Скарабей
| Вид материала | Книга |
- Ооо нпф «скарабей», 339.2kb.
«На днях в наш супермаркет «Фридман и продтовары» зашел господин с обличьем юмориста Хазанова. На наши недоуменные взгляды ответил, что это актерская маска... Закупил фуру продуктов и напитков и мы были благодарны столь щедрому покупателю. Расплачивался советскими, извините, российскими рублями и американской валютой. Вечером, перед сдачей в сберкассу, работники пересчитывали деньги... На одну из американских купюр случайно упала капля водки «Жирик».
К нашему удивлению, стодолларовая бумажка сначала свернулась в трубочку, потом расправилась, как бы расклеилась и вместо одной купюры пред нами оказались две... Ошарашенные, мы покапали «Жириком» на другие бумажки... Эффект оказался потрясающим. Все купюры раздвоились. Таким образом, господин с обличьем юмориста Хазанова, за один и тот же товар заплатил нам дважды. Но и это не все. Видимо, по рассеянности, он оставил свой туго набитый бумажник. Как исключительно ЧЕСТНЫЕ и ПОРЯДОЧНЫЕ бизнесмены, приглашаем вас, дорогой господин, в наш супермаркет и мы не только вернем вам переплаченные деньги и бумажник, но и преподнесем фирменный сувенир».
Следующая заметка выдавала крик души:
«Мой дорогой и милый Вася, Василек! То, о чем я мечтала всю жизнь, наконец-то свершилось в заветном лесочке под осиной... Каждым ноготком, каждой жилкой и днем и ночью чувствую твое пушистое
прикосновение. Ты разбудил во мне такие звезды, что я могу поджечь всю галактику. Без тебя мне жить невмоготу. Каждый вечер в одно и то же время я нахожусь под любимой осиной и надеюсь, и жду. Откликнись, любимый!» Маврочка Б.
В рубрике «Происшествия» вычитал:
«Вчера ранним утром в Клинскую городскую больницу приползли необычные пациенты. Не знаем, насколько точно употребили глагол «приползли». Вернее сказать – притопали на четвереньках... На вопросы не отвечают... В полдник вместо пшонки потребовали сырой рыбы... Мало того, начали обрастать шерстью, появились отростки хвостов. Медперсонал в растерянности. Убедительно просим всех ясновидящих, экстрасенсов, ворожей, гадалок и народных целителей помочь нам в лечении неординарных пациентов».
ХХХ
Во второй половине дня за воротами посигналили. Варенька легко и босоного сбежала с крыльца и открыла ворота. Во двор вошла черная «Волга». Я подошел к машине. Из нее выскользнули охранники, а затем в генеральской форме Николай Николаевич Власик. Протянул сухонькую руку:
– Здравствуйте, Сергей Михайлович!
– Здравствуйте, товарищ генерал.
– Господин генерал, – поправил Власик. – Шучу, шучу, – взял меня за воротник рубашки. – Как живем-поживаем, что новенького?
– Живем- поживаем нормально... Вот родственница из Крыма пожаловала. Там, говорят, свирепствует птичий грипп... Но ее это не смущает. Без курочек не может и просит, чтоб разрешил разводить и здесь... И, видимо, придется уважить, – внаглую врал я, посматривая на постаревшего генерала. Но птицы его не заинтересовали.
– Когда поэты обещают пожаловать?
– Они никогда не предупреждали... Но по моим предчувствиям,
скоро будут...
– Я несколько раз созванивался с Митрофаном и он убеждал, что КАМУШЕК у тебя...
– Все может быть, товарищ генерал. Но пока не появятся поэты – это бесполезный разговор.
– Это почему же? – хлопнул он капоту «Волги». В это время во дворе обозначилась «Победа». Из нее охая и покряхтывая вышел вор в Законе Митрофан. Его парни тут же под знаменитую задницу подставили кресло с подлокотниками и белым подголовником. Митрофан даже не взглянул на генерала и попросил «курсантов» открыть бутылку минералки. Демонстративное игнорирование озадачило Николая Николаевича. Он посмотрел на бывшего «подопечного», подошел и пожал руку:
– Как поживаешь, батюшка?
– Хорошо поживаю. С понедельника врачи обещают в меню понемногу добавлять мясного...
– Птицу или говядину?..
– Это ты у них спросишь... А заодно и у майора Рябцова, который убеждал, что к этому времени должны были подгрести поэты.
– Бывало, что приезжали и раньше... А в этом году что-то нет...
Я позвал Вареньку и попросил сгоношить чаек.
– А я уже все приготовила, Сережа. Осталось только стулья поставить.
В это время в коричневой кожаной куртке, в черных брюках, с открытым воротником, со стороны сада появился Кот. И, словно дразня гостей, выбросил на грудь СКАРАБЕЯ. Высокие гости и охрана от изумления открыли рты и молча уставились на незнакомца. Первым пришел в себя Митрофан:
– У нас принято представляться. – А про себя подумал: «Знакомый взмах руки... Усики... Но где и когда я мог видеть эту морду?»
Кот приосанился:
– Василий Иванович. Актер... – Прижал рукой к устам СКАРАБЕЯ. Пока гости находились в столбняке, в диалог вступил я:
– Вот, неведомо откуда появился. Нашел КАМУШЕК и шастает с ним по клинским проституткам.
– Прошу не оскорблять, Сергей Михайлович. Маврочка – исключительно воспитанная девочка. Правда, есть некоторые завихрения, но это не беда, возрастное... Если вам не нравится, могу подобрать другую.
– Нам очень даже не нравится, что драгоценный КАМУШЕК находится на твоей плохо промытой шее, – помял мочку уха генерал.
– А вот это вы зря, господа! К моему телу никогда не приставала никакая зараза.
– Ладно, – прокашлялся Митрофан, – давай КАМУШЕК, а уж потом разберемся, кто чище.
– А зачем вам СКАРАБЕЙ? Вы же приехали за деньгами, – Кот с гордо поднятой головой прошелся пред гостями и прикурил кубинскую сигару.
– За труды праведные нам нужен и КАМУШЕК, и деньги, – приподнялся в кресле и цикнул Митрофан.
– Деньги – это пожалуйста, – с улыбкой на лице, легко согласился Кот... А КАМУШЕК, когда вернуться поэты... Вот с ними и разбирайтесь.
Генерал приблизился к Митрофану и стал о чем-то нашептывать на ухо. В ответ вор в Законе кивнул головой.
– Ребята, в ружье! – скомандовал генерал. Военные в штатском мгновенно вытащили автоматы и направили на Кота. Василий Иванович, то ли от злости, то ли из озорства бросил под ноги командира сигару, сплюнул и в мгновение ока оказался на вершине рядом стоящей толстой и ветвистой яблони. – Нет, брат, от нас не уйдешь! Секите этого лихача, ребята. – Охранники вскинули автоматы и дружно ударили по Коту.
Сверху посылались ветки и сучья изувеченного дерева. Мы с
удивлением и страхом наблюдали за происходящим. А Кот... стоял сзади генерала и с ехидной ухмылкой показывал «рожки»:
– Предлагаю мировую, – прикурил вторую сигару Кот. – Сейчас получаете деньги и доброго вам пути.
Генерал опять склонился над Митрофаном.
– Согласны, – вяло махнул рукой вор в Законе.
– Вот и ладушки!
Вскоре, сгибаясь под тяжестью спецмешков из дома показались Кот и Варенька.
– Ну, кому и по сколько? – уставился на них Кот.
Гости задумались.
– Я думаю, что пары лимонов зелени для меня и моего отдела вполне достаточно, – потерт ладошками генерал.
– А мне лимон, девятьсот девяносто тысяч и девяносто девять копеек российскими, – потребовал Митрофан.
– Но вы же просите значительно меньше? – поднял брови Кот.
– Сколько причитается, столько и требую...
– Без проблем, – Кот расстегнул спецмешки. Они с Варей стали к ногам гостей вытряхивать деньги.
– С валютой надо бы поаккуратней, – генерал разорвал одну из пачек «зелени» и под Солнцем стал разглядывать купюру. Кота это, видимо, обидело:
– Господин начальник, – Кот приобнял Николая Николаевича и на его новом кителе стал выкручивать пуговицу. – Если при проверке обнаружите хоть одну фальшивую, то потом получите вдвойне. Если – нет, то денежки обратно...
– Согласен! – по стойке «смирно», застыл генерал.
Получив требуемые суммы, гости задумались. Они не ожидали, что деньги получат так просто и быстро. Происходящее озадачило и меня:
– Обещаю, что, как только появятся поэты, я сразу же сообщу о их
приезде. А сейчас решайте: то ли по чайку, то ли по стопарю? – Гости замахали руками и, не попрощавшись, направились к машинам. Я в растерянности присел на стул. На душе было погано: «Деньжата оказались сильнее и принципов, и чести..»
Прошло не более двадцати минут и во дворе опять появилась генеральская «Волга». Из нее выпорхнул быстроглазый охранник, следом явно расстроенный генерал. Второй охранник поставил на стол блестящий кейс.
– Произошло нечто весьма загадочное, – насупился генерал.
– Слушаю вас, Николай Николаевич, – пожал я плечами.
– Вся закавыка в том, – залюбовался он севшим на крышу голубем, – что ехал я сюда вовсе не за деньгами. Но, видно, бес попутал… И этот бес – это ваш Василий Иванович.
– Кликуха – Кот, – уточнил я.
– Он самый, Сергей Михайлович. На меня, словно затмение свалилось… И неведомо почему, мы завели разговор о деньгах. А на кой черт они мне нужны?! И что я буду с ними делать в своей Конторе?
– Вам виднее, Николай Николаевич.
– В том-то и дело, что стоило мне малость проехать, очухаться... Короче, деньги я возвращаю. Можете не пересчитывать. Их никто не трогал.
– А это мы сейчас проверим! –Пред нами появился Кот, уверенно нажал на замки кейса и стал извлекать из него газеты и журналы демократического направления.
– А где же деньги? – полусогнулся и оперся на колено генерал.
– Не беспокойтесь, начальник, – обозрел солнечное Небо Кот. Приподнял очередной номер «Московского комсомольца» и пред нами образовались плотно уложенные пачки «зелени» с американскими харями.
– Чертовщина какая-то! – газет в кейсе вроде бы не было, –
побледнел генерал.
– Ошибаетесь, дорогой, – возразил Кот, – дерьмократическая машина работает бесперебойно... И дорожает все день ото дня...
– Ладно,– возмутился генерал, – заберите эти газеты вместе с деньгами и будем довольствоваться тем, что подышали свежим воздухом. В любом случае, позвоните мне, пожалуйста, – Николай Николаевич из бокового левого кармана вытащил бумажник и протянул «визитку».
– Будет сделано, товарищ генерал!
Шофер генеральской «Волги» газанул за ворота и задним бампером врезался в подрулившую «Победу» Митрофана. Из обеих машин выскочили охранники и направили друг на друга стволы.
Первым открыл дверцу Митрофан.
– Успокойтесь, ребятки! – оглядел передок своей машины и рассмеялся – «Победа»– она и есть ПОБЕДА! На моей ни царапины, а твой драндулет придется рихтовать. Может, подкинуть на ремонт?
– Сами разберемся, – уставился в землю Николай Николаевич.
– Ну, тогда с Богом! – Митрофан отошел в сторону, машины разъехались и «Волга» со скособоченным задом скрылась за воротами. Старик подковылял ко мне: – Возвращал «зелень? ?
– Да! Вернул не только свежие газеты, но и деньги...
– Шустер Николка... Я предполагал, что примерно так все и будет. Но мы тоже не лысые... - Кивнул подростку и тот занес в сад и поставил на стол вещмешок.
За всем этим внимательно наблюдал стоявший на веранде Кот.
Митрофан взглянул на него и снова задумался: «Знакомая харя... Но хоть убей, не помню, где видел...» Пожал мне руку и «Победа» пошла в сторону музея-усадьбы Менделеева.
XXX
Майор Рябцов вышел на широкое, пахнущее свежей сосной
крыльцо, потянулся и возрадовался утреннему Солнцу. Через дорогу в его сторону торопился кавалер трех орденов Славы Федор Калинкин. На нем были новые кирзовые сапоги, серые брюки и выгоревшая гимнастерка. Рябцов искоса взглянул в его сторону:
«Надо будет помочь старику».
Почтальон, не здороваясь, вручил бланк телеграммы и тетрадь в клеточку. Майор чиркнул напротив «галочки» и протянул фронтовику стодолларовую купюру.
– За такое печальное известие брать грешно, – почтальон повернулся и поспешил в сторону центра.
Рябцов развернул бланк:
«Умерла мама привет от Катюхи...» – Присел на крыльцо и опустил голову. Вытащил мобильник и связался с только что принятым на работу молодым охранником:
– Ты вот что, Николай, у меня проблемы... Готовь «Газель». Примерно через полчаса едем в мою деревню.
Вскоре «Газель» и «Вольво» припарковались возле Супермаркета, основательно затарились поминальной выпивкой и закуской. Через час въехали в Чернявку. Навстречу шла телега с гробом. Рядом, придерживаясь рукой за гроб, причитала Катюха:
– О-ой, м-а-а-м-о-ч-к-а!
Рябцов и охранник вышли из машин и последовали за скорбной процессией.
На заросшем травой и редким кустарником погосте остановились у свежевырытой могилы. Молодые парни взялись за гроб и вновь запричитали старухи и сводная сестра. Рябцов склонился над мамой и, словно оглушенный, вгляделся в родное лицо. На грудь мамы опустилась божья коровка. Он губами прижался к родному лбу, встал и велел заколачивать гроб. Одна из плакальщиц четко выговорила:
– Молодец, сынок, что не опоздал!
Гроб опустили в могилу и вскоре над ней вырос аккуратный холмик.
...Во дворе, буквой «Т» были расставлены столы и стулья.
«Небось со всей деревни сносили», – предположил Рябцов. На столах стояли: бутыль самогонки, две казенки, бутылка вина и скудная закуска. Рябцов кивнул охраннику… Подошли две девушки и стали помогать распаковывать коробки.
Рябцов оперся о торец стола и поклонился народу:
– Спасибо, люди добрые, что не забыли в скорбные минуты. Помянем...
Некоторые с нескрываемым любопытством стали рассматривать на бутылках заморские этикетки, вскрывали банки и баночки и вытpяxивaли на тарелки мясные и рыбные закуски. Поднялся бывший завхоз и стал что-то говорить о знатной доярке Наталье Петровной Рябцовой. Степан мало что понимал и тупо ковырял вилкой настольную клеенку...
Проходящие мимо односельчане заворачивали во двор, выпивали рюмку, вторую и торопились дальше. Поминки заканчивались хорошо: старухи запевали печальные песни, а захмелевший Катькин молотобоец Пронька пустился в пляс... К Степану Рябцову подсела соседка и прошептала на ухо:
– Покойная просила, чтоб поменьше плакали, а побольше веселились...
На следующий день, около десяти утра, Рябцов вышел во двор. Вскоре появилась Катюха. Он приобнял ее:
– Живность и все остальное, хочешь продай, хочешь раздари...
Я приеду через неделю и перевезу тебя в Клин. За это время надеюсь купить квартиру.
Катюха приподнялась на цыпочки и поцеловала брата:
– Спасибо, Степушка!
В Клин выехали во второй половине дня. Когда подъехали к
Рыжиковой роще, невольно нажали на тормоза: впереди, над одиноким столетним дубом «плавал» человек. На оголенном, огромном его животе дегтем было намалевано: «A3, ВОЗДАМ! А СГАЙДАРУ – СПОЛНА!» Невдалеке, возле вертолета, взмахивали руками и о чем-то спорили респектабельные господа. Под осиной ухмылялся белобрысый подросток.
– Пойдем к пацану, – предложил охраннику Рябцов.
– Парнишка наверняка .правду расскажет.
Хлопчик попросил и получил сигарету.
– Что за хренотень там плавает? – поднял голову майор.
– Это, дяденька, не хренотень, а самый настоящий Сгайдар.
Я вчера здесь пас корову... И вижу к дубу подъезжают три
черные широкомордые машины. Из одной вытаскивают это связанное чучело, из другой красный баллон и какие-то инструменты. Мордас-
тенького обнажили, на левую ногу петлей накинули тонкий и длинный трос. Второй конец троса привязали к вершине дуба, а затем,
– подросток чуть не захлебнулся от смеха, – дяденьку поставили раком, в задницу воткнули наконечник шланга. Открыли кран. Вскоре толстопузый стал раздуваться и все громче чмокать губами... Когда раздулся до огромных размеров, на пузе что-то нарисовали... Один из тех, которые были в масках, дал ему под зад и Сгайдарчик взлетел в небеса...
–Ну и дела! – Рябцов сорвал пучок травы и протер ладони. – Может, подойдем к вертолету? – тронул за локоть охранника.
– Давайте.
Возле вертолета человек с автоматом на груди потребовал документы. Майор предъявил «корочки».
– О! Да это же легендарный Рябцов...
– Хозяин Сексодрома, – подсказал второй, упитанный.
– Так точно, господин Скох...
– Может, помощь нужна?
– Да тут сам черт не поймет, что делать, – взмахнул отверткой молодой, в летной форме. – Попробовали подойти к дубу и отвязать трос...
– И что же? – профессиональным взглядом оценивал необычную ситуацию Рябцов: – «Да, влипли, господа!»
– А то, что там установлена какая-то хитрая штуковина… Тронули за трос – из-под башмаков полетели искры... Попробовали снять с помощью вертолета... Ho люди, которые своровали и надругались над Сгайдаром, оказались ушлее нас. При подлете к телу нас так шандарахнуло, что очухались только на земле… Вот и гадаем.
– А что тут гадать? – поднес к носу листик конского щавеля Рябцов, – езжайте в самый главный московский Храм и попробуйте отмолить. И не забудьте пригласить самых богомольных – Лужкова с Путиным...
Господа сгрудились возле вертолета и начали совещаться.
– Может позвонить главному Раввину Москвы? – предложил один из пилотов. – Эти найдут выход из любой ситуации. – Но, судя по кислым физиономиям господ, предложение повисло в воздухе...
Над плавающим в Небе огромным телом закаркало воронье…
Рябцов с охранником сели в машины и ударили по газам.
Когда миновали ранее известный на всю страну, а ныне разоренный животноводческий совхоз «ПРИВЕТ ИЛЬИЧУ», опять притормозили. Мимо них, словно в половодье заяц, несся рыжий детина. Следом с дрекольями и вилами в руках гнались разгневанные крестьяне. Оголенный по пояс долговязый парень в солдатских ботинках во все горло орал:
–Ах ты, соросовский выблядок!.. Рубильник вздумал опечатать... Да мы тебе не только рубильник, но и харю осургучим... – Он изловчился и огрел беглеца дубиной. Человек с лицом, похожим на
Чубайса, взвыл... Домчался до высоковольтной линии, взлетел на холм, оскалился, подпрыгнул и каким-то образом ухватился за провод... Раскачался, перескочил на следующую фазу и, словно канатоходец, затанцевал на ней:
– Вот, хрен вам, а не электричество! – кулаком пригрозил ошеломленным крестьянам, и побежал в сторону Москвы.
Рябцов невольно потянулся за сигаретой, но передумал. Опустил голову на руль: «Бог любит ТРОИЦУ... Что же будет дальше?»
В Клину, возле аптеки, они были остановлены толпой негодующих горожан. С трудом подрулили ближе и узрели «третий подарок» от Дьявола: над дверью аптеки колыхался огромный презерватив, на котором был нарисован ухмыляющийся Дзурабов. Под «огурцом» болталась карточка: «БЕСПЛАТНО ТОЛЬКО ПЕНСИОНЕРАМ!»
XXX
Возле нашего забора припарковались три иномарки. Из тупорылой и продолговатой вышел высокий атлет. На нем была летная полевая офицерская форма. На широком ремне – кобура. Левая рука в кожаной перчатке. На ногах – с утолщенной ребристой подошвой, добротные ботинки. Вошли во двор. Газеты и жидоящик постоянно болтали о житии и «достижениях» нефтемагната, и я сразу узнал Григория Кротова. К левому его плечу лукавой мордашкой прижималась Королева красоты, владелица казино «Рубин», Анастасия Крамова. Впечатление было такое, словно она только что вторично вышла из Лужковского торгового подвала, где вместе с шофером Никифорычем «опошлялась» в наиболее престижных отделах. На высоком каблуке сапожки, черная кожаная юбчонка, коричневая курточка и толстая мужская золотая цепь на шейке – все это придавало Анастасии озорной мальчишеский вид и
вызывало симпатию.
С крыльца вспорхнула Варя, подошла к Анастасии, девушки улыбнулись друг дружке, взялись за руки и молча удалились в сторону
сада. Все это насторожило охрану, но Григорий Евсеевич предупредительно поднял руку и амбалы застыли возле машин.
Григорий Кротов огляделся по сторонам, поправил кобуру и подошел ко мне:
– Ну, что, Сергей Михайлович, будем воевать, или сразу отдадите КАМУШЕК?!
– Зачем же сразу, Григорий Евсеевич... Попьем чайку, кое-что обсудим и примем наиболее разумное решение.
В это время к нам подошел в полосатой пижаме явно не выспавшийся Кот. На груди Василия Ивановича демонстративно поблескивал СКАРАБЕЙ. Неряшливый вид Кота, таскающего на груди вожделенный КАМУШЕК, возмутил нефтемагната и он непроизвольно потянул руку к кобуре, но передумал... И... пал на колени:
– Христом Богом прошу, отдай, падла!
– Возьми, коли так хочется.
Григорий Евсеевич напрягся всем телом и потянулся в сторону Василия Ивановича. Но ноги его словно приросли к Земле и он мешком опустился на руки подбежавших охранников. Тряхнул головой:
– Что за дьяволиада, Розенко? Сорви с него цепь вместе с КАМУШКОМ.
– А если не будет отдавать?
– Крошите!
Розенко подскочил к Василию Ивановичу. Но, к изумлению Кротова, рука жаждущего, словно остекленела в воздухе...
– Теперь понятно, – еле шевеля языком, промычал Кротов. – ГИПНОЗ! Самый настоящий ГИПНОЗ! – Кротов умоляюще посмотрел
в мою сторону: – Давай прекратим эту комедию.
– Моей заслуги в этом нет, Григорий Евсеевич. Просите Кота.
– Но Василий Иванович не стал унижать гостей. Он что-то прошептал и пришельцы стали торопливо потирать виски...
– Может, действительно ударим по чайку? – согласился Кротов.
– Без проблем. Тем более что и девушки возвращаются,
– подтвердил я.