Иоганн Готфрид гердер идеи к философии истории человечества часть первая

Вид материала

Содержание

VI. Населяемая людьми планета есть горный хребет, выступающий над поверхностью моря
VII. Направление гор на обоих полушариях предопределило самые странные различия и перемены

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 74

27

VI. Населяемая людьми планета есть горный хребет, выступающий над поверхностью моря

Простой взгляд, брошенный на карту, подтверждает это. Цепи гор не только пересекают материки, но утверждены словно каркас, вокруг которого образовалась суша. В Америке горы идут вдоль западного берега с юга на север, через перешеек. Направление гор — поперечное, как и всего материка здесь; там, где горы сдвигаются к центру и Земля шире — к северу от Новой Мексики¹⁴, горы теряются в неизведанных областях. Быть может, они продолжаются и дальше на север вплоть до гор Илии и связаны с Голубыми и другими горами; точно так же и в Южной Америке горы расходятся на север и на восток, как только материк становится шире. Итак, Америка, если даже судить только по ее очертаниям, — это страна, которая привешена к своим горам и как бы пристроена к их подножию, где более более полого и более круто.

Три другие части света, скорее, сливаются друг с другом, и при всей своей обширности они, по сути дела, составляют толькоодну часть света; но и здесь нетрудно распознать, что горные хребты Азии, — это средоточие горных цепей, расходящихся по всей этой части света, по Европе, а может быть, и по Африке, во всяком случае, если иметь в виду северную ее часть. Атлас — это продолжение азиатских гор, которые в центре этой страны просто стали выше; полоса гор вдоль Нила, вероятно, связывает их с Лунными горомаи. Что такое Лунные горы по ширине и высоте — настоящие ли горные хребты, — покажет будущее. Но можно с уверенностью это предполагать, исходя из того, сколь обширна эта земля, и опираясь на отрывочные известия; однако относительно небольшие и немноговодные реки этой области Земли не свидетельствуют в пользу того предположения, что Лунные горы — настоящие горные хребты, как Урал в Азии или Кордильеры в Америке. Довольно того, что, очевидно, и в этих частях света суша прилегает к горам. Все земли расположены параллельно горным отрогам; если горы расширяются и разветвляются, то шире и материк. Можно это сказать даже и о предгорьях, островах и полуостровах; земля протягивает рукава, вытягивает члены тела, согласуясь со скелетом, который образует горы; итак, земля, суша — это масса вещества, многообразная, многослойная, которая сложилась вокруг гор и которая в конце концов была населена людьми.

Итак, какой будет твердая земля, материк, предрешили первые горы: они, можно сказать, были древним ядром и контрфорсами земного строения, вода и воздух складывали на них свое бремя, и вот рассадник живого творения бы покрыт покатой крышей и бы выровнен. Древние горные цепи не объяснимы вращением Земли, они не находятся на экваторе, где скорость вращения была бы наибольшей, они даже и не параллельны экватору, а цепь американских гор протянулась даже в перпендикулярном относительно экватора направлении. Итак, математически выве-

28

денные зоны Земли ничто нам не прояснят, тем более что самые высокие горы и горные цепи — ничто по сравнению с общей массой вращающейся Земли. И потому я считаю нецелесообразным устанавливать совпадения горных цепей с экватором и меридианами, поскольку между горами и этими линиями нет подлинной связи, и такой подход может только запутать нас Все дело в другом: в изначальной форме гор, в их происхождении и расположении, в их высоте, в занимаемой ими площади, короче говоря, все дело — в физическом законе природы, который объяснит нам и строение гор, а вместе с тем и строение материков. Но сможем ли мы установить физический закон, по которому горы, словно лучи, то исходят из одной точки, то как ветви отходят от ствола, то угловатыми подковами лежат на земле, сможем ли мы установить правило, по которому, словно каркас земли, поднимались к небу первые на земле, ничем не покрытые горы, — вот вопрос, который до сих пор не получил разрешения; вопрос важный, и мне хотелось бы, чтобы он был решен удовлетворительно.

Итак, мы знаем: все материки простирались в том же направлении, что и горы. Первой была заселена Азия, потому что здесь были расположены самые высокие и самые широкие горные цепи и потому что здесь раскинулось целое горное плато, и море нигде не подходило близко к нему. Итак, вероятность позволяет предполагать, что здесь, в какой-нибудь благословенной долине у подножия гор или в самом сердце гор находилось первое, избраннейшее местожительство человека. Отсюда люди шли на юг, спускаясь в прекрасные плодородные долины рек; к северу от гор сложились более суровые племена людей, кочевавших между реками и горами, а со временем расселявшихся на запад — вплоть до Европы. Народы один за другим шли на запад, один народ теснил другой, и наконец опять пришли они к морю — к Восточному морю¹²; одни переплыли его, другие распались, третьи заселили Южную Европу. А в Южную Европу уже раньше с юга пришли другие народы, поселились здесь, и вот почему так получилось, что этот угол Земли густо заселен, — здесь сливались потоки разных, нередко противоположных направлений. Не одному теснимому народу приходилось уходить в горы, оставляя победителям равнины и поля; вот почему остатки древнейших народов, языков можно встретить по всей земле именно в горах или отдаленных уголках суши. Почти нет ни островов, ни стран, где бы низменности и долины не были заняты чужестранным народом пришельцев, где бы менее культурные туземные племена не прятались в горах и ущельях. Эти-то народы, жившие в своих горах, сохранявшие суровый образ жизни, нередко и служили позднее причиной глубоких потрясений, когда все на ровной земле переворачивалось, можно сказать, сверху донизу. Не раз воинства горных народов затопляли целую Индию, Персию, Китай, даже и западные азиатские страны, более того — даже и Европу, которой служили заслоном естественные препятствия, а также знания и искусства. Происходившее на великой сцене народов совершалось и в малом. Маратты в Южной Азии, дикие горные народы многих островов, храбрые горные племена Европы, сохранившиеся в некоторых местах, — все они не переставали совершать

29

набеги, но не могли одержать решительной победы и превращались в разбойников. Одним словом, горы — это и первое местожительство человека на Земле кузница переворотов и потрясений, и очаг сохранения человеческой жизни.

С гор спускаются бурные потоки, спускаются и народы; в горах бьют ключи, дающие людям воду, в горах просыпается и дух мужества и вольности, когда равнины уже томятся под бременем законов, искусств, пороков. И теперь еще в азиатских нагорьях резвятся дикие народы, и кто знает, чего ждать от них в грядущие века — каких потопов, каких обновлений?

Об Африке мы знаем слишком мало, чтобы судить о том, как ведут себя тут народм, как теснят они друг друга. Население северных областей, несомненно, происходит из Азии, о чем говорит их порода, и культура Египта почерпнута в Азии, а не в нагорьях африканского материка. Конечно, и Египет наводняли эфиопы, и не на один берег этого континента (внутренних его частей мы не знаем) спускались с гор неукротимые, дикие народы. Гаги¹³ — это самые настоящие людоеды, а кафры и народы к югу от Мономотапы¹⁴ не уступают им в дикости. Короче говоря, вся первоначальная дикость и суровостъ этих африканских племен скопилась близ Лунных гор, занимающих боольшую часть внутренней Африки.

Давно ли или недавно заселена Америка, но самое культурное государство в этой части света, Перу, расположилось как раз у подножия Кордильер — там, где они выше всего — расположилось именно у подножия, в прекрасной долине Кито, п умеренном климате. Вдоль горных цепей Чили, вплоть до самых патагонцев, сменяют друг друга дикие народы. Другие горные цепи и внутренние области мы знаем слишком плохо, но известного достаточно, чтобы ппопь подтверднть теорему: лишь в горах, между гор бытуют древние нравы, первоначальная дикая вольность. Большинство здешних племен не могли покорить испанцы и назвали их los bravos^6*. Холодные области Северной Америки и Азии, если судить по климату и образу жизни населяющих народов, — это большие горные плато.

Итак, проведя цепи гор, проведя линии сбегающих с гор рек. природа установила как бы общие, но неизменные начертания человеческой истории вместе со всеми ее потрясениями и переворотами. Народы снимались е насиженных мест и открывали для себя широкие просторы земли, они двигались вдоль рек н на плодородных равнинах строили свои хижины, строили деревни и города, они словно запирались в своих горах и пустынях, где иной раз протекала большая река, и отныне эту огражденную природой и привычкой область называли своей; впоследствии местные условия таких областей порождали различный образ жизни, какой вели люди, в таких местах возникали царства и государства; наконец род человеческий дошел до морского побережья и отсюда, с пустынных и худых берегов, отправился искать пропитание в море. Все такие события

^6* Смельчаками, разбойниками (исп.)

30

одновременно принадлежат и к истории человечества, развивающейся естественно, идущей своим чередом, и к естественной истории Земли. Одни горы воспитывали охотников, укрепляли их дикий, неукротимый нрав, другие горы, нагорья, шире раскинувшиеся, с климатом более мягким послужили

пастбищами для пастушеских племен, а в спутники пастухам дали кротких домашних животных; одни горы побуждали заниматься земледелием и делали занятие это незаменимым, другие учили плавать по рекам ловить рыбу, что привело, наконец, и к торговле, — все это особые этапы человеческой истории, особые состояния, в которых находятся племена и народы и все это предопределено строением Земли с естественным различием и многообразием существующих на ней условии. В одних местах нравы образ жизни людей сохранялись тысячелетиями, в других они менялись под влиянием внешних причин, но всякий раз изменения происходили под соразмерным воздействием той земли, от которой исходило влияние, и той, на которую это влияние распространялось. Моря, горные цепи реки — естественные, самые естественные границы стран, границы народов, образа жизни, языка, государства; даже когда величайшие перевороты совершались во всем мире людей, горы, моря, реки служили границами, линиями, определявшими течение всемирной истории. Если бы горные цепи были протянуты иначе, если бы реки текли в ином направлении, если бы иными были очертания побережий, то бесконечно иначе происходило бы и все движение народов на бурлящей сцене истории!

Всего лишь несколько слов о морских побережьях: твердая земля, суша, широка и многообразна, и столь же обширны просторы морей. Отчего так едина вся Азия по нравам своим и верованиям, отчего Азия и стала тем местом, где воспитывались народы и где закладывалась их первая культура? В первую очередь оттого, что Азия — это огромное пространство материка, и народы не только без труда расходились на нем во все стороны, но и вынуждены были жить рядом и вместе, хотели они того или нет. Северную и Южную Азию разделяют горные хребты, но никакое море уже не делит эти обширные пространства, и только у подножья Кавказских гор сохранились остатки древнего мирового океана — Каспийское море. Итак, перед традицией культуры в Азии были открыты пути, и всякая традиция могла обогащаться тут другими традициями и традициями других областей земли. Все так глубоко уходит тут в почву — и религия, и культ предков, и деспотизм! Азия — родной кров всего этого; чем ближе к Азии, тем больше таких древних нравов, и, несмотря на все различия, какие существуют тут между разными государствами, такие древние нравы распространены по всей Южной Азии. Северная Азия. отделенная от Южной высокой стеною гор, и сложилась иначе, однако и здесь, при всем различии народов, существует все же одна и та же основа всего. Татария, самая огромная площадь ровной землн, кишит народами самого разного происхождения, и, однако, все они стоят примерно на одной ступени развития: они не разделены морями, и все они бурлят и кипят на одной-единственной наклоненной к северу плоскости.

И вот обратный пример: какое маленькое Красное море — и какие небывалые различия! Абиссинцы — племя арабское по своему происхождению, египтяне — азиатский народ, и однако, между ними, в нравах их, в образе жизни, утвердился иной мир! То же и на самых южных оконечностях Азии. Небольшой Персидский залив — но какая граница между Аравией и Персией! Маленький Малайский залив — но как отличаются между собой жителия Малайи и Камбоджи! А если взять Африку, то очевидно, что нравы ее обитетелей мало различаются между собой, и все потому, что племена не разделены ни морями, ни заливами, а в лучшем случае только пустынями. По этой самой причине и чужестранные народы не могли оказать сильного воздействия на эту часть свта, и если мы облазили каждый кгол земли¹⁸, то все же внутрь этого огромного материка мы до сих пор так и не проникли — и только по той простой причине, что море не врезается внутрь этой страны и, словно неприступная страна золота, она повсюду обращает к нам свои тупые углы. И, веротяно, потому как полнится Америка небольшими племенами и народностями, что и на юге и на севере она сплошь изрезана реками, озерами, горами, расколота на мелкие и мельчайшие части. Получается, что Америка расположена так, что с любой стороны удобно подобраться к ней, она состоит из двух полуостровов, связанных узким перешейом, рядом с которым обширная выемка залива образует еще целый архипелаг островов. Можно сказать, что вся Америка только и состоит из островов, вот почему она стала добычей европейских морских держав и вот почему она оказывается яблоком раздора во время войн. Для нас, европейцев-грабителей, эта страна, Америка, расположена уж очень удобно; напротив, изрезанность ее побережья была крайне неблагоприятна для развития у ее туземного населения. Племена были слишком разъединены озерами и реками, крутыми обрывами и пропастями, так что, в отличие от Азии, на ее территории не могла утвердиться и распространиться вширь ни культура, общая для всей части света, ни древнее слово традиции отцов.

А почему же Европа отличается от других частей света таким многообразием народов, ее населяющих, многогранностью нравов и искусств, в ней царящих, но более всего влиянием своим на все другие части света? Я, конечно, знаю, что существует такое стечение обстоятельств, в котором мы не можем выделить сейчас отдельные нити и струи, но, если смотреть со стороны физической географии, то пересеченность всей местности, многообразие условий было одним из поводов и причин для того, чтобы сложилась наша Европа. Народы Азии в разные времена, разными путями шли сюда — столько наши они здесь бухт и заливов, сколько рек, текущих в самых разных направлениях, сколько разнообразных небольших горных цепей! Народы пришли, и они могли и жить вместе и разъединяться, и оказывать свое влияние друг на друга и жить мирно; многократно почлененная небольшая часть света стала ярмаркой народов, все народы мира толклись на этом малом пространстве. Одно Средиземное море — ведь оно определило все лицо Европы! Можно даже прямо сказать, что только оно и послужило мостом, по которому шла и переходила в Европу культура древности, культура средневековья... Восточное моое уступает ему по значению: оно севернее, суровые, жестокие народы живут по его берегам, земли тут неплодородные, скудные, это как бы второстепенная дорога на всемирную ярмарку народов; однако можно сказать, что Восточное море — это окно для всей Северной Европы. Не будь его и все живущие поблизости народы остались бы варварами, земли прозябали бы в холоде и не были бы населены. То же можно сказать о горах между Францией и Испанией, о проливе, разделяющем Англию и Францию, об очертаниях берегов Англии, Италии, древней Греции. Измените границы стран, отнимите у них тут проливы, там закройте естественный путь — и вот долгими веками судьба всех народов и частей света будет протекать совсем иначе, иначе будет складываться их культура, иначе будет строиться и разоряться мир.

Во-вторых, если спросить теперь, почему кроме известных нам четырех частей света¹⁶ нет в обширном океане пятой части света, существование которой одно время считалось несомненным¹⁷, то на такой вопрос уже ответили в наше время факты; вот почему нет пятой части света: потому что в этой бездне морской с самого начала не было великих гор, к которым могла бы примкнуть и складываться суша, материковая земля. Азиатские горы заканчиваются Адамовой горой на Цейлоне, горными кряжами Суматры и Борнео, которые протягиваются сюда через моря из Малакки и Сиама, — заканчиваются так, как заканчиваются африканские горы мысом Доброй Надежды и американские — Огненной Землей. Отсюда гранит, послуживший твердой опорой материков, спускается уже в глубь океана и на значительных пространствах не выходит наружу. В обширной Новой Голландии нет первосотворенных горных цепей, а Филиппинские, Молуккские и другие рассеянные в океане острова — вулканического происхождения, на некоторых и сейчас есть вулканы. Сера и лава могли делать тут свое дело; могли создавать целый сад пряностей и греть его своим подземным теплом, словно оранжерею. И кораллы делают все, что в их силах^7*, так что с течением тысячелетий, может быть, и возникают маленькие островочки — вроде точек на поверхности океана; но на большее сил этих южных окраин недостает. Вообще природа предназначила эти обширные пространства для того, чтобы они служили бездною морскою, — и океанские глубины тоже необходимы ведь для населенных стран. Если люди откроют физический закон, по которому складывались изначальные горные хребты на нашей Земле, то тем самым установлено будет и правило, определяющее очертания материков, и будет ясна причина, почему не могло быть таких гор у южного полюса и почему, следовательно, не могла существовать пятая часть света. И больше того. ведь если бы эта пятая часть света все же существовала, то она, по теперешним условиям земной атмосферы, все равно оставалась бы не заселенной людьми, — не оставлять же ее, словно льдины и Сандвичевы острова, в наследственное пользование моржам и пингвинам?!

^7* См. «Замечания Форстера», с. 126 сл.¹⁸

33

В-третьих. Мы рассматриваем сейчас Землю как сцену, на которой раворачивалась человеческая история, и из сказанного явствует, что творец правильно поступил, не установив связи между образованием гор и вращением Земли, а утвердив для гор особый закон, который мы пока еще не открыли. Если бы причиной возникновения гор послужил экватор и наибольшая скорость движения Земли на экваторе, то и вся суша протянулась бы вдоль экватора и простиралась бы тут во всю ширь жаркого пояса, который теперь охлаждают волны моря. Тут и было бы тогда средоточие рода человеческого, тогда как для телесных и душевных сил человека — это самая ленивая и инертная область, если вообще думать еще о том, что человек сложился бы там в своем теперешнем виде. Получилось бы тогда так, что человек рождался бы и первоначальное свое воспитание получал под жгучими лучами солнца, под чудовищными разрядами электрической материи, предоставленный всем ветрам и резкой смене погоды, — а уж потом человеку пришлось бы переселяться в холодные пояса Южного полушария, непосредственно граничащие с жаркими, и расселяться в северные зоны; родитель мира избрал куда лучшее место чтобы на нем возник и воспитывался юный род людей. Главное средоточие горных громад Старого Света он сдвинул в умеренную зону Земли, и у подножия их живут самые стройные, наиболее хорошо сложенные люди. Здесь творец даровал человеку и более мягкий климат, и более крот-кую природу, и гораздо более разностороннюю школу воспитания; вполне сложившись, полный сил и здоровья, человек стал расселяться отсюда, расселяться очень постепенно в более холодные и в более жаркие страны. Там, на горах, первые поколения людей могли жить спокойно, они постепенно, вместе с горными отрогами, вместе с реками спускались в низину и незаметно привыкали к более суровому климату. Каждый народ обживал свой узкий, замкнутый участок, каждый им пользовался, словно это была вся вселенная. И счастье, и несчастье не распространялись среди народов с неудержимой силой, а ведь все совсем иначе было бы, если бы расположенные вдоль экватора и притом, несомненно, гораздо более высокие горные цепи царили над всем миром, над югом и севером. Вот так: творец устроил все куда лучше, чем можем насоветовать ему мы, и несимметричное строение Земли позволило достигнуть целей, которых не допустила бы большая симметричность.

VII. Направление гор на обоих полушариях предопределило самые странные различия и перемены

Вновь взгляну на карту мира. В Азии горы расположены там, где материк шире всего, и они, словно узлом, связываются примерно в центре континента; кто бы мог подумать, что на нижнем полушарии все будет иначе и горы протянутся в длину, насколько вообще это возможно?

34

Однако это так. И уже это предопределяет полнейшее рааличие обеих частей света. Северные области Сибири находятся во власти северных и северо-восточных ветров, несущих холод, центральные горы Азии, вершины которых покрыты вечными снегами, отрезают Север от теплого дыхания южных ветров; вот почему даже и южные области Сибири — а этому способствовали и солончаковые почвы — отличаются господствующим в них леденящим холодом, как описывают это путешественники, и только гряды гор местами спасают их от самых резких ветров и создают долины, где царит более мягкий климат. Но на юг от центральных гор сразу же начинаются неописуемо прекрасные места! Стены гор прикрывали их от действия леденящих морозов, а ветры несли с собой только прохладу. Вот почему природа изменила к югу от этих гор направление горных цепей, так что и на двух полуостровах Индостана, и на Малакке, на Цейлоне горы идут уже в длину, вытянуты с севера на юг. Благодаря этому времена года в этих странах ярко выражены и правильно чередуются; и страны эти стали благословенным краем земли.

Мы не знаем горных цепей внутренней Африки, но мы знаем, что они прорезывают эту часть света и в длину, и в ширину, так что, по всей вероятности, в центре Африки тоже довольно прохладно. А в Америке совсем иначе! На севере холодные и северо-восточные ветры беспрепятственно проникают на юг, и никакие горы не сломят их силы. Ветры дуют из обширной области льдов, по этому уголку мира никому еще не удалось проехать, и его вполне можно назвать неведомою стороной. Потом ветры продувают насквозь огромные пространства окоченевшей от мороза земли; только к югу от Голубых гор климат становится более мягким. Однако резкая смена холода и жары по-прежнему царит здесь, как ни в какой другой стране, — быть может, потому, что на всем северном полуострове нет прочной стены гор, которая нигде не прерывалась бы и могла лучше бы управлять и ветрами, и погодой.

А в Южной Америке ветры дуют с южного полюса и тоже не встречают на своем пути крыши и заграждения, и горные цепи, вместо того чтобы препятствовать ветрам, проводят их на самый север. Вот почему получается так, что жители Центральной Америки, в целом весьма счастливой земли, томятся между двух противодействующих сил, обреченные на леность и безделие в своем сыром климате, — если только спускающиеся с гор или дующие с моря ветерки не приносят с собой свежести и прохлады.

Прибавим к этому отвесные обрывы скал и однообразие американских гор и различие, существующее между двумя частями света, еще скорее оросится нам в глаза. Нет на свете гор выше, чем Кордильеры, — потому что Швейцарские Альпы по высоте примерно в половину их. У подножия этих высоких гор тянутся сьерры, которые даже у самого побережья и у глубоких впадин — долин — все еще довольно высоки⁸*; даже

8* «Известия об Америке» Уллоа. Лейпциг, 1781, с дополнениями Шнейдера, повышающими ценность книги раза в полтора¹⁹.

Blog

Иоганн Готфрид гердер идеи к философии истории человечества часть первая

Содержание