Скарабей
| Вид материала | Книга |
- Ооо нпф «скарабей», 339.2kb.
Сергей СУША
СКАРАБЕЙ
Роман (третья книга)
Москва. 2007.
В Москве появляется долгожитель ОТТУДА по кликухе – КОТ. Мы с ним едем в Боблово. По дороге встречаем и приглашаем к себе внебрачную дочь Григория Распутина – Вареньку. Кот находит в саду и присваивает СКАРАБЕЯ.
В Боблово приезжают Есенин, Ивнев и Лариса.
Кот выступает в Госдуме, затем с Анастасией Крамовой они летят в Египет, потом в Индию.
Пред появлением Представителей ВЫСШЕГО РАЗУМА Боблово превращается в РАЙ. От Божьих щедрот кормятся не только бобловчане, но и другие жители Подмосковья. Рядом строятся особняки, а отец Киприян возводит Храм.
В Райский САД вызывают наиболее известных полководцев. Посланец от Представителей ВЫСШЕГО РАЗУМА задает им вопрос: «ЗАЧЕМ ТЫ ЖИЛ». И лишь СТАЛИН отвечает, что «жил для народа».
Из Индии возвращаются Кот и Анастасия.
Для спасения Земли от ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ КАТАСТРОФЫ, Кот заставляет бывших Президентов и ворье возвращать награбленное. Маврочка вводит им сыворотку «ПРИЗЫВНИК».
Митрофан приглашает нас на юбилей.
Мы едем к Кротову на Крещение потомка АРЬЕВ – КУЗЬМЫ.
На водохранилище к Есенину подбегает влюбленная в него Дианка и ведет в палатку… После ее самоубийства Есенин, в сопровождении бывших жен, любовниц, друзей и врагов России поднимается на высокую ГОРУ.
Светолон вручает поэту «ЖИВЫЕ ПИСЬМЕНА».
Аминь.
Солнечное майское утро не предвещало плохой погоды. Но,
когда за мной захлопнулась парадная дверь, грянул гром, круто вниз пробежала жилистая молния. «Ну, сейчас ливанет!» – посмотрел я окрест. Но, нет! На Землю не капнуло ни росинки. Зато прямо над головой заклекотал Орел и решительно спикировал на капот моей «Оки». Поклевал по лобовому стеклу, взмахнул крыльями и скрылся за московскими душегубками.
Я подошел к машине, вытащил из кармана ключ и хотел вставить в замок, но неожиданно дверь приоткрылась, я плюхнулся на слегка продавленное сиденье и оторопел: справа вальяжно восседал среднего возраста и роста плотный господин.
На нем были красные сапожки, зеленые панталоны, в белую крапинку малиновый жилет, рубашка-«жабо», черный смокинг; на коленях – пушкинских времен, цилиндр. В смуглом, мужественном, с римским профилем, лице чувствовались сила и уверенность.
Пожал мою руку. Впечатление было такое, словно она побывала в тисках…
Представился:
– Василий Иванович Жебраков. Кликуха – Кот. Долгожитель. У Лермонтова служил кучером, у Льва Толстого – истопником. У Булгаковых однажды починил примус… Потом угостили сметаной. Когда вылизывал плошку, обозвали Мурзиком...
«Однако, шутник, – засомневался я, – только гуляющие в цилиндрах вряд ли облизывают ложки...»
Из нагрудного кармана извлек кубинскую сигару, прищелкнул пальцами левой и в салоне приятно заароматизировало. Полуобернулся в мою сторону:
– Утром вы зря обиделись на Галину Ивановну. Сахар мы купим, но
не в Москве, а в Рогачево, там на два рубля дешевле...
Я задал естественный вопрос:
– И как вы здесь оказались, уважаемый? – Он открыл боковое
стекло, отряхнул пепел и, не задумываясь, ответил:
– Как пришел, так и оказался...
- Мудреный удар из угла в среднюю лузу... – Василий Иванович поднял глаза и напрягся: на кленовой ветке чирикали воробьи...
– Живучие птички. На Украине их за это окрестили жидами...
– Согласен, что живучие. Только на Камчатку несколько раз завозили и не приживаются.
– Эта земля расположена на тектоническом разломе. Извержения вулканов и землетрясения многих отпугивают. Не только птичек, но и людей ИНДИГО.
– Загадками камлаешь...
– Никаких загадок. Обживемся и многое тебе поведаю. Однако мы заболтались. Вставляй ключ зажигания и поехали, – он пыхнул в мою сторону дымком и прикрыл глаза.
– Откуда такой повелительный тон?
– Все ОТТУДА же... Напрочь забыли теорию марксизма-ленинизма... И товарищ СТАЛИН правильно считает, что давно пора вас приучать к порядку.
– Ты что же – знаком с вождем всех времен и народов?
– Я знаком не только с товарищем СТАЛИНЫМ , но и с Рюриком Александровичем, который нарек тебя «деточкой». Велел за тобой присматривать, а то опять попрешь на баррикады...
– Не попру! Успокоился...
– Вот и хорошо. У нас и других дел по горло.
– Как они ТАМ?
– Нормально. Вместе с Ларисой шлындают вокруг Большой Медведицы. Bсe высматривают, обмеривают. Подумывают, как бы умилостивить Дункан... СКАРАБЕЙ-то пока у нас...
– Поэтому и призадержались?
– Экологические перспективы Земли просчитывают. Согласно календарю МАЙЯ, 23 декабря 2013 года закончится очередной прецессионный цикл нашей планеты. Изменятся магнитные полюса и Земля возможно «кувыркнется...», и в Сибири опять появятся мамонты
и другая теплолюбивая живность. И в первую очередь под воду уйдет Англия, затем трупоедная Америка, часть Европы, некоторые места Ленинградской области; частично будет затоплен Китай, Япония, Сахара и другие, только Господу Богу известные, места. Меньше всех пострадает убогосердечная Россия. Земля станет очень дорогой… И хлынут за Урал люди, «аки волки голодные». Жалко детей, животных и растительный мир... Остальные получат по заслугам. Что-то мы с тобой заболтались, деточка. – Василий Иванович похлопал меня по плечу. – Давай, заводи свой «шедевр».
Я вставил в замок ключ зажигания и повернул вправо. Машина вздрогнула, чихнула и заглохла.
– Выйди и подкачай бензин, дубина!
– Прошу не оскорблять! – я взметнул кулак. Но он мгновенно перехватил мою руку.
– Не петушись... Просто хотел проверить уровень твоего психоза.
– Ну и как, доволен?
– Все в порядке, можешь выходить и поднимать капот.
Я несколько раз нажал на рычажок бензонасоса, сел за руль и повернул ключ. Машина легко завелась и мотор начал набирать обороты.
– Включи отопление, а то я за ночь продрог малость... А заодно проверь поворотники.
Я сдал назад, развернулся и стал выруливать на Дмитровское шоссе. Почесал затылок.
– Перед выездом стоит знак, запрещающий поворот налево. Но ты на него не обращай внимания. Гаишник Селезенкин в настоящее время
находится в шестой кабине «СЕКСОДРОМА. АПОЛЛОН и К°», так что рули и мы без проблем выедем на шоссе. – Я так и поступил. Хотел было притормозить пред надвигающимся светофором, но к моему удивлению, сразу вспыхнул разрешающий знак и мы на приличной скорости рванули вперед. – Держи примерно под восемьдесят и нас везде будут встречать только «зеленые глаза».
– Ты что специально даешь мне беспробковую дорогу?
– Может, и специально... Но что в этом плохого?
– Вроде бы ничего... Но с другой стороны, я же не президент Путин, чтоб от меня шарахались рядом идущие машины.
– Не завидуй этому мужественному человеку. Он в лапах ДЬЯВОЛА и вырваться на свободу не так-то просто.
Впереди на высоте примерно пятьдесят метров уверенно взмахивал крыльями Орел. Василий Иванович весело замурлыкал и прикурил сигарету с ментолом.
– У Рюрика Александровича спер?
– Никак нет! Могу организовать не только сигарету, но и трубку товарища СТАЛИНА.
– Вообще-то у меня не курят...
– Рюрик Александрович постоянно смолил и ты помалкивал.
– Тебе же хуже, наживешь язву желудка и быстро бросишь...
– Не пугай наркомана понюшкой табака. Мы закаленные. Могу серной кислотой в глаза закапать и только лучше буду видеть...
Напротив станции «Трудовая» нас тормознул гаишник. Я приспустил боковое стекло. Из машины сразу же вышел Василий Иванович, вытащил бумажник и протянул зеленую денежку. Старший лейтенант в испуге отшатнулся. Тогда Кот взял рослого парня за плечи, прижал к себе и что-то прошептал на ухо. Гаишник смутился. Потер ладошкой лоб, сбегал в «курятник» и вернулся с ветошью. Протер лобовое стекло «Оки», подчистил номерные знаки и козырнул:
– Безаварийной вам дороги, господа!
Когда двинулись дальше, Кот наклонил светоотражатель:
– Симпатичный парнишка. Придется писать рапорт на повышение.
Я согласно кивнул головой и все же полюбопытствовал:
– Чем ты его так напугал?
– Сказал, как есть...Что, мол, являюсь Первым Советником Президента по отлову «хорьков». И что скоро сам Путин покатит по этой дороге и может спросить о житье-бытье...
– Говорил же я тебе, что лучше ехать по кривой, чем по прямой, на которой стоит начальство.
– Это уж точно... Но по Дмитровке хоть и дальше, зато пробок поменьше... А старший лейтенант?.. Когда поедем обратно, будет капитаном, даже орденишко на грудь повешу.
– Когда-то это произойдет?
– Скоро узнаешь, – Кот приоткрыл стекло и пульнул на обочину окурок.
– Вот так и случаются на Руси пожары.
– Моя сигарета давно погасла.
Под Дмитровым, когда поворачивали налево, нам отдали честь сразу два гаишника. В Рогачево встречали с оркестром.
– Музыка – это хорошо, – нахохлился Василий Иванович. – Но за сахаром все равно придется идти.
Я вытащил бумажник и протянул деньги.
– Мне свои девать некуда, – отмахнулся Кот и направился в сторону рынка. Вскоре оттуда показался смуглый парень с белым мешком на плече. Следом, под красным стягом, шествовал Василий Иванович. Народ указывал на них пальцем и корчился от хохота.
«Ничего, скоро перестанут удивляться не только господам в цилиндрах, но и дамам без бюстгальтеров», – промурлыкал он и вручил рабочему какую-то бумажку.
– Что ты ему сунул?
– Как что? Билет на трамвай...
– Непутевый ты какой-то, Василий Иванович. Трамваи здесь не ходят, а автобусы иногда запаздывают...
– Мой билет особенный. По нему даже в авиалайнер пропустят.
– Мистика какая-то?..
– Никакой мистики. Я ему вручил билет, по которому в течение года можно пользоваться всеми видами транспорта на всех широтах и высотах земного шара.
Вскоре мы сошли с Главной дороги и повернули в сторону Музея-усадьбы Менделеева. Пение птиц и солнечная погода настраивали на лирический лад. Кот все чаще посматривал на обочину. Когда машина пошла по узкой лесной дороге, впереди расцветающим подсолнухом обозначилась стройная, с точеными ножками в замшевых полусапожках на высоких каблуках, девчонка. Левой прижимала к груди коричневый узелок, правой помахивала ромашкой.
– Притормози! – буркнул Василий Иванович. Выскочил из машины и приобнял незнакомку. Приоткрыл заднюю дверь: – Садись, Варенька!
Девушка села в машину и протянула мне ромашку.
– Это вам от Ларисы, Сергей Михайлович. Они пока что в делах и заботах... Велели за вами поухаживать... Без Полины Евдокимовны небось трудновато? – Зарделась: –Чем смогу, тем помогу.
Ошарашенный, я молчал. Мы въехали в Боблово и я тормознул у тесового крыльца.
Кот поспешил из машины, подошел ко мне:
– Я малость прошвырнусь... А вы потихоньку разгружайтесь. – Подумал и взял меня за пуговицу: – Ты вот, что... Варя – внебрачная дочь Распутина и княгини Юсуповой... Святое, непорочное дитя. Ей уготована участь замаливать грехи непутевого папаши. И быть ей вечной девственницей... Так что ты, того, гляди, не балуй...
– Даже и в мыслях не было, Василий Иванович.
– Вот и хорошо, деточка! – Хлопнул ладонью по голенищу и скрылся в кустарниках нашего дикорастущего сада.
Мы с Варей приступили к разгрузке машины. При этом я заметил, что она торопится взять более тяжелую коробку.
– Зачем же так, – тронул за локоть девушку, – эту стопку книг могла бы оставить для меня.
– Не беспокойся, Сережа, – перешла она на «ты», – я хоть и девушка, но посильней иного мужчины.
– Мы перенесли в дом вещи, я подошел к окну и залюбовался Подмосковным пейзажем. Варя из хозблока вытащила подаренную нам соседом Борисом широченную холстину, на которой хорошо читался текст демократического плаката, и накрыла им машину.
На веранде присели за стол.
– Что будем кушать? – пробежала по столу ноготками.
– Я не прихотлив. Что подадут, то и покушаем.
– Вот и чудненько! Значит, на первое салат из морской капусты,
на второе – яичница с ветчиной.
– И по стопке «Кагора».На стеллаже между книг стоит...
– Я уже заметила...
Я вышел во двор. Под вишней из самодельного рукомойника сполоснул руки. Она тут же подала полотенце.
Сели за стол.
– Как говаривал Рюрик Александрович, порции по возрасту и аппетиту. Тебе, как мужчине, побольше, остальное мне.
– Почти азиатский вариант.
– Это почему же?
– А у них пока мужчина не насытится, женщина не присядет за стол.
Девушка поставила передо мной бутылку и рюмку.
– А себе?
– Горячительное отродясь не пробовала и, видимо, не придется...
С детства запомнила, что первая чаша принадлежит жажде, вторая – веселью, третья – наслаждению, четвертая – безумию.
– Я не стал вступать в диалог и опустошил свою рюмку. Доедая салат, подумал: «И эта все и обо всем знает...»
– Совершенно верно, Сережа! Уж такова наша доля...
Мы покушали и я присел на диван. За окном заметно потемнело.
Я мотнул головой и потянулся.
– Я сейчас, мигом! – предупредила Варя. И вскоре вернулась с эмалированным тазиком и полотенцем. – Омоем ноги и ты крепче будешь спать.
Я покорно опустил ноги в тазик. Девушка умело и сноровисто промыла пальцы и вытерла полотенцем. Взяла меня за плечи и прижала к подушке. Улыбнулась, поцеловала руку и скрылась в соседней комнате.
XXX
На следующий день, как и прежде, по случаю нашего приезда, стали подходить соседи: Борис и Оля с авоськой, из которой выглядывало горлышко забугорного напитка и хвост красной рыбины; Алексей и Ольга, которая бережно прижимала к груди тарелку с блинами и салатом «Ассорти»; мастер «Золотые руки» Вячеслав Ежов с мамой. Она решила угостить нас козьим парным молоком и пирогами с капустой. Последними подошли Люся с Таней, Людмила Сергеевна и Тамара Павловна.
Во дворе белым цветом кипела весна. Хорошая погода и неумолкающие пташки напевали, что «жизнь удивительна и прекрасна!»
Я представил гостям девушку, при этом добавил, что она дочь моего старшего брата, что приехала из бурлящего революционными страстями Крыма и собирается поступать в музыкальное училище.
– По классу скрипки, – подтвердила Варенька.
– А где же Галина Ивановна? – обратилась ко мне Оля Долгова.
– У Галины Ивановны заканчивают ремонтировать библиотеку.
На днях будет. Прошу к столу.
Через пару часов, когда застолье было в разгаре, во двор въехала фура, на бортах которой было написано: От фирмы «ФРИДМАН». Из кабины ухмыльнулся Кот. С толстой сигарой в зубах, он чем-то походил на скабрезного юмориста Хазанова. Гости оживленно зашушукались.
– Не удивляйтесь, господа-товарищи! – почесал под глазом Василий Иванович. – Я просто хорошо и надолго загримированный артист, – подмигнул мне и начал открывать дверь машины.
– И где ты, милок, так густо загорел и сытно столовался? – подозрительно зыркнула на него Тамара Павловна.
– В последнее время харчевался у Сергея Есенина и Клеопатры, – ничуть не смутился Василий Иванович, поднял и начал обламывать сухую веточку смородины. В этот момент в сад вбежала гладкошерстая Линда.
«Подружатся ли», – сцепил я пальцы рук. Но ничего неожиданного не произошло. Линда подбежала к Василию Ивановичу, лизнула в щеку и они мирно уселись возле заднего колеса... Кот о чем-то «поворковал» с Линдой, поднялся и подошел к грузчикам:
– Разгружайте, хлопцы! – И двое рабочих в синих спецовках под красными пилотками стали облегчать машину. Под яблоней образовалась гора продуктов: несколько ящиков водки, три с надписью «Наполеон», пять коробок вина и столько же пива. На остальных упаковках было написано: «Колбасы», «Сыры», «Рыбные консервы», «Ветчина», «Конфеты», «Шоколад», «Фрукты», «Маслины». Остальное вряд ли стоит перечислятъ. Пей и жуй – не хочу... Заинтригованный народ глядел то на грузчиков, то на Василия Ивановича и слышалось:
«Откуда? И зачем все это?»
«Наверняка у кого-то день рождения», – предположил Алексей.
Я подошел к Коту:
– Дорогой Василий Иванович, по какому случаю образовался сей склад продуктов?
– По очень даже закономерному. Скоро ГОСТИ пожалуют... А чем их потчевать? Вот я и позаботился.
– А денежки из каких чулков?
– Это уж моя забота.
– А что отвечать гостям?
– Скажи, что скоро приезжают твои многочисленные родственники...
XXX
На веранде Василий Иванович объявился только в начале одиннадцатого утра. Я присмотрелся и прокомментировал:
– Смокинг помят, цилиндр набекрень... И где это вы, уважаемый так показательно отдыхали?
– Отдохнешь тут с вами, – сплюнул Кот. – На спидплощадке познакомился с семнадцатилетней дочуркой пивного барона Ефима Брумеля – Маврочкой. Смазливая девочка. Но оказалась не только колдуньей... Когда стемнело, предложила зайти в лесочек. Зашли, распили по банке, побалагурили, а потом само собой... Призналась,
что без острых ощущений не может… Уговорила привязать к осине и отхлестать березовой хворостиной. При этом попросила, чтоб СКАРАБЕЙ висел на веточке прямо пред ее похотливыми глазками. Пришлась уважить... И только после этого она подняла хвост.
При слове СКАРАБЕЙ, я вздрогнул.
– Да не волнуйся, деточка! Вот он, родимый. – Василий Иванович расстегнул верхние пуговицы рубашки и на его шее, на золотой цепочке я узрел драгоценный КАМУШЕК. – Прятать надо было получше,
– взглянул он в сторону сада, – а то прикопал под рябиной и решил, что не найдут...
– Тогда, может, вернешь?
– Зачем? У меня не пропадет... Тем более, что сегодня мне опять идти на свидание.
– А одежонку где поистрепал?
– У Маврочки оказались весьма ревнивые поклонники. Пришлось состязаться, – каблуком вмял в землю прелый листик белого налива. – Пойду покемарю малость, – и направился в сторону мансарды.
XXX
Но «покемарить» не удалось ни Василию Ивановичу, ни нам с Варей. Около двух часов ночи заурчала машина и по окнам нашего дома резко полоснуло светом. На крыльце раздался топот подкованных ботинок. От мощного удара, видимо, ногой, входная дверь с треском влетела вовнутрь и зацепила вторую, стеклянную. На ковер посыпались осколки. В дом ворвались трое амбалов в масках и с автоматами... В ту же минуту в комнату спокойно вошла Варя. На ней были защитного цвета брюки, рубашка-хаки, на ногах импортного производства кеды. Меж грудашек был приколот золотой, круглый с замысловатыми иероглифами медальон.
– Успокойся! – прижалась ко мне. Но не успел я и оглядеться, как получил под дых прикладом «Калаша».
– Слушай, ты – несостоявшийся конокрад, где СКАРАБЕЙ? – заорал высокий и плотный, и вторично огрел меня прикладом.
– Какой СКАРАБЕЙ? – попытался прикинуться я простачком.
– Тот самый, который ты получил от Митрофана.
Я понял, что бандюганы все знают и отпираться бесполезно.
– СКАРАБЕЙ прикопан в саду... Но сейчас темно и его вряд ли найдешь.
– Врешь, падла! – главный опять замахнулся прикладом, но его
руку перехватила Варя.
– Мальчики, – с тревогой в глазах обратилась к ним девушка. Давайте поговорим спокойно и, может, даже погадаем, где припрятан КАМУШЕК.
– Мы тебя, сука, сейчас хором «погадаем» и вы сразу вспомните то место, где лежит СКАРАБЕЙ. – После этой тирады рослый схватил девушку за воротник и рванул на себя. Но к моему удивлению, она не только устояла на месте... Ребром ладони чиркнула нахала по плечу, потом подпрыгнула и врезала ему между ног... Бандюган охнул и уткнулся лицом в ковер.
Стоявший в проеме второй, вскинул автомат и нажал на спусковой крючок, но выстрела почему-то не последовало.
– Что за бля? – растерялся он.
– Никакая я тебе не «бля», милый, – при этом Варя молниеносно оказалась возле второго налетчика и «процедура» повторилась... Разница была лишь в том, что она его не била в пах, а просто ткнула пальчиком в шею и он «присел»…
В это время со стороны веранды раздался грохот и треск. В комнату, обмякшим мешком, влетел очередной непрошенный гость. Следом вошел угрюмый Кот:
– Если начинается война, то работать необходимо только на победу! Вот лиходеи... Прервали такой, с интимными наворотами, сон, – Василий Иванович был в полосатой пижаме. На груди, на золотой цепочке, пошевеливал лапками СКАРАБЕЙ. – Что будем делать с этими подсвинками?
– Решай сам, Вася, – поглаживая левое плечо, предложил я Коту.
– А что тут решать?! – Он обошел лежащих бандюганов и каждого толкнул в бок... Налетчики заохали, застонали, стали НА ЧЕТВЕРЕНЬКИ и, матерясь, направились за порог.
Кот подобрал автомы и ножи.
– Сие добро, – похлопал по прикладу «Калаша», – припрячу на огороде.
Варенька подошла ко мне и ладошкой погладила по ушибленным местам. И боль притухла. Прижалась к моей груди:
– Пойду в свой девичник.
XXX
На следующий день на веранде я обнаружил газету «Клинские очарования». В рубрике объявлений наткнулся на следующее: