Geum.ru

План: I. Введение: становление абсолютизма объединение французских земель под властью королевского домена Кризис абсолютизма в период религиозных войн

Вид материалаКурсовая

Содержание


Мазарини и прекращение войн
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

Эта чрезмерная отвага вызвала со стороны Мазарини мастерские оборонительные меры. Был издан манифест, обращавший внимание Франции на интриги бессовестного агитатора, который для удовлетворения своей жажды мщения и своего властолюбия отдавал отечество в руки врагов (Конде действительно в мае–июне 1652 позволил эрцгерцогу Леопольду завладеть равнинами в Артуа и Пикардии, а герцогу Лотарингскому равнинами Шампани и Иль де Франса). Теперь герцог Лотарингский снова приблизился к Парижу на расстояние нескольких миль. Мазарини притворился, будто приносил себя в жертву общественному спокойствию и, по видимому, отправился в изгнание. Этим он отнимал у принцев благовидный предлог для восстания. Королевское правительство предложило им амнистию. Чрезмерные уступки, за которые они согласились подчиниться, ясно указывали на их недобросовестность.

Парижане никогда не любили Конде, а бесплодная четырехлетняя междоусобная борьба отбила у них охоту к восстаниям; поэтому они все более склонялись на сторону мира. Кардинал Рец отправился во главе депутации от духовенства умолять Людовика XIV и королеву, чтобы они возвратились в свою столицу. В то же время отважные агенты министерства бродили по улицам Парижа и вызывали народные манифестации в пользу Мазарини. Попытка Конде возобновить военные действия ни к чему не привела из за нищеты его армии. А когда король объявил, что возвратиться в столицу если она перестанет оказывать какую либо помощь его врагам. Вот почему Конде наконец уехал 13 октября из Парижа, присоединился к герцогу Лотарингскому и открыто вступил в ряды испанской армии.

Королевское семейство согласилось возвратиться в столицу. Молодой король и его мать были приняты там 21 октября с восторгом. На другой день Гастон Орлеанский, мадемуазель де Монпансье и некоторые из вожаков восстаний, исключенные из амнистии, удалились в свои имения. Снова начались притеснительные финансовые меры, такие же многочисленные, как и в 1648 году. Народ все это терпел лишь из чувства отвращения к тем людям, которые причинили ему так много вреда, уверяя, что будут заботиться о его пользе. Парламент был уже даже не в состоянии протестовать.

Междоусобная война 1652 года была выгодна для испанцев. И на севере, и по ту сторону Пиренеев они отняли у французов несколько крепостей. Наконец, герцог Лотарингский и Конде, удаляясь из Парижа завладели рядом городов. Тогда Мазарини снова вступил во Францию во главе армии, в несколько дней он отнял у Конде несколько городов (январь 1653). Таким образом этот фаворит Анны Австрийской, прежде внушавший ненависть столичному населению, придал своему возвращению в Париж внешний вид триумфа. Он спокойно старался восстановить свой авторитет. Нельзя не отдать ему справедливость в том, что он не менее горячо заботился о высших интересах французского государства и старался принудить Испанию к заключению мира подобно тому, как когда то к тому же принудил Австрию.

Ему нужно было прежде всего подавить во Франции последние вспышки междоусобий. Королевская власть, восстановленная в Париже в конце 1652 года, была в то же время восстановлена в Провансе, в Берри и в Лангедоке, а некоторое время спусти – в Бургундии, в 1653 королевские войска блокировали Бордо. Но ей еще не подчинились Гиена, где партия принцев и испанцев еще отражала нападения королевской армии. Французский флот вошел в Жиронду и принудил стоявших в Бурге испанцев сдаться на капитуляцию (5 июля). В начале августа жители Бордо открыли свои ворота королевским войскам, а через несколько недель мосле этого междоусобная война была наконец прекращена взятием Перигё.

От Фронды оставалось в королевстве лишь много нищеты и развалины. Сент жерменская декларация считалась недействительной. Интенданты были в короткое время восстановлены в своих должностях во всех провинциях без всякого сопротивления. Парламент пытался восстановить свою оппозицию, но был принужден немедленно прекратить ее. Дворянство выказало себя под управлением "великого короля" столько же раболепным, сколько было неспособным к дисциплине в течение предшествовавших стал лет. Судейская аристократия и феодальная каста, заботясь прежде всего о собственных интересах, довели одна другую до бессилия. Побежденными оказались в равной мере и судейское сословие и знатные вельможи и буржуазия.


МАЗАРИНИ И ПРЕКРАЩЕНИЕ ВОЙН


После прекращения междоусобной войны Мазарини прежде всего постарался принудить испанское правительство к заключению мира. Испанцы, пользуясь внутрефранцузскими смутами, снова завладели несколькими прежде отвоеванными городами и привлекли на свою сторону принца Конде. С 1653 года французская армия стала достигать значительных успехов. Известие о приведении в покорность Гиены отбило бодрость у врагов Франции. Мазарини предпринял решительные меры по устранению графа Гаркура, собравшегося уступить неприятелю Эльзас; также был заочно приговорен к смерти принц Конде. Но Конде не падал духом. Но Конде не падал духом; он предпринял дерзкую осаду главного города Артуа – Арраса, и если бы эта осада увенчалась успехом, то он смог бы двинуться к Парижу. Но счастье не благоприятствовало мятежному принцу, Тюренн заставил его отступить в Нидерланды.

По ту сторону Пирренеев французская армия действовала также успешно. Но в целом успехи Франции на были достаточно решительны для того, чтобы принудить мадридское правительство к заключению мира на таких невыгодных условиях, какие хотел навязать ему Мазарини. Поэтому Франция должна была продолжать войну, которая становился для нее все более тягостной.

В 1653 году Мазарини назначил суперинтендантами финансов дипломата Сервиана и генерального прокурора Фуке. Этот последний дал полную волю своей изобретательности, увеличивая прежние налоги, вводя новые пошлины. Целый ряд фискальных эдиктов был внесен в парижский парламент и вступил в законную силу 20 марта 1655 года по королевскому приказанию. Вскоре после этого судебные следователи потребовали созыва палат для обсуждения этих эдиктов. Тогда молодой король Людовик XIV, живший в то время в Венсене, торопливо приехал на торжественное заседание парламента, во время которого запретил всякие совещания касательно содержания эдиктов, но сделал это в таких резких и высокомерных выражениях, что позднейшие поколения превратили их в краткий афоризм, сделавшийся формулой абсолютизма (L'ètat c'est moi).

По причине этих внутренних раздоров Тюренн не мог снова начать военные действия ранее не мог снова начать военные действия ранее середины 1655 года. Он прежде всего осадил и взял Ландреси. Конде не был в состоянии защитить этого город и был вынужден отступить. Потом маршал взял город Конде и Сен-Гильен, проник внутрь Геннегау. В Каталонии Конти продвигался вперед и завладел несколькими крепостями. Но в целом военные успехи французов были в этом году посредственными.

Мазарини уже давно искал союза с такой могущественной державой, какой была в то время Англия. Не смотря на трагическую кончину Карла I и на родственные связи между Бурбонами и Стюартами, кардинал охотно заключил бы с английской республикой договор, от которого мог бы отказаться в случае если бы перестал нуждаться в помощи англичан. Когда деятельность Фронды находилась в самом сильном разгаре, в 1651 и 1652 годах, он обратился за помощью к Кромвелю, предлагая уступить ему Дюнкирхен в награду за его услуги. Заключение союза было в то время невозможно, потому что Кромвель еще не был полновластным правителем в Англии. Он был еще так занят внутренним управлением, что не мог вмешиваться в континентальную политику. Впрочем к нему обращались в то же время за помощью и сторонники Фронды и испанское правительство. Поэтому он отнесся довольно холодно к заискиваниям кардинала Мазарини. Даже когда контрабанда, вызванная в октябре 1648 года запретительными мерами сен жерменских эдиктов, сделалась причиной мелких стычек между французскими и английскими корсарами, было сделано, по приказанию Кромвеля, нападение на флот Вандома, ехавший на помощь к Дюнкирхену, вследствие чего Франция утратила эту крепость.

Мазарини отправил к Кромвелю для ведения переговоров президента бордоского парламента, который снова завел речь о заключении союза (декабрь 1652). Кромвель надолго затянул эти переговоры, потому что Фронда еще не прекратила своей деятельности, а сам он был занят войной с Голландией. Президент бордоского парламента получал до половины 1654 года только уклончивые ответы.

В это время Англия принудила Соединенные Провинции к заключению мира, а объявленный протектором, Кромвель еще не разрешил вопроса, не будет ли союз с Испанией, предлагавшей ему Кале, более выгодным, чем союз с Францией, предлагавшей ему Дюнкирхен. Поэтому он не прекращал переговоров ни с Францией ни с Испанией в ожидании результатов кампании, которую только что предпринял Конде в Артуа. После битвы при Аррасе он сблизился с Францией, но хотел вовлечь ее в лигу всех протестантских государств, которая находилась бы под его руководством, и требовал от нее таких обязательств, на которые не мог согласиться осмотрительный Мазарини. Тем временем он снарядил два больших флота, из которых один стал разъезжать по Средиземному морю, захватывая и французские и испанские суда, а другой, отправленный к Антильским островам, напал на Сан Доминго и завладел Ямайкой (1655). Выведенное из терпения, испанское правительство объявило войну английской республике. Менее обидчивый Мазарини возобновил переговоры с Кромвелем и заключил с ним только торговый договор, которым скоро вовлек протектора и в политический союз против Испании. Этим договором (3 ноября 1655) не только были восстановлены дружелюбные отношения между Францией и Англией, но кроме того Французский король обязался не оказывать никакой помощи Стюартам.

Мазарини не желал доводить соглашение с Англией до более широких размеров, чтобы избежать необходимости уступить англичанам Дюнкирхен; он также надеялся, что торговый договор произведет впечатление на испанское правительство и заставит его начать мирные переговоры. Испания, еще более обремененная долгами, чем Франция, могли лишь с большим трудом продолжать военные действия. Ей нужно было защищать от англичан портовые города и колонии. Конде был по прежнему властолюбив и высокомерен, однако в Мадриде нельзя было полагаться на его преданность. Поэтому испанское правительство обнаружило некоторое расположение к переговорам; тогда Мазарини отправил в Мадрид Лиона, но держал это распоряжение в секрете (от хотел, чтобы английское правительство ничего об этом не знало).

Переговоры с испанским первым министром доном Луисом де Гаро продолжались несколько месяцев без всяких результатов, потому как каждая сторона стремилась вернуть свои земли и не возвращать завоеванных у противника, добиться для себя больших уступок, чем пойти на них. Французский уполномоченный соглашался на широкие условия только в том случае, если бы Филипп IV выдал свою старшую дочь Марию Терезию за короля Людовика XIV. Но у этой принцессы еще не было ни одного брата, а отречение от некоторых прав, которых от нее требовали, могло поставить испанскую монархию в полную зависимость от французской. Дон Луис де Гаро отвечал на такое предложение решительным отказом и переговоры были прерваны в сентябре 1656 года.

Тем временем французы потерпели поражение при Валансьенне, где Конде одержал победу над армией Тюренна и Ла Ферте. Так как Испания отказывалась от мирных переговоров, то Мазарини был вынужден снова искать союза с Англией. Кромвель с 1656 года даже стал настаивать на заключении союза, узнав, что мадридское правительство вступило в соглашение с претендентом на английский престол Карлом II. Он предлагал сообща действовать против Испании. Мазарини не мог отвергнуть такое предложение, тем более, что внутреннее положение Франции снова сделалось тревожным (увеличение налогов возбуждало в провинция новые волнения; очередные фискальные выдумки Фуке вызывали недовольство дворянства и парламента). Кардинал отложил в сторону всякие колебания и подписал 3 марта 1657 года договор сроком на один год, по которому Англия отдавала в распоряжение Франции флот и 6 тысяч человек пехоты; было решено напасть на крепости Дюнкирхен и Гравелин; после их взятия первая принадлежала бы Англии, а вторая Франции. Однако этот союз не принес на севере никаких решительных результатов, да и в Каталонии военные действия велись очень медленно.

В 1657 году перед Мазарини стояла еще одна задача. Для того, чтобы принудить Испанию к заключению мира, необходимо было действовать против Австрии, которая, давно нарушив условия Вестфальского договора, снабжала войсками Нидерланды. Для этого он стремился соединить протестантскую и католическую германские лиги в одну, чтобы иметь противовес против Австрии в Германии. Он отправил в Германию двух посланников Лионна и маршала де Граммона. Они вели переговоры с претендентом на австрийский престол (после смерти Фердинанда III) эрцгерцогом Леопольдом и добились обещания не нарушать условия вестфальского договора в особенности касательно соблюдения нейтралитета между Францией и Испанией а также что две лиги будут соединены в одну со включением Франции. С тех пор испанские Нидерланды находились в изолированном положении, потому что Австрия уже не могла посылать им подкреплений. Таким образом Мазарини поставил мадридское правительство в безусловную необходимость немедленно начать мирные переговоры.

Однако эта дипломатическая победа была такой запоздалой, что не могла избавить Мазарини от необходимости исполнять обещания, которые он дал англичанам. Договор с Кромвелем был возобновлен на два года; Тюренн наконец приступил к осаде Дюнкирхена. Испанская армия попыталась принудить его к прекращению осады, но маршал двинулся к ней на встречу и нанес ей решительное поражение не смотря на все старания принца Конде. Молодой король Людовик XIV совершил въезд в эту крепость, а потом уступил ее англичанам. После этого Тюренн завладел Бергом, Диксмудом, Гравелином, Оденардом, Ипром, всей приморской Фландрией и частью Брабанта и стал угрожать нападением на испанцев, укрывшихся в Брюсселе. Мазарини таким образом имел полное основание не сомневаться в скором заключении мира. К тому же Оливер Кромвель умер, протекторат его сына Ричарда, по–видимому не мог быть продолжителен, и Англия была на некоторое время лишена возможности создавать препятствия для политических целей французского первого министра.

Однако испанское правительство еще обнаруживало нерасположение к уступкам. Чтоб прекратить его упорство, Мазарини счел нужным прибегнуть к новой дипломатической хитрости. В октябре он уехал вместе с молодым королем и со всем королевским двором в Лион, где, – как тогда рассказывали, – Людовик XIV намеревался скрепить свой союз с Пьемонтом, женившись на своей двоюродной сестре, Марии Савойской. Эта принцесса также приехала в Лион. Приехал в этот город и агент испанского правительства, который предложил Людовику XIV не только заключение мира, но также вступление в брак с Марией Терезией (ноябрь 1658). У инфанты уже был брат, Карл II, и она больше не была наследницей испанского престола. Этим и кончилась комедия. Анна Австрийская и Мазарини немедленно приняли это предложение. Предварительные мирные условия были подписаны в Париже. Было решено, что кардинал отправится на испанскую границу, чтоб вместе с доном Луисом де Гаро разрешить некоторые вопросы, еще остававшиеся спорными, в вскоре после того туда приедут два королевских семейства для совершения бракосочетания.

Итак, если не считать любви короля к Марии Манчини, племяннице кардинала, то совершение бракосочетания с испанской принцессой было замедлено только исполнением формальностей. Однако эти формальности забрали много времен. Переговоры между Мазарини и Луисом де Гаро в августе на Фазаньем острове на берегах Бидассоа затянулись на три месяца.

Ни кардинал, ни представитель Испании не спешили, ибо никто не хотел прибыть первым и тем самым унизить себя ожиданием. В конце концов оба – и итальянец и испанец, – топчась буквально на каждом метре, совершили чудо этикета и прибыли на берег Бидассоа а один и тот же день и в один и тот же час. Некоторое время они пребывали в нерешительности. Кто первым спустит лодку в воду, чтобы отплыть на маленький Фазаний остров, где должна была состояться встреча? Наконец оба нашли выход, который удовлетворил их гордость. И кардинал и дон Луис де Гаро одновременно объявили себя больными. Уловка оказалась неудачной, так как причины были слишком уж сходны, но тем не менее, чтобы выгладить благопристойно, пришлось ждать, пока "больные" поправятся, но никто не желал выздоравливать первым. Вся Европа сгорала от нетерпения. Будет ли заключен мир? Состоится ли свадьба? Карл II желал, чтоб не были оставлены без внимания его личные интересы: Мазарини устранил его от всякого вмешательства в переговоры, потому что еще считал нужным поддерживать добрые отношения с Англией.

Наконец 7 ноября 1659 года были подписаны и мирный договор между Францией и Испанией и договор касательно бракосочетания Людовика XIV c Марией Терезией. Пиринейский мир окончательно предоставил во владение Франции большую часть ее последних завоеваний. Она отказалась только от Каталонии и от некоторых крепостей в Нидерландах и во Франш Конте. По желанию испанского правительства Конде не только был помилован, но и получил в управление Бургундию.

Брачный договор короля с Марией Терезией был заключен на двух условиях, – что приданное инфанты (в 500,000 золотых экю) будет уплачено в три срока не позже как через полтора года и что будущая французская королева откажется от прав на отцовское наследство. Однако, было оговорено, что такой отказ будет обязателен только в случае аккуратной уплаты вышеупомянутой суммы. Эта оговорка могла иметь очень важные последствия. Мазарини надеялся, что доведенная до истощения, Испания не будет в состоянии исполнить в назначенный срок денежное обязательство.

Таким образом была по мере возможности достигнута цель Генриха IV и Ришелье обессилить Австрийскую династию. Благодаря тесному союзу между правительствами венским и мадридским, Австрия была очень опасна для Европы и в особенности для Франции; вестфальский мирный договор в первый раз разорвал этот союз; а после заключения брачного договора Франция стала с помощью Рейнского союза мешать усилению могущества Австрии и могла не только устранить созданные Испанией препятствия к расширению французской территории, но даже могла надеяться, что в недалеком будущем присоединит эту страну к французским владением или поставит ее в зависимость от Франции.

Пиренейский мирный договор возбудил во Франции необыкновенную радость и заставил французскую нацию позабыть не только пережитые ею бедствия, но даже самые законные ее права. С тех пор уже не было и речи об ограничении власти короля или его министров. Людовик XIV, посетивший южные провинции зимой с 1659 ого на 1660 ый год, был повсюду принят почти как молодой бог. Конде приехал к нему в Экс, чтобы преклонить перед ним колена. Дочь герцога Орлеанского, мадемуазель де Монпансье уже давно просила у короля помилования и получила его. Сам Гастон Орлеанский, получивший прощение за прошлое, умирал всеми позабытый в своем блуаском замке. После того, как было совершено бракосочетание с испанской инфантой (9 июня 1660), возвращение Людовика XIV в Париж было постоянным триумфальным шествием. Он приехал в столицу 26 августа, в годовщину сооружения первых баррикад приверженцами Фронды; окружавшая его народная толпа, по видимому, обожала его и совершенно позабыла, что когда то восстала против него, а парламент, когда то назначавший награду за голову Мазарини, отправил к нему депутацию с поручением изъявить ему глубочайшее уважение по случаю заключения мира.

В феврале 1659 года между Англией и Францией был заключен договор, которым эти две могущественные западные державы условились общими силами прекратить войну между скандинавскими государствами (Швеции против ее соседей). После долгих переговоров в 1660–61 годах был наконец восстановлен мир в северной Европе. Швеция (союзница Франции) осталась там по прежнему самым сильным государством и по видимому еще не утратила могущества, которым была обязана Густафу Адольфу и Ришелье. Это было новым важным успехом Мазарини.

В то же время совершилась реставрация Стюартов в Англии. Мазарини желал ее не только из уважения к монархическому принципу, но также из убеждения, что восстановленная по ту сторону моря, монархия будет легче подчиняться французскому влиянию, чем республика. Он доставил деньги Карлу II незадолго до его возвращения в Англию, но не хотел открыто брать его сторону из политической предосторожности. Поэтому Карл II вступил на престол (в июне 1660), он старался отомстить Мазарини за его союз с Кромвелем. Отношения между министерствами французским и английским были в течение нескольких недель недружелюбными. Но отправившаяся в Англию в декабре 1660 года, французская принцесса Генриетта с успехом постаралась восстановить дружественные отношения между двумя королями. Она даже задумала женить Карла II на одной из племянниц Мазарини, но этот замысел остался без последствий. Однако кардинал успел перед своей смертью принять важное участие в переговорах о двух бракосочетаниях, впоследствии оказавшихся очень полезными для французского правительства, – о бракосочетании Карла II с португальской инфантой Екатериной и о бракосочетании его сестры, Английской принцессы Генриетты с братом Людовика XIV, Филиппом герцогом Орлеанским. Его же заботам следует приписать бракосочетание одной из дочерей Гастона Орлеанского с великим герцогом Тосканским.

Все это доказывает, что Мазарини успел не только повсюду прекратить войны, но также увеличить выгоды, доставленные Франции мирными договорами Вестфальским и Пиренейским. Он умер 9 марта 1661 года, оставив после себя громадное состояние, которое было нажито большей частью плохими средствами, но Людовик XIV дозволил ему в награду за его важные заслуги оставить в наследство его племянникам и племянницам. Мазарини сначала мало заботился об образовании Людовика XIV, но со времени прекращения Фронды передал ему такие политические познания, солидность которых не может вызывать возражений. Мазарини оставил ему Францию сильной и уважаемой иностранными государствами, хотя и не пользовавшейся внутренним благосостоянием. Он оставил этому королю традиции той по истине национальной дипломатии, которая сделала Францию чем то в роде третейского судьи во всех международных распрях; стало быть он вполне заслужил признательность Людовика XIV. С другой стороны он своими административными мерами служил очень плохим примером для подражания. Пятилетняя междоусобная война, вызванная его ошибками и едва не погубившая и Францию и его самого, не заставила его изменить эту систему управления. После его смерти было на целое столетие упрочено существование того самовластного, безответственного правительства, злоупотребления которого впоследствии вызвали революцию. Если он не создал это правительство, то по меньшей мере освободил его от всякого контроля. Перед своей смертью он, как рассказывали, предостерегал Людовика XIV не полагаться на Фуке и рекомендовал ему Кольбера. Когда Мазарини уже лежал на смертном одре, молодой король спросил его, кого назначить первым министром. Остроумный итальянец посоветовал французскому королю править без первого министра. По его мысли, королевская казна получит от этого самый большой доход.