Geum.ru

Н. Д. Зверева Расстрельные 30-е годы и профсоюзы

Вид материалаРеферат

Содержание


2. Издержки разукрупнения
Подобный материал:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   39

2. Издержки разукрупнения



Организационная перестройка профсоюзов, их разделение по производственно-территориальному принципу, удаление из Москвы, из центра многих ЦК профсоюзов для приближения их «к местам обслуживания», ликвидации средних звеньев и отделов в структуре руководящих профорганов, в том числе и в ВЦСПС, отнюдь не способствовала улучшению их деятельности. Напротив, ослаблялись связи между ВЦСПС, ЦК профсоюзов и ФЗК. «ВЦСПС совершенно оторвался от масс», – заявляли участники пленума. Это положение нашло отражение и в постановлении по докладу Шверника. Однако причины такого явления назывались разные.

Многие говорили об ослаблении организационной работы, осторожно касаясь проблем, связанных с разукрупнением профсоюзов, понимая, что это было сделано по указанию партии. Но отрицать очевидное было невозможно. «С созданием 163 ЦК профсоюзов руководство со стороны ВЦСПС резко ухудшилось», – заявил председатель ЦК профсоюза работников пожарной охраны Шапиро.

Особенно неблагополучно складывались дела на местах – в разделенных ЦК профсоюзов, выведенных из центра. «Почему получает-1-я, что все 163 ЦК профсоюза работали плохо? – задавал риторический вопрос председатель союза рабочих потребкооперации Платонов и сам себе отвечал: – Видимо, ВЦСПС не является руководящим органом, а вроде того...» Он говорил о территориальной разобщенности профсоюзных организаций, об ослаблении связи с центром: «В Новосибирске 8 ЦК профсоюзов, которые обслуживают Урал, Сибирь и Дальний Восток... В Сибири и на Дальнем Востоке не ступала нога пи одного секретаря ВЦСПС, 8 ЦК профсоюзов предоставлены сами себе. Мы оторваны от политической жизни, от информации».

В выступлениях на пленуме чувствовалось подспудное недовольство организационной перестройкой профсоюзов. Было ли целесообразно изменять их структуру и подгонять ее под органы хозяйственного управления? Выступающие так вопрос не ставили, понимая кто стоит за этим решением. Но иносказательно об издержках разукрупнения говорилось немало. Миф о пользе разукрупнения был разрушен, хотя в постановлении пленума эта мера и была названа «необходимой». Но кому? Только не профсоюзам, которые стали работать уже, как отмечали выступающие. Одним из аргументов, которые раньше приводились в пользу разукрупнения, кроме задач приближения I I.K союзов к обслуживаемой профсоюзной массе, было сокращение численности платного аппарата. Предполагалось, что она уменьшит их на 35%. Но реальность оказалась иной. Число платных работников мочросло почти на 11 тыс. человек, или на 25%. Об этом сообщалось и докладе председателя Центральной ревизионной комиссии ВЦСПС Л.Б.Талалая.

Закономерным следствием непродуманной организационной перестройки профсоюзов явилось усиление отрыва профсоюзного руководства от масс. Организационная перестройка негативно сказалась и на стиле работы руководящих профорганов, включая ВЦСПС. "Заедала нас текучка, – признался секретарь ВЦСПС А.К.Аболин. – Пока было 47 союзов, недовольства было меньше. Когда у нас стало 163 ЦК профсоюза и 80 совпрофов, требования от советских органов, правительства, вопросы Наркомтруда, пенсии, инвалиды, приемы – эта текучка навалилась... Шверник, Вейнберг, Евреинов – мы уходили ежедневно в 12 и час ночи, работали очень много... лавина текущих дел нас давила, мы хватались за разнообразные вопросы, мы зарылись в мелочах, а крупные вопросы до конца доработать не сумели».

Другой секретарь ВЦСПС Г.Д.Вейнберг также говорил о том, что секретариат захлестнуло множество дел. «Каждый вечер мы уносили кучу бумаг... мы редко бывали на местах, не бывали на пленумах, президиумах ЦК профсоюзов, поэтому они не получали конкретного руководства».

Таким образом, разукрупнение способствовало укоренению канцелярско-бюрократического стиля в работе профорганов сверху донизу. Даже член президиума С. А. Лозовский говорил о том, что не всегда мог попасть в кабинет Шверника, так как дверь бывала заперта, «говорят: секретариат заседает» – до одури коллективно заседают день-два... 5 секретарей с утра до вечера заседают... получается коллективная безответственность». Тот же Лозовский, сделав вывод о том, что «наш секретариат утопал в бумагах, в мелочах», напомнил: «Я тов. Швернику говорил десятки раз: как может получиться такое, когда десятки председателей ЦК профсоюзов говорят, что 2-3 года не могут видеть секретаря?»

Примеру ВЦСПС следовали и нижестоящие профсоюзные органы, усвоившие бумажно-бюрократический стиль работы. Характерный пример полного отрыва руководящих органов от масс был приведен в выступлении члена пленума ВЦСПС машиниста электровоза шахты №5 А. Я. Новиковой, стахановки из Донбасса. Когда ВЦСПС стал созывать пленум, были посланы в местные организации телеграммы, в которых запрашивали, где работают члены ВЦСПС. «Оторвавшийся от масс председатель Донецкого облсовпрофа Масленников, недолго думая, сообщил в президиум ВЦСПС, что Новикова умерла. Но я воскресла, чтобы побывать на пленуме ВЦСПС», – заявила шахтерка Новикова и обрушилась с критикой на профсоюзное руководство за его бездушное отношение к людям, к их насущным жизненным проблемам. В частности, Новикова выразила возмущение, что и 1936 году профсоюзы недорасходовали 3 млн рублей на путевки к дома отдыха и санатории, в то время как рабочие, передовики производства, в том числе и она сама, не могли поехать поправить здоровье. Действительно, в докладе Шверника сообщалось, что только за 9 месяце» 1936 года остались неиспользованными более 10 тыс. путевок it дома отдыха, более 800 – в санатории, 407 – в санатории для детей». «А в это время рабочие, больные туберкулезом, дети низкооплачиваемых работниц не могут получить лечение и отдых», – возмутилась Н.Воронина с московского электрозавода.

Стиль работы ВЦСПС, ЦК союзов и других профорганов подвергся жесткой критике на пленуме. Особенно резко выступающие говорили о методах работы секретариата и президиума ВЦСПС. «Нас, членов и кандидатов в члены пленума не собирали», – сказал председатель фабкома фабрики «Красный Перекоп» Ярославской области Горюнов. Он привел пример характерной «связи» вышестоящих органов с членами пленума. «Присылают телеграмму: Как вы реагируете на введение в ВЦСПС тов. Полонского?» Телеграфирую: «Согласен». Не видели, что за Полонский, которого вводили, и не видели, что за Полонский, который ушел».

Опросный метод все более входил в широкую практику работы профорганов и в дальнейшем сыграл роковую роль для многих участников VI пленума – и не их одних... Однако в результате насильственного производственно-территориального деления ЦК профсоюзов и искусственного создания новых мелких союзов, разбросанных по разным регионам, иной способ связи был не всегда возможен. Так, ЦК союза рабочих коксохимической промышленности находился в Донбассе, а в его систему входил кемеровский комбинат, расположенный в Сибири. ЦК союза хлопчатобумажников размещался в Ташкенте, а значительная часть профсоюзных организаций этой отрасли находилась на Украине. «Попробуйте руководить в таких условиях!» – сказал председатель ЦК профсоюза металлургов Юга Глина и предложил уточнить территориальное расположение отдельных союзов. Действительно, при таком порядке дел становилась проблемной связь руководящих органов профсоюзов с низовыми организациями, с профсоюзной массой, а ведь именно их тесную связь должна была обеспечить организационная перестройка в профдвижении. Разукрупнение себя явно не оправдывало.

Конечно, партия не могла согласиться с этим, не могла допустить дискредитации собственного решения. И в постановлении пленума, разработанном при самом активном участии секретарей ЦК ВКП(б) Кагановича и Андреева, разукрупнение называется необходимым делом, а вина за все издержки возлагалась на профсоюзы и их руководство – прежде всего ВЦСПС и ЦК союзов. Не имея никакой аргументации в пользу производственной перестройки, подменяя одну проблему другой, Каганович обратился к бесспорному доводу: «Сколько раз товарищ Сталин на съездах говорил о том, что нужно повернуться к бытовым нуждам? – вопрошал Каганович. – Под этим углом зрения надо рассматривать разукрупнение. Но ЦК профсоюзов этой директивы не выполнили. Я скажу, что разукрупнение себя оправдало». С точки зрения интересов партии, действительно, эта мера себя оправдала: создание множества мелких союзов ставило их в еще большую зависимость от партийных, государственных и хозяйственных органов, ослабляло массовую общественную организацию, облегчало управление ею для органов власти, и позволила произвести перетряхивание кадров, удалить тех, кто мог представлять хоть малейшую опасность для властных структур. Но поскольку профсоюзные организации были иного мнения на этот счет, то «козлом отпущения» сделали профсоюзное руководство, а в резолюцию VI пленума ВЦСПС записали с подачи сталинских посланцев, что разукрупнение «было проведено формально и не сопровождалось укреплением связи руководящих профорганизаций с членами профсоюзов». Виновник был найден, а партия «умыла руки».

Профсоюзные работники зачастую сами с болью осознавали безвыходность своего положения. Укрепившаяся в стране командно-административная система, как в воронку, втягивала профсоюзы в бумажную карусель. Секретарь ВЦСПС К. И. Николаева, проработав в аппарате 8 месяцев, ни разу не смогла выехать «на места», хотя и стремилась к этому, как сказала она участникам пленума, – текучка заедала. Секретарь ВЦСПС Аболин сетовал на то, что он мог планировать свой рабочий день лишь на 1 /10, так как наваливалась другая работа – то комиссия, то заседание ВЦСПС, то инвалиды, то надо принять приехавших из провинции и т. д. «И программа моего дня на 9/10 не выполнена. Отсюда неудовлетворенность. За последние 1,5-2 года я поседел – так переживал». Результатом такой загруженности явилось крайне плохое руководство со стороны ВЦСПС, секретариата.

Оценка роли ВЦСПС участниками пленума была убийственной. «ВЦСПС – это межсоюзная канцелярия во всесоюзном масштабе, – заключил с трибуны член пленума Платонов. – Руководство профдвижением со стороны ВЦСПС мы не чувствовали. Это был не аккумулятор, который собирает энергию и подает ее в виде опыта, а это была своеобразная губка, которая всасывала, и сейчас требуется нажим, чтобы ВЦСПС что-то отдал». А между тем из главного штаба профдвижения, как называла ВЦСПС профсоюзная печать, исходили невразумительные инструкции и распоряжения. Так, ВЦСПС дал указание перейти с квартальной отчетности по соцстраху на ежемесячную при сокращении платных работников. «Чтобы заполнить некоторые формы, – заявил Котляр, председатель ЦК союза госучреждений, – нужно 43 часа. Всего же для учета финансовой работы в райместкоме потребуется 420 часов, или труд одного постоянного работника, а у нас ни в одном районе нет ни одного платного работника, а активист не может каждый день по 6 часов писать отчет».

Усилившийся бюрократизм был естественным спутником сложившейся в стране командно-административной системы, составной частью которой являлись и профсоюзы. Организационная перестройка профсоюзов в виде разукрупнения усилила процесс бюрократизации профсоюзов и ослабления их связи с массами.