Geum.ru

«Русская литература и культура»

Вид материалаЛитература

Содержание


А. Ф. Писемский.
Д. В. Григоровича
Эпоха 60-х годов в русской культуре и литературе.
Расцвет реализма в литературе.
А. В. Сухово-Кобылина
Пути реалистического искусства.
Подобный материал:
1   2   3   4   5

Культура в условиях "мрачного семилетья" (1848—1855)

Политические события в Европе, произошедшие в "громовом" 1848 году, общественное возбуждение в России конца 40-х го­дов вызвали репрессивные меры правительства Николая I. Над умирающим Белинским нависла угроза заключения в Петро­павловскую крепость. В связи с публикацией повестей "Про­тиворечия" и "Запутанное дело" был арестован и сослан М. Е. Салтыков (1848); разгромлен кружок Петрашевского (1849), члены которого после жестокой инсценировки смерт­ной казни были отправлены на каторгу. Арестов не избежали поэты Н. Огарев и Н. Сатин (1850), обвиненные в принадлеж­ности к "коммунистической секте". Новый министр просвеще­ния князь П. Ширинский-Шихматов объявил, что "польза от философии не доказана, а вред от нее возможен", после чего в университетах изучение философии было запрещено. Усили­лись цензурные гонения.

В этих драматических обстоятельствах развитие русской культуры было чрезвычайно затруднено. По меткому выраже­нию А. В. Дружинина, литература в это время "томится и за­мирает", а творцы искусства, по словам художника П. Федото­ва, свои идеи и устремления "прижали, как зайцы уши". Не­выносимое давление испытывала журналистика. "Современ­ник" Некрасова и Панаева лишился ряда своих замечательных сотрудников (отсутствующих Герцена и Достоевского; ушедших из журнала Даля, Соллогуба, Гребенки). Стараясь сохранить журнал и заполнить его обедневший прозаический отдел, Не­красов публикует в нем приключенческие романы ("Три стра­ны света", 1848 — 1849; "Мертвое озеро" 1851), написанные со­вместно с А. Я. Панаевой.

Большие трудности переживают и "Отечественные запис­ки", редактор которых Краевский был допрошен в III отделении и предупрежден о предстоящих репрессивных мерах. Оскуде­ние беллетристического отдела, вялость и невыразительность критических статей — таковы печальные приметы журнала в это время.

Значительные перемены происходят и в "Москвитянине". Его сотрудники И. Аксаков и Ю. Самарин в 1849 году были арестованы. Издатель М. Погодин приглашает группу молодых критиков и писателей (А. Григорьева, Б. Алмазова, Т. Филип­пова, Е. Эдельсона, А. Островского, А. Писемского), придер­живающихся славянофильских взглядов. Возникает "молодая редакция" "Москвитянина", активная деятельность которой была призвана в 1851 — 1854 годах вдохнуть жизнь в этот журнал.

На страницах "Москвитянина" печатает свои произведения А. Ф. Писемский. Здесь выходят его повести "Тюфяк" (1850), "Комик" (1851), "Брак по страсти" (1851), очерк "Питерщик" (1852), роман "М-r Батманов"(1852), комедия "Ипохондрик" (1852). Написанные в духе "натуральной школы", они сделали имя их автора широко популярным в эти годы. Однако характе­ры, выведенные в них, и авторская позиция отличались аморф­ностью и неопределенностью, и не случайно А. Григорьев, го­воря о "непосредственном отношении к действительности", присущей этому писателю, отмечал в то же время, что он "сам не видит того, что находится под ее гнетом".

Большой зависимостью от "натуральной школы" и очерковостью характеризуются повести и романы Д. В. Григоровича "Неудавшаяся жизнь" (1850), "Прохожий" (1851), "Проселоч­ные дороги" (1852 — 1853) и "Переселенцы" (1855 — 1856). В этих произведениях писатель стремится к этнографической вер­ности быта; он сильно зависим от Гоголя, но слишком часто сбивается на "простонародную русскую идиллию", как сам он характеризовал свое творчество.

В это время получает развитие и так называемая обличи­тельная литература, которая, однако, не поднималась до вскры­тия существа господствующих социальных отношений, а огра­ничивалась высмеиванием и "разоблачением" частных явле­ний, человеческих пороков, недостатков чиновничества. Тако­ва, например, пьеса В. Соллогуба "Чиновник" (1856). В драмах А. Потехина "Суд людской — не Божий" (1854), "Чужое добро впрок не идет" (1855) развертываются надуманные сюжеты из крестьянской и ямщицкой жизни, порочные герои в конечном счете раскаиваются, замаливают свою вину и награждаются удачей. В этих произведениях преобладает изображение быта, тины опутывающих человека мелочей.

Аналогичное явление мы встречаем и в изобразительном искусстве. Здесь доминирует жанровая живопись, представленная именами А. Чернышева, П. Чистякова и А. Попова. Послед­ний в картине "Народная сцена на ярмарке в Старой Ладоге" (1853), продолжая традиции школы Венецианова, останавли­вает зрительское внимание, прежде всего, на типах крестьян и горожан и их нарядах, а также на ярмарочном быте. Но персо­нажи не объединены общим действием и единым значитель­ным замыслом. В картине "Демьянова уха" (1856) А. Попов тоже делает акцент на типаже, проходит мимо басенной сати­ры и сводит содержание крыловской басни к бытовой сценке. Тем не менее, картина стала настолько популярной, что полу­чила отражение в литографии и в фарфоре. Отказ от оценки воссоздаваемых явлений, внешняя фиксация типажа характер­ны и для картины А. Попова "В петербургской харчевне" (1859), где точно передаются такие детали, как читаемый посетителя­ми бульварный журнал "Весельчак", о котором Добролюбов пи­сал: «...в трактирах он есть столь же необходимая принадлеж­ность, как "Полицейские ведомости"».

Как будто бы демократична по тематике картина "Светлый праздник нищего" (1860) В. Якоби, изображающая жизнь го­родских низов. Но образ больного старика, собравшего подая­ние на Пасху, мелодраматичен, написан бесстрастно и сухо.

Отход от насущных проблем времени наблюдается и в скульп­туре "мрачного семилетия". Так, И. П. Витали создает мрамор­ную "Венеру, снимающую сандалию" (1852), прибегая к клас­сицистической трактовке этого образа, изысканным ритмам движения, утонченным пропорциям фигуры.

Н. Г. Чернышевский справедливо говорил об отчуждении изобразительного искусства "от современных стремлений".

Русская культура и в это трудное время дала замечатель­ные творения. Это "Записки охотника" (1852) и психологичес­кие комедии И. С. Тургенева, "Детство" Л. Толстого (1852) и стихи И. Никитина о Руси (1853), "Свадьбу Кречинского" А. Сухово-Кобылина (1854) и возникновение комедийной маски Козь­мы Пруткова (содружество А. К. Толстого и братьев Жемчужниковых), постановка ранних пьес А. Островского на подмост­ках Малого и Александрийского театров; сценическое искусст­во П. Садовского, А. Мартынова и В. Самойлова; библейские эскизы А. Иванова и морские пейзажи И. Айвазовского; "Га­лерея гоголевских типов" П. Боклевского (1858) и его же ри­сунки к пьесам А. Островского; опера "Русалка" А. Даргомыж­ского (1856) и романсы Ц. Кюи и М. Балакирева.

Крымская война (1853 — 1856) и героическая оборона Се­вастополя обусловили определенный поворот искусства в сто­рону современности. Появляются альбомы с листами П. Боклевского "На нынешнюю войну", В. Беляева "Сказание в ли­цах", карандашные рисунки В. Тимма "Подъем артиллерии в Севастополе" и др., сделанные с натуры в 1855 году, перекли­кающиеся с "Севастопольскими рассказами" Л. Н. Толстого (1855). Критик В. Стасов отметил, что "Крымская война и на­ступивший тотчас после нее период разверзли, наконец, уста и русскому художнику, <...> искусство почувствовало себя об­щественной силой".

Эпоха 60-х годов в русской культуре и литературе.

Падение Севастополя, поражение России в Крымской войне; смерть Николая I в феврале 1855 года, вос­принятая как конец реакционного террора, и воцарение Алек­сандра II; обнаружившийся кризис крепостной системы, рез­кое ухудшение экономического положения и углубление соци­альных противоречий; волна народного недовольства — все это обусловило назревание революционной ситуации.

Как вы знаете, "верхи" начали подготовку к отмене крепост­ного права, которая завершилась главнейшим политическим событием этого десятилетия — обнародованием манифеста 19 февраля 1861 года об освобождении крестьян. 20 милли­онов хлебопашцев были признаны свободными, однако боль­шая и лучшая часть земель оставалась в руках помещиков; крестьяне оказались в тягчайшей экономической зависимости. В руках царя сохранялась вся полнота самодержавной власти.

В этих условиях заметно оживилась общественная жизнь. Публицист Н. Шелгунов в своих воспоминаниях рассказывает: «Надо было жить в то время, чтобы понять ликующий восторг "новых людей", точно небо открылось над ними, точно у каж­дого свалился с груди пудовый камень...». Обострилась идей­ная борьба как между прогрессивной частью общества и реак­цией, так и внутри оппозиционных кругов — между либерала­ми и демократами. Эта ситуация сохранялась на протяжении всей полосы 60-х годов, которые принято ограничивать хроно­логическими рамками 1855—1868 годов.

1860-е годы были отмечены возникновением борющихся партий, организаций, расцветом кружковой и публицистичес­кой деятельности. Большинство революционных организаций, вдохновлявшихся идеями Н. Г. Чернышевского, было разгром­лено правительством в 1862 — 1863 годах, и это стало началом нового витка репрессий и установившейся реакции.

1860-е годы вызвали не только политический и социальный подъем, но и бурное развитие русской культуры. Актуальными стали вопросы образования и воспитания.

Возникает общест­венно-педагогическое движение, появляются новые издания: "Русский педагогический вестник", "Журнал для воспитания", "Учитель". Сотрудниками их становятся передовые педагоги во главе с К. Д. Ушинским. В этом движении приняли участие и писатели: Л. Толстой, основавший Яснополянскую школу для крестьянских детей и педагогический журнал "Ясная Поляна"; И. Тургенев, пытавшийся организовать "Общество для распрост­ранения грамотности и первоначального обучения"; П. Якушкин, Н. Помяловский, К. Станюкович, А. Шеллер-Михайлов.

Десятилетие ознаменовалось и интенсивным развитием на­уки, которую Н. Чернышевский называл "руководительницей че­ловека". Д. И. Менделеев открывает периодическую систему эле­ментов. Работами по теории вещества прославился А. М. Бутлеров. В 1863 году выходит знаменитый труд в области физиологии — "Рефлексы головного мозга" И. М. Сеченова. Значительными работами в области естествознания стали труды К. А. Тимирязева, И. И. Мечникова, братьев Ковалевских, А. Г. Столетова, Ф. А. Бредихина, П. Л. Чебышева, С. П. Боткина.

Значительные исторические труды в области гуманитарных наук создают Н. И. Костомаров, Н. Г. Чернышевский, А. П. Щапов, А. Н. Пыпин, Н. В. Шелгунов. Великолепным пропагандистом естественных наук выступал в эти годы критик Д. И. Писарев.

Важнейшее значение в 60-е годы приобрела философия.

Ма­териалистические взгляды Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добро­любова формировались в ожесточенной борьбе с идеализмом и позитивизмом, в частности в трудах П. Д. Юркевича ("Из на­уки о человеческом духе"), который решительно не принял антропологической теории Чернышевского. Материализм не­редко вульгаризировался последователями автора "Что делать?", например, в работах М. Антоновича "Современная философия" (1861) и "Единство сил природы" (1865). Значительное воздей­ствие на умы современников оказала диссертация Чернышев­ского "Эстетические отношения искусства к действительнос­ти", защищенная в 1855 году. По признанию И. Е. Репина, "молодая жизнь кипела идеями Чернышевского". В. Стасов ста­вил эту книгу выше всех трудов по эстетике, находя в ней "выс­шую любовь и преданность искусству", "ярко выраженную веру в высокое его значение". Были и решительные противники эс­тетических взглядов Чернышевского. Критик С. Дудышкин по­местил в журнале "Отечественные записки" отрицательную рецензию на диссертацию, И. Тургенев называл ее "поганой мертвечиной", а Д. Григорович напечатал злой памфлет на ее автора "Школа гостеприимства" (1855). Такая острая борьба по вопросам эстетики была очень характерна для этой эпохи.

Активизируется русская журналистика.

Журналы вклю­чаются в общественную борьбу, в столкновение разных тенден­ций в духовной жизни этого времени — революционно-демо­кратической, либеральной и консервативно-реакционной. "Со­временник" после прихода в него Чернышевского (1853) и Добролюбова (1856) занимает крайний левый фланг в обще­ственно-политической и литературно-эстетической борьбе. Журнал ведет резкую полемику с либеральной и охранитель­ной печатью; художественной его программой становятся "Очер­ки гоголевского периода русской литературы", написанные Чер­нышевским в 1855 — 1856 годах. Как вспоминает А. Я. Пана­ева, "стали распространяться слухи, что в редакции "Совре­менника" свили себе гнездо разрушители всех правительствен­ных основ общественной жизни, что они желают уничтожить все эстетические элементы в обществе и водворить один гру­бый материализм".

Среди сотрудников журнала происходит идейное размеже­вание. Л. Толстой, И. Тургенев, Д. Григорович, А. Дружинин и А. Фет в связи с публикацией статьи Добролюбова "Когда же придет настоящий день?" покидают журнал (1860). Но Некра­сов не "пожертвовал основными идеями издания", сумел при­влечь на его сторону новых сотрудников и упрочил на время его положение.

Журнал и его сатирическое приложение "Свисток", руково­димое Добролюбовым (с 1859 по 1863 год вышло 9 его выпус­ков), вел борьбу с либерализмом, мелочным литературным обличительством, равнодушием к насущным вопросам русской жизни. В то же время "Современник" полемизировал с герценовским "Колоколом", занимая особую позицию в оценке "лиш­них людей" в литературе и реальных общественных деятелей в жизни. Между прочим, Герцен себя самого относил к "лишним людям" и полагал, что "желчевики", как он называл Чернышев­ского, Добролюбова и др., напрасно недооценивают роли своих предшественников. Смерть Добролюбова, арест Чернышевского, приостановка издания на восемь месяцев нанесли журналу ощу­тимый урон. Но и в эту пору Некрасов сумел возобновить его, укрепить беллетристический отдел, опубликовав в нем произве­дения Слепцова, Помяловского, Решетникова, Чернышевского, очерки Г. Успенского, рассказы Щедрина и свои собствен­ные стихи. Еще долго журнал оставался лучшим демократи­ческим изданием этого десятилетия, пока в 1866 году не был окончательно закрыт.

Журнал "Русское слово", возникший в 1859 году, некото­рое время занимал умеренно-либеральные позиции. Но когда с июля 1860 года во главе его стал Г. Е. Благосветлов, "Русское слово" превратилось в трибуну демократических идей. В стать­ях критиков Д. И. Писарева и В. А. Зайцева отстаивалось "не­прикрашенное изображение народной доли". И хотя журнал нередко полемизировал с "Современником" по вопросам стра­тегии и тактики общественной борьбы, о "новых людях", о ге­рое тургеневского романа "Отцы и дети", об оценке творчества Пушкина и Островского, об искусстве, допуская антиистори­ческий и вульгарный подход к эстетическим явлениям, все же он оставался до самого закрытия в 1866 году сторонником "Со­временника". Полемику двух печатных органов их противни­ки называли "раскол в нигилистах".

Боевым органом демократической сатиры стал журнал "Искра", его издавали поэт В. С. Курочкин и художник Н. А. Степанов.

Ведущее место среди журналов охранительного лагеря за­нимал "Русский вестник", выходивший с 1856 года в Москве под редакцией М. Н. Каткова и П. М. Леонтьева. В пору прове­дения крестьянской реформы и в последующие годы он крити­ковал Чернышевского и "нигилистов", не останавливаясь пе­ред самыми резкими суждениями. Журналу удалось приобрес­ти влияние на общественное мнение, именно в нем были опуб­ликованы романы "Отцы и дети" (1862) Тургенева и "Преступ­ление и наказание" Достоевского.

Славянофильских позиций придерживался журнал "Русская беседа", возникший в 1856 году и сменивший тогда же закры­тый "Москвитянин". Редактором этого московского издания стал А. И. Кошелев. Близких взглядов держались журналы "Мол­ва" и "День".

"Почвеннические" концепции пропагандировали журналы "Время" (1861 — 1863) и "Эпоха" (1864 — 1865), которые издавали братья Ф. и М. Достоевские. Они идеализировали пат­риархальные начала русской жизни ("почву"), с надеждой смот­рели на потенциальные возможности крестьянской и купечес­кой жизни.

С 1866 года начинает выходить авторитетный журнал либе­рального направления "Вестник Европы", издатель которого М. М. Стасюлевич сумел привлечь к нему видных публицис­тов, историков, экономистов (С. Соловьева, К. Кавелина), юри­стов (А. Ф. Кони) и писателей. Здесь были опубликованы позже "Новь" Тургенева, "Обрыв" Гончарова", "Пошехонская ста­рина" Салтыкова-Щедрина и другие русские романы.

Расцвет реализма в литературе.

1860-е годы стали временем расцвета русского реализма. Наиболее ярко он проявил себя в жанре романа. Авторы крупных художественных полотен об­стоятельно анализируют судьбу характерного для этой поры героя во всех связях и отношениях его с окружающей средой; прослеживают зависимость его от типических обстоятельств жизни, добиваются правдивости в воспроизведении ситуаций, положений, в речевых характеристиках, портретных и пейзаж­ных описаниях. На пересечении традиций пушкинского "сво­бодного романа", в котором история героя раскрывается в со­отнесении с историческими реалиями, и лермонтовских тради­ций психологического анализа характера возникает особый фе­номен социально-психологического исследования личности, ко­торая в новых условиях русской действительности не в состоя­нии найти применения своим силам и, мучительно переживая разлад слова и дела, остается лишь вдохновителем и "бродилом" энергии других. Такой тип романа создает Тургенев.

И. А. Гончаров в романе "Обломов" (1859) углубил соци­альный анализ и тщательно, с присущей ему художественной основательностью установил зависимость характера своего "не­подвижного" героя от сложившихся условий крепостнической жизни. Родственным путем идет А. Ф. Писемский, колоритно воспроизводящий в романе "Тысяча душ" (1858) панораму по­мещичьей России, на фоне которой он рисует героя эпохи прак­тицизма и предпринимательства — Калиновича. В социально-философских романах Ф. М. Достоевский отрицает право на насильственный способ переустройства действительности ("Пре­ступление и наказание", 1866) и утверждает христианский идеал любви и сострадания ("Идиот", 1868).

В так называемых антинигилистических романах, таких, как "Взбаламученное море" (1863) А. Писемского, "Марево" (1864) В. Клюшникова, "Панургово стадо" (1869) В. Крестов­ского, тенденциозность и стремление дискредитировать "новых людей" иногда приводит к утрате жизненной правды, погоне за броским материалом, пристрастию к натуралистическому и уродливому.

В творчестве писателей-демократов стремление к предель­ной правде, трезво-обнаженному воссозданию жизни порой вызывает односторонность другого рода. Так, Н. Успенский в рассказах "Хорошее житье" (1858), "Сельская аптека" (1859) и "Обоз" (1860) настолько резко противопоставил свое изображе­ние крестьян сусальной идеализации их, что мужики предста­ли только тупыми, пьяными, забитыми и темными, скорее на­поминающими животных, чем людей. Подобного натурализма избежал В. Слепцов в рассказах ("Питомка", "Ночлег") и осо­бенно в романе "Трудное время" (1865). Ему удается сквозь забитость и грубость крестьянина увидеть его стремление к воле, благородство, деликатность. Правдивость изображения среды, в которой формируются разночинцы и будущие служители цер­кви, присуща Н. Помяловскому ("Молотов", "Мещанское счас­тье", 1861; "Очерки бурсы", 1862 — 1863). О страданиях бур­лачества поведал Ф. Решетников ("Подлиповцы", 1864).

Верными действительности были произведения С. Т. Акса­кова (1791 — 1859). Его "Воспоминания", "Семейная хрони­ка" (1856) и "Детские годы Багрова-внука" (1858) составляют автобиографическую трилогию. Однако эти книги выходят да­леко за пределы привычного мемуарного жанра. Воспроизводя историю трех поколений семьи Багровых, Аксаков рисует кар­тины помещичьего быта XVIII века, в которых раскрывается и помещичья жестокость, и горестное положение затравленных крестьян, но одновременно подкупает изображение старинного народного быта, нарисованного с огромной поэзией и эпичес­кой ширью, обстоятельно прослеженная история формирова­ния детской души. Синтезируя пушкинские и гоголевские на­чала, С. Т. Аксаков в то же время учел опыт Л. Толстого, пси­хологизм его книг "Детство" и "Отрочество", которые тогда уже вышли в свет.

Эпическое спокойствие С. Т. Аксакова и сознательный от­каз его от какого-либо "разоблачения" резко контрастировали с тогдашней поверхностной "обличительной" литературой, по­лучившей широкое распространение. Это и стихи В. Бенедик­това, и водевили Н. Львова, и пьеса "Мишура" (1858) А. Потехина, в которых шумно обличалось плутовство чиновников и воровство их начальников, представляемые как явления ред­кие, случайные. Этим "казусам" противопоставлялись "герои честности и бескорыстия", "чиновники совершенно неподкуп­ные", надуманные фигуры, необходимые для выражения бла­гонамеренности авторов.

Решительно противостояло таким произведениям драматур­гическое творчество А. В. Сухово-Кобылина (1817 — 1903). Славу этому писателю принесла трилогия "Свадьба Кречинского" (1854), "Дело" (1861) и "Смерть Тарелкина" (1868) — пье­сы, различные по жанру и лишь условно связанные сюжетно, но объединенные общей концепцией. Автор этих пьес продол­жает гоголевскую линию в драматургии. Используя динамич­ную и острую интригу, изображая авантюристов-игроков (Кречинский) и карточных шулеров (Расплюев) в столкновении с патриархальным помещиком (Муромский), чиновную камарилью (персонажи "Дела"), ловкого бедолагу-"оборотня" (Тарелкин), квартальных надзирателей, приставов, начальствующих генералов (Варравин), А. В. Сухово-Кобылин передает своеоб­разие целого периода русской жизни с всесилием в ней чиновно-бюрократической и жандармско-полицейской машины, спо­собной перемалывать людей. Драматург щедро использует го­голевские приемы письма: злой сарказм, горькую иронию, скеп­тическую пародию, мрачный гротеск, вводит фантастический элемент, мотивы дьяволиады и оборотничества. Все это помо­гает ему нарисовать страшную картину общественного разло­жения, хотя принципиальным противником существовавшего политического строя писатель не был.

Общественный подъем 60-х годов, расслоение социальных сил, потребность осмыслить судьбы России в решающий мо­мент ее бытия, стремление соотнести настоящее с опытом бы­лого — все это вызвало глубокий интерес к истории страны и определило направленность исканий в области культуры.

К истории русского народа обращается в эпопее "Война и мир" (1863 — 1869) Л. Толстой. Писатель хочет сопоставить Россию, какой желают ее видеть шестидесятники, с идеалами лучших людей 10—20-х годов.

Историческая тема получила в литературе десятилетия раз­нообразное отражение. Это и исторические хроники Островского, и сатирическая "История одного города" Щедрина, и драмати­ческая трилогия А. К. Толстого ("Смерть Иоанна Грозного", 1866; "Царь Федор Иоаннович", 1868, и "Царь Борис", 1870) и его же роман "Князь Серебряный" (1863). Это и "Былое и думы" (1852 — 1868) А. И. Герцена, которые автор назвал "отраже­нием истории в человеке, случайно попавшемся на ее дороге". Назовем также выходящие в это время тома "Истории России с древних времен" С. Соловьева и "Исторические письма" П. Лав­рова (1868), проникнутые поисками общих закономерностей развития Российского государства.

Пути реалистического искусства.

Аналогичные процессы происходят и в искусстве. К исторической теме настойчиво об­ращаются живописцы-шестидесятники. Можно назвать "Вос­стание 17 мая 1606 года в Москве против Дмитрия Самозван­ца" (1858) Н. Ломтева, картины "Иван Грозный у тела убитого им сына" (1861), "Гонец. XVI век" (1868) и "Вешний царский поезд на богомолье" (1868) В. Шварца; знаменитое полотно "Княжна Тараканова" К. Флавицкого (1864), посвященное та­инственной узнице Петропавловской крепости. Художники пытаются выбрать такой исторический сюжет, который был бы созвучен современности. Отсюда — изображе­ния либо царей-деспотов, либо их жертв.

Своеобразием исторических полотен в 60-е годы было пре­имущественное обращение к национальной тематике, а также тесное сближение с жанровой живописью, получившей в то время особое развитие. В качестве примеров можно назвать "Незабытое прошлое" (1866) Н. Неврева, "Бегство Дмитрия Са­мозванца из корчмы на литовской границе" (1862) Г. Мясоедова, "Царь Алексей Михайлович, играющий в шахматы" (1865) В. Шварца. Наконец, отметим тесную сращенность этих кар­тин с литературными сюжетами: "Посол от князя Курбского" В. Шварца перекликается со стихотворением А. К. Толстого "Василий Шибанов", "Бегство Дмитрия Самозванца..." Г. Мясоедова — с родственной сценой из пушкинского "Бориса Году­нова". Не случайно такое яркое развитие в эти годы получает графическая иллюстрация к историческим сюжетам. В. Шварц выполняет рисунки к "Песне про купца Калашникова" Лер­монтова, "Слову о полку Игореве", роману А. К. Толстого "Князь Серебряный"; П. Соколов — к "Тарасу Бульбе" Гоголя, а М. Башилов — к "Войне и миру" Л. Толстого.

Историческая тематика в это время волнует и композито­ров. Собравшееся в 1862 году вокруг М. Балакирева объедине­ние под названием "Могучая кучка" в числе своих важнейших задач ставит отражение прошлого русской жизни в сфере му­зыки и всемерное сближение музыки с поэзией. Мусоргский в 1868 — 1869 годах создает первую редакцию "Бориса Годуно­ва". Как и Пушкин, он делает главным действующим лицом своего шедевра народ. "Я разумею народ как великую личность, одушевленную единою идеею", — писал композитор. И все ком­поненты оперы, все средства музыкальной выразительности и изобразительности (сольные партии, хоры, оркестровку) он подчинил реализации этого замысла.

Мусоргский дал в опере исключительный по глубине пси­хологический анализ личной трагедии Бориса, раскрыл тон­чайшие движения человеческой души.

В конце 60-х годов Н. Римский-Корсаков работал над опе­рой "Псковитянка" по исторической драме Л. Мея, а А. Боро­дин приступил к созданию "Князя Игоря". П. Чайковский, уче­ник А. Рубинштейна, основавшего Русское музыкальное обще­ство (в 1859 году) и Петербургскую консерваторию (в 1862 году), пишет оперу "Воевода", в основу либретто которой положена одноименная пьеса А. Островского. Интересно, что Мусоргский свою "Колыбельную" сочиняет на слова песни старухи-кре­стьянки из той же пьесы. А. Серов, замечательный композитор и музыкальный критик, создает на материале русской истории оперу "Рогнеда" и на литературно-бытовом — "Вражья сила" (на сюжет драмы А. Островского "Не так живи, как хочется"). Историческая тема стала в середине десятилетия господству­ющей и в драматическом театре. Один из театралов тех лет писал: "...гимназистам незачем учить русскую историю, пусть только ходят в Александрийский театр и там увидят истори­ческие картины всех эпох". И действительно, пьесы Л. Мея ("Царская невеста", "Псковитянка"), Н. Чаева ("Сват Фадеич", "Дмитрий Самозванец", "Князь Александр Михайлович Твер­ской"), Д. Аверкиева ("Слобода Неволя", Мамаево побоище", "Комедия о Фроле Скабееве") и И. Лажечникова ("Опричник") заполонили репертуар. Благодаря этим пьесам проявилось яр­кое дарование таких актеров, как Павел и Сергей Васильевы, Н. Рыбаков, В. Самойлов и др.; существенно обогатилось и рас­цвело русское театрально-декорационное искусство (М. Шиш­ков, Ф. Солнцев, В. Прохоров, В. Шварц), и, по словам В. Ста­сова, на сцене явилась "подлинная старая Русь".

По случаю 1000-летия России, которое широко отмечалось в 1862 году, М. Балакирев сочиняет увертюру "Тысяча лет", импульсом для написания которой стала статья Герцена "Ис­полин просыпается", напечатанная в "Колоколе". Тогда же под руководством скульптора М. О. Микешина создается памятник "1000-летию России", открытый в 1862 году в Новгороде. Этот грандиозный монумент высотой в 15 метров украшен 19 стату­ями и 109 скульптурами, выполненными в технике высокого рельефа. Они передают эпизоды российской истории от Рюри­ка до XVIII века. Многие фигуры, особенно работы А. Опеку­шина, отличаются большой выразительностью и реалисти­ческой убедительностью. Художественные критики и писа­тели, однако, отнеслись в те годы к памятнику отрицатель­но, видя в нем прославление отечественного самодержавия. Так, М. Е. Салтыков-Щедрин, называя его "ослепительным произ­ведением", вкладывал в эти слова неприкрытую иронию.

Важное место в изобразительном искусстве заняла и рели­гиозно-философская живопись. Порой она рассматривалась как ответвление исторического жанра. В картине Н. Ге "Тайная вечеря" (1863) евангельский сюжет, многократно претворяв­шийся в живописи европейскими мастерами (Фра Анжелико, Гирландайо, Леонардо да Винчи и др.), получил совершенно новое толкование как реальная, жизненная драма. Художник остановил внимание не на эпизоде трапезы Христа с учениками, а на кульминационном моменте драмы — разрыве Иуды с учителем, которого он намерен предать. Христос знает о пред­стоящем испытании и сейчас погружен в глубокое раздумье, в то время как Иуда на глазах изумленных, смятенных апосто­лов покидает бывших единомышленников. Евангельский рас­сказ становится поводом для раскрытия страшной драмы от­ступничества, для передачи трагического столкновения различ­ных мировоззрений, добра и зла, крушения идеалов, темы жерт­вы во имя обновления устоев жизни.

Использованные для образа Христа — фотография А. И. Гер­цена, а для фигуры Петра — собственный автопортрет помогли художнику в углубленном решении нравственно-философской проблематики картины.

И. А. Гончаров говорил о "смелости, с которою художник отре­шился от рутинного изображения евангельского события", и о "рез­кой жизненной правде изображенных фигур". А М. Е. Салтыков-Щед­рин, посвятивший этой картине специальную статью, писал о ней как об общественном явлении и выражении вечных нравственных проблем: "С помощью ясного созерцания художника мы убеждаемся, что таинство, которое, собственно, и заключает в себе зерно драмы, имеет свою преемственность, что оно не только не окончилось, но всегда стоит перед нами как бы вчера совершившееся".

Высокими реалистическими достижениями отмечена была и поэзия 60-х годов. Здесь, кроме имен А. Майкова, Я. По­лонского, А. Фета, Ф. Тютчева, А. Плещеева, нужно в первую очередь назвать Н. А. Некрасова. Его пламенная "муза мести и печа­ли" оказала мощное воздействие на все области русской культуры.

Некрасовская тема народного горя раскрылась в акварелях П. Шмелькова "Нищая в трактире" и П. Соколова "У кабака" (1865), картинах П. Косолапа "Безумный скрипач у тела умер­шей матери" (1863), В. Перова "Последний кабак у заставы" (1868) и жанровых полотнах Л. Соломаткина, изображающих трактиры и кабаки, бродяг и странствующих артистов, кресть­ян и мелкую городскую бедноту, задавленную трудом и нуж­дой. При их созерцании вспоминаются стихи Некрасова: "За заставой, в харчевне убогой / Все пропьют бедняки до рубля, / И пойдут, побираясь дорогой, / И застонут...". Тема народных страданий прозвучала в картине "Поминки на кладбище" (1865) А. Корзухина и хрестоматийно известных "Проводах покойни­ка" (1865) В. Перова, воскрешающих строки поэмы "Мороз, Красный нос".

Печальная доля детей показана Перовым в картине "Трой­ка" (1866), название которой звучит с болью и горькой ирони­ей, поскольку тягловой силой оказываются здесь изможден­ные, выбившиеся из сил трое маленьких городских ребятишек.

Мотивы драматических некрасовских стихотворений "Свадь­ба" и "К гадающей невесте", говорящих о бесправии женщин, нашли свое параллельное раскрытие в "Неравном браке" (1862) В. Пукирева, одной из "самых трагичных картин русской шко­лы" (В. Стасов). Н. Кошелев в "Офене-коробейнике" (1865) за­тронул тему странствующих торговцев, которую Некрасов рас­крыл в "Дядюшке Якове" и "Коробейниках". Есть определен­ная перекличка между картинами "Возвращение с медвежьей охоты" (1863) Н. Сверчкова, "На псарне", "Потрава" (60-е годы) П. Соколова и родственными сюжетами у народного поэта. А созданные им образы бурлаков и строителей железной дороги отзо­вутся позже в картинах И. Репина ("Бурлаки на Волге", 1870 — 1873) и К. Савицкого ("Ремонтные работы на железной дороге", 1874).

В те же годы художники горячо откликнулись и на при­зыв, который прозвучал в стихотворении А. Н. Плещеева "О, не забудь, что ты должник..." (1861). Поэт, пожалев сирых и нагих, напоминает:

И тех страдальцев не забудь,

Что обрели венец терновый,

Толпе указывая путь,

Путь к возрожденью, к жизни новой.

Тут следует назвать, во-первых, "Привал арестантов" (1861) В. Якоби, изобразившего трагическое шествие каторжан и смерть по дороге в Сибирь политического ссыльного, и, во-вто­рых, "Портрет А. И. Герцена" (1867) работы Н. Ге. Характер­но, что замысел написать этот портрет борца-изгнанника воз­ник у художника вскоре после возвращения в Россию из Ита­лии, где он был захвачен атмосферой общественного возбужде­ния и демократического движения. В сознании Н. Ге образ Герцена ассоциировался с Христом: обоим были уготованы "вен­цы терновые".

Но не только к бытовому жанру, исторической теме и порт­рету обратились художники-шестидесятники. В их творчестве развитие получил и пейзаж, который тоже достиг огромной реалистической выразительности в разработке национальной темы. Это "После дождя" (1867) Ф. Васильева с переданной в картине свежестью мягкого летнего вечера, его же "Пейзаж с охотником" (1867), "Деревенская улица", "Возвращение ста­да" (1868) "После грозы" и "Деревенский пейзаж" (1869); это валаамские этюды, "В лесу" (1864), "Рубка леса" (1867) и "Полдень" (1869) И. Шишкина; зимние пейзажи А. Саврасова. Своеобразным аналогом этому искусству стала музыка П. И. Чайковского, создавшего в 1866 году свою первую симфонию "Зимние грезы". В этом творении переданы не только русские песенно-танцевальные интонации, не только исповедальные мотивы и уст­ремление к возвышенному, но и переживание таинственных красот родной природы, впечатление от пейзажей, увиденных во время путешествия по Ладожскому озеру на остров Валаам. Первые части симфонии, вопреки традиции, получили свои названия: "Грезы зимней дорогой" и "Угрюмый край, туман­ный край".

Эти музыкальные и живописные картины родственны тем великолепным, всегда эмоционально окрашенным литератур­ным пейзажам, которые мы находим в романах и рассказах Тургенева, в монументальном толстовском эпосе "Война и мир", в поэмах Некрасова и стихах Фета. Вот почему В. Стасов имел все основания сказать, что "русское искусство — родной брат русской литературы. У них обоих одна и та же душа, один дух, сердце и смысл, одни и те же стремления, одни и те же любви и ненависти, упования, надежды и задачи, одна и та же натура созидателей и творцов".


Русская культура и литература

последних десятилетий

XIX века