Geum.ru

Тезисы подготовлены при поддержке ргнф, проект №07-02-04025а

Вид материалаТезисы

Содержание


А. Кибилдс
Н. смородинская
В. Шляпин
Столетние экономические циклы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9

А. Кибилдс,


аспирант МГИМО (У) МИД России


Концептуальные и стратегические подходы к формированию новой модели будущего России

Развитие современной экономики базируется в основном на высокотехнологичных отраслях, являющихся локомотивом развития региональных, национальных и мировой экономик. Наука все глубже проникает в производственные процессы и становится одним из ключевых конкурентных преимуществ, что особенно актуально в век глобализации и унификации промышленных производств. Первенство в разработке и скорость внедрения изобретения в производство становятся решающим фактором развития того или иного предприятия.

Основными движущими силами экономического развития ведущих мировых держав стали отрасли не сырьевых промышленных технологий.

Действенная государственная политика наиболее развитых стран сыграла ключевую роль в развитии наукоемких технологий и предопределила опережающее развитие высокотехнологичных отраслей экономики. На начальном этапе научно-технический прогресс требует огромных затрат, которые может осуществить государство или крупные предприятия. Не случайно именно в наукоемких отраслях получили широкое распространение различные формы кооперации усилий государства и частного сектора для совместного выполнения крупных исследовательских проектов, позволяющих освоить новые технологии в различных отраслях экономики. На основе этого сотрудничества, широкое распространение получили различные формы соглашений государства с промышленными фирмами о кооперации в исследованиях и разработках.

В настоящий момент в России существуют все предпосылки для ускоренного развития отраслей высоких технологий: развитый интеллектуальный потенциал, высокотехнологичные комплексы в различных отраслях, построенные во времена СССР. Высокие мировые цены на сырье позволили государству накопить огромные резервы и приступить к структурной перестройке российской экономики. За время перехода к рыночным отношениям крупнейшие российские предприятия осознали необходимость диверсификации и создание производств с высокой добавленной стоимостью, т.е. с весомой интеллектуальной составляющей. Наиболее эффективными с экономической точки зрения являются именно наукоемкие отрасли народного хозяйства.

Проведение структурной перестройки экономики с акцентом на наукоемкие отрасли экономики следует осуществлять с учетом мирового опыта, а также российских реалий. Прежде всего, необходимо выработать государственную программу, определяющую приоритетность задач и механизмы их решения. К таким задачам относятся: вопросы оформления и защиты патентов, налогообложения, венчурного финансирования, работы и финансирования высшей школы, а также НИИ и лабораторий, поддержки научно-производственных предприятий и развития особых экономических зон и т.д. Такая программа необходима, поскольку в настоящий момент все эти вопросы решаются зачастую раздельно, не учитывая приоритетность и эффективность конкретного направления.

На сегодняшний день не существует единой государственной программы развития научно-технического потенциала и высокотехнологичной промышленности нашей страны, а без системности подходов к данной проблеме дополнительное финансирование приведет к освоению средств без получения эффективного конечного результата. В то же время необходимо отметить, что модернизация не сырьевых отраслей российской экономики в новых условиях не может быть решена без создания развитой структуры производства высоких технологий. При структурной перестройке российской экономики с главенствующей ролью не сырьевых производств экономический эффект будет мультипликативным. Кроме того, бюджетный федерализм должен стать ключевым фактором перехода промышленности на не сырьевой наукоемкий этап выпуска высокотехнологичной продукции.

Одной из особенностей наукоемких отраслей промышленности является узкая специализация предприятий по видам выпускаемой продукции, что объясняется тем, что выпускаемые изделия являются сосредоточением нескольких высокотехнологичных решений и требуют для разработки и производства привлечения огромных финансовых ресурсов. В этих отраслях отмечается наиболее жесткая конкуренция как по стоимости продукции, так и по техническим и качественным характеристикам, что диктует необходимость повышения этих характеристик. На наш взгляд, для повышения эффективности производства и увеличения доли рынка необходимо сосредоточиться в более узком сегменте производства и повышать характеристики выпускаемой продукции, для чего более всего удобен финансовый механизм на основе бюджетного федерализма.

Для эффективного развития отечественных отраслей промышленности, производящих наукоемкую продукцию, одних усилий государства не достаточно. Для этого, по нашему мнению, необходимо создать условия и задействовать инструменты, при которых выделяемые средства используются эффективно. Технический маркетинг на этапе планирования и разработки изделия, а также интеграция на этапе производства позволят создать условия для эффективного инвестирования в наукоемкие отрасли экономики. В этом случае развитие не сырьевого высокотехнологичного сектора промышленности станет весомым фактором экономического развития России.


Н. СМОРОДИНСКАЯ,

Институт экономики РАН


Российская промышленная политика: дилемма Восток-Запад

Сегодня даже школьнику известно: дабы вписаться в XXI в. и устоять под ударами глобальной конкуренции, России нужно преодолеть сырьевую специализацию и диверсифицировать производство. Неизвестно другое: куда нужно идти России, решая эту задачу? В сторону укрепления авиапрома, расширения автосборки и в целом дальнейшего индустриального рывка, перенимая современный опыт Китая? Или сразу в сторону создания постиндустриального уклада, ориентируясь на передовой опыт Европы?

И на уровне ведомств, и на заседаниях правительства, и в сугубо академической среде мы пятый год подряд пытаемся выяснить: что же все-таки препятствует развитию в стране инноваций и появлению постиндустриальных кластеров. Вопреки сложившемуся мнению, проблему здесь составляет не столько отсутствие массового потребительского спроса на высокотехнологичные товары (в век глобализации это качество как раз очень быстро обновляется благодаря импорту), сколько фундаментальная отсталость модели общественного устройства. Даже если вынести за скобки традиционную дилемму о соотношении государства и рынка, очевидно, что укрепление властной вертикали убивает конкуренцию, стягивая все виды пространства под контроль центра. В итоге происходит монополизация и свертывание рынков, что мы успешно и наблюдаем на примере «нашего все» - газовой отрасли.

В последнее время министр финансов Кудрин пытается громко предупредить: несмотря на оптимистичные настроения в российском бизнесе (судя по опросам) и наличие резервного бюджетного фонда, сидеть на игле нефтегазовой ренты становится для России все опаснее: можно не только подорвать национальные финансы, но и оказаться на обочине мирового хозяйства. И президент страны Путин, и экс-министр экономики Греф это отлично понимают. Поэтому первый попытался взять курс на стратегическое партнерство с Китаем, а второй – на создание разного рода особых зон, от промышленных до портовых. На практике это означает, что активный вывоз энергоносителей в Азию должен сопровождаться не менее активным ростом импортозамещения и индустриальной сборки на базе импортных технологий. Беда, однако, в том, что установка на преимущественное достраивание индустриального уклада никак не позволит нам уйти от сырьевой зависимости. Такая установка была успешной для структурных реформ послевоенного времени, когда поднималась Япония и Южная Корея. Они создали широкий отраслевой набор промпроизводств, чья продукция нашла потребителя на экспортных рынках. Но в век глобальной конкуренции российский индустриальный продукт, рассчитанный на массовый потребительский спрос, будет заведомо не востребован на мировых рынках (ибо в этом секторе уже давно господствует Китай, а в дальнейшем – будет и Индия).

Сегодня Китай прикрепил свое индустриальное хозяйство к экономическим локомотивам США и Европы, т.е. стал индустриальным придатком евро-атлантического постиндустриального комплекса. Китай развивает потребительский ширпотреб в расчете на американские рынки сбыта, т.к. в самих США акцент в промышленной политике уже давно перенесен на продукты с более высокой долей адвалорной стоимости. Для современного Китая этот путь оказался успешен потому, что дешевизна и избыток рабочей силы (при ее дисциплинированности) позволяют достигать здесь эффекта экономии на масштабах, т.е. обеспечивают прогресс именно в рамках индустриального хозяйства.

Но Россия как страна с падающей демографией и иными параметрами трудовых ресурсов (по численности и качеству) не может ориентироваться на аналогичный сценарий развития – в расчете стать в ближайшие 20 лет индустриальной базой европейского постиндустриального комплекса. Россия едва ли сможет конкурировать с Китаем на европейских экспортных рынках – даже несмотря на фактор территориальной близости к ЕС.

Безусловно, путь кооперации с Европой должен стать для России самым приоритетным, но только – с другой установкой. Стране нужно войти в европейский постиндустриальный вектор на базе ускоренной модернизации (что потребует институционального, а не столько нанотехнологического рывка) и современных принципов промышленной политики, принятых в ЕС (концепция регионализма и кластерный подход в вопросе структурных преобразований). Уровень образованности и накопленный Россией технологический ресурс создают для этой перспективы более успешные предпосылки, чем в какой либо другой стране из группы развивающихся рынков. А вот товары массового потребления могут быть и импортными.

Российскому руководству надо осознать: глобализация создала иную реальность и принципиально изменила формулу безопасности. В этой новой исторической ситуации Россия может быть сильна не энергетикой и не агрессивными госмонополиями, а предпринимательским духом и образовательным потенциалом, не говоря уже о многоликости региональной «палитры».


В. Шляпин


Спираль развития

Для оценки перспектив нужны законы развития. Экономическая теория накопила модели и концепции экономической динамики, начиная с «таблиц Кенэ» и заканчивая МОБ, глобальной геоцивилизационной моделью (1). Развивается также институциональное направление экономической теории. Найденные закономерности, кроме марксистской теории развития капитала, носят эмпирический характер. Теория развития социальных систем (2) напротив носит априорный характер, но установленные законы подтверждаются статистикой.

Качественная особенность базовой методологии – глобальный, сущностный и системный подходы в отображении взаимосвязанных граней общества: экономика – интересы – управление. При этом везде опорой являются ресурсы. Кроме того, утилитарные классические детерминанты заменены более адекватными реалиям. Ресурсы интересов позволяют выявить доминирующие группы, правомерность властного механизма, установить направленность государственной, хозяйственной и общественной власти, оценить административные, экономические и вотумные (доверительные) ресурсы управления (3) и способность субъектов власти организовать согласованность действий. Поэтому известные экономические закономерности корректируются влиянием динамики интересов и организованности социума. Среди закономерностей (4) отмечены рост виртуальности финансовых ресурсов, расширение непроизводительной деятельности, рост лидирования гламурного бомонда, будирование потребления и неустойчивости, возникновение цикла аддитивности – энтропии, благодаря элитизации, деградации и обновлению власти.



Для сохранения имманентных свойств социума под влиянием ресурсных изменений возникает спираль развития в поле свободы, ограниченном ресурсами, потребностями и приоритетами действий. Спираль характерна для любого социального объекта и возникает благодаря тенденциям изменения экономических ресурсов, интересов и возможностей организации слитных действий.

Национальные экономики имеют разную историю накопления, распределения национального состояния, различную подверженность циклическим тенденциям. Цикл обновления власти особенно заметен в эпоху абсолютизма и в России. Именно поэтому отчизна сейчас прошла нижнюю точку траектории.

Анализируя тенденции по базовой модели государства (2), оценим возможность несырьевого пути развития России.

По обеспеченности естественными ресурсами, включая предполагаемые запасы шельфа и Восточной Сибири, Россия занимает первое место в мире. Однако, производственные фонды находятся в плачевном состоянии, особенно в машиностроении. Развитие пока происходит за счет ТЭК. Более половины станочного парка в эпоху реформ пущено на металлолом. Это предполагает потенциальную возможность перехода на новый технологический уклад, но накопленные и привлекаемые инвестиции направляются в сферу услуг и добывающие отрасли. Национальный капитал, владеющий большей долей произведенных ресурсов, привык к высокой марже капвложений и не готов к созданию программы действий на национальные интересы. Государственный капитал с трудом справляется с функциями обеспечения безопасности и «социалкой», не в состоянии создать новый общехозяйственный спрос.

Но наиболее сложная ситуация с человеческими ресурсами. Острый дефицит рабочих высокой квалификации характерен для всего производственного сектора, а искажение структуры доходов занятых подавляет потенциал подготовки новых специалистов.

Тревожная ситуация и в сфере интересов. Шоковая реформа уклада жизни привела к поляризации общества, диспаритету доходов и качества жизни. Тенденции постиндустриального развития выдвинули в общественные лидеры представителей бомонда массовой культуры и информации, склонных к индивидуальной самореализации и глобализации. Стяжательская подоплека деятельности СМИ привела к «вдавливанию» в общественное сознание чуждой этики, противоречащей отечественным традициям общинности и товарищества. Представительные органы создают формальную этику, благоприятствующую развитию капитала, закрепляющую рост диспаритета качества жизни. Кризис в политэкономии, отсутствие убедительной теории прогресса привел к декларативности программ партий и общественных движений. Нарушены главные условия социального прогресса – уверенность в праведности капитала и власти.

В экономике хозяйственную власть осуществляют государство, национальный капитал и нерезидентский капитал. Государственный капитал в плену стандарта понимания рынка и глобализации, национальный озабочен «перекрашиванием» капитала. Фактически ресурсы власти для несырьевого пути развития в среднесрочной перспективе незначительны. Именно поэтому не реализуется оптимистический сценарий 2015. Но возможна стратегия движения по приоритетам.


Р. Гасанов


СТОЛЕТНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЦИКЛЫ

И МИРОВЫЕ КРИЗИСЫ

Основываясь на теории циклов Кондратьева, нами была разработана концептуальная основа столетних экономических циклов и подтверждена на статистическом материале.

Столетние экономические циклы представляют собой два цикла Кондратьева, но первообразующая причина возникновения каждого из циклов Кондратьева – разная. Действительно, каждый цикл Кондратьева образуется за счет инноваций. Но стоит уточнить, что каждый столетний экономический цикл движется за счет одной, генеральной, инновации. В XIX в. такой инновацией был паровой двигатель, в XX в. – паровой двигатель.

Генеральная инновация является двигателем мировой экономики. Из-за интенсивного развития генеральной инновации в начале столетнего экономического цикла образуется мировой кризис и наступает новая эпоха преобладания генеральной инновации. Так, автоматизация XX в. окончательно пришла на смену механизации в XIX в. после мирового кризиса 1929 г.

Р

t





100 лет


100 лет

ис. 1 Столетние Экономические Циклы





Первый Столетний Экономический Цикл

(1789-1896)




Третий Столетний Экономический Цикл

(2010-2125 приблизительно)


e


швейная машинка, ветряная мельница, трансформатор, электрогенератор, топливный двигатель внут. сгор.



транзисторы, радиолокатор, газовая турбина, ядерный реактор, лазер



вещи, в которых использовался паровой двигатель, кабель и т.д.


множество изобретений разл. ламп, автоматизация пр-ва


?

(космостроение, нанотехнологии, биотехнологии)


1-й цикл Кондратьева


2-й цикл Кондратьева


5-й цикл Кондратьева


4-й цикл Кондратьева


6-й цикл Кондратьева


3-й цикл Кондратьева


Второй Столетний Экономический Цикл

(1896-2010)


?


Первый цикл Кондратьева (1789-1845)


Второй цикл Кондратьева (1845-1896)


Третий цикл Кондратьева (1896-1955)


Четвертый цикл Кондратьева (1955-2010)


Пятый цикл Кондратьева (2010-2065)


Шестой цикл Кондратьева (2065-2120)


100 лет


Паровой двигатель (дерево)


Двигатель внутреннего сгорания (нефть)


Новый двигатель с новым топливом




Путем проб и ошибок нами было перебрано большое количество статистического материала, по которому можно было бы обнаружить существование столетних экономических циклов. В итоге индекс промышленного производства показал следующий результат.



Рис. 2. Темпы прироста промышленного производства в США, 1790-1895 гг.




Рис. 3. Темпы прироста промышленного производства США, 1895-2005 гг.


По промышленному производству мы обнаруживаем идентичные экономические колебания за два века. Если взятые временные рамки изменить хотя бы на пять лет, конъюнктурные экономические колебания на указанных рисунках будут существенно разниться, что только подтверждает правильность используемой методологии. Аналогичные графики по промышленному производству были выстроены по Англии (XIX в.) и Швеции (XX в.). Но столетние экономические циклы не выявлялись. Мы объединили данные по промышленному производству за два века и получили следующий результат.



Рис. 4. Промышленное производство в США, 1790-2005 гг.


На рис. 4 мы обнаруживаем два столетних экономических цикла с повышательными и понижательными волнами. На данный момент мы стоим на повышательной волне третьего цикла Кондратьева, что говорит о том, что скоро настанет пятый цикл Кондратьева. Заметим, что столетние экономические циклы были выявлены нами по показателям промышленного производства, а не по индексу цен. Так как промышленное производство имеет противоположную конъюнктуру индексу цен, то временные рамки теоретической модели столетних экономических циклов не совпадают с временными рамками циклов Кондратьева. К примеру, по теоретической модели (рис. 1) первый столетний экономический цикл включает в себя первый и второй циклы Кондратьева, тогда как на Рис. 4 временные рамки первого столетнего цикла охватывают период с 1814 по 1929 г., то есть пики первого и третьего цикла Кондратьева и образуют столетние экономические циклы. Поэтому было бы не верно представить практическую модель столетних экономических циклов как два цикла Кондратьева. Столетние экономические циклы представляют более сложную систему, анализ которой выходит за пределы данной статьи.

Интересен оказался тот случай, что индекс цен имеет противоположную конъюнктуру промышленному производству (рис. 5 и рис. 6).




Рис. 5. Прирост промышленного производства и индекса цен в США, 1794-1915, выровнено по 7 летней скользящей




Рис. 6. Прирост промышленного производства и индекса цен в США, 1895-2005, выровнено по 7 летней скользящей


Аналогичные результаты были получены по Англии и Швеции. Данные рисунки подтверждают наше положение о том, что мировая экономика проходит четвертый цикл Кондратьева. То есть экономические показатели за XIX в. имеют такие же волны спада и подъема, что и за XX в. Это дает нам основание говорить, что мы находимся в четвертой, так называемой «выпуклости». Поэтому в ближайшее время, то есть в течении пяти-десяти лет, темпы прироста промышленного производства должны очень сильно увеличиться, что повлечет за собой выпуск колоссального объема продукции, что приведет к перепроизводству товаров в мировой экономике. Это и может являться причиной образования следующего мирового кризиса, который, по нашим оценкам, может наступить к 2035 г.