2009 год в экономическом отношении являлся наиболее трудным годом для Республики Коми
| Вид материала | Документы |
- Доклад о результатах за 2009 год и основных направлениях деятельности, 513.23kb.
- Уважаемый Вячеслав Михайлович! Члены комиссий! Приглашенные! задача, 260.08kb.
- Введение, 696.78kb.
- Правительства Республики Коми от 29. 06. 2009 №183 о доклад, 357.15kb.
- Республики Коми «Национальный архив Республики Коми», 324.24kb.
- Правительства Республики Коми от 29. 06. 2009 г. №183 и Методическими рекомендациями, 244.64kb.
- Информация о реализации в 2011 году Стратегии экономического и социального развития, 5136.83kb.
- Службы Республики Коми по лицензированию ежеквартально до 10 числа месяца следующего, 84.98kb.
- Правительства Республики Коми от 10 сентября 2010 года №299. Учредитель конкурс, 181.72kb.
- Правительства Республики Коми от 29 июня 2009 года №183 о доклад, 472.32kb.
Условием, которое способствует «воспроизводству» бедности в республике является низкая эффективность региональной экономики в целом, продолжающийся аграрный кризис и сложная ситуация в лесном комплексе республики (в прежние годы 80% трудоспособного сельского населения была занята на предприятиях лесной отрасли, а всего в лесном комплексе занята треть трудоспособного населения РК).
Другим условием является общая деградация северных территорий, о которой говорят экономисты.6 В Коми эта деградация, как указывалось выше, наиболее очевидно проявляется в северных шахтерских городах – Инте и Воркуте. Аграрный кризис в республике, который длится уже полтора десятилетия, не только не преодолен, но и продолжает углубляться. На селе, где проживает половина коми республики, сегодня нет никаких реальных перспектив для экономического оздоровления ситуации, а происходит резкое ухудшение экономических и социальных условий жизни населения. Это означает, что создается ситуация, когда противостояние титульной этнической группы и доминантного населения РК будет иметь не только культурную, но и экономическую основу. Иными словами, опасность того, что радикалы в коми движении, которые прежде были вытеснены с политической арены, вновь приобретут политический вес.
В условиях общего финансового и экономического кризиса проблемы, которые не были решены прежде, только усугубятся, а социальные настроения повсеместно могут приобрести открыто конфронтационный характер. Низкий уровень доверия к местным и региональным властям и их низкий авторитет только усугубят ситуацию и не позволят избрать мобилизационный путь выхода из кризиса.
Преступность Стабильно высоким остается в республике и уровень преступности. Тем не менее, по информации Министерства внутренних дел РК, в 2008 г. в республике было зарегистрировано 24585 преступлений, что означало снижение уровня преступности по отношению к 2007 г. на 13%. Причем снижение произошло практически по всем видам преступлений, в том числе по тяжким и особо тяжким. В 2009 г. зарегистрировано 23,5 тыс. преступлений, что на 4 процента меньше, чем в 2008 году, т.е. снижение уровня преступности продолжилось. Снизилось количество тяжких и особо тяжких преступлений, грабежей. Возросло число преступлений экономической направленности, особенно мошенничества. Причем в Инте количество таких преступлений возросло вдвое, а в Печоре и Ухте – наполовину, в Сыктывкаре – на 8 процентов. Получается, что между уровнем мошенничества и экономическим положением отдельных городов Коми прослеживается вполне определенная связь. Важно отметить, что среди совершавших противоправные действия более половины не имели постоянного источника дохода.
Неким индикатором радикализации настроений в обществе являются преступления, квалифицируемые как экстремизм. В 2009 г. в Коми выявлено 7 и раскрыто 9 преступлений экстремистской направленности.7
Общая раскрываемость преступлений в 2009 г. возросла на 7%. Наивысший уровень раскрываемости, который составлял 79,5% был отмечен в 1998 году, и с тех пор показатели последовательно снижались.8 Пока рано говорить об изменении тенденции, но позитивные сдвиги в деле борьбы с преступностью очевидны. Громких коррупционных дел или дел, связанных со злоупотреблением властью в республике было немного. Всего же следователи направили в суд 100 уголовных дел о коррупции. Но, следуя примеру майора Дымовского, зам. Прокурора Ухты Григорий Чекалин и бывший сотрудник МВД Михаил Евсевьев опубликовали в интернете обращение к президенту, в котором обвинили работников силовых структур РК и региональные власти в коррумпированности, клановости и неэффективности. Прокуратура РК признала обвинения ложными,9 но определенный резонанс они имели, хотя власти совершенно не обеспокоили.
. Власть, государство, политика Застой в политической жизни региона, который наступил после окончательно установившаяся в 2007 г. политической монополии «Единой России» привела к тому, что сфера публичной политики резко сузилась. Критической оценки действий местных властей ни одна из действующих в регионе политических сил, кроме коммунистов, не предлагали. И хотя эта оценка прозвучала из уст Президента после пожара в Подъельске, это не помешало лидеру республиканской организации «Единой России» и по совместительству мэру Сыктывкара Роману Зенищеву при опросе, который был проведен в конце 2009 г. газетой «Молодежь Севера» назвать губернатора В.Торлопова «человеком года». По сути, партия сняла с губернатора ответственность за ситуацию в Корткеросском районе, где был расположен названный дом престарелых с губернатора и представила его кандидатуру Президенту в числе трех возможных претендентов на пост Главы РК. Президент, который резко отреагировал в свое время на случай в Подъельске, не согласился ни с лидером республиканской организации единороссов, ни с их оценкой губернатора и предложил в первых числах 2010 г. другую кандидатуру.
Очевидно, что власть не может сама себя реформировать. Так, фактически признав после пожара, что в республике власти всех уровней недостаточно эффективны, каких-то далеко идущих выводов местное руководство не сделало. Единственным следствием названных событий стала отставка главы администрации Корткеросского района, где расположен Подъельск.
Но не только пожар в Подъельске, а и экономический кризис показал очевидную неэффективность республиканской власти. Действия республиканских властей, направленные на борьбу с кризисом, показали, что власть исходить из желания любыми путями решить текущие проблемы и видение перспективы ею утрачено. В частности необходимость секвестирования бюджета-2009 привела к тому, что первое сокращение бюджетных расходов было практически полностью осуществлено за счет механического урезания бюджета дорожного фонда. Это означало, что строительство и ремонт дорог в 2009 г. в республике прекращаются. Для северной республики, с обширной территорией, слабой связью между населенными пунктами, неинтегрированным хозяйственным комплексом и неразвитой дорожной сетью подобное решение означало серьезный удар по перспективам экономического развития, ибо отдаленные сельские районы единственную надежду на некий экономический рост связывали только с развитием дорожной сети. Для сравнения можно сослаться на пример Карелии, где руководство заявило, что сокращать бюджет дорожного фонда губительно для северной республики и не пошло по этому пути, сокращая расходы бюджета на 2009 год. Таким же образом в СЗФО поступили и власти Санкт-Петербурга, где были только несколько урезаны ассигнования на ремонт дорог. Само дорожное строительство – это не только стимул развития региональной экономики, но это и обеспечение занятости, и один из важнейших методов региональной интеграции.
Обострение экономических и социальных проблем в регионе, а также отсутствие эффективного взаимодействия внутри властных институтов привели и к обострению противоречий в системе органов власти на местном уровне. Конфликтные ситуации в 2009 г. имели место в Ухте, в Инте, ушел со своего постав коммерческую структуру глава администрации Усинска... Более того, вместо повышения эффективности власти, которое необходимо именно в условиях кризиса, в ряде районов наблюдался очевидный паралич власти. В немалой степени это связано с тем, что нынешнее положение муниципальной власти таково, что оно не имеет реальных возможностей выполнять властные полномочия, что отмечается многими экспертами. Кардинальное реформирование принципов работы муниципалитетов, их финансового обеспечения, четкое определение их сферы компетенции становится настоятельной необходимостью.
Между тем, как показали наши исследования, наблюдается очевидная рутинизация деятельности органов власти и все меньшая ориентация ее на потребности населения. Власть стала превращаться в еще более закрытую корпоративную структуру, о чем свидетельствует характер связи с населением и информационная открытость государственных институтов. Сама по себе подобная ситуация повышает конфликтный потенциал в обществе, ибо возможности оперативного разрешения проблем снижаются.
Этнополитическое развитие
2009 год в Коми был объявлен Годом коми языка. Глава РК Владимир Торлопов утвердил план мероприятий, связанных с сохранением, развитием и популяризацией второго государственного языка республики. План мероприятий включал около 60 различных конференций, семинаров, праздников, конкурсов. В марте в Сыктывкаре была проведена научно-практическая конференция «Современные тенденции языкового и этнокультурного образования» и семинар по современным образовательным технологиям в области изучения коми языка для педагогов сельских дошкольных учреждений. А в июне Министерство национальной политики РК и администрация Удорского района провели в селе Кослан конференцию по реализации Закона Республики Коми «О государственных языках».
Был также проведен ряд мероприятий, связанных со знаменательными датами в жизни и творчестве известных коми писателей и деятелей культуры.
Программа Года коми языка включала выпуск разнообразной печатной и мультимедийной продукции. Так намечалось издать пособия по коми языку и игровые задания для детей дошкольного возраста, электронный альманах «Этноглобус традиционных изделий народов Коми» на русском и коми языках.
Однако за парадным фасадом Года коми языка скрывались и более показательные этнополитические явления, которые имеют место в Коми и связаны с попытками придать языку значение идеологии или использовать его как действенный политический инструмент. Наиболее показательны в этом смысле события, которые имели место в Удорском районе республики.
В начале года Министерство юстиции РФ отказалось регистрировать устав совета района из-за включения в него пункта, обязывающего муниципальных чиновников владеть коми языком. Такое решение большинством в две трети голосов было принято на заседании совета в октябре 2008 года.
Депутат совета района Альберт Логинов следующим образом прокомментировал данный вердикт: «В России коми язык знать не обязательно. Получается, в нашем государстве нет места для коми народа. В этом году в Москве в издательстве «Яуза-пресс» вышла книга «Русская доктрина», в которой говорится, что все население России должно говорить только на русском языке и стать русскими – и никто из лидеров государства и политиков не выступил против этого бреда. А ведь к сепаратизму как раз приводит то, что верховная власть в России не хочет признать права на существование культуры и языка малых народов, - нам лишь разрешают плясать и петь на всевозможных праздниках». Далее А.Логинов заявил, что на очередном заседании совета района в конце января он и его сторонники вновь постараются включить в проект устава положение, обязывающее муниципальных чиновников владеть коми языком. «Мы будем долбить эту тему до тех пор, пока не добьемся успеха», - подчеркнул он10
Личность А.Логинова заслуживает того, чтобы сказать о ней несколько слов. Этот человек отличается огромной энергией и, живя в отдаленной деревне Удорского района, до которой порой крайне сложно добраться, занимается предпринимательством, несмотря на возраст (ему уже более 60) ходит на охоту и рыбалку и при этом всегда занимался активной общественной деятельностью.
В последние годы он прославился утверждениями, что этнографическую группу удорцев («удораса») вообще нельзя считать коми, что они самостоятельный народ и потому им надо предоставить статус коренного малочисленного народа Севера и включить в официальный перечень таких народов. Теперь этот вполне здравомыслящий и энергичный общественный деятель решил заняться языковой политикой, ибо другой сферы применения своей активности он не находит, а язык (проблема регионального языка) все очевиднее превращается в идеологию.
Очевидно, что знание регионального языка, каковым является коми, не есть обязательная норма даже в том случае, если язык имеет статус государственного в рамках отдельного субъекта РФ. При этом показательно, что в тех странах, где статус государственного имеют несколько языков, как правило, не существует строгих предписаний, требующих знания всех этих языков. К примеру, в Швейцарии (языковую политику которой любят преподносить как образец для подражания этнические предприниматели в России) трудно найти человека, который бы знал все четыре государственных языка и немного тех, кто знает даже три. И в Финляндии, в которой два государственных языка и которая оказывает активную поддержку активистам этнонациональных движений в «финно-угорских регионах» РФ, в последние годы усиливается стремление отказать шведскому языку в статусе государственного. В финской образовательной среде шведский язык считаю навязанным, а потому мотивация к его изучению сегодня низка. И хотя в школе шведский учат все, лишь незначительная часть населения умеет им пользоваться.11 Не случайно, что если прежде шведский и финский премьеры во время официальных визитов друг к другу говорили на шведском, то уже ныне они ведут переговоры на английском. Но этнические активисты, часто наведывающиеся в Финляндию, далеки от того, чтобы вникать в сущность сложных культурных процессов в этой стране и потому на основании формальных критериев записали Финляндию в образец, которому следует подражать.
Возвращаясь к удорскому прецеденту необходимо заметить, что сам район весьма специфичен. Долгое время его считали типично сельским коми районом и действительно в 1959 г. коми составляли 85,5% населения, в 1979 г. их доля сократилась до 54,2%.12
Столь значительному снижению доли коми способствовало то, что с конца 1960-х гг. на территории района начинают действовать совместные российско-болгарские лесозаготовительные предприятия. Здесь были построены несколько поселков болгарских лесозаготовителей, а в период наиболее активной фазы сотрудничества в районе работало до 20 тысяч болгарских рабочих. Вместе с болгарами в район приехало и много русских и представителей других народов страны. В конце 1980-х совместное предприятие прекратило с вое существование и все болгары уехали. На их место стали приезжать люди из других регионов России, но полностью восстановить прежние объемы лесозаготовок не удалось, а потому не случайно, что уже много лет целый поселок, построенный болгарами (где многоэтажные кирпичные дома, школы, детские сады) стоит пустым. Тем не менее, этнический состав населения продолжает меняться и по последней переписи населения коми составляют немногим более 40% населения района.
При этом в полиэтническом районе население всегда лояльно относилось к тому, чтобы его интересы представляли депутаты-коми. Так председатель Консультативного комитета финно-угорских народов и вице-спикер Госсовета республики Валерий Марков традиционно выдвигается в этом районе (родном для него) и, как правило, получает поддержку среди всех этнических групп избирателей. Сам этнический состав нынешнего совета, где преобладают коми, тоже есть свидетельство здорового характера межэтнических отношений.
Но есть сомнения в том, что подобная ситуация сохраниться и в дальнейшем, если процесс политизации этничности и попытки использовать язык в качестве политического инструмента продолжаться и в дальнейшем. Во всяком случае, прежнее доверие между этническими общинами будет нарушено, а политическое влияние коми депутатов тоже снизиться в силу как демографических пропорций, так и изменения характера их восприятия среди населения района, которое отнюдь не настроено столь решительно в отношении коми языка, о чем свидетельствуют многие факты и особенно этнокультурные ориентации коми молодежи. После долгих споров районные власти все же организовали курсы коми языка для чиновников, громко разрекламировав это мероприятие.
Но удовлетворить ни местных этнических активистов, ни лидеров коми движения подобные локальные акции не могли. Поэтому в конце 18 декабря на заседании исполкома движения «Коми войтыр» серьезная критика была высказана в адрес Министерства образования республики. Активисты коми движения указали, что сотрудники министерства бывают далеко не на всех конференциях коми народа и в 2009 г. были лишь в 6 районах, где проходили эти конференции. Была высказана также мысль, что министерство не очень заинтересовано в поддержке преподавания коми языка на селе. В качестве примера приводилось высказывание зав. РОНО Сыктывдиснкого района, которая высказалась в том духе, что активное внедрение коми языка в процесс обучения мешает усвоению других предметов.13 Но подобного мнения придерживаются не только некоторые чиновники районных управлений образования, но и многие школьные учителя, которые в свою очередь вынуждены считаться с мнением родителей учеников и самих учащихся, значительная часть которых не ориентирована на углубленное изучение языка. Вместе с тем на селе школьники как правило достаточно хорошо владеют коми языком, ибо здесь есть полноценная среда для его функционирования, а кроме того кадры учителей коми языка и литературы полностью укомплектованы, в то время как учителей других специальностей катастрофически не хватает. И именно качество образования вызывает нарекания среди родителей. Более того, проблему повышения качества школьного обучения население сельских коми районов склонно считать основной социальной проблемой своих районов. Примером может служить опрос населения Усть-Куломского района, проведенный лабораторией социально-политических исследований Сыкт ГУ в 2006 году.
Что касается языковых ориентаций, то они тоже весьма показательны. Так, опрос населения Республики Коми (2004 г.) показал, что в республике 26,6% респондентов считают, что все дети в школах должны изучать коми язык. Среди коми в РК доля тех, кто считает необходимым, чтобы все дети в школах изучали коми язык, составляет 35,8%, а среди русских респондентов – 13,3%. Соответственно за свободный выбор высказались 48,4% и 59,8%.
В 2009 году дискуссии, касающиеся проблем межконфессиональных отношений и межкультурного диалога, в Республике Коми крайне активизировались. Имела место очень жаркая полемика между христианами-баптистами и «Епархиальными ведомостями», которая вылилась во взаимные обвинения и взаимные же обращения в прокуратуру с просьбой дать правовую оценку действиям сторон конфликта.14 На политическую арену вновь вышли местные национал-патриоты из организации «Рубеж Севера». Данная организация заявила о себе еще в 2008 году и ее можно считать преемницей дела «Союза национального возрождения», созданного местным писателем Юрием Екишевым. Писатель был осужденным за разжигание межнациональной розни.
Екишев уже на свободе и даже выпустил книгу, где изложил свои взгляды, но вновь стать публичной фигурой он не смог, равно как и не стал пытаться воссоздавать свою организацию. Однако радикальная альтернатива в Коми не теряет своей привлекательности и место на радикальном фланге местной политической «фаланги» в последние годы не остается вакантным. Первоначально это место занимало радикальное крыло коми этнонационального движения в лице организаций «Дорьям асьнымос» и «Коми став», затем все активнее о себе стали заявлять скинхеды (группы которых появились практически во всех городах республики). От скинхедов инициатива перешла к «Союзу национального возрождения», а после его кончины родился «Рубеж Севера». На общем безликом партийном фоне и при полном отсутствии ярких политических фигур у радикалов есть хорошие шансы привлечь к себе внимание общественности. Впрочем, местная политическая «элита» и федеральные политические спонсоры немало способствуют этому. Отсутствие реальной политической конкуренции не дает возможности проявлять себя новым амбициозным лидерам, а безмерная централизация рождает пародии на систему формирования таких лидеров. В конце 2009 г., к примеру, было объявлено, что в число 500 «президентских резервистов» включены от Коми Роман Зенищев и Елена Шабаршина. Но яркими политиками и серьезными политическими менеджерами ни тот, ни другая не являются.
Если Роман Зенищев вместе со своими партийными единомышленниками раз в год выходит на субботник, чтобы посадить несколько саженцев, то патриоты из «Рубежа Севера» не только отличаются эпатажными заявлениями, но готовы к повседневной трудной работе. К примеру, они в начале года они бесплатно раздавали хлеб нуждающимся, затем предложили формировать из своих приверженцев народные дружины с целью постоянного патрулирования вместе с милицией улиц городов, ратуют за борьбу с наркоманией. Их активность пугает местную политическую элиту и инициативы патриотов пока удается «нейтрализовывать». Нынешние национал-радикалы не только активны, но и последовательны. Они не позволяют забыть о себе, регулярно устраивают пикеты и митинги. В день народного единства они собрались возле одного из домов культуры в центре столицы, где не только раздавались антимигрансткие призывы, но и было заявлено о создании в Сыктывкаре представительства национал-патриотического объединения «Славянский союз». Затем национал-патриоты прошли маршем до центральной площади столицы Коми.15 Лидер организации Алексей Колегов постоянно присутствует в информационном пространстве, где предлагает свое видение местных проблем.
В октябре 2009 г. в столице республике был организован круглый стол, для участия в котором были приглашены представители национально-культурных автономий и общественных организаций. Темой круглого стола стала проблема укрепления межэтнического согласия в регионе. Состоялся довольно интересный обмен мнениями, в том числе выступил и представитель «Рубежа Севера». Он был немногословен, но решительно заявил, что призывает не допустить строительства в Сыктывкаре мечети, разрешить которое уже много лет просят городские власти местные мусульмане. Характерно, что короткое выступление «патриота» прерывали возмущенные голоса участников круглого стола. Попытки «заткнуть рот» тем, кто излагает мнение не пользующееся поддержкой большинства, не есть искусство диалога, но это очень характерно для современной политической жизни провинции и России в целом, поскольку сфера публичной политики оказалась весьма суженой, а конкуренции мнений, идей и лидеров практически нет.
Не слушать радикалов можно, но это не значит, что они исчезнуть сами собой и что их идеи не будут пользоваться поддержкой. Дальнейшие события подтвердили этот тезис. Сначала национал-патриоты официально призвали запретить строительство мечети,16 а затем начали сбор подписей под петицией о запрете. Некоторые местные политики назвали высказывания патриотов экстремизмом, а сборщиков подписей призвали привлечь к уголовной ответственности. Эти политики, кстати, называют себя правозащитниками. Несмотря на активное противодействие национал-патриоты в течение месяца в общественных местах Сыктывкара проводили сбор подписей и затем намеревались провести официальный пикет возле штаб-квартиры республиканской организации «Единой России» и в рамках этой акции передать подписи правящей партии. Проведение пикета было запрещено, но официальная передача подписей все же состоялась и 3754 подписи под призывом о запрете были переданы единоросам.17 После этого лидеры единоросов заявили, что готовы дискутировать с национал-патриотами на любых площадках и последние заявили, что не отвернутся от дискуссии (она была проведена на местном телеканале в начале 2010 года). Очевидно, что национал-радикалы победили еще до начала возможной дискуссии. Во-первых, они показали, что их позицию разделяет немалое количество сыктывкарцев, которые, несмотря на противодействие, ставят подписи под воззванием «Рубежа Севера». Во-вторых, они сделали себе политическую рекламу. В-третьих, они получили возможность выступить в качестве главного оппонентов партии власти, которая в Коми, несмотря на электоральные успехи последних лет, не имеет в своих рядах ярких лидеров и блестящих полемистов. И если наступление правых в республике еще не началось, то плацдарм для него уже создан.
Усиление позиций национал-радикалов может произойти и потому, что региональная этнонациональная политика, хотя и меняется, но все еще остается достаточно невнятной, а механизмы ее реализации не всегда ясны.
Министр национальной политики РК в своем программном интервью местной прессе следующим образом сформулировал основные направления этой политики:
«Приоритеты в работе я вижу в трех направлениях. Прежде всего в работе с нашими национальными организациями, я имею в виду в первую очередь, конечно, «Коми войтыр», «Изьватас», «Коренные женщины РК». Во-вторых, приоритетной считаю работу с национально-культурными автономиями. Только зарегистрированных национально-культурных автономий и объединений насчитывается в РК 14, а вообще национальных организаций, действующих на территории республики, более 80. И мы рады, что сегодня по сути складывается так, что стены Миннаца становятся для них родным домом. Стараемся через реализацию программ поддерживать все добрые начинания НКА и национальных организаций. Полагаю, что это нам удается.
Одним из направлений деятельности считаю создание в республике целостной системы финно-угорского сотрудничества. За последние три года во многих регионах, в том числе и в Коми, произошли значительные события, которые, безусловно, имеют громкое значение для всего финно-угорского сообщества. Это прежде всего открытие в Сыктывкаре филиала Государственного Российского Дома народного творчества — Финно-угорского культурного центра Российской Федерации, с которым министерство плотно сотрудничает по вопросам взаимодействия между народами финно-угорских регионов».18
Очевидно, что министр рассматривает свое министерство как некоего коллективного массовика-затейника, а не как центр выработки и координации эффективной региональной этнонациональной политики. Здесь, безусловно, сказывает и прежний опыт чиновника (он до нынешнего назначения был директором национальной художественной галереи РК), и общее непонимание у местных лидеров сути политического менеджмента в сфере этнополитики.
Обращает на себя внимание тот факт, что деятельность министерства ориентирована не столько на этнические группы, сколько на взаимодействие с этническими антрепренерами. Поддерживать диалог с ними, конечно, необходимо, но превращать этот диалог в основу работы не просто ошибочно. Такая ориентация работы свидетельствует о важном пороке региональной этнонациональной политики — не ясно определяемых приоритетах и формализме.
Во-первых, обращает на себя внимание, что в числе приоритетов региональной этнонациональной политики не значится создание условий для гражданской интеграции, для последовательного формирования общерегиональной гражданской идентичности и шире — общероссийской идентичности как важной составляющей процесса нациестроительства.