Житенев Т. Е. Политика российского правительства по распространению церковно-приходских школ в конце xix - начале xx ВВ

Вид материала

Содержание

Политика российского правительства по распространению церковно-приходских школ в конце xix – начале хх вв.

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

УДК 94 (47): 32.001: 322.37

ПОЛИТИКА РОССИЙСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ПО РАСПРОСТРАНЕНИЮ ЦЕРКОВНО-ПРИХОДСКИХ ШКОЛ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ ХХ ВВ.

Т.Е. Житенев

Статья посвящена деятельности церковных школ на рубеже XIX–XX веков и политике правительства по их распространению. Представлен историографический анализ вопроса, проанализированы законодательная база, структура управления и проблемы, с которыми сталкивалась церковно-приходская школа.

В конце XIX – начале ХХ вв. в России стал быстро повышаться уровень грамотности основной части населения, что во многом явилось следствием увеличения числа учебных заведений. К началу ХХ века около трети всех учащихся получали начальное образование в церковных школах, подведомственных Синоду. Создание сети церковных школ стало стержнем программы преобразований, проводимых обер-прокурором Святейшего Синода К.П. Победоносцевым. В начале ХХ века дальнейшее существование церковно-приходских школ явилось частью политики в области народного просвещения, темой для жарких дискуссий в Государственной думе и широко обсуждаемым вопросом в церковных кругах.

Литература о церковно-приходских школах начинает появляться еще в период 1880–1910-х гг. Дореволюционная историография приобретает характер публицистической полемики между сторонниками и противниками этого типа школ. Авторами обоих направлений был представлен богатый статистический и фактический материал, но выводы, сделанные ими, вытекали из идеологических посылок, что, конечно, сильно снижало научную значимость этих исследований [1].

В советский период тема деятельности церковных школ не рассматривалась как самостоятельная, а лишь косвенно затрагивалась в работах по истории начального образования или в трудах по истории Русской Православной Церкви.

В начале 20-х годов Б. Титлинов и Н. Платонов сформулировали отношение к церковной школе как консервативной и непопулярной в народе из-за проправительственной ориентации [2]. В центре внимания исследователей оказывалось противопоставление церковной и светской школ. Но советские историки в своих исследованиях лишь повторяли аргументы дореволюционных противников церковных школ.

Такие же выводы содержались и в работах исследователей советского периода по педагогической тематике Н.А. Константинова и В.Я. Струминского [3]. По мнению П.А. Макарова и А.В. Оскокова, обстановка молитв, постов и церковных служб в церковных школах приводила к расцвету ханжества, лицемерия, преждевременному угасанию умственных дарований. В их работах церковная школа противопоставлялась земской – «подлинному двигателю народного образования, всегда подвергавшемуся преследованию со стороны царского правительства» [4]. Таким образом, в советской историографии сложилось ставшее общепринятым мнение о том, что церковно-приходские школы приносили больше ущерба, чем пользы.

На современном этапе эта точка зрения была поставлена под сомнение. Авторы новейших исследований обратили внимание на недостаточно объективное прочтение источников. С середины 90-х годов тема церковно-приходских школ получает не только новое звучание в традиционных для нее рамках, но и оформляется как самостоятельная.

Особый интерес представляют работы А.Ю. Полунова [5].В них отмечается, что народная школа являлась стержнем всей широкомасштабной церковной программы К.П. Победоносцева, целью которой было нравственное перевоспитание общества, не затрагивающее существующих государственных учреждений. Автор утверждает, что церковная школа представлялась обер-прокурору решающим звеном, взявшись за которое можно было вытянуть всю цепь церковных, а, возможно, и общественных проблем: усиление влияния клира на паству, сглаживание напряженности между духовенством и верующими, укрепление национального и религиозного единства страны, увеличение грамотного населения. Церковная школа позволяла использовать все преимущества и недостатки просвещения. К.П. Победоносцев рассчитывал, что церковная школа встретит широкую поддержку, но, по мнению А.Ю. Полунова, «практика это опровергала» [6].

В монографии, посвященной Синодальному периоду истории Русской Православной Церкви, историка-эмигранта И.К. Смолича немалая роль отводится изучению школ. Не имея возможности работать с архивными материалами, автор глубоко проанализировал опубликованные источники и исследования и пришел к выводу, «что, школы, руководство которыми осуществляла Церковь, ввиду секуляризации всех сфер жизни были необходимым и важным фактором в жизни народа» [7].

В современных работах по истории народного образования также поменялось отношение к церковным школам. Среди авторов, затрагивающих данную проблему, можно назвать Е.А. Кочеткову и Е.К. Сысоеву [8]. В работах Р.Р. Исхаковой, А.Е. Басалаева, О.В. Осипова [9] исследовано развитие церковных школ на основе местных материалов, которые во многом отразили общероссийские тенденции.

Таким образом, в современной историографии положено начало глубокому изучению проблемы существования церковных школ. Но пока исследователи лишь приступили к освоению архивных материалов и ими еще не досконально изучена государственная политика в области церковных школ за весь период проведения реформы, не показана динамика их развития.

В первой половине XIX века на церковную школу было обращено внимание правительства, и ее включили в систему духовного и светского образования. Но государство, с одной стороны, одобряло деятельность духовенства по созданию учебных заведений для крестьян, с другой – мало поддерживало ее. В начале царствования Александра II активизируется деятельность Церкви по распространению начальных училищ. Епископы, особенно западных епархий, стремятся к их количественному увеличению, достигая при этом значительных результатов. В связи с этим у некоторых представителей правящей бюрократии возникает мысль о передаче всего народного образования в руки духовенства. Но отсутствие средств в казне заставляет обратиться за поддержкой к земствам, чтобы они открывали свои школы под контролем Министерства народного просвещения. В 1850–60-е годы духовное и учебное ведомства являются равноправными участниками просвещения крестьянского населения, и правительство принимает ряд мер, направленных на поддержку образовательной деятельности духовенства. Однако эти мероприятия оказываются непоследовательными, малозначительными и неэффективными. Духовенство, разочаровавшись в государственной поддержке, закрывает школы, передает их земству, что приводит к значительному сокращению учебных заведений, подведомственных Церкви: с 22 тысяч в 1862 году до 4 тысяч в 1882 году.

В период с 1879 по 1882 гг. правительство вновь возвращается к проблемам народного образования, что было вызвано, прежде всего, политической ситуацией, сложившийся в стране. Возникает мысль о возможности предотвратить нарастание революционных идей в народной среде с помощью передачи школьного дела в руки консервативных слоев населения, каковым являлось духовенство. Служителям церкви отводится роль воспитателей подрастающего поколения в духе преданности Церкви и царю, что, в свою очередь, могло стать в какой-то степени гарантией против нигилистической пропаганды. Это решение, высказанное на Особом совещании, утверждено заседаниями Комитета Министров, состоявшимися в 1879, 1881 и 1882 годах [10].

В то же самое время новый обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев полагает, что необходимо создать церковно-школьную организацию, не зависимую от негативного влияния земских деятелей: влияние это важно было устранить или хотя бы ослабить [11]. Он создает Комиссию, подведомственную Синоду, которая разрабатывает законопроект, призванный оформить самостоятельное существование церковно-приходской школы в рамках духовного ведомства. Работа Комиссии проходит под неустанным наблюдением и руководством обер-прокурора. В наиболее ответственные моменты при решении принципиальных вопросов он сам встает во главе ее, чтобы направить ход заседаний в нужное ему русло. В качестве главной задачи было определено выде

ление церковно-приходских школ из состава Министерства народного просвещения и создание новой образовательной структуры, позволяющей организовать управление ими под началом Синода, что и было зафиксировано «Правилами о церковно-приходских школах» и утверждено императором Александром III 13 июня 1884 года. В целом Управление оказывалось административным, подотчетным местному епископу. Роль общественных сил в управлении церковными школами, планировавшаяся в начале обсуждения быть очень значительной, в конечном варианте законопроекта сошла на нет [12].

Главной проблемой для дальнейшего существования церковно-приходских школ, которая не была решена разработанными законопроектами, стало отсутствие стабильных источников финансирования. Развитие целой сети церковных школ ложилось на плечи духовенства, лишенного материальной поддержки. Основным средством открытия новых учебных заведений становился энтузиазм местных священников. Но наличие лишь этого (весьма хрупкого) основания для создания сети начальных школ в лоне Церкви не смущало обер-прокурора: он полагал, что со временем ее удастся в значительной степени укрепить, расширив и материальную, и юридическую базу этих учебных заведений.

После того как 13 июня 1884 года «Правила» были утверждены императором, началось выстраивание структуры управления. При Синоде создается специальный орган – Училищный совет, на местах – епархиальные училищные советы. С середины 1880-х гг. приступают к разработке законодательства, которое, раскрывая и дополняя основные положения, изложенные в «Правилах о церковно-приходских школах», было призвано укрепить позиции церковных школ и отчасти уровнять ее в правах с земскими школами Министерства народного просвещения.

Так, в 1891 году были приняты «Правила о школах грамоты», которые значительно расширили законодательную базу для существования элементарных училищ, что привело к их быстрому распространению, так как для их открытия не требовалось ни значительных материальных затрат, ни квалифицированных кадров, ни личного участия священника. Школы эти создаются при поддержке сельского населения, с учителями из крестьян, но с разрешения или по инициативе духовенства.

Само духовенство по-разному восприняло новые требования. С одной стороны, обучение крестьянских детей являлось для церкви традиционным видом деятельности. С другой, закон лишь требовал от священников активного участия, при этом крайне мало поощрял их. Тем не менее благодаря как административному давлению, так и собственному желанию, значительная часть духовенства включилась в создание церковных школ. Это привело к быстрому росту их численности с 4213 в 1884 году до 29746 в 1894 году [13]. Но рост происходил главным образом за счет местного населения и внутренних ресурсов Церкви, при минимальной финансовой поддержке государства. Были заложены основы управления школами, однако их дальнейшая эффективная деятельность была связана с ассигнованиями из казны.

К.П. Победоносцев в этот период является, по сути, «локомотивом» в деле развития и распространения церковных школ. Он подчеркивает важность осуществления этой задачи при общении с царем, защищает ее в правительстве, убеждает общественность, требует активных действий со стороны архиереев, принимает непосредственное участие в составлении законопроектов.

Если говорить о проблемах, с которыми столкнулась церковная школа, то, безусловно, ключевой была их недостаточная финансовая база. В первое десятилетие надежды на крупные ассигнования из казны на церковно-приходские школы не оправдались. Поэтому их развитие в этот период происходит исключительно за счет местных источников: крестьянских обществ, приходских церквей, земств и частных лиц. Хотя в целом они давали довольно значительную сумму, но ее постоянно не хватало на содержание все возрастающей численности училищ. Только со второго десятилетия пособие из казны становится настолько значительным, что составляет половину школьного бюджета. Этот рост казенного финансирования стал возможен благодаря энергичной поддержке со стороны министра финансов С.Ю. Витте. В 1902 году их размер в бюджете школ превысил поступления с мест[14].

Получение крупных ассигнований из казны на церковные школы, начиная с 1894 года, позволяло организовать управление на новом уровне и ознаменовало новый этап в их развитии. В 1896 году было утверждено «Положение об управлении церковно-приходскими школами и школами грамоты», которое законодательно закрепило ту структуру, что сложилась на протяжении первого десятилетия после 1884 года. Лица, занятые в управлении церковными школами, теперь получали жалование, пенсии и права государственной службы. Несмотря на бюрократизм и другие недостатки, присущие этой системе, она показала себя как действенный механизм, позволяющий церковным школам функционировать без участия таких личностей, как К.П. Победоносцев.

Своеобразным итогом первых двух десятилетий деятельности церковных школ стало проведенное через Государственный совет и утвержденное императором Николаем II первого апреля 1902 года «Положение о церковных школах». В нем законодательно закреплялись все типы учебных заведений, подведомственные Училищному совету при Святейшем Синоде: одноклассные и двуклассные церковно-приходские школы, школы грамоты, второклассные и церковно-учительские школы. Учителя этих школ получали статус государственных служащих и уравнивались в правах с земскими учителями. «Положение» стало основой для последующего существования всех типов церковных учебных заведений, являясь действующим законом вплоть до 1917 года.

В качестве ключевой проблемы всего периода развития церковных школ рассматривались взаимоотношения между Министерством народного просвещения и Синодом в вопросе о разделении сфер влияния в народном образовании. Этот вопрос, сформулированный как объединение дела народного просвещения в руках одного ведомства, был инициирован Государственным советом вскоре после 1884 года. Однако попытки глав духовного и учебного ведомств найти его решение с помощью многочисленных комиссий и ведомственной переписки не увенчались успехом. Обер-прокурор вполне отдавал себе отчет в том, что духовное ведомство не в состоянии взять в свои руки управление всем начальным образованием, в то время как передача его в учебное ведомство приведет к нивелированию церковного элемента в школах [15]. В связи с чем заметим, что все комиссии этого периода решали лишь вопросы более или менее тесного сотрудничества в сфере народного образовании. Хотя нельзя не отметить, что Синод стремился расширить свое влияние за счет Министерства народного просвещения. Не решив вопрос объединения усилий положительно, Государственный совет в 1897 году вернулся к решению 1862 года, по которому каждое из двух ведомств самостоятельно заведовало своими школами, то есть сохраняли разобщенность [16].

Революция 1905 года оказала большое влияние на дальнейшее развитие церковных школ. В этот период в управлении ими уже не участвуют К.П. Победоносцев, В.К. Саблер, С.А. Рачинский, В.И. Шемякин – люди, стоявшие у истоков. Однако созданная к этому моменту система управления церковными школами показала свою жизнеспособность: в 1905–1907 гг. они оказались незначительно затронуты революцией; их учителя в очень небольшом количестве (по сравнению с учителями начальных школ других ведомств) были замечены в антиправительственной пропаганде (что отчасти служило подтверждением того замысла, который был у К.П. Победоносцева накануне создания сети начальных школ Синода).

В этот период более четко оформляется отношение к школам Синода в церковной среде, которое в значительной степени нашло свое отражение в «Отзывах епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе». Все чаще звучали голоса, чтобы церковно-приходские школы стали по-настоящему «приходскими», то есть связанными с живым деятельным приходом. Оживление приходской жизни должно было благотворно отразиться на деятельности церковно-приходских школ и в первую очередь на ее финансировании. Необходимость получения детьми начального образования при церкви для большинства епископов была очевидна [17]. Тенденция, которая наметилась к началу ХХ века в церковных школах (улучшение качества образования, увеличение срока обучения, повышение образовательного ценза учителей), стала возможной в том числе благодаря поддержке архиереев.

Большое внимание уделялось обсуждению вопроса о народном образовании в Третьей Государственной думе, определившей дальнейшее существование церковных школ одной из ключевых тем своей работы. Депутаты, выступая за введение в России всеобщего образования, по-разному смотрели на деятельность и финансирование школ Синода. Представители левых фракций – от кадетов до социал-демократов – требовали упразднения церковных школ как типа учебных заведений с передачей их в ведение Министерства народного просвещения. Самая значительная фракция октябристов также выступала за объединение всех начальных школ в учебном ведомстве, но соглашалась на выделение средств из казны на содержание учителей церковных школ до решения этого вопроса. Левые партии говорили о низком уровне образования и клерикальном духе, а октябристы видели в объединении начальных школ единственный вариант правильного развития народного образования и отрицали особенности церковных школ. Только правые партии безоговорочно поддерживали церковные школы, одобряя их самостоятельное существование и необходимость обширной помощи. Позиция центра предопределила решение вопроса. На первом этапе правоцентристское большинство соглашалось на выделение средств на церковные школы, правда, в гораздо меньшем объеме, чем на светские школы. Но когда при обсуждении законопроектов о «Народном образовании» и «Всеобщем обучении» встал вопрос о передаче церковных школ в учебное ведомство, левоцентристское большинство Думы высказалось за упразднение их самостоятельности. Таким образом, дальнейшая судьба церковных школ и введение всеобщего обучения оказались тесно связанными этими законопроектами. Направленные после обсуждения в Думе в более консервативный Государственный совет, они не получили одобрения и были отклонены именно по причине негативного отношения к церковным школам. Вопрос о судьбе церковно-приходских школ стал в этой связи камнем преткновения в решении в дореволюционный период вопроса о всеобщем обучении [18].

После Февральской революции к власти в России пришли представители либеральных партий. Со сменой власти изменилось отношение государства к церковным школам. Старые принципы, обозначенные еще в период К.П. Победоносцева и основанные на воспитании подрастающего поколения в духе верности престолу, канули в лету вместе с падением монархии.

Временное правительство с марта 1917 года приступило к разработке проекта о передаче Министерству народного просвещения церковных школ, получающих средства от государства [19], что и было оформлено в постановлении от 20 июня 1917 года. Фактически этим указом сворачивалась активная деятельность Синода по созданию и распространению начальных училищ. Это решение Временного правительства попытался опротестовать Синод, а затем Поместный Собор Русской Православной Церкви, но безуспешно.

Советская власть, пришедшая на смену Временному правительству, оказалась еще более последовательной в своем стремлении закрыть церковные школы и вообще исключить всякое присутствие церковных дисциплин в учебных заведениях. Декретом «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», нередко называемым по своему содержанию декретом «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви», вышедшим 20 января (2 февраля – по новому стилю) 1918 года, запрещалось всякое преподавание религии в школе, где преподаются общеобразовательные предметы. Это ставило крест на дальнейшем существовании церковно-приходских школ.

Говоря об оценке реформы церковных школ, необходимо учитывать неоднозначность этих преобразований.

Создание нормативно-правового обеспечения проходило без поддержки широких общественных сил, без должного финансирования, при отсутствии учительских кадров, при наличии раскола между двумя крупными ведомствами – духовным и учебным – по вопросу объединения управления делами народного просвещения.

Вместе с тем привлечение духовенства, обладавшего большим образовательным потенциалом, позволило создать дополнительное количество начальных школ, численность которых измерялась тысячами, а количество учащихся – миллионами. Это имело громадное просветительское значение для страны, где значительная часть населения не имела никакого образования.

Примечания

Ванчаков, А.М. Краткий историко-статистический обзор развития церковной школы с 1884 года до настоящего времени (1884–1909) / А.М. Ванчаков. – СПб., 1909 ; Восторгов, И., прот. Государственная Дума и церковные школы / И. Восторгов. – СПб., 1911 ; Смирнов, П.А., прот. Народное образование и церковно-приходская школа / П.А. Смирнов. – СПб., 1899 ; Милюков, П.Н. Очерки по истории русской культуры / П.Н. Милюков. – 4-е изд., испр. и доп.– СПб., 1905. – Ч. 2. Церковь и школа ; Фальборк, Г. Настольная книга по народному образованию / Г. Фальборк, В. Чарнолуский. – СПб., 1899–1911. – Т. 1–4 ; Чехов, Н.В. Народное образование в России с 60-х годов XIX в. / Н.В. Чехов. – М., 1912.
Титлинов, Б.В. Православие на службе самодержавия / Б.В. Титлинов. – М., 1924 ; Платонов, Н.Ф. Православная церковь в борьбе с революционными движениями в России 1900–1917 гг. / Н.Ф. Платонов // Ежегодник музея истории религии и атеизма. – М. ; Л., 1960. – Т. 4 ; Литвак, Б.Г. Русское православие в XIX веке / Б.Г. Литвак // Русское православие: вехи истории. – М., 1989.
Константинов, Н.А. Очерки по истории начального образования в России / Н.А. Константинов, В.Я. Струминский. – М., 1953. – С. 170.
Макарова, П.А. Начальная школа в период между двумя революциями 1905-1907 и февральской революцией 1917 года : автореф. дис. … канд. пед. наук / П.А. Макарова. – М., 1953 ; Оскоков, А.В. Начальное образование в дореволюционной России (1861 – 1917) / А.В. Оскоков. – М., 1982.
Полунов, А.Ю. К.П. Победоносцев в начале 1880-х годов : программа нравственного перевоспитания общества / А.Ю. Полунов // Россия и реформы 1861–1881. – М., 1991 ; Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра III. – М., 1996 ; Церковная школа для народа в конце XIX века // Журнал Московской патриархии. – 1993. – № 6. И др.
Полунов, А.Ю. Церковная школа для народа в конце XIX века / А.Ю. Полунов // Журнал Московской патриархии. – 1993. – № 6 – С. 59.
Смолич, И.К. История Русской православной церкви. 1700–1917 / И.К. Смолич. – С. 115.
Кочеткова, Е.А. Просвещение крестьянства как проблема политики и деятельности правительства, общественности России в 1874–1904 годы (по материалам Европейской части страны) : автореф. дис. … канд. ист. наук / Е.А. Кочеткова. – Оренбург, 1999 ; Сысоева, Е.К. Народная школа / Н.К. Сысоева // Очерки русской культуры XIX века. – М., 2001 – Т. 3.
Исхакова, Р.Р. Создание церковно-приходских школ России в 1880-х гг. : политический курс и идейная борьба / Р.Р. Исхакова. – Казань, 2002 ; Басалаев, А.Е. Церковно-приходские школы и школы грамоты Забайкальской области. 1884–1917 : автореф. дис. … канд. ист. наук / А.Е. Басалиев. – Иркутск, 2000 ; Осипов, О.В. Церковно-приходские школы Оренбургской епархии (1864–1917) : автореф. дис. … канд. ист. наук / О.В. Осипов. – Челябинск, 2002.
РГИА. – Ф. 1263. – Оп. 1. – Ст. 17, год 1882. – Д. 4228. – Л. 208 об-209.
ОРРНБ. – Ф. 631. – Оп. 1. –Д. 21. – Л. 119–120 об. (письмо от 12 октября 1881).
Если в 1893 году от государства поступало 175,5 тыс. рублей в год из 2873 тыс. рублей, шедших из разных источников на церковные школы, то в 1894 размер гос. ассигнований вырос до 525,5 тыс. (из 3717,1 тыс.), в 1897 – до 4954 тыс. (из 9209,6 тыс.), в 1902 – до 10338,9 тыс. (из 17709,3 тыс.) // Исторический очерк развития церковных школ за истекшее двадцатипятилетие. 1884–1909. – СПб., 1909.
См.: Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного вероисповедания за 1884 (1894) год. – СПб., 1886 (1896).
Если в 1893 году от государства поступало 175,5 тыс. рублей в год из 2873 тыс. рублей, шедших из разных источников на церковные школы, то в 1894 году размер гос. ассигнований вырос до 525,5 тыс. (из 3717,1 тыс.), в 1897 году – до 4954 тыс. (из 9209,6 тыс.), в 1902 году – 10338,9 тыс. (из 17709,3 тыс.) // Исторический очерк развития церковных школ за истекшее двадцатипятилетие. 1884–1909. – СПб., 1909.
ОРРНБ. – Ф. 631. – Оп. 1. – Д. 41. – Л. 34.
Государственный Совет. Департамент промышленности, наук и торговли : материалы. – СПб., 1902. – С. 7 – Т. 13.
Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. – СПб., 1906. – Т. 1–3.
Житенев, Т. Е. Начальное народное образование в Государственной думе и Государственном совете в 1907–1912 году / Т.Е. Житенев // Ежегодная Богословская конференция Православного Свято-Тихоновского Богословского института : материалы. – М., 2003. – С. 165–178.
Последние статистические сведения, относящиеся к 1914 году, указывали на более чем 35 тыс. церковных школ, получающих средства из казны из 38138 всех церковных школ с более чем 2 млн учеников // Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного вероисповедания за 1914 год. – СПб., 1916.

УДК 94 (47 + 57)

Blog

Житенев Т. Е. Политика российского правительства по распространению церковно-приходских школ в конце xix - начале xx ВВ

Содержание