Книге, и оказалось что-ни­будь такое, что против моего ожидания может кого-либо обидеть, то не найдется в ней по крайней мере ничего, сказанного со злым умыслом

Вид материала

Закон

Подобный материал:

• Перевод с английского: Михаил Шишкин wbmichael@strogino, 850.12kb.
• § Познание и сознание Так что же такое сознание, 569.97kb.
• В целости или хотя бы привести к лучшему виду то общение между умом и вещами, которому, 1193.18kb.
• Читатель, если ты открыл книгу, знай: по причинам, до сих пор непонятным, я начал писать, 539.26kb.
• Что такое диплом и зачем его пишут, 363.03kb.
• Не старайтесь рассмотреть "на просвет" дискету. Информация на ней записана таким мелким, 495.79kb.
• «Дурная привычка», 7838.46kb.
• Из всего написанного люблю я только то, что пишется кровью, 541.94kb.
• Лекция 10. Теоремы о производных, 81.36kb.
• Т. П. Возможно ли «объективистское» религиоведение?, 75.66kb.

ГЛАВА I О людях и животных с точки зрения продолжения рода


Рода Энеева мать, людей и бессмертных услада, О благая Венера!


...Тобою все сущие твари


Жить начинают и свет, родившися, солнечный видят. Ветры, богиня, бегут перед тобою, с твоим приближеньем Тучи уходят с небес, земля-искусница пышный Стелет цветочный ковер, улыбаются волны морские, И умиренная гладь сияет разлившимся светом. Ибо весеннего дня лишь только откроется облик, И, встрепенувшись от пут, Фавоний живительный дунет, Первыми весть о тебе и твоем появленьи, богиня, Птицы небес подают, пронзенные в сердце тобою. Следом и скот, одичав, по пастбищам носится тучным И через реки плывет, обаяньем твоим упоенный, Страстно стремясь за тобой, куда ты его увлекаешь. И, наконец, по морям, по горам и по бурным потокам, По густолиственным птиц обиталищам, долам зеленым, Всюду внедряя любовь упоительно-сладкую в сердце, Ты возбуждаешь у всех к продолжению рода желанье. Ибо одна ты в руках своих держишь кормило природы, И ничего без тебя на божественный свет не родится, Радости нет без тебя никакой и прелести в мире 132.


Самки животных обладают способностью почти постоян­ного размножения, но у человека образ мыслей, характер, страсти, прихоти, капризы, желание сохранить красоту, неудобства беременности и слишком многочисленного семей­ства ставят размножению тысячи помех.

ГЛАВА II О браке


Естественная обязанность отца кормить своих детей послу­жила поводом к установлению брака, указывающего на лицо, которое должно нести эту обязанность. Народы, о которых го­ворит Помпоний Мела, определяли отцовство лишь на основа­нии сходства.


У цивилизованных народов отцом считается тот, кого в силу брачного обряда законы признают за такового, потому что в нем они находят то лицо, которое ищут.


У животных эти обязанности обыкновенно настолько огра­ничены, что могут быть в достаточной мере выполнены одной матерью, но у человека они несравненно шире: если дети и одарены разумом, то он развивается у них лишь постепенно, поэтому недостаточно их выкормить, ими нужно еще и руко­водить, когда они уже могут жить, они еще не в состоянии управлять собою.


Незаконные связи мало способствуют размножению рода. Личность отца, на котором лежат естественные обязанности прокормления и воспитания детей, остается в таком случае невыясненной, мать же, на которую ложатся эти обязанности, встречает в исполнении их тысячу препятствий, как, напри­мер, стыд, угрызения совести, стеснения, свойственные ее полу, строгость законов, к тому же в большинстве случаев она не имеет и средств для этого.


Женщины, предающиеся открытой проституции, лишены удобств, требуемых для воспитания детей. Заботы по воспита­нию даже несовместимы с их положением, к тому же они на­столько развращены, что не могут пользоваться доверием за­кона.


Из всего этого следует, что общественная нравственность составляет естественное условие размножения человеческого рода.

ГЛАВА III О положении детей


Самый рассудок говорит нам, что в браке дети получают звание отца, а вне брака могут иметь отношение лишь к ма­тери.

ГЛАВА IV О семействе


Почти повсеместно принято, чтобы жена вступала в семью мужа. Обратное существует без всяких, впрочем, неудобств на Формозе, где муж становится членом семьи жены.


Закон, устанавливающий семью, как преемственный ряд лиц одного пола, весьма благоприятствует размножению чело­веческого рода. Семья становится как бы собственностью, че­ловек, имеющий детей только того пола, который не обеспечи­вает существования семьи в будущем, бывает всегда недоволен, что у него нет детей другого пола, который должен ее увековечить.


Фамилии, дающие человеку представление о чем-то, что не должно погибнуть, обладают способностью внушать вся­кому семейству желание продолжить свое существование. Есть народы, у которых имена служат для обозначения семейств, у других ими отличают лишь отдельных лиц, что менее удобно.

ГЛАВА V О различных разрядах законных жен


Иногда законы и религия устанавливают несколько видов гражданского союза, например, у магометан, у которых разли­чают несколько разрядов жен и дети распознаются по рожде­нию в доме или по гражданским контрактам, или по нахож­дению матери в рабстве, или же по последующему признанию их отцом.


Было бы противно разуму, если бы закон стал признавать позорным в детях то, что одобрял в отце, следовательно, все его дети должны участвовать в наследстве, если для этого нет каких-либо особых препятствий, как, например, в Японии, где наследуют лишь дети от жены, взятой по назначению импера­тора. Последнее делается по политическим соображениям, требующим, чтобы пожалованное императором имущество не подвергалось слишком мелкому дроблению, так как владение им соединено с обязательной службой, подобно тому как у нас в прежнее время владение феодами.


Есть страны, где каждая законная жена пользуется в доме приблизительно таким же почетом, каким у нас — единствен­ная жена, дети от наложниц считаются там принадлежащими первой жене: так установлено в Китае. Сыновнее почтение, церемониал строгого траура оказывают здесь не естественной матери, а матери, назначенной законом.


Посредством такой фикции устраняется представление о незаконнорожденных детях, но, где этой фикции нет, там закон, признающий законными детей от наложницы, должен быть, очевидно, законом насильственным, потому что он нала­гает позорное клеймо на большую часть народа.


Точно так же в этих странах не может быть речи и о де­тях, рожденных в прелюбодейной связи, изоляция женщин, их затворничество, евнухи и замки так затрудняют подобные отношения, что закон считает их невозможными. Послед­ствием их было бы уничтожение одним и тем же мечом и ма­тери, и ребенка.

ГЛАВА VI О незаконнорожденных детях при разных образах правления


Итак, незаконнорожденных детей не знают там, где дозво­лено многоженство, но это понятие существует в таких стра­нах, в которых закон разрешает иметь только одну жену. В этих странах приходилось клеймить позором незаконное сожительство, а следовательно, и рожденных в нем детей.


В республиках, где необходимо блюсти чистоту нравов, не­законнорожденных детей еще более презирают, чем в монар­хиях.


Законы в Риме были к ним, быть может, слишком суровы, но так как древние учреждения делали брак необходимым для всех граждан, а, с другой стороны, брачные узы облегча­лись разрешением репудиации или развода, то только чрезмер­ное развращение нравов могло побуждать к незаконному сожительству.


Следует еще заметить, что так как в демократиях звание гражданина, соединенное там с правами верховной власти, пользовалось большим уважением, то при этой форме правле­ния часто издавались законы о незаконнорожденных детях, имевшее отношение не столько к существу предмета и до­стоинству брака, сколько к частным свойствам республикан­ских учреждений. Так, народ иногда принимал незаконнорож­денных в число граждан с целью увеличить свои силы против влиятельной знати. Так, в Афинах он, напротив, исключал незаконнорожденных из числа граждан, чтобы увеличить при­читающуюся на гражданина долю из присланного египетским царем хлеба. Наконец, Аристотель говорит нам, что во мно­гих городах, когда чувствовался недостаток в гражданах, незаконнорожденные допускались к наследованию и устраня­лись от наследования, когда граждан было достаточно,

ГЛАВА VII О согласии родителей на брак


Требование согласия родителей основано на их власти, т, е. на их праве собственности. Кроме того, оно основано на их любви и разуме, а также на неразумии детей, невежествен­ных по причине их молодости и легко поддающихся опьяне­нию страстей.


В малых республиках или при тех особенных учреждениях, о которых мы говорили, возможны законы, предоставляющие должностным лицам наблюдение за браками детей граждан, т. е. дающие им право, которым природа наделила отцов. Любовь к общественному благу может быть там не слабее, а даже сильнее всех других чувств. Поэтому Платон требовал, чтобы браки устраивались властями, правители Лакедемона, действительно, вмешивались в заключение брачных союзов.


Но при обыкновенном строе право устраивать браки детей принадлежит отцам, они проявляют большее благоразумие, чем какое бы то ни было учреждение. Природа внушает роди­телям желание обеспечить своим детям наследников — жела­ние, которое у самих детей проявляется в гораздо более сла­бой степени. В различных поколениях отцы видят свое соб­ственное постепенное восхождение к будущему. Но что прои­зошло бы, если бы насилие и алчность захотели похитить эту власть у отцов? Послушаем, что говорит Томас Гаж о пове­дении испанцев в Америке:


«Для увеличения числа плательщиков податей было прика­зано, чтобы все индейцы, достигшие пятнадцати лет, вступили в брак, был даже установлен возраст брачущихся—14-лет­ний для мужчин и 13-летний для девушек. При этом ссыла­лись на правило, гласящее, что «злонравие восполняет воз­раст»». Автор видел одну из таких переписей: это было, гово­рит он, нечто позорное. Таким образом, в житейском деле, ко­торое более всякого другого нуждается в свободе, индейцы остаются еще рабами.

ГЛАВА VIII Продолжение той же темы


В Англии девушки часто злоупотребляют законами, вы­ходя замуж по собственному выбору, не посоветовавшись с ро­дителями. Мне кажется, что в Англии этот обычай может быть терпим более, чем в какой-либо другой стране, потому что английские законы не знают монастырского безбрачия, и девушки, не предвидя в будущем иного состояния, кроме брачного, не могут от него воздерживаться. Во Франции же существует учреждение монашества, и потому девушки всегда могут избрать безбрачие, поэтому и закон, связывающий их родительским согласием, может считаться в этом случае более уместным. С этой точки зрения наименее разумными следует признать обычаи Италии и Испании: монашество в них утвер­ждено законом, и в то же время допускается брак помимо родительского согласия.

ГЛАВА IX О девушках


Девушки, которым только брак открывает путь к удоволь­ствиям и свободе, ум которых не дерзает мыслить, а сердце чувствовать, глаза не смеют видеть, а уши слышать,— де­вушки, которые являются в общество только для того, чтобы показать, как они глупы, которые осуждены на бесконечный вздор и стеснительные правила, не обнаруживают отвращения к браку. Не их, а молодых людей приходится поощрять к нему.

ГЛАВА X Что побуждает людей к браку


Всюду, где только есть место для спокойного существова­ния двух человеческих существ, заключается брак. Людей рас­полагает к тому сама природа, если только ей не препятствуют трудности в добывании средств существования.


Вновь нарождающиеся народы размножаются и быстро растут, жизнь в безбрачии составляет для них большое неудобство, тогда как многодетность их не страшит. Обратное происходит в народе, уже сформировавшемся.

ГЛАВА XI О суровости правительств


У людей, которые решительно ничего не имеют, как, на­пример, у нищих, бывает много детей, потому что они нахо­дятся в положении народов нарождающихся: отцу ничего не стоит научить детей своему ремеслу, более того, они, едва ро­дившись, сами становятся уже орудием этого ремесла. Люди эти в стране богатой или суеверной плодятся потому, что не несут никаких общественных обязанностей и только отяго­щают общество.


Но люди, которые бедны, потому что находятся под управ­лением сурового правительства, которые смотрят на свои поля не как на средство к пропитанию, а как на предлог к притес­нению со стороны властей,— эти люди, говорю я, производят мало детей. У них не хватает пищи даже для самих себя, могут ли они думать о том, чтобы разделить ее с другими? Они не могут иметь попечения о самих себе во время болезни: как же они станут воспитывать существа, которые находятся в состоянии постоянной болезни, именуемой детством?


Только способность легко говорить в соединении с неспо­собностью думать могла привести к заключению, что чем бед­нее подданные, тем многочисленнее их семейства и чем обре­менительнее налоги, тем легче они уплачиваются. Вот два софизма, которые всегда губили монархии и в конце концов погубят их. Суровость правления может достигнуть того, что станет истреблять естественные чувства людей другими есте­ственными же чувствами. Разве американские женщины не делали себе искусственно выкидышей, чтобы только их дети не имели столь жестоких господ?

ГЛАВА XII О количестве детей мужского и женского пола в разных странах


Я уже сказал, что в Европе рождается больше мальчиков, чем девочек. Замечено, что в Японии девочек рождается не­много больше, чем мальчиков. При прочих равных условиях в Японии будет больше способных к деторождению женщин, чем в Европе, а следовательно, и больше жителей.


В «Донесениях» Томаса Гажа говорится, что в Бантаме на одного мальчика приходится десять девочек. Эта несоразмер­ность, вследствие которой количество семей в Бантаме оказы­вается в пять с половиною раз меньше, чем в других странах, слишком велика. Конечно, семьи в Бантаме могут быть много­численнее, но немногие люди настолько состоятельны, чтобы содержать столь большие семьи,

ГЛАВА XIII О портовых городах


В портовых городах, где мужское население подвергается бесчисленным опасностям и уходит жить и умирать в отдален­ные страны, мужчин меньше, чем женщин, детей же больше, чем где бы то ни было. Причина тому — легкость добывания средств к жизни, Возможно также, что жирные части рыбы в большом количестве содержат вещество, необходимое для деторождения. В таком случае это может быть одна из при­чин чрезвычайной многочисленности населения в Японии и Китае, где люди питаются почти одной рыбой. Если это так, то монастырские правила, обязывающие к употреблению только рыбной пищи, находятся в противоречии с намерением


законодателей.

ГЛАВА XIV О произведениях земли, требующих большего или меньшего количества населения


Страны, где преобладают пастбища, бывают слабо насе­лены, потому что они дают занятие лишь небольшому количе­ству людей, пахотные земли требуют большего числа работни­ков и еще несравненно большего — виноградники.


В Англии часто слышались жалобы на то, что увеличение пастбищ ведет к сокращению населения, Во Франции же за­мечено, что множество виноградников составляет одну из глав­ных причин многочисленности ее населения.


Страны, где каменноугольные копи дают топливо, имеют то преимущество, что, не нуждаясь в лесе, могут обрабатывать все свои земли.


В областях, где произрастает рис, необходимы большие ра­боты для правильного распределения влаги, а следовательно, нужно и много рабочих рук. Но это еще не все: для пропита­ния одной семьи там требуется меньший участок земли, чем в странах, производящих другие зерновые культуры. Наконец, поскольку работы производятся там не животными, а людьми, пространства земли, идущие в других странах под кормовые для животных, служат непосредственно для производства нищи для человека, и земледелие становится как бы одной колоссальной мануфактурой.

ГЛАВА XV О количестве населения по отношению к ремеслам


При аграрных законах и равномерном распределении зе­мель страна может иметь очень плотное население, хотя бы ремесла и были в ней очень слабо развиты, потому что каж­дый гражданин получает от обработки своей земли все то, что необходимо для его пропитания. Так было в некоторых древ­них республиках.


Но в современных государствах земли распределены нерав­номерно, они производят более, чем могут потребить те, кто их обрабатывает. Если в такой стране пренебрегают ремес­лами и остаются при одном земледелии, она не может иметь густого населения. Тех, которые работают сами или застав­ляют работать других, ничто не будет побуждать работать в следующем году, если в текущем у них остался избыток продуктов. Продукты эти не будут потребляться праздными людьми, потому что праздным людям будет не на что поку­пать их. Необходимо поэтому развитие ремесел, чтобы про­дукты земледелия потреблялись не только земледельцами, но и ремесленниками. Короче, необходимо, чтобы в этих государ­ствах многие земледельцы производили больше, чем нужно для их пропитания, а для этого в свою очередь необходимо развить в них потребность излишка, а эта потребность про­буждается с развитием ремесла.


Машины, предназначающиеся для облегчения промышлен­ного труда, не всегда бывают полезны. Если какое-нибудь изделие продается по умеренной цене, выгодной как для по­купщика, так и для работника, то машина, которая упростит его производство, а следовательно, сократит число рабочих, будет иметь пагубное действие. Если бы водяные мельницы не находились во всеобщем употреблении, я не считал бы их столь полезными, как это обыкновенно полагают, так как они оставили бесчисленное множество рук без работы, отняли у многих людей воду и лишили плодородия многие земли.

ГЛАВА XVI Об отношении законодателя к размножению рода


Характер постановлений, регулирующих число граждан, во многом зависит от обстоятельств. Есть страны, где природа сделала для этой цели все, ничего не оставив на долю зако­нодателя. Нет надобности поощрять законодательным путем к размножению там, где самый климат обеспечивает достаточ­ное количество населения. Иногда климат более благоприят­ствует размножению, чем почва, в таком случае количество жителей быстро растет, а голод истребляет их. Таково положе­ние в Китае, где отец продает своих дочерей и забрасывает младенцев. Те же причины производят в Тонкине те же по­следствия, и для их объяснения нет надобности, подобно араб­ским путешественникам, о которых говорит Ренадо, обра­щаться к учению о переселении душ.


По тем же побуждениям на острове Формозе религия не дозволяет женщине иметь детей ранее 35-летнего возраста. Женщине, забеременевшей ранее этого возраста, жрица мнет живот, пока не произойдет выкидыш.

ГЛАВА XVII О Греции и численности ее населения


То, что в некоторых странах Востока было следствием фи­зических причин, в Греции явилось результатом ее политиче­ского устройства. Многочисленная греческая нация состояла из отдельных городов, из которых каждый имел свое пра­вительство и свои законы. Они обнаруживали так же мало склонности к завоеваниям, как города Швейцарии, Голландии или Германии в наше время. В каждой отдельной республике законодатель стремился, чтобы граждане были счастливы и во внешнем могуществе не уступали соседним городам. При огра­ниченной территории и высоком благосостоянии населения число граждан быстро возрастало и становилось стране в тягость, поэтому греки постоянно основывали колонии, нанима­лись на военную службу, подобно тому как это делают в наше время швейцарцы, и не пренебрегали никакими средствами, чтобы приостановить слишком высокую рождаемость.


Некоторые из греческих республик отличались своеобраз­ным устройством: у них покоренные народы были обязаны по­ставлять гражданам продовольствие, так, лакедемонян кор­мили илоты, критян — периэки, фессалийцев — пенесты. Коли­чество свободных людей не должно было превышать извест­ной цифры, чтобы рабы могли прокормить их. Мы говорим теперь, что следует ограничить число регулярных войск. Лаке­демон же весь был одной армией, которую содержали земле­дельцы. Необходимо было ограничить численность этой армии, иначе свободные люди, пользовавшиеся всеми общественными преимуществами, размножились бы настолько, что земле­дельцы оказались бы не в состоянии их прокормить.


Поэтому греческие политические деятели обращали особое внимание на способы урегулирования числа граждан. Платон определяет их число в 5 040 человек и требует, чтобы размно­жение населения, смотря по надобности, задерживалось или поощрялось посредством почестей, угрозы позора, увещаний старцев. Он хочет даже, чтобы государство определяло число браков с целью нормирования количества населения, дабы не обременять республики.


Если законы страны, говорит Аристотель, воспрещают за­брасывать детей, то, чтобы ограничить их число, необходимо заранее определить, сколько каждый может их произвести. Если же их оказывается больше, чем то определено законом, он советует производить искусственные выкидыши, пока заро­дыш не одарен еще способностью жизни.


Аристотель же свидетельствует о гнусном средстве, к ко­торому прибегали критяне для предотвращения слишком боль­шого числа детей, но чувство стыдливости не позволяет мне о нем говорить.


В некоторых местах, говорит еще Аристотель, закон при­знает гражданами иностранцев, незаконнорожденных и людей, у которых только мать была гражданкой, но закон этот отме­няется, как только численность населения оказывается достаточной. Дикари Канады обыкновенно сжигают своих пленников, но если у них оказываются незанятые хижины, они дают их пленникам и считают их принадлежащими к своему народу.


По подсчетам Петти 133, в Англии человек стоит столько же, за сколько его можно продать в Алжире. Это может быть верно только для Англии, но есть страны, где человек ничего не стоит, а есть и такие, где он стоит еще менее чем ничего.


ГЛАВА XVIII О состоянии народов до римлян


Италия, Сицилия, Малая Азия, Испания, Галлия, Герма­ния почти так же, как Греция, изобиловали малыми народами и кишели жителями, следовательно, в этих странах не было никакой надобности в законах, поощряющих рост народонасе­ления.

ГЛАВА XIX О том, как обезлюдел мир


Все эти мелкие республики поглощались одной большой, и мир мало-помалу обезлюдел. Чтобы убедиться в этом, до­статочно сравнить, чем были Италия и Греция до и после римских завоеваний.


«Меня спросят,— говорит Тит Ливии,— где вольски могли найти достаточное количество воинов для ведения войны, после того как они уже столько раз терпели поражения. Надо думать, что несметное множество народа обитало некогда в этих странах, которые теперь были бы пустыней без тех немногих воинов и римских рабов, которые в них еще живут».


«Оракулы умолкли,— говорит Плутарх,— потому что разо­рены те места, где раздавался их голос, едва ли найдется те­перь в Греции и три тысячи воинов».


«Я не стану описывать,— говорит Страбон,— Эпир и окрестные места, потому что они совсем запустели. Безлюдье в них началось уже давно и растет с каждым днем, так что римские солдаты размещаются в покинутых домах». Причину этому он находит у Полибия, который говорит, что Павел Эмилий после одержанной им победы уничтожил в Эпире 70 городов и вывел оттуда 15 тысяч рабов.