И. К. учитель русского языка и литературы моу сош №36 Путилин С. С. студент исторического факультета лгпу «Жить не по лжи!» Классный час
| Вид материала | Классный час |
- Чуйдук Наталья Александровна, учитель русского языка и литературы Iкатегории моу томинская, 174.31kb.
- Погодина Марина Викторовна, учитель русского языка и литературы моу сош №26 г. Балаково., 157.47kb.
- Пальцова Татьяна Александровна, учитель русского языка и литературы моу «сош №50» Плюшкина, 91.52kb.
- Семёнова Светлана Борисовна, учитель русского языка и литературы моу лукошинской сош, 117.78kb.
- Витюнина Вера Семеновна- учитель русского языка и литературы моу сош №47 г. Челябинска., 107.75kb.
- Вопросы государственного итогового экзамена по русскому языку и методике преподавания, 78.49kb.
- Исследование в 11 классе учителей 1 категории моу «Янгличская сош имени Героя, 80.18kb.
- Панченко Инна Владиленовна, учитель русского языка и литературы моу сош №44 г. Томска., 233.53kb.
- Е. с учитель русского языка и литературы моу «Первомайская сош» Лямбирского района, 57.7kb.
- Горовая Татьяна Петровна, моу «сош №14», г. Новокузнецк, учитель русского языка и литературы, 259.53kb.
Авторы:
Путилина И. К. – учитель русского языка и литературы МОУ СОШ № 36
Путилин С. С. – студент исторического факультета ЛГПУ
«Жить не по лжи!»
Классный час в 11 классе, посвящённый 90 – летию со дня рождения А. И. Солженицына
1. Слово учителя. Если бы у меня спросили, кто из великих соотечественников олицетворяет для меня Россию ХХ века, я задумался бы. Потому что три имени, три личности, три судьбы русских гениев: Дмитрия Сергеевича Лихачёва, Александра Исаевича Солженицына, Андрея Дмитриевича Сахарова – являются наивысшим проявлением интеллекта и нравственности, олицетворяют собой совесть нашего народа. Одному из них – Солженицыну – довелось жить и в XXI веке. Проживи он ещё немного, и в декабре этого года отметил бы свой 90-летний юбилей. За свою долгую жизнь Солженицын пережил так много, был свидетелем стольких исторических событий, так полно, глубоко и мудро рассказал нам о жизни нашей страны, что ещё многие и многие годы понадобятся для того, чтобы осмыслить его творчество, понять его героев, а через них и самих себя.
А. И. Солженицын родился в Кисловодске в 1918 г. Его отец происходил из крестьян, был студентом, участвовал в I мировой войне, был награждён георгиевским крестом. Мать Таисия Захаровна Щербак дочь зажиточного хуторянина.
В 1936 г. Солженицын окончил среднюю школу и поступил на физико-математический факультет Ростовского университета. Одновременно он учился на заочном отделении Московского института истории, философии, литературы. В 1941 г. Солженицын, окончив успешно университет, приезжает в Москву сдавать сессию в МИФЛИ. Здесь его застаёт известие о начале войны. В октябре он был мобилизован, затем направлен в Кострому, в офицерскую школу, окончив которую, летом 1942 года направлен на фронт в звании лейтенанта. Офицером-артиллеристом Солженицын проходит путь от Орла до Восточной Пруссии, награждается орденами. Военные впечатления писателя нашли отражение в прозе конца 90-х годов (рассказ “Желябугские выселки” и повесть “Адлиг Швенкиттен”)
В ночь с 25 на 26 января в штабе пушечной бригады стало известно из штаба артиллерии армии, что наш передовой танковый корпус вырвался к балтийскому берегу! И значит: Восточная Пруссия отрезана от Германии!
Отрезана - пока только этим дальним тонким клином, за которым ещё не потянулся шлейф войск всех родов. Но - и прошли ж те времена, когда мы отступали. Отрезана Пруссия! Окружена!
9 февраля 1945 года капитана Солженицына арестовали за критику Сталина в письмах к другу. После ареста – лагеря, спецтюрьма № 16 в северном пригороде Москвы (та самая “шарашка”, описанная в романе “В круге первом”). С 1949 г. – лагерь в Казахстане, а с 1953 г. Солженицын ”вечный спецпереселенец” в глухом пустынном ауле Джамбульской области. Здесь настигает Солженицына страшная болезнь – рак. Роман “Раковый корпус” – о мучительной борьбе с недугом и о непрекращающемся и не менее мучительном стремлении понять причины и закономерности, приведшие страну к страшным годам репрессий. Свои мысли, чувства, многие факты своей биографии автор отдаёт главному герою – Олегу Костоглотову.
О том, как чувствует себя и окружающий мир человек, буквально воскресший из мёртвых (а Солженицыну врачи, поставив диагноз "рак желудка", отмерили всего три недели жизни), мы узнаём из рассказа “Правая кисть”. А ещё мы вместе с героем понимаем, что ни радость чудесного выздоровления, ни роскошная ташкентская весна не способны ни на минуту заставить человека забыть о том, что он бывший ЗЕК и “вечный спецпереселенец”.
В ту зиму я приехал в Ташкент почти уже мертвецом. Я так и приехал сюда - умирать.
А меня вернули пожить еще.
Это был месяц, месяц и еще месяц. Непуганая ташкентская весна прошла за окнами, вступила в лето, повсюду густо уже зеленело и совсем было тепло, когда стал и я выходить погулять неуверенными ногами.
…
Я был и таким, да не таким, как окружающие меня больные: я был много бесправнее их и вынужденно безмолвней их. К ним приходили на свидания, о них плакали родственники, и одна была их забота, одна цель - выздороветь. А мне выздоравливать было почти что и не для чего: у тридцатипятилетнего, у меня не было во всем мире никого родного в ту весну. Еще не было у меня - паспорта, и если б я теперь выздоровел, то надо было мне покинуть эту зелень, эту многоплодную сторону - и возвращаться к себе в пустыню, куда я сослан был н а в е ч н о, под гласный надзор, с отметками каждые две недели, и откуда комендатура долго не удабривалась меня и умирающего выпустить на лечение.
Обо всем этом я не мог рассказать окружающим меня вольным больным.
Если б и рассказал, они б не поняли ...
1957 год – реабилитация и работа в сельской школе Рязанской области. Хозяйка дома, где снимал квартиру Солженицын, простая женщина Матрёна Захарова станет прототипом героини рассказа «Матрёнин двор»(1959).
В этом же году «залпом», за три недели создан рассказ «Щ-854»,который после долгих хлопот А.Т.Твардовского и с личного благословения Н.С.Хрущёва будет напечатан в 11номере журнала «Новый мир» за 1962 год под названием «Один день Ивана Денисовича». Это первая публикация Солженицына.
В героях рассказов «Матрёнин двор» и «Один день Ивана Денисовича» писатель даёт нам два прекрасных образа простых русских людей. И сорокалетний Иван Денисович, бывший крестьянин, затем солдат, а ныне зек, и шестидесятилетняя одинокая вдова Матрёна Васильевна вопреки тяжёлым испытаниям, выпавшим на их долю, сумели сохранить в себе теплоту человечности, любовь к людям, не озлобились и не замкнулись.
Готовясь к сегодняшней встрече, вы читали рассказы Солженицына и искали в них наиболее важные, ключевые моменты, помогающие нам понять характеры героев, мотивы их поступков. Давайте, перечитаем эти эпизоды вместе и поразмышляем над тем, что же позволило Ивану Денисовичу и Матрёне Васильевне не только выжить, но и сохранить в себе живую душу.
2. Выступления учащихся с выразительным чтением подготовленных отрывков:
Считается по делу, что Шухов за измену родине сел. И показания он дал, что таки да, он сдался в плен, желая изменить родине, а вернулся из плена потому, что выполнял задание немецкой разведки. Какое ж задание – ни Шухов сам не мог придумать, ни следователь. Так и оставили просто – задание.
В контрразведке били Шухова много. И расчёт был у Шухова простой: не подпишешь – бушлат деревянный, подпишешь – хоть поживёшь ещё малость. Подписал.
А было вот как: в феврале сорок второго года на Северо-Западном окружили их армию всю, и с самолётов им ничего жрать не бросали, а и самолётов тех не было. Дошли до того, что строгали копыта с лошадей околевших, размачивали ту роговицу в воде и ели. И стрелять было нечем. И так их помалу немцы по лесам ловили и брали. И вот в группе такой одной Шухов в плену побыл пару дней, там же, в лесах, - и убежали они впятером. И ещё по лесам, по болотам покрались – чудом к своим попали. Только двоих автоматчик свой на месте уложил, третий от ран умер, - двое их и дошло. Были б умней – сказали б, что по лесам бродили, и ничего б им. А они открылись: мол, из плена немецкого. Из плена?? Мать вашу так! Фашистские агенты! И за решётку. Было б их пять, может, сличили показания, поверили б, а двоим никак: сговорились, мол, гады насчёт побега.
Пошла работа. Два ряда как выложим да старые огрехи подровняем, так вовсе гладко пойдёт. А сейчас – зорче смотреть!
Подносчикам мигнул Шухов – раствор, раствор под руку перетаскивайте, живо! Такая пошла работа – недосуг носу утереть.
Как сошлись с Сенькой да почали из одного ящика черпать – а уж и с заскрёбом.
- Раствору! – орёт Шухов через стенку.
- Да-е-мо! – Павло кричит.
Принесли носилки. Вычерпали сколько было жидкого, а уж по стенкам схватился – выцарапывай сами! Нарастёт коростой – вам же таскать вверх-вниз. Отваливай! Следующий!
Шухов и другие каменщики перестали чувствовать мороз. От быстрой захватчивой работы прошёл по ним сперва первый жарок – тот жарок, от которого под бушлатом, под телогрейкой, под верхней и нижней рубахами мокреет. Но они ни на миг не останавливались и гнали кладку дальше и дальше. И часом спустя пробил их второй жарок – тот, от которого пот высыхает. В ноги их мороз не брал, это главное, а остальное ничто, ни ветерок лёгкий, потягивающий – не могли их мыслей оторвать от кладки.
Засыпал Шухов вполне удовлетворённый. На дню у него выдалось сегодня много удач: в карцер не посадили, на Соцгородок бригаду не выгнали, в обед он закосил кашу, бригадир хорошо закрыл процентовку, стену Шухов клал весело, с ножовкой на шмоне не попался, подработал вечером у Цезаря и табачку купил. И не заболел, перемогся.
Прошёл день, ничем не омрачённый, почти счастливый.
Таких дней в его сроке от звонка до звонка было три тысячи шестьсот пятьдесят три.
Из-за високосных годов – три дня лишних набавлялось.
В ту осень много было у Матрёны обид. Вышел перед тем новый пенсионный закон, и надоумили её соседки добиваться пенсии. Была она одинока кругом, а с тех пор, как стала сильно болеть – и из колхоза её отпустили. Наворочено было много несправедливостей с Матрёной: она была больна, но не считалась инвалидом; она четверть века проработала в колхозе, но потому что не на заводе – не полагалось ей пенсии за себя, а добиваться можно было только за мужа, то есть за утерю кормильца. Но мужа не было уже пятнадцать лет, с начала войны, и нелегко было теперь добыть те справки с разных мест работы о его стаже и сколько он там получал…
- Притесняют меня, Игнатьич, - жаловалась она мне после таких бесплодных походок. – Иззаботилась я.
Но лоб её недолго оставался омрачённым. Я заметил: у неё было верное средство вернуть себе доброе расположение духа – работа. Тотчас же она или хваталась за лопату и копала картовь. Или с мешком под мышкой шла за торфом. А то с плетёным кузовом – по ягоды в дальний лес. И не столам канцелярским кланялась, а лесным кустам, да наломавши спину ношей, в избу возвращалась Матрёна уже просветлённая, всем довольная, со своей доброй улыбкой.
Но не колхоз только, а любая родственница дальняя или просто соседка приходила тоже к Матрёне с вечера и говорила:
- Завтра, Матрёна, придёшь мне пособить. Картошку будем докапывать.
И Матрёна не могла отказать. Она покидала свой черёд дел, шла помогать соседке и, воротясь, ещё говорила без тени зависти:
- Ах, Игнатьич, и крупная же картошка у неё! В охотку копала, уходить с участка не хотелось, ей-богу правда!..
- Что ж, платили вы ей? – приходилось мне потом спрашивать.
- Не берёт она денег. Уж поневоле ей вопрятаешь.
И даже о сердечности и простоте Матрёны, которые золовка за ней признавала, она говорила с презрительным сожалением.
И только тут – из этих неодобрительных отзывов золовки – выплыл передо мною образ Матрёны, какой я не понимал её, даже живя с нею бок о бок.
В самом деле! – ведь поросёнок-то в каждой избе! А у неё не было. Что может быть легче – выкармливать жадного поросёнка, ничего в мире не признающего, кроме еды! Трижды в день варить ему, жить для него – и потом зарезать и иметь сало.
А она не имела…
Не гналась за обзаводом… Не выбивалась, что бы купить вещи, а потом беречь их больше своей жизни.
Не гналась за нарядами. За одеждой, приукрашивающей уродов и злодеев.
Не понятая и брошенная даже мужем своим, схоронившая шесть детей, но не нрав свой общительный, чужая сёстрам, золовкам, смешная, по-глупому работающая на других бесплатно, - она не скопила имущества к смерти. Грязно-белая коза, колченогая кошка, фикусы…
Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село.
Ни город.
Ни вся земля наша.
3. Обсуждение вопросов:
- Какие качества сближают Ивана Денисовича и Матрёну Васильевну?
- Какое из этих качеств вы считаете основополагающим в формировании характеров героев?
- Согласны ли вы с писателем, назвавшим Матрёну праведницей?
- Можно ли считать праведником Ивана Денисовича?
- Как относятся окружающие к этим героям?
- Как вы думаете, могли бы Иван Денисович и Матрёна Васильевна найти своё место в нашей сегодняшней жизни?
4. Формулирование выводов под руководством учителя:
Главным качеством, помогающим героям рассказов выживать и сохранять человеческое достоинство, является любовь к труду.
Простодушие, терпение, незлобивость, отличающие Ивана Денисовича и Матрёну Васильевну, не пользуются большим авторитетом у окружающих. Поэтому, отмечая положительные качества этих героев, люди, в большинстве своём, относятся к ним скорее насмешливо, чем уважительно.
Для Солженицына же и Иван Денисович, и Матрёна являются тружениками, страдальцами, праведниками, без которых «не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша».
5. Слово учителя:
В 60-е годы Солженицын работает над повестью «Раковый корпус» и «облегчённым» вариантом романа «В круге первом». В СССР их не удаётся опубликовать, и выходят на Западе. Отношения власти и писателя всё более и более осложняются. Но он продолжает работу над «Архипелагом ГУЛАГ» (1958-1968,1979) и эпопеей «Красное колесо».
1970 год. Солженицыну присуждена Нобелевская премия. Он не хочет выезжать из СССР, потому что опасается лишиться советского гражданства и возможности донести до соотечественников слово правды. Личное получение премии и речь нобелевского лауреата пока откладывается.
В 1969 году Солженицын был исключён из Союза писателей. После присуждения Нобелевской премии в советской прессе разворачивается кампания травли Солженицына. Люди, никогда не читавшие его произведений, с трибун заседаний и пленумов, в газетных и журнальных статьях обвиняют писателя в клевете на Советский Союз, на социалистический строй.
В это тяжёлое время писатель находит поддержку и приют в доме известных музыкантов М. Растроповича и Г. Вишневской, которые создают ему все условия для работы. Печататься в СССР Солженицын больше не может, и в 1971 году он даёт разрешение на публикацию в Париже книги «Август Четырнадцатого», первого тома эпопеи «Красное колесо». В 1973 году в Париже увидел свет и первый том «Архипелага ГУЛАГ».
Писатель напряжённо работает, не имея возможности увидеть свои произведения напечатанными. Одна из статей тех лет называется «Жить не по лжи!» Жить не по лжи призывает писатель своих соотечественников, и его статьи распространяются в самиздате: печатаются на машинке и в большой тайне передаются из рук в руки.
1974 год. Солженицын арестован и заключён в Лефортовскую тюрьму. Но огромный авторитет писателя у мировой общественности не позволил советскому правительству расправиться с ним. Он был лишён советского гражданства и выслан из СССР. В ФРГ, куда он приехал сначала, его гостеприимно принял в своём доме знаменитый писатель Генрих Бёлль. Затем Солженицын некоторое время живёт в Швейцарии, в городе Цюрихе. О трудном этапе своей жизни от начала творческого пути до высылки писатель рассказал в автобиографической книге «Бодался телёнок с дубом» (1974). О жизни на западе его вторая автобиографическая книга «Упало зёрнышко промеж двух жерновов». Она опубликована в журнале «Новый мир» в 1998-1999 годах.
1976 год. Писатель переезжает в Америку. Здесь в штате Вермонт, природа которого так напоминает среднерусскую, он живёт с женой и тремя сыновьями Ермолаем, Игнатом, Степаном, которые, подрастая, вместе с матерью помогают Солженицыну в его подвижническом труде.
Даже в самые тяжёлые времена писателя не покидала вера в то, что он сможет вернуться на родину. Вот что сказал он в интервью в 1983 году: «Я просто живу в этом ощущении: что обязательно вернусь при жизни. При этом я имею в виду возвращении живым человеком, а не книгами, книги-то, конечно, вернутся…»
Предвидение великого писателя сбылось. Уже с конца 80-годов в «Новом мире» публикуется Нобелевская лекция, главы из «Архипелага ГУЛАГ», в 1990 году – «В круге первом» и «Раковый корпус».
В 1994 году писатель возвращается в Россию. Каждый год появляются его новые вещи: книга публицистики «Россия в обвале»(1998), двучастные рассказы. В это время писатель обращается к теме Великой Отечественной войны, ранее для него нехарактерной. В своих поздних рассказах Солженицын соотносит разные временные пласты, судьбы людей различных социальных слоёв, чтобы через конкретные события понять закономерности развития общества, судьбу России.
На протяжении всего своего творческого пути Солженицын стремился реализовать возможность прямого воздействия на общество писательским словом. Он никогда не был вне политики. Однако его интересовала не политика сама по себе, а отражение в ней судьбы России, судьбы русского народа.
Критики называют Солженицына религиозным писателем. Мир, нас окружающий, он понимал как Творение Господа, исполненное глубочайшего смысла, и в постижении этого смысла видел предназначение человека. Он был первым православным мыслителем, удостоенным премии «За прогресс в развитии религии», основанной в США Фондом Темплтона.
До последних своих дней Солженицын работал как писатель, публицист, мыслитель. Всего лишь год назад «Аргументы и факты» опубликовали его статью «Что нам по силам?», где поднимается вопрос о возможностях местного самоуправления. Больше всего писателя волнует судьба народа России. Вот как он пишет об этом: «…среди всех вновь возникающих государственных программ и целей – первейшим – да вне всякого номерного перечня! – правительственным долгом всегда должно оставаться: СБЕРЕЖЕНИЕ НАРОДА, обеспечение неизменно благоприятных условий для его физического благоденствия и нравственного здоровья. НАРОДНАЯ БЕДНОСТЬ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ДОПУЩЕНА НИ В ДОЗЕ «ДВУХ ТРЕТЕЙ», НИ «ОДНОЙ ПЯТОЙ». И рядом с тем – устойчивое, добротное, равномерное, без административных дёрганий течение всеобщего школьного образования».
И ещё: «Если мы не научимся брать в свои руки и деятельно обеспечивать близкие, жизненные наши нужды, а всегда отдавать их на милость далёких, высоких бюрократов, - не видать нам благоденствия ни при каких золотовалютных запасах».
3 августа не стало Александра Исаевича Солженицына.
Но нашу встречу мы не закончим этими словами. Мы обратимся к Нобелевской лекции (1972), в которой он размышляет о роли и месте писателя в современном мире и судьбе всего мира, всей цивилизации. Слова, сказанные 36 лет назад, звучат так, как будто он произносит их сегодня, сейчас:
«Оказался наш ХХ век жесточе предыдущих, и первой его половиной не кончилось всё страшное в нём. Те же старые пещерные чувства – жадность, зависть необузданность, взаимное недоброжелательство, на ходу принимая приличные псевдонимы вроде классовой, расовой, массовой, профсоюзной борьбы, рвут и разрывают наш мир… Торжествует даже не просто грубая сила, но её трубное оправдание: заливает мир наглая уверенность, что сила может всё, а правда – ничего…
Скажут нам: что ж может литература против открытого натиска насилия? А: не забудем, что насилие не живёт одно и не способно жить одно: оно непременно сплетено с ложью. Между ними самая родственная, самая природная глубокая связь: насилию нечем прикрыться, кроме лжи, а лжи нечем удержаться, кроме как насилием. Всякий, кто однажды провозгласил насилие своим методом, неумолимо должен избрать ложь своим принципом…
И простой шаг простого мужественного человека: не участвовать во лжи, не поддерживать ложных действий! Пусть э т о приходит в мир и даже царит в мире,- но не через меня. Писателям же и художникам доступно большее: п о б е д и т ь л о ж ь ! Уж в борьбе-то с ложью искусство всегда побеждало, всегда побеждает! – зримо, неопровержимо для всех! Против многого в мире может выстоять ложь, - но только не против искусства.
А едва развеяна будет ложь, - отвратительно откроется нагота насилия – и насилие дряхлое падёт.
Вот почему я думаю, друзья, что мы способны помочь миру в его раскалённый час. Не отнекиваться безоружностью, не отдаваться беспечной жизни, - но выйти на бой!
В русском языке излюблены пословицы о ПРАВДЕ. Они настойчиво выражают немалый тяжёлый народный опыт и иногда поразительно:
СЛОВО ПРАВДЫ ВЕСЬ МИР ПЕРЕТЯНЕТ.
Вот на таком мнимо-фантастическом нарушении закона сохранения масс и энергий основана и моя собственная деятельность, и мой призыв к писателям всего мира».