни - отражение в человеческом сознании, отпечаток, матрица, вид научной систематизации, классификация предметов, явлений, процессов, идей, основанное на принципах соответствующей специальной науки, целях и задачах практики.
Лесоводственная типология земель и произрастающих на них лесов, как разновидность типологии вообще, соответствует этому правилу, так как отражает природу лесов с позиций, принципов сравнительной экологии и предназначается для достижения целей ведения лесного хозяйства в отдельных разноудаленных лесничествах на основании общеэкологических закономерностей. Современная лесоводственная типология - результат длительного и последовательного развития, в которое вложен труд нескольких поколений ученых и практиков лесоводов.
Истоки зарождения типологии земель и лесов на территории Беларуси документально прослеживаются с 1392 года /34/. Наши далекие предки классифицировали окружающие их леса по видовому составу и соотношению древесных пород; по качеству и пригодности земель для определенного вида природопользования и, прежде всего - для лесовосстановления.
В печатном издании "Ординация королевских пущь в лесничествах бывшего Великого княжества Литовского", изданном в Вильно, в 1871году, подготовленном на основании более древних документов: "Ординация пущь 1641 г." и "Реистр списанья и выведанья пущь и переходов звериных", составленный Г.Б.Воловичем в 1559 году /41/ приведены выдержки из первого законодательства относительно лесов - Устава короля Сигизмунда Августа, изданного на русском языке в 1557 году. Одна из них гласит: "Крестьяне наши имеют право въеэжать, хотя не глубоко, в наши, даже главные леса, за дровами, за хворостом для городьбы, за деревом на постройки, за лыками для своей только надобности, а не на продажи. А где находятся оступы, куда запрещен будет им вход, там они будут пользоваться в пределах, назначаемых ревизорами, и притом так, чтобы в одном месте рубили лес, а в другом отращивали,(загаяли)". В "Ревизии" 1559 г. Г.Б.Волович описал переходы звериные; оступы - места обитания зверей и птиц, места загонов и охоты на них и 38 пущь, которые "простирались от Киева, из-за Днепровских полей, а с другой стороны - от полей Браславских и Винницких через пущи Житомирские, Овруческие до Кобрина и Шерешова". По свидетельству Нестора Карловича Генко /11 /, который, скорее всего, был знаком не только с первым изданием "Ревизии" 1867 года, но и с первоисточниками, лежавшими в ее основе, "названия груд, олес, елосмыч, бор, лядо и багон встречаются уже в описании пущь и звериных переходов, составленном на русском языке Григорием Богдановичем Воловичем в 1559 г.; еще чаще в Ревизии пущь 1636-40 гг." В 1636 году по инструкции короля Владислава 1У учреждена была особая комиссия для составления устава и ординации управления королевскими пущами. Среди прочих документов комиссии есть перечень чиновничьих наделов, сенокосов, лугов и застенков - прилегающих не меренных участков земли, которые можно было разрабатывать и использовать с указанием приносимого ими дохода /34/. Из многочисленных дарственных грамот /41/ видно, что территория передавалась "с землями пашными и бортными, с гаи, лесы и дубровами, зарослями хворостными и пропашными; прорубками и з сеножатьми, з ловы звериными....1532 г.!(41, стр.81).Служебнику Николаю Боровскому в 1539 году "дали землю пустовскую у Селецкой волости ....со всеми доходы и як ся тая земля сама в собе маеть, из лясы, из дубровами, из сеножатьми"(41 стр.153). Продавали имения опять таки "с землями пашными и бортными, и з сеножатьми, и з лесы, и з борьми, и з дубровами, и з лозами, и з водами, и з гаты, и з езы, и з ловы звериными и пташными, и рыбными"(41 стр.265). Выдавались весьма дифференцированные разрешения на лесопользование: "а тые подданные там в том же бору Медвежьем попасть, як быдлом, коньми и дрова вольные, лучину на вечные часы мети и рубати, на дрова дерево посполитое, як дуб, березу, грабину, лещину, ольху, липу и к тому дерево, которое на жерди и на оглобли, и на клучища, и на переклады, и на сохи,и колоду лежачую на лучину, и на иные потребы, то они брати мают.. ..1545г.! (41 стр.250). В жалованной грамоте князя Свидригайлы Ольгердовича Федьке Войниловичу на село Новое и две земли 3 сентября 1392 года записано: "дали ему село Новое со всими приходы и доходы, пожитки, как здравна из века к тым селом прислушало и слушаеть, с поли, з дубровами, с пашными и з лесы, з бортными землями, з даньми и з сеножатьми, болоты, з реками, с озеры, с крыницами, с потоки, з бобровыми гоны" (41 стр.327).
Толкование выше приведенных исторических документов может быть только одно: в 14 - 16 веках в документах, а в народе, безусловно, и раньше, была известна, отражена и узаконена простейшая, но вполне отвечающая практическим потребностям типология, классификация лесов и земель, на которых они произрастают. Эта типология позволяла верно отражать и воспринимать информацию о местообитаниях тех или иных зверей, произрастании древесных пород, качестве и пригодности земель для поселения, распашки или выпаса скота. Первые законодательные документы говорят не только о режиме лесопользования, но и проникнуты заботой об охране и воспроизводстве лесов. В это же время предпринимаются и первые попытки экономической оценки земель. Совершенно очевидно, и это подтверждает нынешний наш опыт, такие шаги были бы невозможны без типологии лесов и земель; наоборот, они опирались на предшествующий опыт народа и возводили его во всеобщую форму закона. А опыт народа, скорее всего, основывается на свойствах человеческого мышления, на постоянном стремлении к анализу и синтезу, к классификации явлений окружающего мира.
В 1902 и 1903 годах вышло два документа: статья Н.Генко "Характеристика Беловежской пущи и исторические о ней данные" и монография Г.Карцева "Беловежская пуща", в которых народная типология лесов описана наиболее полно. Возможно, что Г.Карцев позаимствовал описание типов леса Беловежской пущи у Н.Генко, ведь лесоустройство было проведено в 1900 году, а предварительное описание пущи составлено еще в 1890 году; возможно, хотя доказательств - ссылок на документы Н.Генко у Г.Карцева мы не находим; но он и сам мог получить аналогичные сведения от лесной охраны пущи и от крестьян из соседних деревень.Так или иначе, но оба документа отражают народную типологию, давно уже стали библиографической редкостью, незнакомы многим поколениям специалистов, исследователей и потому мы приводим выдержки из них лишь с небольшими сокращениями.
На стр.115 - 117 /15/ Г.Карцев пишет: "Растительность пущи находится в тесной связи с почвою. Сухие песчаные места порастают сплошь сосною, там мы имеем то, что везде принято называть сосновым бором. По-пущански же различают три рода бора. Чистый сосновый лес или с самой незначительной примесью ели, дуба и пр. носит местное название "ляда". Более значительною примесью дуба и березы называют "бор с дубиною" и наконец "бор с елиною", если лес в два этажа, верхний - сосновый, нижний - ельник. Последний растет по супесчаным и более сырым местам. Придерживаясь далее местной терминологии, по влажному и сырому суглинку встречается "елосмыч", т, е. чистый ельник. В елосмыче не бывает ни сосны, ни граба. Мешаные лиственные насаждения, идущие по более жирной почве, разделяются на два вида: "груд" и "олес". Груд встречается на богатом наземном супеске или суглинке и для него характерною породою является граб ... Олес предпочитает иловато-супесчаную или торфяно-суглинистую почву и характеризуется присутствием черной ольхи, которая так же, как и граб в груде, далеко не преобладающая порода. В олесе господствует ясень, дуб или какая нибудь другая порода, но в нем не встречается сосны, граба, березы, липы, клена, береста. Корявый сосняк и мелкая ель по болотам, иногда с березою, по-местному называется "багоном".
Лесоустроитель Нестор Карлович Генко полностью использовал народную типологию при устройстве Беловежской пущи в 1899 году. Он подметил и описал лесоводственно-типологический принцип классификации лесов, принятый в народе. Это видно из следующего текста (11 стр.1284 - 85). "Все произрастающие в Беловежской пуще породы распадаются ....на 2 категории: ель, дуб, береза и осина встречаются, конечно, в большей или меньшей степени, почти повсеместно, а все другие выбирают исключительно только участки с наиболее подходящими для них почвенными условиями, таковы: сосна, ольха, граб, липа, клен и берест. Благодаря лишь последнему обстоятельству жители западной Руси получили возможность ориентироваться в огромных пущах, почему уже изстари научились различать бор (с преобладанием сосны) от чернолесья, в котором нет сосны, а в самом чернолесье 3 различные типа: "груд", в котором растет граб, клен, берест и липа, "олес" с преобладанием ольхи, ясеня и наконец "елосмыч" - насаждение ели с осиною, среди коих лишь единично попадаются деревья названных сейчас пород".... "Насаждениям чисто сосновым или с незначительною примесью березы и других пород местное население присваивает название "бор - лядо", частенько таки засели в бору под пологом изреженной старой сосны, дуб, береза, осина и ель и такие боры характеризуются поэтому прибавлением слов: "с дубиною", с "березиною", с "елиною" смотря, конечно, по преобладанию одной из сих пород. Такая примесь лиственных пород и ели явилась естественно сильнее на почвах, более плодородных, с края чернолесья, чем на тощих боровых песках, занятых до сих пор чистою сосною (лядо)".
Очевидно, что подход к выделению типов леса в приведенном описании можно квалифицировать на современном языке не иначе, как фитоиндикационный, экологический, географический, лесоводственно-типологический и именно поэтому он по праву считается предтечей типологии лесов на территории Беларуси.
Но если строго следовать хронологии и выйти за пределы границ Беларуси, то нельзя не отметить, что еще в 1888 году профессор А.Ф.Рудзкий в "Руководстве к устройству русских лесов" предложил выделять и классифицировать насаждения, основываясь на характере местообитания", как считает Л.П.Рысин /44 стр.5/. У нас не было возможности ознакомиться с первым изданием "Руководства" (С-Петербург,1888г.), на которое ссылается автор, но во втором издании /40/ 1893 года при весьма детальном описании технологии устройства лесных дач и методов таксации насаждений у А.Ф.Рудзкого нет таких буквальных выражений и понятий, как "условия местообитания", "тип условий местопроизрастания", "тип насаждений", "тип леса" и т.п., употребляемых в настоящее время. Хотя он считает и весьма убедительно доказывает, что состав и продуктивность насаждения зависит от климата, экспозиции участка, его местоположения и почвы: "в неровной местности положение стран света и возвышение над уровнем моря являются столь же решительными и при этом постоянными причинами разнообразия насаждений, как и почва"/40 стр.83/. И далее добавляет: "различия в почве, поскольку они бросаются в глаза сами, без нарочитого исследования, всегда ведут за собою или заселение разных почв разными породами, или совершенно отличный рост одной и той же породы; последнее, например, давно подметил наш народ, различая лес из кондовой сосны .....от леса из мяндовой сосны". А.Ф.Рудзкий отмечает, что современные ему лесоводы "пришли к убеждению, что единственным мерилом добротности почвы служит количество даваемого ею урожая, тоесть величина среднего прироста или величина запаса в известном возрасте. При такой постановке, разделение почвы на классы добротности производится совершенно независимо от химического или физического анализа его, а суждение произносится единственно на основании проявления действия всех влияющих условий. Классы добротности получаются, конечно, искуственные, с большими скачками, в природе не существующими, но именно это обстоятельство дает нам право установить классификацию общую, а не извлеченную из местных наблюдений" /40 стр.91/. Последняя строка приведенной цитаты указывает на то, что А.Ф.Рудзкий стоял на позиции единой типологии лесов и земель потому, что "введение общей бонитировки почв имеет то преимущество, что такая бонитировка дает возможность судить о сравнительном достоинстве условий роста в разных местностях" /40 стр.91/. Он приводит примеры немецкой бонитировки почв и сам выделяет пять классов добротности почвы, иллюстрируя их различие запасами столетних насаждений сосны, березы и ели.
Многое из сказанного А.Ф.Рудзким более ста лет назад нашло затем отражение и в лесоводственной типологии. А лесоустроители тех лет, скорее всего, были учениками профессора А.Ф.Рудзкого. Но так как в его безусловно, глубоких трудах есть лишь одно упоминание о народном опыте в различии мест произрастания кондовой и мяндовой сосны, которые он, на наш взгляд, к тому же и неверно интерпретировал: по современным представлениям мяндовая древесина сосны формируется не на мшаринах, имея ввиду под ними верховые болота - мшару, где как раз и образуется, как и на бедных песчаных буграх, кондовая, засмоленная древесина сосны, а на богатых почвах, обеспечивающих значительный, до 1 см., прирост дерева по диаметру и, в силу этого обстоятельства, формирование мяндовой, рыхлой, не засмоленной древесины, а не наоборот. Кроме того, у А.Ф.Рудзкого четко прослеживается склонность к немецкому опыту бонитировки почв и совершенно нет упоминания о народном лесотипологическом опыте или своих аналогичных предложений, поэтому нет оснований относить его к первым российским лесотипологам. Но это обстоятельство нисколько не умаляет заслуг А.Ф.Рудзкого как лесовода и лесоустроителя, стоявшего на экологических позициях, в отличие от современной ему чистой фитосоциологии, фитоценологии.
Рассматривая историю зарождения лесной типологии в Беларуси, справедливости ради нельзя не отметить, что независимо от Н.К.Генко и Г.Карцева в другой части России, при устройстве лесов в Вологодской губернии И.И.Гуторович открыл подобную народную типологию и писал о ней следующее: "поинтересовавшись затем и, расспросив крестьян, я узнал что "народная мудрость" давно уже справилась с интересовавшим меня вопросом и установила вполне определенные типы встречавшихся на севере насаждений. Занявшись изучением этих типов, я заметил, что классификация их сделана по почве и по топографическому положению местности. Насаждение может быть молодым или старым, полным или редким, но оно во всяком случае "бор" и это название достаточно уже характеризует как само насаждение, так и почву, на которой оно произрастает". /12 стр.220/.
П.П.Серебряников в 1913 году дополнил эти лесотипологические идеи: "непонятно, почему И.И.Гуторович и другие, полагая, что разнообразие типов насаждений вызывается, главным образом, разнообразием почвенно-грунтовых условий, не доводят логически свою мысль до конца; тогда само собой явилось бы заключение, что прежде всего различие в почвенно-грунтовых условиях должно отразиться на составе насаждений" (48 стр.54).
Нельзя не согласиться и с А.А.Крюденером, который в 1916 году писал, что учителем лесоводов в области типологии является русский крестьянин, охотник, рыболов, пахарь: "охотник, идя по своим тропам в разнородном лесу, метко передает одним словом характер отдельных участков, который мы могли бы передать целым рядом слов, относящихся к рельефу, и к почве, и к растительности, и к деревьям, к их росту, качествам и пр."./18 стр. 8./. Этот вывод честного исследователя, эколога - естествоиспытателя природы еще и еще раз доказывает, что лесоводственно-экологическая, народная типология лесов и земель, на которых они произрастают - органическая потребность человеческого разума, склонного к анализу и упорядочению явлений природы. Скорее всего, наши далекие предки еще не знали слова "типология", но мыслили уже системно, типологически. А иначе в их жизни и быть не могло. И все это так же верно, как и то, "что люди мыслили диалектически задолго до того, как узнали что такое диалектика, точно так же как они говорили прозой задолго до того, как появилось слово проза".(К.Маркс и Ф.Энгельс соч.т.20 стр.146).
Позднее, критикуя фитоценологов, ("ботаников - географов, переоценивавших роль света и игнорировавших биологические свойства сосны и ели: долговечность, плодоношение и отношение к климату, почве, влаге, .... Г.Ф. Морозов утверждал, что "особенности биологии сосны и ели с одной стороны, и особенности местопроизрастания - с другой, определяют исход взаимоотношения между этими породами". На основании сравнительно-экологических исследований он пришел к выводу: "нельзя сказать, что та или иная порода устойчивее - обе они одинаково устойчивы и одинаково неустойчивы. Сосна на глинистых почвах, давая рыхлую мяндовую древесину и вследствие этого страдая от снеголома и т.д., образует насаждение неустойчивое, ель же чувствует себя превосходно, имея соответствующее ей природное питание; на боровых же песчаных почвах ель, благодаря своей поверхностной корневой системе, питается гораздо хуже сосны и не имеет, таким образом, никаких преимуществ и, несмотря на свою теневыносливость, не выходит из кустарничкового развития" (по П.С. Погребняку, 1955 г. стр.126).
Все это, безусловно, подмечали многие поколения тех людей, которые постоянно жили в лесу и выживали благодаря лесу. И потому народ давал меткие, собирательные, со временем ставшими абстрактными, названия типам земель, типам леса с точки зрения их экологических особенностей и хозяйственной пригодности: сухой бор, мшара, ровнядь, груд, рамень, биль, ольс - болото и т.п. Слова эти, как камни морем, ошлифованы веками народного опыта. Они - продукт синтеза экологических и хозяйственных факторов; того самого синтеза, который мы пытаемся сейчас воспроизвести на базе информации отдельных наук и частных исследований с помощью ЭВМ. Не будет ли дешевле и проще проанализировать, что означают слова лесоводственной типологии и количественно выразить отражаемое ими качество? Слова лесоводственной типологии являются оптимальным выражением определенной целевой функции и могут иметь математический и производственно-экономический количественный эквивалент. Глубокие, емкие слова - понятия: бор, суборь, груд, сугрудок, мшара, сумшара, согра, ольс - болото и другие, нельзя недооценивать, а тем более забывать. Точное, верное слово - богатство общенародное. Одного слова на карте, схеме, плане достаточно, чтобы определить цели науки и хозяйства. К такому выводу приходит сейчас все больше исследователей: экономисты, Ясин И.Т./58 / , например, считают, что "в названиях временных величин прежде всего выражается основной экономический смысл показателей". Слова лесоводственной типологии имеют лесоводственное, экономическое значение; словосочетания и предложения - лесоводственный, экономический смысл и если практика убеждает нас в том, что смысл этот выражается достаточно точно, однозначно, то такие слова следует узаконить, ввести в словари, энциклопедии и охранять от искажений.
Литературно-исторический обзор подтверждает вывод Г.Ф. Морозова о том, что "учение о типах леса выросло из русской действительности", что такое обобщение давно уже живет в вековой мудрости народа". И потому первыми типологами на Руси, в Беларуси, широко использовавшими для этой цели народный опыт по праву можно считать Н.К.Генко, Г.Карцева, И.И.Гуторовича, П.С.Серебряникова,А.А.Крюденера. И уже на основе их трудов развивались как региональные типологии насаждений, с использованием понятий: фитоценоз, ассоциация, формация, биогеоценоз в исполнении геоботаников во главе с В.Н.Сукачевым, так и единая лесоводственная, экологическая типология с использованием понятий: лесной участок, эдатоп, тип леса, коренная лесная ассоциация, тип древостоя, зональный климат типа леса в исполнении Е.В.Алексеева, П.С. Погребняка, Д.В. Воробьева, Б.Ф.Остапенко, их учеников и последователей.
"Датой рождения типологии как науки следует считать 1904 г., когда Г.Ф.Морозовым была опубликована в "Лесном журнале" статья "О типах насаждений и их значении в лесоводстве" /9 стр.5/.Как наука (раздел лесоводства) лесная типология была обоснована работами Г.Ф.Морозова (период 1904 - 1919 гг.), в которых, однако, нет однозначного определения цели: типология лесов как венец их географической, геоботанической, фитоценологической характеристики или типология лесов на основе параметров климата, рельефа, почв для целей ведения лесного хозяйства, лесоэксплуатации и лесовосстановления, охраны природы лесов, организации местообитания зверей и птиц, рекреационных услуг человеку и т.п. Эта недосказанность, незавершенность основополагающего постулата лесной типологии - не вина Георгия Федоровича, а, скорее всего его и наша беда, проистекавшая и от состояния его здоровья, и от революционных потрясений того времени.
Тем не менее, учение о лесе Г.Ф.Морозова дало начало трем различным направлениям: геоботаническому, биогеоценологическому, породившему многочисленные региональные лесные типологии; ландшафтно-географическому, пытающемуся строить региональные типологии на основе рельефа, почв, ландшафтов и лесоводственно-экологическому, изначально определившему цель типологии как утилитарную, лесоводственную, достижение которой возможно только на основе единой, неизменной лесоводственной классификации климата, рельефа, почв, произрастающих на них лесов и использования самых современных достижений в области отдельных специальных наук.
И если сейчас кто-то пытается доказать свою правоту в лесной типологии тем, что он "идет от Г.Ф.Морозова", то все разрешается очень просто, если претендент может ответить только на два вопроса: "к какой цели Вы идете"? и " каким методом намерены ее достигнуть"? А если этих вопросов не ставить и честно на них не отвечать, то можно любую фантазию принимать как лесную типологию. И не было бы большой беды в таком "творчестве", если бы творили они все за свой счет, как вольные художники творят свои картины, а там уж кому что понравится, тот то и купит. Но ведь все региональные типологии разрабатываются за казенный счет, точнее за счет всех налогоплательщиков, формирующих бюджет государства. И затем, чтобы оправдать расходы, все это навязывается органам лесного хозяйства в виде таблиц, справочников, рекомендаций и т.п. совсем необязательной литературы.
На территории Беларуси типологией лесов долгие годы занимался Иван Данилович Юркевич, постоянно декларировавший свою приверженность методам геоботаники, биогеоценологии и лесотипологическим постулатам В.Н.Сукачева. Анализ его монопольного лесотипологического наследия с позиций лесоводственно-экологической типологии детально приводится в главе 2. Но если кратко резюмировать и оценивать лесотипологические таблицы академика И.Д.Юркевича, применяемые в Беларуси при лесоустройстве и в научных исследованиях, то нужно сказать, что фактически им составлен полный и ценный номенклатурный список коренных и производных лесных ассоциаций Белорусси. Их экологически близкородственные объединения на основании общности типа условий местопроизрастания можно рассматривать как лесоводственные типы леса. Однако фитоценологические названия с одной стороны, фитоценотически необоснованные объединения ассоциаций в один тип леса и грубые преднамеренные искажения эдатопов с другой стороны, вводят лесотипологические таблицы И.Д.Юркевича в противоречие и с лесоводственной сущностью таких типов леса, с лесоводственно-экологической типологией Алексеева-Погребняка-Воробьева, и с биогеоценологией академика В.Н.Сукачева и его учеников.
К биогеоценологическому направлению декларативно примыкают многие исследователи, на практике бесцеремонно извращая основные принципы выделения и диагностики биогеоценозов, установленные В.Н.Сукачевым и творя произвол при объединении их в типы леса. Но это с нашей точки зрения; сами же авторы и их сторонники в биогеоценологии считают, что они проявляют творческий подход к выделению типов леса, постоянно пересматривая их число и характеристики.
Длительное время в учебных целях применялась в Белорусском технологическом институте Схема главнейших типов леса профессора Б.Д.Жилкина. Он выделял всего 16 типов леса и давал им фитоценологические названия. Формально признавая эдафическую сетку П.С.Погребняка, с которым был дружен еще по совместной работе в Брянском лесохозяйственном институте, Б.Д.Жилкин (14), тем не менее, считал, что в условиях Беларуси можно выделять очень сухие боры (А0) и отождествлял их с сосняками лишайниковыми. Действительно, участки, сплошь покрытые лишайниками, часто встречаются в сосновых лесах Беларуси. Но, вот вопрос, может ли наличие лишайников служить классфикационным признаком для выделения типа леса в его лесоводственном понимании? Мы считаем, что нет. Нельзя же закрывать глаза на то, что лишайники даже одного рода Cladonia успешно произрастают как на автоморфных почвах, развивающихся на мощных рыхлых песках, так и на полугидроморфных почвах разной степени переувлажнения и даже со следами оглеения. Над теми и другими почвами выпадает 350 - 650 мм осадков в год. Выходит, что лишайники одного рода и вида произрастают в существенно различных экологических условиях? Лишайники - нет, так как они довольствуются верхним пятисантиметровым слоем почвы, который летом одинаково высыхает, что на Полесье, что в Поозерье. А вот сосновые древостои на автоморфных и полугидроморфных почвах растут по-разному. Поэтому никак нельзя отнести их к одному типу леса только потому, что в напочвенном покрове - преобладают лишайники. Этот пример со всей очевидностью показывает как фитоценологический подход давлел над Б.Д.Жилкиным и заводил в противоречие не только с лесоводственной типологией, но и со здравым смыслом. Однако к чести Бориса Дмитриевича нужно отнести то, что он не выделял тип леса "мшистый", считая его весьма неопределенным и потому в эдатопе А2 у него всегда был сосняк брусничный.
Наше личное общение с Б.Д.Жилкиным позволяет сделать вывод, что не столько учение, сколько положение академика В.Н.Сукачева удерживало Б.Д.Жилкина от выражения своих истинных взглядов в лесной типологии. В частной беседе он неоднократно повторял: "плетью обуха не перешибешь". И так думал, и так поступал, подлаживаясь под авторитет академика, к сожалению не он один. Отсюда и многие наши беды в науке.
Большой вклад в лесную типологию внес В.И.Саутин, подготовив и опубликовав совместно с П.Н.Райко Определитель типов леса БССР /46 /, содержащий цветные иллюстрации большинства видов флоры Беларуси, многие из которых - индикаторы типов условий местопроизрастания. Но, к сожалению, он стоял на позиции простого механического совмещения двух типологических концепций: биогеоценологической и леосоводственно-экологической, что видно из основополагающего тезиса во введении к Определителю типов леса: "основным показателем, характеризующим условия местопроизрастания, является растительность, которая как бы отражает его экологическую среду. Для оценки типов лесорастительных условий можно пользоваться фитоценозом в целом и отдельными растениями – индикаторами с учетом их обилия, встречаемости, характера роста, возобновляемости и устойчивости в данном типе". /46 стр.3 /.
Последние три строки цитаты наглядно демонстрируют какой конгломерат взаимоисключающих методов может мирно уживаться в сознании лесовода. Признавая по существу эдафическую сетку П.С.Погребняка, В.И.Саутин, тем не менее, не может отказаться от фитоценологических методов, таксономии и с полной уверенностью в своей правоте называет типом леса лесную ассоциацию, например, сосняк вересковый.
Кроме того, в его определителе - устаревшая таксономия почв, например: свежая суборь (В2) "занимает свежие связнопесчаные и супесчаные почвы"/46 стр.56/, "влажная суборь занимает влажные песчаные почвы на средних склонах и понижениях" /46 стр.57/. И он никак не может отрешиться от фитоценологической терминологии и понятий, например: "во влажной субори выделен один тип леса - сосняк черничный (С.ч.), который имеет следующие ассоциации: сосняк дубняково-черничный, елово-черничный, долгомошниково-черничный" /46 стр.57./ Приведенная в определителе классификаци типов леса вызывает много вопросов как у биогеоценологов, так и у лесоводов - экологов: неужели влажная суборь (В3) не имеет в Беларуси климатически замещающих типов леса, а только один сосняк - черничник ? Вряд ли это так. И в сырой субори (В4) им выделяется то же только один тип леса - сосняк приручейно-травяной. А если нет поблизости ручья или он давно пересох, но растительные индикаторы, местоположение в системе рельефа местности, почва указывают, что это все же сырая суборь, то как называть тип леса исходя из принятой автором таксономии? Не расстается он и с формациями: сосновые, еловые, дубовые, кленовые, грабовые, ольховые, березовые, липовые леса населяют его определитель. Но ведь даже и не специалистам очевидно, что очень мало сейчас таких лесов в чистом виде, так как к настоящему времени стихийные бедствия, войны, топор лесоруба перемешали коренные и производные древостои. Причем случилось это не вчера; еще 100 лет тому назад А.Ф.Рудзкий отмечал, что " клен, ясень, ильм встречаются у нас довольно часто, но очень трудно найти сплошь хотя бы одну десятину, на которой господствовала бы одна из этих пород"/40 стр.273/. А массовое усыхание ельников на тысячах гектар вдоль юго-западной границы ареала сплошного их распространения в Беларуси разве не доказывает лесохозяйтвенную эфемерность геоботанического таксона "формация"?! Очевидно, что выделение геоботанических лесных формаций как не имело, так и не имеет лесоводственного смысла. Что делать лесоводам, например, с картой лесов Беларуси, где обозначены контуры ельников, которые усохли, вырубаются и замещаются другими лесными породами, но только не елью?!
А вот прогнозирование коренного древостоя, насаждения – лесоводственное доказательство сущего вместо очевидного, наоборот, приобретает практическое значение, так как позволяет ориентировать лесоустройство, лесохозяйственное производство на форомирование более ценных и устойчивых насаждений в соответствующем им эдатопе. Ведь если трезво рассудить, то в Беларуси для промышленных целей мы восстанавливаем только три древесные породы: сосну, ель и дуб. Все остальные или восстанавливаются естественным путем, как говорится, с Божьей помощью, или затраты на их восстановление в общем объеме занимают доли процента. Из этой реалии вытекает очень важное требование к лесоустройству: нужно единообразно и точно диагностировать типы условий местопроизрастания (эдатопы) сосны, ели и дуба, чтобы не ошибиться в выборе главной лесообразующей породы и технологии лесовосстановительных работ как при создании лесных культур, так и при проведении рубок ухода, рубок главного пользования с соблюдением всех мер содействия естественному возобновлению и сохранению благонадежного подроста.
Все остальные древесные и кустарниковые породы, как местные, так и экзоты, климатические аналоги, не исключаются нами из лесокультурной, лесоводственной практики. Но они всегда будут оставаться меньшей долей в составе насаждения, в тоже время выполняя весьма важные задачи повышения почвенного плодородия, закрепления эродированных земель, снижения токсичности загрязненных участков, увеличения медосбора, привлечения диких зверей и птиц, повышения эстетической ценности ландшафта и т.п. Но нигде и никогда не ставилась и не будет поставлена задача: восстановить кисличник, черничник, мшистый фитоценоз, так как это просто абсурдно с позиций реальной лесохозяйственной практики. Хотя знать какая коренная лесная ассоциация была на этом участке местности в прошлом естественном его состоянии безусловно полезно и нужно.
Несмотря на отмеченные недостатки Определителя типов леса В.И.Саутина и П.Н.Райко, раздел 2, где приводится краткая биологическая характеристика растений с цветными рисунками, с указанием эдатопов, в которых они произрастают, облегчает специалистам лесного хозяйства диагностику типов условий местопроизрастания (эдатопов). В 1974 году в связи с крупномасштабным картографированием почв гослесфонда и обращением группы лесотипологов в составе: П.С.Погребняк, Д.В.Воробьев, Б.Ф.Остапенко, П.И.Молотков, П.С.Пастернак, М.Е.Майоров. в Госплан СССР (отдел лесной промышленности и лесного хозяйства), Государственный комитет лесного хозяйства Совета Министров СССР и Государственный комитет по науке и технике Совета министров СССР "Об использовании лесоводственной типологии в разработке подсистем АСПР "Лесное хозяйство" и " ОАСУ - Лесхоз " появилась возможность лесоводственно грамотного редактирования лесотипологических таблиц И.Д.Юркевича, анализа материалов почвенного исследования лесов и разработки местных диагностических таблиц эдатопов, типов леса на основе единых принципов и таксономии лесоводственно-экологической типологии, методики лесотипологических исследований Д.В.Воробьева /6,7 /. Однако в Белорусси того времени превозобладали местничисткие лесотипологические тенденции В.С.Гельтмана, устремления к личной оригинальности, выражавшиеся в декларировании ведущей роли типологии И.Д.Юркевича и в тоже время в негласном отвержении как типологии П.С.Погребняка, так и типологии своего патрона И.Д.Юркевича. В 1986 году эта тактика завершилась публикацией фрагментов почвенно-типологических групп, привязанных к типам ландшафтов /47 /. Лесоводственно-экологический анализ этого направления в лесной типологии приводится в главе 2.
Основные вехи истории развития лесоводственной типологии достаточно полно изложены Д.В.Воробьевым в одной из последних работ совместно с Б.Ф.Остапенко /9 / . Здесь же дано определение: "Лесная типология (учение о типах насаждений) - раздел лесоводства, в котором рассматриваются вопросы естественной лесоводственной классификации лесных земель и насаждений. В задачу лесной типологии входит объединение (синтез) участков леса в типы лесов, однородных в породном и лесоводственном отношении". /9 стр.3/.
Мы в своей работе рассматриваем этапы истории развития лесной типологии на территории Беларуси и согласны с приведенной выше дефиницией предмета исследования, но чтобы не смешивать смысл, вкладываемый в слова "лесная типология" И.Д.Юркевичем, В.С.Гельтманом, Б.Д.Жилкиным, В.И.Саутиным, Л.П.Рысиным и многими другими лесотипологами, употребляем слова "лесоводственная типология" в отношении типологии Алексеева - Погребняка - Воробьева, истоки которой прослеживаются и на территории Беларуси.
Но "в послереволюционные годы это направление разрабатывалось почти исключительно на Украине, где нашло повсеместное и разностороннее применение"/ 9 стр.3 / и потому сторонники регионального подхода, стремясь принизить значение этого научно-практического направления, называют его "украинским". Мы признаем и подчеркиваем приоритет ученых – лесоводов Украины, однако решительно против националистической трактовки этого явления в науке и вслед за авторами, разработчиками лесоводственной типологии, считаем ее единой, межрегиональной, межгосударственной, способствующей объединению интересов лесоводов, обмену лесоводственным опытом и знаниями между Украиной, Беларусью, Россией, Литвой, Польшей и другими странами и народами. Замкнутость региональных типологий, наоборот, ведет к информационной ограниченности и связанными с этим потерями в развитии лесного хозяйства. Но отдадим должное стойкости, последовательности, гражданскому мужеству ученых Украинской академии наук, Украинского сельскохозяйственного университета и Украинского научно-исследователького института лесного хозяйства, их ученикам и последователям в разработке и внедрении Лесоводственной типологии земель и климатов.
В гео-экологических границах эдафотопа, типа условий местопроизрастания (ТУМ) может быть несколько почвенных разновидностей (20), коренных и производных лесных ассоциаций (54,55,56). В этом смысле выражение "почвенно-типологическая группа" (ПТГ) вполне уместно, если при этом детализируется и уточняется вариант эдафотопа (ТУМ) для лесохозяйственных целей. А как самостоятельная лесотипологическая единица (таксон) оно не имеет объема понятия. Ведь любой тип леса экологически складывается из нескольких ПТГ, сходных по составу и продуктивности коренных лесообразующих пород, по почвенно-климатическим условиям. Зачем же нам дублировать его понятие?!
Своеобразное лесоводственно-социологическое исследование, проведенное мною в 1992 - 1997 годах, показало, что все предложения о народнохозяйственном использовании Лесоводственной типологии отвергаются с позиций незнания ее сущности или с позиций региональной обособленности, как в политике, так и в лесоводстве, а чаще всего из-за гипертрофированного самомнения чиновников в лесной науке, в управлении лесным хозяйством, лесоустроителей, не утруждающих себя поиском аргументов. Все это вместе взятое говорит о том, что проблема применения лесоводственной типологии в Беларуси остается открытой и подобной инициативой и исследованиями прокладывается путь ее внедрения в практику лесного хозяйства. Уверенность в собственной правоте придает сознание, что лесоводственная типология реализует системный подход к анализу явлений природы леса. И к ней вполне применимы слова Э.Гегеля: "Велика заслуга познать эмпирические числа природы, например, взаимные расстояния планет; но еще неизмеримо большая заслуга заставить исчезнуть эмпирические определенные количества и возвести их во всеобщую форму количественных определений так, чтобы они стали моментами закона или меры" (В.И.Ленин соч. изд.4 Философские тетради.т.31, стр.110). Эдафо-климатическую сетку Д.В.Воробьева - классификационную основу лесоводственной типологии, позволительно сравнивать с периодической таблицей химических элементов Д.И.Менделеева: элементы - биоценозы (биогеоценозы, если кому-то так больше нравится) в ее ординатах находят упорядоченное размещение, отражающее их экологические взаимосвязи. Эдафически упорядоченные, лесоводственно синтезированые биоценозы – типы леса, отражающие географию, экологию, возможности хозяйственного использования лесов и лесовосстановления. Поэтому типы леса – основа размещения лесов в стране относительно других категорий земель сельскохозяйственного, промышленного, градостроительного назначения. Типы леса, типы условий местопроизрастания - эдафотопы (эдатопы, для краткости) - лесоводственная основа при принятии решений по лесовосстановлению как на покрытых лесом землях лесного фонда, так и на безлесных территориях, будь то бывшие сельскохозяйственные угодия; земли, загрязненные радионуклидами, химическими веществами, подверженные водной и ветровой эрозии или потерявшие плодородие в результате нерационального хозяйственного использования конкретных участков.
Методы диагностики и хозяйственного использования типов леса, систематизированные в лесоводственной типологии, чрезвычайно просты, наследуют опыт прошлого, соответствуют здравому смыслу и понятны настолько, что специалисты часто применяют их стихийно и удивляются: "какая же тут наука, если и так все понятно"?! К сожалению, на практике авторская методика часто искажается по незнанию, игнорируется сознательно и потому в официальных нормативных документах, в планах и проектах имеют место досадные лесотипологические погрешности, которые могут привести к снижению продуктивности, защитных свойств, биологического разнообразия лесов будущего.
Поэтому задача лесотиполога, лесоустроителя, лесничего, каждого лесовода состоит сейчас в том, чтобы, оставаясь преемником народного опыта природопользования, природопоклонения, обеспечить внедрение лесоводственной типологии в практику лесного хозяйства Республики Беларусь; совершенствовать и развивать лучшие народные традиции и опыт лесоводства на современной научно-технической основе в сложившихся социально-экономических условиях.
Трудно рассчитывать, что эта задача может быть успешно решена одним поколением лесоводов. Опыт прожитых лет показывает, что мы успеваем, в лучшем случае, осознать свои ошибки и предупредить о них своих последователей. Но ведь многие уходят с сознанием собственной непогрешимости, подмяв под себя молодую поросль. И этот их грех оставляет неизгладимый след в лесной науке и практике.