Червов Н. Ф
| Вид материала | Документы |
СодержаниеТайны и мистификации |
Тайны и мистификации
Начиная с 1956г., точнее говоря, после смерти Сталина, и по сей день с подачи Никиты Хрущева в отечественной исторической и научной литературе муссируется ложная мысль о том, что, во-первых, руководство партии и страны располагало полными и достоверными данными о нападении Германии на СССР, но не предприняло никаких мер по обеспечению обороноспособности страны. В итоге виновником нашего поражения в начальный период войны был объявлен Сталин. Во-вторых, с началом германской агрессии руководство партии и страны растерялось и впало в парализующий шок. Сталин будто бы находился в отчаянном положении, метался, не знал, что предпринять.
Маршал Г. К. Жуков, вспоминая, что когда часов в пять утра 22 июня в кремлевском кабинете собрались члены Политбюро и военные руководители, уже знавшие о нападении, «И. В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках набитую табаком трубку. Он сказал:
- Надо срочно позвонить в посольство.
В посольстве ответили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения.
Принять посла было поручено В. В. Молотову…
Через некоторое время в кабинет быстро вошел Молотов.
- Германское правительство объявило нам войну.
И. В. Сталин опустился на стул и глубоко задумался…»
Однако ни отмеченная бледность, ни потухшая трубка, ни временное погруженье в раздумье не привели Сталина в шок, в отчаяние, не помешали ему тут же начать напряженную работу. Как показано в приложении1, в этот день за 11 часов напряженной работы он 29 раз вызывал политических, военных и хозяйственных руководителей для принятия важных военно-государственных решений. 23 июня Сталин начал работать в 3 часа 20 минут, на сей раз – 21 посещение и беседа, 24- го- 20, 25- го- 29, 26- го- 28, 27- го- 30, 28- го- 21… причем все это только в рабочем кабинете, что фиксировалось в «Журнале посещений», который аккуратно велся секретарями Сталина с 20- х годов.
Понятно, что Сталин 22 июня был удручен. Но это не дает право обвинять его в трусости или даже чуть ли не в предательстве. Первое такое «открытие» сделал Хрущев: «Война началась. Но каких-нибудь заявлений Советского правительства или же лично Сталина пока не было… Сейчас – то я знаю, почему Сталин тогда не выступил. Он был совершенно парализован в своих действиях и не собрался с мыслями… Он находился в состоянии шока».
(Журнал «Вопросы истории №9, 1990. С. 86). Вранье на эту тему широко применяли историки, писатели, ученые, военные, пока упомянутый Журнал посещений не был опубликован в ж. Известий ЦК КПСС (Приложение 1).
Получив аргументированный отпор в связи с указанным документом, «демократические мудрецы» начали готовить новые сплетни о Сталине. Излюбленной темой при этом выбрали мистические сделки с Гитлером против мира. Приведу на этот счет несколько примеров немалой исторической важности.
Пример №1. Доктор исторических наук А. И. Уткин в книге «Россия над бездной» пишет о том, что Сталин, получив официальное сообщение о нападении Германии на СССР (от Молотова, примерно, в 5.00 22 июня-авт), «проявил инициативу: отдать Гитлеру значительную часть Украины, Белоруссии и всю Прибалтику… и на этой основе заключить новый Брестский мир С Германией». «Но эта последняя интрига Кремля была феерической… только когда стало окончательно ясно, что попытки восстановить статус-кво бессмысленны, советское правительство объявило о нападении Германии» (стр. 149).
Как пишет Уткин, произошло это тотчас же при известии о нападении немцев. Но ведь у нас на границе – 170 дивизий, огромное количество самолетов, танков, артиллерии и мы, не зная обстановки, подняли руки и пошли на уступки немцам. Такого не делали руководители Польши, Франции, Дании, Норвегии, Голландии и других стран, а вот Сталин – сразу руки кверху. Вы что, доктор истории, марихуаны накурились и вспомнили Брестский мир 1918г.? да еще будто бы Сталин болгарского посла Стоянова (читай Стаменова-авт.) попросил в Кремль в качестве посредника позорной капитуляции? Нет, г-н профессор, то, что вы написали – чистейшей воды выдумка.
Ваши «серьезные» заявления следовало бы документировать, указать источник. Почему читатель должен верить, что так было? Может быть Уткин присутствовал в Кремле в это время или ему об этом лично говорил Сталин? Учитывая, что в книге не приводятся источники появления такой «лихой» версии, то пусть эта версия останется на совести автора, именующего себя «известным российским историком».
Пример №2. Вызывает сомнение построенная на слухах версия политработника Д. Волкогонова о том, что Сталин после падения Минска (28 июня) якобы впал в прострацию и оказался настолько растерянным, что был готов идти на капитуляцию перед Гитлером – отдать ему Советскую Прибалтику, Молдавию, Западную Украину и Белоруссию, чтобы подписать с Гитлером перемирие, подобное Брестскому договору 1918г. Этот вопрос, дескать, обсуждался Сталиным с Молотовым и Берия, а в качестве посредника имелось ввиду использовать болгарского посла в Москве И. Стоянова (Волкогонов ошибается: фамилия болгарского посла не Стоянов, а Стаменов – авт.).
Слухи эти Волкогонову поведал якобы маршал Москаленко, который обнаружил в «деле Берия» соответствующие его показания. Правда это или ложь? – он , Волкогонов, ответить не может («Триумф и трагедия», кн.2, ч1, сс. 172-173). На деле – это тоже фальшивка, которая опровергается П. А. Судоплатовым.
Дезинформация Сталина в сторону Гитлера
(Оценка П. А. Судоплатова)
В конце июля непрерывно нараставшее сопротивление советских войск, их высокая активность и систематические контрудары снизили темпы наступления немцев на центральном участке советско-немецкого фронта до 6-7 км в сутки. Гитлеровцам противостоял уже почти сплошной фронт. В тылу Западного и Центрального фронтов сосредоточивались войска Резервных армий (29, 30, 31, 32, 24 и 28 армии). С 18 июля создается фронт Можайской линии обороны.
Гитлеровское командование после долгих колебаний вынуждено было 30 июля приказать группе армий «Центр» прекратить наступление на Москву и перейти к обороне. Теперь главные усилия немцы переносили с центрального участка фронта на южный фланг – 2-я танковая армия Гудериана и 2-я Полевая армия получила задачу нанести удар в тыл основным силам Юго-Западного фронта, удерживающим рубеж по Днепру. Для отражения ударов танков Гудериана был создан Брянский фронт.
Главные силы Западного фронта (командующий-маршал С. К. Тимошенко) и войска Резервного фронта (командующий с 30 июля генерал Г. К. Жуков) продолжали вести тяжелые бои, пытаясь наступательными действиями вырвать стратегическую инициативу из рук врага и нанести решительное поражение группе армий «Центр». однако соотношение в пользу гитлеровцев не позволило выполнить эту задачу.
Могла ли иметь под собой какую-то основу июльская версия сталинского «покушения на предательство»? На этот принципиальный вопрос дает однозначный и аргументированный ответ в мемуарах «Разведка и Кремль», вышедшем в свет в Москве в сентябре 1996г. в издательстве «Гея», П. А. Судоплатова, который в годы Великой Отечественной войны являлся начальником 4-го (диверсионно-разведывательного) Управления НКГБ-НКВД СССР. П. А. Судоплатов в своих воспоминаниях на сс. 173-176 подтверждает, что в конце июля 1941г. советское руководство в лице Сталина, Молотова и Берия вынашивало план дезинформации немцев с использованием возможностей болгарского посла в Москве Стаменова. По его заявлению, замышлялся не сговор с Гитлером, а дезинформация с определенной целью. (приложение 1)
Для дезинформации советское руководство могло использовать разногласия Гитлера со своим верховным командованием. Гитлер стремился захватить Украину, Донбасс и Кавказ. Его меньше всего интересовала Москва, здесь он рассчитывал сковать основные силы Красной Армии. Главком сухопутных войск фельдмаршал Браухич и его начштаба Гальдер не одобряли план Гитлера и требовали наступления на Москву. Их поддерживали фельдмаршал фон Бок и штаб Группы армий «Центр». Эти разногласия затянулись на несколько недель и позволили «забросить в сторону Гитлера сталинскую дозу».
Существо операции по дезинформации сводилось на этих разногласиях. Сталин и Молотов располагали информацией на этот счет от наших дипломатов и разведчиков (первого секретаря советского посольства в Берлине В. М. Бережкова и резидента НКВД СССР А. З. Кабулова), вернувшихся из Берлина после нападения Германии на СССР, о том, что в германских высших дипломатических кругах им намекнули о возможном развитии событий на советско-германском фронте, когда необходимо будет отдать предпочтение урегулированию отношений между Германией и Советским Союзом на основе взаимных уступок. Бережкову и Кобулову, по их словам, об этом сказал сопровождавший их поезд барон Ботман.
Другая информация, связанная с данной проблемой, поступила от агента НКВД в Берлине Армада Харнака («Корсиканца»), сообщившего в конце июля 1941г., что в германском верховном командовании высказывается недовольство недостаточно быстрыми темпами наступления немецких войск, которые значительно ослабли после остановки советскими войсками под Смоленском танковой армии Гудериана.
Проанализировав этот разведывательный материал, Сталин и Молотов решили, что настал удобный момент в советско-германском противостоянии, когда можно было использовать в наших интересах для выигрыша времени и усиления позиций германских военных и дипломатических кругов, которые не ограничивали надежд на компромиссное мирное завершение военных действий между Германией и Советским Союзом. Для реализации по дезинформации немцев и вынашивалось намерение задействовать Стаменова.
25 июля, как пишет Судоплатов, его вызвал Берия и приказал встретиться со Стаменовым. В ходе бесед со Стаменовым Судоплатов должен был довести до его сведения, что в Москве в дипломатических кругах якобы циркулируют слухи о возможном мирном урегулировании советско-германской войны на основе взаимных уступок. Бережкову и Кобулову, по их словам, об этом сказал сопровождавший их поезд барон Ботман.
Другая информация, связанная с данной проблемой, поступила от агента НКВД в Берлине Армада Харнака («Корсиканца»), сообщившего в конце июля 1941г., что в германском верховном командовании высказывается недовольство недостаточно быстрыми темпами наступления немецких войск, которые значительно ослабли после остановки советскими войсками под Смоленском танковой армии Гудериана.
Проанализировав этот разведывательный материал, Сталин и Молотов решили, что настал удобный момент в советско-германском противостоянии, когда можно было использовать в наших интересах для выигрыша времени и усиления позиций германских военных и дипломатических кругов, которые не ограничивали надежд на компромиссное мирное завершение военных действий между Германией и Советским Союзом. Для реализации по дезинформации немцев и вынашивалось намерение задействовать Стаменова.
25 июля, как пишет Судоплатов, его вызвал Берия и приказал встретиться со Стаменовым. В ходе бесед со Стаменовым Судоплатов должен был довести до его сведения, что в Москве в дипломатических кругах якобы циркулируют слухи о возможном мирном урегулировании советско-германской войны на основе взаимных уступок. Предполагалось, что посол Стаменов по собственной инициативе доведет до сведения эту информацию до болгарского царя Бориса, который, будучи связан с немцами, в свою очередь передаст заинтересованным адресатам. Судоплатов встретился со Стаменовым и, точно придерживаясь инструктажа Берия, реализовал указания последнего. Однако Стаменов не проявил должной инициативы и не стал сообщать в Софию существо беседы с Судоплатовым. Так как был твердо убежден, что Советский Союз в конечном счете одержит победу над Германией.
Интересен штрих в существовании Судоплатова по существу данного вопроса. Он пишет, что был свидетелем телефонного разговора Берии с Молотовым, который запретил Берии встречаться со Стаменовым, «чтобы не придавать предстоящему разговору чересчур большого значения в глазах Стаменова».
События июля-августа 1941г. нашли свое развитие и уточнение в 1953г. после ареста Берия, когда ему пришлось давать разъяснения следователям. Судоплатов пишет: «Как показал Берия на следствии в августе 1953г., содержание беседы со Стаменовым было санкционировано Сталиным и Молотовым с целью забросить дезинформацию противнику и выиграть время для концентрации сил и мобилизации имеющихся резервов». Однако данные разъяснения не успокоили Н. С. Хрущева. Он в своих мемуарах, зная истинную подоплеку этой проблемы, все же решил придерживаться прежней версии, утверждая, что Берия вел переговоры с Гитлером о сепаратном мире, которые были якобы обусловлены паникой и страхом Сталина. (Сборник документов ОГБ СССР в ВОВ. «Начало», ч. 2, кн.1, изд-во «Русь» 2000г., с. 109).
Для российской истории является очень печальный факт, что в зарождении и раздувании таких мифов виноваты люди, внутренне убежденные в фальсификации исторических фактов, но при достижении своих политических целей не брезгующие никакими методами, включая клевету на Россию. Еще более печальным является факт, что бывший глава Советского государства Хрущев и бывший генерал-полковник, пропагандист Советской армии Волкогонов, владея уникальной информацией, не смогли ею распорядиться для объективного освещения «белых пятен» истории Великой Отечественной войны. Они лгали сами себе, лгали бесконечно, утверждая, что, дескать, знают истину. Но все это была мерзкая ложь.
Занимая в послевоенное время столь высокие посты, Хрущев и Волкогонов не могли знать, что Сталин в те дни не мог идти на сепаратную сделку с Гитлером. Во-первых, потому, что 30 июня образуются ГКО и Ставка Верховного Главнокомандования, где Сталин становится Верховным Главнокомандующим, органы правительства и народного хозяйства сосредоточиваются в одних руках. 3 июля Сталин выступает с известной речью, призывая советский народ подняться на защиту своей Родины. 7 июля Сталин беседует с английским послом Криппсом, в ходе которой поднимаются два вопроса: об оказании взаимопомощи в ходе войны; о соглашении не вести сепаратных переговоров, не заключать перемирия или мирного договора с Германией, кроме как с обоюдного согласия. 12 июля заключается с Англией соглашение о совместных действиях.
Текст соглашения
«Соглашение между Правительством СССР и Великобритании
о совместных действиях в войне против Германии
12 июля 1941г.
правительство Союза ССР и Правительство его Величества в Соединенном Королевстве заключили настоящее соглашение и декларируют о следующем:
- Оба правительства взаимно обязуются оказывать друг другу поддержку всякого рода в настоящей войне против гитлеровской Германии.
- Они далее обязуются, что в продолжение этой войны они не будут не вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия.
Настоящее Соглашение заключено в двух экземплярах, каждый на русском и английском языках.
Оба текста имеют одинаковую силу.
По умолчанию Правительства Союза ССР – Заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и Народный Комиссар Иностранных дел – В. Молотов.
По умолчанию Правительства его Величества в Соединенном Королевстве – Чрезвычайный и полномочный Посол Его Величества в СССР – Стеффорд Криппс».
Во-вторых, не стоит забывать такой исторический факт. После тяжелого смоленского сражения Гитлер заскулил: “Где русские берут все новые и новые дивизии? Где они взяли реактивное оружие? Мы до сих пор не знаем, что находится за большевистской дверью». К этому времени Гитлер зафиксировался на эфемерной мысли: вынудить Сталина пойти на сепаратный мир. Американцы и англичане узнав об этом, забеспокоились.
Посол США в Москве Дж. Девис предлагал Рузвельту: «… попыткам Гитлера (вынудить Москву на сепаратный мир) может быть дан хороший отпор, если Сталин получит какие-то заверения в том, что, невзирая на идеологические разногласия, наше правительство бескорыстно и без предубеждения желает помочь ему разгромить Гитлера… Следовало бы сообщить непосредственно Сталину, что наша историческая политика дружелюбия к России не предана забвению». (Шервуд Р. «Рузвельт и Гопкинс». М. 1957. Т.1, с. с.10-15).
Рузвельт согласился с предложением своего посла, и по его указанию уже 11 июля стали оформляться впервые поставки СССР по каналам ленд-лиза. Сталин был срочно информирован об этом.
Таким образом, далеко не полный перечень внутренних и внешних событий первых дней войны свидетельствует о том, что вся Россия поднималась на Отечественную войну против немецко-фашистских захватчиков при выраженной готовности Англии и США прийти к нам на помощь. В такой обстановке Сталин не мог идти на сепаратный сговор с Гитлером, к тому же в нарушение заключенного в это время с Англией соглашения, запрещающего это делать. А вот план дезинформации с целью выигрыша времени у немцев во время ожесточенного минского сражения сработал в пользу Сталина. Попытка Хрущева и Волкогонова оболгать Сталина, показать его двуликим и трусливым руководителем провалились, оказалась мистикой.
Пример №3. «Сепаратные переговоры» на свой манер описывает В. В. Карпов в книге «Генералиссимус».
Вот что он пишет (Т. 2, сс. 10-15):
«Сталин приказал разведке найти выходы на гитлеровские командования и от его, Сталина, имени внести предложение о перемирии и даже больше (далеко идущие планы) – о коренном повороте войны…
разведчики связались с немецкими «коллегами», встреча состоялась в Мценске 20 февраля 1942г. Мценск в то время находился на оккупированной гитлеровцами территории».
Предложения германскому командованию, оформлены якобы документом, сводились к следующему:
«1. С 5 мая 1942г. начиная с 6 часов по всей линии фронта прекратить военные действия. Объявить перемирие до 1 августа 1942г. до 18 часов…
2. После передислокации армий вооруженные силы СССР к концу 1943г. готовы будут начать боевые действия с германскими вооруженными силами против Англии и США.
- СССР готов будет рассмотреть условия об объявлении мира между нашими странами и обвинить в разжигании войны международное еврейство в лице Англии и США, в течение последующих 1943-1944гг., вести совместные боевые наступательные действия в целях переустройства мирового пространства…
Верховный Главнокомандующий Союза ССР29*
И. Сталин
Москва, Кремль
19 февраля 1942г.»
Что может сказать об изложенном «сепаратном опусе» Карпова? Только одно – это безграмотная фальшивка, бред человека, свергнувшегося на известном пункте. Подумайте, читатель, о чем идет речь: 1. Германская армия уходит с советской земли. 2. СССР вступает в войну против Англии и США. 3. СССР присоединяется к антиеврейской политике Германии. Сомнений нет – сумбур какой-то!
Главная липа карповского опуса кроется во времени проведения сепаратных переговоров. Что происходило тогда?
Завершалась великая битва под Москвой. Немцы разгромлены и отступают. Стратегическая инициатива в руках Советского Союза. Блицкриг провалился. «Гитлеру стало ясно, начиная с того момента как зимой 1941-1942г. разразилась катастрофа, ни о какой победе не может быть и речи». (Показания от 15.05.45г. генерал-полковник Адольфа Йодля на Нюрнбергском процессе). Весь мир приветствовал победу Красной Армии под Москвой, порабощенные народы Европы увидели свет надежды.
Завершилось юридическое оформление боевого союза СССР, США и Англии. Налицо был важнейший исторический факт того времени – наметился коренной перелом не только в ходе Великой Отечественной, но и всей Второй Мировой войны. Высоко поднялся международный авторитет СССР и Красной Армии.
А что происходило на немецкой стороне? Немецкие генералы и историки признают, что отступление гитлеровцев могло превратиться в паническое бегство, в крах. Зимой 1941-1942г. на полях Подмосковья, под Тихвином, Ростовом, в Донбассе и в Крыму немцы потеряли около 50 дивизий, более 830 тысяч убитыми. Гитлер отправил в отставку 35 генералов, включая главкома фон Браухича. В Германии была объявлена тотальная мобилизация.
Думаю, не требуется большого ума, чтобы понять нелепость заявления о том, что в условиях победоносного завершения Московской битвы Сталин будто бы, вопреки взятым на себя договорным обязательствам не идти на сепаратные переговоры и сделки с Гитлером, стал искать примирения с Германией с целью совместного ведения против США и Англии. Неуклюжесть такого утверждения Карпова очевидна, какие бы доводы на этот счет не приводились (ради спасения Отечества, выиграть время, отдышаться и подготовиться, ввести в заблуждение, политический блеф и т. д. ).
Все эти аргументы притянуты за уши к той реальной обстановке. Они не выдерживают критики по указанным выше причинам, а также еще и потому, что в то время военная угроза на московском направлении была минимальной и это Сталину было хорошо известно по данным военной разведки.
В чем причина того, что В. карпов пропагандирует мифологию? Причина, видимо, в том, что писатель оказался в плену обнаруженной фальшивки, принял ее за истину, не разобрался в обстановке того времени, и поведал как сенсацию. Трудно сказать, какие у него были замыслы при этом. Очевидно, он хотел как лучше. А получилось наоборот.
Пример №4. Секрет Перл-Харбора. Провоцировал ли СССР войну США против Японии в 1941 году?
В ночь с 7 на 8 декабря 1941г. японская палубная авиация предательски напала на американскую ВМБ Перл-Харбор на Гавайских островах в Тихом океане. Это событие сразу вовлекло в водоворот 2-й мировой войны две новые великие державы – Японию и Америку.
В США Перл-Харбор называют «Днем позора», в ходе которого в считанные часы погибло 2,5 тысячи американцев от коварного удара японского агрессора. Нападение японцев было внезапным. Американское руководство, соблюдая мир и нейтралитет, такого сокрушительного удара по своим кораблям не ожидало.
После окончания 2-й мировой войны и до сих пор в американской и российской прессе были опубликованы многочисленные статьи, дискуссии, материал расследования комиссий о причинах злонамеренного нападения японцев на нейтральную Америку. Некоторые авторы договариваются до того, что будто бы президент Франклино Д. Рузвельт умышленно подставил свой флот под удар в Перл-Харборе, чтобы получить повод для вовлечения США в войну.
В ряде материалов утверждается, что в Вашингтоне не могли не знать о намерении Японии напасть на США. При этом дается откровенный намек на то, что обострение японо-американских отношений и удар по Перл-Харбору были инспирированы советской разведкой, спровоцированы Москвой, с тем, чтобы тем самым отвести угрозу японского нападения на советский Дальний Восток.
Масло в огонь подливали японские СМИ, которые, например, вбросили версию о том, что предшествующая атака на Перл-Харборе так наз. «нота Хэлла» (госсекретаря США), требовавшая прекращения агрессии Японии и Азии, якобы была то же самое инспирирована советскими разведчиками в США. Давление СССР на Японию в этом плане действительно имело место, но лишь с одной целью – не нарушать советско-японский договор о нейтралитете от 4 апреля 1941г. и исключить развязывание военных действий на советском Дальнем Востоке. При этом Советское правительство и лично Сталин делали это не тайно, а открыто по дипломатическим каналам. Сталин стремился также к тому чтобы руководство США оказало давление на японское правительство с целью воспрепятствовать нападение Японии на СССР. Делалось это официально, по дипломатическим каналам.
Сталин понимал, что советско-японский пакт о нейтралитете дает свободу рук Японии для военных действий на юге Тихого океана. Но Советскому Союзу было явно не выгодно, чтобы Япония вступила в войну в США. Советскому правительству было выгодно открытие второго фронта не в Азии, а в Европе против Германии. В этом случае наш главный противник – Германия – оказался бы в тисках двух фронтов войны в Европе – на Западе и Востоке. В этом была суть политики СССР, а не в том, чтобы спровоцировать Америку против Японии. Тем более, что Сталину было известно, что президент Рузвельт сообщил премьеру Черчиллю, что если Германия нападет на Россию, то он немедленно публично поддержит любое заявление на этот счет премьер-министра Великобритании, приветствуя Россию, как союзника. Так и произошло.
Вечером 22 июня Черчилль по радио сказал: «За последние двадцать пять лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я». Однако далее он предупреждал, что уничтожив Россию, Гитлер бросит все свои силы против Великобритании. Поэтому английское правительство окажет России и русскому народу «всю ту помощь, которая в наших силах».
24 июня президент Рузвельт заявил о желании США предоставить Советскому Союзу помощь, на которую они способны. Однако конкретных решений о помощи со стороны Вашингтона тогда принято не было.
Быстрое продвижение гитлеровцев в глубь СССР породило в Вашингтоне и Лондоне сомнение в том, что сопротивление Красной Армии будет сломлено. Россия фактически окажется разгромленной и американские поставки вооружения и техники попадут в руки немцам. Кроме того, руководство США стало получать многочисленные разведанные о том, что в ближайшее время СССР подвергнется нападению со стороны Японии. В июле месяце американская разведка сумела раскрыть японские шифры, подтвердив достоверность полученных ранее разведанных. Это явилось причиной приостановления принятия решения в Вашингтоне о поставках вооружения Советскому Союзу.
В начале июля заместитель госсекретаря США Уэллес сделал советскому послу Уманскому следующее заявление: «По имеющейся у американского правительства достоверной информации, правительство Японии намерено аннулировать свой пакт о нейтралитете с СССР и совершить нападение на Советский Союз. Американское правительство уверено в достоверности этой информации».
8 июля 1941г. Молотов в телеграмме Уманскому писал: «Нам особенно интересно было бы узнать, какие меры американское правительство может и хочет предпринять для предотвращения или затруднения выступления против нас Японии и какова будет его позиция в случае такого выступления. Спросите Рузвельта, не считает ли он, что более ясным и решительным заявлением, высказанным публично или в дипломатическом порядке непосредственно японскому правительству, Рузвельт мог бы значительно уменьшить шансы выступления Японии». Однако президент Рузвельт постарался избежать прямого ответа, так как он тогда не был уверен, сможет ли СССР продолжать сопротивление Германии и поэтому считал не осложнять американо-японские отношения, не спешить заявлять о переходе на сторону СССР в случае его конфликта с Японией. В середине июля в Вашингтоне считали, что СССР сможет продержаться в войне с Германией не более 12 недель. Такая уклончивая позиция Рузвельта не позволила Москве перебросить на германский фронт столь необходимые дальневосточные дивизии.
6 сентября 1941г. на «императорском совещании» в Токио было принято решение: японское нападение на СССР перенести до весны 1942г. Получив об этом разведанные, Сталин больше не поднимал вопрос о помощи со стороны США в случае японского нападения. Наоборот, он говорил о том, нельзя ли нейтрализовать Японию, оторвать ее от Германии.
Стремление Сталина нейтрализовать Японию, максимально ослабить ее активное участие во 2-й мировой войне являются подтверждением того, что для Москвы японо-американская война была невыгодна. Тем более, что к осени 1941г. была достигнута договоренность между СССР и США о поставках американского вооружения и других материалах и продовольствия. Сталин не мог не учитывать, что в случае вступления США в войну с Японией эти поставки могли бы вообще не быть или резко сократиться. По этой причине версия о том, что якобы Сталин был заинтересован в провоцировании американо-японской войне, выглядит нелогичной, абсурдной.
Трагический удар японцев по американской ВМБ Перл-Харбор был предопределен всем ходом предшествующих событий и явился результатом борьбы великих держав за господство в Восточной Азии и на Тихом океане. Утверждения о том, что якобы Сталин столкнул японцев и американцев, противоречат реальным фактам.
Теперь еще об одной невыдуманной, а реальной попытке склонить СССР на сепаратные переговоры. После разгрома гитлеровцев под Сталинградом и под Курском в Берлине и Токио начались поиски зондирования Кремля относительно «замирения». Особенно активизировались на этот счет японцы – ближайшие союзники фашистской Германии. Они видели, что война против Советского Союза проиграна и считали, что путем переговоров о мире между СССР и Германией можно будет «убить» двух зайцев: во-первых, если Москва даже и не пойдет на переговоры, то все равно будет ситуация, чтобы поссорить Рузвельта и Черчилля со Сталиным, или вызвать между нами подозрение, что ослабит антигитлеровскую коалицию; во-вторых, если Москва согласится вести сепаратные переговоры, то тогда – чем черт не шутит – можно планировать сосредоточение всех сил СССР и Германии против США и Великобритании. Это резко ослабит англосаксов на Тихом океане и позволит Японии добиться здесь изменения обстановки в свою пользу. Таков был примитивный замысел самураев, сфабрикованный с ведома самого фюрера. Японцы организовали «утечку» информации в расчете, что она станет известна в Москве и получит позитивную реакцию о прекращении советско-германской войны. Но японцы просчитались. Будучи сами коварными и вероломными, они полагали, что и в Кремле сидят подобные им безумцы и предатели. Они не учли верность Сталина договору с союзниками по антигитлеровской коалиции «не идти на сепаратные переговоры с Германией, не заключать перемирия с ней в продолжении этой войны, кроме как с обоюдного согласия союзников».
Кроме того, японцы и немцы не учли другого факта, а именно – «утечку» их информации в тот же день прочитал президент США Фр. Рузвельт, который сообщил Сталину: «немцы в последнее время делали настойчивые представления Японии, и сам Гитлер говорил с японским послом о прекращении американских поставок во Владивосток. Япония же будто бы на это ответила вопросом, зачем Германия ввязалась в войну с Советским Союзом и почему она не старается заключить мир с СССР и сделать его своим союзником».
В ответной телеграмме Сталин сообщил Рузвельту, что ни о каком «замирении» с Гитлером речи быть не может, кроме безоговорочной капитуляции, ибо «совместные боевые действия вооруженных сил Соединенных Штатов, Великобритании и Советского Союза в скором времени приведут к победе над нашим общим врагом».
В приказе Верховного Главнокомандующего 1 мая 1943 года №195 было сказано четко и ясно: «Кризис в лагере фашистов выражается… в том, что фашисты начинают все чаще поговаривать о мире. Если судить по сообщениям иностранной печати, можно прийти к выводу, что немцы хотели бы получить мир с Англией и США при условии их отхода от Советского Союза, или, наоборот, они хотели бы получить мир с Советским Союзом при условии его отхода от Англии и США. Будучи сами до мозга костей вероломными, немецкие империалисты имеют наглость мерить союзников на свой аршин, полагая, что кто-либо из союзников попадется на удочку. Ясно, что не от хорошей жизни немцы болтают о мире. Болтовня о мире в лагере фашистов говорит лишь о том, что они переживают тяжелый кризис. Но о каком мире может быть речь с империалистическими разбойниками из немецко-фашистского лагеря, залившими кровью Европу и покрывшими ее виселицами? Разве не ясно, что только полный разгром гитлеровской армии и безоговорочная капитуляция гитлеровской Германии могут привести Европу к миру? Не потому ли болтают немецкие фашисты о мире, что они чувствуют приближение грядущей катастрофы?»
После разгрома гитлеровцев в Курской битве японцы увидели, что Германия проиграла войну и ее окончательный разгром неизбежен в ближайшее время. До самурайского сознания наконец-то дошло, что поле краха германии, а возможно, и раньше СССР вступит в войну против Японии на стороне США и Англии. Поэтому посол Японии в Москве Н. Сато по указанию Токио 10 сентября 1943г. высказал В. Молотову вновь идею о мире СССР с Германией, но в ответ получил резкий и убедительный «отлуп».
В сентябре 1944г. японская дипломатия предложила принять их миссию в Москве. советское правительство отклонило это предложение. Тогда японцы направили в Москву перечень своих уступок Советскому Союзу, на которые было готово японское правительство в обмен на сохранение Советским Союзом нейтралитета. Главными среди этих уступок было «добровольное возвращение СССР Южного Сахалина и Курильских островов». Одновременно японская дипломатия усиленно предпринимала ряд других мероприятий, чтобы избежать капитуляции, сохранить в стране милитаристский режим, затянуть войну и добиться для себя «почетного мира».
Однако коварные планы японцев были разгаданы и отвергнуты. Отказ Токио от безоговорочной капитуляции вынудил СССР, в соответствии с решением Тегеранской конференции, вступить в войну против Японии, наголову разгромить миллионную Квантунскую армию, добиться окончания 2-й мировой войны и восстановить всеобщий мир. Такова правда жизни и истории.