Академия наук СССР галилео галилей избранные труды в двух томах

Вид материала

Документы

Содержание 456 Диалог о двух главнейших системах мира День третий 457 Как находится рас День третий Астрономы соглас­ны в том, что боль­шая величина орбит является причиной большей медленно­сти обращения День третий 462 Диалог о двух главнейших системах мира Великая дерзость День третий Многое на небе мо­жет 464 Диалог о двух главнейших системах мира Звезда называется День третий Вопросы автору книжки, которые показывают несос­тоятельность его вопросов. Диалог о двух главнейших системах мира Кое-чего Коперник •не знал из-за отсут­ствия необходимых инструментов. День третий 467 468 Диалог о двух главнейших системах мира Движение, посколь День третий 469 ... Полное содержание

Подобный материал:

• Галилео галилей (Galilei), 238.2kb.
• Галилей галилео галилей галилео, 23.36kb.
• Жизнь и деятельность Галилео Галилея, 159.16kb.
• Галилео Галилей (1564-1642), 46.37kb.
• Отечества избранные психологические труды в 70-ти томах, 4620.69kb.
• Бенедикт спиноза избранные произведения в двух томах том, 8400.08kb.
• А. Н. Леонтьев Избранные психологические произведения, 6448.08kb.
• Вычислительного Центра Академии наук СССР (вц ан ссср) положило начало истории нашего, 230.29kb.
• А. Н. Леонтьев Избранные психологические произведения, 6931kb.
• Основание Петербургской академии наук, 49.85kb.

456 ДИАЛОГ О ДВУХ ГЛАВНЕЙШИХ СИСТЕМАХ МИРА

тот угол, который образуется в глазу и которому противо­стоит толщина шнура; угол этот подобен или, скорее, равен углу, которому на звездной сфере противостоит диаметр звезды, и из отношения толщины шнура к расстоянию от глаза до шнура я не­посредственно находил по таблице дуг и хорд размеры угла; нужно только применять обычную предосторожность, которая не­обходима при определении столь острых углов; нужно принимать схождение зрительных лучей не в центре глаза, где они только преломляются, а за его пределами, где они действительно сходят­ся, принимая во внимание величину зрачка.

Сагредо. Я понимаю эту предосторожность, хотя здесь есть что-то — не знаю, что именно,— сомнительное; но вот что меня больше всего беспокоит: если это наблюдение проделывает­ся во мраке ночи, то, мне кажется, измеряется диаметр излучаю­щего диска, а не настоящий и голый диск звезды.

С а л ь в и а т и. Нет синьор, так как шнур, закрывая голое тельце звезды, снимает ее лучистое окружение, ибо оно принад­лежит не ей, а нашему глазу, она лишается его сейчас же, как только закрывается ее настоящий диск, и когда вы будете произ-водр!тъ такое наблюдение, то увидите, как у вас совершенно не­ожиданно закроется тоненьким шнуром довольно большой огонь, заслонить который, казалось, может только значительно большее заграждение. Затем, чтобы измерить совершенно точно и найти, сколько раз толщина этого шнура укладывается в расстоянии до глаза, я беру не один-единственный диаметр шнура, а расклады­ваю на столе много отрезков этого же шнура так, чтобы они со­прикасались друг с другом, определяю циркулем ширину прост­ранства, занятого 15 или 20 такими отрезками, и этой мерой измеряю, но уже посредством другой, более тонкой нити, расстоя­ние от шнура до точки схождения зрительных лучей. И посредст­вом такой довольно точной операции я нахожу, что видимый диа­метр неподвижной звезды первой величины, оцениваемый обычно Диаметр шподвиж- в 2 минуты, а у Тихо в его Астрономических письмах (стр. 167) ™личинЛе может даже в 3 минуты, не может быть больше 5 секунд, что составляет быть больше пяти одну 24-ю или одну 36-ю часть того, что они думали. Теперь вы видите, на каких серьезных ошибках зиждется их учение.

Сагредо. Вижу и понимаю очень хорошо. Но прежде чем двинуться дальше, я хотел бы разрешить сомнение, которое за­родилось у меня относительно места схождения зрительных лу­чей за пределом глаза, когда пристально всматриваешься в пред­меты, охваченные очень острым углом. Затруднение заключается в следующем: мне кажется, что это место схождения может быть

ДЕНЬ ТРЕТИЙ 457

иногда дальше, иногда ближе, и притом не столько из-за большей или меньшей величины рассматриваемого предмета, сколько от того что при рассматривании предмета одной и той же величины, как мне кажется, место схождения лучей в силу некоторых дру­гих обстоятельств должно становиться то более, то менее удален­ным от глаза.

Сальвиати. Я уже вижу, куда клонит проницательность синьора Сагредо, прилежнейшего наблюдателя явлений природы. Я готов держать какое угодно пари, что из тысячи людей, наблю- _{Зрацок в 8лазу рас}. давших, как у кошек очень сильно сужается и расширяется зра- ширяется и сужи-чок глаза, не найдется и двух, а может быть, и одного, которые за­метили бы, что подобное же явление происходит и со зрачком лю­дей в зависимости от того, смотрят ли они на сильно или слабо освещенную среду; при ярком свете кружок зрачка сильно умень­шается, так что при рассматривании солнечного диска он стано­вится совсем маленьким, меньше просяного зерна; если же смот­реть на предметы, менее блестящие и находящиеся в менее свет­лой среде, то он расширяется до размера чечевицы и даже больше. В общем разница между расширением и сужением зрачка может быть больше, чем десятикратной. Отсюда ясно, что когда зрачок сильно расширяется, то угол схождения лучей неизбежно стано­вится более удаленным от глаза; так бывает при рассматривании слабо светящихся предметов. На это обстоятельство не так давно обратил мое внимание синьор Сагредо. Поэтому, когда нужно произвести чрезвычайно точные и очень важные наблюдения, мы должны учесть это обстоятельство и должны производить точное определение точки схождения при проведении этого и других по­добных опытов, но в данном случае, чтобы сделать очевидной ошибку астрономов, нет необходимости в такой тщательности, так как если мы даже предположим, в пользу противной стороны, что такое схождение лучей происходит на самом зрачке, то это будет иметь мало значения — настолько велики их ошибки. Не знаю, синьор Сагредо, то ли это, чего вы хотели?

Сагредо. Именно это, и мне приятно, что мои мысли ока­зались не безосновательными, в чем убеждает меня совпадение их с вашими. По этому поводу я хотел бы выслушать, каким путем можно определить расстояние до точки схождения зрительных лучей.

СальвиаТИ. ПуТЬ ЭТОТ ОЧеНЬ Легок И СОСТОИТ В СЛедуЮ- ^Как находится рас-
_ст - ^J f. стояние от зрачка

Л Оеру две ПОЛОСКИ бумаги — ОДНу Черную, Другую белую — до места схождения

и черную вдвое уже белой. Затем я прикалываю белую полоску ^лучей-к стене, а на расстоянии 15 или 20 локтей от нее укрепляю черную

458 диалог о двух главнейших системах мира

на палочке или другой подставке; если теперь я удалюсь от этой второй полоски на такое же расстояние в том же направлении, то ясно, что на таком удалении должны сойтись прямые линии, которые начинаются у краев ширины белой полосы и попутно касаются краев другой полоски, помещенной посередине. Отсюда следует, что если в месте такого схождения поместить глаз, то черная средняя полоска в точности заслонила бы заднюю белую, если бы зрение сосредоточивалось в одной единственной точке; если же мы найдем, что край белой полоски выступает, то это слу­жит несомненным доказательством того, что зрительные лучи ис­ходят не из одной единственной точки; для того чтобы белая полос­ка оказалась закрытой черной, необходимо будет приблизить глаз; приблизив его настолько, чтобы ближняя полоска закрыла даль­нюю, отметим, насколько нужно было приблизиться; в величине такого приближения мы получим достоверную меру того, насколь­ко при таком опыте истинное место схождения зрительных лучей лежит позади глаза. Кроме того, мы получаем диаметр зрачка или же того отверстия, откуда исходят зрительные лучи; ведь он бу­дет составлять такую же часть ширины черной бумажки, какую составляет расстояние от точки схождения линий, исходящих от краев бумаги, до того места, где находился глаз, когда впервые было замечено, что более удаленная полоска закрывается проме­жуточной,— какую, говорю я, составляет это расстояние по от­ношению к расстоянию между двумя полосками. Поэтому, если мы хотим точно измерить видимый диаметр какой-нибудь звезды, то, произведя наблюдение описанным выше способом, нужно сравнить диаметр шнура с диаметром зрачка; найдя, например, что диаметр шнура в четыре раза больше диаметра зрачка, а рас­стояние'от глаза до шнура равно, скажем, 30 локтям, мы можем утверждать, что истинное место схождения линий, проведенных от краев диаметра звезды через края диаметра шнура, будет уда­лено от последнего на 40 локтей. Только в этом случае будет со­хранено должное отношение между расстоянием от шнура до места схождения названных линий и расстоянием от места такого схож­дения до места нахождения глаза, каковое отношение должно быть равно отношению диаметра шнура к диаметру зрачка.

Сагредо. Я понял это очень хорошо; теперь послушаем, что скажет синьор Симпличио в защиту противников Коперника.

Симпличио. Хотя это важнейшее и существеннейшее затруднение, выдвинутое противниками Коперника, и было рас­суждением синьора Сальвиати сильно видоизменено, однако мне кажется, что оно все же еще не убрано с пути и что в нем остается

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

459


еще достаточно силы, чтобы опровергнуть изложенное мнение, ибо, если я правильно понял это общее последнее заключение, то, и хотя бы мы и допустили, будто звезды шестой величины равны по размерам Солнцу (чему, однако, мне кажется, трудно поверить), все же остается правильным то, что земная орбита должна порож­дать на звездной сфере такие же изменения и различия, какие по­лудиаметр Земли производит с Солнцем, а последние все же до­ступны наблюдению; значит, если мы не можем заметить такого или даже еще меньшего изменения на неподвижных звездах, то, мне кажется, этим самым годовое движение Земли оказывается безнадежно опровергнутым.

Сальвиати. Ваши выводы были бы правильны, если бы нам не оставалось ничего другого, что можно было бы привести в пользу партии Коперника, но у нас остается еще много другого. Что же касается сделанного вами возражения, то ничто не пре­пятствует нам принять удаленность неподвижных звезд еще зна­чительно большей, чем та, которую мы предположили. И вам самому, и всякому другому, кто не желает отступить от предпо­сылок, допускаемых последователями Птолемея, нужно считать наиболее подходящим положение, что звездная сфера по своим размерам значительно превосходит те, которые мы только что должны были, как сказано, ей приписать. Ведь все астрономы сог­ласны в том, что большая величина является причиной большей медленности обращения планет и что потому Сатурн медлитель­нее Юпитера, а Юпитер медлительнее Солнца, что первый должен описывать больший круг, чем второй, а второй — больший, чем третий, и. т. д. Например, высота орбиты Сатурна в 9 раз больше орбиты Солнца, почему и время обращения Сатурна в 30 раз больше времени обращения Солнца; по учению Птолемея, обраще­ние звездной сферы заканчивается в 36000 лет, тогда как обраще­ние Сатурна — в 30, а Солнца — в один год; аргументируя подоб­ными отношениями, мы скажем: если орбита Сатурна, в 9 раз большая, чем орбита Солнца, пробегается в срок, в 30 раз боль­ший, то какой величины, согласно ratio eversa, должна быть сфера, которая вращается в 36000 раз медленнее. Мы найдем, что расстоя­ние до звёздной сферы должно составлять 10800 полудиаметров земной орбиты, а это примерно в 5 раз больше того, что мы недав­но получили вычислением, предполагая, что неподвижная звезда шестой величины имеет такие же размеры, как и Солнце. Теперь яы видите, что при этом подсчете различие, порождаемое в непо­движных звездах годовым движением Земли, должно быть еще мно­го меньше. А если мы захотим определить путем подобных же

Астрономы соглас­ны в том, что боль­шая величина орбит является причиной большей медленно­сти обращения

При других приня­тых, астрономами предпосылках вычис­ления показывают, что удаленность не­подвижных звезд со­ставляет 10 800 по­лудиаметров земной орбиты.

460

соотношений удаленность звездной сферы по Юпитеру или Марсу, из соотношений с то первый нам даст 15000, в второй 27000 полудиаметров земной. юм^и™ы°'\аходи?1~ орбиты, т. е. первый в 7, а второй в 12 раз больше того, что нам что звездная сфера давала величина неподвижной звезды при предположении, что

удалена еще гораздо о? с-ч .r .r n '

более. она равна Солнцу ^d7.

Симпличио. На это можно было бы ответить, мне кажет­ся, что движение звездной сферы по наблюдениям, производившим­ся после Птолемея, не столь медленно, как он предполагал. Мне кажется даже, что я слышал, будто сам Коперник это наблюдал ³⁸,

Салъвиати. Вы говорите совершенно правильно, но не приводите ничего такого, что хоть в чем-нибудь шло бы на пользу последователям Птолемея: они никогда не отказывались от дви­жения звездной сферы в 36000 лет, потому что от такой медлен­ности проистекала ее огромность и обширность; если же такую огромность нельзя допустить в природе, то они должны были раньше, а не теперь только, отрицать столь медленное обращение, которое в должной пропорции может согласоваться только со сферой недопустимых размеров.

С а г p e д о. Пожалуйста, синьор Сальвиати, не будем боль­ше терять времени на рассуждения о таких пропорциях с людьми, которые способны допускать вещи самые непропорциональные; таким путем от них ничего нельзя добиться. Можно ли себе пред­ставить какую-либо более непропорциональную пропорцию, чем та, которую они принимают и допускают, когда, с одной стороны, пишут, что не может быть более подходящего способа расположе­ния небесных сфер, чем в порядке периодов времени их обраще­ния, и помещают постепенно более медленные над более быстрыми; а с другой стороны, установив звездную сферу в качестве самой высшей, как самую медленную из всех, затем помещают над нею еще более высокую, а потом еще большую и заставляют ее дви­гаться в 24 часа, тогда как находящаяся под нею движется в 36000 лет. Но об этой непропорциональности говорилось достаточно в прошлый раз.

Сальвиати. Мне хотелось бы, синьор Симпличио, чтобы вы, отказавшись на минутку от пристрастия к своим единомышлен­никам, сказали мне откровенно: думаете ли вы, что они в своем уме представляют себе ту величину, о которой потом выносят суж­дение, будто из-за своей огромности она не может быть приписана вселенной. Я по крайней мере этого не думаю. Мне кажется, что в понимании чисел, когда начинают появляться эти тысячи мил­лионов, воображение теряется, и мы не в состоянии больше со­ставить о них представления; то же самое происходит и при ветре-

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

461


462 ДИАЛОГ О ДВУХ ГЛАВНЕЙШИХ СИСТЕМАХ МИРА

другого оно и не должно было делать; давая созревать виноград­ной грозди и даже одной только ягоде, оно занимается этим так, что не могло бы этим заниматься с лучшим результатом, даже если бы единственной целью всех его действий и было дозревание этой определенной ягоды. Значит, если эта ягода получает от Солн­ца все то, что только можно получить, ни мало не терпя от того, что Солнце в это же самое время производит тысячи и тысячи дру­гих действий, то со стороны этой ягоды было бы завистью или глу­постью думать или претендовать на то, чтобы солнечные лучи из­ливались только ради ее блага. Я уверен, что ничто, касающееся попечения о делах человеческих, не остается вне промысла божия. Сам по себе, насколько мне диктует мой рассудок, я не мог бы ду­мать, что не существует ряда других вещей, зависящих от его бес­конечной премудрости; однако если бы в действительности было иначе, я без колебания принял бы доводы, которые мне могли бы быть приведены высшим разумом. И когда мне говорят, что бес­полезно и излишне огромное пространство, находящееся между орбитами планет и звездной сферой, пустое и лишенное звезд, рав-

Великая дерзость _{но как} ИЗЛИШНЯ ВСЯ Та ОГРОМНОСТЬ НвПОДВИЖНЫХ ЗВСЗД, КОТОраЯ

называть излишним " '

во вселенной то, превосходит всякое наше понимание, тогда я говорю, что дерзостью мы^Ьш ^Чпостигаем^ас является стремление судить нашим слабым разумом о творениях божиих и называть напрасным и излишним во вселенной все то, что не служит для нас.

С а г p e д о. Скажите лучше: мы не знаем того, чем это слу­жит для нас, и я думаю, что это будет всего правильнее. И я счи­таю одной из величайших наглостей и глупостей, когда говорят: «Раз я не знаю, для чего мне служит Юпитер или Сатурн, то, зна­чит, они излишни и даже не существуют в природе». Ведь я не знаю также, о безрассуднейший человек, для чего мне служат артерии, хрящи, селезенка или желчь, я даже не знал бы, что имею желчь, селезенку или почки, если бы они не были мне показаны на мно-Только удалив с гих рассеченных трупах; и только тогда я могу понять, что именно "вездг ^кжно^ибьию Д^{елает во мне} селезенка, когда я ее лишусь. Чтобы понять, как

бы узнать, как она ВОЗДвЙСТВувТ На М6НЯ ТО ИЛИ ДруГОб НббеСНОв ТвЛО (вСЛИ уж ТЫ ХО-

_{чешь? что}бы каждое их действие было направлено на нас), нужно было бы на некоторое время устранить это тело, и о том действии, которое я тогда перестану на себе ощущать, можно было бы ска­зать, что оно зависит от этой звезды. Кроме того, кто может ска­зать, что пространство между Сатурном и неподвижными звезда­ми, которое они называют слишком обширным и бесполезным, со­вершенно лишено других мировых тел? Только потому, что мы их не видим? Значит, четыре Медицейские планеты и спутники

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

463



Сатурна появляются на небе только тогда, когда мы начинаем их видеть, и tfe раньше? А также и другие бесчисленные неподвижные звезды, разве не были они на своем месте до того, как люди их уви­дели? Туманности были раньше только белесоватыми участками, разве мы не заставили их потом посредством телескопа сделаться скоплением многих блестящих и прекраснейших звезд? Самона­деянно и дерзостно невежество людей!

Сальвиат и.— Не стоит, синьор Сагредо, предаваться такому бесплодному пафосу; последуем лучше нашему обычному правилу — исследовать основательность доводов, приводимых каждой из сторон, ничего не предопределяя и предоставив сужде­ние тому, кто знает об этом больше нас. Возвращаясь к нашим естественным и человеческим рассуждениям, я говорю, что эти понятия: большое, малое, огромное, незначительное и т. д. не абсо­лютны, а относительны, так что одна и та же вещь в разных сопо­ставлениях может быть названа иногда огромной, а иногда неощу­тимой, а не только просто малой. Установив это, я спрашиваю: по отношению к чему звездная сфера Коперника может быть названа слишком обширной? Она, по моему мнению, может быть сопостав­лена и названа слишком большой только относительно какой-либо другой вещи того же рода; возьмем самую меньшую величину этого рода, т. е. лунную орбиту; и если звездную орбиту нужно считать за слишком обширную относительно орбиты Луны, то всякую дру­гую величину, которая в тех же самых или больших пропорциях превосходит другую величину такого же рода, также нужно наз­вать слишком обширной и даже на этом основании отрицать ее существование на свете; но тогда слоны и киты непременно окажут­ся химерами и поэтическими вымыслами; в самом деле, первые как слишком огромные по отношению к муравьям, являющимся зем­ными животными, а вторые по отношению к рыбе колюшке, хотя существование их и наблюдается достоверно in rerum natura, должны были бы оказаться слишком несоразмерными, так как аб­солютно слон и кит превосходят муравья и колюшку в значитель­но большей пропорции, чем звездная сфера — сферу Луны, даже если представим себе эту сферу настолько большой, что ее хвати­ло бы для согласования с системой Коперника. И больше того: так ли уж велика сфера Юпитера или Сатурна, отведенная для пребывания одной-единственной звезды, чрезвычайно малой по сравнению с неподвижными звездами? Конечно, если бы каждой неподвижной звезде нужно было назначить в качестве ее области такую же часть мирового пространства, то необходимо пришлось '•бы сделать сферу, где их помещается неисчислимое множество, во

Многое на небе мо­жет бить невиди­мо для нас.

Большое, малое, ог­ромное um.д.—суть понятия ж относи­тельные.

Несостоятельность мнения тех, кото­рые считают звезд­ную сферу слишком обширной по уче­нию Коперника.

Пространство, от­веденное для одной неподвижной звезды, много меньше про­странства, отведен­ного для одной пла­неты

464 ДИАЛОГ О ДВУХ ГЛАВНЕЙШИХ СИСТЕМАХ МИРА

много и много тысяч раз большей того, чего достаточно для нужд

Коперника. Далее, не называете ли вы неподвижную звезду очень

Звезда называется маленькой,— я говорю о вполне видимых звездах, а не о тех, ко-

малой по отноше- n тт

нию к величине ок- торые скрываются от нашего зрения/ И не называете ли ее так по cSaHcmea ^ее "^р°~ сравнению с окружающим пространством? Теперь, если бы вся звездная сфера была одним сияющим телом, то кто не поймет, что в Вся звездная сфера бесконечном пространстве можно найти такое большое расстоя-ия^ЛЬмож т^ас<пока- ^ние' ^с которого вся светящаяся сфера покажется совсем малень-заться столь же ма- кой, даже меньше того, чем нам кажется сейчас с Земли неподвиж-^Лственная°з^дв"зда^дии' ная звезда? Итак, оттуда сочтут тогда малым то же самое, что те­перь отсюда мы называем неизмеримо большим ³⁹.

С а г p e д о. Великой кажется мне глупость тех, которые хо­тят, чтобы бог сотворил вселенную скорее соответственно малой способности их разумения, чем соответственно огромному, даже бесконечному своему могуществу.

С и м п л и ч и о. Все, что вы говорите, очень хорошо, но то, против чего противная сторона возражает,— это признание, что неподвижная звезда должна быть не только равна Солнцу, но даже Возражения в фор- больше его, хотя оба они являются обособленными телами, рас-книжки°^{сов абтора} положенными внутри звездной сферы. И мне кажется, что весьма кстати спрашивает этот автор: «С какой целью и для чьего блага существуют столь громадные массы? Созданы ли они для Земли, т. е. для одной чрезвычайно маленькой точки? И для чего они так удалены, что кажутся крохотными и не могут оказать на Землю абсолютно никакого действия? И зачем такая неуместная огром­ная бездна между ними и Сатурном? Вздором является все то, что не может быть поддержано правдоподобными основаниями».

Сальвиати. Из вопросов, предлагаемых этим человеком, ответы на вопросы _мне кажется, можно заключить, что если оставить небу, звездам и

автора книжки. ' ' ^J '

расстояниям те величины и размеры, какие им признавались до сих пор (хотя никакой вразумительной величины он никогда и нигде достоверно не установил), то он очень хорошо поймет те блага, которые от них проистекают на Земле; она оказывается уже не ничтожной вещицей, а они настолько удалены, что лишь кажут­ся такими маленькими, на самом же деле достаточно велики, чтобы быть в состоянии воздействовать на Землю; расстояние же между ними и Сатурном оказывается очень хорошо согласованным, и для всего этого у него есть много правдоподобных оснований; я охотно выслушал бы хоть одно из них, но, поскольку я вижу, что и в этих св<и2с^рвогГосазГп - ^{немногих} словах он путается и сам себе противоречит, я принужден

тается и противо- думать, ЧТО у Н6ГО СЛИШКОМ НбДОСТаТОЧНО ЭТИХ ВврОЯТНЫХ ОСНОВа-
речит сам себе. _{ЧТ() QH называет} оСНОВаНИЯМИ СКОрев Ошибки И Даже Т6НИ

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

465


пустых вымыслов. Поэтому сейчас я спрашиваю его: правда ли, что эти небесные тела действуют на Землю и действительно ли ради такого действия они были созданы такой-то и такой-то величины и расположены на таких-то и таких-то расстояниях или же они со­вершенно не касаются земных дел? Если им нечего делать с Зем­лей, то великой глупостью со стороны нас, обитателей Земли, является желание претендовать на роль судей их величин и распо­рядителей их положений в пространстве, раз мы совершенно ниче­го не знаем о их делах и интересах; если же он скажет, что они действуют и ради этой цели были созданы, то он утверждает то, что, С" другой стороны, он же сам и отрицает, и хвалит то, что только что порицал, говоря, что небесные тела, если они находятся на столь большом удалении, что кажутся с Земли крохотными, не могут никак на нее воздействовать. Но, дорогой мой, на звездной сфере, уже установленной на том расстоянии, на каком она нахо­дится и какое вы считаете вполне соответствующим для влияния на эти земные вещи, чрезвычайно многие звезды кажутся совсем кро­хотными, в сто раз большее число их вовсе невидимо для нас (т. е. они еще меньше тех, которые кажутся крохотными); сле­довательно, необходимо, чтобы вы (противореча самому себе) от­рицали теперь их воздействие на Землю, или же чтобы вы допусти­ли (также в противоречии с самим собою), что видимость звезд, хотя бы крохотными, неотделима от их действия, или же откро­венно признали и допустили (и это будет наиболее искренним и скромным допущением), что суждение наше об их величинах и рас­стояниях праздно, чтобы не сказать самонадеянно и дерзко.

Симпличио. Действительно, и я, читая это место, сейчас же заметил очевидное противоречие; он говоррхт, что звезды, так сказать Коперника, являющиеся такими маленькими, не могут действовать на Землю, и не замечает, что допустил действие на Землю звезд Птолемея и своих, которые не только являются кро­хотными, но по большей части невидимы.

Сальвиати. Перехожу к другому пункту. На каком ос­новании говорит он, что звезды являются столь маленькими? Мо­жет быть, потому, что мы их видим таковыми? Разве он не знает, что это происходит от того инструмента, которым мы пользуемся, когда смотрим на них, т. е. от нашего глаза? И что меняя инстру­мент, мы будем видеть их все большими и большими, насколько нам будет угодно? И кто знает, для Земли, которая взирает на них без глаз, они, быть может, кажутся такими большими, каковы они и на самом деле? ⁴⁰. Но теперь пришло время, оставив это праздно­словие, перейти к вещам более важным. Я уже доказал две вещи:

30 Галилео Галилей, т. I

Вопросы автору книжки, которые показывают несос­тоятельность его вопросов.

То, что удаленные предметы кажутся маленькими, явля­ется следствием не­совершенства глаза, как smo и доказы­вается.

466

ДИАЛОГ О ДВУХ ГЛАВНЕЙШИХ СИСТЕМАХ МИРА


Ни Тихо, ни его при­верженцы не пыта­лись посмотреть, существует ли ка­кое-либо явление на небе, говорящее про­тив или в пользу годичного движения.

Астрономы едва ли отдавали себе отчет о тех небесных явле­ниях , которые долж­ны были вытекать из годичного движе­ния Земли.

Кое-чего Коперник •не знал из-за отсут­ствия необходимых инструментов.

во-первых, как далеко нужно поместить небосвод, чтобы диаметр земной орбиты вызывал на нем не большее различие, чем то, кото­рое вызывает земное тело в удаленности его от Солнца; во-вторых, я равным образом доказал, что для того, чтобы звезда небосвода казалась нам той величины, какой мы ее видим, нет необходимости считать ее больше Солнца. Теперь я хотел бы знать, пытался ли когда-нибудь Тихо или кто-нибудь из его приверженцев исследо­вать каким-либо путем, заметно ли на звездной сфере хоть одно явление, на основе которого можно было бы более решительно при­знавать или отрицать годовое движение Земли?

Сагредо. Я ответил бы за них отрицательно, тем более что в этом для них не было необходимости, поскольку сам Коперник отрицал существование такого различия. Они же, аргументируя ad hominem ⁴¹, соглашаются с ним в этом и на основании такого допущения показывают невероятность того, что отсюда вытекает, т. е. что будто бы при таком допущении звездная сфера неизбежно становится столь огромной, что неподвижная звезда, для того чтобы казаться нам такой величины, какой она нам кажется, должна была бы в действительности обладать огромным объемом, превосхо­дящим по величине всю большую орбиту; это же, как они говорят, совершенно невероятно.

Сальвиати. Я того же мнения и даже думаю, что они ар­гументируют против одного человека больше для защиты другого человека, чем из желания прийти к познанию истины. И я думаю, что ни один из них не занимался такого рода наблюдениями; и я даже не уверен, знает ли кто-нибудь из них, какое различие должно было бы вызвать в неподвижных звездах годовое движе­ние Земли, если бы звездная сфера не находилась на таком огром­ном расстоянии, при котором различие исчезает в силу незначи­тельной своей величины; отказаться от такого исследования и ог­раничиться ссылкой на слова Коперника, может быть, и вполне до­статочно, чтобы убедить человека, но совершенно недостаточно для выяснения факта, так как, может быть, такое различие и существу­ет, но Коперник его не искал, или же из-за малой величины или из-за отсутствия точных инструментов оно не было им найдено; ведь это было бы не единственное, чего он не знал, то ли из-за от­сутствия инструментов, то ли из-за других неблагоприятных об­стоятельств. И все же на основании других чрезвычайно веских соображений он утверждал то, чему, казалось бы, явно противо­речили вещи, им не понятые. Например, как уже говорилось, без телескопа нельзя заметить ни 60-кратного увеличения Марса, ни 40-кратного увеличения Венеры в двух противоположных поло-

ДЕНЬ ТРЕТИЙ 467

жениях; наоборот, различия их кажутся много меньшими по срав­нению с теми, каковы они на самом деле; однако впоследствии удо­стоверились, что существуют в точности такие изменения, каких требовала система Коперника. Теперь хорошо было бы поискать с возможно большей точностью, нельзя ли в действительности на­блюдать такое изменение, какое должно было бы быть заметно на неподвижных звездах, если приписать годовое движение Земле. Этого —я, безусловно, так думаю — до сих пор не было никем сделано, и не только не сделано, но, быть может (как я сказал), многие даже как следует и не понимают, что именно нужно искать, тихо и другие воз-И я это говорю не просто так, а потому, что уже видел рукопись aoeTiSuu.! ос-

ОДНОГО ИЗ ТаКИХ аНТИКОПерНИКаНЦеВ, КОТОРЫЙ утверждает, ЧТО навиваясь на неив-
"• * " ' t- . j f i менной высоте по-

если бы такое мнение было правильным, то необходимым следст- лют. вием этого было бы постоянное повышение полюса в течение шести месяцев и понижение в течение следующих шести в зависимости от отклонения Земли за это время на то пространство, какое составля­ет диаметр земной орбиты, то к северу, то к югу; а потому ему ка­залось вполне разумным и даже необходимым, чтобы, следуя за движением Земли, мы имели полюс стоящим выше, когда оказы­ваемся на севере, чем когда находимся на юге ⁴². В эту же самую ошибку впал и другой вообще очень умный математик, даже по­следователь Коперника, как об этом сообщает Тихо в своих Рго-gymnasmata на стр. 684, который говорил, что подметил изменение высоты полюса и что она была различна зимой и летом; и так как Тихо отрицает значение этого наблюдения, но не осуждает хода мыслей, т. е. отрицает, что видны изменения высоты полюса, но не порицает самого замысла как не соответствующего достижению по­ставленной цели, то этим самым он подтверждает, что и по его мне­нию факт изменения или неизменения высоты полюса в течение каждых шести месяцев является хорошим испытанием для отри­цания или признания за Землею годового движения.

Симпличио. По правде сказать, синьор Сальвиати, и мне также кажется, что так должно было бы быть. Ведь вы, я думаю, не будете отрицать, что если мы пройдем всего только 60 миль к северу, то полюс поднимется на один градус, а если мы передви­немся еще на 60 миль к полуночи, то полюс поднимется еще на гра-Дус, и так далее; значит, если приближение и удаление только на 00 миль делает столь заметным изменение высоты полюса, то ка­ким же оно должно оказаться, если Земля перенесется и мы вместе с нею, скажем, не на 60 миль, а на 60 тысяч миль?

Сальвиати. Придется допустить (сохраняя ту же про­порцию), что полюс должен подняться на тысячу градусов. Видите,

30*

468 ДИАЛОГ О ДВУХ ГЛАВНЕЙШИХ СИСТЕМАХ МИРА

синьор Симпличио, к чему может привести застарелое впечатление. Запечатлев в своем воображении за много лет, что небо, а не Земля, обращается в двадцать четыре часа и что, следовательно, полюсы этого обращения находятся на небе, а не на земном шаре, вы не можете даже на час отрешиться от этого привычного взгляда и проникнуться противоположным, представив себе, что Земля и есть само движущееся тело, хотя бы представив это только на та­кое время, какого окажется достаточным для понимания того, что воспоследует, если эта ложь станет истиной. Если Земля, синьор Симпличио, и есть то, что вращается вокруг самой себя в двад­цать четыре часа, то на ней находятся полюсы, в ней находится ось, на ней находится экватор, т. е. наибольший круг; описывае­мый точкой, равноудаленной от полюсов, на ней находятся беско­нечные параллели, большие и меньшие, описываемые точками ее поверхности, более или менее удаленными от полюсов; на ней на­ходится все это, а не на звездной сфере, у которой, раз она непод­вижна, нет ничего; и только воображением все это можно туда пере­нести, представив себе земную ось продолженной настолько, чтобы она своими концами обозначила две точки, стоящие против наших полюсов, а плоскость растянутого экватора изображающей на себе соответствующий ему круг. Значит, раз настоящая земная ось, настоящие земные полюсы, настоящий земной экватор не изменя­ются на Земле, то, поскольку вы остаетесь в том же самом месте Земли, пусть Земля переносит вас куда вам угодно — вы ни в чем не измените своего обычного положения ни по отношению к полю­сам, ни по отношению к параллелям, ни по отношению к другой любой земной вещи; и это потому, что такое перенесение является

Движение, посколь- общим для вас и для всех земных вещей, а движение, раз оно яв­
ку оно обгиее, как ~< <"> -л ? > г

будто не сущест- ляется общим, как будто и не существует; и раз вы не изменяете
^вует- положения относительно земных полюсов (положения, говорю я,

от которого они повышались бы или понижались), то равным об­разом не измените вы его и относительно полюсов, изображенных на небе, поскольку под земными полюсами мы будем понимать (как это уже было определено) те две точки, которые отмечаются про­долженной до них земной осью. Правда, эти точки на небе должны изменяться, если перемещение Земли происходит таким образом, что ось ее направляется все время на разные точки неподвижной не­бесной сферы; но наше положение относительно них не изменяется так, чтобы одна поднималась выше, чем другая. Тому, кто хочет, чтобы из точек небосвода, соответствующих полюсам Земли, одна относительно него повышалась, а другая понижалась, нужно идти по Земле по направлению к одной, удаляясь от другой; передвиже-

ДЕНЬ ТРЕТИЙ 469

иие же Земли и нас самих вместе с нею (как я уже сказал) не даст

ничего.

С а г p e д о. Разрешите мне, пожалуйста, синьор Сальвиа-ти, объяснить этот вопрос очень понятно на примере, хотя и гру- пример, удобный