Сайт W. W. W. Лесоводственная типология Алексеева Погребняка Воробьева
| Вид материала | Реферат |
- Г. Р. Державина университетский образовательный стандарт, 3418.15kb.
- По повести К. Д. Воробьева «Убиты под Москвой» Цель, 88.22kb.
- Константина Дмитриевича Воробьева. Подготовленные ученики рассказ, 86.89kb.
- Реферат введение в шоу-бизнес, 243.19kb.
- Ч. 3 Организационно-методическое сопровождение, 99.83kb.
- Ч. 3 Организационно-методическое сопровождение, 78.33kb.
- Положение о районном конкурсе «Капризка и все, все, все…», посвященном 95-летию, 42.65kb.
- О. В. Воробьева Воробьева Ольга Владимировна, 306.49kb.
- Список литературы по курсу микробиологии, вирусологии, иммунологии для студентов основная, 100.71kb.
- «Это случилось ранним свежим утром», 109.91kb.
8. Характеристики (диагнозы) типов леса, приводимые в таблицах (1969 и 1972), очень хорошо подтверждают своеобразные принципы автора - никакой однородности, кроме преобладающей породы, которая дает, однако, только обоснование "формаций" (сосняки, ельники, дубравы ...), да и то не всегда (поемность, производные формации). Но этот критерий довольно шаткий, т.к. существенно зависит от таких причин, как рубки промежуточного пользования и санитарные: пожары, короеды, домашний скот, сенокошение в лесах и проч., способны изменить не только тип леса, но и формацию, к которой он принадлежит, т.е. перепутать всю типологию, основанную на названиях фитоценозов и формаций.
Но, кроме того, минимальная доля главной породы, показанная в таблицах (в графе "примерный состав древостоя") никогда не опускается ниже 6/10, а для многих типов она составляет 7/10 и даже 8/10. В таких случаях, например, насаждение состава 6С4Б с чернично-мшистым покровом не может быть отнесено ни к сосняку мшистому (нижний предел сосны 7/10), ни к березняку (предел березы - 6/10). Но будем считать, что это не так уж и важно т.к. в таблицах показан только "примерный состав", и, кроме того, в лесоустроительной таксации преобладающей породой считается имеющая долю участия не менее четырех и даже трех десятых состава. Будем условно считать, что типы леса имеют достаточно точные грани состава по преобладающей породе при разделении их на формации.
9. Аналогичная ситуация создается и при разделении "формации" на типы леса. Но здесь становится основным критерием уже преобладающий вид покрова, как это давно уже было принято в фитоценологии. Это можно мотивировать следующими данными, взятыми из таблицы: а)на стр.6 (1972) автор пишет: "тщательные исследования дубрав БССР показали", что не следует выделять "типы дубовых лесов по лещине, ибо лещина обильно заселяется во многих типах дубрав (дубняк кисличный, д. снытевый, д. крапивный, д. папоротниковый и др. Лещина является показателем богатых почвенно-грунтовых условий вообще, но не служит индикатором для какого-нибудь одного типа дубрав". На стр.5 аналогичное сказано о дубе и липе в ельниках.
Автор наивно предполагает, что древесные породы - менее надежные индикаторы типов леса, чем виды травянистого или мохового напочвенного покрова, столь же "способные заселяться" (т.е. преобладать, доминировать) в разных лесорастительных условиях. Предполагая иначе, он подошел бы к классификации типов леса с другой стороны. Выполнив "тщательное исследование, он убедился бы, что такие виды как сныть, кислица, папоротник и другие виды напочвенного покрова также "являются показателями богатых почвенно-грунтовых условий" и "обильно заселяются в разных типах дубрав", в частности в еловых, елово-грабовых, грабовых и иных дубравах, различающихся не только по почвенно-грунтовым, но и климатическим условиям.
Но, конечно, если тщательно отпрепарировать все фитоценозы - формации по признаку "способности заселяться" одного какого-либо вида напочвенного покрова, например сныти, то нельзя получить ничего иного, кроме снытевого типа. Кроме того, сохраняется своеобразный "принцип" автора: никакой однородности, кроме "зеселяющегося" вида напочвенного покрова.
б) такой подбор фитоценозов по видам покрова сделан очень скрупулезно. Например, тип леса листвяг черничный объединяет главнейшие ассоциации листвягов: сосново-черничного, елово-черничного, березово-черничного, осиново-черничного, лещиново-черничного и кислично-черничного. Но, заметим, также главнейшая ассоциация листвяг чернично-кисличный относится к типу леса листвяг кисличный, т.к., очевидно в нем "разрастается" уже не черника, а кислица.
Приведенный пример двух типов леса - кисличника и черничника показывает нам, казалось бы, ясный "предел", который не может переступать ассоциация, являющаяся формой существования типа леса. Этот предел - преобладание того или иного вида (черничник, кисличник и др.), рода (осоковый, сфагновый), семейства (злаковый), класса (мхи, папоротник), отдела (лишайники) и даже жизненной формы (травы). Этот "простой" и известный признак давно и широко использовался в фитоценологии при описании растительных сообществ и объединении их в ассоциации, и можно полагать, что все 899 главнейших ассоциаций были установлены этим методом.
Но куда относить не главнейшие и мало главные ассоциации, не имеющие "обильно заселяющегося индикатора", а также участки с производными формами покрова - результатом пастьбы скота, пожара, изменения сомкнутости полога и т.д. Ведь они также являются формами существования типа леса. И можно полагать, что именно по этой причине Дольский и Штейнбок были вынуждены в Гродненском лесхозе устанавливать границы почвенных разностей и типов леса по преобладающей породе и ее бонитету.
10. Однако нам известно, что еще полвека назад при фитоценотических исследованиях стало обязательным "учитывать совокупность лесообразующих факторов". И еще в 1940 году И.Д.Юркевич в статье "Объединение типов лесов в серии " сослался на следующее высказывание В.Н.Сукачева: "Необходимо особенно настойчиво подчеркнуть, что, называя указанные группы по одному резко бросающемуся в глаза физиономическому признаку, надо помнить, что они устанавливаются не по одному этому признаку, а по совокупности целого ряда признаков, среди которых основное значение имеет комплекс прямодействующих факторов". Рассмотрим этот вопрос по материалам "Таблиц" И.Д.Юркевича, где имеются две графы: а) местоположение и рельеф и б) почвы (богатство, влажность). Здесь можно заметить, что по Сукачеву "местоположение и рельеф" не являются "прямодействующими факторами". Но, обратимся к графам таблиц:
а) в графе "почвы" (богатство, влажность)" не указывается степень богатства, но приводятся данные по типу почв, иногда - подстилающая порода (для двучленных почв). Каждый таксатор, конечно, безошибочно определит почву и ее механический состав, но о ее богатстве не узнает ничего достаточно определенного, необходимого для установления типа.
Для влажности почвы, наоборот, приводятся ее степени и даже проточность, но никаких конкретных данных для ее определения, и тем более для определения типа леса. Полевое определение влажности почвы также ничего определенного не даст, т.к. влажность почвы будет зависеть от погоды и сезона. Но конечно о влажности почв можно судить по косвенно действующим факторам, приводимым в графе "местоположение, рельеф". Тем более, что замечается некоторая закономерность в таблицах – повышенные местоположения имеют свежие почвы, пониженные - влажные или сырые, вершины и всхолмления - сухие.
Таким образом, для определения типа леса с использованием комплекса лесообразующих факторов лесоустроителям рекомендуется установить механический состав почвы и местоположение участка для суждения о богатстве и влажности почвы (суходольных местообитаний). Этот прием, слишком примитивный (хотя и "броский" по Сукачеву, т.е. бросающийся в глаза) очень близок к методическому уровню до Морозовского периода типологии. У Крюденера он сохранен в его "петрографических группах", но влажность почвы уже оценивается по растениям индикаторам (1904, 1916) и развитию почвенных горизонтов (перегнойного, подзолистого и глеевого). Но, отмежевавшись от Морозова и Крюденера, автор "Таблиц" предлагает метод И.И.Гуторовича, имеющий уже 85-летнюю давность, может быть только потому, что от него еще полвека назад отказались последователи Морозова и Крюденера, считающие местоположение и рельеф вспомогательными признаками, дающими корреляцию с влажностью и богатством почвы только в конкретных узко климатических условиях.
б) Поэтому, автор "Таблиц" не смог дать настолько конкретные особенности почв и местоположения, чтобы ими можно было воспользоваться для определения "пределов" типа леса. Например, определив при таксационном описании участка, что он находится на "повышенном местоположении, ровном рельефе, дерново-подзолистой почве", оказывается невозможным решить, относится ли он к ельнику мшистому или брусничному. Можно лишь предполагать (т.к. об этом в таблицах не говорится), что, как и для ассоциации, бонитета или состава древостоя в таблицах приведены только "важнейшие" или "примерные" почвенно-топографические условия.
Возникает вопрос, можно ли вообще пользоваться этими признаками при определении типов леса при таксационных исследованиях. Но об этом можно судить по практике применения "таблиц" Юркевича при почвенно-типологических исследованиях, выполняемых Белорусским л/у предприятием. При крупномасштабном картографировании почв и типов леса Гродненского лесхоза (Дольский, Штейнбок, 1975) выяснилось, что "полугидроморфные" почвы, увлажненность которых характеризуется оглееностью (глеевые, оглеенные, глееватые, временно избыточно увлажненные), соответствуют многим типам леса (на площади более 12 тыс.га). "Доминирующими" типами являются: сосняки, ельники, дубравы и березняки кисличные; сосняки, ельники и березняки мшистые и дубняк орляковый. При описании всех этих типов в таблицах Юркевича ни слова не сказано о повышенном увлажнении и оглеенности, хотя это характернейшие признаки, свидетельствующие о соответствующем уровне увлажнения (влажности почвы) в самых разных климатических условиях. Только о сосняках, ельниках и березняках, черничниках отмечена в таблицах оглеенность почв.
Если нет оснований сомневаться в правильности выделения почвоведами группы полугидроморфных почв, то очевидно, что при "многолетних исследованиях" (1930 - 1970) Юркевич и работающий под его руководством коллектив геоботаников (Юркевич, 1972) не замечали оглеения в почвах перечисленных только что типов леса (кисличники, мшистые, орляковые) или не понимали его значения и экологического, и диагностического. А если они заметили и поняли, то не понятно почему они скрывали это от лесоустроителей и умалчивали в публикуемых пособиях для практического применения типологии.
Таким образом, теряют объективность и конкретность все признаки и критерии выделения типов леса по комплексу факторов среды, и остаются голыми доминанты древостоя и покрова, два столпа "классификации типов леса" по И.Д. Юркевичу.
в) По этой же причине, т.е. не разобравшись в почвах, автор таблиц неполно характеризует почвы сосняка верещатника как "песчаные, несколько суховатые", и как занимающие "повышенные плато, всхолмления, верхние части пологих склонов" (термин плато - плоская возвышенность или возвышенная равнина, плоская или волнистая, т.е. "повышенное плато" Юркевича надо переводить как повышенная возвышенная равнина, все равно, что "масло масляное"). Здесь автор также не заметил верещатников на иных почвах и местоположениях и ставит перед практиками новое затруднение. Верещатники являются результатом многократно повторявшегося выжигания, в целях повышения кормовых качеств вереска, ветви которого лучше поедаются скотом; образовались они на месте разных типов леса, причем наиболее продуктивны они в условиях бывших черничников.
Но они могут быть производными и от брусничников (по "таблице" по почвенным признакам тип вересковый почти неотличим от брусничника).
г) Необходимо остановиться еще на графе таблиц "шифр типа /эдафотоп/" таблиц. В таблицах 1969 г. автор правильно пишет: "Известно, что эдафическая сетка условий местопроизрастания не всегда совпадает с эдафофитоценологической классификацией типов леса" (с.4), т.е. с номенклатурным списком типов леса Юркевича. "Лесоустроители... должны уточнять эдафотопы по П.С.Погребняку и по возможности сводить их к одному индексу". Но эту работу пришлось автору проделать самому, и уже в 1972 г. он пишет: "Во всех лесотипологических таблицах уточнены индексы типов условий местопроизрастания. По каждому типу леса они приведены к одному преобладающему эдафотопу (по П.С.Погребняку), что облегчает использование их во время таксационных работ и для обоснования лесокультурных мероприятий" (с.6).
Здесь необходимо отметить, что термин "эдафотоп" в буквальном переводе (эдафос - почва, топос - место) означает именно почвенно-топографические условия, которые только что рассмотрены нами в понимании И.Д.Юркевича, и что эдафическая сетка построена в координатах влажности и богатства почвы, причем в каждый эдафотоп вкладывается совершенно определенное содержание. При этом, методика оценки эдафических условий существенно отличается от принятой И.Д.Юркевичем.
Рассмотрим, что дает уточнение Юркевичем индексов эдафотопов на примерах сосняков, ельников и дубрав, непосредственно на эдафической сетке. Типы леса показаны в табличной форме сокращенными эпитетами названия типа леса, по И.Д.Юркевичу.
| Сосняки Ельники Дубравы |
| А В С В С D С D |
| 1 лиш. - - 2 вер. бр.мш.ор. кис. бр,мш. орл. кис. орл. кисл. 3 (черн.) черн. - мш. черн. сн. черн. сныт. 4 дм. пр.тр. - дм. пап,пр,тр. крап. пап.луг. крап. 5 баг.ос.(пр.тр.) - ос,ос.сф. (пр.тр.) - 6 ос.сф |
Приводимые сопоставления исправленной "классической схемы" Сукачева и исправленных "символов" эдафотопов Погребняка показывают их "совместимость" и выглядят вполне импозантно (т.е. производят большое впечатление). Каждый тип леса занимает определенное ему место в эдафической сетке, т.е. получено почти полное "совмещение" типов леса и эдафотопов. Это было бы хорошо, если бы было верно. Своеобразные методы, примененные Юркевичем (выделение типа леса по "обильному заселению", т.е. доминированию одного из видов покрова и приведение каждого типа к одному эдафотопу, реже - двум), как и следовало ожидать, привело к искажению эдафической схемы Погребняка, неправильному представлению о действительных эдафических, т.е. почвенных ареалах почти каждого типа леса. Тем самым, "уточненные" индексы не облегчают, как пишет автор, а затрудняют и делают невозможным использование эдафотопов во время лесоустроительных работ, при составлении перспективных планов развития лесного хозяйства и обосновании лесокультурных мероприятий.
Этот вывод, прежде всего, подтверждается "конфузом" с полугидроморфными почвами довольно характерными для гигротопа "3", т.е. почвы влажных и даже сырых ("4") гигротопов. Для прочих эдафотопов это легко устанавливается по диагнозам типов леса, приводимым Юркевичем.
В номенклатурных списках типов леса по соснякам, ельникам и дубравам (суходольным) из общего числа предлагаемых 32 типов леса, только для четырех (С.чер., Е.мш., С.пр.тр. и Е.пр.тр.), по два эдофатопа, для остальных по одному. Но "сильные разрастания" в действительности в редких случаях совмещаются с эдафотопом, который как правило, по эдафическому содержанию значительно меньше предлагаемых типов леса, и в этом причина искажения эдафической оценки подавляющего большинства типов леса. И нередко тип леса (по И.Д.Юркевичу) поставлен просто не в тот тип условий местопроизрастания (эдатоп, по П.С.Погребняку), которому он действительно соответствует.
Чтобы характеризовать непоследовательность Юркевича и искажение им эдафической оценки типов леса можно остановиться на типах кисличниках - широко известных и распространенных типах леса. В схемах Сукачева кисличники занимают центральное место и входят в большую группу зеленомошников вместе с брусничниками и черничниками. В эдафической сетке насаждения с "обильным заселением" кислицы занимают преимущественно эдафотопы С3 и D3, частично - С4 и D4 и крайне редко отмечались в С2. Тот факт, что по данным Дольского и Штейнбока сосняки, ельники, дубравы и березняки кисличники заселились на полугидроморфных почвах, подтверждает правильность эдафической схемы Погребняка.
Но Юркевич неизвестно на каком основании твердо "приводит" к одному - второму гигротопу все 15 установленных им кисличников. И здесь мы сталкиваемся с несколько странным обстоятельством. Все прочие типы леса, отнесенные ко второму гигротопу (кроме кисличников), начиная от вересковых и брусничных сосняков и до орляковых типов, занимают "повышенное" положение. Но ни одного, относимого ко второму гигротопу и имеющие "свежие" почвы, кисличника на повышенном местоположении автор не указывает. Местоположение кисличников характеризуется: плато, ровное плато, пологие склоны, небольшие склоны, подножия склонов. Эти положения говорят о том, что все нижние части склонов и подножия их имеют повышенное увлажнение и даже плато в условия влажных и сырых
климатов, как правило занято влажными гигротопами (свежие – характерны для зоны Лесостепи). Как курьез можно отметить, что сероольшаники кисличные, производные от сосняков и ельников кисличников, при этой смене пород передвигаются (точнее - меняют под собою местоположение) с нижней части склона и подножия на верхнюю часть склона.
И уже полной нелепостью выглядит отнесение типа черноольшаник кисличный к эдафотопу два (D2). Приведем выдержку из его диагноза: "подножия, нижние пологие части склонов, незначительные повышения среди низинных болот. Почвы дерново-подзолистые, перегнойно-подзолисто-глеевые, торфянисто-глеевые, влажные и сырые" (55, стр.45). Что шифр эдафотопа (D2) не описка, можно судить по I-му изданию таблиц (1969), где для черноольшаника кисличного показан эдафотоп D2-3, т.е. промежуточный между свежим и влажным. Но через 3 года он стал суше и попал в эдафотоп D2. "Уточнил" по П.С.Погребняку (см.55 стр.6)!
д) Подобные замечания можно долго продолжать, но уже приведенные примеры показывают искаженное представление об эдафической схеме Погребняка, из которой выхолощено ее экологическое содержание. Фальсифицированный шифр эдафотопов перестал быть шифром почвенного плодородия, влаго- и пищеобеспеченности растений, древесных пород и их насаждений. Он используется лишь для группировки "типов леса" Юркевича, выделяемых по "броским" (по Сукачеву) признакам. Этот метод броских признаков (и принципа, т.к. на нем основана "классификация типов леса") привлекает к себе предельной простотой. В быстром ходе таксационных работ достаточно 1 - 2 минуты, чтобы определить и записать в полевую ведомость преобладающую породу, доминирующий вид покрова и известный по номенклатурному списку тип леса.
Но эта "простота", а точнее - упрощенчество не имеет никакого отношения к лесоводственной типологии, назначение которой - служить научной основой для ведения лесного хозяйства. Это упрощенчество разрушает как фитоценологический, так и эдафический подход к типологии, и, кроме того, создает весьма сумбурное представление о природе леса и лесоводственных особенностях лесных насаждений. Для такого вывода мы имеем следующие основания: во-первых, доминирующего вида в древостое или покрове на таксируемом выделе может не оказаться и тогда формация и тип леса, за отсутствием "броского признака" не могут быть определены. По-видимому с таким случаем столкнулись в Гродненском лесхозе Дольский и Штейнбок при выделении почвенных разновидностей по бонитетам, минуя типы леса.
Во-вторых, такие признаки как доля участия вида в древостое или покрове является следствием не только условий местопроизрастания, но и деятельности человека, результатом пожаров, ветровала, поражения насекомыми-вредителями и болезнями; пастьбы скота, изменения возраста и полноты и т.д. Поэтому каждый выдел (насаждение, фитоценоз), характеризующийся на сегодня теми или иными фитоценотическими признаками, отражающими собою как географическую среду (местоположение и почва) и историю своего происхождения и развития, в недалеком прошлом был, а в будущем будет выделом с иными фитоценотическими особенностями, и следовательно принадлежал и будет принадлежать к иным типам леса, если их устанавливать по методике автора. Именно, признаки фитозеноза (древостоя и покрова) наиболее лабильны, изменчивы из всех компонентов биогеоценоза. Во времени фитоценозы (а вместе с ними и зооценозы) приходят и уходят, а экотоп остается. И именно игнорирование исторического аспекта послужило причиной того, что автор не смог выделить коренные и производные сосняки, ельники и дубняки, установил типы леса вересковые и мшистые и т.д. Во "Введении" (1972) И.Д.Юркевич декларирует, что "лесные ассоциации могут быть разного происхождения" и приводит выделенные им, вместе с В.С.Гельтманом четыре категории ассоциаций: возрастные, эдафически сопряженные, фитоценотически замещающие и дигрессивно-демутационные ассоциации (с.5). Но, к сожалению, автор не приводит ни номенклатурного списка таких ассоциаций, ни методики их выделения, хотя они несомненно занимают значительные площади и являются необходимым дополнением к приводимым в таблицах 899 "главнейшим ассоциациям", выделенным скрупулезно по доминантным видам покрова.
И, наконец, самым слабым местом "типологии" И.Д.Юркевича можно считать принятый им за основу постулат доминантности видов покрова при выделении типов леса. Во "Введении" (с.5) он правильно замечает, что доминирование лещины в подлеске "не может служить индикатором для какого-либо одного типа леса", так как она "является показателем богатых почвенно-грунтовых условий вообще, т.е. имеет широкий эдафический ареал. Прерогативу служить таким индикатором, без всякого на то основания, он отдает видам живого напочвенного покрова, и таким образом лишает таксаторов возможности разобраться в почвенно-грунтовых условиях и тесной связи их с растительностью.
Однако известно, что автор рассматриваемых таблиц не является автором постулата доминантности. В этом вопросе он следует своему учителю; по признаку доминантности установлены были почти все типы схемы Сукачева. Но в "Основах лесной биогеоценологии" (1964, с.35) он писал, что границы каждого в отдельности биогеоценоза определяются, как правило, границами фитоценоза. Это объясняется тем, что среди компонентов биогеоценоза фитоценозу принадлежит наибольшая биогеоценообразующая роль". "Биогеоценоз, как его определил Сукачев (1945, 1964), подтверждает В.Д. Алескандрова (1), "является элементарной хорологической единицей биогеоценотической оболочки, площадь которой определяется площадью фитозеноза". По И.Д.Юркевичу же получается, что "почва и подпочвенные слои горной породы" являющиеся одним из "компонентов биогеоценоза" образовались также как результат важнейшей роли фитоценоза. И можно подумать, что автор рассматриваемых таблиц на примере сероольшаников кисличных пытается дать обоснование не только постулату доминантности, но и постулату "важнейшей биогеоценообразующей роли фитоценоза". У него при смене сосны или ели серой ольхой происходит не только отмеченное выше изменение рельефа, но и изменение почв и подпочвы: суглинистые почвы превращаются в супесчаные или наоборот, подстилаемые глиной - в подстилаемые суглинком, а подстилающий суглинок - в суглинистые прослойки.
е) Что же показывает индикатор - доминантность вида? Рассматриваемые таблицы дают на этот вопрос ясный ответ: обильное заселение кислицы - кисличник, когда в покрове преобладает кислица, а преобладание сосны, что это - сосняк. Иными словами "индикатор" индицирует себя же. И ничего больше! Тем самым навязчивая идея индикатора-доминанта как пеленой закрывает все прочие особенности типа - экологические и лесоводственные. Эта пелена помешала ясно различить коренные и производные фитоценозы и ассоциации, не позволила понять значение почвы (в частности, за сорок лет увидеть оглеение, т.е. повышенное увлажнение почв в кисличниках, которое было обнаружено сразу же при почвенно-типологическом картографировании; но заставила эдафотопы Погребняка превратить в "фитоценотопы" Юркевича, т.е. участки местонахождения фитоценозов).За сорок лет исследований эта пелена не позволила даже усомниться в надежности постулата доминантности видов покрова. О том, что доминантность древесной породы не может служить индикатором одного типа леса автор знал еще в 1930 г. О том, что для этой цели не может служить кустарник лещина, он сообщает после тщательных исследований в 1972 г. (55, с.5). Но очевидно необходимы еще более тщательные исследования (вероятно до 2010 г.), чтобы убедиться в непригодности для этой цели и доминантности покрова, хотя приведенные данные по кисличным типам уже сейчас говорят об этом совершенно определенно. То же можно говорить и о прочих "индикаторах" Юркевича - сныти, липе сходных по эдафическому ареалу с кислицей и лещиной, равно как и почти всех таких "индикаторах", начиная с лишайников в борах и кончая осоками и лабазником в приручено-травяном фитоценозе. Везде, где может расти, растет тот или иной вид напочвенного покрова; он в результате хода образования ценоза, может "обильно размножаться"; если тому способствуют сложившиеся экологические и фитоценотические условия.
II. На стр. 5 (1972) И.Д.Юркевич сообщает, что лесотипологические "таблицы для таксации лесов" составленные под его руководством на основании многолетних исследований (1930 - 1970), "приняты Белорусским лесоустроительным предприятием и применяются при разработке лесохозяйственных мероприятий в лесах республики". К сожалению мы не располагаем сейчас данными, чтобы судить об эффективности этих мероприятий, но рассмотренный выше пример применения этой типологии Дольским и Штейнбоком показал явную непригодность ее для перспективного планирования расширенного воспроизводства лесных ресурсов.
"Введение" (1972) заканчивается рекомендацией использования таблиц геоботаниками, зоологами, энтомологами и фитопотолагами, а также студентам "при разработке дипломных проектов по лесной растительности" (с.7). В свете изложенного, нам представляется нецелесообразным рекомендовать для этих целей "типологию", построенную на фитоценотопах, если не ставить перед собой цели дезинформации специалистов в вопросах типологии.
Подробное рассмотрение статьи Л.В.Дольского и А.Г.Штейнбока, лесотипологических таблиц И.Д.Юркевича показывает, что они неверно отражают экологию белорусских лесов. Все это может пагубно сказаться на проектировании и создании лесов будущего. Но можно ли поправить такое положение? Мы считаем, что можно, если при новом туре лесоустройства и в процессе почвенно-лесотипологического исследования воспользоваться методами лесоводственной типологии (6,7,37) и основанными на них региональными схемами и определителями (28,29,30) . Такой подход позволит верно отразить экологию белорусских лесов на планово-картографических материалах, планировать их использование, воспроизводство и охрану с общегосударственных позиций.
Критическое рассмотрение вспомогательных лесотипологических таблиц И.Д.Юркевича, способов их применения при лесоустроительных работах и картографировании почв гослесфонда показывает, что они не удовлетворяют целям и задачам качественной, лесоводственной оценки почв гослесфонда, ведения лесного хозяйства, охраны природы, государственного регулирования природопользования в условиях реформирования экономики.
Но может быть иные региональные биогеоценологические типологии, позднейшие предложения В.С.Гельтмана позволяют создать типологию лесов, удовлетворяющую требованиям лесного хозяйства, охраны природы и рационального природопользования? Ответим и на эти вопросы в следующем разделе.