Geum.ru

Рекомендации по выработке рекомендаций. Знание непонятного назначения

Вид материалаДокументы

Содержание


Что я провёл у ног твоих
Подобный материал:
  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   14

Том 2


«А это какой глагол?» — «Невозвратный». Какое романсное слово! «Не возвратить былых желаний...» «Я встретил Вас, и всё былое...» «Невозвратный...» Как я раньше не замечал?

Соучастники образовательного процесса (родители).


Рекомендации по выработке рекомендаций.


Знание непонятного назначения.


Как слон в зоопарке: издалека поглядеть — на свободе, подойдёшь — по периметру зубья.


Не так на людей поглядеть, как себя показать.


Комплимент остаётся в силе.


Почему «Медный всадник», но «бронзовый конь»?


Мужское отторжение.


Обманутый Цезарь.


На ту ли планету я попал?


Отчаяние жонглёра: «Не знаешь, за что хвататься».


Медведь не только не убит, но ещё и не выслежен. (Л.Г.)


Оживший вулкан (о влюблённости).


Тело, прогретое сном.


Лечение радикулита святыми мощами.


У каждого предмета душа. «У предметов души быть не может». Разумеется, не может, но надо верить, что может, — только так можно органично вписаться в жизнь.


За свои трагедии Софокл был награжден лишь венком из дубовых листьев.


В парикмахерской: «С боков покороче?» — «Да-да, покороче...» А сам: «И сказал царь: жив Господь! не падёт и волос сына твоего на землю». Жик! — упали.


Прощать людям их обыкновенность.


Что-нибудь за что-нибудь непременно зацепится.


«Тут и там в утином пруду среди утят тоскливо растет лебеденок, который так никогда и не погружается в живой поток общения с себе подобными белокрылыми птицами. Тут и там рождается святая Тереза, которой ничего не дано основать, — она устремляется к недостижимой благодати, но взволнованные удары ее сердца, ее рыдания бесплодно растрачиваются и замирают в лабиринте препятствий, вместо того чтобы воплотиться в каком-нибудь деянии, долго хранящемся в памяти людской». (Джордж Элиот, «Мидлмарч».)


Правобережно-нежно.


Что значит «долг платежом красен»? Проценты?


Сделай то, то и то, а не то...


Планктон записных книжек.


Слово на заслуженном отдыхе (историзм).


«Надо жить так, как будто смерти нет». (В.Шкловский, «Письма внуку».)


Удивительное лицо! Какое-то привнесённое.


Труженики моря (пляжники).


Мужской потенциометр.


Встреча с женщиной на своём поле.


«Конструктивный стиль». Сразу ощущение чего-то временного. Всё, что мы делаем, должно делаться навсегда. Навсегда не бывает, но мы должны думать, что навсегда.


Мудрёна вошь.


Всё в комнате да комнате — как парниковый огурец.


Той боли, которая была, уже не будет.


Пока в стену лбом не ударится, не верит, что стена.


Докторесса. (н. м.)


«Истинное образование не подчинено утилитарной цели; его высший смысл — стремление к совершенству. <...> Стремление к образованию, то есть совершенствованию ума и души, — это не утомительный путь к тем или иным ограниченным целям, это расширение нашего кругозора, обогащение нашей способности жить и радоваться жизни». (Гессе Г. Письма по кругу. М. 1987. С. 148.)


Вся соль жизни в пустяках.


Понять это можно только артистически — на минутку став другим человеком.


Обделённость жизнью.

На отшибе цивилизации.


У Порт-Артура броненосец «Петропавловск», с палубы которого Верещагин писал сцену сражения, наткнулся на японскую мину и в полторы минуты затонул. Погибло более 700 человек, в их числе Верещагин и адмирал Макаров.


На улице скользко, только под ноги и гляди. Если бы навстречу шла красивая женщина, я бы её не заметил. А тогда и жить зачем?


Пиктографическая переписка.


Напиток снобов (кофе).


Я только напоминание о том, что должно быть.


Случайные люди в нашей жизни и есть самые неслучайные.


Гоген был сторонником театра без театра, бумажного театра; считал, что всякая постановка искажает мысль и образы пьесы, что только в воображении просвещённого читателя пьеса может состояться.


Во всём провинциальная расчётливость.


Нравственно окрепнуть.


Мужские притязания.


В медкарте призывника: «Подвиги противопоказаны».


Когда я нервничаю, я ем холодную сметану.


Люди редко дотягивают до своих замыслов (я не исключение); потому чаще оцениваешь замысел, чем исполнение.


Как можно было о смерти инвалида с ампутированными ногами сказать «ушёл из жизни»?


Умыться не умылся, а лягушек напугал.


«Делай великое, не обещая великого». (Пифагор)


...И если в раскрытый мой рот не влетела муха, то потому, что ещё зима.


Парки, перешедшие на поточный метод.


Повальная грамотность.


Песенный омут.


Есть много замечательных людей, которым никто не скажет, что они замечательные. А сказать надо.

Человек нуждается в нежности, ласковом слове, без них разрушается здоровье — физическое и психическое, портится характер.

Маяковский был нежным человеком.

Как силён предрассудок ― скрывать лучшее в себе! Что за нелепость: «Отойдём на пару ласковых». Какая неумная ирония!

Ласковое слово — сила, перед которой не устоять. Чего нельзя добиться разумным словом, можно добиться ласковым.


Потусторонним вход воспрещён.


Классика дилетантизма.


Экс-икс.


Человек нравится себе таким, каким он нравится другим. (Н.)


Не в Пиквикский ли клуб я попал?


Я уж не тот скок-поскок.


Страна бедных рифм.


Дар понимания.


Удовольствие лишать себя удовольствий.


Дарительница-природа.


Лозинский замечательно перевёл «Собаку на сене», но одно место меня удивило:

«Я уезжаю, чтоб затих

Враждебный шум. Целую ногу». (3 д., 7 явл.)

Теодоро — Диане. А ещё: «Целую ваши ноги». Теодоро — отцу.


С пожеланием нинакогонепохожести.


Супружеский мандат.


Попасть под детскую коляску.


Воистину из ничего можно сделать всё.


Собственной организованностью противостоять общей неорганизованности жизни.


«По смерти Абу Бакра халифом был выбран Омар. Он поклялся, что из уст самого Мухаммеда слышал откровение Аллаха, повелевающего побивать прелюбодеев и прелюбодеек камнями, и помнил это место из Корана наизусть.

В списках Корана такого откровения не нашли — напротив, там говорилось не о смертной казни за подобное преступление, а о ста ударах палками. Один из самых полных списков Корана хранился в сундуке Хафсы, жены пророка и дочери Омара, — в нем тоже не нашли повеления побивать камнями. И все-таки Омар настоял на своем — было решено считать, что коранический текст, о котором он говорил, существовал, но его съели мыши». (Панова В.Ф., Бахтин Ю.Б., «Пророк Мухаммед». Из Интернета.)


Нерасчётливая расчётливость.


Аскетический завтрак.


Музей современного искусства. (лифт; Н.)


Культработник в колпаке с бубенцами.


Женщину А.Стринберг называл «недоразвитой формой человеческого существа, вершина которой ― мужчина».


Стерильная тишина.


Когда игра закончена, король и пешка возвращаются в одну коробку. (н. м.)


Погода ― вихри враждебные.


Не знаю, чего больше в счастье ― тепла или жара?


Поцеловать на лето. (н. м.)


Воспоминания, пересыпанные нафталином.


«Вы не знаете, что такое смерть? Вот что значит не ходить в воскресную школу». (Ричард Олдингтон, «Все люди — враги».)


Традиционно основным ориентиром для развития натуральной философии оставались теологические построения. Особый интерес натурфилософов к растениям и животным Нового света был вызван тем, что спутники Колумба искали земной рай в устье реки Ориноко. В новых видах растений, животных и птиц старались узнать тех, кто упоминался в св. Писании. Многочисленные споры были связаны с попытками определить, какое именно из растений Нового света описано в Библии под видом «яблони», плоды разных растений называли «библейскими яблоками». В разнообразных видах колибри и заморских птицах с диковинным оперением видели райских птиц. (Из Интернета.)


Официальные гвоздики. (н. м.)


«Сиренью пахло от чернил». (И.Северянин)

Врать мелко, глупо.


Газета «Русский еврей» (80-е годы XIX века).


Налог в виде наложницы.


«Белые мухи...» То есть снег. Пока не задумаешься, вроде, нормально. Задумаешься — неприятно. Мухи. Бр!..


Карта кушаний. (н. м.)


«Королева Елизавета называла его Море. У этого человека нет ни формы, ни границ, ни смысла. Сегодня он не помнит, что говорил вчера. Только что он утверждал, что боготворил кого-то (ту же королеву, к примеру), а теперь жалуется, что в постели у нее пахли ноги». (Най Р. Странствие «Судьбы». М. 1986. С. 206.)


Розовый Рабинович.


Одному богу известно. Если известно.


Чудотворные письма.


Погас свет, и по собственной квартире я, как вор, бродил с фонариком.

«Жизнь льется через край», новая повесть Людвига Тика, с трогательно-очаровательной наглядностью показывает, что человек чистый душою может устоять против судьбы, если у него хватит сил и мужества играючи нести свою ношу, смотреть на нее как бы со стороны, как на некую чисто случайно придвинувшуюся к нему данность внешнего мира». (Ф.Геббель. Избранное в 2 тт. Т. 2. М. 1978. С. 453.)


Третьего не дано (обед без третьего).


Половецкие пляски (дискотека).


Захватанная женщина.


О Брюсове: «Он отлично видел людей и знал, на сколько пуговиц перед каждым стоит застегнуться». (Гиппиус З.Н. Живые лица. Воспоминания. Тбилиси. 1991. С. 40.)


Агонизирующая старость.


Это пожертвование, а не жертва.


Переводчик, который заставит заговорить любого.


Комната как аэродром. (н. м.)


Его невежество простиралось так далеко, что... (н. м.)


«Ванечка у нас весь в папу...», «Ходит, как слон...», «Это вообще ни на что не похоже...» Люди хотят сходств. В сходствах им видится упорядоченность мира.


Санаторно-курортным шагом.


Пугачёва. Тип русской императрицы.


Есть невозможное-трудное и невозможное-невозможное.


Забыть о той, что продела нитку в иглу. (китайское)


Всё обо всём.


Заигрывать со смертью.


А. о моей трудовой книжке: справочник по всем отраслям народного хозяйства.


«В царствование Павла I слово «отечество» было запрещено. Его заменило слово «государство». Полковник Тарасов, не зная об этом, в письме к императору написал «отечество наше», за что отсидел в крепости... Для меня, когда я сегодня прочел об этом, по-новому прозвучала пушкинская строка: «Отечество нам Царское Село!..» Я услышал его как бы ушами мальчика Пушкина — это слово». (А.И.Пантелеев. «Из старых записных книжек».)

Соплехранилище.


Пасмурная интонация.


По-настоящему религиозных людей мало, в основном статисты, кордебалет.


«...Всё можно сказать тому, к кому равнодушен, а от дорогого человека многое хочется скрыть». (Толстой Л.Н. СС в 22 тт. Т. 17-18. М. 1984. С. 325.)


Туманное счастье. (н. м.)


Дети знают о жизни больше взрослых: какой она должна быть и какой когда-нибудь станет.


Без тебя для тебя.


Заготовить комплимент.


В «Сказке о царе Салтане» чудеса начинаются с момента, когда младенец снимает крест:

Мать и сын теперь на воле;

Видят холм в широком поле,

Море синее кругом,

Дуб зелёный над холмом.

Сын подумал: добрый ужин

Был бы нам, однако, нужен.

Ломит он у дуба сук

И в тугой сгибает лук,

Со креста снурок шелковый

Натянул на лук дубовый,

Тонку тросточку сломил,

Стрелкой лёгкой завострил

И пошёл на край долины

У моря искать дичины.


Есть такие чокнутые. Что-нибудь случится, они и живут этим всю оставшуюся жизнь.


«А голос пел: ценою жизни ты мне заплатишь за любовь». (А.Блок)


Исчерпать себя в чьих-то глазах.


Утешительные капли.


Одушевляя в стихах неживые предметы, надо и в жизни уважительно относиться к ним. Хотя бы на место класть.


«Остались от козлика рожки да ножки». Почему ножки, они ведь съедобные? Потому что копытца не рифмуются и в строку не лезут.


В полон таких не берут.


Учительское «Верую»: «Всё, что я преподаю, — нужно».


Мотыльковый сор.


У тебя есть стоп-кран?


Красавица местного значения.


Горизонтальное существование.


В 1856 году, когда Огарёвы приехали в Лондон, Наталья Алексеевна влюбилась в Герцена. Герцен тоже увлёкся молодой Огарёвой, муж которой проявил поразительное великодушие. Новый брак не был оформлен, но фактически Тучкова-Огарёва оставалась женой Герцена до его смерти. Брак не был счастливым, но и расхождения не произошло.

Для рисунка. Невообразимо толстая женщина по телефону: «Я так похудела! Ты меня не узнаешь».


О спортсмене: с физкультприветом.


С телёнком общий язык, со змеёй общее жало.


Лужи, украшенные окурками.


За плугом пританцовывают плохие поэты.


Человечество никогда не запоёт хором.


Муза меланхолии.


Роман наш на время сделался эпистолярным.


Рука Цветаевой, протянутая де Грие.


Записные книжки вели Стивенсон и Уитмен.


Мозолящий взгляд.


В «Новой Элоизе» ученица в конце концов поучает учителя.


Второй серии не будет.


В трагикомическом раньше постигается комическое ― как лежащее на поверхности.


Татуировка: сердце в тисках чешуйчатой синей змеи. Два кинжала. Якорь и крест. На сердце надпись: «Не трожь его, оно и так разбито». (н. м.)


Несбывшиеся люди.


Так хочется внести живое в страну мёртвых! Расколдовать, взять за плечи и растрясти.


Самоварный разговор.


Тайна тайн. (н. м.)


Первобытная красота.


Душа, не умещающаяся в сосуд.


«Даже днём лицо её казалось освещённым луной». (Акутагава Рюноскэ. Новеллы. М. 1959. С. 378.)


Русский человек по-русски не понимает.


Паломничество в жилконтору.


Не приспособлен ни к получению, ни к нанесению ударов.


Идея Анаксимена: всё берётся из воздуха. Метафизично. Красиво. А теперь чего только не производят из природного газа.


Колесо истории — треугольное.


В поцелуе что-то есть от причастия.


Отвращение к правильности усиливается с каждым днём. Хочется всё трясти, мять, ворошить, переиначивать. Правильные предложения наводят уныние. Где нет игры, нет вообще ничего.


Может, всё остальное, и правда, к лучшему — только не это.


Кафка требовал, чтобы после его смерти рукописи были сожжены, но ближайший и единственный друг его Макс Брод опубликовал «Процесс». Так начались публикации.


Былинные плечи.


Директория для ума и директория для глупости.


Понятие «враг народа» есть в шекспировском «Кориолане» (перевод А.А.Смирнова):

Кориолан: Я презираю вас и этот город

И становлюсь спиной к нему теперь:

Есть жизнь вне этих стен.

[Уходят Кориолан, Коминий, Менений, сенаторы и патриции.]

Эдил: Уходит враг народа, он уходит!


Готический укол.


В каком-нибудь Чертыханске.


Илистый взор.


«Любовь всего лишь светящаяся точка, и однако же нам мнится, что время подвластно ей. Немного дней назад ее еще не было, вскоре ее уже не будет; но пока она живет в нас, она озаряет своим сиянием и те годы, что предшествовали ей, и те, что последуют». (Констан Бенжамен. Адольф. М. 1959. С. 44-45.)


Потрафить собственной глупости.


Эта старушка меня целовала.


«Подводные камни любви». (Д.И.Писарев, «Старое барство».)


Чудо как хороша! (н. м.)


«Я понимаю, что предо мной стоит гений. Он напоминает мне автомат Калашникова, который стреляет абсолютно в любых условиях. Но как это получается, никто, даже сам Калашников, толком объяснить не может». (н. м.)


Фигуре умолчания отныне присваиваю твоё имя.


Падает камень на кувшин — горе кувшину, падает кувшин на камень — горе кувшину. (поговорка)


Боди арт (лицо в синяках).


«Женщинам нравятся мужчины, которым они интересны». (Ф.Феллини, Ш.Чэндлер, «Я, Феллини». В ж. «Иностранная литература», 2002, №3.)


Я не предлагаю дважды.


Вознесенский. Усталый пассажир сверхзвуковых лайнеров, корреспондент отовсюду. Желание дышать одним воздухом с миром приводит к одышке.

Миллионы людей живут другой, настоящей жизнью. Посещение особняка Кеннеди или Трюдо, девочка, попавшая под лёд, автомобильная катастрофа их не заденут. Слишком красиво, чтобы быть чем-то серьёзным.


Как за горизонт ушло.


Как об этом подумаю ― всё вянет внутри.


«...Вспомнилась старая шутка Сэма Кинга.

— Знаете, какое самое верное средство от морской болезни, адмирал?

— А что, есть такое?

— Есть, и притом единственное.

— Средство от морской болезни? Так быстрей же. Не томи, выкладывай...

— Надо посидеть под вязом, — сказал Сэм».

(Най Р. Странствие «Судьбы». М. 1986. С. 133.)


Тоска по вчерашнему недоеденному пирогу.


Помоги ему случай.


Видел стаю перелётных гусей. Клин не совсем правильный. Некоторые отстают, потом навёрстывают, и целое как бы волнуется, напоминая цветомузыку.


Луна как символ отражённого света.


Льющиеся волосы.


Изысканная неправильность речи.


Никто не становится сразу монахом. Сперва в послушниках походи, потом в рясофор постригись, прими малую схиму, а там думай о великой и о монашестве.


Стать зверем ночным.


Игрушечный мир Вознесенского.


«Я бы охотно отдала тебе мою игрушку, — говорит маленькая девочка. — Но я не могу: она моя». (Жюль Ренар, Из «Дневника».)


Дико ― но хорошо.


Тайна красоты — обезволивающей, затягивающей, порабощающей.


О большевистской революции Павлов говорил, что этот опыт делается таким небрежным способом, что он не дал бы лягушки, не то что собаки.


Вложить всю душу, чтоб оказаться обманутым вкладчиком. (н. м.)


Водопад волос.


Приглашение в постель.


По подвигу в день.


В медицине есть понятие стрессового числа. Смертельная доза ― 200 единиц.


Ложь, от которой не очиститься.


Скорлупки от миндаля и косточки от фиников. (Эзоп, «Путник и Гермес».)


Протетические свойства религии.


После того как Гёте обрядил Вертера в синий фрак, мужская половина Европы стала носить синие фраки.


Мученик по призванию.


Некоторым вообще не стоило родиться.


Шелестеть страницами.


«Всякий ум интересовал меня лишь тем, что отличало его от прочих». (Андре Жид, «Яства Земные».)


«Языку ничего нельзя навязать, но можно нечто предложить — в надежде, что не все будет отвергнуто». (Михаил Эпштейн)


Тост за нескромность!


Пессимисты редко ошибаются. (н. м.)


В.Набоков о Пастернаке: «Пастернак — поэт, а не прозаик. Как роман «Доктор Живаго» — ничто, он полностью соответствует консервативному стилю советской литературы. Он плутает, подобно «Унесенным ветром», и к тому же переполнен мелодраматическими ситуациями и всевозможными ляпами». «Меня интересует только художественная сторона романа. И с этой точки зрения «Доктор Живаго» — произведение удручающее, тяжеловесное и мелодраматичное, с шаблонными ситуациями, бродячими разбойниками и тривиальными совпадениями. Кое-где встречаются отзвуки талантливого поэта Пастернака, но этого мало, чтобы спасти роман от провинциальной пошлости, столь типичной для советской литературы. Воссозданный в нем исторический фон замутнен и совершенно не соответствует фактам». «Как переводчик Шекспира он очень плох. Его считают великим только те, кто не знает русского языка». (1959 г.)


Матричное мышление.


Трудны только те дела, которые не хочется делать. (н. м.)


По-женски привязчив.


Время от времени меня надо опускать в глицерин.


Кисло-сладкий поцелуй.


Из чего угодно может произойти всё что угодно.


Пятьдесят восемь... Возраст растерянности, когда не знаешь, за что хвататься. Хочется ещё что-то создать, а вместе узнать новое, упорядочить, сделанное, с кем-то поделиться. Суетишься, бегаешь туда-сюда, временами кажется, вообще ничего не делаешь, и так проходит жизнь.


Удерживать на расстоянии, оставаясь желанной.


Это нерассказуемо.


Пишешь... как бы немного в воздух.


Я ― оттуда.


Нравственные аксиомы.


Бьющиеся о стёкла строфы рифмы-бабочки (н. м.). Как Набоков проскочил мимо этого образа ― не понимаю.


Работать с ней одно удовольствие. Даже два.


Delete — и все дела.


Что происходит со мной, происходит во мне.


«...О наградах, полученных некоторыми поэтами, сохранились поражающие воображение сведения. Императору Августу так понравилась одна трагедия Вария, что он отвалил счастливому автору миллион сестерциев. Близкому другу Вария, Вергилию, также рекой текли императорские милости. После смерти Вергилия его наследство составило десять миллионов сестерциев! Третий друг, Гораций, благодаря щедрости Мецената мог без забот творить свои стихи, что «долговечней металла». И как имя Горация стало бессмертным, так имя Мецената превратилось в вечный символ покровителя поэзии и искусства». (Иштван Рат-Вег, «Комедия книги».)


Причёска «Можно подумать!»


Жить по сокращённой программе.


Голова ню.


«Пойми всех, люби и выделяй немногих». (Альбер Камю, «Записные книжки».)


Листаю лубки. Человек не меняется. В XVIII веке Бова Королевич, Еруслан Лазаревич, в XX агент 007.


О бедной рифме замолвите слово.


Хочется говорить, чтоб люди вздрагивали.


Патологоанатомы заждались меня.


«Естественность не дается от рождения: это достоинство приобретенное». (Альбер Камю, «Записные книжки».)


Это трагедия, но трагедия пережитая.


Так дети ждут звонка с урока.


Вторую неделю не топят. Единственный нагревательный прибор — я сам.


Наместник чёрта на земле.


О. — мой траурный флаг. Иногда трепещет, иногда виснет — всё от погоды.


«...Говорит на шести известных и шести неизвестных языках». (Даниил Хармс, Дневниковые записи.)


Осознать свою инструментальность.


Репетиция текста.


Нарастающее безразличие ко всему.


Безоглядность как ресурс.


Потому и понятны друг другу.


Обшарить себя в поисках карандаша.


За пределами какого-то возраста каждый по-своему утрачивает творческую способность.


Всем место нашлось — и осам, и ласточкам.


Когда школьный учитель читает письма Ремарка Марлен или сценарии Жака Превера — это и есть будни русской культуры. Россияне всегда знали Запад лучше, чем Запад знал россиян.


Всё, что нужно, нужно для чего-то.


Артистизм не фальшь, но полнота самораскрытия.


Окаменеть в вере.


Автобус. Кто-то издалека показывает карточку кондуктору. «Вижу! Вижу!» Как Иоланта.

Никаким рычагом не свернуть с дивана.


Сияние вещей. (н. м.)


Непредставимо невежественен. (н. м.)


На такого червяка как не клюнуть?


Когда пишешь экспрессивные тексты, нельзя не заострять лексику, синтаксис, образную систему. Не назову это «поэтикой», но что-то вроде. Можно сказать, я гиперболизирую тексты, можно сказать, ретуширую. Пресное не люблю. Многое из сказанного мною нельзя понимать буквально: ретушированное слово скорей указывает направление, чем обозначает цель.


Человек без миссии.


По подсчётам лингвистов, примерно 14 000 слов (7%) Даль придумал сам.


В кабинете 8 градусов. Если купить второй градусник, будет 16.


Срывать головы цветам жизни.


Опуститься до сосисок.


Шершавость Данте. (В.Г.Маранцман)


Прогрессирующее облысение.


«Меланхолия — это всего лишь угасшая пылкость». (Андре Жид, «Яства Земные».)


Перед сном читаю Крачковского, пытаюсь найти хоть что-нибудь. 2-3 страницы ― дальше не идёт. Так до конца жизни и буду читать, и похоронят меня в белой простыне.


Всепонимание не мой удел.


Нервотрепательная машина.


Эстетика названий. «...Иное название ещё драгоценнее самой вещи». (Гоголь)


Припахивающие тиной окушки.


Клерикальный сюжет.


Брянские леса давно сделались мифом, брянского волка нет ни в одном зоопарке мира.

«Теперь известно, что слабый тип нервной системы, отличающийся низкой степенью выносливости, характеризуется вместе с тем значительно более высоким уровнем чувствительности, чем сильный тип, т. е. такой сенсорной организацией, которая имеет важное положительное значение для многих видов деятельности. Сильный тип с большей работоспособностью корковых клеток обладает несравненно большей выносливостью по отношению к нагрузкам и экстремальным условиям. Относительность каждого из этих свойств и возможности их многообразных компенсаций в зависимости от задач воспитания требуют глубокого комплексного анализа критериев оценки свойств человека с точки зрения медико-биологических и социально-педагогических наук...». (Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. СПб. 2001. с. 82.)


Культура слоиста.


Барков в 10%-ном растворе.


Безошибочное узнавание. (н. м.)


Концепт «музыка стиха» трудноизъясним и абсолютно недоказуем: я бы поставил его после метра и ритма. В сущности, это та же просодия.


Порывы сентиментальности.

Благородная полнота (н. м.).


Стихи всегда компромисс между «так» и «не так». Забор мог быть не коричневым, а зелёным; на месте тополя могла быть рябина. Вот только куда деваться от рифмы, размера, ритма? Чуть-чуть иной расклад ― и забор был бы зелёным, а тополь рябиной.


Насквозь здоров.


Сухой закон ещё сыроват.


Чёрта нет, а чертовщины сколько угодно.


Мистер Доунт.


Зрительный образ фигуры умолчания — как бы он выглядел? Горизонтальная прямая и скобки: сверху и снизу — вроде губ.


Новая жизнь в новом образе.


Как остывшее блюдо. (о к.-л.)


Постановка вопроса: что хорошего в этом плохом?


Это пир, но не оргия. (Л.Г.)


Законспектированная жизнь.


Любой словарь — перевод жизни на язык языка.


Обручён, обречён...


Душа, истлевшая вместе с телом.


В Швейцарских Альпах экологические плакаты вывешивают на трёх языках. Французский — дословно: «Те, кто любит горы, оставьте им их цветы!» Английский: «Пожалуйста, не рвите цветы!» Немецкий: «Рвать цветы запрещено!»


Отфильтровать дурные мысли.


Соловей, запечённый в тексте.


Актёрское мастерство больше, чем мастерство перевоплощений, — это мастерство самораскрытия физических, интеллектуальных, эмоциональных, нравственных возможностей... мастерство бытия — то, чему должен учиться каждый.


Это ― останется.


«Не полагается, но допускается». (Швейк)


Классика снобизма.


Душа, эмигрировавшая в пятки.


«Великая правда жизни, которая зовется трюизмом». (Г.Честертон, «Басни Эзопа».)


Говорить о «дополнительном действии» деепричастных конструкций — значит не понимать их языковую природу. Нет действий ни основного, ни дополнительного, есть слияние динамических смыслов — двух, трёх, нескольких — в один. Невозможно всякую динамическую ситуацию описать одним словом, но аналитически можно описать всё.


Никто никому ничего не должен.


«Желаю щастья».


Перерезание ленточки на вернисажах. Вроде дефлорации.


Наполнить трюм (поесть).


Болтаться с высунутым языком.


Есть вещи, о которых не говорят и в книгах не пишут. (н. м.)


Веснушчатая красавица.


Без меня легче, со мной лучше.


Еретикон.


Вашими устами рыбий жир пить.


«Мужчина должен быть сильным, грязным и наводить чувство ужаса». (Нина Алексеева, 8 класс, 1962 год.)


«На хищных Сцилл, и Целен, и пожирающих народы Лестригонов, и тому подобных бесчеловечных чудовищ можно наткнуться почти всюду, а граждан, воспитанных в здравых и разумных правилах, нельзя найти где угодно». (Томас Мор, «Утопия».)


Удар наслаждения. (н. м.)


Облегчиться кустарным способом.


Путать правду с правом эту правду сказать.


Мученик слова.


«Продлить молодость зрелому мужчине может только счастливая любовь». (Альбер Камю, «Записные книжки».)


Похеренная жизнь.


Женский аппетит.


«Русская литература — это не форма существования языка, а способ существования в России нетоталитарного сознания. Тоталитарное сознание с лихвой обслуживалось приказами и молитвами. Сверху — приказы, снизу — молитвы». (Михаил Шишкин. Ответы на вопросы редакции журнала «Отечественные записки». 2005, №2.)


Пора освободиться от чар, которые я же придумал.


Это не рассчитано на понимание.


Пособие по вызыванию духов.


Гоген жаловался на пристрастие таитянок к дешёвым духам.


«Не понимают того, что мир растений может заслуживать некоторого внимания сам по себе. <...> Остановитесь на пестром лугу и начните рассматривать один за другим цветы, которыми он усеян; увидев это, вас примут за лекарского помощника и станут просить у вас трав от лишаев у детей, от чесотки у взрослых или от сапа у лошадей. <...> Этот лекарственный образ мыслей, конечно, не может сделать изучение ботаники приятным; он обесцвечивает пестроту лугов, яркость цветов, иссушает свежесть рощ, делает зелень и листву постылыми и отвратительными. Эти изящные и очаровательные сочетания очень мало интересуют того, кто хочет только истолочь все это в ступе, и никто не станет плести гирлянд пастушкам из трав для промывательного». (Руссо Ж.-Ж. Избранные сочинения в 3 тт. Т. III. М. 1961. С. 632.)


Зная людей...


Мезальянс темпераментов.


Дети — какие-то мертворождённые. Из родильной комнаты в палату их принесли по ошибке.


За пределами религии для верующего нет ничего святого.


Замечаю в себе исторический колорит.


Уровень шутки: выключить свет, когда кто-то зашёл в уборную.


Каждый плавает на своей глубине.


Кагор «Исповедь Президента».


«Всякий знает, что Ницше проповедовал учение, которое и сам он, и все его последователи считали истинным переворотом. Он утверждал, что привычная мораль альтруизма выдумана слабыми, чтобы помешать сильным взять над ними власть. <...> ...Откройте последний акт «Ричарда III», и вы найдете не только все ницшеанство — вы найдете и самые термины Ницше. Ричард-горбун говорит вельможам:

Что совесть? Измышленье слабых духом,

Чтоб сильных обуздать и обессилить


Жиру по ранжиру.


Из этой воды я сухим не выйду.


Шекспир не только додумался до ницшеанского права сильных — он знал ему цену и место. А место ему — в устах полоумного калеки накануне поражения». (Г.Честертон, эссе «О чтении».)


С лёгкой угрозой в голосе. (н. м.)


Драгоценные мелочи.


Два дня таскаю в голове этот вопрос.


Стихи М.Исаковского, музыка М.Блантера:

Летят перелётные птицы

В осенней дали голубой,

Летят они в жаркие страны,

А я остаюся с тобой,

А я остаюся с тобою,

Родная навеки страна.

Не нужен мне берег турецкий

И Африка мне не нужна.

После войны эта песня была полуофициальным гимном. «Остаюся» никого не смущало, хотя «Люся, Люся, я боюся, Что тобою увлекуся...» пели, сознавая комичность постфикса. Мы и сегодня пользуемся непродуманным материалом. Невозможно всё продумать.


Вывести человечество на чистую воду. (н. м.)


Поминальник (записная книжка).


Дозированное общение.


Жанр предсмертной записки.


...Та моя жизнь уже как бы и не моя, а так, облачко воспоминаний; но иногда хочется подержать это облачко в ладонях, погрузить в него лицо. Никто не вправе вставать между человеком и его прошлым.


Добежать до карандаша. (Л.Г.)


Состряпать очередную философию.


Странные бывают утешения. «Гречанка верная, не плачь, он пал героем...» «Тише, Танечка, не плачь, Не утонет в речке мяч». А они плачут, и Танечка, и гречанка.


Готический почерк.


Сравнение эрдель-терьера с тушёной капустой. (н. м.)


Профессиональная хватка.


«Роняет лес багряный свой убор» — красиво. Опадают волосы с головы — некрасиво. Почему?


Арсенал: опыт, вкус, фантазия.


Нам бы дифирамбы.


...Где с самого сотворения мира цвёл вереск.


Сплошная приятность.


Неизгладимое впечатление. Проще говоря, вмятина.


Умственно подрос.


Заблудившаяся красота.


Не перепало от жизни, зато жизнь перепала.


Зряшный.


Остаётся выпускать собственные деньги.


Не так, чтобы воскликнуть «Ах!» (И.С.)


Остаточная жизнь.


Как умное захочешь сказать, так и ляпнешь глупость.


«Ксендзы уловили душу Адама Козлевича на постоялом дворе, где, среди пароконных немецких фургонов и молдаванских фруктовых площадок, в навозной каше стояла «Антилопа». Ксендз Кушаковский захаживал на постоялый двор для нравственных бесед с католиками-колонистами. Заметив «Антилопу», служитель культа обошел ее кругом и потрогал пальцем шину. Он поговорил с Козлевичем и узнал, что Адам Казимирович принадлежит к римско-католической церкви, но не исповедовался уже лет двадцать. Сказав: «Нехорошо, нехорошо, пан Козлевич», — ксендз Кушаковский ушел, приподнимая обеими руками черную юбку и перепрыгивая через пенистые пивные лужи.

На другой день, ни свет ни заря, когда фурщики увозили на базар в местечко Кошары волнующихся мелких спекулянтов, насадив их по пятнадцать человек в одну фуру, ксендз Кушаковский появился снова. На этот раз его сопровождал еще один ксендз — Алоизий Морошек. Пока Кушаковский здоровался с Адамом Казимировичем, ксендз Морошек внимательно осмотрел автомобиль и не только прикоснулся пальцем к шине, но даже нажал грушу, вызвав звуки матчиша. После этого ксендзы переглянулись, подошли к Козлевичу с двух сторон и начали его охмурять. Охмуряли они его целый день. Как только замолкал Кушаковский, вступал Морошек. И не успевал он остановиться, чтобы вытереть пот, как за Адама снова принимался Кушаковский. Иногда Кушаковский поднимал к небу желтый указательный палец, а Морошек в это время перебирал четки. Иногда же четки перебирал Кушаковский, а на небо указывал Морошек. Несколько раз ксендзы принимались тихо петь по-латински, и уже к вечеру первого дня Адам Казимирович стал им подтягивать. При этом оба патера деловито взглянули на машину.

Через некоторое время Паниковский заметил в хозяине «Антилопы» перемену. Адам Казимирович произносил какие-то смутные слова о царствии небесном, Это подтверждал и Балаганов. Потом он стал надолго пропадать и, наконец, вовсе съехал со двора». (Глава «Блудный сын возвращается домой».)


Смаковать слово. (н. м.)


Чай лился рекой.


Горбится, будто что потерял.


Свиная ферма имени Тараса Скотинина.


Корнель и Расин ― сами-то были благоразумны? Разве после запрещения «Сида» не обиделся Корнель, не уехал?


Есть жизни, как бы пригрезившиеся.


«Сердце мира». (Гессе)


О значительном и только значительном.


Фотокомплимент.


Сколько свечек втыкаем в торт?


Взрослость ― готовность принять решение и отвечать за него.


Из сводок о коронации Николая I: «...раздавлено мужиков на 8 000 рублей».


Обои с рисунками в виде ушей.


Марш дезертиров.


Органическая неспособность к действию. (н. м.)


Как кошка на солнышке.


Раскрашена, как пасхальное яичко.


Оборотная сторона жизни: потемневшая на подмышках подкладка, штопаный чулок, припудренный прыщик.


Завихрюшка. (н. м.)


Обществу книголюбов предпочитаю общество книг.


Нельзя быть счастливым прошедшим счастьем.


Прикосновение к Вечности.


Балетная грудь.


Установленная Тиберием должность «распорядителя наслаждений» (Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М. 1990. С. 94.)


Запах цели.


Агонизирующая любовь.


Сколько ни рассуждай о вечности и бесконечности, жить приходится на земле. Всё незначительное с вселенской точки зрения значительно в обычном масштабе.


Вырабатываю характер ― как Алёша Птицын.


Тут и там пробиваются родниковые воды, из-за них и живёшь.


Укрощение плоти.


Раскавычить.


«Пушкин... есть у него завышение». (н. м.)


Мои сокурсницы, будущие полковые дамы.


Такие буковки хочется брать пинцетом.


Барахлит, потому что барахло.


В глазах две мартышки.


Что-нибудь глупенькое, вроде диксиленда.


День, за который не стыдно.

Я не вчера вылупился.


Похоронили бабку на Красненьком кладбище. Был ли кто потом на могиле из единоверцев, не знаю: из родных никто. Возвращаясь, родители купили ковёр, и мать просила соседям не говорить. Я не сказал.


Пятак пятаком.


А в раю — есть библиотека?


Кинематический момент. (Б.Понизовский)


Фламандский животик.


Утечка жизни.


Мужское гостеприимство: напоил, накормил, спать уложил.


В мухоморовом платье.


Книга ужасов с транквилизаторами в специальном конверте. (н. м.)


Староверы не прикасаются к котам и собакам.


То, что вынимается музыкой.


Приглашение в сказку.


Кто «из Германии туманной», так это Дима Темников.


Знание двунадесяти языков.


Круг странствий.


Реликтовый характер.


«В росе малых вещей сердце находит утро и набирается сил». (Джебран Халиль, «Пророк».)


Технически не готов.


Тысяча обстоятельств.


На вопрос «Как Вы успеваете столько делать?» П.П.Семёнов-Тян-Шанский отвечал: «Я не думаю о времени. Я просто работаю».


Воздушный человек.


В.Г.Маранцман о вокале: жест в голосе ― это всё.


Каким крещенским холодом потянуло!


На что ухлопал жизнь?


В обнимку с книгой.


Сколько женщин прошло через эти руки!


Две радости: совместного переживания и чуда, открывшегося тебе одному.


Бутерброд с женщиной.


День на двоих. (н. м.)


Террасы итальянских парков.


Лабиринт жизни.


Запрограммированный урод (в родителей).

Человек-мир.


Ахмадулина вытягивает стих, как фокусник ленту изо рта.


Опорожнить душу.


Я даже не вечный студент — вечный школьник.


Килограмм пунктограмм.


Пищеварительное урчание.


Вечерняя болезнь.


В Фете есть заступание за край, он из тех, кто не в ладах с мерой: слишком восторжен, слишком певуч. Кому-то это близко, кого-то отпугивает.


Тайнопись души.


Мысль Белинского: человек развивающийся не может любить однажды. Уточняется ценностная шкала, меняется идеал.


Всеобщий приятель.


Прогрессирующая рассеянность.


Споткнуться о почерк.


Первую публикацию Набокова в СССР — фрагмент романа «Другие берега» (глава «Ночь труда»), с предисловием Фазиля Искандера, — осуществил журнал «64», шахматное приложение к «Советскому спорту» — 1986 год, №16.


Вся жизнь ― на испытательном стенде.


Непонимание своей доли в общей вине.


Женщина-дитя. (н. м.)


Сдержанность потому и увлекает, что не означен предел.


Пригубить женщину.


Важно то, что на выходе.


«И опять звезда мелькает...» (Тютчев). Северная баркарола.


Тонкий румянец.


Одним нравственным самосовершенствованием ничего не изменишь, но и без него не изменишь ничего. Мы ещё вернёмся к Толстому.

Дом толерантности.


Как много может один человек дать другому!


Шаловливое перо.


Вечнозелёный (о ком-либо).


Что такое тридевять земель, я теперь знаю.


Журнал накоплений.


Умственное стяжательство.


Обручён, обречён.


Осеняющий жест.


«Любовь ещё, быть может...» Не может. Но: «Так храм оставленный всё храм, кумир поверженный всё бог».


С тем и войдём в историю.


Всесторонний зажим.


Три года небытия!


Понять — есть ум, промолчать — нет.


Это не то, что продлевает или укорачивает жизнь.


Застиранные руки.


Служение, а не угождение.


Мои искания В.Г.Маранцман сравнил с фаустовскими, заметив, что я щедрее всего к мгновениям.


Абракадабра. Карловы Вары какие-то.


Самоотпеванье.


«Везде ему алтарь!» (Некрасов о поэте. Стихотворение «Два мгновения». По кн.: Некрасов Н.А. ПСС и писем, Т. 1. М. 1948. С. 243.)


Насквозь свой.


Я смогу пройти по прямой, если она будет достаточно широкой. (Н.)


Крестоносцы, а не медработники.


Трудовая книжка моя ― целая поэма. Нет, производственный роман.


«Когда я ем, я глух и нем». Во время обеда глухонемые жестикулируют.


Уплотнение жизни.


Все знали, что принц, никто не знал, что инкогнито.


Хоть бей зеркала.


Есть женщины, физически дополняющие нас: мало знают, больше молчат, но с ними почему-то хорошо.

Истязание слуха.


«Не страшно, если моя последующая работа окажется хуже предыдущей, страшно, если она повторит её». (Игорь Моисеев)


Подхваливать себя.


Несколько минут просто так.


Дрогнувшая совесть.


Право на бессмертие.


Если в основание жизни класть перину, ничего не успеешь.


В климате Шотландии обыкновенная лошадь вымельчилась в пони.


Точен, как время.


Так минога присасывается к камню.


Магистр пустословия.


Жизнь по часовой стрелке.


Диалог в аптеке (запись):

― Хлористый кальций лучше пить до еды или после?

― Всё равно. Лучше до еды. Скорее подействует.


Скрипучий труд.


Выжившие из ума ветераны.


За столом: «Положите мне что-нибудь интересненькое».


Немножко умирать с голоду.


Слишком искренне и слишком подробно.


Тонкие рыжие брови.


Не зря я время потерял.


У него хоть что-то за счёт чего-то, а у тебя вообще ничего.


Актиния (о женщине).


В порядке старческой воркотни.


Нежный возраст. (н. м.)


Однажды (кажется, позавчера)...


«Припади ко мне жадной губою,

Разорви меня хоть пополам!

И пускай нас укроет с тобою

Мой надтреснутый мадаполам». (К эстетике жестокого романса.)


Дай бог час вам. (брянское)


Иногда год больше значит, чем годы, годы и годы. (н. м.)


Антогонизм на почве экзаменов. (н. м.)


Ты не филолог, не сноб ― зачем тебе это?


Стандартный вкус.


Оргастический аккорд.


Как сказал один мой знакомый, в женщине не красота важна, а держание.


Подсказано опытом и осторожностью.


Неисчерпаемое во мне.


Если хочешь сказать ― скажи.


Чёрт с крылышками.


«Прошло несколько месяцев, а у Аполлинера — уже пытающегося сотрудничать в литературных журналах — очередное увлечение: шестнадцатилетняя Линда Молина да Сильва, младшая сестра его нового друга Фердинанда.

Темноволосой Линде, томной и тихой красавице, немного шепелявой, что, очевидно, придает удивительное очарование ее голосу, Аполлинер посвящает особый цикл лирических стихов — особый <...> потому, что каждое стихотворение написано на обороте почтовой открытки, и открытки эти с апреля по июнь регулярно посылались на юг, где все семейство Молина да Сильва проводило весну и лето 1901 года....

<...>

Но Линда не хочет — или еще не умеет — ответить на это чувство. В письме к одному из общих приятелей она постоянно так и повторяет: «это чувство». «Неужели он испытывает ко мне это чувство?», «Я не могу разделить это чувство», «Я думаю, он очень горд и много страдает, видя, что я не могу ему ответить на это чувство...» (Аполлинер Г. Мост Мирабо. СПб. 2000. С. 10-11.)


Юношеский экспрессионизм.


Есть права любящего и права любимого, есть обязанности и целая конституция любви.


Баловень случая.


Каждый джоуль на учёте.


Если не так, сделай, чтоб было так.


Пора раздавать населению яд.


Любовь, назвавшаяся любовью, что-то теряет.


День вышел дрянь.


Чистое молоко слова Божия. (Я.А.Коменский)


Жизнь содержит вредные примеси.


В объятиях любовника как в лапах снегоуборочной машины. (н. м.)


Погонщики чаёв.


Трансцендентные вздохи.


Непоправимо серьёзен.


Татьяна Гнедич умирала с психиатром. Как Блок.


Любовь бессонна.


Вода, обжигающая крапивой.


Сперва ничего не понял, зато потом понял всё.


«Иоланта» красивое имя, но никто дочерей так не называет. Прозрела — но прежде была слепа.

― Не было Иоланты, её придумал датчанин Херц!

― Всё равно. Плохое имя.

Сила легенды. Проклятие имени.


Попытка счастья.


Боюсь, это не получится быстро. (н. м.)


Мы все за колючей проволокой.


Жизнь бьёт наотмашь.


Ситуацию, когда человек делает что-то серьёзно и давно, до конца не сознавая смысла своих действий, В.Г.Маранцман считает нормальной.


Мадам «всем дам».


Это не тот, кому бы я доверил опустить письмо.


Что ни ум ― от и до.


Сердце, тающее от любви. (н. м.)


За хвастовством всегда человеческая драма.


Отравительница колодцев.


Не поклонники нам нужны ― последователи.


За погоду стыдно.


«...Насмешки боится даже тот, который уже ничего не боится на свете». (Гоголь Н.В. СС <...>. Т. IV. М. 1952. С. 273.)


Нельзя мной разбрасываться. (И.С.)


Отравление женщиной.


Будь я твоей совестью, шептал бы изнутри. А так снаружи.


Вульгарное честолюбие. (н. м.)


Тайна посвящения.


Расподробнить.


«...По красоте своих грёз ты займёшь своё место». (Ефим Честняков)


Дубли в постели.


Бижутерия откомментированных классических текстов, с нумерацией строк, цифрами, звёздочками, сносками, создаёт особый художественный настрой.


Меритократия ― политический строй, при котором обществом управляют наиболее одарённые люди.


Корпоративная лень.


Отцы-вероучители больше знают про Бога, чем Бог про себя.


Нежно промычал.


Это был опытный мужчина, он говорил: «Ночью нужно спать».


Сердце, тающее от любви. (н. м.)


Между стыдом и наслаждением.


Замороженным голосом.


Смотрите, как я красиво страдаю! (н. м.)


Дар всё опошлить.


А.Ф.Мерзляков называл критику «посредницей между правилами и вкусом». («О вернейшем способе разбирать и судить сочинения, особливо стихотворные, по их существенным достоинствам», 1822 г.)


Внеплановая простуда.


«...Приговору, пусть несправедливому, если только он облечён в справедливые формы, передаётся достоинство этих форм, и благодаря этому достоинству он становится священным, действенным и исполненным добродетели». (Франс А. СС в 8 тт. Т. 3. М. 1958. С. 472.)


Сад камней (строительный мусор).


Прикоснуться к безумцу.


Сохранились воспоминания о последних днях академика И.Павлова, когда, умирая и уже впадая в забытьё, он диктовал сидевшему рядом помощнику последние ощущения уходящей жизни.


Буду эпизодичен.


Деревянным голосом.


«Образованность» ― опасное слово, оно предполагает что-то сложившееся, удовлетворённость приобретёнными знаниями. В этом смысле предпочтительней необразованность.


Тайная жизнь сердца.


Наша слабость ― сила, направленная против нас.

Действительность проигрывает легенде; проведите меня по висячим садам Семирамиды, я почувствую себя обманутым. Легенда безгранична, действительность ограничена. История без легенд ― школьная история.


Распивать шампанское за углом.


Удачных поползновений!


1985. Виртуальное пространство, в котором я живу, постепенно вытесняет физическое пространство; в последнем я ориентируюсь всё хуже: плохо определяю расстояние между предметами, не предвижу столкновений с вещами.

Неприкрыто влюблён.


Мужские услуги.


Не жизнь, а история болезни.


Дровяное тепло.


Начертание в сердцах. (н. м.)


«Год тому назад один из моих друзей писал некоей даме, жившей тогда в деревне: «В театре на улице Лувуа собираются ставить «Танкреда»; только слушая его в третий и четвертый раз, мы поймем, сколько тонкости в этой музыке, как она воинственна и как свежа. Теперь, когда мы ее поняли, она все больше и больше будет овладевать нашим воображением и достигнет вершины своего могущества над нами после каких-нибудь двадцати или тридцати представлений; потом она уже потеряет для нас интерес. Чем сильнее наша любовь вначале, чем чаще нам хочется напевать эту чудеснейшую музыку, выходя из театра, тем окончательнее будет наше пресыщение, если можно взять на себя смелость так называть это чувство. В музыке невозможно сохранять верность своим прежним привязанностям. Если «Танкред» еще и после сорокового спектакля способен кого-то восхищать, то это значит, что публика уже переменилась, — иные слои общества хлынули в театр Лувуа...» (Стендаль. Жизнь Россини. Киев. 1985. С. 13.)


Исключение, ставшее правилом.


Ваш непокорный слуга.


Из породы энтузиастов. (н. м.)


Романсы Чайковского Гмыря не поёт ― распевает.


«...Птичка исчезает в зарослях, как ярко раскрашенная конфета в мохнатых устах бородача». («Дневник» Жюля Ренара)


Слушать с приподнятыми бровями.