Червов Н. Ф
| Вид материала | Документы |
СодержаниеБерлинская операция (16 апреля- 8 мая 1945г.) |
Берлинская операция (16 апреля- 8 мая 1945г.)- последний аккорд войны. План сепаратных сделок с Западом был генеральным планом всей нацистской верхушки. В свете этого генерального плана следует рассматривать также гитлеровский план битвы за Берлин. Пытаясь сковать и обескровить советские войска под Берлином и в самом Берлине нацисты хотели создать наиболее благоприятные позиции для сговора с Западом. С этой точки зрения битва за Берлин вовсе не была бессмысленным и иррациональным предприятием со стороны нацистской верхушки, как это пытаются изобразить сейчас многие западные историки.
Немцы стянули в Берлин огромное количество войск – группы армий «Центр» (4- я ТА), «Висла» (3- я ТА и 9- я А), всего 72 дивизии, 37 отдельных пехотных бригад, два отдельных танковых полка, гарнизон Берлина (200 батальонов фольксштурма – 200 тысяч человек). В общей сложности берлинская группировка насчитывала 1 миллион солдат и офицеров, 1500 танков, 3300 самолетов, 10,4 тысячи орудий и минометов.
«Для того чтобы обеспечить необходимое пополнение немецких частей на берлинском направлении к началу предстоящего решительного наступления русских, - показал на допросе в Нюрнберге Йодль, - нам пришлось расформировать всю резервную армию, то есть все пехотные, артиллерийские, танковые и специальные запасные части, военные училища и военно-учебные заведения, и бросить их личный состав на пополнение войск».. Прикрывавшая город 9- я армия генерала Буссе усиливалась людским составом и техникой. В ее тылу формировались новые дивизии и бригады.
В районе Берлина формировалась армейская группа «Штейнер». Сюда же перебрасывались отборные части морской пехоты. По обороне Берлина проводились специальные мероприятия: создавались сектора, узлы обороны, опорные пункты, баррикады, заграждения, завалы, бетонированные сооружения, здания (этажи, лестницы) приспосабливались к обороне. Окна домов укреплялись и превращались в бойницы. Итак, оборона Берлина во что бы то ни стало. И сговор с Западом «против большевистского смертельного врага».
Действия Советской Армии. Для участия во взятии Берлина привлекались максимально возможные силы и средства 1- го и 2- го Белорусских, 1- го Украинского фронтов, 18- ая воздушная армия, силы Балтийского флота. В операции участвовали 1- я и 2- я армии Войска Польского. Всего советским командованием на берлинском направлении было сосредоточено 2,5 миллиона человек, 6250 танков и САУ, 41,6 тысяч орудий и минометов, 7,5 тыс. боевых самолетов (20 ОА, 4 ТА, 4 ВА, 9 отдельных танковых и механизированных корпусов).
Войскам 1- го Белорусского фронта (командующий – Маршал Советского Союза Роккосовский) Ставка поставила задачу форсировать реку Одер, разгромить штеттинскую группировку противника и отсечь от Берлина основные силы 3- й танковой армии немцев.
Войскам1- го Украинского фронта (командующий Маршал Советского Союза И. С. Конев) было приказано разгромить группировки противника в районе Котбуса и в дальнейшем наступать на Лейпциг и Дрезден (с юга Берлина).
Заранее подготовленной обороне Берлина с его секторами, районами и участками был противопоставлен детально разработанный план наступления. Каждой армии 1- го БФ (47- й, 3- й ударной, 5- й ударной, 8- й гв., 3- й, находящейся во втором эшелоне, 1 гв. и 2- й гв. танковым армиям) были определены полосы наступления. Частям и подразделениям давались конкретные объекты – районы, улицы, площади.
Задача уличных боев в Берлине заключалась в том, чтобы лишить противника возможности собрать свои силы в кулак, расколоть гарнизон на отдельные очаги и в быстром темпе уничтожить их.
С 21 апреля по 2 мая по Берлину было сделано почти 1 миллион 800 тысяч артиллерийских выстрелов. Оборона Берлина разлетелась в пух и прах. Несмотря на ожесточенное сопротивление, советские войны брали квартал за кварталом. Войска генералов В. И. Кузнецова, Н. Э. Барзарина, С. И. Богданова и В. И. Чуйкова все ближе продвигались к центру Берлина. Развязка приближалась к концу. Несмотря на ожесточенное, но бессмысленное сопротивление, советские воины брали квартал за кварталом.
Оригинальную операцию при битве за Берлин провела 3- я Ударная армия при штурме рейхстага. В память об этом рассказал очевидец событий генерал-лейтенант Г. Г. Семенов в бытность нашей совместной службы в штабе Прибалтийского военного округа, о чем хотелось бы передать читателю.
«Вижу рейхстаг!» - любил вспоминать исторический факт генерал-лейтенант Георгий Гаврилович Семенов (бывший в тот период войны офицером-оператором оперативного отдела штаба 3- й Ударной армии 1- го Белорусского фронта). Его рассказ о битве за рейхстаг вызывал у нас, офицеров-операторов штаба Прибво (1961г.) неподдельный интерес.
Свой рассказ он обычно начинал с того, что 3- я УА (командующий генерал-полковник В, И, Кузнецов) имела вначале задачу наступать на северные пригороды Берлина. Центр города должны были штурмовать 5- я УА генерала Н. Э. Барзарина и 8- я гвардейская армия генерала В. И. Чуйкова. Обе они двигались на Берлин кратчайшим путем с востока. Но этот короткий путь оказался не самым успешным.
3- я УА продвинулась вперед быстрее других. Она вообще могла «проскочить» мимо центра Берлина на запад. Но уже в те дни, когда только частично завязались бои за вражескую столицу, начальник штаба 3- й УА генерал Букштынович начал планомерно проводить в жизнь свою мысль – рейхстаг должна захватить 3- я УА! По его инициативе (с согласия командующего) 79- й стрелковый корпус повернул сначала на юго-запад, потом на юг, а затем на восток. Следом, описывая крутую дугу, поворачивали и остальные соединения армии.
Этот маневр сам по себе был смелым и целесообразным. Теперь 3- я УА наступала на центр Берлина с запада, то есть оттуда, откуда гитлеровцы меньше всего ждали появления советских войск. Здесь было меньше укреплений, фашисты стали срочно перебрасывать сюда части с других направлений.
Даже после того, как 3- я УА повернула на центр города, рейхстаг все же входил в полосу ее действий. Согласно разграничительной линии, брать рейхстаг должна 5- я УА. Однако события развивались не совсем так, как было предусмотрено планами.
Войска 3- й УА наступали стремительнее других. Дивизии 79 СК вечером 28 апреля вышли на северный берег излучины р. Шпрее. Противоположный берег Шпрее был полосой другой армии, которая отстала. А 3- я УА ближе всех подошла к рейхстагу. Кузнецов и Букштынович по ВЧ добились разрешения от штаба фронта наступать на рейхстаг через Шпрее силами 79 стрелкового корпуса. Штаб фронта утвердил такое разумное решение. Теперь главные события штурма рейхстага были прикованы к 79- му СК (командующий генерал-майор Семен Никифорович Переверткин).
Весь боевой путь 3- й УА от Невеля до Берлина был отмечен красными флагами. Эта традиция родилась бойцами как-то сама собой и сейчас при битве за Берлин Военный Совет армии 28 апреля решил раздать всем бойцам батальонов, выделенных для штурма рейхстага, известные красные флажки. Это вдохновляло бойцов, будто они несли частицу большого знамени для водружения над рейхстагом.
Одновременно Военный совет армии (командующий генерал В. И. Кузнецов, Член военного совета генерал А. И. Литвинов) учредил и раздал дивизиям 9 знамен – по числу дивизий для водружения над рейхстагом.22*
Знамя номер 5 было вручено командиру 150- й стрелковой дивизии генерал-майору В. М. Шатилову. А он передал знамя командиру 756- го стрелкового полка полковнику Ф. М. Зинченко, когда тот первым в армии доложил: «Вижу рейхстаг!»
Командиры частей получили еще одно указание: представить к званию Героя Советского Союза того война, который первым ворвется в рейхстаг. Овладеть кварталом правительственных зданий было приказано частям 150- й стрелковой дивизии генерала В. М. Шатилова и 171- й дивизии полковника А. П. Непогоды. 207- я дивизия составляла второй эшелон корпуса.
Прежде всего требовалось преодолеть реку Шпрее, имевшая отвесную гранитную набережную высотой 3 метра. Но как сделать это? Форсировать на подручных средствах долго и трудно. Оставалось только одно – использовать рядом расположенный полу разбитый, забаррикадированный мост Мольтке, по обеим сторонам которого стояли заграждения, противотанковые препятствия. Разгорелся жестокий огневой бой. Воздух звенел от множества пуль, от осколков снарядов и мин. Несколько атак ничего не дали. Лишь небольшая группа смельчаков перебежала мост и укрылась на противоположном берегу.
В ночь на 29 апреля через мост Мольтке прорвались бойцы 1- го батальона 756- го полка 150- й дивизии под командованием капитана С. А. Неустроева и 1- го батальона 380- го полка 171- й дивизии под командованием старшего лейтенанта К. Я Самсонова. Утром 29 апреля завязались упорные бои за расширение плацдарма и за строения на подступах к рейхстагу.
Особенно жестоко бились фашисты за «дом Гиммлера» и за швейцарское посольство. Ворвавшись в здание посольства, бойцы 756- го полка дрались буквально за каждый метр, немцы пытались выбить наших солдат, которых возглавлял парторг роты старший сержант И. Я. Сьянов, недавно назначенный командиром этой же роты. Борьба внутри здания продолжалась до ночи.
Лишь после того как в ночь на 30 апреля сюда были направлены подразделения 674- го полка 150- й дивизии под командованием подполковника Плеходанова это узел обороны противника пал. Было очищено от гитлеровцев здание министерства внутренних дел- «дом Гиммлера». До рейхстага оставалось не более 500 метров.
В ночь на 30 апреля началась напряженная подготовка к штурму. На южный берег Шпрее переправлялись танки, артиллерия. Готовились залпы «Катюш» по рейхстагу. Командиры изучали подходы к рейхстагу и систему огня противника. Батальоны и роты улучшали свои исходные позиции, вели разведку, запасались боеприпасами. Все понимали – будет последний, упорный, самый тяжелый штурм 30 апреля.
Гарнизон рейхстага насчитывал до 2000 отборных солдат и офицеров. В него входили курсанты морской пехоты, переброшенные по воздуху из Ростока, эсэсовские подразделения, зенитные и авиационные части. Кроме того, к югу от рейхстага оборонялись до 20 групп фольксштурма по 30-35 человек в каждой. Перед рейхстагом немцы установили несколько зенитных батарей, расположенных на закрытых позициях и для стрельбы прямой наводкой. Рядом было подготовлено к обороне здание Кроль оперы..
Наступило утро 30.04. От Шпрее поднимался туман, но сквозь него уже просматривалось огромное серое здание рейхстага. Наши части вышли на Королевскую площадь в 4 часа утра. Огонь противника скашивал все живое. После мощной артиллерийской подготовки, атаки повторились. Но и на этот раз штурм не удался, огонь немцев остановил его. Особенно трудно пришлось 380- му полку 171 дивизии. Полк понес большие потери и гитлеровцы перешли в контратаку. Подразделения полка подошли во второй половине дня к глубокому рву, преграждавшему путь к рейхстагу. Бойцы 756- го и 674- го полков 150- й дивизии, тоже достигшие рва, были остановлены губительным огнем.
Наступила пауза. В поредевшие ряды наших рот направлялось пополнение, подтягивались танки для стрельбы прямой наводки, готовилась артподготовка. В 13 часов после короткой артподготовки справа штурмовавших частей была введена в бой 207- я дивизия полковника В. М. Асафова, которая овладела зданием Кроль оперы. Огонь противника с этого направления ослаб. Воспользовавшись этим, 756- й и 674- й переправились через ров. До рейхстага оставалось не более 150 метров.
В 14 часов артиллерия и танки вновь открыли массированный огонь. Снова ринулись вперед подразделения старшего сержанта И. Я. Сьянова, лейтенанта А. П. Береста, старшего лейтенанта К. В. Гусева, капитана В. И. Давыдова, старшего лейтенанта К. Я. Самсонова. Стремительный удар наших бойцов опрокинул врага. одним броском преодолев оставшиеся метры, советские войны ворвались в рейхстаг. Колонны и выступы здания сразу расцветились множеством красных флагов и флажков. Было 14.25 30 апреля.
В это время командир 756- го стрелкового полка полковник Ф. М. Зинченко по указанию командира дивизии генерала В. М. Шатилова приказал доставить в рейхстаг Знамя, врученное 150- й дивизии Военным советом армии и хранившееся в штабе полка. Через несколько минут полковнику доложили, что Знамя №5 понесли разведчики сержант Михаил Егоров и младший сержант Кантария.
Полковник Зинченко поставил перед разведчиками задачу водрузить Знамя на куполе рейхстага. Во главе с лейтенантом А. П. Берестом, наши отважные товарищи Михаил Егоров И Мелитон Кантария отправились выполнять приказ. Их сопровождала группа автоматчиков и ручных пулеметчиков.
В вестибюле рейхстага слышалась стрельба автоматов и пулеметов, раздавались взрывы гранат. Бой разгорался в здании. Во второй половине дня разведчики 756- го полка 150- й дивизии Иванов, Егоров, Кантария во главе с заместителем командира батальона по политчасти лейтенантом А. П. Берестом под прикрытием и обеспечении роты И. Я. Сьянова ворвались на второй этаж рейхстага, завязали бой с гитлеровцами, разделались с ними и водрузили там (в окне) Знамя Победы. В этом бою был смертельно ранен старший лейтенант Иванов.
После ожесточенного боя в 22 часа 50 минут 30.04 Знамя Победы было водружено на крыше рейхстага. Затем по приказу командира 150- й дивизии генерала В. М. Шатилова сержант Егоров, младший сержант Кантария и старший лейтенант Берест23* перенесли Знамя Победы с фронтов на купол рейхстага24**. Теперь красное полотнище было видно всем: и воинам наших частей, которые плотным кольцом замкнули центральные кварталы Берлина, и гитлеровцам еще не сложившим оружие. В частности, вечером 1 мая у одного из входов в подземелье рейхстага гитлеровцы вывесили белый флаг. К вечеру 2 мая капитулировали полностью остатки других гарнизонов врага. это был триумф одержанной победы, триумф подвига Советских Вооруженных Сил и всего советского народа.
Однако история со Знаменем Победы на этом не окончилась.
(Примечание. Первым советским комендантом и начальником советского гарнизона Берлина 24 апреля 1945г. назначен командующий 5- й ударной армии генерал- полковник Н. Э. Берзарин.
Комендантом рейхстага 30.04 назначен командир полка 150- й стрелковой дивизии полковник Ф. М. Зинченко).
2 мая фотокорреспондент газеты «Правда» Виктор Темин с борта самолета сфотографировал установленное на куполе рейхстага Знамя Победы. Летчики В. Лемешкин, К. Москалено, И. Вештак доставили снимок в Москву, и он уже 3 мая был опубликован в «Правде».
По приказу Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина работники Генштаба готовили парад в ознаменовании победы над фашистской Германией. Как вспоминает С. М. Штеменко, «на парад мы предлагали вывести по одному свободному полку в 1000 человек от каждого действующего фронта, не считая командиров. Сводный полк должен был представлять все виды Вооруженных Сил и рода войск и выйти на Красную площадь с 36 боевыми знаменами наиболее отличившихся соединений и частей данного фронта.
Всего на парад предстояло вывести 10 сводных фронтовых полков и один сводный полк Военно-Морского Флота при 360 боевых знаменах. Помимо этого, к участию в параде предлагалось привлечь военные академии, военные училища и войска Московского гарнизона.
Знамя Победы, реявшее на куполе рейхстага, по нашим соображениям, следовало поставить во главе парадного шествия и чтобы несли и сопровождали его те чьими руками оно было водружено над столицей гитлеровской Германии, - М. В. Кантария, М. А. Егоров, И. Я. Сьянов, К. Я. Самсонов и С. А. Неустроев,.. Наши предложения Сталин принял». («Генеральный штаб в годы войны». Воениздат. М. 1968, с. 395). Начало Парада Победы – 10.00 24 июня 1945г.
22 мая газета «Красная звезда» опубликовала корреспонденцию, в которой сообщалось:
«На днях было решено перенести Знамя Победы в Москву, как боевой исторический документ нашей военной славы. 20 мая 1945 года у рейхстага в берлине выстроились части Красной Армии. Стоит пехота, стоят самоходные пушки и колесная артиллерия. Во главе колонны – оркестр. По обломкам бетона, глыбам камня, по железным фермам группа бойцов взбирается на купол. Бережно снимает она со здания рейхстага красное полотнище Знамени Победы и заменяет его новым.
На улице напряженная тишина. Лишь высоко в небе в ярких лучах майского солнца гудит самолет. Воздух оглашает команда:
- Под Знамя нашей исторической Победы, смирно!»
Замерли ряды воинов, оркестр играет гимн Советского Союза. Группа советских офицеров выносит из подъезда рейхстага развернутое полотнище. Знамя Победы было пронесено мимо бойцов, дравшихся за Берлин, и вручено коменданту Берлина генерал-полковнику Берзарину.
Генерал-полковник передал Знамя офицеру, который доставит его в Москву…»
События со Знаменем Победы далее развивались настолько невероятно, что широкой общественности они стали известными в последнее время. Описываю о случившемся на основе корреспонденции Александра Кочукова (полковник в отставке), опубликованной 29 января 2005 г. в «Советской России». В ней приводится следующий документ:
- «20 июня 1945 года, № 9422. Командировочное предписание. Старшему сержанту Сьянову Илье Яковлевичу
С получением сего предлагаю Вам отправиться в город Москву со Знаменем Победы, вооруженным над Берлином.
Сроком командировки 12 дней. Об отбытии донести.
Основание: мое распоряжение.
Командир (начальник) части пп. 48251 генерал-лейтенант Галаджев».
На командировочном предписании подпись генерал-лейтенанта С. Ф. Галаджева и две гербовые печати. Оно было выдано Сьянову И. Я. ровно через месяц после проводов Знамени Победы генералом Н. Э. Берзариным. Если сравнить Знамена между собой, то различия существенные: на первом изображены огромные серп и молот со звездой; на втором – символ советского союза, но в меньшем размере и радом надпись: «150 стр. ордена Кутузова 11 ст. Идрицк. див. 79 ск 3 У. А 1 БФ».
Как появился «дубликат» Знамени Победы? Об этом поведал А. Кочукову в своем письме командир 756 стр. полка 150 стр. дивизии Герой Советского Союза Ф. М. Зинченко. В письме он сообщил следующее.
- «Воины нашего полка, - писал Федор Матвеевич Зинченко, - водрузили над фашистами рейхстагом Знамя Победы. Я, как первый комендант рейхстага, повседневно заботился о сохранности святыни. И вдруг поступил приказ передать здание рейхстага 5- й ударной армии, а наш 79- й корпус 3- й Ударной армии должен был расквартироваться в юго-западном секторе Берлина.
Подразделения полка готовились к отъезду на новое место дислокации, а я думал о Знамени Победы. На ветру, под дождем, изготовленное кустарным способом из простого красного сатина, оно могло быстро стать ветхим. А ведь сколько крови пролито, прежде чем оно взвилось над куполом рейхстага! И я решил, что место Знамени Победы – рядом с боевым знаменем полка. Ночью повесили на флагштоке другое красное полотнище, со звездой, серпом и молотом, а святыню упрятали в чехол и увезли на новое место расквартирования.
О приказе отправить Знамя Победы в Москву я не знал, а когда прочитал в «Красной звезде» материал, в этот же день отправился к командиру Василию Митрофановичу Шатилову и обо всем честно рассказал. Почему затянулась отправка подлинного Знамени Победы в Москву? Из дивизии предстояло доложить в корпус, из корпуса в армию и лишь потом в штаб 1- го Белорусского фронта, самому маршалу Жукову. А ведь каждый начальник выяснял обстоятельства, при которых случилось, если можно так выразиться, ЧП.
Я уже был в Москве и готовился пройти в парадных колоннах по Красной площади, когда знаменщик старший сержант И. Сьянов вместе с капитаном С. Неустроевым, К. Самсоновым, сержантами М. Егоровым и М. Кантария доставили в столицу Знамя Победы. Во время торжественного марша Знамя Победы было в центре боевых знамен сводного полка 1- го Белорусского фронта».
Как вспоминал потом генерал-полковник В. М. Шатилов, маршал Г. К. Жуков, когда ему доложили о ЧП со Знаменем Победы, дал «разгон» командарму, а тот «снял стружку» с ком кора и меня. Мы хотели строго наказать самого виновника полковника Зинченко, но он был в Москве, готовился к Параду Победы. Под горячую руку не попал, а потом ему простили – ведь за честь полка болел душой, старался сберечь его славу.
В мемуарах генерала армии С. М. Штеменко написано: 2Знамя Победы, водруженное на рейхстаге, приказали доставить в Москву с особыми воинскими почестями. Утром 20 июня начальник политотдела 3- й Ударной армии полковник Ф. Я. Лисицын на аэродроме Берлина торжественно вручил его Героям Советского Союза старшему сержанту Сьянову, младшему сержанту Кантария, сержанту Егорову, капитанам Самсонову и Неустроеву. В тот же день они прибыли на центральный аэродром столицы. Здесь Знамя Победы было встречено почетным караулом Московского гарнизона со знаменосцем Героем Советского Союза старшим сержантом Ф. А. Шкиревым и двумя ассистентами, тоже Героями Советского Союза, гвардии старшиной И. П. Панышевым и сержантом П. С. Маштаковым». Начальником почетного караула, которому надлежало принять под охрану на аэродроме в Москве прибывающее из Берлина 20 июня Знамя Победы и сопровождать его в Генеральный штаб, был назначен капитан в. И. Варенников, ныне генерал армии, Герой Советского Союза.
По распоряжению маршала Г. К. Жукова вся пятерка, доставившая Знамя Победы из Берлина, во время самого Парада находилась на гостевых трибунах Мавзолея. А знамя Победы, как утверждал полковник Зиненко, находилось среди боевых знамен свободного полка 1- го Белорусского фронта…25*
В год 20- летия Победы легендарное Знамя на параде по Красной площади пронес бывший командир батальона, Герой Советского Союза полковник в отставке К. Я. Самсонов, а ассистентами у него были М. А. Егоров и М. В. Кантария. В 1985 году Знамя Победы на параде было в руках дважды Героя Советского Союза маршала авиации Н. М. Скоморохова. В 1995 году, на параде в честь 50- летия Победы, главным знаменосцем выступал дважды Герой Советского Союза генерал-полковник авиации в отставке М. П. Одинцов. А на военном параде в честь 60- летия Победы (9 мая 2005г.) легендарное Знамя Победы было в молодых руках российского солдата.
Военный парад 9 мая 2005 года закрыл последнюю страницу великой советской Истории – Нашей Славы и Силы. Не позволив себе взять верх над собой в тяжелейших сражениях Великой Отечественной Войны, мы отдали Советскую Державу неумением сохранить ее, поставив точку в ее развитии. Президент В. В. Путин в Послании Федеральному Собранию 25 апреля 2005 г. подвел на этот счет отнюдь не вдохновляющий итог:
«Крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века. Для российского же народа оно стало настоящей драмой. Десятки миллионов наших сограждан и соотечественников оказались за пределами российской территории. Эпидемия распада к тому же перекинулась на саму Россию».
Все это еще потребует осмысления и разумных действий, чтобы решить задачу по сохранению суверенитета России без особых потерь. Что касается возрождения утраченной социалистической системы, то оно, если возможно, повторится через многие десятки лет. В войне сумели оборонить целый мир, теперь о себе позаботимся! Ведь война не ушла в историю.
«Омаха» на крови и Арденны
(Что было на втором фронте?)
Англо-американская историография, грубо искажая историю 2- й мировой войны, всемерно преувеличитывают значение операции «Оверлорд» (высадка союзников в Нормандии) и роль Западного театра военных действий в разгроме фашистской Германии. Договариваются до того, что якобы 2- й фронт стал чуть ли ни первым, основанным на завершающем этапе войны.
Утверждается также, что военные действия англосаксов – это, дескать, блестящий образец искусства ведения крупных десантных и наступательных операций, боев и сражений без потерь, малой кровью. Подчеркивается, что Верховное командование союзников будто бы не имело грубых ошибок и просчетов и показало превосходство в руководстве войсками над гитлеровским командованием. Все это странно и непотребно.
Факты прошедшей войны показывают, что нет ничего далее от истины, чем подобные утверждения. Выдавать ложь за искусство – занятие неблагодарное, вредное не только для истории, но и для самих американцев, которые пренебрегают прилежным изучением и анализом ошибок и просчетов своих войск во 2- й мировой войне. Ведь события – то никуда не денешь. Их надо объяснить правдиво, без лакировки, применительно в обстановке того времени, в противном случае они останутся необъяснимыми.
Во-первых, американская историография обязана честно признать решающее значение Восточного фронта в ходе всей мировой войны, в том числе в период высадки и после высадки союзников в Нормандии. Здесь на Восточном фронте во время операции «Оверлорд» находилось 2/3 отборных фашистских войск – 228 дивизий и 23 бригады. всего – 4,3 млн. человек, 59 тысяч орудий и минометов, около 8 тысяч танков, 3,2 тыс. боевых самолетов.
На Западном фронте (от Амстердама до Р. Луара) находилось всего 58 дивизий. Из них 33 дивизии были обескровленными и истощенными в боях на советско-германском фронте, не имели автотранспорта и могли быть использованы ограниченно. Их личный состав – старики, резервисты, запасники.
Во-вторых, западные историки не могут отрицать тот факт, что успешной высадке союзников в Нормандии во многом способствовали активные наступательные действия Красной Армии на советско-германском фронте. В 1944 году в результате упомянутых выше десяти сталинских ударов весь Восточный фронт пришел в движение, германское военное руководство фактически растерялось и было способно лишь вести оборонительные сражения. Германские войска несли одно поражение за другим.
Например, во время операции союзников «Оверлорд» Красная Армия 23 июня 1944г. начала мощное наступление в Белоруссии («Багратион»). Эта была одна из крупнейших стратегических наступательных операций второй мировой войны. В ней действовали четыре фронта (1, 2, 3- й Белорусские и 1- й Прибалтийский), Днепровская флотилия. Всего с нашей стороны участвовало: 2,4 миллиона человек, 168 дивизий, 12 корпусов, 20 бригад, 36,4 тыс. орудий и минометов, 5,2 тыс. танков и САУ, 5,3 тыс. боевых самолетов. Ширина фронта наступления – 1100 км, глубина операции – 560-600 км.
Со стороны противника действовали: 1,5 млн. человек, 17 000 орудий и минометов, 1500 танков и штурмовых орудий, 2100 боевых самолетов. В ходе операции было разгромлено и уничтожено 67 дивизий и 3 бригады. только за один месяц боев- с 23 июня по 23 июля – противник потерял 630 самолетов, более 1000 танков и САУ, 8700 орудий. Было взято в плен 158,5 тыс. солдат и офицеров, в том числе 22 генерала.
Наши войска освободили Белоруссию, Латвию, часть Литвы и восточной Польши, вышли к границам Восточной Пруссии. Таковы были масштабы только одной Белорусской операции Советских войск, которая проходила параллельно с Нормандской операцией союзников и оказала огромное влияние на ее результаты. В частности, немецкое командование вынуждено было перебрасывать в Белоруссию с других участков фронта и с запада 46 дивизий и 4 бригады. это значительно облегчило англо-американским войскам ведение боевых действий во Франции. Было бы некорректно со стороны Запада «забывать» сегодня великие дела своего союзника в прошлой войне.
В-третьих, надо мужественно признать тот факт, что никакого укрепленного оборонительного «Атлантического вала» на побережье Ла-Манша у немцев не было. Это – миф. К моменту высадки союзников на побережье имелись недостроенные огневые сооружения без оружия и на отдельных участках – колючая проволока и минные заграждения, а также металлические и деревянные надолбы в воде.
В дневнике начальника Генерального штаба немецких сухопутных сил Гальдера записано: «Германия не имела никаких оборонительных средств против десантного флота, который был в распоряжении союзников и действовал под прикрытием авиации, полностью и безраздельно господствовавшей в воздухе». (Ф. С. Погью. «Верховное командование». М. Воениздат МО СССР, 1959, с. 9).
Что знали немцы о возможном вторжении союзников? Благодаря своей активной агентурной и диверсионной разведке, им удалось установить примерный состав и группировку сил союзников, районы высадки (выброски) морских и воздушных десантов, время десантирования.
Однако никакого плана борьбы с силами вторжения у Гитлера не было. Он был полностью поглощен Восточным фронтом, а англосаксы его волновали в меньшей мере. По его приказу немецкие войска на западе должны «жесткой позиционной обороной не допустить высадки десанта англосаксов, разбить их и сбросить обратно в море» (директива фюрера №51).
Таким образом, в борьбе за мифический «Атлантический вал» немцы рассчитывали на хорошее знание местности, элементарные оборонительные сооружения и заграждения, на опыт ведения военных действий, полученный на советско-германском фронте. Все другие преимущества были на стороне войск вторжения. Но как показало время, несмотря на свои преимущества, союзники допустили много просчетов и ошибок, в результате чего их войска не раз оказывались в тяжелейшем положении. И если бы не Восточный фронт, который создал благоприятные условия для открытия 2- го фронта на Западе, то никакой операции «Оверлорд» не состоялось бы. Этот факт американская историография также должна признать откровенно.
«Омаха» на крови
второй фронт в Европе начался вторжением вооруженных сил союзников с территории Великобритании на северное побережье Франции, в Нормандию, 6 июня 1944 года (операция «Оверлорд»). По своему размаху и составу сил это была наиболее крупная десантная операция 2- й мировой войны. В ней участвовало: сухопутных войск – 39 дивизий, 12 отдельных бригад, 10 диверсионных отрядов «командос»; ВВС – 10 860 боевых и 2 300 транспортных самолетов, 2 600 планеров; ВМС – 1 210 боевых кораблей и катеров, 4 120 десантных судов и высадочных средств, 1 600 вспомогательных и торговых судов.
Общая численность экспедиционных сил – 2,88 млн. человек, из них американских войск – 1,53 млн. человек. Союзники имели абсолютное господство в воздухе (23:1) и более чем двойное превосходство в личном составе и танках.
Участники высадки: «Юта» и «Омаха» – для американских войск; «Голд», «Джоно» и «Сворд» – для английских войск. Фронт высадки по плану – 80 км, фактически – 40 км.
Верховный командующий союзными силами генерал Эйзенхауэр 8 мая назначил высадку (день «Д») на 5 июня. Однако 4 июня, когда войска (287 тысяч человек) уже находились на транспортных судах, разразился шторм, ветер, дождь. Эйзенхауэр объявил 24- часовую отсрочку. День «Д» был назначен на утро 6 июня.
Незадолго до полуночи 6 июня части одной английской и двух американских воздушно-десантных дивизий поднялись в воздух с различных аэродромов Южной Англии. Более 5000 судов с десантом вышли в море. В воздухе появились боевые бомбардировщики и истребители. Операция началась.
Как проходила высадка десанта на участке «Омаха»? В 3 часа утра 6 июня у побережья Нормандии (в 19 км от берега) американские войска в тяжелых погодных условиях стали грузиться с транспортных судов на десантные катера. Ветер усиливался, на море – пяти метровые волны. Многие солдаты теряли равновесие под тяжестью снаряжения и падали в воду, получали травмы и ранения.
На участке «Омаха» в первом эшелоне высаживалось 3 000 американских солдат и офицеров. Высадка с самого начала пошла не так, как планировалось. Еще до подхода к берегу затонуло 10 десантных катеров, на борту которых находилось около 300 человек и все 26 артиллерийских орудий. Но главные беды были впереди.
Участок высадки представлял собой открытое песчаное пространство, которое переходило в болотистую низину, упирающуюся в крутую насыпь. На флангах участка высадки были 3- х метровые отвесные скалы. Такая местность была выгодна для обороны, но не обещала ничего хорошего для высадки десанта.
Так и получилось. Немцы ждали высадку десанта на этом участке и встретили его жестоким губительным огнем пулеметов, 75-мм и 88-мм орудий. По данным американских историков, немцы имели на участке «Омаха» шесть оборонительных позиций, 35 долговременных огневых сооружений, 18 противотанковых орудий и 85 пулеметных точек. На мелководье были разбросаны заминированные препятствия, стальные «ежи», деревянные сваи. На гребне дюн – установлены мины, проволочные заграждения, бетонные блоки.
Американское командование предполагало, что десанту будет противостоять не более 1000 человек, которые вряд ли будут стоять насмерть. Расчет делался на скорость, смелость, численное превосходство, на использование плавающих танков. Однако американская разведка «прозевала» усиление обороны за счет части сил 352 пехотной дивизии, закаленной в боях на советско-германском фронте. Это усиление почти в 2 раза увеличило численность обороняющихся (с двух до четырех батальонов). Вообщем, участок «Омаха» оказался крепким орешком.
Кровавая баня для американцев началась еще при подходе к берегу. Плавающие танки, спущенные на воду в 6 км от берега, стали тонуть вместе с экипажами. Из 30 танков первой волны 26 танков затонули, один пошел ко дну в результате столкновения с десантным судном. Только 3 танка добрались до берега.
Американская авиация из-за плохих погодных условий работало плохо. Бомбардировщики наносили удары мимо целей. Тысячи бомб были сброшены бесполезно. Корабельная артиллерия, осуществляющая артиллерийскую поддержку, из-за низкой облачности также не могла вести точный огонь. В результате потери немцев в живой силе были незначительными. Они, находясь в укрытиях, внимательно наблюдали за тем, что творилось на море, и ждали приближения первой волны американцев.
В 6.30 утра 6 июня на участке «Омаха» приблизились к берегу 36 десантных судов (1450 чел.). Они двигались очень медленно, так как мешали стальные надолбы. Поэтому были хорошей мишенью для немецкой артиллерии. При подходе судов на расстоянии 400 метров от берега заговорили все немецкие пулеметы и орудия. Шквал огня обрушился на десантные суда в момент, когда они открыли (спустили) трапы и началась высадка. Янки увидели впереди мелководье и ураганный огонь немцев.
Первым высаживался 116 пехотный полк. Солдаты прыгали с трапов в воду по пояс, которая буквально кипела от разрывов снарядов и пуль, и сразу попадали под перекрестный артиллерийский и пулеметный огонь. Вода в районе «Омаха» вскоре стала кровавой.
Те, кто выбрался на берег, оказались еще в худшем положении, так как огонь косил со всех сторон и негде было укрыться. Некоторые солдаты ползли обратно к морю под прикрытие морских волн, другие пытались окапаться в песке, третьи стояли в воде под защитой стальных надолбов и деревянных свай. Общая картина в течение первых 20-30 минут, - как пишут американские историки, - «нопоминала кромешный ад обреченных на гибель немногочисленной группы людей, брошенных на выживание».
Несмотря на кромешный ад, личный состав 116 полка волна за волной продолжал высаживаться и зацепился за кромку берега. Бойня нарастала: десантные суда сгрудились в узком проходе, проделанном саперами; несколько судов взорвались на минах и тонули, другие расстреливались артиллерией; люди бежали по трапам в воду и шли к берегу навстречу смерти. Усилилось морское течение. Кругом стояли дым, шум, крики команд офицеров.
Узкая полоса берега представляла собой картину сплошной массы живых и мертвых тел, разбросанных противогазов, исковерканных раций, подсумков с боеприпасами. Живые залегли, не поднимая головы. Продвижение остановилось. Командующий американской группой армий генерал Брэдли писал позднее в своих мемуарах: «Командование операцией было парализовано… сложилось впечатление, что наши войска попали в катастрофу, из которой нам уже не выбраться».
Однако, несмотря на весь кровавый кошмар в «Омахе», офицеры сумели сохранить мужество и заставить солдат продвигаться вперед, преодолевая огонь, минные поля и проволочные заграждения. К 10 часам утра ок. 300 чел. взобрались на насыпь и устремились вглубь побережья. Хотя основная часть полка и почти вся техника все еще находились на берегу, неся потери т гоня противника.
Только в 11 часов 6 июня наступил перелом. К берегу подошли американские эсминцы и открыли мощный прицельный огонь по немцам. Под прикрытием этого огня командир 116 полка полковник Джон Тейлор поднял в атаку личный состав и захватил насыпь. Вслед за ним продвигался 18- й пехотный полк. Опорные пункты первой линии обороны противника были захвачены. Затем 116, 115, и 18 полки прорвали вторую линию обороны и к ночи 6 июня захватили плацдарм протяженностью до 10 км и вглубь 3 км. К этому времени на плацдарме находилось уже более 30 тысяч человек.
Так закончилась кровавая «Омаха». 26* американцы потеряли свыше 4000 чел. и большое количество техники. Личный состав 116 полка пережил «длинный день», а за 4,5 часа – страшный психологический шок. По мнению американских историков, «Омаха» - величайшая трагедия всей операции «Оверлорд». Так что в тот самый «длинный день» очень не дружелюбно Европа встретила американцев. А для 2- го фронта это было далеко не лучшее начало битвы за Европу.
Арденны
По пути на Тегеранскую конференцию президент ФР. Рузвельт в беседе с американскими начальниками штабов указал на необходимость «употребить все усилия, чтобы вместе с Англией оккупировать большую часть Европы». Под английскую оккупацию он «отдавал» Францию, Бельгию, Люксембург, а также южную часть Германии – Баден, Баварию и Вюртемберг. «Соединенные Штаты, сказал Рузвельт, - должны занять Северо-западную Германию. Мы можем ввести наши корабли в такие порты, как Бремен и Гамбург, а также в порты Норвегии и Дании, и мы должны дойти до Берлина. Тогда пусть Советы занимают территорию к востоку от него. Но Берлин должны взять Соединенные Штаты»27*.
К середине декабря 1944г. союзники овладели Голландией, Бельгией, большей частью Франции и вышли к западным границам Германии («линия Зигфрида»). Верховное командование союзных войск готовило крупное наступление по выходу к р. Рейну и прорыву вглубь Германии, чтобы «закончить войну к концу 1944г.». (Ф, С, Погью. Упомянутое сочинение, с. 333).
Однако от задуманного до действительного было еще далеко. События на 2- м фронте развивались не так, как планировали союзники. Немцы на последнем издохе своего существования сумели вырвать инициативу у англосаксов, нанести им тяжелое поражение и перепутать их замыслы. Как это произошло?
Пока союзники готовили свое наступление по выходу к Рейну и вглубь Германии, Гитлер подготовил контрнаступление имело целью нанести сокрушающий удар по союзникам, с тем, чтобы упредить их наступление, нанести им поражение, отбросить и разгромить в районе Антверпен, Брюссель.
Фюрер возлагал большие надежды на сражение в Арденнах. Он рассчитывал добиться решающего перелома на западном театре военных действий, вступить в переговоры США и Англии о почетном для Германии сепаратном мире. Одновременно перебросить значительную часть своих сил с Запада на советско-германский фронт. При этом он исключал возможность оказания помощи англо-американцам со стороны Советской Армии с Восточного фронта, так как "«войска Сталина вели наступательные сражения в Заполярье, Прибалтике и в Восточной Пруссии». То есть Гитлер задумал сыграть на разногласиях между СССР, - с одной стороны, США и Англией, - с другой, расколоть антифашистскую коалицию и избежать полного разгрома.
Как готовилось контрнаступление немцев? 13 сентября 1944г. Гитлер приказал сформировать новую 6- ю танковую армию и создать контр ударную группировку в составе 28-30 дивизий. Поставил во главе войск своих опытных военачальников Рундштедта и Моделя. Чтобы скрыть свои намерения, немцы разработали план дезинформации, который во многом способствовал достижению внезапности нападения. Расчет делался на внезапность нанесения удара, быстроту, решительность и смелость действий, хорошее знание местности, широкую информацию о союзных войсках от разведки и местного населения.
Контрнаступление готовилось в строжайшей тайне. 2 декабря на секретном совещании командующих Гитлер изложил свой план и заявил: «Сейчас настал момент поставить на карту все, ибо Германии необходима передышка. Даже частичный успех задержит осуществление планов союзников на восемьдесят недель и даст Германии желаемую передышку. Временная стабилизация Западного фронта даст возможность верховному командованию перебросить войска с Запада на наиболее опасный – центральный - участок Восточного фронта… я полон решимости провести эту операцию, пренебрегая риском». («Роковые решения». Воениздат МО СССР, 1958 с. 265).
11 декабря Гитлер вновь встретился с командующими и командирами дивизий. Как пишет генерал Х. Мантейфель, Фюреру удалось убедить собравшихся, что планируемое наступление будет иметь решающее значение. Однако сам Фюрер выглядел удручающе – «сутулая фигура с бледным, одутловатым лицом, сгорбившаяся в кресле. Руки у Гитлера дрожали, а левая то и дело судорожно подергивалась, что он всячески старался скрыть. Это был больной человек, явно подавленный бременем своей ответственности». (Там же, с. 278).
Что касается союзников, то их разведка сработала неплохо. В начале декабря она дала предостерегающую информацию о сосредоточении группировки немецких войск и их возможном наступлении в Арденнах. Однако Эйзенхауэр и Брэдли не предали значения разведанным. «Союзники были убеждены, что любое наступление, какое противник может предпринять, поведет лишь к ускорению поражения Германии». (Ф. С. Погью. Там же, с. 391). В последующем Верховный командующий союзников принял на себя всю ответственность за сделанные в Арденнах ошибочные суждения.
Как проходили военные действия? Американский историк Дж. Толэнд пишет: «75 тысяч американских солдат на фронте от Энтернаха до Моншау в ночь на 16 декабря легли спать как обычно. В этот вечер ни один из американских командующих всерьез не предполагал крупного немецкого наступления». Но оно произошло. Ранним утром 16 декабря немцы нанесли внезапный удар. Застигнутые врасплох янки растерялись и начали беспорядочно отступать, а на ряде участков отступление превратилось в паническое бегство.
Американские военные корреспонденты в то время писали, что немецкие войска «прорвали нашу линию обороны на фронте в 50 миль (более 80 км – Н. Ч. ) и хлынули в тот прорыв как вода во взорванную плотину. А от них по всем дорогам, ведущим на запад, бежали сломя голову американцы».
Небезынтересным в этой «операции бегства» является, например, такой факт, что впереди немецких частей на трофейных «джипах» двигались переодетые в американскую военную форму и вооруженные американским оружием головорезы 150- й танковой бригады, которой командовал офицер СС Отто Скорцени, наводя ужас на американские штабы и тыловые части. Тот самый Скорцени, который возглавлял смелую и успешную операцию по освобождению Муссолини из заключения в Гран-Сассо. Сокрушающий удар немцев на фронте 1- й американской армии отбросил в Арденнах пять американских дивизий. Неожиданность удара и отсутствие связи вызвали вскоре повсюду такое замешательство, что в течение нескольких часов в высших штабах не знали о размахе действий противника. Командующий американской группой армий генерал Брэдли только к полудню разобрался в обстановке. Верховный командующий Эйзенхауэр то же был захвачен врасплох. Только днем 16 декабря ему доложили о контрударе немцев начальник штаба американских сил генерал Смит. Позднее он писал, что « контрнаступление несомненно застало нас в критическом положении».
Однако несмотря на явные признаки крупного контрнаступления немцев, союзники недооценили опасности положения. В первые два дня они были уверены, что это скорее всего не больше чем попытка отвлечь союзные войска от готовящегося ими наступления. Только с утра 20 декабря начали подтягиваться резервы союзников в Арденны, чтобы остановить наступления немцев.
В своих воспоминаниях генерал Брэдли указывает на признаки большой нервозности у Эйзенхауэра и в его штабе по поводу развития событий в Арденнах: были отданы приказы о переходе всего фронта к югу от Мозеля к обороне, о разрушении мостов через р. Маас в случае отхода, направлены спешные депеши в Вашингтон с просьбой о дополнительном усилении людьми и вооружением, а также к Советскому командованию об оказании помощи.
6 января 1945г. У. Черчилль обратился к Сталину с личным посланием: “На Западе идут очень тяжелые бои… приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы… сообщите мне, можем мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января…»
7 января Сталин ответил: «…учитывая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января». Сталин сдержал свое обещание. По его приказу 12 января 1945г. началось грандиозное наступление Советской Армии – четыре стратегические наступательные операции на фронте 2000 км. В них участвовало 8 фронтов, 390 дивизий, всего около 5 млн. человек.
Союзники были спасены. Черчилль и Рузвельт благодарили и поздравляли Сталина «по случаю того гигантского наступления, которое развернулось на восточном фронте». Все надежды немцев на улучшение положения на западе посредством переброски войск с востока рухнули. Так быстро одержанные успехи в Арденнах были затем утеряны. К 28 января немцы отошли на исходное положение, перебросив все танковые соединения на Восточный фронт.
В районе Арденн в боевых действиях участвовало 29 американских и 4 английские дивизии. Они потеряли более 120 тысяч человек, из них англичане – около 2000 чел.28* дорогую цену заплатили американцы за Арденны.
Сражение в Арденнах особенно ярко выявило факт настоятельной необходимости теснейшей координации общих военных усилий союзников. Как решалась эта проблема практически?
Известно, что во время Ялтинской конференции (февраль 1945г.) сложившаяся военная обстановка заставила руководителей трех союзных держав – США, СССР и Англии – неотложно согласовать свои военные планы в целях окончательного разгрома фашистской Германии. А сближение восточного и западного фронтов, действующих против Германии, поставило на повестку дня вопрос о более тесной координации военных действий советских и союзных войск. Что и было сделано присутствующими на конференции представителями военных штабов. Сражение в Арденнах подтвердило в основном приемлемость разработанных мер на этот счет и достаточное доверие при этом между руководителями в областях соблюдения секретности. Сошлюсь на некоторые примеры.
24 декабря 1944г. президент Фр. Рузвельт в послании Сталину писал: «Для того чтобы все мы могли получить информацию, важную для координации наших усилий, я хочу дать указание генералу Эйзенхауэру направить вполне компетентного офицера из его штаба в Москву для обсуждения с вами положения дел у Эйзенхауэра на западном фронте и вопроса о взаимодействии с восточным фронтом. Мы будем сохранять полную секретность.
Я надеюсь, что Вы встретитесь с этим офицером из штаба генерала Эйзенхауэра и обеспечите обмен с ним информацией, которая будет взаимно полезной…
Просьба дать скорый ответ на это предложение ввиду крайней срочности дела».
25 декабря Сталин направил следующее ответное послание: «Получил Ваше послание относительно командировка в Москву компетентного офицера от ген. Эйзенхауэра. Разумеется, я согласен Вашим предложением, так же как согласен встретиться с офицером от ген. Эйзенхауэра и устроить с ним обмен информацией».
6 января 1945г. премьер-министр У. Черчилль направил Сталину свое послание на эту же тему: «… Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразиться на всех его и наших важнейших решениях. Согласно полученному сообщению, наш эмиссар, главный маршал авиации Теддер (заместитель верховного командования союзными экспедиционными силами на европейском театре военных действий, главный маршал авиации Великобритании – Н. Ч.), вчера вечером находился в Каире, будучи связанным погодой…Его поездка сильно затянулась не по вашей вине». Далее Черчилль просил Сталина о крупном русском наступлении» на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне. Я считаю дело срочным».
7 января Сталин ответил Черчиллю: «К сожалению, главный маршал авиации г-н Теддер еще не прибыл в Москву. Очень важно использовать ваше превосходство против немцев в артиллерии и авиации… ставка Верховного Главнокомандования решила… открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам». (Крымская конференция руководителей трех союзных держав – СССР, США, Великобритании. Изд-во политической литературы. М. 1979 г., сс. 304-305).
Миссия г-на Теддера в Москву дала положительные результаты. Сталин заверил его в том, что советское наступление приведет к значительному облегчению положения союзных войск в Арденнах. Встреча Теддера со Сталиным, безусловно, явилась наиболее плодотворным обменом мнениями между Западом и Россией, так как прямые контакты военного специалиста с советским лидером оказались во многом более эффективными, чем бесчисленные дипломатические переписки.
Особое удовлетворение об этом факте постоянно выражали американские историки. Они подчеркивали, что Советские Вооруженные Силы, верные своему союзническому долгу, перейдя в наступление 12 января 1945г. – вместо запланированного 20 января, то есть на восемь дней раньше – оказали значительную помощь англо-американским войскам в преодолении последствий немецкого прорыва в Арденнах.
Речь идет о Висло-Одерской операции 1- го Белорусского (командующий маршал Г. К. Жуков) и 1- го Украинского (командующий маршал И. С. Конев) фронтов, которые развернули наступление на фронте 500 километров и в глубину около 600 километров с темпом наступления более 30 км в сутки. Если учесть, что в это же время советские войска действовали на других направлениях (разгром противника в Восточной Пруссии, в Курляндии, будапештской группировке), то январское наступление советских войск было одним из крупнейших наступлений Советской армии в период Великой Отечественной войны.
Наступление такого огромного размаха советских войск вынудило гитлеровское командование бросить все свои резервы на советско-германский фронт. В частности, с арденнского направления Гитлер перебросил на Восточный фронт 6- ю танковую армию СС и девять самых боеготовых дивизий, оставив к концу марта 1945г. против союзников менее 30 дивизий. Немцы вынуждены будут отказаться от наступления на западноевропейском фронте, отвести свои войска с арденнского выступа на линию Зигфрида и перейти к обороне на германской границе. С началом отхода немецких войск из Арденн союзники получили благоприятную возможность окружить их и уничтожить. Однако союзное командование не сумело воспользоваться такой возможностью и противнику удалось с минимальными потерями отойти на исходные позиции.
Так, благодаря наступлению Советской Армии, контрнаступление немцев против союзников на западном фронте оказалось сорванным, а союзные войска избежали разгрома, вышли на Рейн, получили возможность его форсировать и развить наступление на Рурский бассейн.
В марте 1945г. Эйзенхауэр установил прямые связи со Ставкой Верховного Главнокомандования. 28 марта через американскую военную миссию в Москве он по личной инициативе направил послание Сталину, в котором сообщил ближайшую цель своих действий – окружить Рур и отрезать этот индустриальный центр от остальной части Германии. Эту операцию завершить к 1 апреля, а затем расколоть единый фронт противника, соединившись с советскими войсками. Достижение такой цели, по мнению Эйзенхауэра, будет во многом зависеть от координации военных усилий с Советскими Вооруженными Силами. Эйзенхауэр ничего не сказал в своем послании ни о Берлине, ни об Эльбе, где предполагалось встреча союзных войск. Сталин ответил Эйзенхауэру быстро (1 апреля): «Ваш план рассечения немецких сил путем соединения советских войск с Вашими войсками вполне совпадает с планом советского главнокомандования». Далее он ориентировал Эйзенхауэра о сроке начала Берлинской операции.
21 апреля 1945г. Эйзенхауэр информировал Ставку Верховного Главнокомандования, что он принял решение остановиться на Эльбе, уточнив детали возможного расположения американских войск.
Встреча советских и американских войск на Эльбе (г. Торгау) 25 апреля 1945г. была символическим событием финала Великой Отечественной войны. Показательно, что в этот день открылась в Сан-Франциско Учредительная конференция Организации Объединенных Наций. Форум наций – победительниц начал свою работу под грохот последних победных залпов войны против гитлеровской Германии. В те радостные дни трудно было поверить, что последние сражения войны в Европе окажутся прологом «холодной войны», а союзники по Антигитлеровской коалиции вскоре станут врагами.
В годы «холодной войны» и особенно в настоящее время англо-американская историография показывает тенденциозно роль Советского Союза в разгроме стран фашистского блока, стремится убедить читателя в том, что доминирующий вклад в достижение победы над державами «оси» был якобы внесен войсками США и Великобритании. В своих мемуарах генералы Эйзенхауэр, Брэдли и Арденнах, даже словом не обмолвились о роли зимнего наступления Красной Армии, которая спасла их войска от неминуемого разгрома в то время. У них не хватило воли честно рассказать, например, о том, что Нормандская десантная операция была скоординирована с действиями Советских Вооруженных Сил и что Советский Союз, последовательно и неукоснительно выполняя свои союзнические обязательства, оказал огромную и непосредственную помощь экспедиционным войскам союзников с первого и до последнего дня ее проведения. Хочется верить, что военные деятели такого масштаба сочиняли все это не умышленно, а под впечатлением других, скрытых от нас соображений.