Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 49

зей между частицами возникает так называемый <де-

фект масс> системы. Именно эту массу надо затратить

в виде соответствующей ей энергии, чтобы расщепить

систему на ее <составные части> (каждая из которых

многократ больше членов внутри системы как ее орга-

нов. - Г.Г.). Так возникла идея строить л-мезоны из

более тяжелых нуклонов и антинуклонов, нуклоны -

из частиц еще больших по массе - кварков. Кваркам

приписывается масса, равная массе многих нуклонов.

...Появление этой новой идеи можно расценивать

как самое яркое и значительное событие за всю ты-

сячелетнюю историю существования наших представ-

лений о веществе> .

Ну да! Все норовили слагать сложное из простого,

полагая простое просто более малым по величине и

забывая об энергии (= смысле), которая должна идти

на связь между этими <простыми> на образование

сложного. А если учесть связь и взаимопереход массы

в энергию, то выйдет наоборот; чтобы образовалось

вот это малое сложное тело чрез сцепление иных, эти

иные должны быть гораздо больше по величине и силе

(энергии), чем образуемое, т.е. слагаемое (каждое!)

больше суммы. И не только больше, но, может быть,

и выше организованнее - как бы из богов (из идей)

сотворять человека (а не из глины), из миров, Вселен-

ных (<фридмонов>) - наши атомы. И т.д.

Но подобное и совершалось при переходе от Де-

картова представления о Вселенной и ее веществе как

протяжении - к Ньютонову. <Протяжение> - конеч-

но, более богатая субстанция, суть, чем Ньютонова

<масса>. В <массе> ничего, кроме безвольной суммы,

агрегата простых частиц, а в <протяжении> - протя-

гивание, воля: дремлют и <тянутие> как Пространство,

и <тянутие> как Время. Вот сколь богато оно смыслами

и сколь сложно организовано.

Когда же понадобилось науке представлять для ма-

тематических операций мир как совокупность тел в

пустоте, а тела как точки, тут и излучилась из протя-

жения колоссальная энергия и разбежалась вне нашего

мира, по ту сторону его полости, в виде тяжбй Про-

странства и Времени, как мироорганизующих потенций,

и, может, они и сопряжены с гравитацией, с кривизной

пространства и т.д.

А внутри, в мире, осталось последствие Декартова

протяжения - Ньютонова масса как бессмысленное

существование.

Энергия есть смысл. Смысл есть Пространство и

Время - они суть мера энергий, наливают тела масс

смыслами (импульс, скорость, мощность - все это об-

разования из L и Т ).

<Эти идеи, - продолжает М.А. Марков, - могли

возникнуть только вместе с теорией относительности,

вернее, с установлением соотношения между массой

и энергией {Е = тс). Согласно этому соотношению,

энергия, излучаемая при образовании системы, умень-

шает полную массу системы на величину т = Е/с.

Но только сильные взаимодействия способны пове-

сти к большому выделению энергии при образовании

системы, только они дают возможность обсуждать ги-

потезу образования частиц данной массы из частиц

бблыыих масс. Так, при образовании ТГ-мезона из пары

нуклон-антинуклон должна выделяться энергия, пре-

вышающая десять ТГ-мезонных масс> .

Но тут происходит как бы возврат науки в Декартово

лоно из Ньютонова соблазна и опустошения. Видимо

стало, какой ценой произошло Ньютоново упрощение,

чем было пожертвовано, чтоб спокойно толковать все

сложное как образуемое из более простого и малого.

Конечно, Декартово пространство как протяжение

есть натяжение и, значит, усиление, есть изгибаемая и

творимая физикой геометрия, т.е. то же, что и в общей

теории относительности, где кривизна пространства со-

прягается с гравитационным полем, одно является фун-

кцией другого. И это есть опять заполнение бытия,

опустошенного Ньютоном ради чистой механики и ма-

тематического метода описания.

Но теперь это можно (на плечах-то его, гиганта!):

безопасно опять впустить Бытие в вакуум - и посмот-

реть... (Это и совершается уж сто лет в физике.) Так

что физика тоже дышит: волны сгущения-разрежения

прокатываются по ее предмету, по представляемой ею

Вселенной.

Теперь мне понятно то, чему удивлялся до сих пор:

почему свое изложение физики, трактат о мире, Де-

карт называл <Трактатом о свете>. Сначала подумалось:

может, это русский перевод такой? Ведь по-русски

<мир> есть <свет> (<этот свет>, <белый свет>). Но в

заголовке ясно - не , a . -

это общая шапка данных трактатов о свете и о чело-

веке. А читаешь текст трактата: там о материи, о дви-

жении, о планетах, т.е. совершенно космогония, и лишь

в конце приводит к объяснению, чтб есть свет.

Но теперь ясно, почему Декарту надо было сначала

выстроить батарею своей физики, теорию вещества

развить, чтоб перейти к свету. Шутка ли - замахнуть-

ся на свет и явить его не как свободный полет луча-

бога в пустоте, а как нажатие пальцем на кожу: как

давление столба жидкости и осязание! Т.е. свет, по

сути, он объясняет тьмой, <матьмой>, материей, яко-

бы <пустоту> - полнотой жидкости, свет уравнивает

в структуре с плотным телом. Т.е. единая теория дается

и для строения вещества, и для света. Так ведь это

опять же подобно синтезу, к которому физика пришла

в начале XX в.: отождествлять природу света (волно-

вую) со строением вещества (якобы корпускулярным):

явления излучения абсолютно черного тела, фотоэф-

фект и т.д. Тут ведь тоже свет как давление.

И у Декарта частицы света из вихря небесного давят

нам на глаз, как камень в праще стремится вывалиться

из трубки, отлететь от центра; как куча шариков в ко-

робке с одним отверстием давит друг на друга, в дверку

стремясь. Опять же уравнения с тяжелыми твердыми те-

лами; и не просто это сравнение для наглядности, а

именно тождество процессов имеется в виду мысли.

Однако Время еще слабо мною продумано.

Время! Целое (здоровое, heil) его не знает. Время

есть для частицы, для ее самочувствия, пульс ее бо-

лезни, ибо частица - абсцесс, отрез, нарыв. Время -

функция отдельности-отделенности. От покинутости ее,

заброшенности - вот и счет ведет: от отрыва от пу-

повины Целого до возврата и слияния - ее срок от-

дельного бытия. И хоть оно, как отрыв от Центра и

Целого, есть мучение, лишение полного бытия, - но

и возврат в Целое, лишение частичного бытия, ощуща-

ется как переход в небытие (да: будет небытие частич-

ного) - и оттого ужас. Но это - чувство, пережива-

ние именно частичного существования.

Чувство времени в человеке обостряется с усиле-

нием отъединенности, распада Целого. Древнему до-

статочно было мерить четырехлетиями (от олимпиады

до олимпиады). Нынешнему нужны триллионные доли

секунды, чтоб иметь шкалу для срока жизни микроча-

стиц: прилетела - и нет ее. Все совершенствование

цивилизации сопряжено с уточнением времени. Часы -

символ европейской цивилизации. Минуты, секунды... -

все это деления, дробления. И их шкалу стали прикла-

дывать к природе: механика - скорость: L/T; в био-

логии век вида эволюции и т.д. Дробление, бесконечно

малые промежутки времени -математический анализ.

Наука стала проекцией частичного индивида на природу.

Календарь природы, чем живет Космос, Целое в

себе: смена сезонов года, дня и ночи не есть время,

Это такты, вдохи-выдохи, приливы-отливы. Тут нет на-

чала, конца, направления.

К чему идет дело сейчас, когда зима? К лету или к зи-

ме? Иль, может, к осени, что уже прошла, т.е. к прошло-

му направлено течение? Это кровообращение внутри

здорового полного Целого не есть время, ибо не рубле-

но (Zeit, tempus), т.е. нет отдельностей, частиц, и ничто

нельзя взять за начало, откуда <только вперед!>...

И когда живешь натурально, вросши в природу и ее

календарь, не время, а бесконечный круговорот чувству-

ешь: перемены и возвращения, А именно необратимость

есть признак научно-городского отсчета времени.

Русское слово <время> - от <веремя>, <вертеть>,

т.е. как раз со вращением, обращением, возвращением -

словом, с кругооборотом связано в душе и сознании.

Это не рубленое tempus - как ступание римского ле-

гионера по римской дороге (via romana) - вперед, без

оглядки. Так что, пока у нас слово <веремя> для обоз-

начения этого, собственно время (это научно-городское

измерение цивилизации) как tempus и Zeit в нашем

сознании еще не началось,

Ведь <время> - из круга корневых-семенных при-

родных понятий: <вымя>, <семя>, <бремя>, <племя>,

<имя> (как <имение>; то, что имеется, есть: <есть - мя>

= ес-мя - семь), <знамя> (то, что <знаемо>: знание как

природная достоверность. Как говорят в народе: <знамо

= конечно, есть>). Недаром в народе <время> означает

<погоду> - природу. (Это, впрочем, и в других языках: il

fait beau temps - <стоит хорошая погода>, франц. и т.п.)

Итак, пока <время> - вертение, веретено Сфероса,

тут - круг (а время как необратимость - прямая),

цикл и цирк, веселое космическое, а не историческое

дление. Такое время - <обход круга>, лерюбо! - пе-

риод, а не такт. Zeit: <единичное> дискретное касание

(tango), рубленость, отдельное.

Но то, что русское <время> сопряжено с санскрит-

ским vartman - путь, колея, след колеса, - многозна-

чительно. Тут, во-первых, есть путь, линейность. От

этого слова нащупывается, что время немыслимо в тол-

ще, в тесте вещества с нерасчлененными направлени-

ями, связями, линиями. Есть ли время на срезе, если

сделать срез поперечный через грудь (как шашка, до-

пустим, сечет), так что идет мышца, сосуды, пищевод,

сердце, легкие, мышцы, кожа? Тут - пространство,

одно рядом с другим. Время можно увидеть в верти-

калях: по трубке пищевода, трахее, по сосудам крово-

обращения, где однородно внутри себя одно после дру-

гого в затылок, линейно вытянулось.

Отсюда уж ясно, что в Декартовом вихре, поскольку

он берется как толща, тесто, клубление всего без вычле-

нения нитей - путей частиц и линейного прослежива-

ния их судьбы, - для времени нет места и проблемы.

Там, где есть сплошное самочувствие здорового тела

(целого), там нет времени. Время есть история болезни =

жизни частицы, отпадшей. Оно начинается с расколом,

отколом и грехопадением бытия в частичность.

Хотя Декарт провозглашает Космос разным движе-

нием частиц разного рода, но берет их глобально. И

так же как его протяжение чревато вычлененными за-

тем Ньютоном категориями: Пространство и Время, -

так и для характеристики движения частиц он пользу-

ется понятием <скорость>, в котором сращенно дрем-

лют те же Пространство и Время. Хоть их уже <дис-

кретировал> Галилей, объяснив скорость как S/ Т, но это

для Декарта не значит, не важно. Континуальщик, он

и понятиями сращенными пользуется, многоаспектны-

ми. Но ведь и в нынешней физике фундаментальными

мерами являются физические реальности: с - скорость

света; ft - квант действия, - которые по размерно-

стям сложны, суть L/T и ML/T - а не абстракции

L и Т: откуда взять им прообраз? Пустышки это. Их

самих из с и А надо выводить.

В этом смысл открытого Эйнштейном парадокса:

когда меры и времени и пространства сжимаются, рас-

ширяются, ползучи... Они - функции непременной и

первичной инстанции скорости света, а не то чтобы

сама скорость составлялась из абстракций L/T, как это

мы привыкли с Галилея - Ньютона, - как будто бы

из простых сложная. Какие ж они простые, когда ни-

как до них не доберешься, чт6 означают? ускользают

всё, будто бы ясные!..

Итак, Время - линейность. Причем как <тянутое>

(tempus, Zeit) - еще и прямая линия (ибо попробуй

потяни вкривь и вкось, по синусоиде, не превращая

вытянутого в прямую!), и это есть собственно Время

рассудка, истории, науки - как необратимая шкала.

Время же как вертение есть линия кривая, круг - и

сопряжена уже с толщей, плоскостью (кривая и круг

однозначно декретируют свою плоскость, а прямая -

нет), боковыми (добрососедскими отношениями в раз-

ные стороны: плоскость есть смерть линии, линия -

вдребезги на бесконечность отрезков-осколков в раз-

ные стороны. Ведь описываемая кривая, окружность

привязана еще к угловой с ней линии - радиусу, т.е.

есть срезание (сечение) плоскостное и связь: и перед

собой, и за собой, и вбок от себя: а в тянутии прямой -

только в одну сторону связь и усилие.

И опять же потому Декарт в своей аналитической

геометрии усиленно исследовал разного порядка кри-

вые, ибо они - Толщинные, телесные, сопряжены с

толщей Целого и Движений в нем: завихрения, спира-

ли, описания, сложения разных движений-толканий.

Как в нынешней физике стараются описывать не-

линейные процессы, когда меняются состояния систем

и от этого в каждой точке наступает другой закон

изменения, - такой Космос имел в виду и описывал

Декарт, правда, не математически, а словесно, - ут-

верждая бесконечную вариантность и взаимозависи-

мую (т.е. обратимую и с обратной связью) изменяе-

мость. Тогда опять Время ни к чему, ибо оно в своей

абстракции - однонаправленно; обратная же связь

есть нарушение последовательности, ибо в ней буду-

щее, выходит, предшествует прошлому. И так это и

есть по категории энтелехии - целевой причины, т.е.

проистекающей из Целого. Теперь она понятна: при-

чинно-следственный ряд науки - линеен и касается

части в зависимости от другой части, и тут царят ли-

нейность и Время, и post hoc и propter hoc. Когда же

часть, частица берется в отношении к своему Целому

(телу, организму - и тогда уже не как часть, а член),

то тут совершенное состояние части(цы), осуществле-

ние ею своей роли, к которой она призвана и насечена,

эта идея ее призвания и совершенства предшествует

ее частичному существованию, и есть влечение, которое

осуществляет ее движение и развитие, т.е. цель (Целое)

полагает каждый шаг движения к себе, внутри себя.

И тут характерна эта близость Декарта и Аристо-

теля как умов и сродных космосов, где вода, непре-

рывность и среда (средний термин) архетипичны и ап-

риорны для миропредставления.

Если же еще раз возвратиться к этимологии рус-

ского <веремя>: vartman - <путь, колея, след колеса>,

то кроме содержания линейности, которое уже отсюда

вытянули и использовали, в этих значениях времени

есть еще и содержание качения: прямая линия пути-

дороги, образуемая не тянутием, а циклоном. Недаром

так по душе пришлось на Руси выражение <колесо

истории>. Тут и путь-дорога, и природный кругообо-

рот. Линия эта не простая, а с закавыкой вспять.

Ведь при качении вперед - точка колеса идет назад,

потом вперед, потом назад, туда-сюда. Так что <время>

есть колебание: такое время есть трепет, дрожь. И тут -

сближается с пульсом, тактами вдоха-выдоха, которые

суть тоже колебания туда-сюда: и именно отсюда, из-

нутри человека, Кант выводил Время как априорную

форму нашей внутренней чувственности.

И все же в русском чувстве из этой пары: Простран-

ство и Время - интимнее, роднее Пространство. Оно -

однокоренно и с понятиями <страна>, <сторонка> (роди-

мая!) и <странник>, что путь-дорогу осуществляет.

Но и тут акцент. Вспомним латинское spatium -

<шагание>, германское Raum - <пустота>. В отличие

от spatium, шагания, которое - вперед, линейно (ли-

цо и перед тут главные), в русском образе аналогич-

ного понятия акцентирована сторона, бока (то же и у

Гоголя - <косясь>; взглед сбоку). Т.е. тут момент роздви-

женья (не воздвиженья: вертикаль в русском Космосе

выражена слабо), распахиванья (душа ведь - нарас-

пашку, и в русской пляске вприсядку ноги выкиды-

вают коленца вбок, и руками вбок; да и в женском

плавном танце, когда <выступает, словно пава>, руки

разводятся в стороны и сводятся: преобладающие это

движения). Тут телодвижениями описывается интимный

образ пространства, опредмечивается в магических сило-

вых линиях. Так что по национальным танцам мы бы

наилучше смогли описать национальные представления

Пространства, а по ритмам музыки - варианты Времени.

Так что в русском <Пространство> обращение лицом

вперед и движение вперед - не для себя, а для роди-

мых сторонок: не перед (и не высь, и не глубь, разумеет-

ся) родим, а сторона: это и в выражении: <Мое дело -

сторона>.

Потому в гоголевской Руси-тройке еще содержится

и то, что один целостный образ делания Пространства

просто распределен на две роли меж <мы> и <они>:

мы - вперед, а они - вбок, <постораниваются>. На

самом же деле продвиженье есть раз-движенье, для

него, для дифференциации сторон (света = мира, <бе-

лого света>; <страны света...>).

Вот в чем дело! Вот к чему эта странность в Про-

странстве русском: стороны - для света! они ему фун-

кциональны, служебны: для него - раздвиженье как

распахиванье окон, души, дверей,

Перед важен с точки зрения лица: прямая вперед.

Но что лицо! Лицо - узко, лицо - плоско: взгляд

перед собой - и ничего не видит, кроме своей цели.

Так впору разве что ино-странцу (NB - тоже этот

корень: стороны суть оселок и мера различения наро-

дов) полагать о мире. Мир же здесь есть - <белый

свет>, а свет - не плоскостей, но заливает всю обширь

разом: <Всю-то я вселенную проехал!>

Итак, русское Пространство ориентировано на бы-

тие Света, который есть в нем обитатель, а оно - его

обитель. Точнее - <светер> (свет + ветер) есть здесь

житель - жилец: в нем и движение вперед, и распа-

хиванье в стороны сопряжены.

Но это налагает и на Логос русский подобную

структуру: прямое слово в нем - для косвенного, для

обертонов. Формула (прямое заявление тезиса) тут зна-

чит лишь для бокового отстранения, раздвиженья.

И в этом отличие от германской диалектики, которая

имеет моделью вертикаль растения, вырастания: тезис -

антитезис - синтез = зерно (семя) - растение - зерно

(плод). И действие - развитие русского романа идет не

вперед, а вширь, распахиваясь и захватывая новые пер-

сонажи и проблемы ( <Евгений Онегин>, <Мертвые ду-

ши>, <Война и мир>, <Братья Карамазовы>, <Жизнь Кли-

ма Самгина>). Тут - не вперед сюжет, не судьба героя

прослеживается иль история одного действия - но па-

норама, и не сверху вниз, а именно вширь. Потому так

нужны поездки, странствия героя (Чичиков, путешест-

вие Онегина), встречи и беседы-диалоги, что все распа-

хивают новые бока, стороны, снимают очередные сте-

ны, как псевдограницы и ограничения. Поэтому в не-

прерывном и поступательном раздвиженье стен, как бу-

тафорских декораций, и состоит развитие русского рома-

Blog

Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос