1. Проблема периодизации русской литературы советской эпохи
| Вид материала | Документы |
- Билет – Проблема периодизации русской литературы советской эпохи, 1795.66kb.
- Проблема периодизации русской литературы 1-й половины 19 века в науке.(2-3 учебника), 1394.29kb.
- Тематическое планирование по литературе в 11 классе, 222.44kb.
- Программа государственного междисциплинарного экзамена по филологии, 321.86kb.
- Тематический план изучения дисциплины п/п Наименование темы, 55.97kb.
- Настоящий сборник впервые ставит вопрос о русской идее в расовом истолковании, 416.85kb.
- 3. Проблема периодизации жизненного цикла человека, 1438.75kb.
- Творчество М. А. Булгакова одно из крупнейших явлений русской художественной литературы, 453.57kb.
- Введение в курс. Новейшая история: понятие, периодизация. Изменения в мире на протяжении, 390.67kb.
- Уроков в 11 классе (I полугодие), 478.66kb.
13.Бабель «Конармия». Корреспондент газеты «Красный кавалерист» Лютов (расс-чик лир герой) Мой первый гусь;Смерть Долгушова;Жизнеописание Павличенки, Матвея Родионыча «Стрельбой от человека … только отделаться можно: стрельба-.это ему помилование, а себе гнусная легкость, стрельбой до души не дойдешь, где она у человека есть и как она показывается».Соль убийство женщины за соль;Письмо Вас Курдюков:бел.отец убив кр сына,потом кр сын убив отца;Прищепа бел убив род,соседи воруют вещи,он разбирает обратно,убивает,сидит в доме 2дня,сжигает его,исчезает.
Эскадронный Трунов;История одной лошади;Афонька Бида
Пан Аполек;Гедали;Рабби. Необходимость войны,смерти, жестокости ради светлого будущего. Большая часть книги (23 из 34 новелл) написана в манере личного повествования — от автопсихологического героя, свидетеля и участника событий. Лишь в четырех случаях он назван Лютовым. В остальных новеллах это просто «я» с не всегда совпадающими биографическими деталями. В такой же манере исполнен и позднейший «Аргамак».В семи новеллах Бабель демонстрирует классическую сказовую манеру. Перед нами слово героя, живописный парадоксальный характер, создаваемый не просто действием, но и чисто языковыми средствами. Это знаме-нитое «Письмо» Васьки Курдюкова о том, как «кончали» врагов отца и сына (вариация «Тараса Бульбы»); другое письмо мрачного и загадочного Соколова с просьбой отправить его делать революцию в Италии («Солнце Италии»); еще одно письмо и объяснительная записка Никиты Балмашова следователю («Соль», «Измена»); обмен посланиями между Савицким и Хлебниковым («История одной лошади», «Продолжение истории одной лошади»); рассказ-исповедь Павличенко («Жизнеописание Павличенки, Матвея Родионыча»).три новеллы («Начальник конзапаса», «Кладбище в Козине», «Вдова») и вовсе обходятся без личного повествователя и рассказчика. Они исполнены в объективной манере, от третьего лица. Но и здесь чистый анекдот о хитреце Дьякове (самая светлая и «беспроблемная» новелла книги) резко отличается от стихотворения в прозе, лирического вздоха на еврейском кладбище (самая короткая и бесфабульная новелла).Бабель мобилизует скрытые возможности малого жанра, испытывает его на прочность, разнообразие, глубину.
За сухой строкой военной сводки открывается мир нечеловеческой красоты и шекспировских страстей.Первыми убийцами в книге оказываются поляки, номинальные враги. Но дальше все смешивается, расплывается, превращается в кровавую кашу. В «Конармии» нет ни одной естественной кончины (внезапно, но без чужой помощи умрет лишь старик в позднем рассказе «Поцелуй»). Зато множество пристреленных, зарезанных, замученных. В 34 новеллах крупным планом даны 12 смертей, о других, массовых, упоминается мимоходом. Большинство страниц книги окрашены в самый яркий цвет — красный. Потому и солнце здесь похоже на отрубленную голову, и пылание заката напоминает надвигающуюся смерть, и осенние деревья качаются на перекрестках, как голые мертвецы.
16.Фурманов «Чапаев»
В марте 19 года Фурманова назначили комиссаром 25-й стрелковой дивизии, во главе которой стоял легендарный герой гражданской войны Василий Иванович Чапаев Полки этой славной дивизии нанесли решительное поражение колчаковцам и освободили Уфу Как вихрь носился Чапаев по заволжским и уральским степям, преследуя колчаковцев и белоказаков И вместе с ним всегда был его неизменный друг комиссар Дмитрий Фурманов Они спаяли дивизию в одну боевую семью, готовую перенести любые невзгоды и лишения, чтобы отстоять завоевания революции. классическое произведение социального реа-лизма, где автор правдиво нарисовал историческую картину гражданской обороны, изобразил процесс формирования социального сознания народа, победу нового над старым. «Чапаев» так и не получил авторского жанрового определения (не имеет подзаголовка). Как отмечал Горький в письме Фурманову «по форме "Чапаев" не повесть, не биография, даже не очерк, а нечто нарушающее все и всякие формы». Между этим в жанровом составе книги все эти формы присутству-ют. Повествование развертывается как документально-историческая хроника очеркового типа, в которой, однако, портретно-биографическая хар-ка главного персонажа получает значение самостоятельной жанровой доминанты. В то же время «Чапаев» и повесть: во-первых, потому что ряду персонажей даны вымышленные имена; во-вторых, потому, что в обрисовке характеров героев автор использует приемы художественной типизации (это подтверждается при сравнении книги с дневниковыми записями Фурманова); в-третьих, потому, что повествование органично включает в себя элементы привычной беллетризации, такие, как портретные и пейзажные зарисовки, описаний внутренних состояний героя-повествователя, приемы картинной обрисовки массовых сцен, речевой хар-ки персонажей и т.д.В жанровом составе «Чапаева» не менее отчетливо присутст-вие примет собственно исторического исследования (с привлечением соответ-ствующих источников, с цитированием документов), напоминающего научно-историческую публикацию.В структуру повествования включаются также и авторские отступления (сближающие стиль Фурманова с гоголевской трад) : отступления исторически-аналитического плана (о причинах разложения колчаков-ской армии, о казаках и их участии в граж войне), художественно-публицистические отступления (о трусости и храбрости), смешанного типа (о грабежах и жесток гражданской войны) и др. В повество-вании присутствуют и иные фрагменты: рапорты, письма, дневниковые записки, сценки, оперативные материалы и т.д. Все это не отменяет общепринятой хар-ки «Чапаева» как романа, если считать достаточным определяющим признаком романа проблемную масштабность и проблемное единство целого. Доминан-той книги Фурманова является обрисовка Чапаева как типичной фигуры времени. Его индивидуальная судьба, его взлет и слава связаны, по Фурманову, с теми качествами его личности, кот характерны для низовой народной среды и Р-ной эпохи. Особое внимание автора привле-кает «чапаевщина» - стихийное начало в психологии человека из народа, который приходит к постижению происходящего интуитивно, ведомый своим социальным чутьем, а не рациональным осознанием общественных процессов. Проблема Чапаева-героя разрабатывается Фурман в разных аспектах: каков Чапаев на самом деле и каким видится со стороны; как преображаются в восприятии окружаю-щих его реальные достоинства и недоста-тки; что порождает легенду о нем, о живом человеке, и как он сам относится к ней, как пытается соответствовать своему легендарному образу и как преображается под его влиянием.
43. Интеллектуальная драма Е.Шварца
Из его поля зрения этого писателя никогда не исчезал преображаемый человеком мир, никогда не ослабевал его интерес к современности и своим современникам. Созданные Ш сказ пьесы имеют в основе своей необычайно конкретное жизн содержан-ие, именно потому что все, что увидел, заметил или понял сказочник, сохраняет в его творениях свое первородство, сказки его оказываются наполненными огромным и поистине всеобщим смыслом. Вот еще одно доказательство непреложности старой истины: пережи-вает свое время только то, что было прочно связано с ним.Шварц никогда не приносит в жертву излюбленным им жанрам правду жизни; он и в сказках своих остается честным и взволнованным человеком своего времени. При этом он видит дальше и отчетливее многих художников, которые открыто и чуть любуясь своей проницательностью посягают на некие вечные и общечеловеческие темы. "Одни и те же часы показывают время — и в жизни и в сказке", — заметил Е.Шварц однажды. Своих героев он видел по преимуществу в вымышленном, сказочном обличье; но и одетые в причудливые, фантастические одежды, они - все без исключения- оказывались притягательными для сегодняшних читателей и зрителей тем, что жили по часам, с которыми люди сверяются в действительности. Эту общность нельзя придумать или сконструировать умозрительно — она возникает из самой сущности художнического зрения и мышления и живет, невидимая и неуловимая, в каждом авторском слове.Удивительное и обыкновенное всегда пребывают у Шварца во взаимопроникно-вении, потому, что к много удивительного в обыкновенном и так обыкновенно, просто и естественно все удивительное. Евгений Львович Шварц полагал, что как только сам сказочник перестает верить во "всмаделишность" сказочного мира, он перестает быть сказочником и становится литературным шутником и фокусником. Что такое сказки? Философские пьесы, а может быть особого типа психологичес-кие драмы? Вершина творчества Шварца-сказочника – это пьесы "Голый король" (43), "Дракон" (43) и "Тень" (40). Пьесы, близкие хронологически, и в творчестве писателя их выделяет общность темы – они посвящены осмыслению политичес-кой жизни Европы соответствую-щего периода, равно как и отображению атмо-сферы социальной жизни в нашей стране, умонастроений,состояния сознания людей. Позиция Шварца совершенно свободна от стремления свести жизнь к более или менее упрощен-ным схемам, он не упрощает, не выравни-вает при помощи фантасти-ческих сюжетов реальную действи-тельность, а честен в признании того факта, что жизнь сложна, противоречива, несовершенна и, чтобы ее улучшить, не нужно жалеть драгоценных сил. Позиция Шварца совершенно свобод-на от стремления свести жизнь к более или менее упрощенным схемам, он не упрощает, не выравнивает при помощи фантастических сюжетов реальную действительность, а честен в призна-нии того факта, что жизнь сложна, противоречива, несовершенна и, чтобы ее улучшить, не нужно жалеть драго-ценных сил.Конфликт в «ГК» многопла-новый, более приближенный к сказке, чем в предыд пьесах, более универс, т.к. нет столь прямолинейной проекции на соц-ную действительность (она проявляется лишь в некоторых оговорках героев). В данном случае на «афише» пьесы указан её жанр: это пьеса-сказка; сам автор даёт такое определе-ние жанра. Традиционный сказ конфликт, тем не менее, здесь немного модернизиру-ется. Его также можно хар-ть как конфликт между молодостью и старостью, между будущим и прошлым, т.к. противоборствую-щими сторонами здесь оказываются король-отец и король-жених с одной стороны и молодые люди - свинопасы и принцесса - с др. стороны. Но здесь впервые у Шварца на первый план выдвигается любов. линия. Особенностью данной пьесы является тот факт, что Шварц использует для её создания сразу несколько сказочных сюжетов, позаимст-вованных из европейской литературной сказки, а именно — у Г. Х. Андерсена. Эти сюжеты контаминируются самым причудливым образом. Несмотря на изящество и остроумие автора, все-таки вторичность этой драматургии ощущалась современниками довольно остро. Финал пьесы «Голый король» во многом свидетель-ствует о победе молодых,энергичных героев, однако это открытый финал, кот впоследств-ии станут столь характерными для более поздних пьес Шварца
20. Особенности литературной ситуации 1930-х годов.В 30–е годы происходит нарастание негативных явлений в литературном процессе. Начинается травля выдающихся писателей (Е.Замятин, М.Булгаков, А.Платонов, О.Мандельштам). В начале 30–х годов происходит смена форм литературной жизни: после выхода в свет постановления ЦК ВКП(б) объявляют о своем роспуске РАПП и другие лит-ные объедине-ния. В 1934 году состоялся Первый съезд советских писателей, который единственно возможным тв-ким методом объявил социалистический реализм. В целом же началась политика унификации культурной жизни, происходит резкое сокращение печатных изданий.В тематическом плане ведущими становятся романы об индустриали-зации, о первых пятилетках, создаются большие эпические полотна. И вообще ведущей становится тема труда.
Художественная литература начинала освоение проблем, связанных с вторжением науки и техники в повседневную жизнь человека. Новые сферы жизни человека, новые конфликты, новые характеры, видоизменение традиционного литературного материала привели к появлению новых героев, к возникновению новых жанров, новых приемов стихосложения, к поискам в области композиции и языка.Отличительной особенностью поэзии 30–х годов является бурное развитие песенного жанра. В эти годы были написаны прославленные «Катюша» (М.Исаковский), «Широка страна моя родная…» (В.Лебедев–Кумач), «Каховка» (М.Светлов) и многие другие.На рубеже 20–30–х годов в литературном процессе наметились интересные тенденции. Критика, еще недавно приветствовавшая «космические» стихи пролеткульто-вцев, восторгавшаяся «Падением Даира» А.Малышкина, «Ветром» Б.Лавренева, изменила ориентацию. Глава социологической школы В.Фриче начал поход против роман-тизма как искусства идеалистичес-кого. Появилась статья А.Фадеева «Долой Шиллера!», направленная против романтического начала в литературе.Безусловно, это было требование времени. Страна пре-вращалась в огромную стройку, и читатель ждал от литературы немед-ленного отклика на происходящие события.Но раздавались голоса и в защиту романтики. Так, газета «Изв-естия» публикует статью Горького «Еще о грамотности», где писатель защищает детских авторов от комис-сии детской книги при Наркомпрос-се, которая бракует произведения, находя в них элементы фантастики и романтики. Журнал «Печать и Р-ция» публикует статью философа В.Асмуса «В защиту вымысла».И, тем не менее, лирико-романтическое начало в литературе 30-х годов в сравнении с предшествующим врем-енем оказывается оттесненным на второй план. Даже в поэзии, всегда склонной к лирико–романтическому восприятию и изображению дейст-вительности, в эти годы торжеств-уют эпические жанры (А.Твардовс-кий, Д.Кедрин, И.Сельвинский).
17.Сатирическая проза 20-х годов:
Первые литературные опыты относятся к детским годам. В одной из своих записных тетрадей он отметил, что в 02-06 уже пробовал писать стихи, а в 07 написал рассказ Пальто. В 13 Зощенко поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. К этому времени относятся его первые сохранив-шиеся рассказы - Тщеславие (14) и Двугривен-ный (14). Учеба была прервана Первой мировой войной. В 15 Зощенко добровольцем ушел на фронт, командовал батальоном, стал Георгие-вским кавалером. Литературная работа не прекращалась и в эти годы. Зощенко пробовал себя в новеллис-тике, в эпистолярном и сатирич-еском жанрах (сочинял письма вымышленным адресатам и эпиграммы на однополчан). В 17 был демобилизован из-за болезни сердца, возникшей после отравления газами. По возвра-щении в Петроград были написаны Маруся, Мещаночка, Сосед и др.неопублико-ванные рассказы, в кот чувствова-лось влияние Г.Мопассана. В 18, несмотря на болезнь, Зощенко ушел добровольцем в Красную Армию и воевал на фронтах Гражданской войны до 19. Вернувшись в Петроград, зарабатывал на жизнь, как и до войны, разными профессия-ми: сапожника, столяра, плотника, актера, инструктора по кролиководству, милиционера, сотрудника уголовного розыска и др. В написанных в это время юмористических Приказах по железнодорожной милиции и уголовному надзору ст. Лигово и др. неопубликованных произведениях уже чувствуется стиль будущего сатирика. В 19 Зощенко занимался в творческой Студии, организованной при издательстве "Всемирная литература". Руководил занятиями К.И.Чуковский, высоко оценивший творчество Зощенко. Вспоминая о его рассказах и пародиях, написанных в период студийных занятий, Чуковский писал: "Странно было видеть, что этой дивной способностью властно заставлять своих ближних смеяться наделен такой печальный человек". Кроме прозы, во время учебы Зощенко написал статьи о творчестве А.Блока, В.Маяковского, Н.Тэффи и др. В Студии познакомился с писателями В.Кавериным, Вс.Ивановым, Л.Лунцем, К.Фединым, Е.Полонской и др., которые в 1921 объединились в литературную группу "Серапионовы братья", выступавшую за свободу творчества от политической опеки. Тв-ому общению способствовала жизнь популярных писателей. Зощенко и других "серапионов" в знаменитом петроградском Доме искусств, описанном О.Форш в романе Сумасшедший корабль. В 1920-1921 Зощенко написал первые рассказы из тех, что впоследствии были напечатаны: Любовь, Война, Старуха Врангель, Рыбья самка. Цикл Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова (1921-1922) вышел отдельной книгой в издательстве "Эрато". Этим событием был ознаменован переход Зощенко к профессиональной литературной деятельности. Первая же публикация сделала его знаменитым. Фразы из его рассказов приобрели характер крылатых выражений: "Что ты нарушаешь беспорядок?"; "Подпоручик ничего себе, но - сволочь" и др. С 1922 по 1946 его книги выдержали около 100 изданий, включая собрание сочинений в шести томах (1928-1932). К середине 1920-х годов Зощенко стал одним из самых. Его рассказы Баня, Аристократка, История болезни и др., которые он часто сам читал перед многочисленными аудиториями, были известны и любимы во всех слоях общества. В письме к Зощенко А.М.Горький отметил: "Такого соотношения иронии и лирики я не знаю в литературе ни у кого". Чуковский считал, что в центре творчества Зощенко стоит борьба с черствостью в чел-ких отношениях. В сборниках рассказов 20-х годов Юмористические рассказы (1923), Уважаемые граждане (1926) и др. Зощенко создал новый для рус лит тип героя - советского чел, не получившего образования, не имеющего навыков духовной работы, не обла-дающего культурным багажом, но стремящегося стать полноправным участником жизни, сравня-ться с "остальным человечеством". Рефлексия такого героя производила поразительно смешное впечатление. То, что рассказ велся от лица сильно индивидуализированного повествователя, дало основание литературоведам определить творчес-кую манеру Зощенко как "сказовую". Академик В.В.Виноградов в исследовании Язык Зощенко подробно разобрал повествовательные приемы писателя, отметил худ.преображение различных речевых пластов в его лексиконе. Чуковский заметил, что Зощенко ввел в литературу "новую, еще не вполне сформированную, но победитель-но разлившуюся по стране внелитературную речь и стал свободно пользоваться ею как своей собственной речью". Высокую оценку тв-ву Зощенко давали многие его выдающиеся современники - А.Толстой, Ю.Олеша, С.Маршак, Ю.Тынянов и др. В 29, получившем в советской истории название "год великого перелома", Зощенко издал книгу Письма к писателю - своеобразное социологическое исследование.
41. Идейно-художественные особенности массовой песни 1930-х. 30-е годы - один из наиболее сложных и противоречивых периодов в жизни советского государства. Стабилизация нового строя сопровождалась продолжением революционных преобразований, но уже переведенных в область внутриполитической жизни: в сферу борьбы с инакомыслием. Стремление переделать человека - обобществить все формы его деятельности и подчинить их главной цели создания непротиворечивого массового сознания, послушного воле государства, - такова была идеология государственного аппарата в 1930-е годы в СССР. Советская музыкальная культура 1930-х годов - яркое, самобытное и в то же время неоднозначное явление - сфокусировала в себе проблемы, типичные для того времени. Популярная русская музыка недооценивалась, поскольку она якобы состояла из гармоний стереотипов и минимального запаса повторяющихся мелодических оборотов. 27 Представители РАПМа выступали против развлекательной музыки, которая также исполнялась на открытых площадках в парках отдыха. 28 В отличае от среди рабочих излюбленных романсов и песен они предпочитали на маршевых ритмах основанную советскую массовую песню. 29 Предусматривалось проводить общественные допросы и суды в рабочих клубах, чтобы остановить музыкальную халтуру. 30 Главной целью РАПМа являлось обоснование коренной идеологической массовой музыки как серьезного жанра и явления высокой культуры советского общества. 31 Одновременно с дискуссией о массовом воздействии развлекательной и танцевальной музыки в учреждениях культуры велся диспут о возможностях и средствах популизации советской пропаганды. 32 Наблюдающие за партийной линией репертуарной политики не могли не заметить, что публика в концертных залах, музыкальных салонах и театрах оперетты предпочитала слушать развлекательную музыку, чем посредством дидактических концертных программ критически усваивать достижения истории музыки, как этого требовали постановления государственных органов образования. 33 Чиновники культуры новой советской эстетики видели основной недостаток интеграции идеологических выражений в лучшем случае прямодушном содержании развлекательного жанра как например оперетты. 34 Оперетта также причислялась к популярной музыке и было не ясно, почему простые советские рабочие, «реакционные мелкие бюргеры», оставшиеся фабриканты и новая советская партийная интеллигенция одинаково поклонялись этой музыке и не пели советские песни сочиненные по тем же правилам массового идеологического воздействия. Близкий народу, революционный, рабочий зингшпиль пытался интегрировать популярные уличные песни и хореографические процессии в театральные постановки. Часто оснащались старые оперные сюжеты новым текстом и пародировались либо подгонялись под новый революционный дух времени.
35. Поэма Д.Кедрина «Зодчие».
В литературоведении есть понятие - Главная книга писателя. Дмитрия
Кедрина иногда называют в этом смысле автором "Зодчих". Несомненно, в трагиче истории о страшной царской "милости" кедринское начало проявилось наиболее ярко, концентрированно.
Взять, к примеру, "Зодчих". Сведенныетам вместе по воле автора создатели храма Покрова и "живописная артель монаха Андрея Рублева" на самом деле жили и творили в разные века. Исследователи творчества Дмитрия Кедрина отмечают неслучайность
появления "Зодчих" именно в 1938 году.
...И тогда государь
Повелел ослепить этих зодчих...
...Соколиные очи
Кололи им шилом железным...
...Их клеймили клеймом...
В страшную пору, когда от имени государства рабочих и крестьян
приспешники Сталина клеймили позором лучших сыновей советского народа,
опасно было даже намекнуть на то, что легко читается за словами о "страшной
царской милости". У думающих и честных людей эти строки, само их появление рождали, наверное, тайную радость - не переводятся на русской земле смелые,несгибаемые таланты! Смелость одного человека помогала и другим найти в себе силы для внутреннего хотя бы отпора. В том же черной памяти году "Зодчие" были напечатаны трижды. Основной композиционный прием – антитеза. Что противопоставлено в поэме? (добро – зло; царь – мастера; храм – торговая площадь, повседневная жизнь). В чем смысл образа храма? В чем его ценность? (Храм, а значит, искусство, противостоит злу и бездуховности. Напоминает человеку, что он человек. Пробуждает все лучшее в нем. Символ бессмертия искусства.) Добро торжествует – храм стоит века, несет добро грядущим поколениям. Нравственный человеческий закон, который он воплощает, выше любой власти. Все это знает, может оценить народ, о чем свидетельствуют запретные песни гусляров).О многом нас заставил подумать, много почувствовать проникновенный, умный, чуткий поэт. Его поэзию любят за тонкие и чистые краски, за умение строить сюжет, придавать многим стихотворным произведениям дух и облик легенды, а главное – любят за светлую душу, полную ласкового внимания к человеку и навек плененную красотой родины. А красоту эту он призывал трепетно хранить как высшую святыню и ценность.
«Как закалялась сталь» автобио-графический роман советского писателя Н. А. Островского (1932). Книга написана в стилистике соц.реализма.В апреле 1932 года журнал «Молодая гвардия» начал публикацию романа, в ноябре того же года первая часть вышла отдельной книгой, за ней вышла и вторая часть. Роман сразу приобрёл большую популярность, общий тираж составил не менее 36,4 млн копий. Роман разделен на две части, каждая из которых содержит по девять глав: детство, отрочество и юность; затем зрелые годы и болезнь. «Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь, все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества. И надо спешить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-нибудь трагическая случайность могут прервать её». Став свидетелем множества смертей и убивая сам, Павка ценил каждый прожитый день, принимая партийные приказы и уставные распоряжения как ответственные директивы своего бытия. Конеч романа: Павел болен, и его отправляют в санаторий ЦК, тщательно обследуют. Однако тяжелая болезнь, приведшая к полной неподвижности, прогрессиирует. Никакие новые лучшие санатории и больницы не в состоянии его спасти. С мыслью о том, что «надо остаться в строю», Корчагин начинает писать. Рядом с ним хорошие добрые женщины: сначала Дора Родкина, потом Тая Кюцам. «Хорошо ли, плохо ли он прожил свои двадцать четыре года? Перебирая в памяти год за годом, Павел проверял свою жизнь как беспристрастный судья и с глубоким удовлетворением решил, что жизнь прожита не так уж плохо… Самое главное, он не проспал горячих дней, нашел свое место в железной схватке за власть, и на багровом знамени революции есть и его несколько капель крови». Воплощая в своем герое, в его характере и поступках черты нового типа человеческой личности, носителя героического начала, коммуниста-бойца за идеалы народа, Островский создает образ положительного героя, духовный строй и общественное поведение являют собой норму, могут служить образцом для подражания.
В галерее положительных образов советской литературы Павел Корчагин занимает особое место: в нем как бы собраны и обобщены главные черты, присущие человеку социалистического общества. Павел Корчагин словно вбирает в себя черты главных героев Фурманова и Кина, Гладкова и Фадеева, воплощая целый характер современника с присущими ему душевной чистотой и воинствующей идейностью, простой и вместе с тем необыкновенной героичностью.
Павел Корчагин представляет собой «тип такого положительного героя, который непосредственным примером всей своей жизни учит жить, бороться, побеждать. И то, что художественный образ, воплотивший в себе нормы коммунистической морали, стал нарицательным в нашем народе и выражает уже массовое явление в жизни, свидетельствует об истинной народности этого образа».