Geum.ru

Н. А. Горбанев роман-эпопея л н. толстого "война и мир" Учебное пособие

Вид материалаУчебное пособие

Содержание


История создания романа
История создания и печатания
Жанровая структура
Композиция и сюжеты
Подобный материал:
  1   2   3   4
Дагестанский государственный университет


Н.А. Горбанев


роман-эпопея л.н. толстого

"война и мир"


Учебное пособие


Махачкала - 2002


Печатается по решению Ученого Совета филологического факультета Даггосуниверситета.


Горбанев Н.А. Роман-эпопея Л.Н. Толстого "Война и мир".

Учебное пособие. Махачкала, 2002.


В учебном пособии рассматриваются узловые вопросы, связанные с историей создания, жанровой структурой, проблематикой и поэтикой романа Л.Н. Толстого "Война и мир".

Пособие предназначено для студентов-филологов, учителей литературы и учителей-словесников.


В настоящее время перечитываю "войну и мир".

Вот это пища для всех времен, для всех людей.

Д. Роллан
  1. История создания романа

Трудно лучше, чем это сделал Ромен Роллан, определить непреходящее значение великого романа Льва Толстого.

Созданный в России в 60-е годы XIX века, роман "Война и мир" перешагнул границы государств и континентов, рубежи столетий, став источником познавательной, эстетической и духовной радости для миллионов людей.

Будучи историческим романом об эпохе Отечественной войны 1812 года, "Война и мир" отразила вместе с тем важнейшие проблемы русской жизни 1860-х годов, подняла и осветила целый ряд "вечных" вопросов философско-исторического и философско-этического характера.

"Война и мир" неисчерпаема по своему содержанию, необозрима по богатству поэтики.

В учебном пособии для студентов-филологов и учителей литературы, каким является предлагаемая работа, можно, конечно, лишь наметить решение тех главных, узловых вопросов истории создания, жанровой специфики, проблематики и поэтики "Войны и мира", которые возникают при изучении романа в вузе или школе.

Разговор уместно начать с творческой истории романа.

История создания и печатания "Войны и мира" была сложной и длительной (сравнимой разве лишь с творческой историей пушкинского "Евгения Онегина"). Она прослежена в ряде капитальных исследований, в которых выявлены истоки замысла "книги о прошедшем" и ее источники, установлено, как менялись хронологические рамки произведения, судьбы главных и второстепенных персонажей, заглавия и главное - как преображался и менялся его жанр, перерастая из романа в роман-эпопею1.

В самом сжатом виде история эта такова. Л.Н. Толстой работал над романом почти семь лет - с 1863 по 1869 год. И даже больше, если учесть, что еще в 1860 году им была начата повесть о декабристе, вернувшемся в 1856 году из сибирской ссылки в Москву (в ней за фигурами Петра Ивановича и Натальи Николаевны Лабазановых легко угадывались будущие Пьер Безухов и Наташа Ростова). Из этого замысла, как из зерна, и выросла "Война и мир", но выросла не сразу, а после семи лет "непрестанного и исключительного труда при наилучших условиях жизни", как скажет об этом и сам писатель.

В одном из черновых набросков предисловия к незаконченному еще роману Толстой рассказал о том, как он по причинам творческого и нравственного характера вынужден был обратиться от 1856 года к 1825-му ("эпохе заблуждений и несчастий" героя-декабриста), а затем к 1812-му (времени "его молодости") и 1805-му (ко времени первых испытаний характера русского народа "в эпоху неудач и поражений). "Итак, от 1856 года возвратившись к 1805 году, я с этого времени намерен провести уже не одного, а многих моих героинь и героев через исторические события 1805, 1807, 1812, 1825 и 1856 годов"1 - такими виделись писателю хронологические границы романа на ранней стадии творческого процесса.

Действие завершенной "Войны и мира" происходит между 1805 и началом 1813 года, а в эпилоге рассказывается о событиях зимы 1820 года.

На протяжении семи лет менялись рабочие заглавия романа: "С 1805 по 1814 год", "Три поры", "Все хорошо, что хорошо кончается". Последние из этих заглавий Толстой собирался дать первой завершенной редакции романа, содержанию которой оно вполне соответствовало: здесь благополучными были не только исход борьбы за отечество, но и судьбы главных действующих лиц, оставались живы Андрей Болконский и Петя Ростов2.

Масштабное, емкое и многосодержательное заглавие произведения - "Война и мир" появляется в 1867 году.

Первые части романа публиковались в 1865-1866 годах в журнале "Русский вестник" под заглавием "Тысяча восемьсот пятый год".

В 1869 году появилось первое полное издание "Войны и мира" в шести томах.

В издании романа в 1873 году было принято деление его на четыре тома.

Для уяснения замысла и смысла "Войны и мира" важно иметь в виду тот конкретный исторический контекст времени, в которое она создавалась. По крайней мере три события современной истории стимулировали, направляли и актуализировали замысел Толстого.

1855 год - падение Севастополя и в итоге - поражение России в Крымской войне, в которой Толстой участвовал в качестве офицера-артиллериста и которой посвятил свои "Севастопольские рассказы". От них идут прямые нити к "Войне и миру", к ее батальным сценам и ее концепции русского народно-национального характера1.

1856 год - возвращение в Россию из Сибири декабристов, ссылка которых продолжалась все тридцать лет царствования Николая I. "Декабристский элемент" в русской жизни интересовал писателя не только на ранней стадии творческого замысла (роман "Декабристы", 1860), но и в эпилоге "Войны и мира", в художественном исследовании духовных исканий Пьера Безухова и Андрея Болконского2.

1862 год - пятидесятилетие со времени победы русского народа в Отечественной войне 1812 года, праздник, к которому примешивалась горечь от недавнего поражения в Крымской войне. Два события - победа и поражение сравнивались современниками по контрасту и по последствия3, о чем Толстой писал в панорамном и горько ироничном вступлении к роману "Декабристы": "состояние, два раза повторившееся для России в XIX столетии: в первый раз, когда в двенадцатом году мы отшлепали Наполеона I, и во второй раз, когда в пятьдесят шестом году нас отшлепал Наполеон III. Великое, незабвенное время возрождения русского народа!!!". В первом случае победа имела одним из своих следствий возникновение декабристского движения, во втором поражение привело к подъему демократического движения 1860-х годов , в атмосфере которого создавался толстовский роман.

Из сказанного очевидно, что автор "Декабристов" и "Войны и мира" рассматривал свою современность - 1860-е годы - как одно из звеньев большой исторической эпохи, начало которой приходится на время французской революции и крупными событиями которой стали затем возвышение Наполеона и борьба с ним в 1805-1807 годах, Отечественная война 1812 года и движение декабристов.

В масштабе этого "большого времени" Толстой рассматривал и идеи, проблемы эпохи, зародыши, истоки которых, он находил в далеком и не совсем далеком историческом прошлом. Вопрос о роли личности и проблема "наполеонизма", философско-этическая проблематика (в форме борьбы двух концепций - "жизнь для себя" или "жизнь для других"), идея народности в ее многоаспектном содержании - все это и многое другое было характерно, хотя и в разной степени выраженности, для всей большой исторической эпохи, а не только для какого-то ее отрезка.

Вот почему Пушкин размышляет над проблемами "мнения народного" и наполеонизма ("Мы все глядим в Наполеоны, / Двуногих тварей миллионы / Для нас орудие одно"), а современник Толстого в романе "Преступление и наказание" делает своего героя носителем этой наполеоновской идеи. Вот почему проблему эгоизма исследует тот же Достоевский и его идейный противник Чернышевский (теория "разумного эгоизма" которого восходит к учению материалистов-просветителей XVIII века, идейно подготовлявших французскую революцию) и т.д. и т.п.

Эта "связь времен" ощутима в "Войне и мире" и вытекает в известной мере из особенностей ее жанра, из своеобразного - эпического - характера мышления писателя.

То, что казалось некоторым критикам "анахронизмом", нарушением исторической конкретности, "осовремениванием" мыслей героев, на самом деле было выражением особого, крупномасштабного историзма писателя, который неотъемлем был от особого жанра его произведения.

  1. Жанровая структура

Вопрос о жанровой природе и структуре "Войны и мира" до сих пор вызывает споры, хотя в научной литературе возобладал взгляд на нее как на исторический роман-эпопею1. Этот взгляд был подвергнут сомнению в работах Е.Н. Купреяновой, где обосновывалось понимание "Войны и мира" как "романа-истории", "во всех его компонентах философско-исторического"2.По мнению других исследователей, "Война и мир" - это "роман-поток" [Н.К. Гей], "романтический эпос" [В.А. Недзвецкий] и т.п.

Принятое понимание "Войны и мира" как романа-эпопеи характеризует жанровую доминанту произведения. Оно не исключает наличия в нем других жанровых аспектов, связанных со сложным составом "Войны и мира" как романа.

Это обнаружилось уже во второй половине 1860-1870-х годах, когда "Война и мир" впервые предстала перед читателем и когда впервые возник вопрос о ее жанре. Почти все критики отмечали в произведении Л.Н. Толстого черты эпоса и вместе с тем дополняли это определение другими, характеризуя "Войну и мир" как произведение сложного синтетического жанра.

Так, Н.Н. Страхов, автор лучших до этого времени статей о "Войне и мире", с одной стороны, замечательно глубоко для своего времени характеризовал жанровое новаторство "Войны и мира" (" это - действительно неслыханное явление - эпопея в современных формах искусства"), а с другой - считал едва ли не главным компонентом ее жанровой структуры семейную хронику: "это не роман вообще, не исторический роман, даже не историческая хроника - это хроника семейная"1.

П.В. Анненков называл "Войну и мир" "колоссальной эпопеей" и в то же время рассматривал ее как исторический роман особого типа, в котором он критически оценивал уравнивание в художественных правах истории и собственно романа2.

Сложную жанровую природу и структуру "Войны и мира" отмечали в своих откликах на нее и такие писатели-современники, как Н.С. Лесков и И.С. Тургенев. По мнению Лескова, "Война и мир" - эпопея великой и народной войны", на многих страницах которой "автор обнаружил в себе все необходимые качества для истинного эпоса", и в то же время она - это "наилучший исторический роман"3. В духе понимания многоплановости произведения выдержаны и итоговые суждения о "Войне и мире" со стороны И.С. Тургенева. "Война и мир", смело можно сказать, - одна из самых замечательных книг нашего времени", - писал он, высоко оценивая ее достоинства как исторического романа и отмечая ее "эпический дух". По Тургеневу, "Война и мир" - это "произведение оригинальное и многостороннее, заключающее в себе вместе эпопею, исторический роман и очерк нравов"1.

Как известно, сам Л.Н. Толстой отчетливо осознавал непохожесть "Войны и мира" на жанры современной ему литературы с их условностями и границами и писал: "Это не роман, еще менее поэма, еще менее историческая хроника. "Война и мир" есть то, что хотел и мог выразить автор в той форме, в которой оно выразилось"2. Не будучи ни романом, ни поэмой, ни хроникой в тогдашнем и толстовском понимании этих жанров, "Война и мир" - "это одновременно и то, и другое, и третье, сплавленное воедино, в нерасторжимое идейно-художественное целое"3.

Пониманием сложности, синтетичности жанровой природы и структуры "Войны и мира" проникнута одна из лучших работ о ней - глава в труде С.М. Петрова "Русский исторический роман XIX века". По мнению исследователя, "Война и мир" - это и национальная эпопея о подвиге русского народа в Отечественной войне 1812 года, и дворянская "семейная хроника", и исторический роман о "годах молодости" декабристов; и художественная энциклопедия жизни человеческой"4. В этом последнем аспекте "Война и мир" Толстого "является философско-этическим и психологическим романом, имеющим не только историческое, но и громадное общечеловеческое значение, привлекшее к нему внимание всего мира"5.

Что характеризует "Войну и мир" как эпопею?

1. В первую очередь это, конечно, то, что главным предметом художественного изображения и исследования в ней является историческое событие - война 1812 года, в ходе которого решался вопрос о жизни и смерти отечества, событие, главным действующим лицом котором выступает народ, все здоровые силы нации.

По словам Л.Н. Толстого, в "Войне и мире" он любил мысль народную вследствие войны 1812 года и старался писать историю народа.

2. Постановка масштабной задачи - написать историю народа в эпоху грозных испытаний 1812 года определила такую особенность "Войны и мира" - эпопеи, как своего рода эпический хронотоп, большое время и пространство произведения (действие происходит в течение пятнадцати лет, с 1905 по 1820 годы, на территории Австрии и России, в Москве и Петербурге, под Смоленском и Бородино, в Воронеже и деревне). В романе более пятисот действующих лиц, из них около двухсот - исторические; огромность и масштабность событий передается через большое количество массовых сцен, главным образом народных (особенно много их в главах, посвященных решающему событию войны - Бородинскому сражению). Такие важнейшие события двух войн с Наполеоном, как Щенграбенское, Аустерлицкое и особенно Бородинское сражения являются здесь не фоном действия или его эпизодами, а составляют мощный пласт повествования, даны крупным планом.

3. Для "Войны и мира" как эпопеи характерна универсальность содержания.

По точному замечанию С.Г. Бочарова, "Война и мир" - это ведь все в человеческой жизни, ее и вправду универсальный охват и вместе с тем ее самое глубокое противоречие"1, и эта полнота бытия с несравненным мастерством воссоздана и передана в произведении Толстого.

Одним из первых об этом хорошо сказал в своей "критической поэме" о романе Н.Н. Страхов: "Какая громада и какая стройность! Ничего подобного не представляет нам ни одна литература. Тысячи лиц, тысячи сцен, всевозможные сферы государственной и частной жизни, история, война, все ужасы, какие есть на земле, все страсти, все моменты человеческой жизни, от крика новорожденного ребенка до последней вспышки чувства умирающего старика, все радости и горести, доступные человеку, всевозможные душевные настроения, от ощущений вора, укравшего червонцы у своего товарища, до высочайших движений героизма и дум внутреннего просветления - все есть в этой картине"1.

О том же, но оттеняя другие аспекты "Войны и мира" как национально-исторической эпопеи, писал в свое время И.С. Тургенев в связи с переводом романа на французский язык: "это обширное произведение овеяно эпическим духом; в нем частная и общественная жизнь России воссоздана мастерской рукой. Перед читателями проходит целая эпоха ..., развертывается целый мир со множеством выхваченных прямо из жизни типов, принадлежащим ко всем слоям общества". Иностранным читателям "Война и мир" дает "более непосредственное и верное представление о характере и темпераменте русского народа и о русской жизни вообще, как если бы они прочитали сотни сочинений по этнографии и истории"2.

Как бы в развитие мысли Тургенева современный исследователь пишет: "семья, любовь, война, охота, азартная игра, дуэли, придворные балы и деревенские святки "обеды, рауты, опера, усадебный быт, сражения, отступления и биваки, дипломатические салоны и крестьянская сходка, покои императоров и солдатские костры, масонские ложи и купеческие лабазы" - таков эпический размах "Войны и мира", дающий представления о целой полосе русской жизни"3.

Все процитированные здесь авторы говорят об одном и том же и вместе с тем о разном в эпическом содержании "Войны и мира", что лишний раз свидетельствует о его неисчерпаемости. В стремлении выразить эту неисчерпаемость и бесконечность критики и исследователи и прибегали к таким жанровым определениям "Войны и мира" как "роман-поэма", "роман-поток" и т.п.

4. Важнейшая особенность "Войны и мира" как эпопеи заключается в том, что в ней запечатлено особое, эпическое состояние мира, когда вследствие войны расшатаны и сдвинуты обычные условия общественного бытия и когда развязаны и отпущены на свободу народно-национальные силы, мало заметные в обычных обстоятельствах жизни.

"Свобода, соединенная с катастрофой, с великим кризисом, - такова ситуация "Войны и мира"1 - ситуация, характерная и для страны в целом, и для различных социальных групп и кругов, и для состояния отдельных людей в 1812 году.

В канун вступления неприятеля "...Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, - пишет Толстой, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться". В одном месте, описывая бал в Воронеже в 1812 году, он отмечает: "... как и во всем, что происходило в то время в России, заметна была какая-то особенная размашистость - море по колено, трын-трава все в жизни...". А вот как передает Толстой чувство Пьера: он "знал только одно, что пришло время, когда хорошо стало таким людям, как он, которые рады тому, что так или иначе, но расстраивается скучный порядок жизни... "А мне то и хорошо, то пришло время показать, что все это - вздор". От этого приятного чувства он был беспокоен, ему все хотелось... совсем, совсем изменить свою жизнь".

5. Другая грань эпической ситуации "Войны и мира" и вместе с тем эпического мышления и эпического угла зрения ее автора выражалась в преимущественном внимании художника к военно-историческому конфликту и в сравнительно незначительном - к конфликту социальному. Демократическая критика упрекала Толстого за то, что в нарисованной им широкой картине русской жизни эпохи "грозы 12 года "мало раскрыты социальные противоречия времени и не показаны "ужасы крепостного права" (за такими редкими исключениями, как бунт богучаровских мужиков или упоминание о положении крепостных помещика Илагина и т.п.). Отводя эти упреки в статье "Несколько слов по поводу книги "Война и мир" (1868), Толстой указывал, что "преобладающий характер того времени", который он стремился выразить в романе, заключался для него не в "ужасах крепостного права", не в розни социальных классов, сословий и групп, а в другом - в единстве, в смятении народного и национального. "Толстой выдвигает на первый план общность национального чувства перед лицом врага, когда на время стушевываются противоречия, уступая место героической борьбе за существование нации"1.

Во время молебни за спасение отечества любимая героиня писателя Наташа Ростова думает: "Миром, все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью - будем молиться".

Без такого понимания "характера времени" и поднявшегося на борьбу за свободу отечества народа как "целого, особенного и единого народа" невозможны были бы в "Войне и мире" ни грандиозное эпическое полотно Бородинской битвы, ни поэтически прекрасные описания охоты в Отрадном, сборов Наташи Ростовой на был и т.п. Важнейший аспект "мысли народной" в "Войне и мире" заключается в утверждении народно-национального единства, основой которого является та скрытая теплота патриотизма, которая объединяет в едином чувстве всех участников Бородинской битвы - от рядового солдата до Кутузова да и не только их, но и москвичей, покинувших город, партизан и многих-многих других.

6. Эпической масштабности изображения в "Войне и мире" соответствует не только ее "грандиозная композиция" [П.В. Анненков], о которой речь впереди, но и такие малые" элементы художественной структуры и стиля, как сравнения метафоры и образы-символы.

"Война и мир" вобрала в себя - в преображенном виде - некоторые конкретные черты гомеровской поэтики и стиля, что сказалось прежде всего в целом ряде развернутых сравнений, в которых неожиданным образом спрягаются разные сферы жизни. Таковы сравнения Москвы, покинутой жителями и армией, с ульем, оставленным пчелами, французского войска в Москве - с распущенным стадом, толпы московских дворян на обеде в честь Багратиона - с пчелиным роем и многие другие.

В ряду метафор и образов-символов выделяются своей художественной выразительностью и значимостью такие, как "дубина народной войны" и сквозные, проходящие через весь роман образы моря и неба.

"... Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие" - такой метафорой выразил писатель особый характер войны 1812 года, войны, в которой "решался вопрос о жизни и смерти отечества".

Образ моря - человеческого моря возникает уже в первом томе романа (в картине переправы русских войск через Энс), ярко выступает в сцене убийства толпой Верещагина, затем уходит в глубь текста, чтобы потом стать выражением авторской философской мысли в суждениях о московском градоначальнике Ростопчине и о послевоенной Европе.

Вот какой глубокий смысл заключает этот образ в первом случае:

"...До тех пор, пока историческое море спокойно, правителю-администратору, с своей уткой подачкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стóит подняться буре, взволноваться морю, и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным независимым ходом... и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.

Ростопчин чувствовал это"...

"Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега" - такой метафорой открывается эпилог романа, в котором образ этот становится сквозным, выражая мысль автора о мощи и масштабности движения европейских народов, неподвластного воле отдельных лиц.

Через весь роман проходит также образ неба: он является лейтмотивом образа Андрея Болконского(в том же значении "неба", которое открылось ему после ранения под Аустерлицом), сопровождает образ Пьера Безухова (являясь небом духа в эпизоде спора Богучарове и в конце второго тома, после объяснения Пьера с Наташей), в небо рвется душа Наташи (ночной разговор в Отрадном с Соней, который слышит Андрей Болконский) и т.п.

Говоря о "Войне и мире" как эпопее, исследователи проводят твердую грань между произведением Л.Н. Толстого и древним эпосом. Они справедливо называют "Войну и мир" современной эпопеей: это, по их мнению, "Эпопея нашего времени, современная "Илиада" [Р. Роллан], "современная эпопея народной жизни" [Д. Лукач], "эпос нового времени" [В. Лакшин].

По верному заключению В.В. Ермилова, "Война и мир" одновременно и новый вид романа и новый вид эпопеи"1, в основе ее - взаимопроникновение народно-национального, эпического начала и начала личного, являющегося жанровым признаком романа.

Одна из отличительных черт "Войны и мира" как эпоса нового времени заключается в наличии в произведении Толстого мощного аналитического и тем самым критического, полемического, отличительного начала. "Автор "Войны и мира" - большой критик и отрицатель. И в этом его главное отличие от Гомера"2, - писал Д.Н. Овсянико-Куликовский. Диапазон толстовской критики необычайно широк: под ее огонь попадают и и придворные круги, и военные-карьеристы, и реформаторы типа Сперанского, и дворянские трутни, и сам Наполеон, и ученые-историки, искажавшие смысл событий и фигуры некоторых их участников - словом, все официальное, показное, фальшивое: не отвечающее критериям добра, правды и красоты. Но, может быть, главное отличие "Войны и мира" как романа-эпопеи от древнего эпоса и традиционного романа состоит в том, что здесь роман соединился с эпосом, в результате чего произошло обогащение и углубление самого жанра романа, был создан роман нового типа.

В отличие от типового социально-психологического романа XIX века, у Толстого в "Войне и мире" личность - этот главный объект романтического изображения - дана в эпическом контексте, под эпическим углом зрения. В чем это выразилось прежде всего? В решении центральной для классического романа XIX века проблемы человека и среды.

Как замечено многими исследователями, герои Толстого существенно отличаются от персонажей социально психологического романа и в первую очередь тем, что это не социальные типы, а характеры, и не просто продукты и представители определенной социальной (в данном случае дворянско-аристократической) среды, а личности богатым и сложным духовным миром. Они сформированы не узкими социальными условиями жизни, а широкой исторической, эпической средой, эпической ситуацией Отечественной войны 1812 года. Вся суть и оригинальность главных героев "Войны и мира" в том и заключается, что они выходят (каждый по-разному и в разной степени) за рамки своей социальной среды, сбрасывают с себя "бремя внешнего человека" благодаря тому, что эпическое содержание вливается в их личность и характер, расширяет, углубляет и обогащает их1.

В романе Толстого в центре внимания находится человек не столько как представитель той или иной среды, обусловленный ее обстоятельствами, сколько как суверенное духовное существо, реализующее в своей судьбе свой свободный нравственно-духовный выбор. "Все это герои, духовно-психологическая организация которых и вся их романная жизнь, вся их судьба всецело и прежде всего определены... устремленностью к высшим, безусловным целям и ценностям бытия, к поискам "последней" истины человеческого существования, и вне этого измерения ни один из них просто не может быть понят. Ни одного из них как личность, как духовное "я" просто невозможно себе представить живущим как-то иначе"1.

В романе "Война и мир" Толстого, как и в написанном в одно время с ним романе "Преступление и наказание" Достоевского (хотя в последнем на основе иных, не эпопейных предпосылок) был создан новый тип романной структуры, новый тип романического героя и новый тип реализма.

Таковы главные особенности "Войны и мира" как эпопеи и романа.

Вместе с тем роман-эпопея Л.Н. Толстого включает в себя и объединяет в своей содержательно-художественной структуре такие жанровые начала, как исторический роман, семейная хроника и философско-этический и психологический роман.


  1. Композиция и сюжеты


Сложной жанровой природе "Война и мира" соответствует и "грандиозная композиция" романа-эпопеи, его сюжетно-композиционная структура. Она так же неисчерпаема, как и содержание произведения, однако в ней можно выделить ряд основных принципов и элементов.

1. Когда некоторые исследователи называли "Войну и мир" романом-потоком, они имели в виду лежащий в основе построения произведения принцип изображения жизни как непрерывного процесса. По замечанию Р. Роллана, "роман не имеет ни начала, ни конца, как и сама жизнь"2.

В этом смысле весьма характерно то, что можно рассматривать как "начало" и "конец" романа - вечер в салоне Шерер и эпилог.

Картина вечера в салоне Анны Павловны Шерер является не только прологом и увертюрой к последующим действиям, но и бросает свет на предшествующие события (французская революция, действия Наполеона, дипломатическая история Европы), чреватые конфликтами, которые вскоре приведут к войне 1805 года.

В свою очередь эпилог романа не только завершает исторический и романтический сюжеты, но и намечает новые конфликты. Финал романа открыт и контурно обозначает историческую перспективу, которая связана с участием Пьера Безухова в тайном обществе, с мечтами Николеньки Болконского о подвигах и ведет к тем событиям, с которых был начат роман "Декабристы".

Через сюжетно-композиционное и образное строение "Войны и мира" писателем создано эпическое ощущение непрерывного бытия, включая сюда и исторический процесс, и историю дворянских семей, и духовную эволюцию главных героев.

2. Во внешней композиции романа можно выделить чередование картин военной и мирной жизни, сосредоточенность действия в четырех основных местах - в Петербурге, в Москве, в деревне, на театре военных действий.

Вместе с тем бесспорно, что главный сюжет "Войны и мира" - это исторический сюжет. "В романе Толстого центральными, важнейшим точками, определяющими решительно все вокруг себя, основными сюжетообразующими факторами, концентрирующими в себе все линии действия, являются реальные исторические события. В романе два таких сюжетообразующих комплекса: события 1805-1807 годов (причем основное значение здесь имеет 1805 год, о последующем рассказано, в сущности, бегло) и события 1812 года"1. Собственно романтический сюжет, частные судьбы героев так или иначе пересекаются и решаются в связи с этими историческими событиями, особенно с событиями 1812 года.

3. В соответствии с характером самих исторических событий и их роли в сюжете роман отчетливо делится на две большие части. Первые два тома охватывают события 1805-1811 годов и представляют собой широкую историческую экспозицию к повествованию о "грозе 1812 года". Главное действие эпопеи сосредоточено в III и IV томах, где изображается основной военно-исторический конфликт и охвачено время между летом 1812 и началом 1813 года. Как известно, в замысел Толстого входило противопоставление двух войн - 1805-1807 и 1812 годов. В романе оно выражено устами Андрея Болконского, который в канун Бородинского сражения говорит: "сражение выигрывает тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, - и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться... А завтра мы этого не скажем... И хочешь, я тебе скажу, что, чтобы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!".

Бородинское сражение - кульминация в развитии исторического сюжета и одновременно - центр идейно-художественной структуры "Войны и мира" как романа-эпопеи. В Бородинской битве со всей наглядностью и мощью проявился народный характер войны 1812 года и определился перелом в ней. Все последующие события войны - вплоть до изгнания французов из отечества - изображены как следствие бородинской победы.

Бородино стало также кульминацией, поворотным пунктом в судьбе главных персонажей романа - Пьера и князя Андрея.

В эпилоге обрисована историческая ситуация в Европе и в России семь лет спустя после войны. Как уже говорилось, финал романа открыт и распахнут в историческое будущее.

4. Для "Войны и мира" как романа характерна многосюжетность. Свой сюжет имеет романтическая жизнь не только таких главных героев, как Андрей Болконский, Пьер Безухов и Наташа Ростова, но и персонажей второго и третьего плана - Николая Ростова и Марьи Болконской, Курагиных, Долохова, Денисова и Друбецкого. Все эти сюжетные линии так или иначе пересекаются с магистральным историческим сюжетом.

В сложном сюжетно-композиционном строении "Войны и мира" как романа центральное место занимают судьбы и взаимоотношения трех героев - Андрея Болконского, Наташи Ростовой и Пьера Безухова. Вот почему Толстой говорил об эпизоде увлечения Наташи Ростовой Анатолием Курагиным, что это "самое важное место романа - узел", узел и кульминация романа (подобно тому, как описание Бородинского сражения - узел и кульминационная точка "Войны и мира" как эпопеи1).

В общей композиции романа важное место занимают также история семей Болконских и Ростовых, в которых преломляется сюжет исторический и сюжеты частных судеб.

5. Одним из главных композиционных средств изображения и оценки событий, общественных явлений и лиц в "Войне и мире" является принцип контраста. Он носит почти всеохватный характер.

Весь роман Толстого, - пишет по этому поводу Н.Г. Долинина, - построен на принципе контраста - резкого противопоставления. Контраст - в самом названии книги: "Война и мир". Контрасты войны: несправедливая, ненужная народу война 1805-1807 годов и Отечественная, народная 1812 года...Контрасты целые круги общества: дворяне и народ противопоставлены друг другу, но в дворянской среде - контраст между честными людьми - Болконскими, Ростовыми, Пьером Безуховым - и "трутнями" Кулагиными, Друбецкими, Жерковым, Бергом.

Внутри каждого лагеря - свои контрасты: Болконские противопоставлены Ростовым; патриархальная семья Ростовых - бездомному, несмотря на свое богатство, Пьеру. Контрасты женщины: Элен и Наташа, Наташа и Соня, Наташа и княжна Марья...

Резко контрастны исторические деятели: Барклай и Кутузов, Наполеон и Александр I, Кутузов и Наполеон"1.

6. Другой важнейший принцип композиционной структуры "Войны и мира" - это то, что сам автор ее называл "лабиринтом сцеплений", имея в виду сложную содержательную связь между сценами, эпизодами и ситуациями, иной раз, казалось бы, отдаленными друг от друга, но обретающими свою подлинную глубину и смысл в соотнесении между собой.

Суть этого принципа можно проиллюстрировать на примере одной из самых значительных и ярких картин романа - изображения охоты в Отрадном.

Вне связи с другими сценами и эпизодами романа охота в Отрадном - поэтически прекрасное описание одной из сторон дворянского быта начала века. При более внимательном чтении в сценах охоты обнаруживается то, что можно назвать мыслью народной в ее социальном содержании. В ситуации охоты, этого испытания на умение, силу и ловкость, господа-помещики Ростовы и их крепостной ловчий Данило меняются местами: подлинным хозяином положения и настоящим охотником оказывается именно последний.

Ситуация охоты в Отрадном по-своему, в неизмеримо большом масштабе повторяется в исторической ситуации 1812 года: в пору смертельной схватки с иноземным нашествием своего рода коллективный Данило - солдаты, ополченцы и партизаны поднимают "дубину народной войны" и спасают Отечество.

Таково "сцепление" между двумя ситуациями и глубинный смысл одного из эпизодов мирной жизни1.

Перекличка эпизода охоты и событий войны подкрепляется тем, что метафора охоты еще не раз возникает в романе. Об "охотничьем чувстве" Николая Ростова говорится в связи с его участием в островненском деле ("Все это он делал, как он делал на охоте... С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов... скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун"). О Кутузове в главе, где он получает известие об уходе французов из Москвы, сказано так: "Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен ..., но смертельно или нет - это был еще не разъясненный вопрос".

В сценах охоты с неожиданных сторон раскрывается характер Наташи Ростовой, что проясняется в последующих эпизодах. Важнейшие из них - пляска Наташи у дядюшки и знакомство и увлечение Наташи Анатолем Курагиным.

Если в первом эпизоде Наташа предстает как "русская душою" (и отсюда - прямая нить к эпизоду с подводами для раненых), то во втором обнаруживается избыток телесных жизненных сил в облике любимой героини Толстого, который во время охоты выразился в ее неожиданном и пронзительном визге.

В свою очередь, эпизод с Анатолем Курагиным, который Толстой считал узлом романа, "сцеплен" с рядом предшествующих (отстрочка женитьбы князя Андрея на год, визит Наташи с отцом к Болконским, где их ожидал оскорбительный прием).

Это - лишь один (к тому же далеко не полностью рассмотренный) пример того "бесконечного лабиринта сцеплений", который характеризует композицию "Войны и мира"2.

7. В композиции "Войны и мира" по-особому решается проблема точек зрения, с которых ведется повествование, и взаимодействия этих точек зрения. Можно отметить три основных уровня, три главных формы толстовского решения этой проблемы, имеющих, однако, общий знаменатель.

Во-первых, это отмечаемый многими критиками и последователями, начиная с Н.Н. Страхова, прием Толстого: давать изображение картин и событий с точки зрения того или иного персонажа, участника данного события. Проявляется этот прием многообразно (восприятие неба Андреем Болконским, оперы - Наташей и т. п.), но особенно часто при описании исторических событий.

Так, Шенграбенское сражение дается в романе в основном через восприятие Андрея Болконского, сражение под Аустерлицем - с точки зрения Николая Ростова и Андрея Болконского, Бородинская битва описывается во многом с точки зрения Пьера Безухова и т.п.

Следует отметить, что идейные и художественные функции описаний событий сквозь призму восприятия их тем или другим персонажем во всех перечисленных случаях различны, хотя цель везде одна: добраться до истинного смысла событий, а заодно раскрыть мысли чувства воспринимающего субъекта, истину его характера.

Прекрасный пример тому - описание Бородинской битвы с точки зрения Пьера Безухова, которому открывается народный смысл происходящего, скрытая теплота патриотизма, определившая исход сражения, а в перспективе - и победоносный исход всей войны. В то же время здесь раскрывается и духовный мир самого Пьера, у которого именно отсюда начинается новая и важнейшая эпоха идейно-нравственной эволюции.

Вместе с тем и в этом, и в других случаях всей полнотой истины обладает не герой, а автор, который видит многое из того, что не попадает в кругозор героя, глубже оценивает то, что наблюдает герой.

Толстой передоверяет герою видеть и оценивать окружающее, но не полностью. "Автор разрешает своему персонажу направить свое восприятие на какой-то объект, вести по нему прицельный огонь. Но, как опытный артиллерийский офицер, он не выпускает из своего поля зрения полк поражения. И когда разброс превышает допустимую норму, которую он твердо знает, он немедленно корректирует стрельбу"1. Истина устанавливается путем сопоставления того, что видится герою и что есть "на самом деле". Так, восприятие Пьером Безуховым Бородинской битвы не является единственной позицией, единственной точкой зрения на крупное историческое событие. Автор в прямой форме высказывает свой взгляд на сражение, его сущность, ход и исход, корректируя восприятие Наполеона и Кутузова, других действующих лиц исторической драмы.

Во-вторых, авторская точка зрения то скрытно, то более или менее явно выражается в самом повествовании о событиях и их участниках и выражается всегда. Как и в первом случае, автор "Войны и мира" исходит из задачи художественного исследования и постижения истины событий, явлений и характеров и использует для этого все пригодные средства, включая иронию, сатиру и сарказм. В первую очередь это относится к повествованию о недолжном, т.е. л явлениях, событиях и лицах отрицательного порядка. При описании салонов Анны Шерер и Элен, их завсегдатаев, придворных трутней, бюрократических и военных карьеристов, Сперанского и Ростопчина, Наполеона и массивных "великих людей" типа Элен Курагиной, авторская точка зрения "просвечивает" в тоне и стиле повествования, в комментариях к речам персонажей, в прямых аналитических характеристиках и оценках.

Третья форма выражения авторской точки зрения в романе - прямые и открытые суждения Толстого в форме философско-исторической публицистики. В них выражены взгляды писателя на проблемы свободы и необходимости, на причины исторических событий, на роль личности в истории и т.п. Здесь Толстой вступает в полемику с философами и историками по широкому кругу вопросов (в частности, по поводу оценок ими Наполеона и Кутузова или Бородинской битвы).

В общей структуре "Войны и мира" эти так называемые "отступления" автора занимают знаменательное место, хотя часто недооценивались в критике. Именно ими была порождена легенда о Толстом как слабом мыслителе, о противоречиях между Толстым-художником и Толстым-мыслителем в пределах одного произведения "Войны и мира" и т.п.1. Даже в исследованиях последних лет философско-исторические рассуждения писателя часто рассматривались как "надстройка" над художественным текстом, неравноценный и необязательный "довесок" к нему.

Все это в принципе неверно: не "отступлениями" от текста "Войны и мира", а его неотъемлемой частью является философская и историческая публицистика - и не только потому, что такова воля автора, но и потому, что без этих "отступлений" не было бы, по словам писателя, и самого романа. Без них невозможно понимание смысла "Войны и мира" во всей полноте и глубине его философской и этической содержательности.

В свое время об этом хорошо сказал Д.Н. Овсянико-Куликовский, возражая критикам своего времени: "Историко-философская теория Толстого неоднократно подвергалась суровой критике. В ней действительно есть парадоксы и натяжки, есть "уязвимые места". Но при всем том я не могу считать ее, как это делали многие критики, ненужным придатком к эпопее, бесплодными умствованиями, которые будто бы только портят ее. Я думаю, напротив, что теория не только ничего не портит, но является необходимым завершением "Войны и мира". Великая национальная эпопея, наша Илиада и Одиссея, была бы не полна, не закончена без этой добавочной волны идей, вызванных в уме художника действием того процесса творчества, который дал бытие самой эпопее"1.

Добавим к этому, что так называемые "отступления" заключают в себе не только оригинальную философию истории, но и философию нравственную. В одной из своих работ Толстой писал, что "цемент", который связывает всякое художественное произведение в одно целое, есть ... единство самобытного нравственного отношения автора к предмету"2. В "Войне и мире" это "правильное, то есть нравственное отношение автора к предмету", в основе которого лежит "знание различия между добром и злом", выражено как в художественных сценах и образах, так и в прямой и открытой форме философских размышлений. За тем и другим в романе стоит образ автора, цементирующего воедино все элементы его идейно-художественной структуры личности автора, мыслящего всеми своими героями" и размышляющего от себя о важнейших вопросах исторического и духовного бытия"3.