Алексей Лельчук

Вид материала

Рассказ

Содержание Золотых лошадей

Подобный материал:

• И. В. Сталина в. М. Мопотову 1925-1936 гг. Сборник документов москва «россия молодая», 6878.31kb.
• Нло как фактор глобального риска Алексей Турчин, 7525.63kb.
• Пресс-служба фракции «Единая Россия» Госдума, 2957.7kb.
• Пресс-служба фракции «Единая Россия» Госдума, 2811.25kb.
• Информационная система "единое окно доступа к образовательным ресурсам": 4 года в сети, 96.38kb.
• Алексей Петрович Маресьев, 25.97kb.
• Кинокомпания pygmalion production представляет художественный фильм, 436.63kb.
• Gutter=113> 78 Корнилов Евгений Последний день Атамана Каледина Участники трагедии, 400.86kb.
• Алексей Михайлович Романов Царь Алексей Михайлович Романов сын Михаила Фёдоровича Романова, 16.02kb.
• Ный деятель, специалист по Сальвадору Дали,, Эмануэлю Сведенборгу, Августу Стриндбергу,, 46.69kb.

Тапки

 О, привет!

 Привет.

 Проходи, проходи быстрей.

 Слушай, я голодный, как волк.

 Садись, сейчас борщ погрею. Тапки я убрала, возьми в шкафу, И руки помой, полотенце сохнет на батарее.

 Ну, как малый?

 Тьфу-тьфу, как ты уехал, все у него прошло почти. Как съездил?

 Ай!

 Как город?

 Город сказочный. Какой был, такой и остался. Держится пока.

 Что шеф сказал?

 Я ему еще не звонил. Послушай, это тот борщ, который ты начинала готовить, когда я уезжал?

 Ну да. Там целая кастрюля была.

 Ох! Мечта!

 Ну так ешь.

Так его встретит завтра Ленка. Он придет уже под вечер, усталый и голодный с дороги, кинет, не разбирая, сумку в коридоре, найдет в шкафчике тапки, помоет наскоро руки и усядется, наконец, на кухне на диванчик у стены.

Он наестся невозможной вкусноты фирменным ленкиным борщом, расспросит про колькины успехи за три дня, помянет и шефа своего, и бестолковых киевских клиентов, и тамошнюю ленкину подругу Натаху, вышедшую-таки замуж за миллионера.

Потом уже у него будет чай, потом будет душ, а потом будет ночь.

 Колька вчера поел сам кашки. Вот какое достижение!

 Здорово! Завтра получит двойную порцию.

 Ну что-то хорошее у тебя там было?

 Зашел напоследок в костёл, послушать орган. Самый большой орган, который я видел в своей жизни. Никогда не думал, что может быть так здорово.

Он повернется к Ленке лицом.

 А человеку для счастья нужно всего несколько почти ничего не значащих слов.

 Молчи, зануда. Я тебе их уже все сказала.

И ведь верно  сказала. Он поворочается, уткнется носом Ленке в щеку и будет так лежать вечно. Вы знаете, что такое «вечно»? А Ленка знает. «Вечно» значит  вечно.

Токатта кончилась. На «бис» ничего играть не стали. Мишка с запасом успевал на поезд, но все равно стоило поторопиться.

Он вышел из зала на мерзнущую улицу одним из первых.


1991

Золотых лошадей

А ничего, собственно, у них там и не было. Ни наркотиков, ни коммунистов, ни тайфунов. Цунами тоже не было, потому что какие же цунами в горах? Просто эта нация свихнулась разом — подвинулась довольно прилично умом буквально за несколько минут.

Вы помните все это из газет, конечно,  заголовки «Синдром безумия», «Америка спасает демократию от помутнения рассудка», «Кантон в беде, но не в обиде». Я помню, был даже такой: «Конец света начинается в Кантоне».

Все тогда бросились им помогать, вы это тоже знаете из газет. Американцы тут же выслали несколько самолетов: один с ведущими психоаналитиками из клиник восточного побережья, остальные — с бронетранспортерами и солдатами. Шире всех размахнулись с гуманитарной помощью, как это у них водится после мировых войн, немцы. Половину их продовольственных грузовиков пришлось потом отправить обратно в Германию, когда выяснилось что к чему. Остальную половину хитрые кантонцы все-таки умудрились как-то очень быстро разгрузить и утилизировать. Согласитесь, они ведь действительно очень хитрая нация, недаром они свихнулись таким ловким способом, да так, что мир так и не смог ничего толком разобрать.

У них не было ни застенков, ни показательных процессов. Бактериологических исследований они не вели, и атомных станций поблизости тоже нет. На самом деле, никто так и не понял, в чем была причина сумасшествия. Комиссия ООН поработала у них два месяца и как-то тихо исчезла. Шумиха в газетах затихла. Говорили что-то про вирусы, про космическую радиацию, но это все просто, чтобы хоть что-то сказать, когда сказать нечего.

Но я приоткрою немного эту тайну, хотя и мои сведения тоже более чем отрывочны.

То, что я сейчас расскажу, мне поведал мой лучший друг Митька. Он работал в то время в Кантоне консультантом по компьютерам в некоей финансовой фирме и случайно оказался чуть ли не одним из виновников этого безобразия. То есть не то, чтоб он все это придумал и сделал — вовсе нет. Но именно он оказался искрой, подкосившей целую нацию. Это трудно представить, если не понимаешь, что у них там произошло, но я все объясню в свое время.

Самого Митьку спасло от беды только то, что он случайно уехал из Кантона за полчаса до происшествия.

— Понимаешь, — говорил Митька, — основная черта кантонцев состоит в том, что их нация  это система. Они, конечно, и каждый по отдельности не дураки, но их настоящая сила в том, что каждый всегда чувствует себя частью чего-то большого. Я не психолог по натуре, так что я тебе много не расскажу про тонкости их национального характера, про этот их странный коллективный индивидуализм — или наоборот, индивидуальный коллективизм — но вот к некоторым формальным и техническим штучкам я у них там присмотрелся.

Например, они очень любят электронику, и государство ведет множество исследований по телекоммуникациям, компьютерным сетям, системному управлению и так далее. Когда весь остальной мир еще только начинал осваивать Интернет, у них в каждом доме уже стоял терминал, подключенный ко всевозможным базам данных. Но они пошли еще дальше и придумали — как бы перевести с кантонского — мозгосеть.

Сначала это был чисто теоретический проект в одном из университетов. Потом, когда они учуяли, чем пахнет, его быстренько перевели к военным и засекретили. Ну, а потом внедрили, как-то убедив народ про это не рассказывать иностранцам.

Основная идея этой штуки в том, что она имитирует телепатию.

Я про это все узнал только потому, что тогда уже получил их гражданство. Страна мне поначалу понравилась— чистая, сытая, порядок везде. Думаю, будет это у меня порт приписки. Я оказался ужасно ценным работником в этой фирме — почему бы им меня не принять в свою, так сказать, семью? Они такое делают иногда.

Меня, ясно, проверяли чуть не полгода. Дед у меня был командиром партизанского отряда, так что я проходил психотест — нет ли у меня террористских наклонностей. Ну ладно, — получил гражданство, и тут выясняется, что у них есть эта самая мозгосеть. Я сразу тогда подумал, братцы, мол, не кажется вам, что это уже слишком? Но потом я этим заинтересовался, и давай-ка я сейчас тебе всю эту схему объясню. Для начала надо рассказать, что такое нейронная сеть. Это, вообще говоря, известная штука, я даже в колледже что-то про это проходил.

Грубо говоря, это такая схемка со входом и выходом и некоторым универсальным устройством внутри. Устройство такое, что по набору правильных вопросов и ответов ее можно научить правильно отвечать на подобные же вопросы, пусть уже и не из этого набора. Не нужно писать никаких программ, а нужно просто погонять ее на примерах, и после этого она сама тебе все решает. Что-то вроде системы распознавания образов. Такие сети и в Европе и в Штатах давно уже делают и пытаются их простым вещам обучать. Но кантонцы, ясно, всех переплюнули.

Их университетский проект был такой: человеку на голову надевают шлем с датчиками, улавливающими мозговые импульсы, и усаживают его перед экраном, в центре которого светится квадратик. Человек начинает усиленно думать о том, что он хочет этот квадратик сдвинуть скажем, вправо. Мозговые импульсы человека в тот момент, когда он думает эту конкретную мысль — «квадрат вправо» идут в компьютер, и это и есть входные данные для нейронной сети. А правильный ответ для компьютера — перерисовать квадрат чуть правее. Содержание мысли компьютер не понимает, но запоминает, что некоторой форме нервных импульсов соответствует некоторое движение квадратика. Так в обучающем режиме они тренируют сеть распознавать определенный вид импульсов и что-то делать. А потом переводят машину в рабочий режим, и что?

Правильно, — человек думает «квадрат вправо». И квадрат на экране как бы сам собой движется вправо. Никакой тебе клавиатуры, джойстиков, мышей, микрофонов, видеокамер, — машина как будто читает твои мысли. Дальше можно ее научить распознавать другие мысли и двигать квадрат по экрану куда угодно.

И точно так же машину можно обучить передавать мысли тебе. Скажем, программа сама двигает квадрат, а тебе в этот датчиковый шлем шлет импульсы, которые у тебя в голове наводят мысль «квадрат вправо». Ты можешь даже не смотреть на экран, — ты и так будешь знать, что квадратик пододвинулся. Сильно, да?

Теперь слушай, какую они сделали себе информационную систему. Ты ведь общался с кантонцами; обратил внимание, что у них у всех на шее висит пятиугольный медальончик? Когда спрашиваешь, они все объясняют, что это традиция — что он что-то там в далеком прошлом символизирует. На самом деле, медальон — это и есть то, что раньше было шлемом. Внутри в микросхеме и датчики, и излучатели для мозга, и приемник с передатчиком для связи с большой машиной.

Большая машина у них стоит где-то на военной базе, а на нескольких крупных вершинах в горах — ретрансляторы. Так они всю страну и покрывают, территория-то небольшая. И передают они по этим медальонам все, что угодно.

То есть, сейчас они, надеюсь, уже ничего передают — допередавались. Хотя, кто их знает.

Но первое, что они сделали, — это был телефон. Скажем, ты хочешь с кем-то поговорить. Сначала ты думаешь такую мысль: «Включить». Потом — следующую мысль: «Телефон». Потом отчетливо думаешь по очереди цифры номера. И все. После этого у того, кому ты звонишь, в голове ни с того ни с сего появляется мысль, что ему звонят. Он думает: «Ответ». И вы разговариваете. Только не вслух, а отчетливо проговаривая фразы про себя.

Фантастика! Хороша идейка, да? Потом они сообразили после «Включить» на всякий случай спрашивать имя и пароль, чтоб точно знать, кто пользуется системой. А также ввели всякие блокировки и проверки, чтоб кто попало никому не названивал.

Второе, что появилось в этой системе — это большая база данных. Например, там есть телефонная книга. Думаешь «Включить», свое имя, свой пароль, потом «Телефонная книга», потом имя нужного человека. И тебе внутренний голос наговаривает номер. И так далее. Таким образом можно было получить практически любую информацию. Все определялось лишь тем, с какой скоростью они вгоняли туда разные вещи. Расписание самолетов, новости, объявления, что где когда идет. Скорую помощь, опять же, или пожарку можно было вызвать.

Еще одно ограничение было в том, что все, что передавалось через сеть, передавалось на обычном кантонском языке. То есть, система распознавала последовательность мыслей о буквах «т», «е», «л», «е», и так далее, а не собственно мысль о телефонной книге. Можно довольно быстро обучить систему распознавать пару-тройку десятков букв и цифр, и каждый человек проходил такой курс обучения собственного медальона. Но большие объемы информации оказалось трудно передавать таким способом. Кантонцы попробовали было вводить туда учебные программы и даже начитывать книги, но это особой популярностью не пользовалось.

Какое-то время эта система в таком виде существовала, пока они не научились делать дешевые сети гораздо большей размерности и гораздо более мощные приемники и передатчики. Тогда они стали пытаться обучать сети именно мыслям.

В самом чистом виде это было сделано на маленьких детях. Младенцу вешался на шею такой пятиугольник, который, учился воспринимать мир вместе с ребенком. Я не понимаю, как именно это у них получалось. Например, где система брала правильные ответы, если у нее у самой не было ни глаз, ни ушей. Но, по сути, это было некое отображение всего мозга человека, причем еще и со связью с большой машиной. Потом они и на мозг взрослого человека научились эти медальоны настраивать.

В результате они стали крутить по этой штуке телевидение, всевозможные учебные программы и кино, причем кино трехмерное, со вкусом и запахом, с полной имитацией присутствия.

От такого счастья народ разомлел. Появились шуточки, что в этом мире жить уже не обязательно, а можно включить мозгосеть и смотреть себе мультики в нирване до самой смерти. Но на самом деле это все еще было впереди, и это-то как раз и не сработало, и кантонцы сошли с ума.

Пока что у всего этого безобразия было одно очень сильное ограничение: система воспринимала только область чисто сознательного в голове человека. Подсознание и еще более глубокие рабочие слои были недоступны ни в ту, ни в другую сторону. То есть, ни система не могла ничего передать прямо человеку в голову, ни подсознание не могло ничего пустить в систему без ведома человека. Все общение человека с системой происходило у него, что называется, перед глазами, только внутри головы.

В этом смысле все всегда было под контролем, если учесть, что кантонцы почти не пьют, сумасшедших среди них почти нет, а те, что есть, все на учете, и вообще они все очень дисциплинированные и сознательные. И, кроме того, у них существовали все эти пароли и еще пара ключей для особых случаев.

Но в какой-то момент ученые поняли, как пролезть в подсознание. Как улавливать и расшифровывать некие дополнительные импульсы так, чтоб можно было писать и читать память человека без его ведома.

Конечно, здесь они чуть поостыли и долго обсуждали, стоит ли расширять систему в эту сторону или нет. Все поняли, что тут пахнет потерей неприкосновенности личности, а с этим у кантонцев строго, несмотря на то, что я тебе про них рассказал.

Сошлись на том, что нужно попробовать на чем-то простом и потом решать, что делать дальше. И, как это обычно, кстати, бывает, попробовать-то они попробовали, а вот подумать, что получилось, забыли, и давай придумывать все новые штуки.

Начали они с того, что сделали мозговую почту. Опять же, через какую-то там усиленную систему паролей, ты мог послать человеку сообщение, которое откладывалось у него в подсознании до тех пор, пока он не захочет его прочитать. Почти то же самое, что и телефон, только чуть получше: не обязательно человека отрывать от дела, чтоб что-то ему сказать. Если сообщение срочное, то у человека в голове звоночек тренькает: алло, мол. Хочет — отвечает, нет — наговаривай письмо, как в автоответчик. Можно было вообще заблокировать свой почтовый ящик, если боишься, что тебе туда хламу нанесут.

В общем, получилось довольно безопасно и очень полезно. Все и забыли про свои давешние страхи по поводу потери индивидуальности, частной жизни и чего там еще.

Но они опять продвинулись в технологии, и возник опять чисто исследовательский проект, причем поначалу считалось, что пользоваться его результатами будут только ученые. Идея была такая: почему бы не использовать систему для сложения интеллектов разных людей для решения определенных задач? Университетские профессора и так уже проводили целые дни в обсуждениях по мозготелефону и даже выработали гораздо более богатый, чем алфавит, язык символов и образов, куда входили все абстрактные понятия точных наук, благо, их вполне конечное количество, и многие общие места из других областей.

Теперь появилась возможность напрямую замкнуть подсознание нескольких людей друг на друга так, что система переводила импульсный код одних и тех же понятий из внутреннего языка одного мозга во внутренний язык другого. Было непонятно, конечно, получится ли от этого усиление интеллекта. Ученым хотелось попробовать — почему бы и нет?

И вот тут-то выдержанные кантонцы дрогнули. Результат получился ошеломляющий. Никто даже и не подсчитывал точно, во сколько раз возрастал интеллект группы ученых по сравнению с тем, на что они были способны по отдельности. По крайней мере, несравнимо больше, чем просто сумма интеллектов участников. Буквально в первые недели работы этой системы в Кантонском технологическом институте были завершены все текущие теоретические исследования и все инженерные разработки для планируемых экспериментов. На десятый день было готово три различных доказательства Великой теоремы Ферма, основанных на различных областях математики.

На четырнадцатый день теоретики выложили на ученом совете соображения по существенному расширению квантовой теории поля. Похоже, уже тогда у них были наготове некоторые заметки и уточнения по Общей Теории Относительности.

Вся нация сидела, что называется, раскрыв рот. Мало кто понимал, конечно, в чем заключается Великая теорема Ферма, но это было и не важно. Все ждали, что вот-вот должно произойти что-то фантастическое. И оно произошло.

Я, кстати, к тому времени уже жил в Кантоне и прошел этот первичный курс подключения к языковой части системы.

Я тебе уже говорил, что кантонцы очень ревниво относятся к тому, чтобы каждый человек не чувствовал себя хуже других. У них куча социальных программ, бесплатная медицина и, например, они вбухали миллионы в то, чтоб горцев, живших у них на востоке, переселить в цивилизованные города и дать им надлежащее образование.

И вот они решили каждого человека сделать умным.

Быстро, буквально за полгода, используя тот же коллективный разум, был разработан и построен своего рода центральный распределитель, к которому любой носитель пятиконечного медальона мог подключить свои мозги и, скажем так, понабраться ума. Систему быстренько испытали на небольших группах людей и решили включить на полную мощность.

Тут я перебил Митьку:

— Слушай, ты же говорил раньше, что как только ее включили, так все это и случилось.

— Ну да. Так я уже почти все и рассказал. Там совсем немного осталось.

Они эту систему сделали так, что люди только с языковым уровнем, вроде меня, тоже могли к ней подключаться. И кроме того, ходили слухи, что даже если ты явно к ней не подключен, какая-то постоянная контрольная связь все равно существует между тобой и центром.

Понимаешь, у меня была эта мысль — опыт как никак есть в проектировании сложных систем — что эта сеть получится очень нестабильной. Я не думал, что настолько нестабильной, как она оказалась, но все-таки. Потому что все эти глубокие подсознательные связи основаны на ассоциациях. И весь усилитель интеллекта работает в сущности из-за того, что различные ассоциации различных людей встречаются, перекрещиваются, как-то налагаются друг на друга и рождают новые, до тех пор не существовавшие конструкции.

А плохо все это тем, что совершенно невозможно предсказать, какие ассоциации породят каких мысли, тем более, когда к системе подключится такое количество народу. Да и мало ли кто о чем будет думать.

Ты же знаешь про распространение вирусов и ошибок по компьютерным сетям. Из-за одной забытой запятой может чуть не мгновенно полететь вся сеть.

Так и тут. Какой-то одной шальной мысли в голове одного человека может хватить, чтоб в сочетании с имеющимися в этот момент в сети миллионами мыслей других людей породить что-то, что заставит весь коллективный мозг вести себя совершенно непредсказуемо. И это не обязательно должна быть какая-то преступная мысль, и при таких размерах сети ее не нужно долго ждать. Так оно все и произошло. Двадцать пятого в полдень они включили сеть в пассивный режим, когда никто не мог к ней еще подключиться, но сама сеть всех слышала и сама себя настраивала.

Через шесть часов, в шесть вечера было разрешено к ней подключаться. В шесть ноль пять девяносто процентов населения уже было там, наслаждалось счастьем коллективного разума. Я не знаю о чем они думали.

Полетела сеть в шесть пятнадцать, и уже в шесть двадцать там никто ничего не соображал. Американцы прилетели только утром.

Я же тебе говорю, — мне крупно повезло, что у меня был поезд в четыре тридцать, так что в полшестого я уже был во Франции, вне досягаемости их ретрансляторов.

— Ну хорошо, — мне показалось, что Митька так и не рассказал мне самого главного, — теперь скажи, почему ты считаешь, что именно твоя мысль своротила кантонцам мозги?

— А вспомни, что они вытворяли всю ночь? Они бегали где попало, садились на корточки, хватали себя за пятки и орали: «Й-их! Цапать! Й-их! Цапать!» По-русски.

 Ну?

— Ну. В четыре часа дня двадцать пятого сентября, когда сеть уже пассивно работала, я болтал по телефону с моим московским приятелем о русском роке, и мы обсуждали, в чем прелесть и философская глубина гребенщиковской строчки: «Хорошо бы золотых лошадей да за копыта цапать». Понятно теперь?


1993