«оттепели»

Вид материала

Литература

Содержание Билет 17, вопрос 1 Особенности сказок М.Е. Салтыкова-Щедрина.

Подобный материал:

• Тема «период «оттепели» в истории ссср». Вариант часть, 352kb.
• «Времена года. Апрель. Подснежник», 133.98kb.
• Литература, 476.64kb.
• В ожидании политической экономии Константин Аршин, 259.95kb.
• От заморозков к оттепели: Советский фарфор 1940–1950-х годов в собрании Ю. Трайсмана, 174.94kb.
• Что надо знать о наводнении и паводке, 22.31kb.
• Культура в 50–80-е годы: «оттепель» и «заморозки» Хрущевская «оттепель» и вывихи «волюнтаризма», 73.4kb.
• Александр Трифонович Твардовский (1910 1971) был многогранной творческой личностью, 114.55kb.
• Конец 50 начало 60-х годов нашего столетия, 24.79kb.
• Контрольная работа по дисциплине: Отечественная история на тему: Реформы и контрреформы, 179.75kb.

Билет 17, вопрос 1

Особенности сказок М.Е. Салтыкова-Щедрина.

Большая часть сказок была издана в “страшную эпоху” – так сам Щедрин называл 80- е годы XIX века. Именно в этот период он находит весьма действенный способ борьбы с цензурой, он создает свою политическую сказку – сатиру, сказку – аллегорию.

Щедрин выступает в сказках как писатель, зовущий к коренной переделке русской действительности, к преобразованию её, и в этом заключается принципиальное отличие сказок Щедрина от народных рассказов Л. Толстого.

Щедрин хорошо знал уничтожающую силу смеха. “Смешное – это всего страшнее”, говорил он. Смех – самое сильное, самое грозное оружие своей сатиры, Щедрин использует в сказках, направленных против “произвола и дикости” самодержавия.

Такого искусства иносказания, своеобразия в использовании фольклорных тем и мотивов, острого общественно – политического содержания при предельном лаконизме формы, какие характерны для сказок Щедрина, не знала ранее русская литература.

В его сказках все, начиная от заглавия и кончая пословицами и поговорками, как “на то и щука в море, чтоб карась не дремал”, “тише едешь, дальше будешь”, приобретает злободневное политическое звучание.

Самые смелые и неблагонамеренные мысли Щедрин умудряется облекать в сказочно – иносказательные формы. Животные с давних пор стали обитателями, активными персонажами народных сказок. Никого не удивляет, как говорят они друг с другом, как по-людски думают, чувствуют и действуют. В сказках Щедрина трудно “разъять” животных и людей: “Карась – рыба смирная и к идеализму склонная”, или “Что касается до ершей, то эта рыба уже тронутая скептицизмом и притом колючая!”

Щедрин часто прибегает к фольклорным сказочным зачинам: “…жил – был пискарь”, “…жил – был газетчик”, “в некотором царстве, в некотором государстве жил – был прокурор”.

Нередко в его сказках встречаются традиционные сказочные формулы: “по щучьему велению, по моему хотению”, “за тридевять земель, за тридевять морей”, “ни в сказке сказать, ни пером написать”.

Употребляет Щедрин и эпические повторы – рефрены: “дрожал, все дрожал”, “спи Богатырь, спи”. Также использует образы из русских народных сказок: бабу – ягу и Иванушку – дурачка. Он постоянно использует в сказках народные пословицы и поговорки: “Поспешишь – людей насмешишь”, “не давши слова – крепись, а давши - держись”, “простота хуже воровства”.

Но эти традиционные сказочные формулы, выражения Щедрин наполняет новым смыслом, он придает им иные оттенки, сразу же раскрывающие их связь с определенной политической ситуацией, с современными историческими условиями.

Новые черты выступают уже в заглавиях сказок: помещик у него дикий, волк – бедный, заяц - самоотверженный.

Щедрин создает образы, неизвестные фольклору: либерал, карась – идеалист, гиена, вяленая вобла, также имеющие определенную социальную окраску.

В облике хищных зверей, которые разбойничают и ничего другого по природе своей делать не могут, изображает Щедрин властителей России. Таковы царь зверей – Лев, царь птиц – Орел. В сказках Щедрина они действуют по принципу: управлять – значит опустошать. Их сущность в словах “согнуть в бараний рог”, “… привести к одному знаменателю”. В сказках действуют, не люди, а звери, и это дает право писателю называть вещи своими именами: “Он, собственно говоря, не был зол, а так, скотина”. В сказке “Орел меценат” Щедрин кратко формирует главную идею: “Просвещение для орлов вредно”, и “орлы для просвещения вредны”. Сказка под пером Щедрина превращается в политическую сатиру.

Щедрин любил народ “не на словах, а на деле”. Он понимал причины “тяжелого хода” жизни народа, понимал, что его положение может измениться только в результате революционной борьбы. Но он видел и покорность, и политическую темноту крестьянства. Это он отражает в сказке “Как мужик двух генералов прокормил”. С едкой иронией Салтыков пишет: “Служили генералы в какой – то регистратуре… следовательно, ничего не понимали. Даже слов никаких не знали”. Попав на остров, генералы – дармоеды, чуть не съели друг друга. Не окажись на острове мужика, бездельники так и умерли бы с голоду.

В образе мужика, трудолюбивого, сметливого, умного, умеющего сварить суп в пригоршне, переплыть шутя океан, показан образ народа. А в образе генералов, ничего не умеющих делать, только жить за чужой счет, полагая, что булки растут на деревьях, жалких, беспомощных и глупых, показаны представители правящих классов.

Автор не щадит мужика за подчинение и низкопоклонство. Он смеется над тем, что мужик сам вьет веревку, которой его же затем и связывают. Сатирик с болью пишет о генералах, которые вновь насытились, вновь приобретают уверенность в себя. “Вишь, как хорошо генералом быть”, - говорит один из них.

Мысль о том, что “явится свет, который победит тьму”, пронизывает все сказки писателя. Он часто обращается к “пестрым людям” – обывателям, трепещущим в своих норках и ожидающим неприятностей отовсюду.

В сказке “Премудрый пискарь” автор раскрывает на примере жизни пискаря проблему: хорошо ли прожить много лет, но не живя, а существуя. Главный прием Салтыкова-Щедрина – это гротеск. Гротескный образ возникает, когда есть совмещение двух планов. Здесь это проявляется в самом пискаре, его мыслях, действиях. Иногда он ведет себя, как рыба: “Долбил он носиком эту нору целый год…”, ”…он не женился и детей” не имел.”, ”…а во сне ему снится, что у него выигрышный билет, и он на него 200 тысяч выиграл.”.

Своим творчеством Щедрин оказал большой влияние на революционное движение 80–х годов. И поэтому особое уважение вызывает недовольство его собой, поиски новых форм протеста.

“Слово мое звучало недаром”, - писал в последние годы своей жизни Щедрин. Время подтвердило справедливость этой мысли.


Нравственные проблемы рассказа А.И.Солженицына «Матренин двор».

Александр Исаевич Солженицын родился 11 декабря 1918 года в обеспеченной и образованной крестьянской семье. Воспитывала его мать (отец погиб в результате несчастного случая на охоте, когда сыну было 6 месяцев). Будущий писатель вступает в комсомол, одновременно учится в двух институтах: В Ростовском университете на физмате и заочно в московском Институте философии и литературы; мечтает стать писателем. 18 октября 1941 года его призывают в армию. После ускоренного обучения в офицерской школе – фронт. От Орла до Восточной Пруссии. Получены боевые награды: орден Отечественной войны 2-ой степени и орден Красной Звезды. Но военные будни не убивают наблюдательности и духовной работы. Появляются сомнения в официальной трактовке истории революции и России. Ими он необдуманно поделился в письме с другом. Оба арестованы в 1945. Солженицын получил 8 лет ИТЛ (сначала в Подмосковье, а затем в Средней Азии). Прошел все круги лагерного ада, стал свидетелем восстания в Экибастузе, сослан на вечное поселение в Казахстан. Приговоренный врачами к смерти от рака, Солженицын неожиданно поправляется. Он расценивает свое выздоровление как Божий дар для того чтобы донести до людей все то, что видел, слышал, узнал. Основные произведения: «Один день Ивана Денисовича», «Архипелаг Гулаг», «Раковый корпус», «Матренин двор»… Лауреат Нобелевской премии 1970г. Выслан из страны. Создает роман «Красное колесо» об истории России. Вернулся в страну в 1994г.

«Матренин двор » был напечатан в 1963г. в первом номере «Нового мира». Этот рассказ полностью достоверен и автобиографичен. Повествование ведется от лица Игнатича (отчество автора -- Исаевич), который возвращается из ссылки, обогащенный трагическим опытом лагерной жизни, и мечтает затеряться «в самой нутряной России – если такая где-то была, жила» с ее возможной благостью и тишиной. Рассказчик, ведущий повествование -- учитель-интеллигент, постоянно пишущий за тускло освещенным столом «что-то свое», поставлен в положение стороннего наблюдателя-летописца, пытающегося понять Матрену и все, «что с нами происходит».

Казалось бы, рассказчику удалось найти такую патриархальную Россию в деревне Тальново на 184-м км от Москвы. Такая точность несет важный смысл. С одной стороны, это центр России (недаром упоминается Москва), С другой – подчеркнута удаленность, глушь описываемых в рассказе краев (они расположены много дальше 101-го км). А тараканье засилье в доме Матрены рождает ассоциации с Тьмутараканью – очевидной далью. Здесь еще сохранился сочный русский народный язык (в названиях деревень и словечках крестьян), но уже режет слух нелепое наименование станции – Торфопродукт. В этой противоречивости уже заложен контраст быта и бытия.

Герой выбрал дом Матрены Васильевны Григорьевой, в судьбе которой сфокусировались судьбы тысяч русских крестьянок, а точнее всей Руси. Создание образа Матрены происходит как бы постепенно, сначала из описания ее немудреного быта и ее привычек мы вместе с автором делаем выводы об уникальности и исключительности этой женщины. Потом подключаются ее собственные воспоминания, воссоздающие и ее биографию, и жизнь села. Темп повествования убыстряется, драматизируется. Наконец, наступает кульминация--разрушение дома– и развязка – гибель героини. В заключительной части истинный облик героини словно бы проявляется, выплывает из сознания рассказчика на фоне народной жизни описанной на фольклорном основании (причитания, песнопения, похороны, поминки). Таким образом, характер героини на фоне жизни села, а, значит, самой России, раскрывается постепенно, ступенчато.

В конце концов оказывается, что жизнь не оправдала надежд героя на возвращение к исконно русским нравственным ценностям. Колхозники в большинстве своем недоброжелательны. Вспомним хотя бы неодобрительные отзывы о характере Матрены (после ее смерти) одной из ее золовок. Женщина ставила в вину страдалице даже бесплатную помощь другим, хотя сама беззастенчиво пользовалась этой помощью.

Сельчане корыстны сверх меры. Для русского крестьянства запасливость всегда была в чести, но в лице Фаддея, бывшего жениха Матрены, она приобретает поистине страшные, бесчеловечные формы. Ради нескольких десятков бревен он жертвует жизнью Матрены и своего сына и подводит под суд мужа своей дочери.

Некоторое улучшение положения одинокой и больной женщины -- ей удалось выходить себе пенсию за мужа и даже сшить пальто (возможно, первое в своей жизни) из старой железнодорожной шинели, подаренной знакомым машинистом – вызывает в односельчанах не одобрение, а черную зависть. Даже родственники откуда-то появились в одночасье. «А куда ей одной-то столько денег?»

По состоянию здоровья Матрену вывели из колхоза, тем самым лишив даже мизерной помощи (вроде сенокосных участков). Но вот приказать явиться на уборку навоза со своими вилами не считают зазорным. И как бы мимоходом мы узнаем, что работа в колхозе «ни к столбу, ни к перилу» – это совсем не то же что работа «по себе», когда времени счет терялся. И уже не удивляет отсутствие в колхозе лопат и вил. Это всего лишь следствие всеобщей лени и нежелания работать «за палочки».

Случалось в селе и воровство. Так на водосвятии пропал у Матрены котелок со святой водой, что страшно расстроило старую женщину. А вот притаскивание торфа с разработок ни она, ни остальные сельчане за кражу не считали. Было это таким же необходимым для жизни промыслом, как сбор грибов и ягод, только чуть более опасным – поймать могли. На первый взгляд странно и совершенно безнравственно: воровать у своей народной власти…

Только эту власть крестьяне не могли признать своей. По сути своей, жизнь крестьян мало чем отличалась от существования лагерных заключенных. Живых денег они не имели, работали за трудодни – галочки в тетрадке, питались с маленьких неудобренных огородов и не имели права ни скосить для скота вовремя хорошей травы, ни запастись на зиму топливом.

В то же время всякий, кто имел хоть маленькие полномочия, выжимал из народа и земли все. Председатель колхоза Горшков бездумно вырубал леса ради звания Героя Социалистического Труда, начальник торфоразработок обеспечивал топливом все районное начальство…

Более же всего донимала селян бюрократия. Ведь за любой бумажкой или закорючкой в ней приходилось отправляться к властям в «собес от Тальнова в двадцати км к востоку, сельский совет – в десяти км к западу, а поселковый – к северу в часе хотьбы». Каждая ходка (зачастую напрасная) – день. Ничего удивительного нет в том, что, не видя заботы о себе, люди теряли веру и в себя и в необходимость соблюдения нравственных и человечных законов. Из них, кормящих своим трудом всю страну, и поэтому должных иметь особую гордость, так долго и старательно делали рабов, что большинство из крестьян действительно приобрели совершенно рабскую психологию и соответствующую нравственность.

И все это открывала – не вдруг, постепенно – рассказчику его хозяйка, простая русская крестьянка, безсербренница, белая ворона, пророк, на котором не только село, а вся земля стоит. Ее жизнь подобна житию святой. Она не прислуживает людям, а служит от чистого сердца. В этой женщине Игнатич находит высшие черты русской духовности, по которым он истосковался. Но вот смерть Матрены – страшная и в то же время отношением односельчан сведенная к обыденной – никак не похожа на упокоение святой. Как многое в произведениях Солженицына (названия, имена и т.д.), эта смерть очень символична. Символ духовности буквально раздавлен спешащим на всех парах поездом – образом нового развивающегося индустриального государства. Самое страшное в том, что два эти символа могли бы существовать параллельно и, может быть, даже сблизиться, если бы не корысть и безответственность людей, не равнодушие и бездеятельность власти.