Конкурс юрий Хижняков. Партизанский фонарик Наталия Кнушевицкая. На заводе Виктория Задворнова
| Вид материала | Конкурс |
СодержаниеГлава тринадцатая Глава четырнадцатая Глава пятнадцатая Глава шестнадцатая Глава семнадцатая Глава восемнадцатая |
- Особенности паломничества на Афон Что взять с собой на Афон, 40.89kb.
- Лекторий для будущих абитуриентов! «Ученые Омгту о достижениях современной науки», 15.01kb.
- Каталог выступлений владимира высоцкого, 3058.06kb.
- Конкурс эрудитов, 340.28kb.
- 27 мая самые активные участники областного детского фестиваля «Старая, старая сказка», 17.05kb.
- Конкурс молодежных проектов «Перспектива», 438.66kb.
- Карта результативности педагогической деятельности воспитателя Лангепасского городского, 174.11kb.
- Партизанский район г. Минска, 67.66kb.
- Конкурс проводится 25 апреля в 9 часов в следующем составе: Щекалева Виктория председатель, 399.89kb.
- Новая система оплаты труда – ключевой механизм модернизации образования горбачева наталия, 76.45kb.
– Я был разбойником, а Кэтрин – отважным рыцарем, – добавил Ганс-Бочонок и похлопал себя по животу. – Зонт прошёл сквозь меня и вонзился в щель в дровяном сарае. Когда его вытащили, то стало ясно, что он своё отслужил.
– Очень жаль, – вздохнула Паулина, выслушав рассказ о печальной участи бабушкиного зонтика, – но я не трогала и его. Просто я превратила огородное пугало Густава Шрайбера в обыкновенного мальчишку-гнэльфа. Только и всего!
– Говорил я тебе: она вся пошла в госпожу баронессу! – с умилением произнёс рыцарь Ольгерд, нисколько не удивившись словам Паулины. – Та, когда была маленькой, тоже однажды превратила манекен портняжки Фридриха в усатого гнэльфа. Пришлось её папаше тогда здорово раскошелиться: заплатить портному за манекен, а «новорождённому» купить дом, мебель и дать на первое время кое-какой капитал.
– А потом принять на службу его самого и супругу, – напомнил Ганс-Бочонок и весело усмехнулся: – Кэтрин и сейчас продолжает семейную традицию: помогает нашей баронессе, как когда-то это делали её дед и бабка!
– Может быть, фрау Луиза и мальчишку возьмёт к себе? – не очень уверенно произнёс Ольгерд и тут же ударил рукой, одетой в тяжёлую перчатку, по металлическому шлему: – Ах да, она же скоро уезжает в Гнэльфбург!..
– Придётся нам с тобой усыновить этого Пугаллино, – предложил толстяк Ганс. – Ничего не поделаешь, юную баронессу нужно выручать!
И он обратился к Паулине с вопросом:
– Ну, и где же сейчас твоё творение?
– Недавно был в саду господина Шрайбера... Но он собирался прогуляться по городу, – ответила начинающая волшебница.
– Только этого нам и не хватало! – ахнул Ольгерд и с грохотом уселся на стул, на котором лежала почти полностью отремонтированная картина. Рама вновь с треском развалилась, и склеенные кусочки дерева посыпались на головы старого барона и его верного пса, едва успевших спрыгнуть с живописного холста на мягкий, ворсистый ковёр в комнате Паулины.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Большие дома Пугаллино видел и раньше: один только замок баронессы фон Фитингоф чего стоит! Но чтобы их было сразу так много – этого ему не приходилось видеть никогда. Дома лепились друг к другу, не оставляя между собой ни малейшего зазора, они словно бы наползали друг на друга, желая выдавить ближайшего соседа из общего ряда или хотя бы слегка оттолкнуть его от себя подальше. Мальчик брёл по тротуару и с некоторой робостью поглядывал на каменных монстров и на фырчащие машины, пролетающие мимо него по узкой улочке. Он уже понял, что эти чудища на колёсах не бросаются на гнэльфов, и теперь не шарахался от них в сторону, как в первые минуты своей прогулки по городу. Но и лезть к ним вплотную, а уж тем более трогать их за металлические гладкие бока он пока не решался.
Иногда Пугаллино ловил на себе удивлённые, а то и насмешливые взгляды редких прохожих, но не придавал им большого значения: мало ли на свете любопытных! Он только с достоинством подтягивал дырявые штаны и поправлял на себе линялую рубашку без пуговиц: в этот момент ему хотелось выглядеть в чужих глазах если не щёголем, то хотя бы приличным гнэльфом.
Прогуливаясь по Мерхендорфу, Пугаллино не сразу обратил внимание на какое-то странное чувство, поселившееся где-то внутри него. Но с каждым часом это чувство разрасталось и к середине дня стало просто нестерпимым. «Наверное, я хочу есть, – догадался наконец Пугаллино. – Хрю-Хрю и Ме-Ме постоянно болтали о муках голода, но я не придавал их словам никакого значения... Теперь я понимаю, почему они меня не боялись: они хотели есть!»
Сообразив, в чём кроется причина его недомоганий, мальчик остановился и старательно принюхался. И его чуткий нос уловил аромат варёных сосисок. «Кажется, это там!» – Пугаллино по-солдатски развернулся на стёртых каблуках на девяносто градусов влево и зашагал к продавцу мерхенбургеров, стоявшему на углу Жасминной улицы и Проспекта Столетних Лип.
– Вам один мерхенбургер или два? – любезно спросил молодого покупателя длинноногий гнэльф в белом фартуке и фирменной кепочке на кудрявой голове.
– Можно три, – не раздумывая, ответил Пугаллино.
– С вас шесть гнэльфдингов!
– А что это такое?
Рука, протянувшая было три мерхенбургера клиенту, отдёрнулась назад.
– Это – деньги.
– У меня их нет...
– Очень жаль!
Мерхенбургеры нырнули в какую-то металлическую посудину и сверху прикрылись крышкой.
– Я хочу есть... Вы не можете дать их без денег? – Пугаллино смотрел на продавца с надеждой и некоторой долей удивления: живой, настоящий гнэльф, а ведёт себя как огородное пугало!
– Иди, иди отсюда, мальчик! – замахал на попрошайку длинными руками хозяин мерхенбургеров. – На всех не напасёшься!
Пугаллино обиженно хмыкнул и отошёл в сторонку. Вскоре его взгляд отыскал среди немногочисленных в этот обеденный час прохожих фигуру солидного усатого гнэльфа в красивой форме с погонами. На голове усача красовалась фуражка с золотым гербом, на ногах сияли начищенные до блеска чёрные ботинки, а весь вид этого бравого мужчины говорил: «Если у вас есть проблемы – обращайтесь ко мне! На меня вы спокойно можете положиться!» Пугаллино решил откликнуться на этот молчаливый призыв и смело подошёл к гнэльфу в красивой форме.
– Простите... Вы не знаете, где можно раздобыть деньги? – взял он сразу быка за рога.
Вопрос слегка озадачил мужчину, но только на секунду-другую. Он посмотрел на мальчишку в рваной одежде и обуви и, тихо крякнув что-то неразборчивое себе в усы, медленно проговорил:
– Где раздобыть деньги? Есть несколько адресов, где их видимо-невидимо. Например, в банке, в магазине... Но ты туда не ходи, лучше сразу загляни в мою контору, – он махнул рукой куда-то в сторону Проспекта Столетних Лип и добавил: – Многого не обещаю, но стакан кофе и бутерброд ты у нас получишь.
– А как называется ваша контора?
– Полицейский участок. А я – сержант Эдвард Штурм.
– Очень приятно, меня зовут Пугаллино.
– Это твоя кличка?
– Нет, имя.
– Что ж, бывают имена и похуже. Ну что, приятель, пойдём?
И Эдвард Штурм повёл Пугаллино в полицейский участок пить кофе с бутербродами.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Эдвард Штурм сдержал своё обещание: в полицейском участке юного оборванца досыта накормили бутербродами с сыром и колбасой, напоили вкусным кофе со сливками, а на десерт задали несколько пустяковых вопросов, на которые Пугаллино дал честные ответы.
– Твоё имя, мальчик?
– Пугаллино.
– Фамилия?
– У меня её нет.
– Где ты живёшь?
– Пока нигде.
– А раньше?
– В саду господина Шрайбера.
– Кто твои родители?
– Не знаю.
– У тебя есть родственники, друзья?
– Кажется, есть дядя. Но он живёт далеко-далеко. А друзья у меня, конечно, имеются: поросёнок Хрю-Хрю и козочка Ме-Ме.
– Так-с... Вопросов больше нет... – Начальник участка перевёл взгляд с мальчишки, уминающего с аппетитом его бутерброды, на сержанта Штурма. – Что будем делать?
– Пусть погостит до вечера у нас. А если родные его не объявятся, то сдадим в приют. Ты хочешь попасть в хорошую компанию? – обратился усатый полицейский к Пугаллино.
– Я хочу домой. Спасибо за угощение, мне пора.
Пугаллино поднялся со стула и двинулся к дверям. Но путь на улицу ему преградил ещё один полицейский, который как раз в это время стоял у выхода и внимательно наблюдал за представлением.
– Ты куда? – спросил он, растопыривая руки в стороны, словно огородное пугало. – Кажется, тебя ещё не отпустили!
Пугаллино понял, что попал в довольно неприятную историю, и, вспомнив, как поступал в подобных случаях хитроумный Хрю-Хрю, быстро нырнул между ног блюстителя порядка и опрометью бросился бежать по Проспекту Столетних Лип.
– Держи! Лови! Хватай! – закричали полицейские, не ожидавшие такого поворота событий, и кинулись вслед за удиравшим во все лопатки мальчишкой.
Но так же, как никто и никогда не мог поймать быстроногого Хрю-Хрю, так никому не удалось сцапать ловкого Пугаллино. Увёртываясь от прохожих, перепрыгивая через случайные преграды, он промчался словно вихрь по проспекту и свернул на тихую улочку Розовых Грёз. Пробежал по ней два-три квартала и полетел, не снижая скорости, по улице Белых Акаций. А когда наконец остановился, чтобы перевести дух, то понял, что погони за ним давно уже нет и что мчится он ради, пожалуй, одного: ради собственного удовольствия.
Виновато улыбнувшись, Пугаллино вытер рукавом пиджака со лба обильный пот, заправил в штаны выбившуюся рубашку, сорвал со шляпы надоевший брякающий колокольчик, бросил его в ближайшую урну и медленно зашагал по пустынной улице на северо-восток: туда, где, по его расчётам, стоял домик учителя Шрайбера и где зеленел, шелестя листвой, родной тенистый сад с роскошными огородными грядками в самом дальнем его углу.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Маркиз лежал растянувшись на мягком хозяйском диване и наслаждался послеобеденным сном. В доме никого не было – господин Шрайбер ушёл отдыхать в летнюю беседку, – и никто не мешал коту окунуться с головой в чудесный мир сновидений.
И вдруг этот покой был нарушен: Маркиз услышал чьи-то робкие шаги у входной двери и навострил уши. «Неужели это снова заявилась внучка старой баронессы? – подумал он, пытаясь разлепить глаза и взглянуть на дерзкого нахала. – На шарканье ног хозяина эти шаги не похожи...»
Дверь отворилась, и в неё просунулась голова в потрёпанной соломенной шляпе.
«Где-то я уже видел эту физиономию... – подумал, щурясь от солнечного света, сонный Маркиз. – Да это же Пугаллино, огородное пугало!»
Кот вскочил на лапы, выгнул дугой спину, вздыбил шерсть и попытался изобразить приглушённый вой сирены. Но у него совершенно отсутствовали вокальные данные, и через минуту после жалких экспромтов по чревовещанию Маркиз перешёл на нормальный гнэльфский язык.
– Ты – привидение? – спросил он, слегка опадая и чуть-чуть успокаиваясь. – Не стесняйся, говори правду, это с каждым может случиться!
Пугаллино втиснулся в комнату и закрыл за собой дверь.
– Нет, я не привидение. Я – обычный, настоящий гнэльф.
– Ну да, рассказывай мне сказки! – усмехнулся недоверчиво умница-кот и как бы невзначай выпустил на мгновение острые коготки на передних лапках. – Ещё сегодня утром ты висел на шесте в нашем саду и пугал ворон и галок. Правда, довольно бездарно...
– Рано утром висел. А потом спрыгнул. Наверное, меня расколдовали.
– Или заколдовали, – поправил мальчишку Маркиз и совершенно успокоился, перепрыгнул с дивана в кресло и предложил Пугаллино присесть на стул. – Ну, а зачем ты пожаловал в дом? – поинтересовался он у незваного гостя. – Надеюсь, ты не хочешь здесь поселиться? Учти, нам с господином Шрайбером и вдвоём тут тесно: в доме всего пять комнат, особенно не разгуляешься!
– Нет, жить с вами я не собираюсь. Мне бы одежду сменить и обувь, да ещё получить несколько полезных советов...
– Прости, дорогой, но обуви и одежды у меня самого нет: гол как сокол! – Маркиз смущённо прикрыл правый бок пушистым хвостом и, прибавляя голосу побольше душевной теплоты, промурлыкал: – А вот советов я могу дать сколько угодно! Тебе о чём рассказать?
Пугаллино снял шляпу, поскрёб пальцем затылок, снова надел головной убор и, слегка краснея от смущения, спросил:
– В чём смысл жизни? Для чего я и все другие гнэльфы появились на свет?
– Смысл жизни – в поисках смысла жизни, – не задумываясь ни на мгновенье, ответил кот. – Довольно глупое занятие, если хорошенько поразмыслить. Но гнэльфы ни на что другое и не способны: они даже не могут ловить сами мышей и прибегают к нашей помощи.
– А где искать этот смысл жизни? – снова спросил Пугаллино. – Земля, наверное, большая?
– Большая и круглая. – Маркиз мотнул головой в сторону письменного стола, на котором стоял большой красивый глобус.– Видишь эту штуку? Это – наша планета, только сильно уменьшенная в размерах.
Пугаллино подошёл к глобусу, коснулся его рукой, и разноцветный шар медленно начал вращаться вокруг своей оси.
– Земля вертится?! – ахнул удивлённо мальчик.
– Ещё как! Быстрее, чем собака за своим хвостом. Но все привыкли к этому и не обращают на такое неудобство никакого внимания.
– И никто с неё не падает?!
– Нет. Земной шар вращается и притягивает всех к себе. Должна же от неудобства быть хоть какая-то польза!
– Вот бы обойти всю землю! – восхищённо произнёс Пугаллино и ещё раз крутнул глобус. – Побывать и тут, и там, и, если можно, повсюду!
Маркиз великодушно усмехнулся:
– Путешествие – дело хорошее. Но нужно уметь вовремя остановиться. Нельзя, так сказать, доходить до крайностей.
– Но у шара нет края! Что вы имеете в виду, говоря о крайностях?
– Многое, Пугаллино, многое. Ну, например, ты отправился в путешествие на юг. Шёл-шёл, ехал-ехал, плыл-плыл и – приплыл: столкнулся нос к носу со львами.
– А это – кто?
– Мои дальние родственники.
– Они не любят гнэльфов?
– Ещё как любят! Даже без соуса... Но это не та любовь, о которой написано во всех этих книгах. – Маркиз кивнул в сторону стеллажей, заставленных сверху донизу толстенными фолиантами.
– А если я пойду на север? Я встречу там львов?
– Вряд ли. Представители семейства кошачьих не так глупы, чтобы мёрзнуть круглый год на какой-нибудь льдине. А вот белых медведей ты непременно там встретишь. Но я сомневаюсь, что ты получишь большое удовольствие от этой встречи!
– Куда же мне идти?! – не выдержал Пугаллино. – Может быть, на запад, или на восток, или ещё куда-нибудь? Скажите, господин Маркиз, и я последую вашему совету!
– Иди лучше домой, мальчик. На родине и небо синей, и мышки вкусней.
– Но у меня теперь нет дома... – напомнил Пугаллино забывчивому коту.
Маркиз нервно взмахнул хвостом:
– Ах да... Ну, тогда ступай к своим новым собратьям-гнэльфам. Хотя бы к той же баронессе Луизе фон Фитингоф. Глядишь и приютит. Только сначала ты должен запомнить, что гнэльфы привыкли умываться и причёсываться каждый день. Иначе они могут превратиться в настоящих огородных пугал.
– Нашли чем меня испугать! – улыбнулся Пугаллино. – Да я хоть сейчас готов в него превратиться!
– Ещё гнэльфы чистят зубы и бреют усы, – вспомнил Маркиз. – По-моему, это ужасная глупость – сбривать усы. Тыкаться безусой мордочкой в горячую еду – сплошное безумие!
Пугаллино пообещал коту не бриться и поблагодарил его за дельные советы. После чего попрощался и вышел из дома господина Шрайбера на улицу.
«Пойду к баронессе, – решил он, шагая к старинному замку и по привычке распугивая взмахами рук стайки воробьёв, – наймусь в сторожа – дело знакомое. А там дальше видно будет, чем заняться: у гнэльфов жизнь такая длинная!»
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Ещё не известно, чем бы закончилась эта история с Пугаллино, если бы он сразу заявился к фрау Луизе и предложил бы ей свои услуги надёжного сторожа. Но ему повезло: на пороге он столкнулся с какой-то девчонкой, на голове которой красовался небесно-голубого цвета роскошный бант, и эта юная незнакомка, как только его увидела, тут же радостно зачирикала:
– Нашёлся! Нашёлся! А мы думали, что ты пропал!
И она, схватив недоумевающего мальчишку за руку, потащила его куда-то на второй этаж. Завела в небольшую комнатку, единственным украшением которой была картина с охотником и его собакой, и, посадив на стул, громко сказала:
– Ганс, Ольгерд, Шнапс! Идите скорее сюда! Он нашёлся!
И тут же из стены вышли какие-то расплывчатые, полупрозрачные тени и, приблизившись к мальчику, стали вокруг него кружком. Приглядевшись к призрачным силуэтам, Пугаллино с изумлением различил в них двух гнэльфов – рыцаря в доспехах и толстяка в старинных одеждах. А ещё – кудлатого пса непонятной породы.
– Где ты был? – набросилась девочка с расспросами на бедного мальчишку. – Мы уже собирались идти тебя разыскивать!
– Шнапса даже пришлось посадить на цепь, так он рвался на
поиски, – сказало существо в металлических одеяниях и показало на пёсика, нюхающего рваный башмак Пугаллино.
– Я прогулялся по городу – только и всего... А откуда вы меня знаете? – удивился бывший огородный страж и на всякий случай поджал ноги под стул – подальше от носа любопытного пса-привидения.
– Знаем, – с лёгким смущением в голосе ответила девочка, – и кем был, и кем стал... Вот только, что с тобой делать теперь, не знаем. Ганс и Ольгерд хотели тебя усыновить, но согласен ли ты на это?
Предложение было насколько заманчивым, настолько и неожиданным.
– Мне нужно подумать... – промямлил Пугаллино чуть слышно. – Я собирался поработать у баронессы сторожем... А потом отправиться в путешествие...
– Баронесса сегодня сама отправляется в путешествие, – сообщил мальчику важную новость толстяк Ганс. – А мы с Ольгердом остаёмся здесь сторожить этот бесценный памятник архитектуры.
Он хотел похлопать ладонью по стене, на которой висела картина, но, увидев, что старый барон, изображённый на ней, повернул ружьё в его сторону, вовремя отдёрнул руку и виновато улыбнулся:
– Простите, господин барон, дурацкая привычка...
Тем временем Паулина приняла новое решение и не откладывая дела в долгий ящик поспешила поделиться им с окружающими.
– Три сторожа в одном пустом доме – это перебор, – сказала она. – Пугаллино поедет с нами!
– Сомневаюсь... – покачал головой рыцарь. – Вряд ли твои родители захотят его взять с собой.
– А мы их и спрашивать не станем. Попросим Уллу пустить Пугаллино к себе в зеркало, вот он и доберётся до Гнэльфбурга! А там что-нибудь ещё придумаем.
– План хороший, – вздохнул Ольгерд, – только невыполнимый. Настоящим гнэльфам в зеркало Уллы не проникнуть.
– Вот если бы он пугалом был, то тогда... – Ганс-Бочонок не договорил и сам рассмеялся над своими словами: – Только зачем нашей красавице пугало?
Паулина посмотрела на мальчишку, с которым нужно было что-то делать, наморщила лоб и сосредоточилась. И вскоре новая идея осенила её светлую головку:
– Я полистаю бабушкин блокнот и подыщу какое-нибудь подходящее заклинание. Снова превращать тебя в пугало мы, конечно, не станем. Но в зайчика или белочку почему не попробовать? Или в плюшевую игрушку – на время.
– Я не хочу быть зайцем... – Пугаллино покосился на старого барона, изображённого на картине, и его пса Миништофа. Ему показалось, что уши собаки приподнялись вверх и слегка повернулись в его сторону. – Белкой тоже не хочу...
– Ну вот, начались капризы! – обиделась девочка. – Стараемся тебе помочь, а ты не ценишь нашу заботу!
– Я ценю. Только я не хочу, чтобы за мной гонялись собаки и охотники с ружьями. – Пугаллино кивнул на картину. – Эти двое уже готовы напасть на меня, а сколько их ещё будет?
Паулина слегка смягчилась:
– Хорошо, я попробую превратить тебя в игрушечного гнэльфа. Столько времени простоял огородным пугалом – денька два побудешь куклой. А в Гнэльфбурге я тебя расколдую. Ну что, договорились?
Пугаллино вздохнул и нехотя выдавил из себя:
– Договорились...
И потрепал ладошкой кудлатую голову симпатичного пса, примостившегося у его ног.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Найти бабушкин блокнот для Паулины не составило особого труда: старая баронесса по рассеянности забыла его в столовой, когда пила чай вместе с любимой внучкой. Сняв заварочный чайник с драгоценной книжечки, девочка стала перелистывать страницы, отыскивая что-нибудь стоящее для своего замысла. Скользнув равнодушным взглядом по редким рецептам приворотных зелий и пропустив уже знакомые ей тексты заклинаний по оживлению огородных пугал, манекенов, скульптур и барельефов, она добралась до записей магических фраз, с помощью которых можно было всё живое превратить в неживое. Заголовок к одному из таких заклинаний гласил:
«ПРЕВРАЩЕНИЕ ГНЭЛЬФА В ИГРУШКУ. Автор Фуфр-старший из Мерлинбурга».
«Это именно то, что мне нужно! – обрадовалась Паулина. – Кто ищет, тот всегда найдёт!»
Она быстро заучила наизусть мудрёные слова, составленные каким-то Фуфром, и захлопнула блокнот. Положила его туда, где взяла, и снова придавила сверху заварочным чайником. После чего пулей
помчалась в свою комнату к друзьям делиться с ними радостным известием. А заодно и сотворить очередное чудо: превратить живого гнэльфа Пугаллино в маленькую плюшевую игрушку...
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Всему приходит своё время, наступил и час отъезда из Мерхендорфа в Гнэльфбург многочисленного семейства старой баронессы. До вокзала вся компания добралась без особых приключений, зато при посадке в вагон не обошлось без лёгких недоразумений и маленьких неприятностей. После того как баронессу и два её чемодана внесли в купе, настала очередь грузить большую корзину, которую фрау Луиза НЕПРЕМЕННО хотела везти при себе.
– Не понимаю: зачем ей понадобилось тащить эту допотопную рухлядь в Гнэльфбург? – возмущённо проворчала Эльза, берясь за одну из ручек корзины. – Если ей мало тех двух чемоданов, мы купили бы ей ещё штуки три!
– Привычка, что поделать, – объяснил Дитрих очередную причуду матери и взялся за вторую ручку. – Ого, а корзинка-то с камнями!
– Не лучше ли погрузить её в багажный вагон вместе с зеркалом? – спросила жена, с трудом отрывая поклажу от земли.
– Мама просила взять это ЧУДОВИЩЕ к ней в купе, – ответил Дитрих и, улыбаясь, добавил: – Как видишь, она прекрасно осознаёт нелепость ситуации. Но отказаться от привычек уже не может.