В «Приложении» к Т. Iv наст изд помещен целый ряд материалов лиц из окружения Н. Ф. Федорова

Вид материала

Документы

Содержание 609. Первое стихотворение В. А. Кожевникова – «Да приидет Царствие Твое!», второе стихотворение – «Жить или не жить?». – 609. Н. Ф. Федоров и его воронежское окружение

Подобный материал:

• -, 13773.68kb.
• Книга четвертая, 11169.69kb.
• Выставка, посвященная 105-летию со дня рождения М. А. Шолохова, 38.69kb.
• Послесловие А. И. Федорова, 1076.46kb.
• Программа по химии для 8-11 классов общеобразовательных учреждений, 233.14kb.
• Под редакцией профессора А. В. Федорова Таганрог Издательство гоувпо «Таганрогский, 7878.06kb.
• Положение об аудите редакция №4 от 02. 10. 2010 Утверждено Решением Капитула наст россии, 429.66kb.
• Пояснительная записка Электронная таблица это средство информационных технологий, позволяющее, 143.11kb.
• Источник (отрывок из книги): История России XIX начала XX века. Учебник. / Под редакцией, 374.23kb.
• Программа Кубка наст предоставляется организаторами и шк наст россии в соответствующие, 400.12kb.

609.

⁷⁶ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 24, лл. 27–28 об. (копия части письма рукой Н. П. Петерсона – к. 3, ед. хр. 3, л. 313). Ранее частично опубликовано как письмо Н. Ф. Федорова: Сочинения 1982, с. 643–644. Атрибуция письма Н. Ф. Федорову, по всей видимости, была вызвана тем, что Н. П. Петерсон, копируя это письмо, дал ему следующий заголовок: «Письмо от 24 декабря 1897 г., писанное Н. П. Петерсоном к В. А. Кожев­никову, но в этом письме говорит сам Н. Ф. Федоров» (ОР РГБ, ф. 657, к. 3, ед. хр. 3,
л. 313). Однако в декабре 1897 г. Н. Ф. Федоров находился в Москве, а значит, быть соавтором письма не мог. – 609.

⁷⁷ Первое стихотворение В. А. Кожевникова – «Да приидет Царствие Твое!», второе стихотворение – «Жить или не жить?». – 609.

⁷⁸ Н. П. Петерсон пересказывает фрагмент II части «Записки» – Т. I наст. изд., с. 110. – 610.

⁷⁹ См. примеч. 71. – 610.

⁸⁰ Михаил Матвеевич Стасюлевич (1826–1911) – историк, публицист и общественный деятель, редактор-издатель журнала «Вестник Европы», в котором в 1890-х гг. сотрудничал В. С. Соловьев. – 610.

⁸¹ См. примеч. 69. – 610.

⁸² В начале книги «Философия чувства и веры» было помещено пространное оглавление к ней с изложением содержания глав. – 610.

⁸³ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 24, лл. 24–25 об., 30–30 об. Ранее ча-
стично опубликовано: Н. Ф. Федоров и его воронежское окружение, с. 217–218. – 611.

⁸⁴ См. письмо Н. П. Петерсона Н. Ф. Федорову от 26 октября 1898 и примеч. 144 к «Письмам Н. П. Петерсона Н. Ф. Федорову». – 611.

⁸⁵ Н. П. Петерсон, рассчитывая, что В. А. Кожевников сообщит содержание данного письма Н. Ф. Федорову, занижает цены за квартиру и стол. Реально запрошенная сумма составляла 14 рублей, но Н. П. Петерсон, зная, что при пенсии в 17 рублей платить такую сумму для Федорова было бы немыслимо, солгал своему учителю и ежемесячно доплачивал по пять рублей (см. письмо 169). То же самое он делал и весной 1898 г., приплачивая по два рубля ежемесячно за комнату Н. Ф. Федорова. Обман раскрылся, когда Н. Ф. Федоров приехал в Воронеж в 1900 г. (см. письмо 236). – 611.

⁸⁶ Речь идет о статье Н. Ф. Федорова «Разоружение». – 611.

⁸⁷ Чествование Е. Л. Маркова в связи с 40-летием его литературной деятельности состоялось в Воронеже 11 октября 1898 г. (см.: Н. Ф. Федоров и его воронежское окружение, с. 216). В «Открытом письме к Е. Л. Маркову» («Дон», 5 ноября 1898, № 122) Н. П. Петер­сон высоко оценил творческую и общественную деятельность писателя: «...вы не литератор-ремесленник, не литератор по профессии, литературные произведения ваши вызваны не необходимостью доставить к определенному сроку определенное количество листов, а суть отзвуки живых явлений жизни. [...] Между вами и обществом никакого средостения нет, вы сами участвуете в жизни общества, потому-то все явления жизни и имеют такой яркий и живой в вас отзвук. Не будь вас или живи вы, как живут профессиональные литераторы, в своих кружках, по необходимости создающих свою особую атмосферу, чрез которую все внешнее представляется в затемненном и искаженном виде, – многие жизненные явления остались бы незамеченными, не сделались бы предметом открытого обсуждения [...]». Републикацию статьи Н. П. Петерсона см.: Н. Ф. Федоров и его воронежское окружение, с. 163–168. – 611.

⁸⁸ Статья Е. Л. Маркова «Брожение духа в народе (Заметки из провинции)» («Санкт-Петербургские ведомости», 3(15) октября 1898, № 271) была посвящена проблеме сектантства. Писатель подчеркивал, что среди причин распространения в народе различных сект далеко не последнюю роль играют неумирающая «жажда истины», стремление «решить вопросы» «будущей судьбы и тайну мирового бытия», которые вообще свойственны человеку, а потому борьба с сектантством должна вестись не насилием, не мечом, но духом, горячей, искренней верой. Марков призывал «вдохнуть больше живой жизни в религиозную деятельность нашего духовенства, поставив его вместе с тем в более независимое материальное положение, чтобы оно могло сделаться искренним и бескорыстным руководителем духовной жизни народа, показывая ему пример плодотворной христианской нравственности, не в проповеди только, а в ежедневном применении принципов добра и правды к людям и нуждам их, – этого одного было бы вполне достаточно для того, чтобы с корнем подорвать всякие религиозные лжеучения». Н. П. Петерсон в «Открытом письме Е. Л. Маркову», высоко оценив статью «Брожение духа в народе», в то же время указал, что средство, предложенное писателем для искоренения сектантства, отнюдь не достаточно. Современное духовенство, подчеркивал публицист, слишком оторвано от народа, оторвано всем бытовым и духовным укладом своей жизни. «Где теперь не только священники, но и низшие члены клира, которые сами пашут и участвуют со своими семьями во всех земледельческих работах?!» Тип «священников не земледельцев только, но и земледельцев – тип в высшей степени симпатичный» – невозможен в нынешнее время. Главное же состоит в том, что «современное воспитание и образование» и не способно «вдохнуть жизнь в религиозную деятельность нашего духовенства», ибо покоится на разрыве между светским и духовным, между верой и знанием, и единственный путь к выходу из тупика – в преодолении этого разрыва, в согласии и взаимодействии между знанием и верой, знанием и жизнью, в приложении знания к истинному, благому делу (Н. Ф. Федоров и его воронежское окружение, с. 163–168.) – 611.

⁸⁹ Вырезка из газеты «Дон» с текстом «Открытого письма к Е. Л. Маркову» сохранилась в архиве Н. П. Петерсона (ОР РГБ, ф. 657, к. 2, ед. хр. 2). – 611.

⁹⁰ В «Русском слове» «Открытое письмо Е. Л. Маркову» перепечатано не было. – 612.

⁹¹ Статья «Разоружение» целиком в воронежской периодике не появилась. 12 ноября 1898 г. в газете «Дон» под рубрикой «Смесь» была перепечатана заметка о ней, вышедшая в «Торгово-промышленной газете» (15(27) октября 1898, № 224): в заметке коротко пересказывалось содержание статьи и приводилась обширная цитата со слов «Способ вызывания дождя, как основанный на данных, собранных на полях сражений...» до слов «воздушный шар, если и не вполне еще сделался, то уже делается военным орудием» (см. Т. II наст. изд., с. 271–272). Републикацию данной заметки см.: Н. Ф. Федоров и его воронежское окружение, с. 115–117. – 612.

⁹² См. примеч. 14 к письму 162. – 612.

⁹³ См. примеч. 91. – 612.

⁹⁴ Ироническая заметка «“Новое Время” и Кант» появилась в газете «Саратовский дневник» 21 октября 1898, № 226. – 612.

⁹⁵ См. примеч. 13 к письму 162. – 612.

⁹⁶ В. А. Кожевников приезжал в Воронеж в конце июля 1898 г. – 612.

⁹⁷ Речь идет о Ю. П. Бартеневе. – 612.

⁹⁸ Это письмо Н. П. Петерсона к Ю. П. Бартеневу неизвестно. – 612.

⁹⁹ См. примеч. 151 к разделу «Приложения» «Письма Н. П. Петерсона Н. Ф. Федо­рову». – 612.

¹⁰⁰ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 32, лл. 69–70 об. (копия рукой Н. П. Пе­терсона – к. 4, ед. хр. 6, лл. 132–134). – 613.

¹⁰¹ Речь идет о письме Н. Ф. Федорова к В. А. Кожевникову от 10 декабря 1898 г., напи­санном сразу же после получения письма от Р. Лонга (см. примеч. 5 к этому письму). – 613.

¹⁰² См. примеч. 1 к письму 161. – 613.

¹⁰³ См. об этом в письме 165. – 613.

¹⁰⁴ В «Русском архиве» статьи Н. Ф. Федорова «Предкремлевский Московский Румянцевский Музей и памятник основателю этого Музея в самом Кремле» и «О памятнике Александру III, о месте и значении этого памятника» не были напечатаны. Возможно, одной из причин этого было то, что первая статья уже была использована Ю. П. Бартеневым для составления его собственной статьи «Памятник Александру Второму и Московский Публичный музей» («Русский архив», 1898, № 10, с. 263–266). – 613.

¹⁰⁵ См. примеч. 5 к письму 167. – 613.

¹⁰⁶ Ю. В. Петерсон, жена Н. П. Петерсона. – 614.

¹⁰⁷ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 32, лл. 71–72 (копия рукой Н. П. Петер­сона – к. 4, ед. хр. 6, л. 134). – 614.

¹⁰⁸ См. письмо 167 и примеч. 5 к нему. – 614.

¹⁰⁹ Речь идет о сопроводительном письме, при котором в редакцию «Нового времени» была послана статья Н. Ф. Федорова «Разоружение». Письмо было написано Н. П. Пе­терсоном. – 614.

¹¹⁰ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 24, л. 33–33 об. Ранее частично опубликовано: Н. Ф. Федоров и его воронежское окружение, с. 224. – 615.

¹¹¹ Речь идет о письме 177. – 615.

¹¹² Кн. Николай Владимирович Шаховской (1856–1906) – в 1880-х гг. – чиновник особых поручений при Министерстве внутренних дел, в 1890-х гг. – цензор, служил в Московском цензурном комитете, в конце 1898 г. назначен Председателем Санкт-Петербургского цензурного комитета, затем – начальником Главного управления по делам печати. В течение ряда лет занимался историей жизни и деятельности Н. П. Гилярова-Платонова, опубликовав ряд работ о нем («Никита Петрович Гиляров-Платонов. Краткий публицистический очерк». Ревель, 1893; «Годы службы Н. П. Гилярова-Платонова в Московском цензурном комитете. 1858 г.» М., 1897) и написав предисловие к I тому его сочинений (Н. Шаховской. Никита Петрович Гиляров-Платонов // Н. П. Гиляров-Платонов. Сборник сочинений. Т. 1. М., 1899, с. III–LX). Другие сочинения Н. В. Шаховского: «Земские повинности в Эстляндской губернии». Ревель, 1888; «Отхожие сельскохозяйственные промыслы». СПб., 1895; «Земледельческий отход крестьян». СПб., 1903 и др.

С Н. Ф. Федоровым Н. В. Шаховской познакомился через библиотеку Московского Публичного и Румянцевского музеев, регулярным посетителем которой он был на протяжении многих лет. В «Книге собственноручной записи лиц, желающих заниматься в читальном зале» за 1893–1894 гг. находим его запись, сделанную 20 декабря 1893 г.: «№ 2152. Кн. Николай Владимирович Шаховской. Служащий Министерства Внутренних Дел. Спиридонова, свой дом» (Архив РГБ, оп. 17, д. 17, л. 108 об.). Кроме того, Н. В. Шаховской мог познакомиться с Н. Ф. Федоровым и через Бартеневых, с которыми его связывали узы общения и дружбы. В РГАЛИ (ф. 46) среди писем разных лиц к П. И. Бар­теневу встречаются и письма к нему Н. В. Шаховского, его имя упоминается в переписке Ю. П. и П. И. Бартеневых. В середине 1890-х гг. Н. В. Шаховской особенно сближается с Ю. П. Бартеневым: «С кн. Шаховским сдружились необычайно», – пишет Юрий Петрович отцу 9 августа 1895 г. (РГАЛИ,
ф. 46, оп. 1, ед. хр. 587, л. 274 об.). По предложению и при содействии Н. В. Шаховского Ю. П. Бар­тенев в 1900 г. получил место по цензурному ведомству.

Об уважительном и сердечном отношении Н. В. Шаховского к Н. Ф. Федорову свидетельствует письмо к последнему И. М. Ивакина от 27 апреля 1899 (см. Т. IV наст. изд., с. 651). Я. Ф. Браве в письме от 27 декабря 1898 г. передает мыслителю поклоны в частности и от Шаховского (там же, с. 646).

Намерение Н. Ф. Федорова напечатать при содействии Н. В. Шаховского статью «За­дачи Конференции мира» не было осуществлено, однако Н. Ф. Федоров воспользовался протекцией нового председателя Петербургского цензурного комитета для получения цензурного разрешения на выпуск брошюры «К делу умиротворения, возбуждаемому нотою 12-го августа 1898 года» (разрешение было подписано в Санкт-Петербурге 18 марта 1899 г. // Н. Ф. Федоров и его воронежское окружение, с. 226). – 615.

¹¹³ См. окончание письма 169. – 615.

¹¹⁴ Речь идет о долге Н. П. Петерсона В. А. Кожевникову, сделанном еще в 1896 г.; его выплата растянулась на несколько лет. – 615.

¹¹⁵ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 24, лл. 36–37 об. Выдержка из письма опубликована: Н. Ф. Федоров и его воронежское окружение, с. 226. – 615.

¹¹⁶ В. А. Кожевников. Христос и грешница // Русский вестник, 1899, № 3, с. 35–46;
отд. отт.: М., 1899. – 615.

¹¹⁷ Эта работа В. А. Кожевникова неизвестна. Возможно, генетически с ней связаны «Очерки современного католицизма» (см. примеч. 9 к письму 256 и примеч. 1 к письму 258). – 615.

¹¹⁸ Речь идет о письме 179. О письме Энгельгардта и других приложениях см. указанное письмо и примеч. 6 к нему. – 615.

¹¹⁹ Это письмо Н. Ф. Федорова к Н. А. Энгельгардту неизвестно (см. примеч. к письму 194 (преамбула)). – 615.

¹²⁰ 7(19) и 14(28) марта 1899 г. в №№ 8270 и 8277 «Нового времени» появилась очередная большая статья Сергея Николаевича Сыромятникова (псевд. «Сигма») «Письма одичавшего журналиста». Журналист, проведший два года на Дальнем Востоке, делился с читателями своими впечатлениями и размышлениями, рассказывал о пережитом им «перерождении убеждений». «Мне странно вспомнить, – писал он, – что я вел петербургскую жизнь, так же думал и так же чувствовал и так же обманывал себя бездельными делами, как это делаете вы, мои старые друзья, петербуржцы». Из Петербурга, подчеркивал Сигма, «не видно нужд России», здесь спорят о мелочах и предаются неделанию, а ведь «только дело, энергичная работа, может сделать нас сильными и умными». Публицист решительно высказывался против анархии в социальной и государственной сфере, выступал за взвешенную, ответственную, национально ориентированную политику: «Дорожите организованной свободой, держитесь за всякую историческую организацию, исправляйте ее, но относитесь к ней осторожно и по-государственному прозорливо, тогда будущее за Вами». – 615.

¹²¹ Таких именно выражений в сохранившихся письмах Н. Ф. Федорова к Н. П. Петерсону нет. Близким по содержанию является письмо от 28 февраля 1895
(№ 101). – 616.

¹²² Речь идет о Н. В. Веретенниковой. См. письмо 179 и примеч. 1, 5 к нему. – 616.

¹²³ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 25, лл. 40–41. – 616.

¹²⁴ Речь идет о предыдущем письме Н. П. Петерсона к В. А. Кожевникову от 19 марта 1899, которое начиналось с благодарности за присылку поэмы Кожевникова «Христос и грешница». – 616.

¹²⁵ Это письмо Н. П. Петерсона к Н. Ф. Федорову не сохранилось. Упоминание об этом письме и выдержку из него см. в письме Н. Ф. Федорова к В. А. Кожевникову от
24 марта 1899 (№ 183). О статье В. Я. Симонова «Военные мысли о штатском деле» см. примеч. 1 к «Статьям о разоружении и умиротворении» – Т. II наст. изд., с. 478. – 616.

¹²⁶ 3 марта 1899 г. Н. П. Петерсон узнал о том, что переведен в Асхабад на должность члена Окружного суда (см. письмо 183). Официальное его назначение состоялось 20 марта 1899; в газете «Дон» сообщение об этом назначении появилось в № 36 30 марта 1899 (см.: Н. Ф. Федоров и его воронежское окружение, с. 226, 227). – 617.

¹²⁷ Где был помещен некролог Я. Ф. Браве, присланный Н. П. Петерсоном Н. Ф. Фе­дорову через В. А. Кожевникова вместе с письмом Н. В. Веретенниковой, установить не удалось. О Г. С. Вашкевиче см. примеч. 5 к письму 162. – 617.

¹²⁸ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 33, л. 36–36 об. (копия рукой Н. П. Пе­терсона – к. 4, ед. хр. 6, л. 192). – 617.

¹²⁹ См. письмо 199 и примеч. 1, 2 к нему. – 617.

¹³⁰ Речь идет о письмах 198, 199, 200. – 617.

¹³¹ Эти письма В. А. Кожевникова к Н. Ф. Федорову и Н. П. Петерсону не сохранились. – 617.

¹³² Об этой статье Н. Ф. Федорова см. примеч. 401 к «Отечествоведению» – Т. III наст. изд., с. 656. Текст статьи см.: там же, с. 204–207. – 617.

¹³³ М. Г. Кожевниковой, С. М. и М. М. Северовым, Ю. П. Бартеневу, И. М. Ивакину. – 617.

¹³⁴ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 24, лл. 42–43 об. – 617.

¹³⁵ Судя по содержанию данного письма, в несохранившемся письме к В. А. Ко­жев­никову Н. П. Петерсон сообщил ему о публикации в газете «Асхабад» статей Н. Ф. Фе­дорова «Разоружение» и «Самодержавие» и о начавшейся полемике вокруг этих статей на страницах этой газеты. Другие письма, по всей видимости, содержали вырезки некоторых статей, опубликованных в рамках первого этапа этой полемики (подробнее см. преамбулу к «Самодержавию» – Т. II наст. изд., с. 439–441 – и преамбулу к разделу «Асхабадская полемика» в наст. томе). Письмо В. А. Кожевникова к Н. П. Петерсону от 13 октября 1901 г. не сохранилось. – 617.

¹³⁶ Среди статей, присланных Н. П. Петерсоном В. А. Кожевникову, судя по этому вопросу, были и статьи П. Ц. (публициста П. Я. Циркунова). – 617.

¹³⁷ Среди всех выступавших в рамках «Асхабадской полемики» лиц П. Я. Циркунов, пожалуй, был единственным, кто отнесся к статьям Н. Ф. Федорова и Н. П. Петерсона, появившимся на страницах «Асхабада», заинтересованно и серьезно, хотя далеко не со всем в них он был согласен (см. преамбулу к «Самодержавию», примеч. 1 к «Статьям о разоружении и умиротворении» – Т. II наст. изд., с. 439–441, 478–479, а также примеч. 373 к «Отечествоведению» – Т. III наст. изд., с. 651). В беседах с Циркуновым Н. П. Петерсон давал свои разъяснения на возникавшие у публициста вопросы, стремясь углубить его понимание мысли философа «всеобщего дела».

Вообще личные контакты Н. П. Петерсона и П. Я. Циркунова, по всей видимости, продолжались на протяжении всего времени пребывания Николая Павловича в Асхабаде и шли по линии сближения, тесного идейного общения и дружбы. В архиве Н. П. Пе­терсона сохранилось несколько писем к нему П. Я. Циркунова, написанных в феврале–июне 1907 г., т. е. спустя почти три года после перевода ученика Федорова в г. Верный Семиреченской области. В этих письмах, написанных доверительно и сердечно (характерны обращения: «Искренний друг мой, благодетель мой, душа моя живая! Николай Павлович!»), он сообщает о своем намерении принять священнический сан, о трудностях, встретившихся на этом пути, заинтересованно откликается на присылку Н. П. Петерсо­ном своих статей в «Туркестанских епархиальных ведомостях» и «Семиреченских областных ведомостях» (см. о них: «Библиография», 1995, № 2, с. 120, 122, 123), на сообщение о чтении и обсуждении I тома «Философии общего дела», проходившем в январе 1907 г. в покоях преосв. Димитрия, епископа Туркестанского и Ташкентского. Касается в связи с этим и идей Федорова: «...опасаюсь, – пишет он Петерсону 7 февраля 1907 г., – что когда пойдет речь о воскресении праотцев покорением космических сил природы, то Владыко не согласится с этой идеей, ибо, по-моему, эта идея противоречит завету Спасителя, обещавшего воскресить умершего в последний день. – Впрочем, теперь наступило время всевозможных переоценок жизни и идея Н<иколая> Ф<едоровича> будет оценена по достоинству» (ОР РГБ, ф. 657, к. 6, ед. хр. 73, л. 2 об.). А в письме от
28 июня 1907, узнав о сложности прохождения через редакцию «Туркестанских епархиальных ведомостей» статей Петерсона, замечает: «Ваша идея о покорении сил природы для возможности безбедного питания также имеет социальный характер, и если бы была осуществлена на почве братского единения, то сослужила бы человечеству как великое благо. Я даже не понимаю, в чем консисторские батюшки нашли ее неправославною» (там же, л. 8). – 618.

¹³⁸ Алексей Николаевич Куропаткин (1848–1925) – генерал от инфантерии; в 1881 г. командовал главной штурмовой колонной при взятии Геок-Тепе; в 1890–1898 гг. – начальник Закаспийской области, много сделал для ее экономического и культурного развития; в 1898–1904 – военный министр. – 618.

¹³⁹ Просьбу поискать гранки «Письма в редакцию газеты “Дон”» спустя несколько месяцев повторил и Н. Ф. Федоров в письме от 30 июня 1902 г. (№ 268). – 618.

¹⁴⁰ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 24, лл. 44–45 об. Ответ на письмо В. А. Кожевникова и Н. Ф. Федорова к Н. П. Петерсону, написанное во второй половине марта 1902 (письмо 257). – 619.

¹⁴¹ См. примеч. 1, 2 к письму 257. – 619.

¹⁴² Андрей Андреевич Боголюбов – генерал-лейтенант, начальник Закаспийской обла­сти в 1898–1901 гг. (на эту должность был назначен 1 октября 1898, вступил в свои обязанности 23 марта 1899; 17 марта 1901 г. назначен командующим 5-го армейского корпуса в Варшаву; отбыл к месту назначения в мае 1901). Был учредителем (и председателем) Закаспийского братства Св. Креста; асхабадского и мервского обществ взаимного кредита; при нем в Асхабаде построен Народный дом, новое здание для женского училища, учрежден ряд благотворительных комитетов и обществ. Велись работы по ирригации, улучшению путей сообщения и т. д. – 619.

¹⁴³ Деан Иванович Суботич – начальник Закаспийской области в 1901–1902 гг., сменивший на этом посту А. А. Боголюбова.

Д. И. Суботич придавал большое значению развитию метеорологии в Закаспийской области. В октябре 1901 г. он специально посетил асхабадскую метеорологическую станцию, после осмотра которой указал на необходимость расширения ее деятельности и «на желательность преобразования асхабадской станции в центральную, в которой собирались бы данные других станций и составлялись бы соответственные выводы для всех станций обла­сти» («Асхабад», 17 октября 1901, № 290; рубрика «Местная хроника»). Мысль Суботича была встречена с энтузиазмом, и спустя месяц на заседании комитета Закаспийской областной библиотеки и музея уже обсуждался вопрос о выписке для библиотеки метеорологических пособий и журнала «Метеорологический вестник» «для местной метеорологической станции, которая в ближайшем будущем должна стать центральной для всех метеорологических станций области» («Асхабад», 23 ноября 1901, № 327).

Официальное ходатайство об образовании областной метеорологической станции в Асхабаде было возбуждено Д. И. Суботичем зимой 1901–1902 гг. («Асхабад», 13 февраля 1902, № 44). – 619.

¹⁴⁴ Эта мысль была выражена Н. П. Петерсоном в послесловии к републикации статьи «Разоружение» в газете «Асхабад» (5 июня 1901, № 156): «Перепечатав статью “Разору­жение”, мы не можем удержаться, чтобы не обратить внимание на одно, по-видимому, возможное и необходимое практическое приложение идеи статьи именно здесь, в Закаспийской области. Существует мнение, что горы Копет-Дага когда-то были так высоки, что вершины их были покрыты вечным снегом, и тогда вся страна была обильно орошенною, чудная растительность покрывала ее. В это же время и другие горы, окаймляющие наш Туркестан, были, надо полагать, выше, чем теперь, реки были многоводнее, Мургаб, Теджен, Заравшан и Сыр-Дарья доходили до Аму-Дарьи и вливались в Каспийское море, а не разливались у своих устьев болотами, как Азовское море, или как болота, которыми оканчиваются теперь Теджен, Мургаб и проч. и которые производят столь губительные лихорадки. В то время, по словам известного Элизе Реклю, Туркестан был так населен, что кошка по крышам домов могла дойти от Ташкента до Хивы. Известно, что горы действуют как громоотводы, а потому следовало бы, избрав самую высокую вершину Копет-Дага, устроить на ней метеорологическую обсерваторию и вооружить ее громоотводом, поднятым на привязанном воздушном шаре несколько выше линии вечного снега в нашей широте. Опыт с так высоко поднятым громоотводом укажет нам способ, которым возможно вновь оросить нашу страну так же, как она была орошена прежде, т. е. укажет способ сделать из нынешней пустыни – рай. И только тогда, когда мы сумеем [землю,] орошенную теперь лишь кровью наших братьев, оросить и водою, тогда только мы истинно и бесповоротно завоюем, покорим эту страну, в которую пришли, повинуясь какому-то року, не только не желая делать это завоевание, но и всячески противясь ему. Неужели же эта цель, которая оправдает наше завоевание и в собственных глазах, и в глазах всего мира, не стоит того, чтобы воздвигнуть пока хотя лишь на одной из вершин Копет-Дага такую обсерваторию, как здесь говорится?» – 619.

¹⁴⁵ Письмо Д. И. Суботича к Н. П. Петерсону от 4 апреля 1902 г. см. в Т. IV наст. изд., с. 672. – 620.

¹⁴⁶ Н. П. Петерсон посылал А. А. Боголюбову отдельный оттиск статьи Н. Ф. Федорова «Асхабадский музей» («Асхабад», 30 сентября 1899, № 273), в начале которой была дана ссылка на приказ «начальника Закаспийской области, разъясняющий, чем должна быть русская народная школа» (Т. III наст. изд., с. 204). В статье было высказано пожелание об устройстве при Закаспийском областном общественном музее и библиотеке «вышки для метеорологических наблюдений» (там же, с. 207). А. А. Боголюбов возвратил статью с надписью: «Очень рад, что встречаю сочувствие в ревнителях русского дела» (этот оттиск хранится в фонде Н. П. Петерсона // ОР РГБ, ф. 657, к. 2, ед. хр. 9, л. 14). Этим, судя по всему, дело и ограничилось. – 620.

¹⁴⁷ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 26, лл. 3–4 об. (копия рукой В. А. Ко­жевникова – там же, лл. 1–2). – 620.

¹⁴⁸ Об обстоятельствах обращения Н. П. Петерсона весной 1903 г. в редакцию журнала «Новый путь» и первом письме П. П. Перцова, полученном им летом 1903 г., см. примеч. к письму 276 (преамбула). В данном случае речь здесь идет о другом, осеннем, письме П. П. Перцова к Н. П. Петерсону, по всей видимости, посланном после получения от него новых статей (о них Петерсон упоминает ниже). – 620.

¹⁴⁹ Оригинал письма Ф. М. Достоевского к Н. П. Петерсону от 24 марта 1878 г. после опубликования его в 1897 г. в газете «Дон» был отдан Николаем Павловичем в Воронежский губернский музей (А. Н. Акиньшин обнаружил упоминание об этой передаче в обзоре А. М. Дядькова «Воронежский губернский музей в 1894–1897 гг.», где реликвия значилась как «письмо Ф. М. Достоевского к воронежцу N N» // Памятная книжка Воронежской губернии. Воронеж, 1897. Отд. III, с. 60). Однако затем след письма потерялся, и лишь в 1903 г. оно было передано «неизвестным лицом» (см. Т. IV наст. изд., с. 673) в отдел рукописей Московского Публичного и Румянцевского музеев (см.: «Отчет Московского Публичного и Румянцевского музеев за 1903». М., 1904, с. 41). В копии к печатаемому письму Петерсона В. А. Кожевников делает следующее примечание: «История странствия письма Достоевского, его пропажи и почти чудесного возвращения в должное место рассказана в “Воспоминаниях”» (ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 26, л. 1). Однако текст этих воспоминаний не сохранился.

В деле фонда Ф. М. Достоевского в ОР РГБ хранятся два письма, непосредственно связанные с историей передачи реликвии в отдел рукописей Музеев. Первое письмо принадлежит Александру Николаевичу Семихатову (биографических сведений о нем обнаружить нам не удалось) и адресовано помощнику заведующего отделом рукописей В. В. Пасхалову:

«Милостивый Государь!

Посылаю Вам находящееся у меня письмо Достоевского, и если оно представляет какую-либо ценность, то я охотно приношу его в дар Румянцевскому Музею.

Александр Семихатов.

20 июня 1903 г.

Адрес: Почтовая станция Самойловка, в сл. Еловатку Балашовского уезда Саратовской губ.

А. Н. Семихатову». На оригинале письма рукой Г. П. Георгиевского, зав. отделением рукописей, простым карандашом зачеркнут указанный адрес и проставлен новый: «Москва, Лесной пер., около храма Христа Спасителя, д. № 6, кв. 15».

Другое письмо адресовано В. В. Пасхаловым Г. П. Георгиевскому:

«Многоуважаемый

Григорий Петрович!

Препровождаю Вам письмо Семихатова, адресованное в Музей на мое имя, и потому пересланное мне в Лубне, и прошу Вас, если Вас не затруднит, уведомить его в получении нами его пожертвования (письма Достоевского).

До скорого свиданья!

Вячеслав Пасхалов».

Из этих документов становится известным имя лица, передавшего письмо Ф. М. Дос­тоевского в отдел рукописей Музеев, а также обстоятельства этой передачи. Однако вопрос о том, каким именно образом попало данное письмо из Воронежского губернского музея к А. Н. Семихатову, остается открытым. – 621.

¹⁵⁰ В журнале «Новый путь» письмо Ф. М. Достоевского к Н. П. Петерсону напечатано не было. Скорее всего, оно даже не посылалось в этот журнал. – 621.

¹⁵¹ Речь идет о сборнике «Мысли мудрых людей на каждый день. Собраны Л. Н. Тол­стым» (М., 1903). Среди помещенных в нем высказываний и афоризмов было несколько цитат из сочинения Е. П. Блаватской «Голос безмолвия», представлявшего собой свод духовных наставлений, почерпнутых из древнеиндийской религиозной литературы. Изречение, упомянутое Н. П. Петерсоном, было помещено на день 29 апреля:

«Бойся незнания, но еще больше бойся ложного знания. Отврати твое зрение от мира обмана и не доверяй своим чувствам, они лгут, но в тебе самом ищи во внеличном вечного человека [...]» (Толстой. 40, 116). – 621.

¹⁵² См. примеч. 117 к «Статьям и заметкам о Ф. М. Достоевском, Л. Н. Толстом, В. С. Соловьеве». – 621.

¹⁵³ Письмо Н. П. Петерсона к В. А. Кожевникову с сообщением о его весеннем обращении в «Новый путь» не сохранилось. – 621.

¹⁵⁴ О какой именно статье идет речь, установить не удалось. – 621.

¹⁵⁵ Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 10, ед. хр. 27. Первое из сохранившихся писем Н. П. Петерсона к В. А. Кожевникову, написанных уже после смерти Н. Ф. Федорова. – 622.

¹⁵⁶ Это, несохранившееся, письмо В. А. Кожевникова к Н. П. Петерсону было написано в день погребения Н. Ф. Федорова и, по всей видимости, описывало последние дни и часы жизни мыслителя и его похороны.

Впоследствии В. А. Кожевников так вспоминал об этих днях в письме к А. К. Гор­скому:

«Свойства болезни (воспаление, а затем отек легких) сделали предсмертную беседу невозможною для него, хотя он и силился говорить: последние сутки он был в забытьи.

Агония была тяжкая и длительная. Но до этого он много говорил, хотя и с трудом уже, с посещавшими его друзьями, несмотря на запрещение разговаривать врачами. Просили и мы его не утруждать себя, но с другой стороны – как было заграждать уста, не устававшие взывать к величавому, к благородному, к святому? Забывали и мы запрет, жалость к страдальцу сменялась благоговейным вниманием к наставлениям, представавшим в еще большей красоте духовной потому, что – мы чувствовали – то были последние советы, последние заповеди, последние благословения. Ни слова о себе лично, ни о болезни, ни о близком уже конце жизни; лишь изредка (наедине) он промолвил мне: “кажется – это – последнее!” или, очнувшись от сна (как и раньше часто, когда после обеда засыпал на час у меня дома), шептал: “должно быть и „то“ так же будет”, разумея под этим “то” промежуток между смертью и воскресением, применительно к телу и его ощущениям. Никаких так называемых “распоряжений”, рукописи были переданы мне ранее, иного ничего не было, последние гроши роздал тут же, в больнице, убиравшим палату или сиделкам. Итак, о себе – ни слова: все мысли и речи о “деле”. С ним он не расставался до последней минуты сознания.

Видимо, хотелось говорить много, но кашель и укороченное дыхание мешали, приходилось ограничиваться краткими указаниями.

Его внимание сосредоточивалось главным образом на вопросах, составлявших содержание двух последних статей.

Одна из них предназначалась для “Нового Пути”. “Путь” обещал напечатать, но с урезками, с выборками “подходящего” и будто бы “сходного” с тенденциями некоторых других сотрудников. Против урезывания или “уродования” статьи он гневно восставал, видя в “подборе подходящего” под известную тенденцию проявление нетерпимости у защитников терпимости. Возможности же сходства и совпадений не признавал: его путь, говорил он, – старый, раскрывающийся в исконном народном, естественном и церковно-православном понимании. “Нового” пути к истине и к смыслу и цели жизни быть не может. Но важнее, дороже была ему, бесконечно даже дороже, другая тема – о Серафиме Саровском. О нем писал он свои последние строки, о нем диктовал статью, которую озаглавил “Народный Святой”. Тут были великие, проникновенные мысли; все связанное с этим “крестьянским”, истинно русским, народным святым, особым чтителем Воскресения, встречавшим каждого словами “Христос воскресе!” – все связанное с ним было для него бесконечно дорого и священно и глубоко учительно.

На мотивы этой-то статьи говорил или силился говорить под конец он, противопо­ставляя серафимовскую простоту и девственную чистоту хитроумным, бессодержательным “новым” измышлениям умов, отчуждившихся от народного, родного, церковного. На этих указаниях, на этих и среди страданий не покидавших его стремлениях смолкла в агонии его речь, но уста еще долгие часы шевелились невнятно и бессильно и горели во взоре недосказанные думы. Жалостливо-величава была и эта беззвучная беседа...

...Он скончался без сознания часов в 6 утра...» (Архив А. К. Горского и Н. А. Сетницкого (Собрание Е. Н. Берковской; частично опубликовано: А. Остромиров [А. К. Горский]. Николай Федорович Федоров. 1928–1903–1928. Биография. Харбин, 1928, с. 19). – 622.

¹⁵⁷ В каких похоронах должен был принимать участие В. А. Кожевников, не установлено. – 622.

¹⁵⁸ Речь здесь идет о двух родных сестрах Н. Ф. Федорова: Елизавете Павловне Полтавцевой (урожд. Макаровой), Юлии Павловне Евстафьевой (урожд. Макаровой; обе се­стры, как и Федоров, получили фамилию от своих крестных отцов) и сводной сестре по отцу, законной дочери П. И. Гагарина княжне Зинаиде Павловне Тришатной (урожд. Гагариной). В «Воспоминаниях» Н. П. Петерсона содержатся сведения о контактах Н. Ф. Федорова с сестрами в 1860–1870-х гг. В 1864 г. в Москве, писал он, «на Пасху Н<иколай> Ф<едорович> познакомил меня с Полтавцевыми. Полтавцев – известный актер Малого театра, был женат на родной сестре Н<икола>я Ф<едорович>а, которую звали Елизавета Павловна, и Н<икола>я Ф<едорович>а у Полтавцевых звали Николаем Павловичем. Почему это так, тогда не знал, спросить не решился; о себе он никогда ничего не говорил» (ОР РГБ, ф. 657, к. 5, ед. хр. 7, л. 5 об.). Когда Н. Ф. Федоров был учителем в Богородске (1858–1864), «Зинаида Павловна Тришатная вместе с мужем навещала его; а это свидетельствует, что семейство натурального отца Н<икола>я Ф<едорович>а не чуждалось его, и если он не воспользовался богатством своего отца и общественным его положением для занятия более видного положения, то это только по собственному его, Н<икола>я Ф<едорович>а, желанию; он и впоследствии всегда хотел сохранить и в течение всей жизни своей сохранил за собою самое скромное, незаметное положение, хотя ему и делались не раз предложения занять несравненно высшее того положения, которое он занимал» (там же, л. 7 об.). Когда в 1870 г. у Н. П. Петерсона, служившего тогда секретарем съезда мировых судей, вышел конфликт с исправником, Н. Ф. Федоров просил Тришатного, мужа своей сводной сестры, заступиться за его ученика перед тамбовским губернатором Гартингом (там же, л. 7).

По всей видимости, отношения с сестрами Федоров поддерживал и в последующие годы. Г. П. Георгиевский вспоминал, что «когда уже скончался Николай Федорович, на панихиды и на погребение его приезжала маленькая старушка, в орденах и знаках отличия, из заслуженных отставных классных дам. И эта почтенная старушка объявила себя его родною сестрой» (Г. П. Георгиевский. Л. Н. Толстой и Н. Ф. Федоров. Из личных воспоминаний // Четвертые Тыняновские чтения. Тезисы докладов и материалы для обсуждения, с. 48). – 622.

¹⁵⁹ Об Н. Н. Черногубове и неоднозначном отношении к нему как самого Федорова, так и его учеников см. примеч. к письму 280 (преамбула). – 622.

¹⁶⁰ Это письмо Н. П. Петерсона к В. А. Кожевникову не сохранилось. – 622.

¹⁶¹ См. примеч. 149. 13 января 1904 г. Н. П. Петерсон отправил заведующему отделом рукописей и славянских старопечатных книг Московского Публичного и Румянцевского музеев Г. П. Георгиевскому письмо, в котором выражал свое согласие с тем, чтобы письмо Ф. М. Достоевского Н. П. Петерсону от 24 марта 1878 г. хранилось в фондах Музеев (текст письма Н. П. Петерсона см. в Т. IV наст. изд., с. 673). – 623.

¹⁶² Как установил А. Н. Акиньшин, в Воронеже после отъезда Н. П. Петерсона с семейством в Аcхабад остались жить две его дочери – Елизавета Николаевна Кривошеина и Вера Николаевна Петерсон. К кому из них обращался Н. П. Петерсон с просьбой переговорить с заведующим Воронежским губернским музеем С. Е. Зверевым, неизвестно. – 623.

¹⁶³ День кончины свт. Митрофана Воронежского – 23 ноября 1703 г. – 623.

¹⁶⁴ Возможно, здесь описка, и должно быть – 17 декабря (см. начало данного письма). Или же речь идет еще об одном несохранившемся письме Н. П. Петерсона к В. А. Кожев­никову от 11 декабря 1903. – 623.

¹⁶⁵ В формулярном списке Н. Ф. Федорова, хранящемся в личном деле философа в Архиве РГБ, начатом в сентябре 1876 г., указано: «...от роду сорока восьми лет»; при исправлении списка 15 июля 1885 г. указано 57 лет; при новом исправлении, имевшем место 1 января
1892 г., – 64 года (Архив РГБ, оп. 126, д. 53, л. 118 об.). В паспортной книжке, выданной Московским Публичным и Румянцевским музеями 4 января 1897 года, указан возраст 68 лет (там же, л. 96 об.). В аттестате, выданном в дирекции Музеев 17 сентября 1898 г., написано: «От роду он, Федоров, имеет ныне 70 лет» (В. С. Борисов. Уход Н. Ф. Федорова из Румянцевской библиотеки // Начала, 1993, № 1, с. 143, 149). Таким образом, по этим документам год рождения Н. Ф. Федорова определялся как 1828 или 1829. В настоящее время разысканиями В. С. Борисова, обнаружившего свидетельство о крещении Н. Ф. Федорова, точно установлена дата крещения мыслителя: 26 мая 1829 г., следовательно, год его рождения – 1829
(см.: В. С. Борисов. Кто же мать Н. Ф. Федорова? // Общее дело. Сборник докладов, представленных на I Всесоюзные Федоровские чтения. М., 1990, с. 233–234). – 623.

¹⁶⁶ Сказки Л. Н. Толстого «Ассирийский царь Ассархадон» и «Три вопроса» были написаны для литературного сборника, который составлял Шолом-Алейхем. Впервые в переводе на еврейский язык: «Гилф». Литературный сборник. Варшава, 1903. На русском языке сказки появились в издательстве «Посредник» (М., 1903).

Согласно сюжету первой сказки, ассирийский царь Ассархадон завоевал царство царя Лаилиэ, разорил и сжег все его города, а самого царя решил казнить. Ночью, когда Ассархадон лежал в постели и «думал о том, как казнить Лаилиэ», к нему явился «старец с длинной седой бородой», уверявший царя: «Лаилиэ – это ты». Старец говорил о том, что все множество убитых в завоеваниях и казненных по приказу Ассархадона людей, – это он сам; мучая, казня и убивая их, он мучал, казнил и убивал самого себя. На вопрос царя, как это возможно, старец ввел его в купель, полную водой. И Ассархадон мгновенно «почувствовал себя уже не Ассархадоном, а другим человеком», тем самым Лаилиэ, которого он собирался казнить. И так, чувствуя себя Лаилиэ, он прошел весь путь последнего до того момента, как «злой царь Ассархадон» бросил своего пленника в клетку, а затем повел на казнь. Мораль сказки была выражена в финальных словах старца: «Ты думал, что жизнь только в тебе, но я сдернул с тебя покрывало обмана, и ты увидал, что, делая зло другим, ты делал его себе. Жизнь одна во всем, и ты проявляешь в себе только часть этой жизни. И только в этой одной части жизни, в себе, ты можешь улучшить или ухудшить, увеличить или уменьшить жизнь. Улучшить жизнь в себе ты можешь только тем, что будешь разрушать пределы, отделяющие твою жизнь от других существ, будешь считать другие существа собою – любить их. Уничтожить же жизнь в других существах не в твоей власти. Жизнь убитых тобою существ исчезла из твоих глаз, но не уничтожилась. Ты думал удлинить свою жизнь и укоротить жизнь других, но ты не можешь этого сделать. Для жизни нет ни времени, ни места. Жизнь мгновения и жизнь тысячи лет, и жизнь твоя и жизни всех видимых и невидимых существ мира равны. Жизнь уничтожить и изменить нельзя, потому что она одна только и есть. Все остальное нам только кажется» (Толстой. 34, 129–130).

Вторая сказка Толстого повествовала о царе, который задавал всем своим подданным три вопроса: «какое время надо помнить и не пропускать, чтобы потом не раскаиваться; какие люди самые нужные, с какими, стало быть, людьми надо больше и с какими меньше заниматься, и какие дела самые важные, и какое поэтому дело из всех надо делать прежде других».

Поскольку ни один ответ его не удовлетворял, царь пришел к отшельнику, жившему в глухом лесу. Однако сколько он ни повторял мудрецу свой вопрос, ответом ему было молчание. Царь, увидев, что отшельник устал, помог ему копать землю, затем перевязал рану человеку, выбежавшему из леса и истекавшему кровью. И все это время не переставал спрашивать. Наконец, отшельник заговорил: «...самое важное время одно: сейчас; а самое важное оно потому, что в нем одном мы властны над собой; а самый нужный человек тот, с кем сейчас сошелся, потому что никто не может знать, будет ли он еще иметь дело с каким-либо другим человеком; а самое важное дело – ему добро сделать, потому что только для этого послан человек в жизнь» (там же, с. 135, 137).

О выходе в свет отдельного издания двух легенд Л. Н. Толстого Н. П. Петерсон узнал из газеты «Русские ведомости» (5 декабря 1903, № 334), в которой был дан подробный пересказ их содержания с большими цитатами. В статье «“Царь Ассаргадон” и “Три вопроса” – две легенды гр. Л. Н. Толстого» («Закаспийское обозрение», 23, 30 декабря 1903, №№ 296, 300) ученик Н. Ф. Федорова подверг критике мировоззренческую позицию писателя. Толстой, указывал он, призывая принимать другие существа за себя самого, проповедует иллюзию, и воспеваемое им единство общей мировой жизни, которая неуничтожима и вечна и которая вбирает в себя мириады индивидуальных жизней, вовсе не есть то единство, о котором молился Спаситель в Первосвященнической молитве: «да будут все едино». Ибо «для единства, к которому призывает Толстой, нужно уничтожить пределы своей личной жизни, требуется слияние или смерть личностей; для единства же, о котором молился Христос – Спаситель от смерти, – не нужно уничтожения, т. е. слияния или смерти личностей». Истинное единство, писал Петерсон, соборно, самостоятельность личностей не ведет в нем к розни, а единство «к слиянию, к уничтожению, к смерти» каждой конкретной индивидуальности.

Разбирая вторую сказку Толстого, призывавшую творить добро тому, кто находится рядом с тобой, Петерсон задавался вопросом: в чем заключается то добро, которое «едино есть на потребу». Просто в поддержании существования, как то считает Толстой, или цель доброделания шире, объемнее? И разве просто существование удовлетворит человека? Отвечая на эти вопросы, Петерсон переходил к подробному изложению идей Федорова, в которых видел альтернативу как пессимистическому мироощущению, согласно которому в смертной человеческой жизни нет ни смысла, ни плана, ни цели, так и радикальным, революционным течениям, которые на место единого и единственного христианского идеала, идеала «всеобщего воскресения», ставят всевозможные суррогаты. – 623.

¹⁶⁷ Во второй части статьи «“Царь Ассаргадон” и “Три вопроса” – две легенды
гр. Л. Н. Толстого», помещенной в «Закаспийском обозрении» 30 декабря 1903 г., Петер­сон не только изложил ряд положений учения «всеобщего дела», но и отвел немало места характеристике личности его автора. Рассказал о нем как о знаменитом библиотекаре Румянцевского музея; об обширных, поистине энциклопедических, познаниях, подвижническом образе жизни; о почтительном отношении к Федорову его современников, в том числе самого Л. Н. Толстого и В. С. Соловьева. – 623.

¹⁶⁸ Статью, о которой здесь идет речь, Н. П. Петерсон прислал В. А. Кожевникову вместе со своим письмом от 1 октября 1903. – 623.

¹⁶⁹ О Е. Л. Маркове см. примеч. 3 к письму 142. – 623.

¹⁷⁰ В настоящее время установлены следующие некрологи Н. Ф. Федорова, появившиеся в московских газетах и журналах: Памяти Николая Федоровича // Московские ведомости, 16 декабря 1903, № 341 (автор – Г. П. Георгиевский); Екат. Некрасова. Памяти Н. Ф. Федорова // Русские ведомости, 24 декабря 1903, № 353; Памяти Н. Ф. Федорова // Московский листок, 17 декабря 1903, № 350 (автор – Е. В. Барсов); Ю. П. Бартенев. Памяти Николая Федоровича Федорова // Русский архив, 1904, № 1, с. 191–192; Николай Федорович Федоров († 15-го декабря 1903 г.) // Весы, 1904, № 1 (автор предположительно Н. Н. Черногубов); В. И. Шенрок. Памяти Н. Ф. Федорова и А. Е. Викторова // Исторический вестник, 1904, № 2, с. 663–670. Кроме этого, краткий некролог был помещен в «Отчете Московского Публичного и Румянцевского музеев за 1903 г.» (М., 1904, с. 16), а 23–26 января в №№ 23–26 газеты «Московские ведомости» появилась большая статья Г. П. Георгиевского (под псевдонимом «П. Я. Покровский») «Из воспоминаний о Николае Федоровиче (К 40 дню кончины)».

Приведем тексты тех некрологов, которые упоминает Н. П. Петерсон:

«Московские ведомости», 16 декабря 1903, № 341:

«Памяти Николая Федоровича

Николай Федорович скончался...

Это краткое известие, переданное по телефону из Мариинской больницы в Румянцевский Музей, сегодня, в понедельник, 15 декабря, во втором часу дня, глубоко опечалило всю семью старых музейцев, драгоценным украшением которой покойный был много лет.

Николая Федоровича знала многочисленная семья русских писателей и ученых за всю последнюю четверть прошлого века, входившая в сношения с Румянцевским Музеем. Все они пользовались его беспримерно богатыми знаниями во всех областях науки и его беспримерной готовностью служить каждому всеми силами, способностями и средствами. Мы, старые сослуживцы покойного, хорошо знаем, что круг его идейных клиентов, друзей и почитателей далеко выходил за пределы музейского знакомства. При этом весьма немногие знали его фамилию, еще меньше знали его прошлое, но Румянцевский Музей не мыслился отдельно без Николая Федоровича.

Старческая, согбенная фигура этого замечательного подвижника нашего времени, казалось, не знала устали в служении и помощи ближнему не в переносном только, но и в прямом смысле материальной поддержки от своих более чем скудных средств... А свои умственные богатства он беспощадно расточал всем, входившим с ним в сношения.

Энциклопедист в самом полном и лучшем смысле этого слова, Николай Федорович был и замечательным философом и самостоятельным мыслителем. Глубочайшие и оригинальные воззрения его привлекали к себе и Достоевского, и Владимира Соловьева, и нашли в них авторитетных ценителей, почитателей и сторонников.

Вся жизнь его была идеальным подвигом во имя Христа, и мы все, современники и свидетели этой аскетической жизни, искренно изумлялись, видя перед собою живой пример истинного православного подвижника, смирившего свою жизнь до крайней степени и вознесшего свою душу до невероятной в наше время чистоты и до высокой степени просветления.

Сейчас не могу подробно говорить о незабвенном Николае Федоровиче. Постараюсь сделать это попозже. Теперь хотелось бы только оповестить о его блаженной кончине всех знавших его. Несколько дней назад Николай Федорович захворал воспалением обоих легких и друзьями был положен в Мариинскую больницу. В пятницу больной набожно приобщился Св. Таин и приготовился к отходу.

В воскресенье, после 4-х часов дня, я в последний раз посетил его, но уже не застал его в сознании. Больной не открывал глаз и с трудом боролся с приближавшеюся кончиной. Из закрытых глаз струились редкие чистые слезы...

Нянюшка мне сказала, что это состояние продолжается с семи часов утра воскресенья.

И здесь я узнал, что много народа ходит навещать больного...

Без сомнения, еще больше народа соберется к его могиле отдать последний долг почившему. Да будет ему вечная память, а нам, оставшимся его друзьям и товарищам, необходимо увековечить, хотя бы воспоминаниями, привлекательный образ этого замечательного человека в назидание будущим поколениям.

Г. Г.»

«Русские ведомости», 24 декабря 1903, № 353: