Литература и наука в творчестве олдоса хаксли

Вид материала

Литература

Содержание Научный консультант Официальные оппоненты Ведущая организация Предметом исследования Изученность вопроса Цель нашего исследования 3. Еще одна задача 7. Прояснить причины двусмысленности, характеризующей утопический роман «Дивный Новый Мир» Положения, выносимые на защиту Дивном Новом Мире Дивный Новый Мир Дивный Новый Мир Дивному Новому Миру Первородным Грехом Интеллекта Методы исследования Объекты исследования Теоретическое значение работы Практическое значение работы Апробация работы Структура работы ... Полное содержание

Подобный материал:

• Тема: «Библейские мотивы в творчестве Б. Пастернака», 211.88kb.
• Андрей Иванович Андреев, я занимаю должность председателя Совета директоров Управляющей, 124.57kb.
• Лекция №2, 2185.06kb.
• Олдос Хаксли. «О дивный новый мир» роман-антиутопия, 323.23kb.
• Библиотека Альдебаран, 12986.81kb.
• Лекция «Литература XX века», 18.74kb.
• Проблемы поэтических образов в творчестве Джалолуддина Руми 10. 01. 03 Литература народов, 2126.36kb.
• Концепт «Враг» в творчестве эриха марии ремарка исоветской «лейтенантской прозе» 1950-60-х, 236.52kb.
• Художественный билингвизм в творчестве Садриддина Айни (на примере таджикского и узбекского, 357.38kb.
• Анималистическая литература франции: традиции и их трансформация в творчестве, 335.23kb.

Санкт-Петербургский государственный университет


На правах рукописи


Головачева Ирина Владимировна


ЛИТЕРАТУРА И НАУКА В ТВОРЧЕСТВЕ ОЛДОСА ХАКСЛИ


Специальность 10. 01. 03 – литература народов стран зарубежья

(литература народов Европы, Америки, Австралии)


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук


Санкт-Петербург

2008


Работа выполнена на кафедре истории зарубежной литературы

Факультета филологии и искусств

Санкт-Петербургского государственного университета


Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Ю. В. Ковалев

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Осипова Эльвира Филипповна


доктор филологических наук, профессор

Анцыферова Ольга Юрьевна


доктор филологических наук, профессор

Жеребин Алексей Иосифович

Ведущая организация: Российский государственный гуманитарный университет, Москва


Защита состоится ___ апреля 2009 года в ___ часов на заседании совета

Д.212.232.26 по защите докторских и кандидатских диссертаций при

Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034

Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 11, ауд. _____

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке имени

М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.


Автореферат разослан «____» ______________ 2009 года.


Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат филологических наук, доцент Титаренко Светлана Дмитриевна


В 1925 г. Олдос Хаксли (1894 – 1963) сделал неожиданное для литератора признание: «Если бы я мог родиться заново и выбрать, кем стать, я бы пожелал стать ученым – и стать им не по воле случая, а по природному предназначению. <…> Единственное, что заставило бы меня усомниться - это художественная гениальность, будь она предложена мне судьбой. Но даже если бы я мог стать Шекспиром, думается, я все равно предпочел бы стать Фарадеем».¹ Он добавил, что не является «подлинным писателем», способным легко придумывать сюжеты и создавать полнокровные убедительные образы.

Олдос Хаксли получил по истине сказочное культурное наследство по двум генеалогическим линиям. Его дед по отцовской линии – великий биолог-эволюционист Томас Генри Гексли (Хаксли, 1825-1895). Дед по материнской линии – великолепный поэт и просветитель Мэтью Арнольд (1822 - 1888). Наследственность, предоставившая потомку викторианских мэтров выбор из равно привлекательных для него art или science, возможно, сыграла не последнюю роль в укреплении его решимости этого выбора избежать. Очевидно, бессознательно он стремился «объять необъятное», то есть каким-то образом соединить научную мысль и литературу.

Не будучи по-настоящему великим художником слова, не создав стиль или школу, О. Хаксли, тем не менее, по праву занимает место в пантеоне лучших авторов ушедшего столетия. И не только потому, что, если бы не открытая им литературная техника «контрапункта», скорее всего, мы читали бы, например, совсем другого Фолкнера.² Трудно вообразить, как развивалась бы без Хаксли фантастическая литература и, в частности, утопическая проза. Но дело не только в этом. Особый статус О. Хаксли в литературе ХХ века определяется тем, что он представляет собой особый тип художника-интеллектуала.

ПРЕДМЕТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ в данной диссертации является влияние научного знания на мировосприятие и литературное творчество Олдоса Хаксли, в особенности периода, начавшегося с работы над «Дивным Новым Миром» (Brave New World, 1932).

Многие отказывают раннему Хаксли в оригинальности, говоря о том, что его ранние романы – типичные period pieces. Не меньше и тех, для кого «подлинный Хаксли» закончился после, а то и до публикации «Дивного Нового Мира». Таково, в целом, мнение одного из первых отечественных исследователей этого автора Н. Я. Дьяконовой.³ Раскрытие внутренней логики литературной и философской эволюции Олдоса Хаксли – тема докторской диссертации другого российского ученого, В. С. Рабиновича.⁴

Следует отметить, что зарубежные исследователи Хаксли давно перестали говорить о том, что его талант исчерпал себя к тому времени, как писатель перебрался в Соединенные Штаты. Вслед за Д. К. Данауэем, подробно изучившем все детали жизни Хаксли в Калифорнии, мы убеждены, что пребывание в Америке дало писателю бесценный опыт и стимулировало его широчайшие интересы.⁵

Без преувеличения можно сказать, что Хаксли писал обо всем на свете. На первый взгляд, он уделял слишком много внимания (для литератора) психобиологическому аспекту жизни человека. Однако всю жизнь Олдоса Хаксли окружали не только великие писатели, религиозные мыслители, актеры и композиторы (Д. Г. Лоуренс, К. Ишервуд, Т. Манн, Дж. Кришнамурти, Ч. Чаплин, братья Маркс, И. Стравинский и др.), но и многочисленные ученые, которые были в своих областях, несомненно, выдающимися фигурами (Б. Рассел, Дж. Б. С. Холден, Э. Хаббл, Ф. Перлз, А. Маслоу, К. Роджерс и пр.). Они во многом определили направления собственных утопических построений О. Хаксли.

АКТУАЛЬНОСТЬ нашего диссертационного исследования определяется необходимостью всесторонне рассмотреть процесс эволюции Олдоса Хаксли и как теоретика/экспериментатора, и как художника.

Из его писем, адресованных авторам новейших научных сочинений, мы узнаем об его участии в многочисленных научных дискуссиях, конференциях и симпозиумах. Профессиональные генетики, евгенисты, психиатры и психотерапевты, с которыми он обменивался мнениями, относились к нему исключительно серьезно, порой воспринимая его как коллегу и вовлекая в новаторские проекты.

Идеи, над которыми О. Хаксли так напряженно размышлял в течение своей жизни (в разные периоды это были разные идеи, но биология, демография и терапия были его постоянными увлечениями), нашли свое воплощение, к счастью, не только в культурологических или социологических трактатах, но и в его романах.

В своих произведениях ему удалось не столько предвосхитить, сколько достаточно точно спрогнозировать многие, если не все, существенные приметы и болевые точки современной жизни индивидуума и социума. Можно было бы предположить, что это произошло только благодаря общению писателя с выдающимися учеными и что Хаксли попросту «подхватывал» новые идеи и исследовал их на уровне, доступном строго мыслящему дилетанту с художественным воображением. Это предположение справедливо лишь отчасти. Не выдающиеся ученые, его корреспонденты, а блестяще образованный дилетант Хаксли часто оказывался первым в постановке проблемы: он первым заговорил о возможностях, которые предоставляют посткапиталистической экономике новые методы репродукции и генной инженерией, он первым начал фантазировать о тех перспективах, что открывают новые психоактивные вещества психотерапевту, мистику, художнику и даже политику. Все это делает его фигуру уникальной.

ИЗУЧЕННОСТЬ ВОПРОСА. Среди сотен работ, посвященных Олдосу Хаксли, выделяются всего две серьезные монографии - Роберта Бейкера и Джун Дири⁶, в которых уделяется особое внимание роли научного знания в творчестве писателя. Следует отметить и главу «Будущее науки и Господь наш Фрейд» в книге Питера Ферчоу «Конец утопии» (1984), а также его статью «Наука и сознание в «Дивном Новом Мире» Хаксли.⁷ Назовем и работу, в которой была впервые критически рассмотрена научная составляющая первой утопии Хаксли и подчеркнута двойственность позиции писателя. Это эссе Теодора Адорно «Олдос Хаксли и утопия», переведенное на английский в 1967.⁸ Что до российских работ на данную тему, то лишь в одной статье уделено особое внимание роли науки в литературных утопиях, в том числе и в текстах О. Хаксли.⁹ Наше исследование продолжает и дополняет вышеперечисленные работы, ибо тема негуманитарного контекста и интертекста далеко не исчерпана.

ЦЕЛЬ НАШЕГО ИССЛЕДОВАНИЯ - показать, что интеграция научного знания в пространство художественного текста являлась одной из центральных задач Олдоса Хаксли. Поэтому мы уделяем особое внимание влиянию научного знания на творчество писателя, главным утопическим (ибо не вполне реализованным) проектом которого мы полагаем создание сплава научного и художественного дискурсов. Диссертационная работа призвана решить следующие ЗАДАЧИ:

1. Написать интеллектуальную биографию Олдоса Хаксли. Самые первые биографии писателя написаны его подругой Сибиллой Бедфорд и его второй женой Лаурой Ачерой Хаксли. Безусловно, не менее ценными источниками являются и биографии, созданные Д. К. Данауэем, Н. Мюрреем, Д. Сойером и Дж. Халлом¹⁰. Наше биографическое исследование отличается от этих работ по своей прагматике. Вместо описания уже известных фактов личной и общественной судьбы писателя, мы представляем творческий путь интеллектуала, чьи художественные произведения и научно-популярные трактаты были вехами на пути теоретического и экспериментального познания.

Мы уделяем особое внимание зрелым и поздним произведениям Хаксли. Трудно отрицать, что по сравнению с эстетически стройными произведениями британского периода более поздние, американские тексты О. Хаксли далеки от совершенства. Но разве они одновременно не более оригинальны? Непринужденное остроумие, изящество и циничность «Желтого Крома» (Crome Yellow, 1921), «Шутовского хоровода» (Antique Hay, 1923) «Этих сухих листов» (Those Barren Leaves, 1925), композиционная полифоничность «Контрапункта» (Point Counter Point, 1928) не исчезли из его поздней прозы.

2. Кроме написания «интеллектуальной биографии» Олдоса Хаксли, еще одной важной задачей мы считаем реальное наполнение термина «роман идей», которым с такой легкостью оперируют критики, редко утруждая себя археологическими задачами, т. е. поисками конкретных научных источников идей и собственно научного содержания текстов Хаксли и изучением соответствующего поля значений. Без подобных раскопок исследователь обречен на домысливание авторского замысла, наполнение его произвольными смыслами.

3. Еще одна задача - опровергнуть тезис о том, что Хаксли был в основном увлечен мистикой и паранаукой, и прояснить путаницу, создавшуюся вокруг этого вопроса. В самом деле, даже Джун Дири сделала особый акцент в своей монографии на «маргинальных» псевдонаучных увлечениях писателя, что предопределили его роль «предтечи Нью Эйдж».

4. Мы стремились заполнить как можно большее количество тематических, источниковедческих и концептуальных лакун, существующих в хакслеведении.

5. Для прояснения прагматики произведений Хаксли мы рассматриваем то, как складывался их замысел, как возникали и разрешались им вопросы научного содержания. Именно в такой связи мы анализируем многочисленные научные гипотезы и теории, в той или иной мере ассимилированные (принятые или отвергнутые) писателем. Естественные науки, которые мы рассматриваем в диссертации применительно к творчеству Олдоса Хаксли, по сути, насквозь идеологичны. Это качество, по всей видимости, и сделало их удобным материалом критической беллетризации и утопизации. Без выяснения конкретного «научного» контекста в его синхронии и диахронии невозможно понять специфику не только новаторской «антиутопической утопии» 1932 г., но и евпсихии «Остров» (Island), написанной спустя три десятилетия. Отсюда следующие задачи:

6. Подробно рассмотреть «круг чтения» Олдоса Хаксли, ибо только так возможно обеспечить наибольшую объективность исследования: В идеале для понимания феномена Хаксли надо знать все, что знал он.

7. Прояснить причины двусмысленности, характеризующей утопический роман «Дивный Новый Мир», уточнив художественную природу этого текста. Мы отнюдь не случайно отводим центральное место в нашей работе этому самому «научному» из художественных произведений Хаксли. Данный роман стал переломным в его творчестве. Главным для нас был вопрос о том, в самом ли деле этот роман является безоговорочно антиутопическим. Стремясь найти объяснения нашим «колебаниям», неизменно возникавшим при каждой попытке осмыслить это произведение, а равно и другие его романы и трактаты, мы поставили задачу соотнести «внутренние напряжения» в текстах (термин Ж. Старобинского) с соответствующими психобиографическими истоками и экстралитературными - в нашем случае научными - событиями.¹¹ К последним относятся знакомство Олдоса Хаксли с очередными научными публикациями, встречи с их авторами, участие в научных конференциях, семинарах, работа в исследовательских центрах и лабораториях.

ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ:

1. О. Хаксли возлагал особые надежды на развитие науки, ибо рассчитывал на то, что с ее помощью человечество (и культура) обретет более верные координаты.

2. О. Хаксли вовсе не предпочитал науке мистику и паранауку, как утверждают некоторые специалисты.

3. Серь­езное увлечение науками о жизни, в частности, психологией, имело для О. Хаксли не только теоретическое и творческое значение, но и личностный интерес в качестве инструмента самопознания. В результате появился новый тип прозы, исследующей индивидуальное и общественное сознание и взаимодействие отдельных их областей в полном соответствии с данными современной науки и практики.

4. О. Хаксли был полноправным участником обмена научных идей. Так, например, концепции, присутствующие в « Дивном Новом Мире», оказали воздействие не только на неподготовленных читателей, но и на представителей научного мира. И хотя подобный круговорот идей характерен не только для Хаксли, этот феномен особенно ярко высвечивается именно на его примере, потому что целый ряд научных достижений и прогнозов относительно эволюции человечества стал в дальнейшем соотноситься с его текстами.

5. Даже лучшие романы Хаксли, а именно, парадоксально похожие « Дивный Новый Мир» и «Остров», при беспристрастном рассмотрении демонстрируют довольно редкий случай в большой литературе, когда «что» важнее «как» - конкретное и искусное наполнение идеями гораздо значительней его гармоничного выражения.

6. Некоторая информативная избыточность и дидактичность со временем возникли в произведениях Хаксли не по мере «убывания таланта», а вследствие смещения его интересов в сторону междисциплинарности, т. е. в результате смещения акцентов и смешения дискурсов в рамках одного текста. Писателя как будто больше не заботит то воздействие, которое достигается с помощью новаторского формотворчества, не волнует, будет ли его очередной текст специфически литературным открытием.

7. Мы ставим под сомнение и опровергаем распространенное мнение, согласно которому « Дивный Новый Мир» в той законченной форме, с которой имеет дело читатель, - антиутопия. Задуманное как «сатирическая» или «негативная утопия» (а это не то же самое, что антиутопия, направленная на развенчание самой идеи построения утопий), это произведение приобрело смыслы и подтексты, сигнализирующие критику не только о двойственности отношения самого О. Хаксли к научным конструктам, составившим фундамент нарисованной им достаточно искусственной картины будущего, но и о шаткости, сомнительности его «гуманистических» устремлений.

8. Высочайшая степень достоверности и теоретической осуществимости всех идей, заключенных в этом футурологическом сочинении, позволяет считать первую утопию Хаксли моделью возможного мира, искусственного рая, спроектированного как единое общество благоденствия. Этот проект зиждется на твердом основании из реалистических прогнозов.

9. «Дивный Новый Мир» направил и продолжает направлять читательские ожидания не только в отношении позднейшей прогностической художественной литературы, но и в отношении научного прогресса в целом. Так, например, не напиши Хаксли о клонах 70 лет назад, скорее всего, мир не выразил бы столь тревожных подозрений относительно перспектив, открывшихся после рождения-изготовления овцы Долли. Это же справедливо и в отношении «обусловливания», промывания мозгов и химического одурманивания населения.

10. Несмотря на «антиутопический» эпиграф (цитату из Бердяева), предпосланный « Дивному Новому Миру», Хаксли признавал ценность утопизма как проявления творческого потенциала и как стремления к прогрессу. Доказательством тому служат его собственные штудии и эксперименты. Даже осознавая опасности утопизма, он понимал, что культура не может отказаться от утопии.

11. Хаксли видел и трагизм, присущий любому утопизму, ибо любая утопия содержит зерна саморазрушения. Вполне естественно, что и литературные утопии полны явных и подспудных противоречий. «Дивный Новый Мир» качественно отличается от всех прочих текстов высочайшей степенью выявленности этих противоречий.

12. Хаксли утверждал, что все авторы литературных утопий стали жертвами упрощения, которое он называл Первородным Грехом Интеллекта. В своих научных и околонаучных проектах, которые мы определяем как утопические, писатель также преследовал не только критические, но и вполне позитивные цели. Однако, несмотря на глубину рефлексии, широту кругозора и благородство целей, он также не избежал проклятия этого греха. Впрочем, в оправдание Олдосу Хаксли следует отметить, что такое стремление к простоте, точнее, ясности, лежит в основе философии, науки, а иногда и искусства.


МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Поскольку одной из задач нашего исследования было составление интеллектуальной биографии писателя, мы воспользовались биографическим методом. В связи с тем, что конкретные литературоведческие вопросы рассматриваются в диссертации в контексте истории идей, историко-литературный метод наиболее адекватен нашим целям. Кроме того, плодотворными в данном случае были и методы «социокультурного литературоведения» (culture criticism) Рэймонда Уильямса.

Мы также прибегли к методу, сочетающему историю идей и анализ дискурсов, мнений и типов ментальности – т.е. к методу, определенному Мишелем Фуко как «археология знания», в рамках которой разные продукты культуры становятся вполне соизмеримыми.¹² Этот метод позволил нам свободно сополагать «документы» различной природы – художественные тексты Хаксли, его эссе и трактаты, дискуссии нобелевских лауреатов по биологии, медицинские трактаты, лекции по проблемам психофармакологии, материалы конференций по вопросам перенаселенности.

Мы разделили весь биографический и литературный материал на «археологические территории» - медицина, психология и социобиология - для того, чтобы добиться ясности и цельности изложения междисциплинарных вопросов. Очевидно, что писатель вовсе не случайно сделал акцент именно на этих сферах утопического конструирования. Как демонстрируют работы М. Фуко, идеология не исключает научности, точно так же, как наука не исключает идеологичности. Этот тезис полностью подтверждается анализом научного знания Олдоса Хаксли, который одним из первых разглядел идеологическое содержание психологии и биологии - на первый взгляд, далеких от идеологии областей.

Археологические территории, выбранные нами для анализа, были подсказаны самим Олдосом Хаксли, точнее, избранной им стратегией утопизации, которой, на наш взгляд, подчинено большинство его художественных и критических текстов, начиная с середины 1920-х гг. Что до научных текстов, принадлежащих избранным областям знания, то, поскольку в центре нашего внимания располагается фигура Олдоса Хаксли, определенного нами на роль «идеального наблюдателя», мы в основном анализируем тексты, оказавшиеся в поле именно его зрения, т.е. вычленяем то, что было интересно самому Хаксли. Его произведения отсылают нас не только к непосредственному историческому и биографическому контексту, но и к тем явным и подспудным процессам, что происходили в современной писателю науке. Их невозможно игнорировать, как невозможно не замечать факты писательской биографии.

НОВИЗНА нашей работы заключается в следующем:

впервые написана «интеллектуальная» биография этого автора;

впервые подробно показано, что создание амальгамы художественного и научного дискурсов являлось одной из главнейших задач его зрелого творчества;

впервые все творчество Хаксли рассмотрено сквозь призму его утопических проектов;

впервые целостно реализован междисциплинарный подход к изучению всего творчества писателя Олдоса Хаксли;

впервые введен в научный оборот весь корпус естественнонаучной литературы, послужившей источниками идей О. Хаксли.

ОБЪЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Мы исследуем художественные тексты О. Хаксли, а также его трактаты. Кроме того мы используем весь корпус писем Хаксли и его эссе 1920-1960х годов. Мы рассматриваем множество эссе и статей, включенных в шеститомное «Полное собрание эссе Олдоса Хаксли» (Complete Essays), созданное усилиями Дж. Секстона и Дж. Мекьера, а также в сборники «Скрытый Хаксли» и «Хаксли и Бог».¹³ Кроме того, нам удалось найти немало важнейших журнальных статей, написанных им, например, для Vogue и Vanity Fair на рубеже 1920-30-х гг. Другим ценным источником явились ранее не публиковавшиеся эссе Хаксли, увидевшие свет в последние пять лет в Aldous Huxley Annual. Все эти материалы необходимо учитывать потому, что именно non-fiction и корреспонденция предопределили характер его зрелой прозы, главное качество которой - неприкрытая публицистичность.

Круг чтения Олдоса Хаксли был невероятно обширен, и потому в общей сложности в работе в той или иной степени рассмотрены сотни источников.

Число чужих статей, докладов и монографий, прочитанных писателем на протяжении всей его карьеры, может показаться исследователям не только бесконечным, но и излишним. Однако мы стремились к полноте информации, стараясь не упустить никаких деталей, которые могли бы прояснить движение мысли О. Хаксли, путь от авторского замысла того или иного произведения к его окончательному оформлению.

Мы также обращаемся к утопиям других авторов, например, Герберта Уэллса и Б. Ф. Скиннера.

Работа выполнена на материалах, хранящихся в библиотеках Санкт-Петербурга и Москвы, в Библиотеке Манчестерского университета, Публичной библиотеке Манчестера, Библиотеки Гумбольдтовского университета (Берлин), Библиотеке Университета штата Небраска (Линкольн), Библиотеке Университета штата Луизиана (Батон-Руж), Библиотеке Конгресса США (Вашингтон), в рукописном фонде Хантингтонской библиотеки (Пасадена, Калифорния), где хранятся записи многочисленных интервью с родственниками, друзьями и знакомыми писателя, а также архивы (дневники и письма) его близких друзей Грейс Хаббл и Кристофера Ишервуда. Огромным стимулом и ценным материалом для работы над