Вольностей Войска Низового Запорожского в период существования Новой Сечи (1734 1775) Данное исследование

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8

Александр Моисеенков

Церковно-административное устройство
Вольностей Войска Низового Запорожского
в период существования Новой Сечи
(1734 – 1775)

Данное исследование было защищено 5 июня 2009 г.
в качестве выпускной квалификационной работы
на кафедре Истории Русской Церкви
Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного университета.
Научный руководитель конкурсного проекта:
доцент кафедры Истории Русской Церкви,
магистр богословия
Сухова Наталья Юрьевна

Никополь

2009

План

От автора

Введение

Начальный этап развития церковной организации Войска Запорожского
1. Особенности религиозной жизни на Запорожье
2. Возникновение церковной организации Войска Запорожского в XVI веке
3. Церковная организация на Запорожье в XVII – начале XVIII века
Церковь на Запорожье в Синодальный период (1734 – 1775 гг.)
1. Общая постановка проблемы
2. Запорожские приходы. Их открытие и функционирование
3. Принципы формирования запорожского клира. Его права и обязанности
4. Запорожская Сечь и Межигорский монастырь
Ограничение автономии Запорожья и ответные действия Коша
1. Общая постановка проблемы
2. Меры Синода по ограничению церковной автономии Запорожья
3. Реакция Коша на действия Синода
4. Дело епископа Анатолия (Мелеса)
5. Начальник Сечевых церквей Владимир (Сокальский)
6. Дальнейшая судьба церковной системы Войска Запорожского

Заключение

От автора

Автор этих строк убежден в том, что казачество на Русских землях было переломным явлением в нашей истории, особенно истории сложного и противоречивого Петровского времени. Весь XVIII век был эпохой перехода от старых форм государственного управления и социальных связей к новым европейским моделям развития. Иногда этот переход происходил плавно, но зачастую он сопровождался ломкой и сопротивлением. И Запорожское казачество оставалось одним из немногих социально-политических институтов Руси, которые слабо затронули процессы европейских преобразований в Российской империи.

Эта работа – попытка показать уникальность и необычность церковной организации запорожских казаков, а также отследить все шаги, которые предпринимала старшина, защищая древние права и обычаи от стремлений Петербурга сделать Запорожье частью единой имперской системы.

И еще хочется отметить, что обычно, говоря о Руси, в популярной литературе и СМИ подразумевают Русь Московскую, то есть те земли, которые постепенно собирались московскими князьями и царями на протяжении XIII – XVII веков. Эта же особенность касается и учебной программы общеобразовательных школ Российской Федерации – в учебниках по истории сразу за рассказом о татаро-монгольском нашествии следует резкий переход к истории Северо-Восточных земель, и гигантские территории, которые сейчас носят названия Украины, Беларуси, Польши и Литвы, практически выпадают из поля зрения школьных программ.

Это приводит к тому, что большинство жителей России довольно плохо знают историю Западной Руси и, как следствие, имеют смутное представление о тех сложных процессах, которые сейчас происходят в государствах, появившихся на этих пространствах. Данная работа призвана, хотя бы отчасти, исправить сложившуюся ситуацию.

Введение

Данная конкурсная работа посвящена исследованию проблем церковно-административного устройства Вольностей Войска Низового Запорожского. Тематика этого исследования, его географические и хронологические рамки выбраны неслучайно, сам же выбор этой тематики обусловлен высокой степенью важности для современной церковно-исторической науки рассматриваемых в данной работе проблем.

Имея мощные западнорусские корни, будучи сами в большинстве своем выходцами из Западной Руси, запорожские казаки были чадами Православной Церкви, исповедовали те же догматы и совершали те же обряды, что и их единоплеменники. Однако церковная жизнь казаков протекала несколько иным образом, чем это было у остальной части украинского народа. Со временем, особенно после вхождения Украинских земель в состав Московского государства и перехода западнорусских епархий под омофор патриарха Московского и всея Руси, отличия между церковным строем на Запорожье и церковным строем в других регионах Русской державы становились все более и более очевидными. В итоге к середине XVIII века, когда все епархии Русской Православной Церкви жили согласно «Духовному регламенту», на Запорожье окончательно сформировалась и утвердилась совершенно иная система церковно-административного управления, которая лишь формально была в подчинении Святейшего Синода, реально же находилась в относительной независимости от центрального коллегиального органа управления Русской Православной Церкви. Таким образом, изучение церковно-административного устройства Запорожского края имеет далеко не второстепенное значение для церковно-исторической науки, поскольку позволяет выявить и проанализировать важнейшие принципы, на которых основывалась во всех ее проявлениях церковная жизнь запорожского казачества, которое, в свою очередь, само по себе было уникальным явлением в истории русских народов.

Выбор означенной темы обусловлен и тем, что, несмотря на огромное количество литературы, в которой освещается история запорожского казачества, проблемы церковно-административного устройства Запорожских Вольностей – в особенности это касается современной российской историографии – до сих пор остаются слабо изученными, а выводы, полученные в ходе предыдущих исследований, слабо систематизированными.

Исходя из вышесказанного, цель данной конкурсной работы можно сформулировать следующим образом: На основе изучения доступных архивных материалов провести комплексное исследование церковно-административного устройства Запорожских Вольностей. Для того чтобы достичь поставленной цели, необходимо решить следующие задачи:

– выявить факторы, повлиявшие на зарождение и развитие церковной организации запорожских казаков, и принципы, положенные в основу этой организации;

– определить особенности системы церковно-административного управления на Запорожье, и реальную роль в этом управлении Синода, правящих архиереев и рядовых клириков;

– проанализировать отношения между запорожским Кошем и священноначалием, определив действия Синода и правящих архиереев по ограничению церковной автономии Запорожья и реакцию на них Коша, а также шаги запорожского Коша по сохранению церковной автономии.

Хронологические рамки данного исследования охватывают период с 1734 года, когда по милостивому позволению императрицы Анны Иоанновны запорожские казаки вернулись с Олешек на Запорожье и присягнули на верность Ее Императорскому Величеству, до 1775 года, когда по приказу Екатерины II Запорожская Сечь была ликвидирована. Хотя после упразднения Сечи часть запорожцев покинули родину и обосновались в низовьях Дуная, о 1775 годе можно говорить как о рубежной дате, поскольку после нее жизнь запорожцев протекала в иных исторических реалиях. Вместе с тем, несмотря на существование церковной организации у запорожских казаков почти с самого момента их появления на исторической арене, период существования Новой Сечи стал тем временем, когда все формы жизни казаков, в том числе и церковная, получили свое окончательное оформление и документальное отображение. Именно в этот период можно говорить о церковной организации запорожского казачества как о сформировавшейся и отлаженной системе церковно-административного управления. Таким образом, хронологические рамки исследования обусловлены внутренней логикой выбранной темы. Однако, как было уже сказано выше, потребность регулирования церковной жизни возникла у казаков уже на ранних стадиях их исторического бытия, поэтому в данной работе были затронуты проблемы, которые хронологически относятся к более ранним периодам истории запорожского казачества.

Важно также сделать несколько замечаний относительно проблем, затрагиваемых в данной работе. Церковная жизнь на Запорожье при всей своей кажущейся простоте не сводилась к исполнению религиозных обрядов и совершению определенных молитвенных правил – как будет показано ниже, Православие занимало очень важное место в сознании и рядовых казаков, и старшины. Поэтому рассмотрение всех аспектов церковного бытия запорожских казаков далеко выходит за рамки данного скромного исследования. В предлагаемой работе будут рассмотрены лишь проблемы, которые непосредственно связаны с вопросом о церковно-административном устройстве Запорожского края. Все остальные аспекты религиозной жизни запорожцев затрагиваются в этом исследовании лишь настолько, насколько это необходимо для достижения поставленных выше задач.

В то же время, в данной работе предпринята попытка избежать односторонности в оценках процессов, происходивших в среде запорожского казачества, а также пересмотреть отдельные стереотипные оценки в отношении некоторых аспектов церковной жизни на Запорожье. Такой подход обусловлен тем, что большинство ученых, которые затрагивали вопросы религиозности запорожских казаков, склонялись к одной из двух противоположных точек зрения. Согласно первой точке зрения, запорожцы рассматривались как защитники православной веры, как глубоко религиозные люди. По другой научной версии, казаки были нигилистами в вопросах веры, и даже еретиками. Естественно, основываясь на достоверных исторических фактах, обе предложенные концепции являются крайностями, а само разрешение проблем, связанных с церковной жизнью на Запорожье, не может сводиться к категоричным утверждениям, будь они положительного или отрицательного характера.

Следует также сказать несколько слов о терминах, используемых в данной работе. Ключевым является понятие «Вольности Войска Запорожского». В исторической науке им обозначается территория, на которой располагалось Войско Запорожское, и на которую распространялись права и привилегии запорожского казачества. По сути, данный термин тождественен формулировкам «Запорожский край», «Запорожские земли», «Вольности Запорожские», «Запорожье» и так далее. Поэтому в большинстве случаев, кроме особо оговоренных моментов, приведенные выше выражения использованы как синонимы.

***

Для достижения задач, поставленных в самом начале нашего исследования, был произведен комплексный анализ дела № 3 фонда № 229 Центрального государственного исторического архива Украины в городе Киеве ^¹. Материалы этого фонда представляют собой документацию различного характера, которая была накоплена вследствие деятельности Коша Новой Сечи – распорядительного органа на Запорожье. В науке фонд № 229 получил название «Архив Коша Новой Запорожской Сечи» ^². Данное обстоятельство объясняется тем, что корпус казачьих документов в его современном объеме является лишь частью некогда огромного, до нашего времени не сохранившегося, комплекса архивных дел, число которых, по подсчетам ученых, составляло около 15 тысяч. В наше время фонд № 229 включает в себя всего лишь около 400 дел. Среди них важное место занимает дело № 3, которое было заведено в делопроизводстве Коша в середине 1770-хх годов, и документы которого отображают различные аспекты церковной жизни на Запорожье с 1676 по 1775 год. Материалы этого дела и были использованы в качестве основного источника при написании данного конкурсного исследования.

Всего в составе означенного дела насчитывается 122 документа, которые представляют собой следующие виды исторических источников:

– Актовые материалы. Данная группа документов содержит указы, универсалы, грамоты, ордеры, определения и расписки. Этот блок документов сформировался вследствие деятельности Коша, Синода, Киевской духовной консистории, а также других органов бюрократического аппарата Российской империи. Особый интерес представляют синодальные и консисторские указы, которые отображают процесс последовательного наступления высших церковных и государственных властей на старинные права Войска Запорожского в сфере церковного управления. В частности, огромный интерес для темы данного исследования представляет указ Киевской консистории № 2962 от 19 ноября 1774 года с требованиями немедленного предоставления сведений о состоянии церковных дел на Запорожье ^³. Также среди актовых документов дела № 3 находятся два нормативных акта XVII века, служащих юридическим обоснованием той системы церковно-административного устройства Запорожских земель, которая окончательно сложилась в конце XVII – начале XVIII века. Это универсал Войсковой Рады от 4 октября 1683 года о принятии решения о подчинении запорожских приходов Межигорскому монастырю ^⁴ и грамота Московского патриарха Иоакима от 5 марта 1688 года, подтверждающая ставропигиальный статус Межигорского монастыря и подчинение этой обители казачьих храмов ^⁵. В XVIII веке эти документы наряду с другими актами активно применялись запорожцами при защите своих прав перед имперскими властями;

– Делопроизводственная документация. Этот вид источников наиболее широко представлен в материалах дела № 3, составляет более половины объема всех анализируемых в данной работе документов и включает в себя переписку Коша с Синодом, Киевской консисторией, Киевскими митрополитами, начальством Межигорского монастыря и гражданскими властями. Сюда же входит и переписка между священноначалием Русской Церкви и гражданскими властями, которая касается тех или иных вопросов церковной жизни на Запорожье. Также широко представлена и внутренняя казачья деловая переписка на церковную тематику. Встречаются среди материалов дела № 3 и рапорты, донесения, прошения, запросы, ответы, но они представлены в малом количестве. Данный факт объясняется высоким политическим и социальным положением Запорожского казачества, распорядительный орган которого даже с Киевскими митрополитами вел документальное сношение преимущественно через письма. Таким образом, письмо как подвид делопроизводственных источников является преобладающим в составе архивных материалов, исследуемых в данной работе.

Среди указанной группы документов внимание исследователя привлекает письмо Коша игумену Межигорскому от 28 мая 1676 года ^⁶. Этот источник содержит очень важное указание на достаточно ранние связи Запорожского Войска и Межигорской обители, а также о теплых отношениях между казаками и этим монастырем. Немаловажным является и ряд источников, в которых освещаются различные аспекты церковного строительства на Запорожье, украшения и ремонта старых храмов, основания и открытия новых приходов. Интересны также документы, повествующие о святотатстве среди казаков ^⁷, о соблазнительном поведении клириков и о борьбе Коша с этими негативными явлениями ^⁸. В отдельный блок необходимо выделить делопроизводственные материалы, касающиеся вопроса о назначении на пост начальника Сечевых церквей и о дальнейшем возведении в сан архимандрита иеромонаха Владимира (Сокальского). Эти документы открывают целый ряд особенностей церковного строя на Запорожье и являются одними из наиболее важных источников данного исследования.

Как видно из вышеприведенных примеров, круг вопросов, по которым были составлены материалы дела № 3, весьма широк. Если предпринять попытку тематической классификации используемых в данной работе источников, то все документы будут распределены по следующим группам:

1. Документы, освещающие историю учреждения системы церковного устройства Запорожских Вольностей в XVI веке и ее восстановления в начале XVIII столетия. Всего двенадцать документов.

2. Документы, касающиеся вопросов основания и открытия новых приходов на Запорожье. Этот блок представлен двумя источниками.

3. Документы, освещающие кадровую политику Коша и отношение к этой политике различных органов церковного управления. Наиболее многочисленная группа, имеет в своем составе двадцать четыре документа.

4. Документы по вопросам строительства храмов, изготовления или приобретения церковных принадлежностей, сбора разного рода пожертвований. Корпус состоит из четырнадцати источников.

5. Материалы, освещающие взаимоотношения Войска Запорожского и Межигорского монастыря. В блоке насчитывается восемь документов.

6. Материалы, посвященные финансовым преступлениям, нарушениям этических и канонических норм, а также борьбе сечевого руководства с этими отрицательными явлениями. Количество источников этого типа установить трудно, поскольку большинство из них относятся к кадровой документации.

7. Материалы, посвященные решению различных проблем бытового характера. В деле № 3 имеется три документа этого типа.

8. Консисторские и синодальные документы, которые отображают историю постепенного ограничения прав и церковных вольностей Запорожья, принудительного отмежевания Межигорья от Сечи и борьбу Коша за свои права. В блоке их насчитывается тринадцать.

9. Источники по вопросам возведения начальника Сечевых церквей иеромонаха Владимира (Сокальского) в сан архимандрита. Всего пятнадцать источников.

10. Отчеты о различных официальных визитах, благодарственные и поздравительные письма, а также другие документы, которые трудно отнести к одной из указанных выше групп, но которые представляют значительный интерес для данного конкурсного исследования. В составе дела № 3 встречаются пять документов, которые никоим образом не касаются церковных дел, и попали в корпус, скорее всего, случайно, при формировании Архива в разное время ^⁹.

Все документы дела № 3 опубликованы и цитируются в данной работе по изданию: Архів Коша Нової Запорозької Січі. Корпус документів. 1734 – 1775. Т. 1 / Упор. Л. З. Гісцова, Д. Л. Автономов та ін. К.: Головне Архівне управління при Кабінеті Міністрів України; Центральний Державний Історичний Архів України, м. Київ; Національна Академія Наук України; Інститут Української археографії та джерелознавства ім. М. С. Грушевського. 1998. – 696 стор. (серія «Джерела з історії українського козацтва»). Стор. 103 – 213. Однако ссылки даны непосредственно на материалы Архива, то есть с указанием фонда, описи, дела и номера листа в деле. При этом используется современная пагинация документов, присвоенная в середине XX века в Центральном государственном историческом архиве Украины в городе Киеве.

Помимо дела № 3 Архива Коша Новой Запорожской Сечи в данной работе было использовано три дополнительных источника из других собраний документов.

В первую очередь, это именной императорский указ от 9 сентября 1775 года об устроении на землях Новороссийской и Азовской губерний Славянской и Херсонской епархии. С момента издания данного указа начинается новая эпоха в истории приходов, находящихся на бывших территориях Войска Запорожского после падения Сечи. Для темы конкурсной работы этот нормативный акт интересен тем, что в нем проглядываются истинные мотивы ликвидации церковных вольностей Запорожского казачества. Документ неоднократно публиковался в различных сборниках, и в данной работе приводится по изданию: Джерела з історії Південної України. Т. 4 / Упор. І. І. Лиман. Запоріжжя: Запорізьке відділення Інституту Української археографії та джерелознавства ім. М. С. Грушевського НАН України; Запорізьке наукове товариство ім. Я. Новицького; Запорізька філія Східного інституту українознавства ім. Ковальських; РА «Тандем – У». 2004. – 560 с. С. 138.

Следующий документ – это указ императрицы Елизаветы Петровны от 27 сентября 1759 о задержании в Сечи епископа Анатолия (Мелеса), нашедшего приют у казаков и совершавшего там архиерейские службы. Данный указ составляет огромный интерес для темы этого конкурсного исследования по двум причинам: С одной стороны, источник отображает важнейшие элементы системы церковно-административного управления на Запорожье. С другой стороны, действия Коша и имперских властей, связанные с пребыванием на Сечи епископа Анатолия, являются частью сложнейшего процесса отстаивания казаками своих прав и свобод. Текс указа приводится по изданию: Збірник матеріалів до історії запорозьких козаків // Яворницький Д. І. Твори у 20-х томах. Т. 1. Запоріжжя та ін.: Інститут Української археографії та джерелознавства ім. М. С. Грушевського НАН України; РА «Тандем – У». 2004. – 520 с. С. 37 – 209. С. 157 – 158.

В работе также использован и предварительно опубликованный источник, хоть и не имеющий к теме данного исследования непосредственного отношения, однако уточняющий некоторые факты из истории Запорожья. Это отрывок мемуаров дворянина В. Н. Абазы, написанных в 1820-хх годах и ныне хранящихся в Институте рукописей Национальной библиотека Украины имени В. И. Вернадского ^¹⁰. Воспоминания Владимира Абазы, составляющие 252-листный рукописный фолиант «Век дворянства», являются типичным примером воспоминаний того времени. Автор в юном возрасте состоял в русской армии, был ординарцем П. Текелия и находился на Сечи во время ее ликвидации в 1775 году. Для темы данного исследования интересен отрывок, в котором господин Абаза рассказывает о своем пребывании на Запорожье ^¹¹. Автор имел возможность постоянно бывать в казацкой крепости, лично видеть запорожцев. Вероятно, какие-то сведения о казаках юноша мог почерпнуть в офицерской среде. Его впечатление должны были быть особенно яркими, если учесть, что до того времени В. Н. Абаза не покидал родного дома. Каких-то буквальных заимствований из других материалов в его мемуарах нет, поэтому можно считать, что воспоминания господина Абазы о пребывании на Запорожье являются оригинальным авторским текстом. Правда, взгляды автора на казаков не отличаются оригинальностью. Для него казаки – это грабители и разбойники, проводившие время в пьянстве и развлечениях. Вместе с тем, у В. Н. Абазы нет личных предубеждений против казачества. Поэтому его оценки и выводы отображают скорее распространенные в обществе стереотипы восприятия запорожцев. Более интересны те места воспоминаний В. Н. Абазы, где он ярко описывает внешний вид Сечи, образ жизни, одежду, оружие, хозяйство, пищу казаков. Затрагивает автор и религиозную жизнь запорожцев, и эти свидетельства весьма ценны для церковного историка. Именно поэтому указанные мемуары были привлечены в качестве дополнительного источника данной работы. Отрывок дневников В. Н. Абазы был предварительно опубликован В. В. Кравченко и размещен на сайте «Історія козаків» ^¹².

В конце этого краткого описания источников необходимо сказать о методе передачи текстов XVII – XVIII веков, поскольку они содержат латинские и греческие литеры, а также церковнославянские графические символы, вышедшие из употребления. При цитировании источников автор данного конкурсного исследования руководствовался следующими принципами:

– латинские и греческие литеры передаются с помощью фонетически тождественных им литер современного русского алфавита.

– церковнославянские графические символы, вышедшие из употребления, также передаются с помощью фонетически тождественных им литер современного русского алфавита.

– литера «ер» в конце слов опускается.

– слова под титлами расшифровываются.

Следует также оговориться, что в украинских и русских словах одни и те же литеры имеют несколько различное произношение. Однако приоритетным заданием все же была передача особенностей именно написания того или иного слова, а не его фонетическая интерпретация. Таким образом, все перечисленные выше принципы позволяют при использовании современного гражданского шрифта максимально возможно сохранить особенности цитируемых исторических источников.

***

Состав источниковой базы данного исследования, круг вопросов, поднимаемых в изучаемых документах, во многом определяет структуру настоящей работы. Она состоит из трех глав, каждая из которых соответствует тем блокам проблем, которые рассматриваются в этих главах. Первая глава носит вводный характер и является кратким очерком возникновения, формирования и развития церковно-административной системы Запорожского казачества в XVI – XVII столетиях. Две последующих главы посвящены непосредственно проблемам церковной жизни на Запорожье в Синодальную эпоху и охватывают, соответственно, два крупных тематических блока: Во-первых, это вопросы управления запорожскими приходами и их подчинения различным церковным юрисдикциям. Во-вторых, это наступление на церковные вольности запорожцев со стороны светских властей и Синода и сопротивление этому наступлению со стороны казаков и некоторых представителей священства. Хронологическая последовательность изложения сохраняется только в первой главе, структура же остальных глав и параграфов построена по тематическому принципу. В конце каждой главы сконцентрированы выводы по исследуемым в этих главах вопросам, эти же выводы, в свою очередь, обобщены в заключении.

***

Историография исследуемого в данной работе вопроса охватывает комплекс трудов и монографий, который стал формироваться еще в середине XVIII века, и формирование которого до настоящего момента не прекращается в силу увеличивающегося интереса историков к проблемам церковной жизни запорожского казачества.

Первым человеком, который в своей работе дал описание церковной жизни запорожских казаков, стал князь Семен Иванович Мышецкий, который прожил на Запорожье с 1736 по 1740 год и оставил после себя довольно обширный труд «История о казаках запорожских». В этом исследовании автор сделал несколько важных выводов о церковно-административном устройстве Запорожских земель, а также о характере отношений между казаками и духовными лицами. В частности, князь Мышецкий пишет о том, что духовенство на Запорожье не имеет реальной власти и полностью зависит от войсковой старшины ^¹³. Этот и другие подобные ему выводы легли в основу более поздних исследований, которые проводились после написания книги Семена Мышецкого. При этом сделанные князем заключения использовались позднейшими исследователями для обоснования порой диаметрально противоположных мнений ^¹⁴.

Следующим историком, который занимался изучением церковной жизни запорожского казачества, был Аполлон Александрович Скальковский, сделавший неоценимый вклад в историческую науку. Его фундаментальный труд «История Новой Сечи» до настоящего времени остается одним из основных исследований по истории последних тридцати лет существования Запорожской Сечи до ее ликвидации в 1775 году. Ценность работы Аполлона Александровича состоит во введении в научный оборот и применении большого количества архивных материалов, обладателем большинства которых был сам автор. Среди тем, затрагиваемых в работах Аполлона Александровича, весьма важное место занимает церковная жизнь запорожских казаков. Однако факты, приводимые этим исследователем, недостаточно систематизированы, имеют небольшие неточности. Некоторые же аспекты церковной жизни не освещены вовсе. В то же время, несмотря на указанные незначительные недостатки, труд Аполлона Александровича является первой работой, в которой была осуществлена попытка всестороннего изучения проблемы церковно-административного устройства Запорожья. В своей работе господин Скальковский положительно оценил религиозность запорожских казаков и сделал два очень важных вывода – о верности запорожцев Православной вере и о том, что кошевое руководство во главе с кошевым атаманом считало главой церковной организации на Запорожье только себя ^¹⁵. Эти выводы после выхода в 1842 году «Истории Новой Сечи» прочно утвердились в отечественной историографии.

В той или иной мере выводы А. А. Скальковского повторил в своих работах епископ Екатеринославский Феодосий (Макаревский). Его труды оставили довольно глубокий след в отечественной историографии. Будучи с 1871 по 1885 год правящим архиереем епархии, которая была открыта на бывших Запорожских землях, владыка занимался активной краеведческой работой. В своей книге «Материалы для историко-статистического описания Екатеринославской епархии» помимо подробного описания епархиальных приходов автор делает краткий очерк по истории Екатеринославской губернии, повествует о нравах и обычаях казаков, затрагивает вопросы церковно-административного характера. Достоинством этого объемного труда является его информативность, наличие в нем огромного количества фактического материала – в книге есть информация почти обо всех приходах епархии ^¹⁶. С другой стороны, исследованию проблем церковно-административного устройства Вольностей Войска Запорожского автор должного внимания практически не уделил, ограничившись лишь упоминанием о подчинении запорожских приходов Киево-Межигорскому монастырю ^¹⁷.

Выдающуюся роль в деле исследования истории Русской Православной Церкви на Запорожье сыграл великий историк запорожского казачества Дмитрий Иванович Яворницкий. Наиболее известным трудом этого автора стала трехтомная «История запорожских казаков», вышедшая впервые в 1892 году. Помимо изложения богатейшего фактического материала по истории Запорожья в книге большое внимание уделяется раскрытию проблем церковной жизни казаков. В целом автор повторяет выводы А. А. Скальковского и владыки Феодосия, однако, в отличие от этих историков, профессор Яворницкий в своем исследовании делает попытку избежать односторонних оценок. Поэтому в его работах церковная жизнь на Запорожье достаточно подробно описана во многих ее аспектах ^¹⁸. В частности, очень много внимания Дмитрий Иванович уделяет изучению проблем церковно-административного устройства Запорожья. Это делает «Историю запорожских казаков» очень ценным научным трудом, и даже – в некоторой степени – источником, поскольку в своей книге автор приводит документы, которые были найдены им в ходе археологических и краеведческих работ, но не сохранились до нашего времени. Кроме такого фундаментального труда, как «История запорожских казаков», Д. И. Яворницкий оставил после себя несколько десятков статей и монографий. Для церковного историка большую ценность представляет труд профессора Яворницкого «Сборник материалов по истории запорожских казаков» и обширная монография «Запорожье в остатках старины и преданиях народа» ^¹⁹. О «Сборнике» мы уже упоминали, когда описывали источники, которые применялись при написании данной конкурсной работы. Вторая же упомянутая монография полезна тем, что в ней автор дает описание казачьих святынь, на основании которого можно прийти к положительным выводам о характере религиозности запорожских казаков. Однако трудами Дмитрия Яворницкого список работ, посвященных изучению проблем церковного строительства на Запорожье, не исчерпывается, и в последующие годы интерес последующих поколений историков к этой теме не угас, а, напротив, возрос.

Значительный вклад в изучение поставленной нами проблемы сделал Василий Беднов (1874 – 1936), являющийся автором нескольких статей на церковную тематику. Кроме собственных исследований этот историк ввел в научный оборот большое количество документов, отображающих некоторые аспекты взаимоотношений запорожского казачества и духовенства, служившего на приходах Запорожья. Подобную же работу проделал и А. А. Андриевский, опубликовавший целую серию документов, касающихся истории Киево-Межигорского монастыря и церковных дел на Запорожских землях. В своих статьях указанные авторы держались тех же мнений, что и их предшественники, считая казаков людьми религиозными, уважавшими Церковные правила, но стремившимися, в то же время, к независимости от священноначалия ^²⁰.

Следует сказать, что в XIX веке в отечественной историографии сложилась также и негативная оценка религиозности запорожских казаков. В частности, необходимо назвать П. А. Кулиша и С. М. Соловьева. Первый из них смотрел на казаков, как на язычников, которые были христианами лишь внешне, а внутренне оставались преданными древним религиозным верованиям ^²¹. У второго исследователя оценка казачьей религиозности несколько мягче, поскольку этой темы он касается лишь отчасти. Однако на историческую судьбу украинского народа, как утверждает С. Соловьев, казаки оказали негативное влияние, а религиозные девизы, выдвинутые ими в XVII веке, служили лишь прикрытием истинных побуждений военных действий против Польши ^²². Несмотря на опосредованное обращение данных исследователей к религиозным аспектам жизни запорожцев, негативная оценка религиозности запорожцев, которая была дана этими историками, в дальнейшем оказала значительное влияние на выводы таких ученых, как М. Кириченко и В. Голобуцкий.

В первое десятилетие XX века проблема церковно-административного устройства Запорожских Вольностей хоть и затрагивалась многими историками, но раскрывалась в их трудах достаточно слабо. В основном речь в этих исследованиях шла о религиозной составляющей жизни казаков. Наиболее близко к проблематике данной конкурсной работы подошел Орест Левицкий в своей статье «Церковное дело на Запорожье в XVIII веке», вышедшей в 1912 году в десятом томе «Записок Украинского научного общества» ^²³. В частности, автор приводит целый ряд документов и опирается на труды Аполлона Скальковского и Дмитрия Яворницкого, что отразилось на выводах, сделанных им в ходе исследования. Главным итогом работы О. Левицкого стало утверждение, что казаки до самого последнего момента существования Запорожской Сечи активно сопротивлялись наступлению на автономию запорожских приходов со стороны местных архиереев и синодальных властей. Также автор осветил деятельность на Сечи епископа Анатолия (Мелеса) и спор между Кошем и киевской духовной консисторией по поводу наказания запорожцами двух священников ^²⁴. Свои доводы Орест Левицкий делает на основе тщательного анализа архивных документов.

После выхода в свет трудов О. Левицкого на протяжении 1920-хх – 1980-хх годов ученые, занимавшиеся изучением истории запорожского казачества, старались всячески обходить церковную проблематику, и не затрагивать в своих работах вопросов церковного характера. Если же такие шаги и предпринимались, то выводы, получаемые учеными при изучении религиозных аспектов жизни запорожцев, сводились к тому, что казаки были атеистами, а их набожность и любовь к благолепию объяснялась советскими историками не иначе, как внешним проявлением языческого и антирелигиозного сознания казаков. К работам, в которых отстаивалась подобная позиция, принадлежат труды таких ученых, как Михаил Кириченко ^²⁵ и Владимир Голобуцкий ^²⁶. Второй из указанных авторов не приводит радикальных суждений об атеизме казаков, однако делает попытки доказать, что казаки были равнодушными к вере и Церкви и даже имели имущественные претензии к духовенству и монашеству. Утверждения Д. И. Яворницкого о высокой религиозности казаков В. Голобуцкий ставит под сомнение ^²⁷, что сближает его работу с трудами П. Кулиша и С. Соловьева. Однако в отличие от работ П. Кулиша и С. Соловьева негативная оценка религиозности казаков со стороны М. Кириченко и В Голобуцкого имеет слабое научное обоснование. Как признается сам Михаил Кириченко, его работа «может иметь целый ряд недостатков» ^²⁸. Таким образом, в историографии УССР до 80-хх годов минувшего века утвердился взгляд на казаков, как на атеистов или язычников, а проблемы церковно-административного устройства Запорожских земель либо рассматривались под призмой марксистско-ленинской доктрины, либо не изучались вовсе.

В отличие от советских исследователей, склонявшихся к негативной оценке религиозности запорожского казачества, в 1920-ее – 1980-ее годы среди представителей украинской диаспоры интерес к церковным аспектам жизни на Запорожье не угас. Плодом научных изысканий украинских ученых за рубежом стала книга Ивана Власовского «Очерк истории Украинской Православной Церкви», вышедшая в 1961 году в Нью-Йорке. Несмотря на то, что автор ориентируется на работы своих предшественников – Д. Яворницкого и О. Левицкого – и его труд носит компилятивный характер, «Очерки» представляют большой интерес для современного исследователя церковной истории. В целом, выводы И. Власовского повторяют выводы О. Левицкого, что, однако, не снижают ценности исследования этого ученого.

Между тем к началу 80-хх годов на Украине обозначился процесс оживления исторической науки. Наиболее ярким представителем этой эпохи является Елена Апанович, сделавшая большой вклад в изучение истории запорожского казачества. Эта исследователь также написала ряд работ, так или иначе касающихся церковной жизни на Запорожье. Однако в ходе изучения этой проблематики Е. Апанович не пришла к принципиально новым выводам, ограничившись повторением тех распространенных воззрений, которые изложены в работах А. Скальковского, Д. Яворницкого, О Левицкого и других ^²⁹.

Современное состояние изученности церковной истории Запорожья имеет весьма противоречивый характер. С одной стороны, существует целый ряд современных исследований, касающихся проблем церковной жизни на землях запорожского казачества. Церковная тематика в наши дни затрагивалась такими учеными, как Н. Герасименко, Ю. Мыцик, С. Плохий, А. Кравченко, В. Щербак, А. Макаров. С другой стороны, ощущается реальный недостаток работ, посвященных именно проблемам церковно-административного устройства Запорожья. На данный момент едва ли не единственным ученым, занимающимся комплексным исследованием церковной жизни запорожских казаков, является кандидат исторических наук Игорь Лыман. Этому историку принадлежат десятки статей и работ, среди которых очень важное место занимает монография «Церковное устройство Запорожских Вольностей» ^³⁰. Известны также его очерки о религиозности казаков ^³¹, о судьбе запорожских приходов после ликвидации Сечи ^³², и других аспектах церковно-исторической проблематики ^³³. Работы Игоря Лымана отличаются привлечением огромного числа архивных материалов, многие из которых были впервые введены в научный оборот. Вместе с тем, стараясь в своих трудах объективно исследовать ту или иную проблему, автор занимает позицию светского историка, что приводит к отсутствию в его работах богословского осмысления церковных проблем на Запорожье. Однако, несмотря на это, наряду с произведениями А. Скальковского, Д. Яворницкого, А. Андриевского, О Левицкого монографии Игоря Лымана занимают одно из главнейших мест в корпусе научных работ, посвященных изучению церковной жизни запорожского казачества.

Таким образом, мы видим, что на сегодняшний день сформировался очень мощный пласт исследований, посвященных церковной жизни запорожского казачества. Однако это пласт неоднородный, некоторые аспекты в нем освещены достаточно подробно, некоторые же освещены слабо и еще ждут своего исследователя. К такому кругу малоизученных проблем относится и проблема церковно-административного устройства Вольностей Войска Запорожского, исследованию которой посвящена данная конкурсная работа.

Blog

Вольностей Войска Низового Запорожского в период существования Новой Сечи (1734 1775) Данное исследование