Москва Смысл 2001
Вид материала | Документы |
Проклятие профессии Проклятие профессии Проклятие профессии Работа на уровне самопожертвования Проклятие профессии Проклятие профессии |
- 2001 Утвержден Минтопэнерго России, 1942.6kb.
- Пособие для логопедов Москва 2001 бек 74. 3 Удк 371. 927, 514.36kb.
- Целевая программа правительства москвы " развитие единой образовательной информационной, 432.71kb.
- Для поколения всеобщей интернетизации чтение потеряло смысл, 38.78kb.
- Золотом Кубке Европы семинар, 18.18kb.
- Об административных правонарушениях, 28099.94kb.
- Об административных правонарушениях, 27974.85kb.
- Полный курс Джек Швагер Москва 2001, 2909.89kb.
- Концепции, проблемы, 1204.14kb.
- Идентификационных структур в современной под редакцией Т. Г. Стефаненко россии., 889.1kb.
В первом случае элемент конфликтности состоит в том, что психолог, призывая спортсмена совершенствовать свою личность, фактически призывает эту личность к конфликту с самой собой, со своими слабостями, и в итоге порой пусть на время, но усложняет жизнь этого человека.
Во втором случае, только в интересах Дела, психолог (и это его долг!) противостоит всем тем, кто приносит опекаемому человеку больше вреда, чем пользы, и часто в числе этих «слепых поводырей» оказываются самые близкие ему люди — жена, мать, а порой — личный тренер.
Иногда, если позволяет время, психолог может эффективно помочь спортсмену, умело и тактично корректируя действия его помощников, направляя их деятельность и даже перевоспитывая отдельных людей. В этом исключительно помогает авторитет (имя) психолога, его профессиональное мастерство общения с людьми, личный пример в поведении.
Но в отдельных случаях, когда на карту поставлено, допустим, звание чемпиона мира, а времени на корректность и неспешные решения нет, психолог обязан проявить свои лучшие личностные качества, и в боевых условиях, например, в ходе проигрываемого матча, взять права лидера в свои руки и принимать решения, способные в корне изменить психологическую атмосферу группы и в итоге решающим образом повлиять на конечный результат соревнования.
Такой «конфликтности» психолог не должен опасаться и избегать ее, так как не может обойтись без нее борьба
за человека, борьба с самим собой (а многие на такую борьбу не способны), а также с теми, кто человеку мешает (и на эту борьбу одному человеку решиться не просто).
Повторяем, помочь человеку, несмотря ни на что и в любых условиях, — долг психолога!
Специфика менталитета объекта психологической помощи
(диагноз психолога)
Все чаще в спорте, при оценке той или иной ситуации, перешедшей в кризис, следует ссылка на менталитет отдельного человека, а то и команды в целом.
- Я не смог преодолеть испанский менталитет, — так
объяснил причину своего ухода из «Барселоны* голланд
ский тренер Валь Галль.
- Я не всегда учитывал менталитет наших людей, —■
так оценил некоторые свои недоработки в работе с фут
болистами петербургского «Зенита» его тренер Юрий
Морозов.
Психология пока не спешит отнести новый, но уже популярный термин к сфере духовного или характерологического в человеке.
Но я, как практический психолог, все чаще в последнее время сталкивающийся с той или иной спецификой менталитета своих подопечных, не считаю возможным терять время и готов открыто говорить о некоторых чрезвычайно значимых закономерностях менталитета уже сегодня.
Менталитет — это и есть то в личности, с чем сталкивается психолог каждодневно в процессе своей работы с реальным человеком, то, что лежит в основе понятия «качество нации». В отличие от людей с «западным» менталитетом, которые охотно и сразу рассказывают психологу обо всех своих проблемах, «наш» человек или полностью «закрыт», или полностью «замаскирован», то есть выдает информацию о себе в виде версии, выступая не только в качестве собеседника, но и адвоката. Для того, чтобы установить истинную психологическую кар-
560
Проклятие профессии
Постскриптум собратьям по ремеслу
561
тину жизни «нашего» человека, психологу порой приходится приложить все свое профессиональное мастерство. А для решения следующей задачи, когда пациента необходимо убедить в нужной (для него самого) точке зрения или переубедить в той или иной позиции, психологу приходится преодолевать такие психологические барьеры его внутреннего мира, как недоверие, мнительность, подозрительность, цинизм, негативизм.
Но самое «проблемное», то есть создающее проблемы и ему самому, и другим людям, в менталитете «нашего» человека — это патологическая склонность к неискренности, боязнь сказать правду. Ложь на каждом шагу, жизнь в ауре легенды о своем прошлом, всегда своя точка зрения (версия) на настоящее и туман будущего — вот психологическая сущность нашего соотечественника на финише ХХ-го столетия.
В своих лекциях я, обращаясь к студентам, так и говорю:
— Вы будете психологически поддерживать и лечить целое поколение людей, которые на протяжении своей сознательной жизни думали одно, говорили другое, а делали третье. И в итоге получилось то, что определяется медициной как «расчлененное сознание». И именно на психолога, оружием которого является слово, возложена важнейшая для жизни государства миссия в кратчайшее время навести возможный порядок в духовном хаосе каждого отдельного человека, в хаосе его внутреннего мира.
к данному разделу
Автор считает своим долгом дополнить предлагаемый материал следующим примечанием. Его пациенты (не только спортсмены) становились источниками правдивой и полной информации о себе, своих близких, товарищах по команде, психологической атмосфере в коллективе и другом лишь тогда, когда психолог завоевывал их полное доверие. В этом случае имела место качественная
трансформация их речи: они переходили на «нормальный» русский язык, словно покидая свой привычный лживый образ. Ранее же шла демонстрация настоящего искусства недоговаривания, скрытия истинных мыслей, отшучивания и прямой лжи — проявлялось все то «болезненное*, что философ Мераб Мамардашвили, определял оруэлловским понятием «newspeak» — «новояз». Составляющими новояза, по моим наблюдениям, выступают отрывочные, не соединяемые в целое, фразы; прогрессирующе высокий процент хамских (в том числе матерных) выражений; вопиющая и бесстыдная безграмотность (даже у отдельных телеведущих несложно обнаружить проблемы со склонениями и подбором предлогов). А может быть, — и об этом пора говорить не только на спецсеминарах, — свое «вспомогательное» в данном случае значение играет наш богатейший, но способный трансформироваться русский язык, на котором, в отличие от любого другого из европейских языков, одну и ту же мысль можно выразить совершенно разными словами. Кстати (и психологи должны учитывать это в своей работе), по мнению ряда ученых, изучающих проблему взаимовлияния речи и психики, изобилие сложносочиненных и особенно сложноподчиненных предложений в русском языке способствует хаосу в мыслительной сфере человека и даже патологическим изменениям в его
психике.
И этот новояз (заметить это не представляет какой-либо сложности — только прислушайтесь к произносимому вокруг!) вполне достойные люди используют в общении с коллегами, друзьями и даже в собственной семье — ежедневно.
Автор убежден, что болезнь с диагнозом «прогрессирующее бескультурье» запущена, она пострашнее СПИДа. И спасти нацию можно только в том случае, если будет практически осуществлен государственный подход, и начиная с детского сада и до приюта для престарелых — везде — будет призван на государственную службу профессионально подготовленный психолог, не только владеющий необходимыми практическими приемами терапевтического
562
Проклятие профессии
Постскриптум собратьям по ремеслу
563
воздействия на духовное здоровье человека, но, прежде всего, способный быть личным примером свободного от лжи человека.
Если, конечно, не поздно...
В ЛЮДЯХ
По мнению большинства специально опрошенных представителей разных профессий, осуществляющих деятельность в системе «человек — человек» (учителя, врачи, тренеры и, разумеется, психологи), данное «проклятье профессии» является неизбежным, и происходит это со временем в силу накопления негативного опыта общения с учениками и пациентами, а также по причине профессиональных неудач, виноваты в которых сами ученики и пациенты (по мнению, конечно, учителей и др.).
Автор, основываясь на собственном опыте, готов согласиться с тем, что поводов для разочарования в человеке бывает немало. Способствуют этому следующие моменты:
- само пристальное изучение человека («психологи
ческое анатомирование») неизбежно вскрывает негатив
ное в нем, будь то заложенное генетически или приобре
тенное в процессе биографического опыта;
- опекаемый человек не всегда оказывается на высо
те, порой не держит слова, данного психологу, не идет за
ним к лучшей для себя жизни, не готов к борьбе за нее как
личность. В этом случае психологу бывает очень обидно
за свои бесплодные усилия, за потраченное время» за факт
профессионального поражения, в котором нет его вины.
Совет молодым психологам может быть один: психолог всегда должен быть готов стоически и достойно встретить любой результат своей деятельности. Быть готовым означает следующее: необходимо сформировать (воспитать) в своей личности прочную (в идеале пожизненную) психологическую установку, основой которой является всепрощающая любовь к человеку. Только это поможет психологу выстоять, сохранить как потребность не уменьшающееся с годами желание бескорыстно помогать людям.
Сравнительный опыт работы автора — как в спортивной среде, так и с другими категориями людей — позволяет утверждать, что в профессиональном спорте количество здоровых духовно и, более того, уникальных и красивых людей явно преобладает. Вероятно, по этой причине наше разочарование в людях не достигло критической степени.
И к этому «проклятью профессии» практический психолог должен быть готов. И здесь немалое значение имеет менталитет наших людей, которым необходимо проявить волевое усилие, чтобы обратиться к психологу за помощью. Сам факт обращения к психологу рассматривается большинством людей как признание в своей слабости, неполноценности, ущербности. Конечно, сегодня на такую ситуацию влияет уже упомянутый фактор скомпрометированности самой профессии психолога.
Автору на протяжении 30 лет приходилось периодически сталкиваться с проявлениями неблагодарности, в меньшей степени со стороны своих пациентов, в большей — со стороны тех, кто окружает спортсмена в его деятельности и жизни (родные, друзья, представители спортивного руководства, пресса). Единственная категория людей, к кому автор не имел претензий, — это тренеры. Они никогда не забывали быть благодарными, может быть потому, что психолог выполнял свою работу чаще всего на их глазах (в спортивных раздевалках и в тренировочных залах), и они лучше других знали цену его вклада в победу.
Ощущение неблагодарности было более острым, когда приходилось доказывать свое право на сопровождение опекаемого спортсмена на самые ответственные соревнования, куда почему-то попадали совершенно не обязательные и даже посторонние люди, а места для психолога не находилось. И было обидно, что спортсмен и его тренер не бились до конца за своего психолога. Но сегодня автор готов оправдать их: тот же менталитет не позволял известному тренеру Станиславу Жуку настаивать перед руководством Спорткомитета СССР на обязательном включении
564
Проклятие профессии
Постскриптум собратьям по ремеслу
565
психолога в делегацию на чемпионат мира (хотя я убежден, что Елена Водорезова в этом случае выступила бы еще более успешно). К фигуре психолога в высших инстанциях никогда не относились серьезно. Чего стоит лишь одно высказывание очень популярного в 70-е годы тренера сборной СССР по плаванию Сергея Вайцеховского:
— Если спортсмену нужен психолог, в наглей команде ему нет места.
Автор должен признаться, что неблагодарное отношение к своей профессии он ощущал (и переживал это сверхболезненно) на протяжении почти всей своей жизни в спорте. Усиливало такую реакцию непонимание людьми — даже тренерами и руководителями, в прошлом бывшими незаурядными спортсменами, — того, что сама работа психолога (доверительные беседы со спортсменом, его настрой и многое другое) почти всегда закрыта от чужих глаз; от психолога же она порой требует сверхотдачи.
Признаюсь еще в одном: сейчас, когда проблема «благодарности—неблагодарности» меня уже не волнует, пришло понимание того, что спортсмен всегда старался работу своего психолога не афишировать не только потому, что боялся выглядеть ущербным и слабым, а в связи с ее характером: ведь эта работа касалась его души, практически всегда закрытой для всех других, кроме психолога. Один на один, — об этом автор не имеет права умолчать, — спортсмен всегда был благодарен своему психологу, в его глазах всегда можно было найти значительно больше, чем могли сказать слова.
Подтверждением данного вывода, чрезвычайно важного для мировоззрения психолога, служит то, что не менее болезненно, чем неблагодарность, пережил автор реакцию героев тех своих книг, в которых он не заменил подлинных имен псевдонимами. Все они не простили психологу раскрытия их общей тайны, которая, вероятно, всегда и навсегда скрепляет профессиональную и человеческую дружбу психолога и его пациента.
Сейчас, когда я мысленно возвращаюсь в прошлое, к своим навсегда любимым людям, украсившим мою жизнь,
очень и очень сожалею, что беспокоился когда-то о непризнании и славе, обходящей психолога стороной. Я желаю молодым психологам как можно раньше понять все это, поверить мне сегодня. Аплодисменты достанутся другим.
Работа на уровне самопожертвования
Каким же должен быть практический психолог, чтобы заслужить не имеющую цены любовь опекаемого им человека, чтобы все усложняющие его жизнь «проклятья профессии» не затенили все то хорошее, и даже — великое, что есть в этом труднейшем ремесле?
Ответ может быть очень коротким: «Психолог должен уметь все!» Все, что потребует ситуация, например, в ходе трехмесячного, жестокого по напряжению, матча на первенство мира по шахматам, все, что будет нужным его подопечному, его другу, как сыну. Фактически все проблемы, помимо шахматных, ложатся на плечи психолога (у шахматных тренеров своих проблем хватает). Это и круглосуточный (режим в шахматном матче понятие условное) контроль за психофизиологическим состоянием шахматиста, за его динамичными характеристиками — настроением, уверенностью, самооценкой, помехоустойчивостью, отношением к тренерам и их работе. Результаты этих наблюдений всегда необходимо срочно анализировать, принимать самые оптимальные и своевременные решения и практически осуществлять эффективную коррекцию состояния в целом или отдельных его характеристик.
Кроме того, с первого и до последнего дня матча психолог должен быть человеком, олицетворяющим все то, что обеспечит победу, служить личным примером нужного боевого настроя, стойкости, несогласия с неудачей.
Таким образом, профессиональный спорт как значимая и сверхответственная деятельность предъявляет к практическому психологу самые разнообразные и жесточайшие требования, несоответствие которым не позволит
566
Проклятие профессии
Постскриптум собратьям по ремеслу
567
ему занять место рядом с человеком, которого ждет такое испытание, как чемпионат мира. Психолог, не соответствующий данным требованиям, никогда не будет востребован в условиях борьбы на этом уровне, или будет быстро забракован и покинет команду. Есть и третий путь — за счет сверхусилий психолог может продержаться до конца матча, но заплатит за этот подвиг своим здоровьем, как это произошло с профессором В.П.Зу-харем после матча Карпов—Корчной в Багио (июль— октябрь 1978 г.).
Проблема специальной подготовки психолога к испытаниям такого уровня, бесспорно, предмет отдельного исследования. Здесь же мне кажется важным определить те составляющие профессионального мастерства практического психолога, без которых успех в работе невозможен.
В первую очередь, постоянная включенность в задачу, то есть ежесекундная готовность психолога включиться в любую проблему опекаемого им человека. Вот почему психолог всегда должен быть в рабочем, боевом состоянии, в своем лучшем «имидже», даже если посреди ночи его разбудили в связи с болезнью спортсмена.
Далее, универсализм в работе, умение в зависимости от ситуации и потребности опекаемого человека работать и как «психолог-священник» (успокоить, принять исповедь, обеспечить катарсис), и как «психолог-лидер» (помочь настроиться на очередной бой, возбудить мотивацию, подавать пример, не смиряясь с поражением и т.п.), и даже как «психолог-диктатор» (в исключительных ситуациях психолог вынужден, и в интересах дела даже обязан, диктовать свою волю спортсмену). Последнее возможно при одном обязательном условии — абсолютном авторитете психолога и полном доверии к нему.
Мне не раз приходилось сталкиваться в аудитории психологов с неприятием диктаторской функции практического психолога. В ответ берусь без колебаний утверждать: в условиях жесткой конкуренции, что характерно не только для спорта, человек очень часто оказывается ослабленным и даже сломленным, прежде всего в. волевом плане, и
без деятельной психологической поддержки извне не способен вновь, через какое-то время (например, после перерыва длиной в сутки между шахматными партиями) вернуться в свой сильнейший «образ». В этом случае психолог обязан применить любые практические средства, в том числе императивные, для решения стоящей перед ним и его спортсменом задачи.
Необходимо быть профессионально и личностно готовым работать на этом уровне, что возможно только в условиях постоянного самосовершенствования с целью воспитания следующих качеств:
- воля, на которую будет опираться воля опекаемого
человека, без чего невозможно работать на уровне «пси
холога-лидера» и тем более — «психолога-диктатора»;
- интеллект, без развития которого на должном уров
не невозможно находиться на одном духовном уровне со
спортсменом высокого класса (и практически всегда высо
кого интеллекта), общаться — и общаться продуктивно —
на протяжении не только месяцев шахматного матча, но и
ряда лет совместной работы;
- психологическая выносливость, без наличия кото
рой невозможно выдержать напряжения боев опекаемого
человека, сопереживания с ним, своих собственных пере
живаний;
- любовь к профессии: под ее магию обязательно по
падает опекаемый человек, собственная вера которого в
психологию в этом случае резко возрастает;
- любовь к исследованию собственного (и чужого)
опыта практической работы, которая выражается в фик
сировании всех встречающихся в практике нюансов, во
вскрытии различных закономерностей, в формулиро
вании собственных законов, что позволяет психологу
успешно миновать первоначальные ступени мастерства
(ступени «новичка», «шарлатана», «любителя») и уве
ренно расположиться со временем на высших ступенях
этой «лестницы» — «профессионала», «мастера», «ду
ховного наставника»;
— «профессионализм» в жизни (что для опекаемого
психологом человека имеет важнейшее значение), то есть
568
Проклятие профессии
Постскриптум собратьям по ремеслу
569
насколько психолог в жизни вне своей деятельности нравственен, принципиален, духовно богат, верен семье, детям, друзьям, а также успешен в своей профессиональной карьере;
- предельное чувство ответственности за судьбу чело
века, который поверил в психолога и готов идти за ним и
многим жертвовать ради победы (которой может и не
быть!). А если победа придет, то психолог обязан знать ее
цену, поскольку жизнь продолжается, и не дай Бог, если в
азарте погони за эту победу уплачена слишком большая
цена (потеря здоровья, семьи, одиночество, разочарова
ние в спорте);
- способность быть личным примером, олицетворять
собой все то, к чему психолог призывает спортсмена: тер
пение, волю, веру в себя и в будущую большую победу,
любовь к людям и к жизни, оптимизм;
- готовность не ждать благодарности от других, уметь
быть внутренне благодарным: себе — за высококачествен
ную работу, судьбе — за то, что подарила возможность
заниматься любимым делом — и продолжать самосовер
шенствование своей личности. Иначе переживаемая не
благодарность сделает невозможным продолжение работы
на уровне полной отдачи, самопожертвования.
Многолетние раздумья о своей профессии дают основания считать ее не только труднейшей (по технологиям, вкладываемым усилиям и другим составляющим), но и жестокой, безжалостно отсеивающей психологов, не справляющихся с теми задачами, за решение которых волею судьбы им пришлось браться, не соответствующих им.
Быть «соответствующим» задачам практической психологии означает обязательное наличие способностей к этой профессии, даже таланта, но это не дает никаких гарантий будущего профессионального успеха. Есть еще такой мощнейший «человеческий фактор», который в системе «человек—человек» определяет все — и качество рабо-
ты, и ее конечный результат. Поэтому в дополнение к таланту необходимо наличие всех качеств, перечисленных выше, в том числе готовности к самопожертвованию, без чего успех в нашей работе нереален.
Психолог не может работать вполсилы, средне. Промежуточных категорий в классификации психологов не существует. Их только две: хорошие психологи и безработные. Неуспешный психолог, как показывает жизнь, не нужен.
Вот это специфическое отличие профессии практического психолога от многих других и позволяет считать правомерным применение понятия «проклятье профессии •>.
Заключение
Практическому психологу самой его профессией предоставлен редкий шанс, своего рода привилегия — видеть человека, его личность, душу, чувства вблизи. Причем в совершенно разных ситуациях и проявлениях — как в лучших, героических, победных, так и не в «его» день, в день поражения, когда он страдает, разочарован, теряет веру в себя, подчас убит морально.
Но главное, что преподносится судьбой психологу, исключительно ускоряя его становление в профессии и как ничто другое способствуя созреванию его души и личности, — то, что психолог имеет возможность наблюдать буквально «в упор», как трудно человеку дается любая победа, как нелегко в обыденной жизни сохранять даже «норму», не говоря уже о том, чтобы быть повседневно на высоте.
Боль за человека — вот что дано прочувствовать психологу при виде его борьбы с самим собой и со всеми обстоятельствами жизни, стоящими на его пути.
Человек один на льдине в океане общечеловеческих проблем ищет свой путь к победе. Лишь единицы правильным воспитанием в семье подготовлены к этому сложному и всегда не безопасному пути к успеху в избранной деятельности и в жизни. А большинство людей начинают с
570
Проклятие профессии
нуля и вынуждены все природные запасы воли и мужества использовать с первых шагов своей жизни-борьбы, чтобы даже не победить, а хотя бы выстоять.
Сколько в спорте тех, кто потратил все неприкосновенные запасы своей воли и других лучших качеств на преодоление первых ударов судьбы — первых поражений, одиночества, отсутствия психологической поддержки!
Психолог потому и должен идти в жизнь, в практику, чтобы видеть вблизи эту жестокую борьбу человека за лучшую жизнь и чувствовать его боль! И тогда в личности психолога обязательно и ускоренными темпами образуется фундаментальное личностное качество — гуманность. Без этого фундамента человек не может состояться как психолог, без него он не нужен в трудную минуту другому.
И именно гуманность, любовь к человеку, чувство долга перед ним поможет выстоять и самому психологу в его трудную минуту, когда он ощутит всю тяжесть груза проклятий своей профессии.
Санкт-Петербург, 2000
Об авторе этой книги
Рудольф Максимович Загайнов — психолог. Он имеет все ат
рибуты крупного ученого (доктор психологических наук, про
фессор, автор восьми книг), но его жизненный путь не имеет
ничего общего с жизнью кабинетного ученого. Более четверти
века он работает в большом спорте, в качестве психолога со
спортсменами высшего класса и спортивными командами — с
легкоатлетами, фигуристами, шахматистами, гимнастами, фут
болистами, баскетболистами, теннисистами. В числе его «кли
ентов» Сергей Бубка, Елена Водорезова, Александр Фадеев, Бо
рис Беккер, Штеффи Граф, Моника Селеш. Отдельно стоит ска
зать о шахматистах, начиная с Виктора Корчного, с которым
Загайнов работал в матче на первенство мира против Карпова в
1974 г. и по требованию Карпова был удален из зала за якобы
гипнотическое воздействие во время игры, и кончая Кар
повым, с которым Загайнов работал в полуфинальном матче
против Н.Шорта в 1992 году. А еще были Н.Гаприндашвили,
М.Чибурданидзе, Н.Иоселиани, Н.Александрия, С.Долматов и
другие... Всегда на передозой, всегда один, всегда в ответе. Он
не только работает —■ он беспрерывно обдумывает, переживает,
осмысляет свою практическую работу с человеком. В результате
этого рождаются книги, неизменно расходившиеся массовыми
тиражами, которые не имеют аналогов — это дневники прак
тического психолога, содержащие не столько описание работы
(хотя и это тоже), сколько осмысление профессионалом сво
ей профессии, ее радостей, подводных камней и проклятий.
Избранные работы Р.М.Загайнова включены в эту книгу.