Вместо предисловия
| Вид материала | Интервью |
- Оглавление з Вместо предисловия, 16.65kb.
- Сжигание отходов и здоровье человека. Краткий обзор (вместо введения и предисловия), 1212.58kb.
- Василию Акимовичу Никифорову-Волгину посвящается Вместо предисловия сказка, 2696.41kb.
- Вместо предисловия, 850.61kb.
- Литература вместо предисловия, 605.49kb.
- Источниковедение в век компьютера (вместо предисловия), 1388.68kb.
- Литература вместо предисловия, 628.96kb.
- Содержание: Вместо предисловия, 860.74kb.
- Вместо предисловия, 298.02kb.
- Валентин соломатов, 1718.67kb.
Оборудование лаборатории – странная смесь тира и радиотехнического комплекса. Дорожка тира и место для стрелка отгорожены от остальной лаборатории толстыми стеклами. Сбоку от места для стрелка внутри отгороженного пространства – гиперболическая антенна направленного излучателя. Снаружи – высокий пульт управления. За пультом сидит Странник. Рядом с ним стоит ассистент.
В тире еще двое ассистентов надевают шлем с нейродатчиками на голову испытуемому. Это парень лет двадцати пяти-двадцати восьми. На нем - бесформенный яркий комбинезон воспитуемого-смертника. Ассистенты, закончив закреплять датчики, уходят за стекло к пульту, надевают наушники. Испытуемый берет автомат и готовится стрелять.
Появляется мишень. Звучит одиночный выстрел. Пуля ложится точно в центр мишени.
Странник немного двигает регулятор на пульте. Слышен нарастающий гул генератора. Испытуемый делает еще один выстрел – почти такой же точный.
Странник поворачивает регулятор больше. Показания на шкалах приборов идут вверх. Гул генератора становится громче. Испытуемый вздрагивает, коротко мотает головой, снова целится. Его руки начинают дрожать. Стреляет. Попадание – около центра мишени.
Странник поворачивает регулятор дальше. Испытуемый закусывает губу, его бьет уже крупная дрожь, но он снова целится. Выстрел – все еще в мишень.
Показания датчиков достигают желтой зоны. На губах испытуемого появляется пена. Выстрел – в край мишени.
Странник выворачивает регулятор до предела. Датчики шкалит в красную зону. Испытуемый пересиливает корчащую его боль, делает три выстрела подряд, потом падает, но не выпускает из руки автомат. Сведенные судорогой пальцы продолжают давить на курок. Пули летят в стекло и в потолок. Ассистенты пригибаются, прячутся за пультом. Странник не двигается.
Патроны в автомате заканчиваются. Испытуемый замирает на полу, потеряв сознание.
Странник возвращает регулятор в нулевое положение. Гул генератора стихает. Странник кивает ассистентам. Двое выносят испытуемого из лаборатории. Третий ассистент идет к дверям и запускает в лабораторию следующего испытуемого.
страна отцов – Сталелитейный завод – день
Умник в сопровождении руководства завода идет по цехам, не без любопытства глазеет на огромные печи, брызжущие расплавленным металлом, заворожено смотрит на прокатные станы, слушает пояснения инженеров. Вокруг него крутятся, выискивая выгодные ракурсы, два фотографа. В шуме и грохоте цехов произносить речи бессмысленно. Но рабочие провожают высокопоставленного гостя долгими взглядами.
Страна отцов – ВОЕННЫЙ ТРЕНИРОВОЧНЫЙ ПОЛИГОН – ДЕНЬ
Взвод солдат построен перед выполнением задания. Перед ними в пятистах шагах – насыпь бруствера. На бруствере установлены знаки «проход запрещен» – в красной окружности черный силуэт ладони. Сбоку от полосы, которую предстоит преодолеть солдатам, – экспериментальный передвижной излучатель. Он отличается по конструкции от серийных установок, которыми были вооружены армия и гвардия. На нем - параболическая антенна направленного излучателя.
Рядом с передвижным излучателем стоит Странник. Он открывает потайной отсек, подключает желтый блок модуляции, закрывает отсек и дает знак инженеру в кабине. Одновременно капрал приказывает солдатам идти вперед.
Включается генератор – слышен его гул и видно, как начинает мелко дрожать корпус установки. Шаг солдат, идущих к брустверу, меняется, становится неувереннее. Гул генератора нарастает. Из громкоговорителей на кабине передвижного излучателя раздается вкрадчивый, но четкий голос: «Солдаты, остановитесь! Дальше идти нельзя. Вы обязаны вернуться!» Эти фразы повторяются многократно.
Солдаты замедляют шаги, опускают оружие, но пока еще идут к брустверу. На середине пути некоторые поворачивают назад. Еще несколько садятся на землю и остаются сидеть, качаясь из стороны в сторону, как зомби. Остальные едва передвигают ноги и наконец останавливаются. До бруствера не доходит никто.
Странник очень недоволен результатом.
Страна отцов – ХЛЕБОЗАВОД – ДЕНЬ
Умник с сопровождающими идет по довольно опрятному и чистому цеху. Поверх черного прокурорского мундира наброшен белый халат. Умник с любопытством – наполовину наигранным, наполовину искренним – «знакомится» с этапами производства.
В последнем цехе он берет с поддона еще теплую буханку и вдыхает аромат свежеиспеченного хлеба. Тут же срабатывает фотовспышка. Умник оглядывается на фотографа, жестом подзывает пекаря, снимает у него с головы белый колпак и надевает себе на голову. Еще фотовспышка. Сопровождающие натянуто смеются. Зато рабочие улыбаются совершенно искренне и начинают аплодировать. Умник возвращает колпак пекарю, профессионально улыбается и идет к выходу.
Чем ближе двери – тем быстрее его шаги. Сопровождающие отстают. Умник резким движением срывает с себя халат, бросает подвернувшемуся рабочему. За дверями цеха лицо прокурора становится холодным и недовольным.
Страна отцов – ВОЕННЫЙ ТРЕНИРОВОЧНЫЙ ПОЛИГОН – ДЕНЬ
Странник повторяет эксперименты с солдатами и излучателем. Теперь вместе с взводом к брустверу идет испытуемый. На нем форма капрала Новой Гвардии - синий с белыми нашивками мундир. Капрал что-то кричит солдатам. Его голоса не слышно за пением громкоговорителей и гулом генератора. Но зато до бруствера добирается половина взвода.
Страна отцов – ДВОР детского приюта – ДЕНЬ
Квадратный двор с трех сторон окружен серыми невысокими, абсолютно одинаковыми зданиями. У дальней стороны двора построены шеренги людей в форме. Умник идет к ним ровным, уверенным шагом. Под подошвами его начищенных до блеска сапог скрипит песок и мелкий гравий.
Шеренги приближаются, но не становятся достаточно высокими. Это – дети, совсем маленькие, еще даже не школьники. Все одеты одинаково – в простые сине-серые костюмчики.
Умник в нерешительности замедляет шаги и оглядывается на свою немногочисленную свиту. Но гвардейцев-телохранителей волнует только безопасность объекта охраны. Кох прижимает к боку внушительных размеров коробку, при этом ухитряется на ходу что-то записывать в своем блокноте и разговаривать по телефону. Фотографы заняты высматриванием интересных планов для съемки.
Умник делает глубокий вдох и идет вперед. Дети задирают головы по мере того, как он приближается к ним. Подойдя к шеренге вплотную, прокурор опускается на одно колено, его лицо оказывается на уровне лица пятилетнего ребенка. Малыш смотрит оторопело и испуганно, но прямо в глаза, как всегда смотрят дети. Умник растерян, однако заставляет себя улыбнуться. В ответ на лице мальчика расплывается наивная улыбка, и малыш тянет ручонку к ярким нашивкам на рукаве прокурорского кителя. Срабатывает фотовспышка. Воспитательница бросается остановить ребенка, но Умник делает резкий предостерегающий жест, и она замирает в испуге. Зато дети, забыв о страхе и послушании, окружают прокурора. И уже десятки маленьких рук доверчиво тянутся прикоснуться к «человеку с картинки». Умник не выдерживает прямых детских взглядов и встает. Опять срабатывает фотовспышка. Тут на помощь приходит Кох с коробкой игрушек. Всё внимание детей переключается на подарки.
Умник, пятясь, выходит из кольца маленьких граждан и торопится уйти. По дороге к машине он несколько раз оглядывается на двор и серые здания приюта. Прежде, чем сесть в машину, он подзывает одного из фотографов, вырывает у него камеру и швыряет об землю.
Страна отцов – ВОЕННЫЙ ТРЕНИРОВОЧНЫЙ ПОЛИГОН – ДЕНЬ
Странник продолжает эксперименты на людях. Задача усложняется. Когда взвод, ведомый капралом Новой Гвардии, преодолевает половину пути до бруствера, Странник запрыгивает в кабину излучателя и переводит генератор в режим удара. Капрала-выродка скрючивает боль, он с трудом делает еще несколько шагов, падает на колени, но продолжает ползти. Солдаты в замешательстве. Капрал хрипит что-то, указывая на бруствер. И тогда один из солдат подхватывает капрала и тащит вперед. Ему помогает второй солдат, и весь взвод добирается до бруствера.
Страна отцов – ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ – ДЕНЬ
Помещение – то ли холл, то ли столовая. Серые унылые стены, не слишком чистый пол. Разномастная обшарпанная мебель сдвинута к стенам.
Умник и Кох окружены стариками. Медсестры и телохранители, как могут, сдерживают полубезумных инвалидов, но их маразматический восторг трудно унять. Они говорят все одновременно – кто-то жалуется, кто-то о чем-то просит, кто-то несет восторженную чушь. Умник даже не пытается придать улыбке блеск величия, кивает всем подряд и порывается уйти. Но, повернувшись, натыкается на сухонькую старушку с изборожденным морщинами лицом. Она, улыбаясь беззубым ртом, протягивает ему что-то вязанное из шерстяных ниток. Умник вынужден взять вещь.
В его руке она разворачивается – это шарф. Старушка, все так же улыбаясь, смотрит на прокурора с нежной жалостью. Умник дрожащей рукой касается своего замотанного горла. Старушка кивает. Умник окончательно теряет контроль над своим лицом. Он смущенным кивком благодарит старушку и почти бегом бросается вон.
ДСИ – перед главными воротами – ночь
У ворот стоит Странник. Подъезжает кортеж главы государства. Из передней двери машины прокурора выходит Кох, передает Страннику папку с бумагами и кассеты с отснятой фотопленкой, что-то коротко докладывает, а потом, чуть наклонясь вперед, добавляет что-то более конфиденциально. Странник хмурит брови, открывает заднюю дверцу и заглядывает в салон.
Умник спит, поджав ноги и кое-как уместившись на заднем сидении. Под щекой у него – подаренный старушкой шарф, в руке – пустая бутылка из-под спиртного. Странник с досадой что-то бормочет и захлопывает дверь. Кортеж уезжает.
Оставшись один, Странник поднимает голову и долго смотрит на серые, слегка фосфорицирующие облака.
империя обоих архипелагов – казармы береговой охраны; Лазарет – день
Максим, запертый в лазарете, подходит к окну и смотрит на океан. Осторожно выуживает из-под одежды цепочку с коммуникатором. Кристалл светится красным. Доступного канала связи нет. Максим вздыхает и прячет коммуникатор. Снова смотрит на океан и затянутое белыми облаками небо над ним.
страна отцов – жилой корпус на территории ДСИ; комната МАКСИМА – ночь
В комнате темно и тихо. Рада подходит к окну. Смотрит в ночное небо.
орбитальная станция – Капитанская рубка – Ночь
Анжей сидит за пультом. Перед ним на мониторе – текст раппорта в КОМКОН. Мелькают слова: «…отказался вернуться на базу…», «… не подчинился приказу…», «… превысил полномочия…», «… необоснованный риск…». Ниже текста на мониторе – символы-кнопки с надписями «Редактировать», «Отправить» и «Отменить». Выделение перебрасывается на слово «Отправить». Анжей закрывает глаза и напряженно трет лоб. Щелкает по клавиатуре пульта. Выделение перебрасывается на кнопку «Отменить». Возвращается на кнопку «Отправить». И опять на кнопку «Отменить». Наконец Анжей подтверждает выбор «Отменить». Некоторое время он сидит, глядя в погасший монитор.
империя обоих архипелагов – казармы береговой охраны; Лазарет – день
Входят начальник штаба береговой охраны, старший лейтенант и младший лейтенант Адмиралтейства Обоих Архипелагов.
Максим садится на койке и улыбается, стараясь показать свое расположение к островитянам. Младший лейтенант подходит и, опустившись на колено, закатывает брюки на левой ноге Максима. Надевает ему на щиколотку стальной браслет с небольшой коробкой. Потом надевает браслет с коробкой поменьше на правую руку Максима. Показывает Максиму пульт такого же стального цвета. Указывает на браслеты на ноге и руке Максима, отводит руку с пультом до предела. Рукой, указывающей на браслеты, делает два рубящих жеста, словно рисует в воздухе крест. Максим перестает улыбаться. Старший лейтенант жестом приказывает Максиму встать и выйти.
Максим в сопровождении младшего лейтенанта покидает комнату. Начальник штаба береговой охраны передает старшему лейтенанту небольшую белую электронную карту.
Империя Обоих Архипелагов – причал береговой охраны – день
Лейтенанты и Максим поднимаются на борт катера Адмиралтейства. Катер отходит от причала.
палуба катера адмиралтейства Империи Обоих Архипелагов – день
Максим стоит у борта и с любопытством рассматривает острова, мимо которых проходит катер. Младший лейтенант стоит рядом с Максимом. Старший лейтенант сидит в шезлонге в небрежной позе, но при этом внимательно наблюдает за Максимом.
Катер проходит мимо острова с бухтой и небольшим городом. У пристаней – лодки, катамараны и парусные яхты. Городок каскадами поднимается по склону берега, белые дома утопают в зелени.
Следующий остров – промышленный. Остров-завод. В его порту – грузовые суда, баржи, краны. Вокруг острова – ряды ветряков и поплавки волновых электростанций. Здания завода на острове – большие, но легкие и светлые. Над трубами вьется полупрозрачный дым.
Еще один остров – сельскохозяйственный. Сам остров небольшой, едва поднимается над водой. Вокруг него – несколько гектар морских грядок. Между них движется судно-комбайн. Комбайн извлекает со дна сетчатые контейнеры с водорослями. Водоросли выгружают в следующую за комбайном баржу. Здесь же – морская ферма. Из садков перегружают в баржи рыбу и крабов.
Старший лейтенант делает знак своему подчиненному. Младший лейтенант трогает Максима за локоть и знаком предлагает спуститься в каюту. Максим вынужден подчиниться. В каюте он хочет сесть около иллюминатора. Но младший лейтенант останавливает его и указывает на место около двери, сам садится напротив. У иллюминатора садится старший лейтенант. Он немного раздвигает жалюзи и смотрит.
В это время катер огибает очередной остров. Открывается вид на удобную гавань, где расположена огромная военно-морская база. У причалов и в доках стоят белоснежные линкоры и субмарины.
страна отцов – дворец отцов, Кабинет государственного прокурора – утро
За рабочим столом сидит Умник: лицо опухшее, глаза слипаются, его слегка покачивает. Рядом с ним стоит Странник. Он кладет перед прокурором стопку бумаг.
СТРАННИК: Подписывай!
Умник пытается прочесть хотя бы первые строки, но не может сфокусировать зрение на мелком тексте. Он мотает головой и тянется за стаканом с водой. Странник отодвигает стакан так, чтобы прокурор не мог его достать. Умник злобно смотрит на Странника и берет перо. Прицелившись, размашисто подписывает верхний лист в стопке. Странник убирает лист. Умник подписывает следующий. Так повторяется несколько раз. Наконец до прокурора доходит, что он подписывает неизвестно что. Он прижимает рукой только что подписанный лист, не давая Страннику забрать его, и начинает медленно читать. По мере знакомства с текстом брови Умника лезут на лоб.
УМНИК: Эт-то что такое?!
СТРАННИК: Закон, который вчера был одобрен нашим парламентом.
УМНИК: Одобрен… чем?
СТРАННИК: Парламентом. Если бы ты меньше пил, то еще вчера вечером узнал бы, что у нас теперь парламентская республика.
УМНИК: И г-где этот парламент?
СТРАННИК: Какая тебе разница? Подписывай.
УМНИК: Нет уж, постой. Как глава государства я имею право знать…
Странник скептически усмехается.
СТРАННИК: Мне кажется, что сегодня глава нашего государства сильно болит и плохо соображает.
Пристыженный Умник отводит глаза. Странник, усмехаясь, пододвигает ему стакан с водой. Умник гордо отворачивается.
СТРАННИК: Ладно, объясню. Диктатура правосудия – это ты, конечно, здорово придумал. Но я бы рекомендовал маскировать её под демократию. Однако у нас нет времени созывать парламент. И уж тем более нет времени ждать, пока депутаты смогут хоть о чем-то договориться. У нас нет средств, чтобы обеспечить их машинами, кабинетами, секретарями, помощниками и прочей канцелярией, которая якобы необходима для работы. Поэтому наш парламент пока будет существовать только на бумаге. Тебя это устраивает?
Умник некоторое время въезжает в смысл слов, потом кивает.
СТРАННИК: Отлично. Меня тоже. Подписывай.
Умник снова берет перо и подписывает листы один за другим. Одновременно левой рукой дотягивается до стакана с водой и жадно пьет.
СТРАННИК: Ты зачем вчера напился?
Умник делает вид, что не слышит вопроса, и продолжает ставить подписи.
СТРАННИК: Страшно стало?
Умник откладывает перо.
УМНИК: Зачем ты послал меня в дом престарелых? Я понимаю – заводы, гарнизоны… Даже детский приют могу понять – это будущие солдаты. Но старики-то нам зачем?
СТРАННИК: Старики – тоже наше будущее. Будущее тех солдат, которые сегодня идут за нас в бой. Каждый из них верит, что не погибнет и доживет до глубокой старости. А чтобы они не боялись этой старости, нужно убедить их, что государство их не бросит, даже когда они не смогут держать в руках оружие.
УМНИК: Как это цинично…
СТРАННИК: Цинично? По-моему, это справедливо – заботиться о людях, которые служили тебе. Ты же хочешь, чтобы о тебе в старости кто-нибудь позаботился.
Умник пожимает плечами с деланным безразличием и отворачивается. Странник некоторое время молчит, потом начинает складывать подписанные бумаги.
СТРАННИК: Военный госпиталь сегодня выдержишь?
УМНИК: Может, лучше – какую-нибудь ферму?
СТРАННИК: Ферму – завтра.
УМНИК (со вздохом): Выдержу.
Странник неожиданно тепло улыбается ему и направляется к дверям. Умник провожает его взглядом.
УМНИК: Погоди.
Странник останавливается и оборачивается. Умник встает из-за стола, подходит к нему.
Умник (негромко): Откуда ты узнал, что я вырос в приюте? Я же уничтожил все документы, стер информацию во всех базах данных. Даже из собственной памяти – стер…
Странник смотрит на него строго и одновременно с любопытством.
Умник (отворачивается, говорит тихо и сбивчиво): Отец погиб, когда мне было четыре года. И мать отвела меня… «всего на недельку, сынок, так надо»… А забрала через десять лет… Лучше бы не забирала… Сука… (резко поворачивается к Страннику, срывается на крик) И это был тот самый приют, куда вчера послал меня ты!
В лице Странника ничего не меняется.
СТРАННИК (ровно, но не равнодушно): Я не знал. Извини.
Странник поворачивается и уходит. Умник долго стоит около закрывшейся за ним двери.
дворец отцов – холл первого этажа – утро
Странник направляется к выходу. Навстречу идет Тик Феску-Вепрь и решительно преграждает ему путь. Странник останавливается и внимательно смотрит на него.
вепрь: Я просил вас о встрече сегодня.
СТРАННИК: Сегодня я занят. Но раз уж мы встретились – я вас слушаю.
ВЕПРЬ: Нам стало известно о созыве какого-то непонятно откуда взявшегося парламента. Такого пункта в нашем договоре не было. Моя группа недовольна. Да и остальные группы тоже.
СТРАННИК: Я не буду обсуждать этот вопрос. Если у вас есть четкие предложения по реформам в экономике, армии, образовании, медицине – я с удовольствием с ними ознакомлюсь. А пока таких предложений нет – извольте выполнять мои распоряжения. Кстати, вы обещали найти Папу и Шурина.
ВЕПРЬ: Мы ищем. Если бы прокуратура не мешала…
СТРАННИК: Если прокуратура найдет их раньше вас, я буду разочарован.
ВЕПРЬ: Но мои люди не хотят быть тайной полицией!
СТРАННИК: Не хотят? Не хотят следить за порядком, не хотят обезоруживать преступников, не хотят предотвращать заговоры против власти?
ВЕПРЬ: Против такой власти – нет!
СТРАННИК: А чем вам не нравится эта власть? Вы можете предложить здесь и сейчас что-то лучше? У вас есть человек, который способен стать зримым воплощением сильного и справедливого государства? (тише и мягче) Народ, который два с половиной десятилетия верил в Неизвестных отцов, а до этого несколько столетий верил в Императора, не может вдруг поверить в вашу демократию. Если сегодня убрать прокурора, завтра же начнутся массовые беспорядки. А послезавтра развалится армия, встанет промышленность, начнется голод. Мне продолжать?
ВЕПРЬ: Но почему вы сами не стали главой государства?
СТРАННИК: Вы умный человек, господин Феску. Подумайте – и всё поймете. А вашим людям передайте следующее. Если они действительно хотят помочь – мне нужны управляющие заводами и фермами, опытные врачи, грамотные инженеры, толковые офицеры. Я готов лично поговорить с каждым и каждому предложить достойную работу. Работу, Феску. А не должность! А вам я прямо сейчас предлагаю начать готовить переговоры с Хонтийской Унией. Нам нужно заключить мир и наладить торговлю.
ВЕПРЬ: Но я не…
СТРАННИК: Я тоже не знаю, как это сделать. Но сделать надо. Представьте мне завтра утром ваши соображения на этот счет. До свиданья.
Странник обходит Вепря и идет к выходу из здания. Но, пройдя несколько шагов, останавливается и возвращается.
Странник: Скажите, Феску, с тех пор, как прекратились лучевые удары, в вас что-нибудь изменилось?
Вепрь (недоуменно): Во мне?
Странник: Да, в вас. Вот здесь? (показывает на свою голову) Или вот здесь? (кладет руку на сердце).
Вепрь (еще более недоуменно): Нет.
Странник: То есть вам всё равно, мучает вас боль дважды в сутки или нет?
Вепрь: Нет. Конечно, не всё равно!
Странник: Странно. А вот в некоторых как будто что-то изменилось. Даже во мне изменилось. Впрочем, это еще более странно.
Он поворачивается и идет к выходу. Вепрь провожает его крайне недоуменным и подозрительным взглядом.