1. Происхождение и ранние формы искусства
| Вид материала | Документы |
- Семинар№1 Ранние формы религии, 13.66kb.
- Вопрос 1 Происхождение и ранние формы права, 1924.4kb.
- Человеческого духа, 1692.85kb.
- Происхождение и ранние годы, 192.34kb.
- Примерная программа дисциплины «История хореографического искусства», 929.03kb.
- Программа учебного курса «Основы Адвокатуры в российской федерации», 114.02kb.
- Практикум по культурологии тематика контрольных работ и рефератов для студентов всех, 462.92kb.
- Основы ораторского искусства Содержание ораторского искусства, 176.38kb.
- Программа вступительного экзамена в аспирантуру по специальности 09. 00. 13 «Философия, 284.76kb.
- Тема введение. Виды и жанры изобразительного искусства, 219.35kb.
он повелевал бурями и землетрясениями. Изображался в виде мужчины с трезубцем в руке, обычно — в сопровождении свиты из низших морских божеств и морских животных.
Деметра — богиня плодородия и земледелия. Дочь Кроноса и Реи, принадлежит к числу стар-ших богов-олимпийцев. Мать богини Коры-Персе-фоны и бога богатства Плутоса.
Аполлон – бог солнечного света. Греки изображали его в виде прекрасного юноши. Аполлон (другие эпитеты – Феб, Мусагет) – сын Зевса и богини Лето, брат Артемиды. Аполлон обладал даром предвидеть будущее и считался покровителем всех искусств. В поздней античности Аполлона отождествляли с богом солнца Гелиосом.
Артемида – богиня охоты и природы. Одна из самых многозначных богинь греческого пантеона, Артемида, богиня-девственница, считаласьв то же время покровительницей живой природы и растительности, и женщины взывали к ней с просьбой облегчить роды. Сестра-близнец Аполлона, Артемида иногда считалась богиней луны и отождествлялась с селеной. Центр культа Артемиды находился в городе Эфесе, где в ее честь был воздвигнут грандиозный храм – одно из семи чудес света. Основные изображения Артемиды – в виде охотницы в коротком хитоне, с копьем и луком, в сопровождении нимф или нескольких ланей.
Гермес — сын Зевса и Майи, один из самых , многозначных греческих богов. Покровитель л странников, ремесел, торговли, воров. Обладаю-щий даром красноречия, Гермес покровительство-вал школам и ораторам. Исполнял роль вестника богов и проводника душ умерших. Изображался, как правило, в виде молодого мужчины в простой шляпе и крылатых сандалиях, с магическим жез-лом в руках. В римской мифологии отождествлял-ся с Меркурием. Одна из ипостасей Гермеса — Гер-мес Трисмегист — отождествлялась с египетским богом Тотом. Гермес Трисмегист считался покро-вителем целого ряда мистерий.
Арес - бог вероломной войны, сын Зевса и Геры. Греки изображали его в виде сильного молодого мужчины.
Афродита - (Киферея, Урания) — богиня любви и красоты. Она родилась от брака Зевса и богини Дионы (по другой легенде — вышла из морской пены, отсюда ее титул Анадиомена, «пенорожденная»). Афродита была замужем за богом Гефестом. Изменив мужу с Аресом, богом войны, Афродита родила Эрота. Культ Афродиты как божества любви имеет общие черты с древнейшими ближневосточными культами. Афродите соответствуют шумерская Инанна и вавилонская Иштар, египетская Исида и Великая матерь богов, и наконец, римская Венера.
Гефест — сын Зевса и Геры, бог огня и кузнеч-ного дела. Считался покровителем ремесленников (в особенности кузнецов). Греки изображали Гефеста широкоплечим, низкорослым и хромым чело-веком, работающим в кузнице, где он кует оружие для богов-олимпийцев и героев.
Гестия — богиня домашнего очага и огня, старшая дочь Кроноса и Геи, сестра Аида, Геры, Деметры, Зевса и Посейдона. В римской мифологии ей соответствовала богиня Веста.
Аид – бог – владыка царства мертвых, а также само царство. Один из старших богов-олимпийцев, брат Зевса, Геры, Деметры, Посейдона и гестии, сын Кроноса и Реи. Муж богини плодородия Персефоны
Во многих местах вместо Гестии включают Диониса.
Дионис (Вакх) — бог виноградарства и виноде-лия, объект целого ряда культов и мистерий. Изоб-ражался то в виде тучного пожилого мужчины, то в виде юноши с венком из виноградных листьев на голове. В римской мифологии ему соответствовал Либер (Бахус).
Над Небесами, Морями и Подземным царством правили соответственно Зевс, Посейдон и Плутон. Все Двенадцать богов жили на горе Олимп плавающей в лучах вечного света. На олимпе боги имели свои дворцы, где они проводили свое время в танцах, поедании амброзии и выпивании нектара.
Боги были прекрасны собой, бесмертны и "образом и подобием" похожи на смертных людей и обладали теми же влечениями и страстями: любовное желание, ревность, они ссорятся, обижаются, смеются. Однако, в отличии от людей, они не только бессмертны, но и не зависят от каких либо материальных и смертных обязаностей. Они наслаждаются жизнью и совершают преступления без опасения, что однажды им придется за все отвечать. Единственное за что они отвечают - это за клятвы данные на воде Стикса - священной реки отделяющую Подземный мир. Для совершения клятвы вода приносится на Олимп быстроногой вестницей богов Иридой. Если бог нарушает клятву, то он утрачивает дыхание на один год, он не может прикасаться к амброзии и нектару. Девять лет он не может показываться перед другими богами Олимпа. По истечению указаного срока, он возвращается как ни в чем ни бывало.
Древние греки считали, что боги постоянно участвуют в жизни смертных весь период их жизни. Люди также верять в справедливость богов. За особо тяжкие преступления судить смертных могли судить только Двенадцать богов Олимпа.
Главные боги Олимпа окружены целой армией маленких божественных созданий - божков земли, морей, небес или Подземного мира, которые также с радостью вмешиваются в дела людей (с пользой или вредом).
Происхождение мира и богов
Изначально существовал лишь вечный, безграничный, темный Хаос. В нем заключался источник жизни. Все возникло из безграничного Хаоса - весь мир и бессмертные боги. Он был как-бы сырьем, из которого появилось все, что когда-либо существовало. Повинуясь неведомой силе, заставившей его вращаться и создавать, Хаос породил самое древнее, что было в нашей зачинающейся Вселенной - Время. Эллины звали его Хронос. И теперь уже все происходило во времени, т.к. пространство еще только зарождалось. Хронос породил три стихии - Огонь, Воздух и Воду. Но это уже после того, как появилась Земля. Следом за Хроносом возникли одновременно, как братья-близнецы, Эрос и Антерос. (В последствии такое двойное рождение очень часто встречается и считаось у греков чуть ли не священным) Эрос - Любовь, и Антерос - Отрицание Любви.
Хаос же породил нечто подобное себе - Эреба, как вплощение Мрака. За ним - Никту - темную беззвездную Ночь. А также Непостижимую Бездну - Тартар. Тартар был сама пустота, черная дыра. На протяжении всей истории Боги использовали его глубины в качестве наказания поверженным. Никто не мог вырваться из Бездны своими силами. Тартар был самым ужасным местом во Вселенной.
Но от Мрака и Ночи родились Вечный Свет - Эфир и Сияющий День - Гемера.
У Эреба и Никты Были еще дети: мрачный Харон - перевозчик через реку Стикс в царстве мертвых и три дочери - близнецы Тисифона, Алекто и Мегера - богини мщения Эринии.
Остатки первобытного Хаоса вращались уже с огромной скоростью и превратились в Яйцо. Яйцо это было зародышем Земли. Но вот оно раскололось на две части. Верхняя половина скорлупы стала Звездным Небом - Ураном, нижняя - Метерью Землей - Геей. А жидкость, разлившаяся по телу Земли - Бескрайним Морем - Понтом. Он стал первым мужем Геи. Вторым же был Уран-Небо. От их брака произошли все Олимпийские боги.
Титаны - дети Земли и Неба
Вторым мужем Геи был Уран - небо. От их союза родилось немало детей: сначала титаны - шесть гигантов мужского пола и шесть женского, затем циклопы (киклопы), а потом три уродливых монстра, каждый с сотней рук и пятьюдесятью головами - гекатонхейры (что означает "сторукие").
Потомки Титанов
Титаны, взяв в жены своих сестер, заполнили просторы Матери-Земли и Отца-Неба своим потомством: они дали начало великому племени богов самого древнего поколения.
У Гепериона и Фейи (Тейи) было трое небесных детей: Гелиос - солнце, Селена - луна и розоперстая Эос - богиня утренней зари. Эос вышла замуж за Астрея и у них родилось огромное количество детей - все звезды в небе (в том числе и Фосфор (Эосфор, Эосфорос) и Геспер - утренняя и вечерняя звезда) и все ветры в мире (четверо братьев - северный Борей, южный Нот, восточный Эвр и западный Зефир).
Чуть менее многодетными были их брат бескрайний Океан и Тефида. Все реки, текущие по земле - их чада. У Океана были также дочери от нимфы Фетиды - океаниды.
У Фебы и Кея было только две дочери - богиня Лето (Латона), мать Аполлона и Артемиды и Астерия, мать страшной богини Гекаты.
Фемида, богиня правосудия, родила от Зевса шестерых дочерей. Три Мойры (рим. - Парки) - богини, плетущие нити судьбы.
Никто не имеет над ними власти, и только они одни посвящены в тайны прошлого и будущего. Атропос прядет нити судьбы, Клото - сплетает из них причудливый узор, а Лахесис обрезает нить, когда человеку суждено умереть. Еще три дочери - вечно юные Оры (Горы) - достойные дети богини правосудия: Эвномия - законность, Дике - правда и Эйрена - мир. Они с фанфарами в белоснежных одеждах охраняют врата Олимпа. Они также входят в свиту богини любви Афродиты.
Мнемозина имела от Зевса девять прелестных дочерей - муз.
Титан Япет не мог похвастать столь же обильным потомством, как его старшие братья, но стал он славен немногими, зато великими сынами: Атлантом, взявшим на свои плечи тяжелую ношу небесного свода, и Прометеем, выкравшим у богов огонь и подаривший его смертным, за что и понес тяжкое наказание.
У Кроноса - младшего сына Урана, восставшего против отца, были самые знаменитые дети, которые впоследствии и властвовали над миром - олимпийцы. И среди них царь всех богов - младший сын Кроноса - Зевс.
Уран встречал рождение каждого из своих потомков со все возрастающим ужасом. Его охватывала уверенность, что эти звероподобные дети однажды восстанут и убьют его. Когда они появлялись из чрева Геи, он хватал их и проглатывал. Тех же, кто уже подрос, он бросал в Тартар - мрачную Бездну. Мать разрывалась от страданий. Вызвав из тайных уголков души реку расплавленного метала, Гея выковала серп, достаточно крепкий, чтобы срубить гору. Она спустилась в Тартар, где томились ее дети, и поинтересовалась, у кого достанет смелости поднять руку на злобствующего отца. Из всех решился только титан Кронос.
В ту же ночь, когда Уран, воспылавший страстью к Гее, потянулся к жене, появился Кронос, укрывшийся в огромных складках тела матери. Он схватил серп и в одно мгновение оскопил Урана, а гениталии выбросил в море. Уран вскричал, поток крови хлынул их раны. Там где упали горячие капли, из земли возникли нимфы Мелиады, а также отвратительные создания - фурии (Эриннии), которым было суждено на века стать судьями смертных преступников. Из крови и семени Урана, взбитых волнами в пену, родилась богиня любви - Афродита.
Поскольку Уран остался покалеченым и беспомощным, вся Вселенная оказалась у ног Кроноса. Он выпустил на волю своих братьев и сестер - титанов. Взяв в жены сестру свою Рею, Крон положил начало новому племени, которому люди дали имя богов. Вместе они произвели на свет двух сыновей - Аида и Посейдона и трех дочерей - Деметру, Геру и Гестию.
Рождение Зевса
Кронос боялся, что его дети восстанут против него, и потому повелел Рее приносить sему рождавшихся детей и проглатывал их. Но Рея спрятала последнего ребенка в на острове Крит, в глубокой пещере, а Кроносу отдала камень, завернутый в пеленки.
За Зевсом ухаживали нимфы Адрастея и Идея. Они вскормили его молоком божественной козы Амальтеи. Всякий раз, когда младенец Зевс плакал, юные куреты, охранявшие вход в пещеру, ударяли в щиты мечами, чтобы Кронос не услышал его плача.
Свержение Кроноса. Борьба олимпийцев с титанами
Однажды Кроносу было предсказано, что ему суждено быть побежденным собственным сыном. Однако, насколько ему было известно, он проглотил всех. Рассерженный, он попросил Метиду принести ему вина. Метида же была любовницей уже взрослого Зевса, и, благодаря его вмешательству, напиток оказался отравленным. С приступом рвоты чрево Кроноса извергло всех ранее проглоченных детей. Вместе с Зевсом укрепившись на Олимпе, они начали борьбу со своим отцом. Битва олимпийцев с титанами длилась 10 лет, но победа не склонялась ни на одну сторону. Тогда Зевс освободил из Тартара циклопов и сторуких, которые, проведя в заточении всю свою жизнь, поклялись в верности олимпийцу. Циклопы выковали для Зевса молнии, которые метал он в своих врагов.
Наконец, титаны были повержены, скованы цепями и низвергнуты в Мрачную Бездну. Но эта победа не стала окончательной. Только после расправы с Тифоном Зевс мог считать себя полноправным владыкой. Но он решил разрушить традицию воевать со своими соперниками-родственниками. Боги разделили мир на три царства и кинули жребий. Посейдону досталось право владеть морем, Аид стал во главе загробного мира, а Зевс правил воздухом и всеми, кто его вдыхает.
Взяв в законные жены свою сестру Геру, Зевс стал править миром.
Чудовища:
Тифон и Ехидна
Тифон (Титон, Тайфун) - чудовище с сотней драконьих голов, порождение Геи и Тартара.
Во времена борьбы олимпийцев и титанов Гея-Земля породила чудовище Тифона, чтобы отомстить Зевсу за расправу с ее детьми. Она вступила в брак с Тартаром и породила чудовищного Тифона и змееподобную Ехидну. Боги содрогнулись от ужаса. Тифон обладал различными голосами, мог воспроизводить голоса богов, лай собаки, рычание льва, шипение змеи... Тифон порождал разрушительные вихри и был самим олицетворением бури. Но лишь Зевс решился на бой с драконом. Зевс победил его, но убить Тифона он был не в силах, и тогда боги низвергли его в мрачную Бездну. Но и сейчас грозит он вырваться из Тартара, вызывая бури и извержения вулканов.
Ехидна (Эхидна) - полуженщина - полузмея, дочь Геи и Тартара, сестра и жена Тифона.
В браке с Тифоном Ехидна породила множество чудовищ: Химеру, Лернейскую гидру, псов-близнецов Кербера и Орфа. Довольно распространено ошибочное мнение, что Ехидна - мать этих чудовищ сама является чем-то ужасным. На самом деле она была красивой женщиной, но от пояса - змеей. Гесиод называет ее "быстроокой". Ехидна погибла от руки Стоглазого Аргуса, который застиг ее во время сна.
Дети Тифона и Ехидны
Кербер (Цербер) - трехголовый пес с хвостом и гривой из змей, охранявший вход в ад и служивший Аиду стражем.
Кербер пропускал в Аид всякого, но не выпускал оттуда никого. Только Орфею удалось усыпить Кербера звуками музыки и выйти из преисподней. Чтобы умилостивить Кербера, греки клали в гроб медовую лепешку, которую умерший должен был отдать псу.
Орф (Орт) - брат-близнец Кербера, двухглавый и духвостый пес.
Орф стерег коров Гериона и был убит Гераклом во время их похищения.
Химера - чудовище с огнедышащей львиной пастью, хвостом дракона и козьим туловищем. (др. версия - с тремя головами: льва, козы и змеи)
Химера жила в Ликии, в логове на горе Краг. Ее победил герой Беллерофонт, справившись с ней при помощи крылатого коня Пегаса.
2. «Юлия, или Новая Элоиза» Ж.Ж. Руссо как произведение сентиментализма. Художественная форма романа, круг проблем, черты положительных героев. – терадь+
С просветителями Руссо роднили демократизм гуманизм и деизм. Однако, жизнь и воспитание в протестантской Швейцарии наложили отпечаток на мировоззрение философа и писателя. Как все просветители, он критически относился к церкви и духовенству, отстаивал принцип свободы воли; призвал бога в качестве создателя, но не промыслителя; защищал свободу совести, право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, быть атеистом; выступал против стеснения свободы совести в любой форме. В отличие от просветителей, особенно от Дидро, мы не находим у Руссо ни последовательной эволюция его взглядов по вопросам религии и церкви, ни воинствующего антиклерикализма, ни антирелигиозных эскапад, эпатирующих высшее общество ХVIII века. В то же время литературные произведения Руссо позволяют сделать вывод о четкой позиции автора, о серьезных раздумьях по поводу религии, ее месте в жизни человека, о достойных человека формах проявления религиозности, о внутренней религиозности и чисто внешних формах ее проявления - набожности. С этой точки зрения особый интерес представляет роман в письмах “Юлия, или новая Элоиза”.
Подзаголовком романа является: “Письма двух любовников, живущих в маленьком городке у подножия Альп”. Любовные отношения героев романа Юлии и
Сен - Пре повторяют историю средневекового богослова Абеляра и его ученицы
Элоизы - их переписка ХII столетия была широко известна в ХVIII в. По существу же трагическая ситуация, в которой очутились реально существовавшие любовников ХII в., не имеет почти ничего общего с драмой вымышленных любовников, происходило будто бы в 30-х годах ХVIII века.
Замысел “Юлии или Новой Элоизы” создавался постепенно. Играл в нем роль и знаменитый памятник средневековой латинской литературы — “Письма
Элоизы к Абеляру”, и анонимные ”Письма португальской монахини”. Из этих присеем, ровно как и из романов Ричардсона, Руссо заимствовал эпистолярную форму своего романа, позволившую ему с наибольшей полнотой раскрыть внутренний мир героев, заставить их говорить языком сердца и избежать рационализма объективных описаний. Наконец, в романе Руссо звучат и личные переживания. Они связанны отчасти с пребыванием в Монморанси с любовью к мадам д’Удето, отчасти – с воспитанием любимых Руссо швейцарских пейзажей,
Альп, озер, горных пастбищ и маленьких городков, покоящихся у подножья гигантских горных массивов.
Во время предисловий к роману Ж.-Ж. Руссо по поводу религиозных проблем высказывания устами одного из героев диалога: Н: “….Христианка, благочестивая женщина, не желает обучать своих детей катехизису, а умирая, не хочет помолиться богу. И вдруг оказывается, что ее смерть наставляет в вере пастора и обращает к богу атеиста!”
Однако это число внешняя сторона, схематически обрисованная в то время, как в самом романе, в письмах Юлии, в ее рассуждениях на всевозможные темы: о нравах, об изнанке светской жизни, о богословских вопросах, о жизни и смерти, об отношении к самоубийству и т.п., в ее поступках и их основании, в образе Вольмара, мужа Юлии – перед нами мысли и рассуждения в духе “Исповеди савойского викария” из книги об Эмиле, т.е. самого философа.
Успех “Юлии или Новой Элоизы” у современников Руссо объяснился, конечно, не ее сюжетом, не происшествиями жизни героев. Он таился в обрисовке перипетий их чувств, в пафосе проникающей роман страсти, в тонком анализе всех оттенков сердечных взаимоотношений героев.
Роман отчетливо распадается на две част. Выход Юлии замуж за Вольмара развязывают первый сюжетный узел. Автор мог бы здесь поставить точку и не интересоваться дальше судьбой своих героев. Тогда был бы закончен роман чувствительной страсти, и читателей трогала бы история неудавшейся любви новых Абеля и Элоизы. Однако Руссо завязывает второй сюжетный узел, обращающийся впоследствии решения Вольмара пригласить Сен- Пре к себе в дом. С этого момента начинается роман испытания добродетели.
Подобная конструкция “Новой Элоизы” не является случайной. Она обусловлена самим существом руссоизма как литературного явления, сочетавшего в себе стремление к чувствительному живописанию страсти с морально - дидактическим толкованием жизни человеческого сердца. Этот моральный дидактизм определяет целиком всю вторую половину романа, где даже сам уклад жизни Жюли и Вольмара в их доме в Кларане о руссоистской идеализацией.
Героиня романа разделяет взгляды своего создателя. Ее устами, образом жизни автор утверждает: бог есть, бог создатель мира, но верить в его существование - это не значит сковывать свою жизнь, свои чувства постоянно оглядываясь на предписания церкви и даже библейские предписания. Во- первых, эти предписания не совпадать, ведь могут совпадать, ведь время и условия меняются, меняется и сам человек. Во-вторых, человек должен поступать добродетельно не из чувства страха перед загробным наказанием, ибо тогда он становится неискренним, поступающим не в соответствии со своей совестью, ибо бог предоставил человеку свободу воли. Правда, в соответствии с руссоистской философией возлюбленный Юлии отмечает в одном из своих писем, что под влиянием внешних условий изменяется и тот образ божий, который соответствует природе и который есть в нем. В ответ Юлия возражает ему, что “разум вернее всего предохраняет и от фанатизма”.
Признаваясь в том, что она глубоко верующая и рассказывая о своей вере, Юлия признается, что долгое время пребывала в неверии, хотя в нельзя сказать, что она не была набожна и добавляет: “…Лучше вовсе не быть набожной, нежели обладать внешним и нарочитым благочестием, которое не умиляет сердце, а только успокаивает совесть, нежели ограничиваться обрядами и усердно чтить господа бога лишь в известные часы, дабы все остальное время о нем и не помышлять”.*№В этом письме Юлия пишет, что “все существует лишь по воле вседержителя.
Он придает цель правосудию, основание - добродетели, цену - краткой жизни, ему посвященной... Он в своей неизменной сущности являет истинный прообраз всех совершенств, отражение которых мы носим в своей душе”. Если же страсти стремятся исказить этот образ, на помощь приходит здравый смысл. Только разум в состоянии определить разницу между божественным образом и лжемудрстовованиями и заблуждениями. “Созерцая этот божественный образец, душа очищается и воспаряет, она научается презирать низменные свои наклонности и преодолевать свои недостойные влечения”.
Итак, юная Юлия становиться искренней верующей, смиряется со своими страстями и становится добродетельной супругой нелюбимого человека в соответствии со своими религиозными убеждениями. Руссо - деист здесь приходит в противоречие с Руссо - автором “Общественного договора”.
Кальвинизм побеждает. Казалось бы, в дальнейшем вся жизнь и рассуждения
Юлин соответствуют учению кальвинизма с его практической этикой, требованием подтверждать веру земными делами во имя и счастья людей здесь, на земле, что особенно ярко отражается в призыве делать добро для людей в последние дни жизни Юлии и особенно в с предсмертных рассуждениях и разговорах с протестантским священником. Но Руссо не принимает абсолютного предопределения кальвинистов, не оправдывает жесткой регламентации кальвинистами общественной и личной жизни, борьбу с инакомыслием – и все это мы встречаем на страницах писем его героев.
Полемизирую с идеей абсолютного предопределения, Сен - IIре в письме к
Эдуарду пишет: “... Если говорить о воле господа бога, так любая болезнь, с которой мы боремся, ниспослана им. Любое страдание, от коего мы хотим избавиться, исходит от него. Где же кончается его власть и когда можно законно сопротивляться ему? Значит, нам не дозволено изменять, что бы то ни было, раз все сущее возникло по его замыслу! Значит, в этом мире ничего нельзя делать из страха нарушить его законы, - но ведь что бы мы ни дела ли, нам не удастся их нарушить! Нет, милорд, признание человека значительнее и благороднее. Господь бог не для того дал ему душу, чтобы он был бездеятелен, вечно безучастен ко всему окружающему. Бог даровал ему свободу, чтобы он делал добро, совесть, чтобы стремился к добру, и рассудок, чтобы распознавал добро Бог поставил его самого единым судьей собственных действий”. *№
Рассуждая в этом и последующем письмах о проблеме самоубийства, герой романа отстаивает тезис добровольно избавиться от страданий путем ухода из жизни добровольное дело каждого, и вера в бога и страх нарушить божественный закон не могут удержать от подобного выбора. При решении этого вопроса человек должен руководствоваться общественной пользой. По этому Сен-
Пре дает совет Эдуарду, всякий раз когда у него возникнет желание уйти из жизни, говорить себе: “Сделаю еще одно доброе дело, а потом умру”. “А затем отыщи какого-нибудь угнетенного и защити его. Приводи ко мне обездоленных, которые не смеют ко мне обратиться сами; без стеснения пользуйся моим кошельком и связями; щедро расточай мои богатства и этим обогащай меня. Если мысль эта удержит тебя ныне, она удержит тебя и завтра, и послезавтра, и во всю твою жизнь. А не удержит - что ж, умирай; значит, ты человек низкий”. *№
Осуждая протестантскую нетерпимость к танцам, веселью, “тиранию, противную и природе, и разуму” Ж.-Ж. Руссо противопоставляет идеальную обстановку веселого и непринужденного времяпровождения в доме Юлии.
Неоднократно рассматривая проблемы рели в соотношении с нравственностью, герои романа то и дело ставят между ними знак равенства,- и это не противоречит принципам протестантизма, где религиозность должна воплощаться в образ добродетельной жизни. В письме к госпоже д‘Орб Юлия пишет: “Вот что я сказала бы светски дамам, для коих нравственность и религия - ничто, ибо у них ест лишь один закон - мнение света. Но ты, женщина добродетельная и верующая, сознающая свой долг и любящая его, ты знаешь иные правила поведения нежели суждение общества, и следуешь им; для тебя
*№ Письмо XXII
самое главное суд твоей совести, и ты должна сохранить уважение к себе”. *№
В соответствии с просветительской традицией роман полемичен. По проблемам сущности бытия и бога спорят протестантка Юлия и деист Сен- Пре, и нередко каждый при этом остается при своем мнении, но это в большей степени свидетельствует не так о противоречивости мировоззрения Ж.-Ж.
Руссо, как о его толерантности. Неслучайно он вкладывает в уста Юлии следующие слова, говоря о трехмесячных спорах атеиста Вольмара и верующего
Эдуарда, она отмечает, что “два этих человека, полные взаимного уважения и чуждые школярской педантичности… всю зиму провели в спорах мудрых и мирных, но очень горячих… схватывались по всем важным вопросам, какие только может объявить ум человеческий... Взаимное уважение их возросло, но каждый остался при своих взглядах”. Примером сосуществования верующего и атеиста является и сама семья Юлии. На вопросы о возможности мирного сотрудничества верующих и атеистов, о нравственности атеистов - Руссо, таким образом отвечал утвердительно. Единственный недостаток, который Юлия отмечает в своем муже - это холодность к богу, его неверие. Верующая Юлия жаждет обратить своего мужа в веру только ради его блаженства в загробном мире и для его счастья на земле, ибо по ее словам: «сколь многих радостей он лишен! Какое чувство может утешить его в горестях. Кто зрит его добрые дела, кои творит он втайне? Какой голос может говорить в глубине его души?
Какой награды может он ждать за свою добродетель? Как должен он смотреть в лицо смерти? По существу в этих суждениях и ответы на вопросы о месте религии в жизни человека, как их понимал Руссо. В них же и ответы как способствовать распространению своей религии - только собственным примером, образом жизни добродетельного человека: «Какая поучительная картина предстанет перед ним, когда ... не проповедуя, не упоминая бога в речах своих, покажут Вольмару присутствие бога в делах, вдохновленных небом, в добродетелях, порожденных им в радости быть угодным небесам, он увидит прообраз небесного блаженства, блещущий в доме его, и по сто раз на день волей -неволей будет говорить себе: “Нет, человек не может быть таким сам по себе, - что-то иное более чем человеческое, царит здесь”.
Как и просветители, Руссо мечтает о будущем обществе как светлом мире, без тирании, суеверий и сословий предрассудков, как “гармонию мыслящих существ” по словам героя вставной новеллы - лорда Эдуарда
Бомстона.
“Юлия или Новая Элоиза” является едва ли не кульминационным пунктом в истории европейского романа ХVIII в. Многообразные повествовательные элементы, накапливавшиеся в нем в течение более чем полустолетия, собраны здесь на новой основе и в новых идейно-художественных целях. Не остался без влияния на Руссо и любовный французский роман аббата Прево (“Манон Леско”).
Роман Ричардсона — роман чувствительных испытаний и семейного быта - дал
“Новой Элоизе” немало своих приемов и своей атмосферы. Сыграла известную роль и литература путешествий, в том числе и столь любимый Русо «Робинзон
Крузо».В свою очередь, “Новая Элоиза” во многом определила дальнейшие пути развития буржуазного романа. Она заслонила собою всю ту галантно – эротическую литературы XVIII в., которая еще недавно почти монополизировала описание и литературное истолкование чувства любви. Картинам любовных ощущений роман Руссо противопоставил живопись чувства, раскрытого во всех его самых глубоких и интимных, незаметных для постороннего глаза, перипетиях.
В смысле этой органической “чувствительности” “Новой Элоизы” учеником
Руссо явился впоследствии Гете со своим “Ветром” и Карамзин с “Бедной
Лизой”, не говоря уже о многочисленных французских подражателей романа.