Geum.ru

Итоги и перспективы энциклопедических исследований сборник статей итоговой научно-практической конференции 11-12 марта 2010 г

Вид материалаСборник статей

Содержание


В.Т.Тимофеев: Отдельные аспекты биографии
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   42

В.Т.Тимофеев: Отдельные аспекты биографии


В настоящее время имя Василия Тимофеевича Тимофеева известно лишь узкому кругу ученых-историков. Даже на его «малой родине», в д. Никифорово (Чиябаш) Мамадышского района, о нем знают или слышали немногие. Но до 1917 г. В.Тимофеев был широко известен в великосветских и придворных кругах Санкт-Петербурга. Он лично был знаком с такими известными в Российской империи людьми, как великий князь Константин Николаевич (родной брат Александра II, видный деятель «великих реформ»), министр народного просвещения Д.А.Толстой, обер-прокурор Св. Синода К.П.Победоносцев. В августе 1871 г. В.Тимофеев имел честь беседовать с императором Александром II во время визита последнего в Казань. Простые татары-кряшены называли его Бэчли-эти (отец Василий). Имя В.Тимофеева стало настолько популярным среди кряшен, что его могила после смерти долгое время являлась местом паломничества татаро-кряшенской интеллигенции, священников и простого люда. Такая известность, популярность вполне закономерна, если учитывать просветительскую деятельность этого выдающегося человека среди татар-кряшен1.

В.Т.Тимофеев родился в 1836 г. в деревне Никифорово Мамадышского уезда2, в семье крещёных татар, по сути уже отпавших в ислам. Учился в селе Абди в школе Министерства государственных имуществ, дававшей самое качественное образование на тот период. Он фактически самостоятельно овладел русским языком, основами православия и оказался человеком очень религиозным и склонным к миссионерской деятельности. Пережив все тяготы и лишения школьной жизни, по окончании учебы Василий прекрасно знал русскую грамоту и мог свободно читать книги богословского и религиозно-нравственного содержания. По мер знакомства с этой литературой он все больше проникался православной верой, христианским миропониманием и мироощущением.

Знакомство с русской грамматикой и православными книгами привело к тому, что на своих родителей и односельчан, ничего не знавших о христианстве и придержавшихся какой-то смеси древнетатарского язычества с мусульманством, он смотрел как на язычников1. Поэтому в 1856 г. он покидает деревню и приезжает в Казань. Устроившись послушником в Иоанно-Предтеченский монастырь, В.Тимофеев продолжает свое религиозное образование, учится у монахов основам аскетики, переписывает молитвы2. Стать священником ему помешала Палата государственных имуществ, которая потребовала от него рекрутскую квитанцию. На неё у Василия Тимофеевича не было денег, что вынудило его возвратиться в родную деревню и заняться крестьянским хозяйством. Однако счастливый случай помог В.Тимофееву вновь вернуться к любимым религиозным занятиям и стать преподавателем3.

Еще в период, когда В.Тимофеев обучался в монастыре, о нем узнал профессор Казанской духовной академии Г.С. Саблуков, который рекомендовал его Н.И.Ильминскому как толкового знатока татарского языка. Об этой встрече сохранились воспоминания П.В.Знаменского: «Заинтересовавшись рассказами о нем, Николай Иванович сам отправился в Ивановский монастырь и застал Тимофеева записывавшим для себя какие-то молитвы и рассказы на татарском языке. Он старался записать их арабским шрифтом, которым владел с трудом. «Зачем тебе так писать? Пиши по-русски», – заметил Н.И. Ильминский, – «Нельзя татарские слова писать по-русски». «Отчего же нельзя?», и показал, что можно. Тимофеев прочитал, все понял и обрадовался»1.

Н.И.Ильминский начиная с 1847 г., сначала как член Переводческого комитета, затем как его председатель, занимался переводами священных и богослужебных книг на татарский язык. В 1856 г. для проверки пригодности новых переведенных книг Н.И.Ильминский отправляется в Мамадышский уезд. Однако эти переводы на литературный татарский язык, насыщенные словами арабского и персидского происхождения и напечатанные арабским алфавитом, оказались совсем непонятными для татар-кряшен, не имевших школьного образования. Ильминский приходит к выводу, что нужно переводить книги на живой разговорный язык и печатать русскими буквами, приспособив их к фонетике татарского языка. Первой подобной книгой на татарском языке должен был стать перевод с букваря синодального издания.

Эту работу Ильминский начал в 1862 г. Как опытный лингвист, он понимал, что без помощи носителя живого разговорного татарского языка осуществить точный перевод практически невозможно. И тогда Николай Иванович вспомнил любознательного юношу Василия, которого в 1858 г. он встретил в одном из казанских монастырей за книгой и выписками. Ильминский отыскал его в деревне, помог уволиться из сельского общества. В результате В.Тимофеев был уволен «…в разные города и селения Российской империи для собственных потребностей..»2. В Казани он первоначально устроился истопником и водовозом в Казанский Богородицкий женский монастырь, а его жена стала работать на монастырском огороде вблизи озера Кабан. В 1863 г. по ходатайству Н.И.Ильминского он устраивается в Казанскую духовную академию, «т.к за выбытием … проф. Саблукова, приостановилось в ней преподавание арабского и татарского языков и противомусульманской политики»3.

В 60-е гг. XIX в. в прессе, земствах, правительственных и церковных кругах активно обсуждались проблемы школьного образования нерусского населения Волжско-Уральского региона. Наибольшую полемику вызывал вопрос о языке преподавания. Повышенное внимание к этому вопросу в немалой степени было вызвано миссионерско-просветительской деятельностью Н.И.Ильминского, основным элементом которой являлось школьное обучение и религиозно-нравственное просвещение на родном языке учащихся.

Родной язык в христианской проповеди использовался миссионерами и до Ильминского. Достаточно вспомнить деятельность Переводческого комитета при Казанской духовной академии, осуществлявшего переводы религиозной литературы на татарский язык. Однако последние отличались малой эффективностью, так как делались на малопонятном татарскому населению литературном языке "тюрки" с арабским шрифтом.

Именно Н.И.Ильминскому принадлежит заслуга использования для миссионерских и образовательных целей русского алфавита и живого разговорного языка татар и других народов региона. Он писал: «Арабский язык для деяний противомусульманской миссии, как ключ к магометанско-религиозным книгам, написанным преимущественно по-арабски. Поэтому я стал бы преподавать арабский язык книжный, и преимущественно по религиозным сочинениям, таким образом студенты вместе с языком, смогли бы ознакомиться с вероучением магометанским в его источниках…»1. Кроме того, Ильминский подчеркивал необходимость изучения языка «живого, народного». Для основательного изучения живых законов языка, он находил необходимым привлекать натурального представителя и образчика этого языка «действующего безошибочным природным инстинктом». В результате Ильминский рекомендовал на освободившуюся в Духовной академии должность В.Тимофеева – «старокрещеного татарина, вопреки укоренившегося обычая назначать на эту должность ученых магометян»1, отмечая при этом, что рекомендуемый «должен во всей во всей чистоте передавать только татарский язык».

В 1863 г. В.Т.Тимофеев был определен на должность практиканта по разговорному татарскому языку. С этих пор он становится постоянным сотрудником, а в дальнейшем – ближайшим другом и соратником Н.И. Ильминского, деля с ним все радости и невзгоды. До самой смерти Ильминского они оставались неразлучными, «в течение долгих лет работая вместе над одним и тем же святым делом христианского просвещения старокрещеных татар»2.

Осенью 1863 г. Ильминский перешел к практическому осуществлению своей образовательной системы, открыв в Казани крещено-татарскую школу для подготовки учителей и миссионеров из числа "инородцев". Школа была первым учебным заведением, где обучение велось на родном языке учащихся. Ближайшим помощником Ильминского являлся преподаватель школы крещеный татарин священник В. Тимофеев.

Н.И.Ильминский высоко ценил своего нового сотрудника. По его признанию, он, «можно сказать, уцепился за него как за драгоценную находку»3. Значение его в деле татарских переводов христианских книг Н.И.Ильминский определил в 1864 г. в письме к исполнявшему должность обер-прокурора Св. Синода князю Урусову. Ильминский писал, что с В.Тимофеевым они составляют вместе «одного порядочного человека, как слепец и хромец в старинном русском апологе. Я лингвист и переводчик, имеющий однако же постоянную нужду в Тимофееве, как живописец в натурщике. С помощью этой живой и способной натуры, с годами приобретавшей все большую и большую опытность в переводческом деле, и создавалась Николаем Ивановичем вся эта масса художественных татарских переводов, которая обняла собою весь круг начального школьного образования в религиозном духе и круг православного богослужения. Они … часто подолгу просиживали над своими записями, стараясь общими силами преодолеть необычайные трудности при передаче богослужебного витийства и поэзии на наивном и скудном народно-татарском языке … Василий Тимофеев был и корректором этих переводов при издании, и их распространителем и истолкователем среди татар, и от души радовался каждой вновь составленной татарской переводной книге, как самому драгоценному приобретению»1.

Будучи человеком склонным к просветительской деятельности, В.Т.Тимофеева внес неоспоримый вклад в дело просвещения татар-крящен. Многие страницы его биографии еще скрыты и не до конца не изучены, но его роль в совершенствовании системы народного образования велика и достойна пристального изучения.


Е.Э.Лобачева