1. Общественно-литературная ситуация и литературный процесс послевоенного периода (1946 начало 50-х гг.)
| Вид материала | Документы |
- 3 Подготовка к составлению баланса Данные в балансе показываются на начало и конец, 873.69kb.
- Учебно-методический комплекс дисциплины Современный литературный процесс Специальность, 748.15kb.
- Амурская деревня: противоречия и трудности послевоенного развития (1946-1965 гг.), 351.55kb.
- Союз писателей России и литературный процесс Удмуртии, 179.12kb.
- Общественно-политическая обстановка 20-30-х годов ХХ века Литературная жизнь страны, 22.76kb.
- Реферат на тему: Альтернативы послевоенного развития СССР, 310.36kb.
- Лекция 12, 316.53kb.
- Публичный отчёт директора школы за период с января по июнь 2010 года. На начало отчётного, 534.49kb.
- Абдырахманов Т. А. Кгу им. И. Арабаева Кыргызстан в системе стран снг: особенности, 438.11kb.
- Народническая литература, 71.74kb.
10. "Критическое" направление в литературе 50-х гг. Роман Дудинцева "Не хлебом единым".
Сын дворянина, офицера, расстрелянного в годы Гражданской войны 1917–22 гг. В 1940 г., после окончания Московского юридического ин-та, призван в армию. В начале Великой Отечественной войны – рядовой, затем командир роты. После тяжёлого ранения под Ленинградом с 1942 г. работал в военной прокуратуре. Начал публиковаться в 1943 г. В 1946–51 гг. – очеркист «Комсомольской правды». Много ездит по стране, результатом чего становится сборник рассказов о судьбах людей послевоенной России «У семи богатырей» (1952). Широкий успех, ознаменовавший духовное раскрепощение периода «оттепели», имел роман Дудинцева «Не хлебом единым» (1956). Однако противостояние в нём двух фигур, талантливого изобретателя, ищущего способы облегчить жизнь миллионов людей, и сытого и безразличного ко всему, кроме собственного благополучия, представителя номенклатуры, из карьеристских соображений препятствующего ему, слишком откровенно задевало основы государства всевластных бюрократов («Их цель – удержаться в кресле и продолжать обогащаться», – говорится в произведении). Роман был подвергнут разгромной официальной критике, а его автор надолго лишён возможности печататься. Одно из немногих исключений – аллегорически-фантастический рассказ «Новогодняя сказка» (1960) о необходимости неотступно исполнять своё предназначение, помня о кратковременности жизни. Вновь Дудинцев заявил о себе как об остром социальном критике в романе «Белые одежды» (1987), посвящённом самоотверженной борьбе ряда советских учёных в конце 1940-х гг. за спасение генетики, объявленной в СССР «лженаукой». Два его романа "Не хлебом единым" и "Белые одежды" стали вехами в истории русской литературы ХХ века. Об авторе культового произведения эпохи "оттепели" Владимире Дудинцеве мы говорим с критиком Львом Аннинским и дочерью писателя Марией Дудинцевой.
Российская газета: Лев Александрович, какое место в русской литературе занимает творчество Владимира Дудинцева?
Лев Аннинский: Оба романа Дудинцева - "Не хлебом единым" и "Белые одежды" - вписаны в историю не только русской литературы, но и всего нашего общества и государства. Они сыграли совершенно разные роли и отвечали по-разному вроде бы на один и тот же вопрос: взаимодействие личности и социальной системы. Первый роман - звонкое и отчаянное сочинение. Второй - значительно глубже, чем первый. "Белые одежды" - это самое лучшее, точное и тонкое произведение Дудинцева. Но его творчество находилось в некоем противоречии, которое было заложено его жизнью и судьбой.
РГ: Почему эти романы столь разные и реакция на них была столь разной?
Аннинский: Между двумя романами расстояние более 30 лет. Ситуации в государстве очень отличались, и мы были разные. В 1956 году, когда вышло сочинение "Не хлебом единым", началось настоящее безумие, так его бурно обсуждали. Надо вспомнить, что автор долго шел к своему роману, в течение 10 лет, и понятно, что работал над ним скрытно. Ведь такой текст нельзя было показывать. За плечами были годы войны, тяжелое ранение. Он начинал рядовым, а заканчивал службу как командир роты. Затем работал в военной прокуратуре и в журналистике несколько лет. Кстати, мало кто знает, что его отец был царским офицером, которого расстреляли в том же году, когда родился Владимир Дмитриевич. Но Дудинцев не собирался мстить власти. В роли настоящего советского писателя он выступил против бюрократии, которая мешала советской системе быть по-настоящему гуманистической.
Имя главного героя стало чуть ли не нарицательным. Молодой инженер Лопаткин (Надя) изобретает специальную трубу, облегчающую жизнь людям. Он противопоставлен другим ученым, которые не хотят внедрения этого новшества, потому что им проще действовать по старым схемам. Парадокс этого романа связан с тем, что сам текст не навешивал ярлыки на бюрократию, это сама система обвинила автора. Началась настоящая травля, драка. С одной стороны, "избиение" романа происходило при поддержке государства, а с другой - мы, тогдашние 22-летние идеалисты, "встали дыбом" на защиту этого романа.
РГ: Вы принимали активное участие в поддержке романа?
Аннинский: Помню, осенью 56-го года, я - выпускник филологического факультета - пишу свою первую литературно-критическую статью. И она именно об этом романе. Ни о чем другом говорить не хотелось. В Московском университете организовали конференцию, посвященную этому сочинению. Аудитория набита до отказа, люди сидят на подоконниках, стоят в проходах. Появляется Дудинцев, и его встречают овацией. Он говорит спокойно, уверенно. Но речи других выступавших ломают ход этого спокойного обсуждения. Выходит на сцену один из моих однокашников и громко кричит: "Бей в барабан и не бойся". И зал встречает этот призыв яростным воодушевлением. Мы воспринимаем все это как сигнал к штурму чего-то такого, чего сами еще не понимаем, какого-то зла в лице бюрократии. Когда Дудинцев появляется на трибуне для заключительного слова, мне кажется, что на нем лица нет. Он не ожидал такой бурной реакции. С одной стороны, он к ней не готов, с другой - это очень опасно. Он говорит, что нужно действовать спокойно, все продумывать. Ссылается на Гоголя, у которого учился не только кувшинные рыла на чистую воду выводить, но и прислушиваться к голосу разума. Слушая речи Дудинцева, другой мой однокашник мефистофельским голосом изрекает: "Это испуганный Гоголь". Мы валимся от смеха. Дудинцев, слава богу, этой фразы не слышит. В целом конференция закончилась овациями и вошла в летопись нашего высокого безумия.
РГ: Какие идеи, провозглашаемые Дудинцевым в своем творчестве, наиболее актуальны для современного читателя?
Аннинский: Роман "Не хлебом единым" воспринимается сегодня как ярчайшая веха в нашей истории. "Белые одежды" - это проницательнейший роман о нашем всегдашнем состоянии. Приспособившиеся бюрократы могут тайно помогать правдолюбам, а мы со своим "барабанным боем" часто провоцируем взаимную вражду и уничтожение. Нужно преодолевать эту давнюю русскую особенность. Разрушить все до основания мы можем. А что дальше? Опять разрушать? Нет, приходиться жить. Дудинцев, который учил нас вначале бунтовать, затем как раз и попытался научить нас жить. На бунт мы идем охотно, но просто жить не хотим. Как только "Белые одежды" будут прочитаны и проанализированы в таком ключе, то станет понятна актуальность этого романа сегодня. Поэтому открытие второго романа - еще впереди.
11. "Овечкинское" направление в литературе 50-х гг. Александр Яшин "Рычаги"
Напомню, чем было «овечкинское» направление в литературе 50-х годов:
резкой реакцией на литературную мифологию 40-х годов;
возвращением «деревенской» прозы на позиции реализма, возрождением в ней принципов социально-психологического анализа; (правда, в ней было не очень много психологии, почти совсем не было философии, зато много социологии);
отличительные признаки «овечкинской» «деревенской прозы» с точки зрения проблематики, авторской позиции и пафоса – острота социального зрения, обличительная резкость и глубина критики, соединявшиеся с социальным оптимизмом и верой в будущее; отсюда ее «конструктивность» и некоторый социальный утопизм;
с художественной точки зрения ей были свойственны очеркизм, публицистичность, пристрастие к сюжетным формам организации прозы и соответствующим жанровым типам.
К концу 50-х – началу 60-х годов «овечкинское» направление переживает кризис. Его симптомами были критика А.Яшина, скандал из-за выступлений и очерка Ф.Абрамова «Вокруг да около», выстрел Овечкина, резкое изменение проблематики и пафоса одного из главных «овечкинцев» – В.Тендрякова: его прочное вхождение в «новомировское» крыло литературы. Наконец, появление В.Солоухина с его «лирической прозой» – повестями «Владимирские проселки» и «Капля росы» – обозначило явление нового типа произведений о деревне. Уже в них было видно изменение содержания изображения и угла зрения на деревенский мир.
Но отчетливо и резко явление «новой волны» деревенской прозы обозначилось в начале 60-х годов.
12. Общественно-литературная ситуация и литературный процесс 60-х гг.
ТРЕТЬЯ ВОЛНА ЭМИГРАЦИИ (1960-1980-е годы)
Писатели-эмигранты третьей волны, как правило, принадлежали к поколению "шестидесятников", немаловажную роль для этого поколения сыграл факт его формирования в военное и послевоенное время. "Дети войны", выросшие в атмосфере духовного подъема, возлагали надежды на хрущевскую "оттепель", однако вскоре стало очевидно, что коренных перемен в жизни советского общества "оттепель" не сулит. Началом свертывания свободы в стране принято считать 1963, когда состоялось посещение Н.С.Хрущевым выставки художников-авангардистов в Манеже. Середина 1960-х — период новых гонений на творческую интеллигенцию и, в первую очередь, на писателей. Первым писателем, высланным за границу, становится в 1966 В.Тарсис.
В начале 1970-х СССР начинает покидать интеллигенция, деятели культуры и науки, в том числе, писатели. Из них многие были лишены советского гражданства (А.Солженицын, В.Аксенов, В.Максимов, В.Войнович и др.). С третьей волной эмиграции за границу выезжают: Аксенов, Ю.Алешковский, Бродский, Г.Владимов, В.Войнович, Ф.Горенштейн, И.Губерман, С.Довлатов, А.Галич, Л.Копелев, Н.Коржавин, Ю.Кублановский, Э.Лимонов, В.Максимов, Ю.Мамлеев, В.Некрасов, С.Соколов, А.Синявский, Солженицын, Д.Рубина и др. Большинство писателей эмигрирует в США, где формируется мощная русская диаспора (Бродский, Коржавин, Аксенов, Довлатов, Алешковский и др.), во Францию (Синявский, Розанова, Некрасов, Лимонов, Максимов, Н.Горбаневская), в Германию (Войнович, Горенштейн).
Писатели третьей волны во многом были не приняты своими предшественниками, чужды "старой эмиграции". В отличие от эмигрантов первой и второй волн, они не ставили перед собой задачи "сохранения культуры" или запечатления лишений, пережитых на родине. Совершенно разный опыт, мировоззрение, даже разный язык мешали возникновению связей между поколениями.
Феномен «шестидесятничества». Отражение идейных и нравственных установок эпохи
Шестидесятники — субкультура советской интеллигенции, в основном захватившая поколение, родившееся между 1925 и 1935 годами. Историческим контекстом, сформировавшим взгляды «шестидесятников» были годы сталинизма, ВОВ и эпоха «оттепели».
Большинство «шестидесятников» были выходцами из интеллигентской или партийной среды, сформировавшейся в 1920-е годы. Их родители, как правило, были убежденными большевиками, часто участниками Гражданской войны. Вера в коммунистические идеалы была для большинства «шестидесятников» самоочевидной, борьбе за эти идеалы их родители посвятили жизнь. Однако ещё в детстве им пришлось пережить мировоззренческий кризис, так как именно эта среда больше вcего пострадала от сталинских «чисток». У большой части «шестидесятников» родители были посажены или расстреляны. Обычно это не вызывало радикального пересмотра взглядов — однако заставляло больше рефлексировать и приводило к скрытой оппозиции режиму.
Огромное влияние на мировоззрение шестидесятников оказала ВОВ. Столкновение с жизнью и смертью, с массой реальных людей и настоящей жизнью страны, не закамуфлированное пропагандой, требовало формировать собственное мнение. Кроме того, атмосфера на передовой, в ситуации реальной опасности, была несравнимо более свободной, чем в мирной жизни.Бывшие десятиклассники и первокурсники возвращались с фронта совсем другими, критичными и уверенными в себе людьми.
Однако вопреки массовым ожиданием фронтовиков, что после войны наступит либерализация и очеловечивание строя, сталинский режим стал ещё мрачнее: борьба с лингвистикой, кибернетикой, генетикой, врачами-убийцами, космополитизмом и т. д. Тем временем, большинство фронтовиков-шестидесятников вернулись на студенческие скамьи, сильно влияя на младших товарищей.
Определяющими событиями в жизни поколения стали смерть Сталина и доклад Н. С. Хрущева на ХХ съезде КПСС (1956 год), разоблачавший сталинские преступления. Для большинства «шестидесятников» Последовавшая за ХХ съездом либерализация общественной жизни, известная как эпоха «оттепели», стала контекстом активной деятельности «шестидесятников».
Журнал «Новый Мир» (Твардовский), исповедовал либеральные взгляды и стал главным рупором «шестидесятников» Твардовский, пользуясь своим авторитетом, последовательно публиковал литературу и критику, свободные от соцреалистических установок. Прежде всего это были честные, «окопные», произведения о войне, в основном молодых авторов — так называемая «лейтенантская проза»: «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова, «Пядь земли» Григория Бакланова, «Батальоны просят огня» Юрия Бондарева и др. Но, очевидно, главным событием была публикация в 1962 году повести Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича» — первого произведения о сталинских лагерях. Публикация эта стала почти столь же переломным и катарсическим событием, как и сам ХХ Съезд.
С другой стороны, важную роль в среде «шестидесятников» стала играть модернистская поэзия. Поэтические чтения впервые в отечественной истории стали собирать толпы молодежи. В 1958 году в Москве был торжественно открыт памятник Владимиру Маяковскому. После завершения официальной церемонии открытия, на котором выступали запланированные поэты, стали читать стихи желающие из публики, в основном молодёжь. Участники той памятной встречи стали собираться у памятника, регулярно, пока чтения не были запрещены. Запрет действовал какое-то время, но потом чтения возобновились. Встречи у памятника Маяковского в течении 1958—1961 гг. все более приобрели политическую окраску. Последняя из них состоялась осенью 1961 г., когда были арестованы несколько наиболее активных участников собраний по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде. Но традиции устной поэзии на этом не закончились. Её продолжали вечера в Политехническом музее. Там тоже выступали в основном молодые поэты: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский, Булат Окуджава
13. Позиция журнала "Новый мир" в литературной борьбе 60-х гг.
«НОВЫЙ МИР» — ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический журнал, изд. «Известий ЦИК СССР и ВЦИК
Вершиной общественного значения журнала были оттепельные 1960-е годы, когда он стал фактически штабом легальной оппозиции режиму ползучей ресталинизации. Идеологической основой журнала в тот период были ценности либерализма и демократического социализма. В начале 1970 года после долгой травли идейный вождь этого направления в тогдашней общественной жизни Александр Твардовский ушёл в отставку с поста главного редактора, редакция была разогнана.
Как он пишет, «50-е — 60-е годы характеризуются стремительным возрастанием роли толстых литературных журналов. Особенно велика была роль тех журналов, которым удавалось сохранять свой, отличный от других, курс на протяжении долгого времени, таких как «Новый мир» Твардовского и его основной оппонент — возглавляемый В. Кочетовым «Октябрь».
Противостояние этих двух журналов явилось конфликтом двух лагерей — реформистского и ортодоксального. «Октябрь» с большой неохотой участвовал в политике десталинизации, а к середине 60-х уже открыто призывал к восстановлению сталинских порядков. В то же время идеологический догматизм журнала В. Кочетова не исключал появления на страницах «Октября» выдающихся литературных произведений: в журнале печатались В. Шукшин и Н. Рубцов, Э. Казакевич опубликовал в нем «Синюю тетрадь», членом редколлегии и постоянным автором журнала был В. Максимов. Основной тон, конечно, задавали не они: журнал переполняли сомнительного литературного качества эпопеи о революции и его вождях, написанные авторами «средней руки», и пространные рассуждения о социалистическом реализме критиков-ортодоксов во главе с Д. Стариковым. К концу 60-х выделилось новое направление — патриотическое — вокруг редактируемого А. Никоновым журнала «Молодая гвардия». Низкий уровень литературы на молодогвардейских страницах с успехом нивелировался подчас талантливыми, хотя и однообразными, статьями критиков В. Чалмаева, М. Лобанова, В. Кожинова, О. Михайлова и др. на «русские» темы».
14. Позиция журнала "Молодая гвардия" в литературной борьбе 60-х гг.
Учреждён в 1922 в Москве руководящим органом комсомола — ЦК РКСМ. Название получил по одноименной литературной группе 1920-х. С 1942 г. издание журнала приостанавливалось. Возобновлён в 1948 году в форме альманаха (вышло 17 выпусков), с 1956 это снова ежемесячный журнал.
В 1972 году награждён орденом Трудового Красного Знамени.
В настоящее время — ЗАО «Журнал Молодая гвардия».
Главный редактор — Валерий Хатюшин.
Во время литературной дискуссии 1970—1990-х годов при главных редакторах А. Никонове и А. Иванове журнал отстаивал государственную, патриотическую позицию.
«МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ» — литературно-художественный общественно-политический и научно-популярный журнал, орган ЦК ВКП(б) и ЦК ВЛКСМ. Начал издаваться с апреля 1922. Журнал ставил наиболее острые, боевые вопросы современности. С марксистско-ленинских позиций он. объявил войну эстетству, отходу от политики, ориентации на обывательское чтиво. Журнал являлся боевым орудием партийного культурно-политического воспитания. Массив читателей «М. г.» — молодые кадры, гл. обр. комсомольцы, красное студенчество. «М. г.» была одной из первых ячеек, положивших начало массовой организации пролетарских писателей. .
15. Позиция журнала "Октябрь" в литературной борьбе 60-х гг.
16. "Новомировское" направление в литературе 60-80-х гг. Повесть Юрия Трифонова "Обмен".
С 1950 по 1970 журнал «Новый мир» возглавлял А.Т.Твардовский. На посту главного редактора он способствовал появлению в журнале ярких и смелых публикаций, собирая вокруг себя лучших писателей и публицистов. «Новомирская проза» выносила на суд читателей серьезные общественные и нравственные проблемы.
Год 1969.Трифонову 44 года. Публикуется "Обмен". В литературе закрепилась и царствует "деревенская тема", ее еще легко интерпретировать как "гимн самоотверженному труду" ,как символ лада крестьянской жизни. Еще жив Н. С. Хрущев ,но его имя уже вырезано из истории. Попытки разобраться в истоках трагедии 37 года решительно пресечены. О мемориале жертвам культа стараются не вспоминать. Страна приводит в порядок заброшенные братские могилы, день Победы вновь становится национальным праздником. Еще есть надежды на последнюю "экономическую реформу" ,но мало кто знает, что фактически она приостановлена. Мы стремительно несемся к изящной жизни ,осваиваем отдельные квартиры, примеряем европейскую одежду ,набирает свою популярность лакомое словечко "сертификат". 0"негативных явлениях" пока только шепчутся. Разливанные моря у прилавков - еще только проектируются. Но кондовый ,налитой оптимизм уже превращен в принцип государственной политики. Звездный час Л. И. Брежнева, правда, еще не наступил. До галоконцертов партийных съездов, до Ленинской литературной премии еще далеко, но К. У. Черненко уже что-то курирует в ЦК. Снимает и пишет В. Шукшин. Какое-то напряжение наметилось в районе Таганской площади Москвы, хотя о В. Высоцком позволительно говорить, только как о явлении артистической богемы.
И вот в это время ,после долгого молчания ,Ю. Трифонов публикует повесть и следом еще две - одну за другой. Странные - затырканные, безвольные, дряблые - герои глядели на нас с их страниц .И ни слова в осуждение. Хмурый, погруженный в свою тайную думу автор подчеркнуто бесстрастен. Опомнитесь! Вы же клевещете на советскую интеллигенцию - была и такая реакция.
Банален и погружен в быт сюжет первой повести "Обмен».Главный герой ее, Виктор Дмитриев - тихий и нерешительный человек, "не скверный, но и неудивительный»,то есть «никакой»,как Вадим Глебов из будущего "Дома на набережной».Но пока перед нами лишь эпизод из жизни "никакого человека» - больна мать, она обречена ,и надо решиться на размен квартир. Решение вырастает в проблему: Дмитриев совестлив, внутренние запреты в нем не абсолютны ,но сильны, и обмен заканчивается для него в конце концов больницей. Он мягок, он ведомый - ему трудно не уступить своей энергичной жене Лене, в девичестве Лукьяновой ,ее столь убедительно звучащему аргументу: "немножко больно ,зато потом будет хорошо. Важно ведь чтобы потом было хорошо". Добавим еще героев второго плана: классически интеллигентных родственников Дмитриева и приземленных ,практичных Лукьяновых - все они так или иначе вплетаются в перипетии обмена.
Вот собственно и вся повесть. Но о ней уже исписаны горы бумаги - о чем только не было сказано? И о столкновении интеллигенции с бытом, и об "олукьянившемся», изменившем родной матери слизняке Дмитриеве, и о фарисействующих интеллигентах, осуждающих "лукьянство", снобах, чистоплюях, жалких "опекунах человечества". Действительно повесть легко развернуть в любом из этих ракурсов и при взгляде из 1969 года трудно отдать пред почтение какому-либо из них. Но если иметь перед собой завершенный "московский цикл", то все названные темы отступают пред упомянутой короткой фразой Лены Лукьяновой. И не потому что за этой фразой проглядывается клан Лукьяновых, не потому что на ней ломается Дмитриев.
17."Деревенская" проза 60-80-х гг.
Дереве́нская про́за — направление в русской советской литературе 1960—1980-х годов, связанное с обращением к традиционным ценностям в изображении современной деревенской жизни.
Хотя отдельные произведения, критически осмысляющие колхозный опыт, начали появляться уже с начала 1950-х (очерки Валентина Овечкина, Александра Яшина, Анатолия Калинина, Ефима Дороша), только к середине 1960-х «деревенская проза» достигает такого уровня художественности, чтобы оформиться в особое направление (большое значение имел для этого рассказ Солженицына «Матрёнин двор»). Тогда же возник и сам термин. Крупнейшими представителями, «патриархами» направления считаются Ф. А. Абрамов, В. И. Белов, В. Г. Распутин. Ярким и самобытным представителем «деревенской прозы» младшего поколения стал писатель и кинорежиссёр В. М. Шукшин.
Чуть раньше, чем поэзия «шестидесятников», в русской литературе сложилась наиболее сильная в проблемном и эстетическом отношении литературное направление, названное деревенской прозой. Это определение связано не с одним предметом изображения жизни в повестях и романах соответствующих писателей. Главный источник такой терминологической характеристики – взгляд на объективный мир и на все текущие события с деревенской, крестьянской точки зрения, как чаще всего принято говорить, «изнутри».
Эта литература принципиально отличалась от многочисленных прозаических и стихотворных повествований о деревенской жизни, которые возникли после окончания войны в 1945 году и должны были показать быстрый процесс восстановления всего уклада – экономического и нравственного в послевоенной деревне. Главными критериями в той литературе, получавшей, как правило, высокую официальную оценку, были способность художника показать общественную и трудовую преобразовательную роль и руководителя, и рядового землепашца. Деревенская же проза в ныне устоявшемся понимании близка была пафосу «шестидесятников» с их апологией самоценной, самодостаточной личности. При этом эта литература отказалась даже от малейших попыток лакировки изображаемой жизни, представив истинную трагедию отечественного крестьянства в середине 20 века.
Такую прозу, а это была именно проза, представляли очень талантливые художники и энергичные смелые мыслители. Хронологически первым именем здесь должно выступать имя Ф.Абрамова, рассказавшего в своих романах о стойкости и драме архангельского крестьянства. Менее социально остро, но эстетически художественно еще более выразительно представлена крестьянская жизнь в повестях и рассказах Ю.Казакова и В.Солоухина. В них звучали отголоски великого пафоса сострадания и любви, восхищения и признательности, звучавшего в России с 18 века, со времен Н.Карамзина, в повести которого "Бедная Лиза" моральным лейтмотивом звучат слова: «и крестьянки любить умеют».
В 60-е годы благородный и нравственный пафос этих писателей обогатился небывалой социальной остротой. В повести С.Залыгина «На Иртыше» воспет крестьянин Степан Чаузов, оказавшийся способным на неслыханный по тем временам нравственный подвиг: он защитил семью крестьянина, обвиненного во враждебном отношении к Советской власти и отправленного ею в ссылку. Великим пафосом искупления вины интеллигенции перед крестьянином предстали в отечественной литературе самые знаменитые книги деревенской прозы. Здесь выделяется рассказ А.Солженицына «Матренин двор» о русской деревенской праведнице, почти святой, и о крестьянине Иване Шухове, попавшем в страшный сталинский ГУЛАГ, но не поддавшемся дьявольски разрушительной силе его влияния. Повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича» стала началом, по существу, новой эпохи в изображении русского крестьянства.
Русская словесность получила целую плеяду выдающихся художников слова: Б.Можаев, В.Шукшин, В.Белов, В.Распутин, В.Астафьев, В.Лихоносов, Е.Носов и др. Вряд ли какая иная национальная литература имеет такое созвездие творческих имен. В их книгах русские крестьяне предстали не просто высоконравственными, добрыми людьми, способными на самопожертвование, но и как великие государственные умы, чьи личные интересы никогда не расходятся с отечественными интересами. В их книгах предстал собирательный образ мужественного русского мужика, защитившего отечество в военное лихолетье, создавшего в послевоенное время крепкий бытовой и семейный уклад, обнаружившего знание всех тайн природы и призвавшего учитывать ее законы. Эти крестьянские писатели, часть из которых была на войне, принеся оттуда чувство воинского долга и солдатского братства, помогли предостеречь государство и власть имущих от авантюрных экспериментов (переброска северных сибирских рек на юг).
Крестьянский мир в их книгах не изолирован от современной жизни. Авторы и их персонажи – активные участники текущих процессов нашей жизни. Однако главным достоинством их художественного мышления было следование вечным нравственным истинам, которые создавались человечеством в течение всей многовековой истории. Особенно значимы в этом отношении книги В.Распутина, В.Астафьева и В.Белова. Попытки критики указать на стилевое однообразие в деревенской прозе неубедительны. Юмористический пафос, комические ситуации в сюжетах повестей и новелл В.Шукшина, Б.Можаева опровергают такой односторонний взгляд.
18. Общественно-литературная ситауция и литературный процесс эпохи "Застоя" (70-е - начало 80-х гг.)
Ратушинская). Повесть Н.Аржака «Говорит Москва!».
Период застоя - 1965—1985 гг.
Советская культура при Л. И. Брежневе развивалась во многом по инерции, заданной ей предыдущим периодом («оттепелью»). В 70-е г. все отчетливей наблюдается разделение культуры на официальную и 'подпольную', государством не признанную. В сталинские годы не признаваемой государством культуры существовать не могло, а неугодные деятели попросту уничтожались. Теперь, когда таких грубых методов можно было избежать. Оказать давление на неугодного можно было легко, лишив доступа к зрителю, читателю. Большинство писателей как правило оказывались в пограничном пространстве между официальной и неофициальной культурой. Поэтому достаточно было небольшого намека, и издательства прекращали принимать рукописи. Можно было не расстреливать, а вынудить уехать заграницу и объявить после этого предателем.
Среди писателей, творчество которых не вызывало отрицательной реакции у государства и чьи произведения широко издавались, наибольшим читательским интересом пользовались Ю. В. Трифонов, автор повестей 'Обмен' (1969 г.), 'Предварительные итоги' (1970 г.), 'Другая жизнь' (1975 г.); В. Г. Распутин 'Деньги для Марии' (1967 г.), 'Живи и помни' (1974 г.), 'Прощание с Матерой' (1976 г.); В. И. Белов 'Привычное дело' (1966 г.); В. П. Астафьев 'Царь-рыба' (1976 г.). Распутина, Белова и Астафьева называют обычно писателями-деревенщиками. В творчестве 'деревенщиков' по-новому начинает звучать тема сельской жизни. Их произведения психологичны, наполнены размышлениями над нравственной проблематикой.
На военные тему писали К. М. Симонов (продолж. 'Живые и мертвые', 'Солдатами не рождаются' ,'Последнее лето' (1970 г.), Ю. В. Бондарев ('Горячий снег'), Б. Л. Васильев (повесть 'А зори здесь тихие.' ).
САМИЗДАТ: в 1978 г. группа писателей самостоятельно выпустила литературно-художественный альманах 'Метрополь'. ( В. Аксенов, А. Битов, Ф. Искандер, В. Ерофеев) Расплата - многолетний запрет на публикации в СССР.
В списках и машинописных копиях расходились по стране произведения Александра Исаевича Солженицына (род. 1918 г.). В 70-е из под его пера выходит рассказ 'Матренин двор', романы 'В круге первом', 'Раковый корпус', 'Архипелаг ГУЛАГ'. После памятной публикации в 'Новом мире', дозволенной личным распоряжением Н. С. Хрущева, в застойные годы советская печать больше не издавала Солженицына. Его произведения выходят за границей. Это чрезвычайно раздражает советское руководство. В 1969 г. его исключают из Союза писателей. Присуждение ему в 1970 г. Нобелевской премии по литературе и публикация за рубежом романа 'Архипелаг ГУЛАГ' приводят к тому, что писателя насильно выдворяют из страны.
Уехать пришлось и Иосифу Александровичу Бродскому (1940-1996). Его творчество и сама его личность раздражали официальные круги не меньше, чем Солженицын. Причина - исключительная оригинальность После фельетона 'Окололитературный трутень' в газете 'Вечерний Ленинград' Бродский был арестован и осужден на пять лет ссылки 'за тунеядство' (1964 г.) Многие видные деятели культуры выступали в его защиту (А. А. Ахматова, К. И. Чуковский, С. Я. Маршак, А. Т. Твардовский, К. И. Паустовский и др.). Из ссылки Бродскому разрешено было вернуться, однако о публикациях речь идти не могла. В 1972 г. Бродский эмигрировал в США, и Нобелевскую премию, присужденную ему в 1987 г., он получал уже как гражданин Соединенных Штатов.
Вынуждено эмигрированы В. Аксенов ('Остров Крым' 1981 г., 'В поисках грустного беби' 1986 г.), В. Войнович ('Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина'),
«Дело» А. Д. Синявского и Ю. М. Даниэля. Арест в 1965 двух московских литераторов за публикацию на Западе своих произведений вызвал первую широкую кампанию общественного протеста. Еще до процесса, 5 декабря 1965, на Пушкинской площади в Москве прошел первый в советской истории правозащитный митинг с требованием гласности суда над ними. Суд, состоявшийся в феврале 1966, поднял новую волну протеста на этот раз в виде индивидуальных или коллективных петиций, направленных в советские партийные, государственные и судебные органы. Молодой журналист А. И. Гинзбург составил документальный сборник, посвященный делу Синявского и Даниэля, который вскоре был опубликован за границей; последовал арест самого Гинзбурга и еще трех диссидентов. Протесты против арестов привели к новым репрессиям, но одновременно и к новому всплеску диссидентской активности.
Ири́на Бори́совна Ратуши́нская (род 4 марта 1954 в Одессе) — русская поэтесса, писательница, диссидент. В 1982 году за участие в правозащитной деятельности и за некоторые стихотворения христианского содержания была осуждена на семь лет лагерей. Годы, проведённые в Мордовском лагере, описаны в автобиографической книге «Серый — цвет надежды». Благодаря заступничеству Рейгана, Тэтчер, Миттерана была досрочно освобождена (в 1986 году). Вскоре с мужем покинула СССР и поселились в Англии. В конце 1990-х годов ей было возвращено Российское гражданство. В настоящее время проживает в Москве.
Наколай Аржак - повесть-антиутопия «Говорит Москва», рассказывающая о введении в СССР Указом Президиума Верховного Совета Дня открытых убийств, единодушном одобрении инициативы со стороны трудящихся масс и непросто дающемся отдельным гражданам неприятии чудовищного «праздника».