Конкурс юрий Хижняков. Партизанский фонарик Наталия Кнушевицкая. На заводе Виктория Задворнова
| Вид материала | Конкурс |
- Особенности паломничества на Афон Что взять с собой на Афон, 40.89kb.
- Лекторий для будущих абитуриентов! «Ученые Омгту о достижениях современной науки», 15.01kb.
- Каталог выступлений владимира высоцкого, 3058.06kb.
- Конкурс эрудитов, 340.28kb.
- 27 мая самые активные участники областного детского фестиваля «Старая, старая сказка», 17.05kb.
- Конкурс молодежных проектов «Перспектива», 438.66kb.
- Карта результативности педагогической деятельности воспитателя Лангепасского городского, 174.11kb.
- Партизанский район г. Минска, 67.66kb.
- Конкурс проводится 25 апреля в 9 часов в следующем составе: Щекалева Виктория председатель, 399.89kb.
- Новая система оплаты труда – ключевой механизм модернизации образования горбачева наталия, 76.45kb.
— Квак? Как? Мос-ква?!
Тут уж все лягушки от удивления разинули свои большие рты, а глаза у них полезли ещё выше.
— У него ква-никулы, — сообщила самая умная лягушка.
— Нет, — возразил Мишка Комаров, — у меня не каникулы. Я ещё не учусь в школе.
— Ка-а-ак! Ква-а-ак?! — ещё больше изумились лягушки. — У него не кваникулы! Он не учится в школе, а умеет так пр-р-реквасно считать!
Тут уж все, даже самые ленивые лягушки повылазили из воды на кочки и уставились на Мишку Комарова. От удивления глаза у них поднялись на лоб так высоко, что уже не смогли вернуться назад — так на лбу и остались!
ПЕТУХ И КУКУШКА
Кроме пчёл на пасеке жили куры. А главным у них был петух, большой, с красной грудью и очень красивым хвостом. Хвост у петуха был красным, синим и зелёным сразу — в зависимости от того, откуда солнышко светит и как сам петух повернётся. Смотрит Мишка: пёрышко только что красным было, а чуть пошевелится петух — станет ослепительно синим, потом — зелёным. К тому же хвост дугой загнут — прямо не птичий хвост, а переливающаяся радуга, только маленькая и потрогать её можно! Мишка Комаров помогал бабушке кормить кур зерном — и они к этому привыкли. А петух, которого дедушка Илларион звал Петром Петровичем, полюбил Мишку и позволял ему себя трогать.
Гребень у Петра Петровича всегда был алым, а крылья почти чёрными. А ещё петух замечательно пел: звонко, счастливо, весело:
— Ку-кар-ре-ку-у-у!
Здорово кукарекал. И Мишке это очень нравилось. Он даже сам выучился петь так же:
— Ку-кар-ре-ку-у-у!
И за это Пётр Петрович полюбил Мишку ещё больше. Ведь если вы выучите чей-то язык, например, китайский или турецкий, то китайцы или турки будут вас уважать ещё больше. Так и петух!
Интересно, что утром Пётр Петрович пел всегда в одно и то же время — дедушка Илларион его пением вместо часов пользовался! И петух его ни разу не подводил — ну прямо живой будильник. Даже лучше, потому что заводить не надо.
А однажды Мишка Комаров вспомнил историю из книжки, которую ему когда-то прочитал папа. Там кукушка хвалила петуха, а петух — кукушку.
— Бабушка, — спросил он, рассыпая из горсти зерно перед клювом Петра Петровича, — а нашего петуха кукушка тоже хвалит?
— А то как же! — подтвердила бабушка. — Да вон она, кстати, — указала бабушка на дуб, росший за ульями, — навестить своего друга прилетела! Не спугни только.
Мишка и бабушка затаились. Пётр Петрович расправил красивую грудь, запрокинул голову с алым гребешком и громко запел:
— Ку-кар-ре-ку-у-у!
— Кукушке так замечательно ни за что не спеть! — окончательно уверился Мишка Комаров.
И вдруг… серенькая рябенькая кукушка вздумала спеть. Причём именно так, как и Пётр Петрович.
— Ку... — начала она, а дальше, видно, она петушиную песню не запомнила! Кукушка посмотрела на Петра Петровича и снова тихонько начала:
— Ку-ку!
Дальше первого петушиного слова она никак спеть не могла — наверное, таланта не хватало. Так и пела только один слог: «ку» да «ку», и выходило не громко и не радостно, а тихо и печально:
— Ку-ку, ку-ку…
— Куда тебе нашего Петра Петровича перепеть! — сказал ей Мишка. — Сколько ни учись, слов дальше тебе не выучить, бестолочь!
Но тут Мишка Комаров узнал, что не одна только кукушка у петуха петь учится. Потому что как только кукушка спела своё «ку», кто-то тут же продолжил: «кар!»
Вместе получилось уже «ку-кар». Получилось так похоже, что даже сам Пётр Петрович заинтересовался: кто же это его передразнивает, и, повернув голову, посмотрел одним глазком в сторону песни. И Мишка с бабушкой посмотрели туда же. Оказалось, что дуэтом с кукушкой пела… обыкновенная ворона. Мишка её раньше много раз слышал, но если бы не кукушечье «ку», он никогда бы не догадался, что и ворона свой слог у петуха позаимствовала! Правда, она поёт его по-своему, с вороньим акцентом!
— Бабушка, — спросил Мишка, — а ещё кто-нибудь у петуха петь учится? Кукушка и ворона «ку-кар» поют, а «ре-ку-у-у» может кто-нибудь допеть?
— Вообще-то могут, — ответила бабушка, — только для этого надо целый птичий хор организовать. И дирижёра приставить, чтобы они все строго по порядку спели. Кукушка — «ку», ворона — «кар», сорока «ре» могла бы исполнить, а потом снова кукушка своё «ку», а сова бы тогда уж закончила длинным «у-у-у!»
— Вот какой у нас Пётр Петрович замечательный! — сказал Мишка Комаров. — Он один «ку-кар-ре-ку-ууу» может спеть, а другие птицы — только хором!
— Это верно, — подтвердила бабушка.
И вдруг с другого дерева раздалось довольно громкое «Ку-кар-ре-ку-у-у-у!»
— Кто это? — удивился Мишка.
— А это, — включился в разговор дедушка Илларион, — пересмешник. Интересная птичка — любой птичий язык может изучить. И поёт под кого хочешь. И соловья, и иволгу, и перепёлку изобразит голосом, и вот Петра Петровича — прямо как Владимир Винокур. Пародист, одним словом.
КАК МИШКА КОМАРОВ ПРЫГАЛ В ДЛИНУ
А утром Мишку Комарова ждал сюрприз. Сюрприз — это когда неожиданно большая радость. Так вот, Мишка проснулся рано, а бабушка и дедушка — ещё раньше. Смотрит Мишка, а бабушка лопатой землю копает. Только не яму, а как-то непонятно. Откопнёт кусочек земли, перевернёт его лопатой да ещё и разобьёт. И получается не яма, а чёрная мягкая полоса.
И тут Мишка вспомнил, что уже видел такую на спортивной площадке деревенской школы. Это называлось «яма для прыжков в длину». Ну и сюрприз же бабушка приготовила! Мишка разбежался по траве да ка-а-ак прыгнет в яму! На целых полтора метра! Ноги у него проехали по мягкому — и он упал. Но это Мишке даже понравилось — такой мягкой земля оказалась.
— Миша, это ты зачем же мою работу испортил? — удивилась бабушка.
— А разве в яму нельзя прыгать? — удивился уже Мишка. — В длину?
— Что ты, милый, — догадалась бабушка, — это вовсе не яма, а грядка. Хочу вот редиску посадить.
И тут Мишка Комаров понял свою оплошность. Он взял у бабушки лопату и аккуратно вскопал то место грядки, на которое упал. Стало лучше прежнего!
Потом они с бабушкой посадили редиску. А Мишка полил грядку из лейки.
— Ну, — сказала бабушка, — теперь можно и позавтракать — заработали!
КАКИЕ ПРЫЖКИ БЫВАЮТ
После завтрака дедушка Илларион и Мишка запрягли лошадь Милку, положили в телегу травы, чтобы мягче было, и поехали очень далеко, в райцентр. По дороге дедушка спросил внука:
— Так, значит, ты в длину прыгал? — а сам рассмеялся.
— Я думал, это прыжковая яма, — обиделся Мишка.
— Ну, ну, — успокоил дедушка, — не расстраивайся. Это же ты сперва прыгнул, а потом вскопал. Это хорошо.
— Дедушка, — вдруг спросил Мишка, — а почему в длину только люди прыгают?
— Ну, зачем только люди? И звери прыгают.
— В длину?!
— А вот я сейчас тебе кое-что покажу.
В это время они подъехали к болоту. Дедушка сказал: «Тпру!» — и лошадь остановилась. Дедушка взял Мишку за руку, и они тихонько пошли к воде.
— Гляди, — шёпотом сказа дедушка Илларион, — видишь, лягушки на берегу сидят?
— Да, — тоже шёпотом ответил Мишка, — сразу три.
— А вот они нас пока не видят. Смотри в оба.
Они сделали ещё шаг — и зелёные лягушки забеспокоились и все враз прыгнули, потом ещё раз и ещё, пока до воды не допрыгали да не нырнули.
— Ну что, понял? — спросил дедушка.
— Да, — ответил Мишка Комаров, — лягушки тоже в длину прыгают!
— То-то! — сказал дедушка. — А можно сказать, что это был тройной прыжок!
А теперь вот сюда погляди.
Мишка повернулся, куда дедушка Илларион показал, но ничего не увидел.
— Ты вниз, вниз взгляни! — сказал дедушка. — Видишь: кузнечик сидит?
— Вижу.
— Погоди немного да смотри внимательно.
И тут кузнечик пошевелился да как прыгнет! На высокую травинку запрыгнул!
— Вот это да! — восхитился Мишка Комаров.
— Это, — сказал дедушка Илларион, — был прыжок в вышину.
— В высоту, – поправил Мишка.
— Нет, — возразил дедушка Илларион, — когда спортсмены прыгают в высоту, то потом, после взятия планки, снова вниз падают. А кузнечик прыгнул в вышину. Там, в вышине, и остался… А вон видишь — ещё один кузнечик?
Мишка посмотрел. Другой зелёно-серый кузнечик шевельнулся и… прыгнул. Но уже не на травинку, а просто на другое место.
— Вот он, — сказал дедушка, — действительно прыгнул в длину. А знаешь, — добавил он, — кузнечик любого чемпиона-человека перечемпионит!
— Ну да... — засомневался Мишка. — Люди выше двух метров прыгают, а кузнечик меньше, чем на один…
— Так ведь он и сам меньше человека. Редкие люди могут прыгнуть выше своего роста, а кузнечик прыгает во много раз выше своего роста или больше своей длины.
А кузнечик поджал ножки и ещё раз прыгнул, но так, что и не поймёшь: в длину или в высоту, потому что и высоко, и далеко.
Так узнал Мишка Комаров, что кузнечики умеют прыгать в длину, в высоту и в вышину. И что кузнечик любого чемпиона перечемпионит.
Потом Милка вывезла телегу на равнину. И дедушка Илларион снова остановил её, только уже не говорил «тпру», а просто натянул вожжи.
— Глянь-ка вон туда, — сказал он Мишке.
Мишка посмотрел — и увидел, что на них глядит небольшой серо-рыжеватый зверёк. Он сидит на задних лапках, а передние поднял к груди и согнул.
— Это суслик, — пояснил дедушка.
Мишка соскочил с телеги, а зверёк проворно повернулся и… исчез. Мишка было растерялся, а суслик появился шагах в тридцати от прежнего места. И всё так же смешно то ли стоит, то ли сидит на задних лапках и на Мишку смотрит. Сделал Мишка шага два — зверёк голову опустил и под землю ушёл.
— Дедушка, как же он так умеет?!
— А он, вишь, прыгает… в глубину.
— Ну! Таких прыжков не бывает!
— Идём-ка, — произнёс дедушка Илларион.
Они подошли к месту, где суслик был вначале, и Мишка закричал:
— Смотри, дедушка, ямка!
— Ну вот… опять тебе ямка!
— Ну, дырочка!
— И не дырочка это, а норка. В неё и прыгнул зверёк или нырнул.
— Он прыгнул — и в земле головой дырку пробил?! — восхитился Мишка.
— Нет, — разъяснил дедушка, — нору он заранее сделал, чтобы было куда прыгать в глубину.
— А вот и нет! — не согласился Мишка. — Это был прыжок не в глубину, а в длину. Но под землёй. Ведь во-о-он где он из-под земли вылез!
— Так может быть, — возразил дедушка, — только сейчас было по-другому. Суслик, который нырнул здесь, совсем не тот, который там прыгнул в глубину. Там был другой суслик, а первый теперь долго из-под земли не вылезет — от нас спрятался.
Так узнал Мишка Комаров ещё один совсем удивительный вид прыжков.
— Ты сегодня их много ещё увидишь, — пообещал дедушка Илларион, когда они сели в телегу и лошадь Милка повезла их дальше.
ПРЫЖКИ В ВОДУ И ПРЫЖКИ В ШИРИНУ
Потом они подъехали к реке.
— Вот смотри, — произнёс дедушка, — на крутом берегу опять лягушка сидит. Попробуй её поймать.
Мишка побежал. Только лягушка его ждать не стала. Она взяла и прыгнула с берега в реку — только брызги полетели!
— Это — прыжки в воду! — догадался Мишка.
— Верно, — подтвердил дедушка Илларион. — А вон, за камышами, погляди: там сейчас проходят соревнования по прыжкам из воды.
— Таких не бывает... — начал было Мишка, но не договорил, потому что там, за камышами, действительно происходили прыжки… из воды. Серебристые рыбки, точно играя, одна за другой выпрыгивали в воздух.
— Они не играют, — угадал Мишкины мысли дедушка Илларион. — Это пескари от окуня спасаются, вот и обманывают его. Окуню бы только пескаря схватить, а тот р-р-раз вверх — и исчез. Глупый окунь мимо проплывает.
Потом по берегу реки они доехали до водопада. И дедушка сказал:
— Посмотри-ка в то место, где вода падает.
А Мишка уже и сам туда глядел, ведь это так интересно — он же первый раз в жизни увидел, что у воды бывают ступени, как у лестницы в многоэтажном доме. И тут он заметил, как небольшая бурая птичка подлетела к воде и с размаху влетела прямо в падающую водяную стенку. А назад не появляется. Мишка спросил:
— Она там утонула?
— Нет, — успокоил дедушка Илларион, — просто эта птица занимается прыжками в отвесную воду. Там, за водяной стенкой, у неё гнездо. Она в нём посидит-посидит, а потом назад выпрыгнет. А зовут её оляпка.
— А вот ещё один вид прыжков, — указал дедушка на тот же водопад.
Взглянул Мишка — и увидел совсем неожиданное: большие рыбы, одна за другой, прыгали с нижней водяной ступеньки на верхнюю. Мишка дома часто и сам так поступал, но без воды же! А рыбы взмывали вверх прямо в падающем потоке! Затем они, как ни в чём не бывало, продолжали плыть вверх по реке.
— Нереститься идут, — объяснил дедушка. — Вверху они откладывают икру, из которой вырастают мальки, а после — рыбы.
У самого райцентра Мишка увидел козу и двух козлят.
— Смотри, дедушка, — рассмеялся Мишка, — у козы борода и у козлят, совсем маленьких, тоже уже есть бороды!
— Это ты хорошо заметил, — похвалил дедушка Илларион, — но главное не это. Гляди, как они прыгают.
Мишка стал смотреть на козлят и увидел, что они в самом деле играют и постоянно прыгают. И прыгают тоже смешно: то передние ноги выше задних, то задние — выше передних. А один козлёнок взял и прыгнул… вбок.
— Это, — сказал дедушка Илларион, — у них прыжки в ширину!
Каких только прыжков на свете не бывает!
ПОДАРОК ДЛЯ МЫШЕЙ
Под амбаром завелись мыши. Они вылезали через щёлочки, прогрызали мешки и воровали крупу и муку.
— Надо в деревню ехать, — сказал дедушка Илларион, — купить мышеловку. Или кошку привезти — наш-то кот ушёл куда-то, уже недели три как не возвращается.
— Поезжай, — ответила бабушка, — а мы с Мишей тут скоро мышам подарок приготовим.
— Какой мышам подарок? — удивился Мишка Комаров.
— Цветы — лучший подарок! — ответила бабушка.
Дедушка недоверчиво посмотрел на бабушку и начал запрягать Милку.
Дедушка Илларион уехал за мышеловкой, а Мишка отправился с бабушкой в лес. Собаку дома оставили, сторожить.
В лесу цветов множество. Мишка хотел то один, то другой сорвать для мышей, но бабушка его останавливала:
— Им другие нужны.
Наконец они вышли на большую поляну.
— Вот они, — сказала бабушка и показала на цветы с длинными белыми лепестками. Таких цветов было много, и на каждом очень много лепестков. Середина у цветков жёлтая, бархатистая.
— Это ромашки, — объяснила бабушка. — Такой букет мы и преподнесём нашим мышам.
Они набрали даже два букета, каждый по одному.
На обратном пути Мишка опять хотел было сорвать то один, то другой цветок, но бабушка запретила:
— Без нужды цветок нельзя срывать.
— Но они же красивые! — оправдывался Мишка.
— Потому и нельзя срывать. Мы с тобой идём — любуемся ими. А если сорвёшь цветок, дома он всё равно засохнет. А пойдёт после нас по этой дороге другой человек, а цветка-то уже нету. Нечем ему любоваться!
Мишка понял и потом уже никогда не срывал ни одного цветка без необходимости.
А бабушка подошла к высокому цветку, у которого много стеблей. И все они не круглые, а четырёхугольные. Листья густые, а цветки фиолетовые, розовые и собраны в кисти.
— Вот этих надо взять, — решила бабушка, — это шалфей. Дома его совсем не осталось.
— Зачем нам шалфей? — поинтересовался Мишка.
— Его всегда надо дома иметь. Он при воспалении горла помогает.
— А мне, когда горло болело, — вспомнил Мишка, — лекарство давали.
— Ну, от нас, — ответила бабушка, — за лекарствами не наездишься. Да и без них вполне можно обойтись. Та же ромашка от простуды помогает.
— А этот? — спросил Мишка и показал на невысокое растение, у которого стебель и листья густо покрыты короткими волосками.
Цветы были маленькими, зато их было сразу несколько.
— Это медуница, — ответила бабушка. — Ты оторви один цветочек за лепестки.
Мишка оторвал. Алый цветок походил на маленькую воронку с длинной трубочкой.
— А теперь пососи эту трубочку, — посоветовала бабушка.
Мишка попробовал. Трубочка оказалась сладкой, как мёд, и Мишка понял, почему цветок именно так называется. А ещё он узнал от бабушки, что медуница помогает при болях в желудке.
Потом им встретился очень красивый цветок. Бабушка назвала его ландышем. Его цветочки походили на крохотные белые колокольчики и висели на склонённом стебельке друг за другом, как бусы в ожерелье. Сам стебелёк был обёрнут двумя длинными заострёнными листьями, будто в подарочном кульке находился.
— И он тоже нужен для здоровья? — поинтересовался Мишка.
— Ещё как! — подтвердила бабушка. — Необходим тем, у кого болит сердце.
Дома бабушка подсушила ромашку на печке и положила в амбар у щёлочки и по углам.
А за окном потемнело, пошёл сильный дождь. Бабушка заохала:
— Ларион-то ни плаща не взял, ни куртки. Вымокнет весь!
И в самом деле, дедушка Илларион приехал весь мокрый до нитки. Он переоделся в сухую одежду и поставил в амбар мышеловку.
— Захвораешь, — забеспокоилась бабушка. — Поставь-ка ноги в таз с горчицей. Хворь-то и не возьмёт.
И дедушка покорно послушался. В таз налил горячей воды, развёл в ней горчицу и поставил туда ноги.
— Горчица — хорошее растение, — сказал дедушка. — А ты бы, — попросил он бабушку, — мне ещё шалфею заварила, горло прополоскать. Тогда уж болезнь точно не возьмёт!
— Заварю, заварю, — согласилась бабушка, — и шалфею, и ромашки.
Потом дедушка вытер насухо ноги, надел шерстяные носки и прополоскал горло шалфеем с ромашкой, а затем напился горячего чаю.
На другой день стало ясно, что дедушка нисколько не заболел. Даже горло у него не хрипело. Вот что значит разбираться в цветах!
После завтрака дедушка, бабушка и Мишка пошли в амбар, поглядеть, что за мышь там попалась. Зашли и увидели: мышеловка заряжена, сало на ней не тронуто. А мешки за ночь никто не прогрыз. Ни одна мышь не вылезала в амбар. Вот что значит подарить мышам букет ромашек! Очень не любят мыши её запаха!
МИШКА КОМАРОВ И КОМАРЫ
Мишка взял дедушкину удочку и пошёл к реке удить рыбу. Забрасывает крючок, а рыба никак не попадается. Уж как Мишка ни хитрил: то дальше, то ближе забрасывал, то в стороны крючок водил — ни одну рыбку не зацепил.
Долго так простоял, может, час, а может, и два — никакого толку. Глупые рыбы плавали, плескались около самого крючка и будто его не замечали. Мишка уже хотел вернуться на пасеку, но тут подошёл дедушка Илларион.
— Дедушка, дедушка, — пожаловался Мишка, — рыба совсем не клюёт!
— На голый крючок, конечно, никто не клюнет! Я узнал, что ты на рыбалку отправился, червей вот накопал баночку да и принёс. Теперь вся рыба твоя будет! — дедушка нацепил червяка на крючок, так что крючка и не видно стало, и забросил удочку в воду.
И вдруг поплавок задёргался!
— Бери удилище, — сказал дедушка Илларион, — вытягивай добычу!
Мишка вытянул удочку, а на крючке — рыбка: светлая, переливчатая, как фольга, которую Мишка видел в мастерской у папы.
— Ну, — сказал дедушка, — так и действуй. Я пойду — дела у меня.
Дело было к вечеру. Мишка наловил уже много рыбы. И вдруг кто-то больно укусил его за руку. Мишка взглянул, а это комар. Сидит на руке и кусается. Прихлопнул Мишка комара и снова удит. И слышит, кто-то противно пищит около уха. Мишке смотреть было некогда — поплавок снова задёргался. Вытянул удочку, и тут уху так больно стало, что Мишка даже рыбу с крючка снимать позабыл. Удочку бросил — и рукой за ухо хвать. Взглянул на ладонь, а в ней — комар!
Мишка сразу невзлюбил комаров. Зато комары очень полюбили Мишку. Не успеешь одного прихлопнуть на ноге, второй спину кусает. Стоит Мишка, руками машет, прыгает, а комаров в воздухе видимо-невидимо.
Пришёл дедушка Илларион:
— Что, Миша, камаринскую пляшешь?
— Да, — ответил Мишка, — кусаются больно. От комаров и пляшу. И руками машу. Знаешь, дедушка, комары такие злые… И зачем только у меня фамилия Комаров? Пусть меня как-нибудь по-другому назовут. Не согласен я так называться! Лучше уж Пчёлкиным буду или Пчелинцевым!
— Ну уж это напрасно! — возразил дедушка Илларион. — Во-первых, и я Комаров, и твоя бабушка — Комарова, и отец твой, и мать — Комаровы. Это значит, что все мы — родня. А если у тебя будет другая фамилия, как мы узнаем, что ты нам родной?
— Верно, — понял Мишка и сразу предложил: — А давайте мы сразу все сменим фамилию!
— Нет, внучек, так тоже нельзя. Хорошая у нас фамилия. Не хуже других, даже космонавт с такой фамилией был, — говорит дедушка Илларион, а сам комара на щеке прихлопывает, — фамилия не хуже других.
— Так ведь кусаются же они!
— А кусаются вовсе и не комары…
— А кто же? — опешил Мишка.
— Кусаются комарихи! Вот если бы у тебя фамилия была Комарихин, тогда другое дело, надо было бы сменить. А раз Комаров, то это нисколечко не обидно.
Так и остался Мишка Комаров со своей фамилией.
ПОЧЕМУ ИВЫ НАД ВОДОЙ СКЛОНЯЮТСЯ
Мишка с бабушкой собирали ягоды в дальнем логу. Бабушка большой берестяной кузовок набрала, а Мишка — маленький наполовину. Но это, конечно, только потому, что бабушка все ягоды в кузовок клала, а Мишка – одну в кузовок, а три в рот. Так что ещё неизвестно, кто больше набрал!
На обратном пути они по узенькому мостку переходили речку. И тут Мишка засмотрелся на одно дерево. Росло оно на самом берегу и низко к воде склонилось. Ветки у дерева гибкие, а листья узкие и длинные. А когда набегал ветер, листья как бы оживали, начинали трепыхаться, поворачивались другим боком, который неожиданно оказывался светло-серебристым.
— Будто рыбки, — сказала про них бабушка, — длинные, узкие и серебристые.
— А у многих деревьев такие интересные листочки? — поинтересовался Мишка.
— Нет, — ответила бабушка, — только вот у ивушек. А почему — не знаю, — добавила она погодя.
— Значит, это дерево ивой зовут? — уточнил Мишка.
— Вообще-то у него два имени: можно ивой, а можно и ракитой, если над рекой растёт, назвать…
После обеда Мишка накопал червей, взял удочки и отправился на рыбалку. По дороге он внимательно присматривался ко всем деревьям, но ни у вяза, ни у осины, ни у ольхи, ни у липы не было таких интересных листьев. На что уж у клёна листочки красивые, резные, на звёзды или на растопыренные человеческие ладони походят, а всё равно не такие удивительные, как у ивы-ивушки, или ракиты. И дубовые листочки — точно фигурное печенье, а всё-таки не так удивляют.
Пришёл Мишка к речке. Забросил крючки, а сам не столько на поплавки смотрит, сколько на иву. Стоит ива, склонилась над водой, будто внимательно в реку смотрит: как там рыбки поживают. А как только ветерок налетит, тотчас зашевелятся её листочки, затрепыхаются, точно живые,
и покажут свои светлые, серебристые стороны — ну точно пескари!
— Отчего у ивы такие листочки? — задумался Мишка Комаров.
И тут он увидел то, что ему однажды показывал дедушка Илларион. Узенькие пескари, переливаясь на солнце серебром, стайками начали выпрыгивать из воды.
— От окуня спасаются, — вспомнил Мишка и рассмеялся, представив, как глупо чувствует себя хищный окунь, когда чуть ли не пойманный пескарь исчезает неизвестно куда.
Порадовался Мишка пескариной мудрости. Да только что-то уж больно часто рыбки стали из воды выпрыгивать то там, то здесь. Видать, совсем им житья от окуней не стало. То туда, то сюда плывут пескарики, а хищники их всюду настичь норовят. Мишка уж и сам готов был помочь пескарям, да не знал, как.
И тут десятка два пескарей выпрыгнули из воды прямо под ивой, с перепугу уцепились зубами за её ветки — да так и повисли! Окуни плавают под водой — вода у поверхности будто вскипает, а найти пескарей не могут!
Так, во всяком случае, показалось Мишке. И он подумал вслух:
— Так вот почему ива над водой склоняется! Чтобы рыбок спасти! И вот откуда у ивы такие листья! Наверное, и раньше, давно рыбки на её веточках спасались. Некоторым пескарям, возможно, понравилось быть листочками — они даже сверху позеленели. А как только подует ветер, повернёт их другой стороной, сразу и видно, что это рыбки!
И после этого открытия Мишка Комаров решил больше никогда не удить пескарей. Им и так вон как трудно приходится!
САМАЯ ЗАВИРАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ,
или
О ТОМ, КАК МИШКУ КОМАРОВА
ЧУТЬ НЕ ПОЙМАЛИ РАЗБОЙНИКИ
— Дедушка, — спросил однажды Мишка Комаров, — почему в нашем лесу зверей нету? Птиц много, бабочек, гусениц — тоже, а зверей никаких…
— Есть в нашем лесу звери, — возразил дедушка. — В дупле сосны, что растёт за амбаром, живёт белочка. Мы с бабушкой ей даже имя придумали: Белла. А ещё здесь часто пробегает зайчишка. Мы его зовём Захаром. Я думал, ты с ними уже давно познакомился. А ты, оказывается, их и не видел даже.
— А я... — обиделся Мишка, — а я видел! Мы познакомились! Вот! Мы… гуляем вместе…
— Ну-ну, — сказал дедушка Илларион, — и что же у вас было интересного? Или ничего?
— Было... — замялся Мишка Комаров.
Он вспоминал минуты две, а потом рассказал самую завиральную из своих историй. А я, хоть не совсем в неё верю, пересказываю её вам.
Рано утром, когда пчёлы ещё на работу не вылетали, дедушка Илларион запряг красную, то есть гнедую лошадь Милку и поехал в райцентр за вощиной. А Мишке он сказал:
— В лес не бегай один. Вот бабушка пойдёт по грибы — ты с ней и ступай. А то не ровён час заблудишься.
— Ну и что? Зато найдусь, — возразил было внук.
— Нет, — запротестовал дедушка, — а вдруг ты долго не найдёшься? Вот тогда тебя в лесу разбойники поймают!
Тут Мишка вспомнил, что разбойники в самом деле бывают в лесу. Он сначала немножко испугался и на всякий случай спросил:
— А на пасеку они могут прийти?
— Нет, — успокоил дедушка Илларион, — сюда они побоятся сунуться. На пасеке нас много: ты, бабушка, я, лошадь Милка и собака.
Дедушка уехал на Милке, а бабушка стала варить варенье. Мишка поскучал-поскучал — и пошёл в лес. Сначала совсем недалеко, чтобы уж никак невозможно было заблудиться. Потом отошёл ещё немножко, а потом совсем чуть-чуть. Нет, он ещё не потерялся, но зато встретил своих новых больших друзей: белочку Беллу и зайчонка Захара. А уж втроём-то не страшно никогда и всегда интересно. И Мишка рассказал друзьям, как в лес идти боялся.
— А чего ты боялся? — удивилась белочка Белла. — В лесу не страшно. Вот на пасеке — да, страшно. Там собака!
— А в лесу — разбойники! — возразил Мишка.
— Не может быть! — не согласился зайчонок Захар. — Уж сколько я в лесу живу, а никаких разбойников не видывал. И взрослые зайцы мне ничего про них не рассказывали. Нету в лесу разбойников. Зайцы есть, белки есть, а разбойников не водится.
— Должны быть! — убеждённо возразил Мишка Комаров. — В сказочных книжках написано, что разбойники — в лесах.
— Ну, тогда конечно, — согласилась белочка — раз уж в книжках написано.
— А какие они – разбойники? — спросил зайчонок.
— Они... — задумался Мишка, — страшные и очень злые.
— Ой! — испугался и задрожал зайчонок Захар.
— А что они делают? — поинтересовалась белочка Белла.
— Они грабят.
— А что это такое? — совсем перепугался зайчонок Захар.
— Это… это… я даже не знаю, — честно признался Мишка.
Тогда уже и белочка перепугалась, ведь неизвестное страшнее самого страшного известного.
— А ещё они ловят детей, — вспомнил Мишка, — и мучают их.
— А зайцев? — уточнил Захар.
— А зайцев они просто… съедают.
Зайчонок даже отпрыгнул от ужаса. Но одному ему стало ещё страшнее, и он вернулся к друзьям.
— Тогда я знаю этих разбойников, — заявил он. — Они действительно очень страшные, рыжие, с длинными хвостами и едят зайцев!
— Это же лисы, а никакие не разбойники, — засмеялась белочка.
— Да, — подтвердил и Мишка, — разбойники гораздо страшнее и злее.
После таких слов заяц уже дрожал не переставая несколько дней.
И тут они услышали: по лесу кто-то шёл и страшно охал, ухал, ворчал.
— Это же разбойники! — прошептала белочка Белла.
— Сейчас они нас будут мучить! — подтвердил Мишка. — Прячемся в эту яму!
Они спрятались в яму, закрылись травой и стали смотреть, кто же к ним приближается. А разбойники шли не спеша, недовольно охая, ухая, ворча:
— Охр! Охф! У-у-ухф! Хр-р-р! Хры-ы! Хррю!
— Нет, это не