Институт иностранных языков germanistische studien сборник научных трудов кафедры немецкой филологии Выпуск III екатеринбург 2009

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5

Литература

Muschg W. Von Trakl zu Brecht : Dichter des Expressionismus. München, 1961.
Menschheitsdämmerung. Ein Dokument des Expressionismus / Hrsg. K. Pinthus. Berlin, 1920.
Franz Marc : Botschaften an den Prinz Jussuf. München, 1954.
Die Maler der “Brücke” : Sammlung H. Gerlinger. Stuttgart, 1995.
Giese P. Ch. Interpretationshilfen : Lyrik des Expressionismus. Stuttgart, 1993.
Geschichte der deutschen Literatur : Vom Naturalismus zum Expressionismus. Stuttgart, 1984. Bd. 4.
Else Lasker-Schüler : Ein Buch zum 100 Geburtstag der Dichterin. Wuppertal, 1969.
Martini F. Else Lasker-Schüler. Dichtung und Glaube // Der deutsche Expressionismus : Formen und Gestalten. Göttingen, 1970.
Успенский Б.А. Семиотика искусства. Поэтика композиции. Семиотика иконы. Статьи об искусстве. М., 1995.
Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994.
Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.
Else Lasker-Schüler. Ich suche allerlanden eine Stadt : Gedichte. Prosa. Briefe. Leipzig, 1988.
Heynicke K. Das namenlose Angesicht : Rhythmen aus Zeit und Ewigkeit. Leipzig, 1919.
Ноздрина Л. А. Темпоральная характеристика художественного текста // Германская филология. Лингвистика речевой коммуникации. Рига, 1990.
Ноздрина Л.А. Грамматика и поэтика // ФН, 1993. № 5-6.
Sanders-Brahms H. Paare: Gottfried Benn und Else Lasker-Schüler. Giselheer und Prinz Jussuf. Berlin, 1997.

Канд. фил. наук И. Г.Мальцева

УрГПУ, Екатеринбург

Особенности реализации образа «Wild»

в цветовых концептах Г. Тракля

Цельная автономная поэтическая система Г. Тракля (1887-1914) принадлежит к наиболее весомым немецкоязычным поэтическим достижениям XX века. Из стихотворения в стихотворение переходят образы-галлюцинации в неотъемлемом сопровождении цвета, звуков и запахов. Элементы стихотворения движутся и взаимодействуют по законам, воспринимаемым интуитивно, но не поддающимся точной формулировке. Все это позволяет нам считать Г. Тракля поэтом “единого стихотворения”, который постоянно создавал, обживал и одушевлял одно и то же лирическое пространство. Его лиризм в высшей степени автобиографичен, хотя это не автобиография событий, а автобиография духа.

Воспринимая “все голоса, которыми говорит мир вокруг”, как безжалостные, вызывающие боль (письмо к Гермине фон Раутерберг, 5.10.1908), поэт угадывает сосуществование в мире “выразимого” и “несказанного”. В поисках спасения от “безжалостных голосов” Г. Тракль наполняет свой поэтический мир запахами, шепотами, шорохами и цветом.

Цвет у Г. Тракля насыщается разнообразными аффектами, и эта аффективная цветовая метафора относится к феноменам и процессам, выходящим за рамки чувственного восприятия. Анализ смысловых и чувственных ассоциаций цвета, а также контекстов, в которых поэт употребляет цвет, позволяет очертить границы и выявить содержание цветовых концептов, организующих лирический мир Г. Тракля и «законы природы» этого мира.

Каждый из цветовых концептов Г. Тракля калейдоскопичен, расплывчат, многослоен и складывается из множества индивидуальных художественных образов, регулярно воспроизводящих один или несколько эстетических и символических смыслов, крайне важных для замкнутой художественной системы поэта.

Субъективные, неповторимые образы Г. Тракля тесно взаимосвязаны с основными темами и повторяющимися мотивами в его творчестве.

Рассмотрим один из частотных образов поэта das Wild (дичь, дикое животное, зверь), наиболее ярко реализованный в таких цветовых концептах Г. Тракля, как blau (синий / голубой), rot (красный) и dunkel (темный).

Впервые образ das Wild появляется в стихотворении «Das dunkle Tal» («Темная долина», 1910?): «Ein Wild verblutet im Haselgesträuch» [Trakl 1970: 157] ‘Зверь истекает кровью под кустом’ (В. Летучий) [Тракль 2000а: 49]. Связь образа das Wild с кровью, потерей крови сохраняется на протяжении всего процесса развития этого образа у поэта и получает решающее значение для частотности его появления. Эта связь отражает тот факт, что страдание, жертвенность изначально были свойственны образу das Wild.

В первом опубликованном сборнике Г. Тракля, куда вошли стихотворения, созданные между 1910 и 1912 гг., можно встретить и другие примеры, в которых мы обнаружим образ das Wild в контексте смерти или страха смерти. «Das Wild kommt zitternd aus Verstecken» [Тракль 2000б: 30] ‘Дрожа, выходит зверь из леса’ (О. Бараш) [Тракль 1994а]. «Ein Wild verblutet sanft am Rain» [Тракль 2000б: 72] ‘Дичь тихо истекает кровью на межах’ (И. Руст) [Тракль 2000б: 542].

Такие характеристики, как нежность, кротость, мягкость (sanft, weich), становятся постоянными для образа das Wild, они образуют его «орфическую», музыкальную составляющую и отражают его пассивность. По мнению Б. Бёшенштайна, в этих характеристиках чувствуется влияние оды Ф. Гельдерлина «Хирон».

Г. Тракль перенимает фундаментальное противоречие Ф. Гельдерлина – терпеть не муку, а медленно текущее время, и сохраняет лес, ночь и жертвенную ласковость зверя как составляющие образа das Wild. Однако Г. Тракль связывает эти три составляющие с такими характеристиками, как благозвучие (Wohllau) и нежное безумие (sanfter Wahnsinn) орфической сферы, которую Ф. Гельдерлин, размышляя о необходимой несправедливости из-за временного отсутствия бога, почти исключает [Böschenstein 1985: 46].

Еще одним компонентом образа das Wild является терновник (der Dornenstrauch): «Im Dornenstrauch verendet weich ein Wild» («Der Spaziergang», «Прогулка») [Тракль 2000б: 84] ‘В терновнике зверь кротко смерти ждёт’ (В. Летучий) [Тракль 2000а: 80]. Образ терновника традиционно ассоциируется со страданиями Иисуса Христа, а у Г. Тракля он становится еще и отражением жестокой, беспощадной фиксации.

Holunderfrüchte, Klänge, weich und trunken

Dem Einsamen folgt leise nach ein Wild

(«Verwandlung» 1 ред.) [Trakl 1970: 198].

«Мягкие звуки» в первой редакции указанного стихотворения, сменившиеся «флейтами» во второй редакции, подтверждают слияние образа das Wild (дичь, дикое животное, зверь) со сферой Орфея. «Звучащее» (das Tönende) у Г. Тракля часто сочетается с опьянением, хмелем, упоением. Это соответствует «дионисийскому» окружению образа das Wild, как оно изображено в «Вакханках» Еврипида.

Следует подчеркнуть тот факт, что у поэта das Wild (дичь, дикое животное, зверь) решительно отличается от Wildnis (дикость).

Die Schwester, dunkle Liebe

Eines wilden Geschlechts,

Dem auf goldenen Rädern der Tag davonrauscht

(«Passion» 1 ред.) [Trakl 1970: 215].

Эта строка четвертой строфы проясняется только тогда, когда в 12-й или 10-й строфе появляется однокорневое существительное:

O, der Stachel des Todes.

Verblichene schauen wir uns am Kreuzweg

Und in silbernen Augen

Spiegeln sich die schwarzen Schatten unserer Wildnis,

Gräßliches Lachen, das unsere Münder zerbrach

(«Passion» 1 ред.) [Trakl 1970: 216].

«Wild» как прилагательное и существительное «Wildnis» получают у Г. Тракля значение безжалостной, убийственной вины, инцеста, которая взывает к спасению и покаянию:

O, daß frömmer die Nacht käme,

Kristus («Passion» 2 ред.) [Trakl 1970: 217].

Та же ситуация и с темой страстей, которая вырисовывается из изображения дикости проклятых. Это проклятие «диких» («wild») находит свое подтверждение в 10-й или 8-й строфе:

Über seufzende Wasser geneigt

Sieh dein Gemuht: Antlitz starrend von Aussah

Und ihr Haar flauen wild in der Nacht

(«Passion» 2 ред.) [Trakl 1970: 218].

Превратившийся из «дикого» в «дичь» (vom Wilden zum Wild), познает это превращение как «страсти» на холме Голгофы, он очищается от проказы, которая становится знаком дикости и в состоянии заставить зазвучать музыку, ведущую Марию Магдалину к покаянию и к воскрешению.

Этот резкий контраст между «wild» и «Wild» комплексно проявляется в одном месте:

(...) da ich ein wilder Jäger aufjagte ein schneeiges Wild; in steinerner Hölle mein Antlitz erstarb («Offenbarung und Untergang») [Тракль 2000б: 328].

когда я, дикий охотник, вспугнул белого как снег зверя; в каменной бездне мой лик омертвел (В. Летучий) [Тракль 2000а: 129].

«Wild» как ясный противовес к «wild» относится не только к страстям, но и к их поворотному пункту – рождению Христа (в первой и второй редакции стихотворения «Abendland»):

Stille führ(e)t der Steg

Zu wolkigen Rosen

Ein frommes Wild am Hügel (-,)

Und es tönen

Die blauen Quellen im Dunkel (,)

Daß ein Sanftes (,)

Ein Kind geboren werde [Trakl 1970: 221].

Рассмотрев основные характеристики образа das Wild (дичь, дикое животное, зверь) в творчестве Г. Тракля, проанализируем реализацию этого образа в цветовом концепте blau (синий / голубой).

Концепт blau (синий/голубой) у Г. Тракля связан с духовной сферой, святым, звенящим светом, усмиренной болью, неопределенностью, загадочностью, уединенностью, оставленностью, странствующей душой, сумерками как сменой или превращением. В этом цвете – дыхание божественного, неторопливость размышлений, вечер и ночь, молчание и тени умерших. Это – область духовного, бесконечного, трансцендентного. Это «аполлонический» цвет тайны и вечности, цвет души, покинувшей тело.

Образ blaues Wild включает в себя не только все характеристики образа das Wild (дичь, дикое животное, зверь), но и получает свой собственный набор связей и характеристик, обусловленных символическим и эстетическим наполнением концепта blau (синий/голубой).

Wo du gehst wird Herbst und Abend,

Blaues Wild, das unter Bäumen tönt,

Einsamer Weiher am Abend

(«An die Schwester») [Тракль 2000б: 112].

Где ты проходишь, там осень и вечер,

Синий зверь, поющий под сводом ветвей.

Одинокий в сумерках пруд

(В. Вебер) [Тракль 2000б: 113].

Звучание («Tönen») в данном стихотворении связано и с полетом птиц, и со слабой улыбкой («schmales Lächeln»), которая в страстную пятницу («Karfreitag») сопровождает глаза и лоб сестры. Образ blaues Wild относится здесь не только к сфере сестры, но и к сфере смерти, а именно «духовной» смерти в страстную пятницу.

Терновый куст соединяет страстную пятницу и причиненное сестре насилие со сферой Элиса.

Ein blaues Wild

Blutet leise im Dornengestrüpp

(«Elis») [Тракль 2000б: 166]

Синий зверь

Кровью исходит в терновнике

(О. Бараш) [Тракль 1994а]

Образ blaues Wild является одним из многих образов, с помощью которых связаны образы Элиса и Гелиана. В одном из комплексов стихотворений мы находим:

Wo vordem ein Baum war, ein blaues Wild im Busch

Öffnen sich, zu lauschen, die weichen Augen

Helians (Lange lauscht der Mönch) [Trakl 1970: 231]

Там дерево было и в зарослях зверь голубой;

Открываются перед миром тихие глаза

Гелиана.

(И. Болычев) [Тракль 2000б: 493]

В последующей строфе «lauschen» («прислушиваться», «внимать») заменено на «sterben» («умирать», «умереть»). Смерть Гелиана нельзя четко разграничить от его «прислушивания, вслушивания» («Lauschen»). Пассивная открытость, восприимчивость образуют связь с самим звучащим, чью смерть мы как раз и видели.

Концепт rot (красный) у Г. Тракля сопряжен с аффектом, агрессией, влечением, страстью, мучительной болью, страданием, умиранием. Это цвет – преходящего, телесного, будничного.

Образ rotes Wild появляется в стихотворении «Abendländisches Lied»:

Hirten gingen wir einst an dämmernden Wäldern hin

Und es folgte das rote Wild, die grüne Blume und der lallende Quell

Demutsvoll [Тракль 2000б: 228].

Пастухи, мы бродили когда-то по мглистым лесам,

И за нами шли красный зверь, зеленый цветок и звонкий ручей

Смиренные.

(О. Бараш) [Тракль 2000б: 584]

Как мы видим, под воздействием образа das Wild (дичь, дикое животное, зверь) цветовой концепт rot (красный) нейтрализует такие свои символические характеристики, как агрессия и аффект. Как антагонист концепта blau (синий/голубой) он уточняет и углубляет значение образа blaues Wild. Если rotes Wild является у поэта «первым» состоянием в начале человеческой истории, то blau становится das Wild у Г. Тракля только в том случае, если находится дальше всего от этого «изначального» состояния. Особенно четко это видно, когда blaues Wild совпадает с мальчишеским «гиацинтовым» образом Элиса:

(...) als wohnte der Knabe ein blaues Wild

In der kristallnen Woge des kühlen Quells

So leise schlägt sein Herz in hyazinthener Dämmerung,

Trauert der Schatten der Schwester, ihr purpurnes Haar;

Dieses flackert im Nachtwind. Versunkene Pfade

Nachtwandelt jener (...).

(«Nimm blauer Abend») [Trakl 1970: 187]

как если бы мальчик –

синий зверёк – обитал в хрустальных волнах и прохладе ручья:

о, как тихо стучит его сердце в гиацинтовых сумерках,

грустя о сестре; её тень, её пурпурные пряди

чудятся в ночном ветре. По скрытым тропам

бредёт он

(В. Летучий) [Тракль 2000а: 111]

Прохладная синяя прозрачность абсолютно не отделяется от сумерек, теней, пурпура, ночи, но принадлежит им так, как преэкзистенция прошлого и будущего, которые в произведениях Г. Тракля становятся единым целым. Образ blaues Wild относится к «началу из конца», которое переходит через гиацинтовые сумерки к пурпуру ночи. Сестра принадлежит этой ночи, но всегда опосредованно через цвет blau, но она также в свою очередь становится посредницей ночного превращения мальчика. Последовательность цветов в данном отрывке, возможно, проявляется как сдвиг дней, времен года и истории на часах в мире Г. Тракля.

Концепт dunkel (темный) у Г. Тракля связан с загадочностью, непонятностью, неясностью. Это цвет – неосознаваемого, бессознательного, цвет мрака, духовных сумерек, скрывающих дикость.

Образ dunkles Wild выступает посредником между предсказанной гибелью и новым преображением. В розовом от заката или рассвета свете образ dunkles Wild появляется как переход от сумерек смерти к духовному просветлению.

Immer gehst du den grünen Fluß hinab,

Wenn es Abend geworden,

Tönende Liebe; friedlich begegnet das dunkle Wild,

Ein rosiger Mensch

(«Anif») [Тракль 2000б: 216]

Ты идешь и идешь вдоль зеленой реки

Ежевечерне.

Любовь распевает; мирно встречает темного зверя

Розовый человек.

(О. Бараш) [Тракль 1994а]

Образ dunkles Wild воплощает способ перехода, который располагается на перекрестке гибели и «духовной» жизни после смерти, вестником которой выступает «rosiger Mensch» («розовый человек»). Сравним в стихотворении «Traum und Umnachtung»:

(...) süßer Gespiele nahte ihm ein rosiger Engel, daß er, ein sanftes Wild, zur Nacht hinschlummerte (...) [Тракль 2000б: 288].

сладостным сотоварищем приблизился к нему розовый ангел в стремлении убаюкать его, нежного зверя, на ночь (В. Топоров) [Тракль 2000б: 291]

Этот же розовый ангел, приносящий воскрешение, появляется и в конце первой редакции стихотворения «Passion»:

Unter dunklen Olivenbäumen

Tritt der rosige Engel

Des Morgens aus dem Grab der Liebenden [Trakl 1970: 216].

Рассмотренные нами особенности реализации образа das Wild в различных цветовых концептах Г. Тракля позволяют нам проанализировать имеющиеся переводы поэзии Г. Тракля на русский язык с точки зрения сохранения целостности этого образа в переводе.

Анализ 99 вариантов перевода 41 случая использования поэтом исследуемого образа показал, что при переводе лексического ядра образа das Wild переводчики используют, как правило, следующие лексические варианты: зверь (71), дичь (9), птица (9), зверек (4), хищник (1), олень (1), добыча (1), жертва (1). Преобладание лексемы зверь, возможно, объясняется тем, что у Г. Тракля образ das Tier (животное, зверь) часто перекликается и сливается с образом das Wild, особенно в цветовом концепте blau (синий/голубой). Например, во второй редакции стихотворения «Verwandlung» («Превращение») поэт уточняет образ das Wild, используя вариант ein blaues Tier.

Ein blaues Tier will sich vorm Tod verneigen

Und grauenvoll verfällt ein leer Gewand.

(«Verwandlung») [Тракль 2000б: 76]

Склонился синий зверь в предсмертных муках,

И тихо тлеет сброшенный покров.

(О. Бараш) [Тракль 2000б: 77]

Однако мы полагаем, что если такие лексических единиц, как «олень», «жертва», «добыча», в какой-то мере сохраняют свойственные образу das Wild характеристики, то использование таких лексических единиц, как птица и хищник, по нашему мнению, совершенно неправомерны.

Immer gehst du den grünen Fluß hinab,

Wenn es Abend geworden,

Tönende Liebe; friedlich begegnet das dunkle Wild,

Ein rosiger Mensch.

(«Anif») [Тракль 2000б: 216]

Вечно идешь по теченью зеленой реки,

Когда сделался вечер,

Любовь неумолчная в шуме шагов, мирно приветствуя темного хищника,

Розового человека.

(А. Прокопьев) [Тракль 1994б: 42]

Характеристики образа dunkles Wild мы разбирали чуть раньше. Обратимся к переводу. Переводчик А. Прокопьев сохраняет цветовую характеристику оригинального образа, но сам образ полностью заменяет. В связи с тем, что образ «хищника» обычно ассоциируется с такими качествами, как «опасность», «кровожадность», «злобность», «агрессия», «активность», он изначально противоречит образу das Wild Г. Тракля, которому поэт придает такие черты, как «мягкость», «нежность», «жертвенность», «пассивность». Таким образом, мы считаем, что в приведенном выше переводе оригинальный образ das Wild утерян.

Denn immer folgt, ein blaues Wild, Ein Äugendes unter dämmernden Bäumen, Dieser dunkleren Pfaden Wachend und bewegt von nächtigem Wohllaut, Sanftem Wahnsinn («Passion») [Тракль 2000б: 242]	Но вечно следит она, синяя птица, Немой соглядатай, под сенью вечерних древес, За этими темными тропами, От сна вдалеке и гармонией ночи взволнована, Безумием нежным (А. Прокопьев) [Тракль 1994б: 46]
Im Dornenstrauch verendet weich ein Wild. Nachgleitet dir ein heller Kindertag, Der graue Wind, der flatterhaft und vag Verfallne Düfte durch die Dämmerung spült. («Der Spaziergang») [Тракль 2000б: 84]	Терновник дарит кроткой птице смерть. Мчит за тобой твой светлый день, дитя, И духоту, сквозь сумерки летя, Сметает ветренная круговерть. (Е. Баевская) [Тракль 2000б: 85]

В приведенных выше примерах мы наблюдаем замену образа das Wild на образы «птицы». Почему мы не можем согласиться с появлением образа «птицы» в переводе? В первую очередь это связано с тем, что образ das Wild является сквозным в творчестве Г. Тракля. Если проследить, в каких макро-образах появляется анализируемый нами образ das Wild, мы увидим, что речь не может идти о птице: «Das Wild kommt zitternd», «Ein Wild verblutet sanft am Rain», «Blaues Wild, das unter Bäumen tönt», «Am Waldsaum zeigt sich ein scheues Wild», «Stille begegnet am Saum des Waldes ein dunkles Wild», «ein Wild, das stille steht im Frieden des alten Hollunders», «Durch das vergilbte Rohr bricht scheu ein Wild».

В первом примере, несмотря на попытку переводчика сохранить цветовую характеристику оригинала, появляется новый образ «синяя птица», который имеет достаточно устойчивые ассоциации с произведением М. Метерлинка. Во втором примере переводчица переосмысляет оригинальный образ das Wild, преобразуя его в новый – «птица», но сохраняя при этом такие основные составляющие образа, как «кротость», «смерть» и «терновник».

Таким образом, рассмотрение основных характеристик оригинального образа Г. Тракля das Wild, особенностей его реализации в цветовых концептах поэта и анализ его переводов позволяет нам утверждать, что воссоздание в переводе такого сквозного образа, как das Wild, имеет немаловажное значение для сохранения «герметичности» поэзии Г. Тракля.

Все поэтические тексты Г. Тракля являются своеобразными элементами единого полотна, отражающего всю неповторимость и загадочность видения мира поэта. В связи с этим при переводе поэзии Г. Тракля необходимо акцентировать внимание не только на метафорах и образах отдельных поэтических текстов, но и не в последнюю очередь на эстетическом и символическом содержании концептов, в анализируемом нами случае цветовых, во всем множестве наполняющих их сквозных образов и мотивов.

Blog

Институт иностранных языков germanistische studien сборник научных трудов кафедры немецкой филологии Выпуск III екатеринбург 2009

Содержание