Линия. Прерывистая
| Вид материала | Документы |
- Тезаурус по информационному обществу, 2285.12kb.
- Стохастическая линия как инновационная содержательно-методическая линия в курсе математики, 113.16kb.
- Производимая нами данная линия является самым передовым оборудованием для производства, 80.85kb.
- Учебно-методическая линия по технологии (техническому труду) для 5-8 классов общеобразовательных, 46.17kb.
- Технологическая линия по переработке сильнозагрязненных отходов полиэтиленовой и полипропиленовой, 183.92kb.
- Косметические препараты для лица голубая линия «аквавиталь» aquavital blue range, 2993.61kb.
- Л. С. Выготский Проблема культурного развития ребенка Л. С. Выготский. Проблема культурного, 263.11kb.
- Загородная поездка в мемориальный комплекс «Хатынь». Поездка в историко-культурный, 20.89kb.
- Инструкция по настройке услуги idphone на софтфон ZoIPre для компьютеров с ос windows, 116.48kb.
- Темы рефератов Виды изобразительных искусств. Средства создания художественного образа., 13.91kb.
Сто рублей
Хорошо говорить с другом под мягкий стук колес. Особенно, если никто не мешает. На столике нашего купе на крахмальной салфетке в чашках покачивается розоватый чай. Открытый дорожный складень мягко сияет вечным светом иконных Ликов и переливчатой позолотой. Глаза наши периодически съезжают в сторону окна, пронзают взором прозрачную твердость оконного стекла, за которым летят огоньки, мелькают освещенные платформы, переезды с полосатыми шлагбаумами, темные леса. И только звезды на фиолетово-черном небесном ковре-самолете несутся вместе с нами сквозь незнакомые темные пространства. Там, за окном, все не так уютно, как здесь, но это вовсе не пугает, потому что мы надежно отгорожены и своей дорогой летим, летим вперед.
Скажи, Дмитрий, а не бывает у тебя так, будто какое-то событие снова и снова повторяется. Может быть, по-разному, но очень похоже.
Бывает, конечно, отзываюсь я, любуясь в данный момент лунными отражениями на черной поверхности реки.
Хочешь, я расскажу тебе одну историю?
Давай.
Это было еще при бабушке. Отец настоял, чтобы я совмещал учебу в колледже с работой. Что-то у него с карьерой не ладилось, и с оплатой счетов имелись проблемы. Устроился я официантом в ресторанчик. Денег мне платили маловато, и заработки едва покрывали расходы на учебу. А я имел уже подругу, мне нужно было одеваться прилично, платить за бассейн и теннисный корт. И однажды мой друг попросил у меня кредит.
Взаймы, что ли?
Да, взаймы. Сто долларов. В то время для меня эта сумма была очень серьезная практически половина моего бюджета. Я долго колебался и даже ходил на совет к грэндма, к бабушке. А она сказала, чтобы я дал ему денег. О, бабушка это христианка! Ты понимаешь, да?
Русская.
Ты меня понимаешь, Дима. Я послушался совета бабушки, и дал денег на две недели. Без процентов, хотя это у нас… не принято.
И друг деньги тебе не вернул.
Да, не вернул. Он стал от меня скрываться. От наших общих друзей я узнал, что он обо мне говорит нехорошее. Я очень мучился и пошел к бабушке. А она сказала, что все нормально. Ты, говорит, ему прости и забудь. Дима, я очень хотел это сделать, как сказала бабушка. Я старался. Я пошел с ней в церковь и поставил свечку за этого парня. Как запели «Отче наш», я тоже пел. А когда дошел до слов «…как и мы прощаем долги наша», то вместо «долги» пропел «сто долларов». Пел я громко, поэтому все услышали и даже некоторые оглянулись и засмеялись. И мне стало очень стыдно, потому что я понял, что не простил. А когда вынесли Святые дары, я представил себе, что это Сам Господь Иисус вышел ко мне, и упал на колени, и стал горячо просить Бога, чтобы Он дал мне прощение моего должника. А когда вышел из церкви, то понял, что у меня нет обиды на того парня, что я простил его.
… А деньги потом к тебе вернулись.
Да, вернулись. Откуда ты знаешь? Сначала пришел этот парень и принес сто долларов. Даже просил назначить процент за отсрочку. Я его поблагодарил, и он ушел веселый. И вдруг я понял, что не могу потратить эти деньги, потому что простил, и они уже как бы не мои. Бабушка очень обрадовалась этому и посоветовала пожертвовать их церкви. Когда я отдал деньги туда, мне стало очень, очень хорошо. А на следующий день мой босс, хозяин ресторана, выплатил мне премию в триста долларов и повысил в должности, назначив меня старшим официантом. Я прыгал от радости, да! Тогда я пригласил моего бывшего должника в бар и угостил его пивом. Он говорил мне, что я лучший друг, что таких парней раз-два и обчелся. Мы снова подружились.
У меня была в точности такая же история, Степан. Примерно в то же время, что и у тебя. Только сумма другая сто рублей. А самое интересное, что через три года она повторилась. Сумма во второй раз была крупнее, борьба с самим собой тяжелее, но все повторилось.
Степан снял наручные электронные часы, переключил их в режим калькулятора и начал быстро нажимать кнопки.
Это тебя, Дима, может заинтересовать. Я прикинул разницу курсов рубля и доллара, учел инфляцию и структуру изменения запросов с возрастом. И вот, что получилось в результате: у тебя и у меня, в первый раз и во второй были все те же сто рублей!
Заговорились далеко заполночь, а мы еще не приступали к правилу на сон грядущим. Вместе попеременно вычитываем его, лицом к складню. Часика на четыре засыпаем и вот уж стучат в дверь, будят. Выходим на влажный перрон, а я ни с того, ни с сего вспоминаю:
Помнится, преподобный Серафим говорил, чтобы к нему попасть, надо не одну пару лапоточков истоптать.
Значит, зря мы ехали сюда с комфортом? сквозь невольную зевоту реагирует Степан.
Не волнуйся, соратник, если Преподобный обещал, то истопчем, сколько положено, успокаиваю. Никуда не денемся.
Это образно, да?
Сейчас увидим…
На вокзальной площади Арзамаса к нам подходят несколько таксистов. Выбираем парня попроще, неназойливого, и направляемся к его «Ниве». За нашей спиной стоит ругань: местная таксистская мафия возмущается, что наш шофер «влез без очереди и увел из-под носа клиентов». Договариваемся насчет цены. И мы со Степаном уже не удивляемся сумме, названной водителем: сто рублей.
Когда я кладу свою сумку в багажник, получаю скользящий удар в глаз углом задней двери.
Начинаются «лапоточки»? интересуется Степан, прикладывая к ранке платок.
Угу…
Это напоминание, что прибыли мы не на прогулку, а воевать с властями тьмы, щитом от которых является молитва. Поэтому, только машина трогается, вручаю Степану молитвослов, и тот вполголоса читает утреннее правило. Сам же прошу водителя Володю завезти нас на Соборную площадь к нерукотворному Кресту.
В огромном соборе в этот утренний час народу немного. По самому большому скоплению людей определяем, где это воплощенное чудо. Пока медленно двигаемся в очереди, рассказываю, как некий человек получил его на корабле. Взвалил на плечо, понес, оглянулся а корабля-то нет. Спрашивает прохожих о корабле, но ему отвечают, что никогда кораблей, тем более, больших, никто здесь не видел. И понял он тогда, что Крест сей нерукотворный, из Царствия небесного подарок. Какой-то безумец из ретивых комсомольцев, пробовал определить, из какого материала он «сделан». Отпилил часть пальца Спасителя, а из раны кровь хлынула. Вскоре у безумца того началась гангрена пальца, и он умер.
И вот подходим мы ко Кресту. Рельефное Распятие живое и теплое. Тем страшные муки и крайнее измождение, запечатленные в каждой черточке лица, в каждом изгибе истерзанного тела Мученика. Страшно и блаженно подходить к этому неземному чуду. В каменных плитах перед Распятием множеством тысяч коленей за долгие годы протерты округлые ямки. И я опускаю в них свои колени, и чувствую обнимающее соединение с теми, кто стоял здесь раньше. Отхожу в поклоне, а оторваться от живого измученного лика Христа не могу. Подходит Степан и шепчет, что ему показалось, будто Иисус приоткрытыми глазами наблюдает за каждым подходящим.
На жертвенный поднос в волнении кладем вынутые купюры из карманов, первые попавшиеся из множества перемешанных разного достоинства, разумеется, сто рублей…
Едем дальше мимо полей и лесов, деревень и восстающих из руин церквей. По окончании чтения канона преподобному Серафиму Володя рассказывает нам кое-что из истории. Мы предлагаем ему повозить нас по святым местам, и он сразу соглашается. Въезжаем в Дивеево, по плавному повороту едем по краю поселка и тормозим на стоянке, плотно заставленной автобусами и легковушками разных мастей. За аллеей старых тополей высится огромная колокольня с аркой. Нам туда. Идем со Степаном и потираем саднящие тупой болью поясницы. У меня позвоночник просто горит, как в огне. Эх, старость не радость.
Как учили меня старшие по вере друзья, когда приезжаешь в монастырь, прежде всяких дел надлежит приложиться к святым мощам. Так что направляемся к раке с мощами преподобного Серафима Саровского, к величественному Троицкому собору. На входе делаю три поясных поклона, а в пояснице что-то хрустит, трещит и колет острыми иглами. «Лапоточки продолжаются…» Не дай, Господи, сломаться мне здесь так некстати.
Выстаиваем очередь к мощам святым. Позвоночник продолжает жечь, будто огнем. Погружаюсь в молитву и чувствую, что всякая моя просьба о помощи угодна любимцу Пресвятой Богородицы, будто он рядом, и я к нему обращаюсь вслух, а он на каждое мое прошение согласно кивает головой.
Скажи, отче Серафиме, как спастись?
Смирением и терпением, радость моя. Только так.
Батюшка святой, как познать волю Божию?
Все в сердце, ваше боголюбие, все там. Внимай сердечку своему оттуда Господь тебе и подскажет.
Как выдержать натиск зла, батюшка Серафим?
Зло для злых, а ты будь добрым, оно тебя и не тронет.
А как же тебя, батюшка, разбойники били да истязали? Неужто ты злым был?
Так это я сам Господа об этом упросил. Так переживал я вольные страсти Спасителя, что и сам восхотел стать их причастником. Когда благодать поселится в сердце твоем, то и ты сам пожелаешь страдать за Христа.
Отче Серафиме, помоги мне…
Если ты приехал ко мне, радость моя, то уж и гостем дорогим и другом моим стал. Так я тебя теперь до самого Страшного Суда под ручки поведу, улыбается мой собеседник, как солнышком освещает. А когда ты по Канавке Царицы Небесной пройдешь, то сама Матушка наша Заступница тебя по головке погладит. Вот увидишь… снова полыхает солнечной улыбкой преподобный Старец.
Неожиданно скоро подходим к раке. Позвоночник все еще горит, но меньше. Здесь сильное благоухание: то ли от множества цветов, то ли от святых мощей. С трепетом прикладываюсь, прошу Преподобного помочь в нашем деле и не дать мне сломаться. Под гулкий протяжный сердечный набат прохожу дальше.
Здесь монахиня заступом самого преподобного старца о. Серафима слегка поколачивает по нашим спинам. Затем прикладываемся к ботинкам Батюшки, а за спиной слышим, как трудница рассказывает кому-то, что ежедневно с ботиков пыль с песочком стирают, словно батюшка Серафим каждый день обходит в них свои владения. Собеседница таким же взволнованным шепотом говорит, что монахи при переоблачении святых мощей каждый раз отмечают, что плоть на косточках нарастает. Так что скоро уж, наверное, Батюшке на проповедь всемирного покаяния подниматься…
Выходим из собора, и я понимаю, что со мной что-то сейчас произошло. Что-то было и пропало. Ощупываю карманы, осматриваю себя все на месте. Что же я потерял? И вдруг меня озаряет: боль в позвоночнике исчезла! Сообщаю об этом Степану. Он констатирует: «лапоточки».
За вторым собором, Преображенским, тоже огромным, за оградой, от Креста с камнем начинается хождение по Канавке Богородицы. Народу почти никого. Достаем четки, прикладываемся к мокрому от росы Кресту и медленным шагом идем, шепотом читая «Богородице, Дево, Радуйся…» С высоких деревьев снимаются черные тучи воронья, и весь наш путь в утреннем зыбком тумане озвучивается оголтелым карканьем. Вокруг нас крупным белым дождем шлепается их обильный помет, но ни одна капля не попадает на нас. Прикладываемся к иконе Новомучеников Российских, прикрепленных к оградке лиственницы, посаженной Государем-мучеником в 1903 году.
Дальше путь пролегает мимо сараев, где громко опохмеляется местная богема. От этой краснолицей хрипатой тусовки отделяется и увязывается за нами, остервенело гавкает и клацает зубами в сантиметре от наших ног грязная взъерошенная псина. Однако укусить не решается. Не дают... Последние из полутора сотен Богородичных молитв дочитываем, стоя у последнего Креста. Потом обсуждаем явление нам покрова Богородицы во время искушений. Степан бледен, видимо сильно испугался, но держится молодцом, и глаза его сияют.
В ложбинке под изгородью у телеграфного столба на мокрой траве мирно почивает нищий с костылями. От утреннего холода нас знобит, а этот лежит себе и посапывает, как на перине. Рядом с ним у асфальтовой дорожки валяется цигейковая шапка с мелочью. Мы со Степаном лезем в карманы и наугад достаем купюры. Как вы думаете, какого достоинства?..
Самое главное мы сделали: получили благословение от Богородицы и батюшки Серафима. Теперь можно и о жилье подумать. Володя ждет нас у машины. Он предлагает отвезти нас к знакомой странноприимнице. Дом её стоит недалеко от монастыря на соседней улочке. Мы входим, спрашиваем хозяйку. Из-за ширмы в конце коридора к нам выходит круглолицая улыбчивая женщина в платочке и говорит, что для «таких гостей» у нее есть отдельная комнатка. Правда, сейчас она занята, но завтра жильцы съедут. Ну, а пока можно разместиться со всеми. И мы по лестнице поднимаемся на второй этаж «ко всем». Здесь одно большое помещение, разделенное перегородкой на две части: мужскую и женскую. На полу ряд матрасов. Выбираем себе два рядом, бросаем сумки в головы. Спрашиваем хозяюшку, сколько за три дня, учитывая переселение в комнату. И она называет все ту же круглую, с двумя нулями, цифру.