Н. В. Молчановой Отклики в России на Декларацию независимости и Конституцию США в конце XVIII первой четверти XIX вв

Вид материала

Реферат

Содержание Глава III. Влияние документов Американской революции на мировоззрение декабристов С. 69 Хронологические рамки работы Структура работы. Отношение в России к конституционному устройству США во время царствования Александра I Влияние документов Американской революции на мировоззрение декабристов

Подобный материал:

• История россии тема, 666.08kb.
• А. Б. Каменский Примерная тематика письменных работ по курсу «Опыт модернизации России, 34.62kb.
• Тема : Экономическое развитие России в первой четверти XVIII, 20.33kb.
• Калмыки в российско-тибетских отношениях в конце XIX первой четверти, 401.89kb.
• Темы для контрольных работ по курсу "История международных отношений в конце xviii­, 19.05kb.
• Тема : «Россия в первой четверти XIX века», 126.1kb.
• Итоги реформ Социально-экономическое развитие и социальная политика правительства, 338.24kb.
• Историческая социология публичной сферы, 255.82kb.
• Параллельное денежное обращение в россии в конце xviii-первой половине XIX, 382.11kb.
• Российское законодательство об экономическом положении русской православной церкви, 245.77kb.

Дипломная работа студентки 5 курса

Н.В. Молчановой


Отклики в России на Декларацию независимости и Конституцию США в конце XVIII – первой четверти XIX вв.


Научный руководитель ―

кандидат исторических наук,

доцент Ю.В.Кузнецов.


Содержание:


Введение С. 3


Глава I. Отклики в России на Декларацию независимости и Конституцию США в последней четверти XVIII в. С. 10


Глава II. Отношение в России к конституционному устройству

США во время царствования Александра I С. 38


Глава III. Влияние документов Американской революции на мировоззрение декабристов С. 69


Заключение С. 99


Список источников и литературы С. 105


Введение

Актуальность темы. Более двух веков назад в огне революционной войны за независимость родились Соединённые Штаты Америки. 19 апреля 1775 г. сражении при Лексингтоне и Конкорде возвестили о начале вооружённой борьбы североамериканских колоний Англии за независимость. 10 мая 1775 г. в Филадельфии в обстановке революционного подъёма собрался Континентальный конгресс, который принял решение об организации 20-тысячной армии, во главе которой был поставлен выдающийся политический и военный деятель Джордж Вашингтон. 4 июля 1776 г., Континентальный конгресс единогласно принял написанную Томасом Джефферсоном Декларацию независимости, текст которой гласил: «Мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены равными и все они наделены своим Творцом некоторыми неотъемлемыми правами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью». В основе Декларации лежала идея народного суверенитета, а учреждение правительств прямо связывалось с обеспечением неотъемлемых прав и согласием управляемых. Провозглашалось право и обязанность народа на свержение деспотического правительства с целью «отдать свою безопасность в другие руки». А в 1787 г. на Континентальном конгрессе в Филадельфии был принят основной закон молодого государства, окончательно утвердивший демократический республиканский строй и федеративное устройство США. Россия во время войны за независимость занимала нейтрально-благожелательную позицию. В своём отношении к войне штатов за независимость русское правительство не руководствовалось в то время принципом легитимизма и не рассматривало американцев лишь как «мятежников» и «бунтарей» против законного короля Георга III. Революционные события в Северной Америке, принятие Конституции США привлекали внимание различных кругов русского общества, прежде всего литераторов, учёных, деятелей русского просвещения, впоследствии Радищева и декабристов. Интерес к документам американской революции сохранялся в России и в последующее время. Критически осмысленный опыт строительства американской государственности представляет большую ценность и при проведении реформ в современной России, особенно в сфере обеспечения прав и свобод человека, строительства гражданского общества, полноценной федерации.

Нами была поставлена цель ― изучить отклики в России на Декларацию независимости и конституцию США. Для достижения цели нами поставлены следующие задачи:

1. Изучить степень осведомлённости русского читателя о событиях в США;
   
2. Осветить отношение русской периодической печати конца 18 в. к Декларации независимости и Конституции США, а также к событиям, сопровождавшим принятие этих документов;
   
3. Проанализировать отношение А.Н.Радищева к указанным документам;
   
4. Показать и проанализировать отношение к государственному устройству США на страницах «Духа журналов»;
   
5. Осветить вопрос о влиянии конституционных документов США на мировоззрение декабристов;
   
6. Показать эволюцию отношения правительства к освещению американской конституционной проблематики в России.
   

При написании работы нами использованы следующие источники:

1. Материалы периодической печати. Наибольшую ценность представляют «Картина Америки» и «Государственный календарь Американских Соединённых Штатов на 1819 год», помещённые на страницах «Духа журналов» (соответственно 1820 г, Ч. 38, кн. 1-4 и Ч. 42, кн.18). Недоступные для нас материалы газет «С.-Петербургские ведомости» и «Московские ведомости» цитируются по вышеупомянутым монографиям и статьям Н.Н.Болховитинова, а также по книге А.Н. Николюкина А.Н. «Литературные связи России и США» (М., 1981).
   
2. Ода «Вольность» и глава «Хотилов» из «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н.Радищева.¹
   
3. Переписка Александра I с Томасом Джефферсоном, помещённая в журнале «Русская мысль» (1910 г., № 10) и подготовленная к публикации В.М.Козловским.
   
4. Материалы следственных дел декабристов, помещённые в сборнике «Восстание декабристов. Материалы. Документы. Следственные дела. Т. I-XII» (М., 1925-1969). Особую ценность представляют показания следственной комиссии Н.Муравьёва, П.И.Пестеля, К.Ф.Рылеева, в которых характеризуется отношение декабристов к конституционным документам и политической практике США.
   
5. Конституция Н. Муравьёва. В этом документе в наибольшей степени прослеживается влияние американских конституционных документов.
   

Хронологические рамки работы охватывают период последней четверти 18 в. (т.е. с момента принятия в 1776 г. Декларации независимости)-первой четверти 19 в. (до восстания декабристов включительно).

Структура работы. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, примечаний и списка литературы.

Глава I

Отклики в России на Декларацию независимости и Конституцию США в последней четверти XVIII в.

Русское общество (во всяком случае, его образованная часть) было вполне удовлетворительно осведомлено о положении в Северной Америке и характере происходивших там в 70-80-е годы событий. В распоряжении читателя находились целый ряд книг на русском языке (не говоря уже о разнообразных иностранных изданиях), множество журнальных статей и, наконец, обширный и разнообразный материал о событиях в Америке, систематически печатавшийся на страницах «Московских ведомостей» и «С.-Петербургских ведомостей». Следует иметь в виду, что американская тема не была совершенно новой для русского читателя последней четверти XVIII в. В той или иной степени тема Америки, история ее открытия и колонизации привлекали внимание различных слоев русского общества и ранее. Этой темы в различных аспектах и в разной связи касался М. В. Ломоносов. Широко известно также стихотворение А. П. Сумарокова «О Америке» (1759 г.), проникнутое взволнованным сочувствием к индейцам.

Вопросом появления в Северной Америке первых жителей интересовался граф Артемий Воронцов. Наконец, в 1765 г. была опубликована одна из первых обстоятельных книг о Северной Америке ―«Описание земель Северной Америки и тамошних природных жителей» (Пер. с нем. А.Р. СПб., 1762). Таким образом, к середине 70-х годов XVIII в. в России уже накопились первоначальные сведения и существовала некоторая (хотя и весьма ограниченная) литература об Америке. Однако только после начала войны США за независимость и в результате этой войны в русском обществе впервые обнаруживается серьезный и все возрастающий интерес к Америке и стало возможным говорить о действительной осведомленности русского читателя об американских событиях. И дело заключалось не только в значительном количественном росте литературы об Америке. Сами американские сюжеты, затрагивавшиеся ранее более или менее случайно, получают теперь совсем иное звучание, наполняются (косвенно, а иногда и прямо) новым, революционным содержанием. Волнующие вести из-за океана заставляют русского читателя с интересом относиться к самым различным сочинениям об Америке, даже не имевшим, на первый взгляд, прямого отношения к текущим событиям. Значительную известность с конца 70-х годов XVIII в. получает «История Америки» видного английского историка В. Робертсона, изданная в Англии в 1777 г. «Перечень истории Америки, сочиненный г. Робертсоном, историографом е. в. короля Великобританского» печатают в 1779—1780 гг. «Академические известия». Переводчик Ив. Богаевский скорее излагал, чем переводил основное содержание книги Робертсона. Позже, в 1784 г., сочинение В. Робертсона выходит отдельным изданием.² Книга Робертсона заслуживает особого внимания, ибо по ней изучали историю Америки Радищев и декабристы (П.И.Пестель); она стала для современников символом свободолюбивого духа американской революции.³ В год окончания войны США за независимость, т. е. в 1783 г., в С.-Петербурге вышла в свет первая книга русского автора, специально посвящённая новому государству — Соединенным Штатам. Это была небольшая работа справочного характера Д. М. Ладыгина, дававшая читателю общее представление об истории колонизации и современном положении в бывших английских поселениях в Северной Америке, провозгласивших свою независимость ― «Известие в Америке о селениях аглицких, в том числе ныне под названием Соединенных Провинций, выбрано перечнем из новейших о том пространно сочинителей». В том же году американская тематика была особенно богато представлена в изданиях Н. И. Новикова, который опубликовал, в частности, в русском переводе книги Шарля Боссю («Новые путешествия в Западную Индию...», ч. 1-2, пер. с франц.) и Ф. В. Таубе (История о аглинской торговле, мануфактурах, селениях и мореплавании оные в древние, средние и новейшие времена до 1776 года; с достоверным показанием справедливых причин нынешней войны в Северной Америке и прочих тому подобных вещей до 1776 года. Пер с нем.). Уже в самом названии книги Таубе был выделен 1776 г.— год провозглашения независимости США, а также указывалось на справедливость причин, вызвавших войну в Северной Америке. Знакомство русского читателя с иностранной книжной литературой об Америке не ограничивалось только переводами. Многие лучшие зарубежные книги об Америке по цензурным соображениям так и не появились в то время на русском языке. Однако образованные круги русского общества были хорошо осведомлены об их содержании, выписывали их из-за границы и читали в оригинале. Характерным примером в этом отношении может служить знаменитое сочинение аббата Рейналя «Философская и политическая история поселений и торговли в обеих Индиях», многократно издававшаяся в 70-х годах XVIII в. и дополненная в 1780 г. главами об американской революции. В многотомном труде аббата Рейналя читатель наряду с пропагандой американской революции находил беспощадное разоблачение крепостнического строя в России. И хотя в деталях Рейналь мог, конечно, ошибаться, его страстная критика системы политического и гражданского рабства звучала смелым призывом к насильственному свержению старого порядка. Не удивительно поэтому, что передовые общественные круги России и царское правительство отнеслись к книге аббата Рейналя совершенно по-разному. Екатерина II получила главы об американской революции еще в рукописи летом 1780 г. и заметила в письме к своему постоянному корреспонденту барону М. Гримму, что американская грамота исполнена декларациями, в которых слишком мало разумного и слишком много неуместной дерзости» и что у нее «менее чем когда-либо времени на почти бесполезное чтение». Время для чтения, очевидно, все же нашлось, поскольку в письме 1(12) апреля 1782 г. Екатерина II вновь упоминает о «пустых разглагольствованиях против нас аббата Рейналя», а спустя несколько дней уже с явным раздражением на своем родном языке добавляет, что аббат Рейналь «квакает и лжет». Совсем по-иному оценила сочинение аббата Рейналя русская общественность. Видный литератор, редактор «Академических известий» П. И. Богданович отмечал, что «нигде нельзя почерпнуть столь беспристрастных и столь основательных известий о таковых предметах, как в прекрасной Философической и политической истории о селениях и торговле европейцев в обеих Индиях, переведенной на российский язык Ин. Парф. Хмельницким», и выражал уверенность, что книга, «без сомнения, будет в непродолжительном времени издана в свет». «В непродолжительном времени» издать перевод книги Рейналя по вполне понятным причинам не удалось. Потерпел неудачу и ряд других попыток осуществить издание книги Рейналя на русском языке в XVIII в. Лишь много лет спустя, в начале ХIХ в., учитывая непрекращавшийся интерес русской общественности к сочинению Рейналя, препарированный «перевод» этой работы был, наконец, издан «по высочайшему повелению». Французский же оригинал сочинения Рейналя (иногда в нескольких изданиях) был представлен во всех крупных книжных собраниях Москвы и С.-Петербурга и его можно было приобрести в свободной продаже.⁴ В номере газеты «С.-Петербургские ведомости» от 26 октября 1781 г. можно было прочитать объявление относительно возможности выписать собрание американских законодательных актов: «Пишут из Филадельфии от 28 июля, что недавно в сем городе, по определению американского конгресса, напечатано собрание разных сего конгресса актов, относительно к новому правлению тринадцати Соединенных Американских Провинций, а именно: 1. Конституции разных независимых штатов в Америке. 2. Декларации о независимости помянутых штатов. 3. Статьи Конфедерации между сими штатами. 4. Трактаты, заключенные между е. в. королем французским и Американскими Штатами. Сие собрание составляет 226 страниц в 8-ю долю листа, и охотники могут выписать оное из Голландии»⁵. При всем значении книжной литературы в формировании представлений русского читателя об Америке и происходивших там событиях это был не единственный и даже не главный источник информации. Гораздо более важными были обширнейшие материалы, публиковавшиеся в русской периодической печати того времени. Именно периодическая печать, особенно газеты («Московские ведомости» и «С.-Петербургские ведомости»), являлись в то время основным источником сведений русского читателя о событиях в Америке.⁶ Американская тематика привлекала внимание самых различных журналов: среди них можно отметить близкий к академическим кругам журнал «Собрание новостей», издававшийся И. Ф. Богдановичем в 1775—1776 гг., умеренно либеральный «С.-Петербургский вестник» Г. Л. Брайко, выходивший в 1778—1781 гг., «Академические известия» (1779—1781 гг.), редактировавшиеся П. И. Богдановичем и, наконец, новиковское «Прибавление к «Московским ведомостям» (1783—1784 гг.). Позднее, в 90-е годы XVIII в., значительный материал о Соединенных Штатах можно было найти в «Политическом журнале», издававшемся при Московском университете П. А. Сохацким в переводе с немецкого.⁷

Но если в журналах сообщения о войне США за независимость носили в известной мере случайный характер и публиковались не регулярно (да и сам срок издания большинства журналов был ограничен часто несколькими годами, а в некоторых случаях даже месяцами), то в обеих столичных газетах — «С.-Петербургских ведомостях» и «Московских ведомостях» начиная с 1775 г. регулярно помещался огромный материал, дававший систематическое представление о ходе военных действий, общей международной обстановке и внутреннем положении восставших.⁸ Обе русские газеты уделяли событиям в Америке значительное внимание еще до начала открытой вооруженной борьбы североамериканских колоний Англии против метрополии. Материалы, помещавшиеся в них, прямо подводили читателя к мысли о серьезности конфликта Англии с ее американскими селениями и неизбежности вооруженного столкновения. По мере обострения конфликта, и особенно после начала открытой вооруженной борьбы североамериканских колоний Англии против метрополии, информация о событиях в Америке становится все более регулярной и обильной. Основная информация продолжает, правда, поступать из английских источников. Вместе с тем читатель находил в ряде случаев материалы о событиях в Америке в сообщениях из Парижа, а также из американских источников (уже в 1775 г. встречались сообщения из Бостона, Филадельфии и т. д.). Много внимания в обеих русских газетах было уделено уже первым известиям о начале военных действий. Подробное описание сражений у Конкорда и Лексингтона по официальным английским источникам было помещено «С.-Петербургскими ведомостями» 30 июня (11 июля) 1775 г. Это было сообщение «из Витегаля» (т. е. Уайтхолла) от 10 июля 1775 г., в котором американцы именовались не иначе, как «Мятежники», и всячески расписывались их «бесчеловечие и варварство». Позднее появляются некоторые материалы о деятельности Континентального конгресса, и в частности сообщается, что конгресс объявил о независимости колоний от Англии. (Сам текст Декларации независимости, как и другие документы Американской революции, опубликован не был).

Преобладание сообщений из английских источников накладывало, естественно, определенный неблагоприятный для восставших колонистов отпечаток на общий тон информации о событиях в Северной Америке. При этом не могли не сказываться симпатии правящих кругов России, рассматривавших восставших колонистов как «бунтовщиков» против законного монарха. Однако вдумчивый читатель мог сделать свои собственные выводы о характере происходивших в Америке событий, где война велась не только за независимость, не только против внешнего врага — Англии, но и против сторонников старого колониального режима внутри страны, против «знатных фамилий», против связанных с английской короной лоялистов. Вообще сообщения о событиях в Америке давали русскому читателю большой материал для размышлений. Правда о действительном ходе войны в Америке становилась так или иначе известной русскому обществу, а сообщения о наиболее крупных поражениях королевских войск приобретали в этой связи особо сенсационный характер.⁹ Освещение заключительного этапа американской войны за независимость в русской печати связано с деятельностью выдающегося русского просветителя XVIII в. Николая Ивановича Новикова. Весной 1779 г. Н. И. Новиков заключил контракт, по которому к нему в аренду поступила университетская типография сроком на 10 лет (с 1(12) мая 1779 г. по 1(12) мая 1789 г.). Вместе с типографией в его ведение поступило и издание «Московских ведомостей». С приходом Н. И. Новикова начинается новый блистательный период, подлинный расцвет газеты и всей московской печати в целом. Сам будучи выходцем из «среднего класса», Н. И. Новиков много сделал для уничтожения сословно-кастовой замкнутости русской культуры.. Газету Н. И. Новикова читали не только и даже не столько «просвещенные дворяне», ее читал народ, читали купцы, мещане, представители разных сословий, люди разного материального состояния и культурного уровня.¹⁰ Читающая Россия была обязана Новикову тем, что он стал систематически печатать известия об Америке, полученные не только из Лондона и Парижа, как дела­ли другие издатели, но и из самой Америки. Нетрудно понять, что осуществить подобное начинание двести лет назад, когда газета не имела «собственного корреспон­дента» в Нью-Йорке или Вашингтоне (да и на месте будущей столицы США еще простирались болота и леса), было неимоверно трудно. Редкие письма Ф. В. Каржавина, первого русского писателя, находившегося в Америке в годы революции, не могли, конечно, даже если некоторые из них и печатались анонимно в «При­бавлениях к „Московским ведомостям"», разрешить за­дачу постоянной и систематической информации о собы­тиях в Соединенных Штатах. Источники здесь, помимо иностранных газет и журналов, были самые разнообраз­ные—от жившего в Париже Франклина, на которого нередко ссылалась газета, до приезжих американцев, о прибытии и отъезде которых изредка сообщалось в га­зете. Как бы то ни было, публицистическая хроника американской революции, печатавшаяся в «Московских ведомостях», остается выдающимся и еще недостаточно исследованным документом русской литературы конца 70-х — начала 80-х годов XVIII в.¹¹

Новость об объявлении независимости была столь необычна, что журнал Академии наук, печатавший политические известия, сообщил о ней осторожно ― как о создании новой организации: «Конгресс учредил ныне особый военный орден, под именем Ордена независимости. Оный состоит из президента Ордена, Иона Ганкока и 24-х кавалеров, в числе которых находятся и мятежнические предводители Васгингтон, Путнам и Востер» (Дэвид Вустер). И только в следующем номере журнала было сказано о «ясном объявлении от Конгресса», провозгласившего независи­мость американцев от Англии.¹² 30 августа 1776 г. «Московские ведомости» повтори­ли известие о том, что «Филадельфийский конгресс 13 соединенных селений объявил независящими от Вели­кобритании», а в декабре того же года «Санкт-Петер­бургские ведомости» поместили сообщение из Парижа от 9 декабря о том, что вблизи Нанта стал на якорь американский капер «о шестнадцати пушках», взявший на пути своем в плен два английских судна. «На капере сем находится славный Доктор Франклин с двумя свои­ми внуками... Он говорит, что Англия не может уже теперь покорить мятежных Селений... Должно думать, ― заключает репортер, ― что он имеет важный предмет в своем путешествии».⁴⁸ С этих пор имя Франклина в русской печати неразрывно связано с судьбами амери­канской революции.

«Санкт-Петербургские ведомости», перепечатывав­шие большинство сообщений об Америке из английских газет, занимали проанглийскую позицию, присущую определенным правительственным кругам в Петербурге. Совершенно иное, подчас восторженное отношение к делу американской свободы встречаем мы у Н. И. Но­викова. Три его периодических издания («Московские ведомости», журналы «Прибавление к „Московским ве­домостям"» и «Московское ежемесячное издание») по­стоянно давали широкую информацию о политических событиях в Америке.

Русская демократическая общественность, особенно молодежь, с волнением следила за развитием борьбы в далекой и неизвестной еще Америке. Общество разде­лилось на сочувствующих американцам и на тех, кто держал сторону английского короля. Н. М. Карамзин вспоминал, что в годы учения в частном пансионе про­фессора Московского университета Шадена его симпа­тии были еще целиком на стороне англичан: «С каким восторгом, будучи пансионером профессора Ш*, читал я во время американской войны донесения торжествующих британских адмиралов! Родней, Гоу не сходили у пи с языка; я праздновал победы их и звал к себе в гости маленьких соучеников моих». С годами, как признается писатель, его симпатии к англичанам, порожденные чтением романов, заметно поостыли, и он и с без иронии вспоминает в «Письмах русского путе­шественника» свое юношеское англофильство.¹³

В первый год, когда Новиков стал издателем «Московских ведомостей», отношение газеты к американским событиям не было еще самостоятельным и боль­шой частью основывалось на сообщениях из Лондона. Лишь со временем Новиков вырабатывает собственный взгляд на войну в Америке и начинает опираться на сведения из Соединенных Штатов.

Следует отметить, что первые сообщения в новиковских «Московских ведомостях» из Америки печатались как самые важные, на первой полосе, раньше всех иных иностранных известий. Несомненно, издатель придавал им исключительное значение, вынося нередко и в даль­нейшем вести из Америки на первую полосу.¹⁴

Осенью 1782 г. Новиков публикует в своей газете аллегорическую басню «Синица на воле», «касающуюся до Англии и до прежде бывших ее Американских Селе­ний». Издатель газеты пишет, что басня «показалась нам столь хорошею и столь замысловатого сравнения, что мы не могли лишить себя удовольствия поместить ее здесь», ссылаясь на то, что она выписана из одного французского журнала.


Сюжет басни довольно прост. Прекрасная синица, вывезенная из Канады, попала в неволю к знатной госпоже. Однажды она улетела и села на дерево. Слуги безуспешно пытались поймать ее сетью, тогда как благоразумнейшие говорили: «Напрасный труд! птица потеряна!» Тогда госпожа сказала своим людям: «Постарайтесь ее уговорить, а я даю ей мое слово, что я отпущу ее на волю». «Я имею уже то,―отвечала птица,― что госпожа ваша мне только еще обещает... и какая мне нужда в ее благодеяниях? Пользуйтесь вы ими, это ваша участь мучиться под ее властию, а я наслаждаюсь независимостию!» Виват, синицы! Они, один раз вырвавшись из своей клетки, никогда в оную не возвращаются».

Смысл басни становится понятен в свете тех переговоров о мире, которые велись между Англией и США. Незадолго перед тем «Московские ведомости» сообщали: «Доктор Франклин в Париже ответствовал, сказывают, когда ему объявлено было, что Великобритания намерена объявить Америку независимою так же, как и Ирландия объявлена теперь независимою от Аглинского парламента, и что она будет иметь своего Вице-короля: «Агличане не знают еще мыслей Американцев, ибо когда они отреклись от повиновения самому государю и свергнули с себя иго рабства, то как можно ожидать, что они будут повиноваться его депутату?» Английский вице-король для Америки ― это одна из уловок, чтобы заманить вырвавшуюся на свободу си­ницу снова в клетку.¹⁵

Басня о вольнолюбивой птице не могла не вызывать у русского читателя различных ассоциаций с русской действительностью («замысловатого сравнения», как говорил Новиков). Издатель газеты, которого так невзлюбила Екатерина II, писал для мыслящего читателя. Рассуждения об американской революции, выдавав­шиеся за присланные из Англии, заставляли задумы­ваться о судьбах России. «Пример Американцев начи­нает прельщать и наши селения, где уже с некоторого времени происходят смятения. Опасноб, чтоб сие рано или поздно не принесло опасных следствий между такими людьми, кои от природы, под каким бы то ни было образом правления, жить могут». Всем была еще памятна крестьянская война под предводительством Пугачева, и реальных оснований для опасений было вполне достаточно.¹⁶

1783 год был ознаменован победоносным заверше­нием американской революции. Из Филадельфии писали 10 апреля: «Все здесь упоены еще радостию о мире, открывающем нам приятнейшую дальновидность... Ко­рабли наши будут ходить во все, даже и самые отда­леннейшие от нас, гавани». ⁹¹ Ссылаясь на известия, по­лученные с пришедшим из Нью-Йорка в Англию кораб­лем, газета Новикова сообщала, что «рассеянные здесь недоброжелателями Америке слухи, будто бы в Соеди­ненных Областях везде примечаются замешательство и безвластие, суть совершенно неосновательны. Напротив того, они находятся теперь в таком цветущем состоянии, какого не можно было ожидать после толь продолжи­тельной и кровопролитной войны. В Новом Йорке де­лаются великие приуготовления к празднованию мира, которое генерал Васгингтон намерен отправлять там торжественнейшим образом» ⁹².

Газета Новикова нередко прибегала к своеобразной форме публикаций ― «Перечня писем» из Америки или об Америке. Этот эпистолярно-публицистический жанр, основанный на изложении действительных или состав­ленных издателем писем, позволял дать оценку происхо­дящим событиям. Важнейшей темой, к которой осто­рожно, но настойчиво обращался Новиков, был вопрос о народной революции и ее вождях. И американская революция давала конкретно-исторический пример ус­пешного решения этой проблемы.

В статье «Краткое описание жизни и характера Васгингтона» говорится об исторических заслугах глав­нокомандующего американской армией: «Он основал республику, которая, вероятно, будет прибежищем сво­боды, изгнанной из Европы роскошью и развратом». Наиболее развернутая характеристика роли Дж. Вашингтона, который «весьма нужен был для воспоследовавшей в Америке перемены», дана в «Московских ведомостях» 2 сентября 1783 г: «Когда народ возмущается и выбирает себе предводителей, которые не питают в себе того же духа вольности, коим он оживлен, то они пользуются сим случаем для угнетения его, и тогда он переменяет только цепи, нимало не облегчающие его неволю... Но когда народ и его предводители ведомы суть тем же духом и воспламенены теми же страстями, то первое волнение соделывает совершенную перемену; в таком случае це­лая нация составляет одну глыбу, которая подавляет все своею тяжестию и величиною, которым ничто сопротиву стать не может».

С восторгом писала газета о новом типе народной армии в США. «Число всех американских регулярных поиск простираться будет не более 800 человек. Вот экономическое и благоразумное распоряжение! Содер­жать в такой земле, которая простирается на 1500 аглинских миль, регулярную армию, состоящую из 800 че­ловек! ― Между тем всякий гражданин там бывает в случае нужды солдатом, а чрез то самое сберегаются издержки, потребные на содержание большой регулярной армии».¹⁷ На 1783-1784 гг. приходится большинство статей и заметок об Америке в «Московских ведомостях» и в «Прибавлениях» к ним. Сначала в «Прибавлениях» печатались материалы о торговле европейцев с Аме­рикой и об их владениях в Новом Свете. Позднее, в 1784 г., журнал дает уже целую серию статей об исто­рии и политике, о нравах и обычаях американцев, известия о работорговле, сведения об отдельных штатах.¹⁸ Как известно, выработка проекта американской конституции проходила весной 1787 г. в обстановке подавления восстания Д.Шейса и несла на себе отпечаток усиления охранительных тенденций. Газета Новикова следила за дебатами вокруг принятия новой конституции США, призванной заменить прежние «Статьи конфедерации». Предстоящий в мае 1787 г. созыв в Филадельфии федерального конвента для выработки текста конституции комментировался с места события: «Из Филаделфии мая 2. Новая Республика наша еще томится разными беспокойствиями, до утверждения образа правления ее касаю­щимися: ибо некоторые желают самодержавного, а другие республиканского; и иные советуют избрать правителя под названием протектора...».

Открытие конвента было назначено на 19 мая, и в газете Новикова освещался приезд 13 мая в Филадель­фию в качестве депутата от Виргинии Дж. Вашингтона, незадолго перед тем пожалованного конгрессом званием генералиссимуса армии Соединенных областей. «Он встречен был еще за городом и принят с изъявлением «знаков отличного к его особе уважения».

Общественно-политическая борьба в Соединенных Штатах в период принятия конституции была столь напряженной и взрывоопасной, что из Нью-Йорка писа­ли: «Кажется, что в Республике нашей должно ожидать вскоре всенародного волнения. В Филаделфию посланы из всех Областей поверенные для рассмотрения всех сделанных доселе государственных постановлений и для уничтожения тех, которые по нынешним обстоятельст­вам казаться будут ненужными; но сие предпринятие без сомнения великими замешательствами сопровож­даться будет. В числе помянутых депутатов находятся также генерал Васгингтон и Доктор Франклин».

Обсуждавшаяся летом 1787 г. депутатами конвента конституция вступала в силу при условии ее ратифика­ции девятью из тринадцати штатов. В январе следующе­го года из Филадельфии сообщалось: «Вероятно, что новый образ правления (слово «конституция» в русской подцензурной прессе обычно не применялось) еще в сем же месяце девятью областями нашими принят будет». И хотя не в январе, а в июне конституция США была принята необходимым числом штатов. Среди ликования, исходившего из американских источников, которыми пользовался Новиков, звучал спокойный и трезвый голос русского просветителя-демократа: «Американцы думают, что новый их образ правления будет наилучший; но мы представляем времени решить сие с толикими сомнения­ми соплетенное дело». Будущее показало, насколько прав был Новиков, избегавший комментировать публи­ковавшиеся в газете материалы, которые красноречиво говорили сами за себя.

Писать о револю­ции (пусть даже происходящей где-то очень далеко за океаном) и ее предводителях в то время в России было не так-то просто. И можно только восхищаться, с каким умением Н. И. Новиков использовал для этого открыва­вшиеся перед ним, как перед издателем, легальные воз­можности. Умный и осторожный издатель, Н. И. Нови­ков избегал какого-либо открытого восхваления револю­ции от своего имени. Но уже сам выбор темы, подбор публикуемой информации, а в некоторых случаях и ха­рактер собственно редакторских примечаний свидетель­ствовали о явных проамериканских симпатиях русского просветителя. Н. И. Новиков заставлял читателя мыс­лить, сравнивать прочитанное об иностранных событиях с русской действительностью и делать собственные вы­воды». ¹⁹

После того как с мая 1789 г. «Московские ведомости» были отобраны у Новикова, известия об Американской республике почти полностью исчезли со страниц газеты. Политика и республиканское устройство заокеанского государства не интересовали новых хозяев газеты. Из США стали публиковаться сообщения, подобные следую­щим: «В соединенных Американских областях разводят хмель с таким успехом, что тамошнее пиво и теперь уже здешнему самому лучшему ни мало не уступает». «По содержанию новейших известий из Нового-Йорка и Филаделфии, жатва в Американских свободных областях была в нынешнем году чрезвычайно хороша...».

Даже упоминания о Вашингтоне были выдержаны в том же «сельскохозяйственном» духе: «Генерал Васгингтон подает в поместьях своих в Виргинии наилучший пример доброго домостроительства... Скотоводство его находится в наилучшем состоянии, и каждый старается последовать хорошему примеру, преподаваемому прези­дентом Конгресса... Теперь оказывается, что догадка тех политиков, кои утверждали при самом начале Американ­ской революции, что соединенные Области достигнут со временем самого цветущего состояния, была справедли­ва».²⁰

Просветительская деятельность Н. И. Новикова спо­собствовала широкому и систематическому освещению событий и идей американской революции в России. Бла­годаря Новикову русское общество впервые познакоми­лось с жизнью и борьбой американского народа в один из самых героических периодов его истории.

В целом в газетах и журналах конца XVIII-начала ХIХ в. американская тематика получала систематическое и благожелательное освещение. Интерес к новой республике в русском обществе не прекращался после победоносного завершения американской революции. Каковы итоги войны английских колоний за свою независимость? Что происходит в новом государстве? В чем смысл совершившихся изменений и каковы будут их окончательные результаты? Вот некоторые из наиболее важных вопросов, которые не могли не интересовать русского читателя. «Теперь оказывается,— писали Московские ведомости» осенью 1789 г.,— что догадка тех политиков, кои утверждали при самом начале Американской революции, что Соединенные Штаты достигнут со временём самого цветущего состояния, была справедлива, хотя теперь одно только начало того видно». Из материалов «Политического журнала» (1791 г., ч. 1) читатель узнавал, что «Северная Америка в рассуждении земли есть величайшая республика в свете, а в рассуждении числа людей сильнее, чем 7 соединенных провинций; но по пропорции содержит наименьше войска». В том же журнале за апрель 1797 г. помещается восторженное описание «достопамятностей» Северной Америки и быстрых успехов молодой республики. «Северо-американское вольное общество имеет свойства юношеского тёла. Живость приращения цветущей юности приятна взорам наблюдателя. Так теперь большая часть людей смотрит на Североамериканские области, хвалит их и им удивляется».²¹

В 80-е годы, героическое десятилетие русского Просвещения, американская тема приобрела революционное звучание в творчестве А. Н. Радищева. Он глубже, чем кто-либо другой в России, сумел понять смысл американской войны, сделать на основании её анализа глубокие теоретические обобщения. Его сочинение — ода «Вольность» — по праву принадлежит к числу выдающихся произведений европейской литературы того времени, в той или иной степени посвящённых Американской революции. Особенность высказываний великого русского писателя-революционера об Америке заключалась в том, что он писал о «словутой стране», как называл ее в оде «Вольность», после окон­чательной победы американской революции.

Ликуешь ты! а мы здесь страждем! Того ж, того ж и мы все жаждем.

Эти строки об успешном завершении революционной вой­ны в Америке и о чаяниях русских революционеров позволили историкам и литературоведам более точно определить, когда была написа­на ода Радищева. Н. Н. Болховитинов полагает, что ода написана сразу вслед за из­вестием о заключении мира. Поскольку Дж. Ва­шингтон выступает в оде еще как главнокомандую­щий — «вождь» революционной армии, она не могла быть написана в 90-е годы, так как в то время он уже стал президентом нового государства. Наконец, в документальных материалах отмечается, что Радищев читал оду «Вольность» своим друзьям в сере­дине 80-х годов XVIII в.²²

Однако, по мнению А.Н.Николюкина, строки об Америке не могли быть написаны ранее лета 1784 г., ибо в США праздновали не заключе­ние мирного договора с Англией 3 сентября 1783 г. (факт поражения Англии стал очевиден еще в 1781 г., после по­беды американской армии под Йорктауном), а оконча­тельный вывод ненавистных английских войск из страны.

В первом русском революционном стихотворении ― оде Радищева ― Америка, только что свергнувшая гнет монархии, выступала образцом революционной борьбы. Поэт обращается мыслью к стране, чья революция воспринималась им как пример, достойный внимания и подражания, зримо показавший цель борьбы («Пример твой мету обнажил»). Вольность искони присуща наро­ду, но она может быть попрана тираном-самодержцем. Так именно обстояло дело в Америке, так обстоит оно ныне в России, говорит Радищев.

К тебе душа моя вспаленна, К тебе, словутая страна, Стремится, гнетом где Согбенна лежала вольность попрана.

Однако свобода, «дар бесценный», предупреждает Ра­дищев, может исчезнуть и в Америке:

Не забывай ни на минуту,

Что крепость сил в немощность люту,

Что свет во тьму льзя претворить.²³


Публикуя свои сочинения и проекты и опираясь, прежде всего, на опыт России, на русскую действительность, Радищев использовал достижения других народов. Русское освободительное движение развивалось не каким-то особым, специфическим, исключительным путем, вне столбовой дороги мирового прогресса. Русские революционеры ценили и изучали опыт других народов. Их взгляды для своего времени были передовыми, и их сочинения учитывали лучшее, и что было создано до них мировым революционным движением. Радищев славит Американскую революцию и восхищается ею. «Ликуешь ты! А мы здесь страждем!..»―восклицал А. Н. Радищев, соединяя только лишь в одной строчке русский и американский опыт. «Пример твой мету (т. е. цель.) обнажил» ― вот образец настоящего, истинного интернационализма и в то же время патриотизма. Какого патриотизма? может заметить скептик-буквоед, ведь в заключении 46-й строфы идет речь о том, что Радищев мечтает, чтобы «брег» Америки сокрыл его «пепл». Нельзя, пожалуй, ответить лучше, чем это сделал Радищев в 47-й строфе:

Но нет! где рок судил родиться,

Да будет там и дням предел...

Поэт с гордостью видит преемственность между первым «прорицанием» вольности и будущим поколением русских революционеров:

Да юноша, взалкавый славы,

Пришед на гроб мой обветшалый

Дабы со чувствием вещал:

«Под игом власти, сей, рожденный,

Нося оковы позлащенны,

Нам вольность первый прорицал».²⁴

Радищев не только понял многие характерные осо­бенности Американской революции, но сумел образно, кратко и выразительно показать их сущность. С исключительной проницательностью Радищев, например, сумел увидеть справедливый характер войны США за независимость и оценить преимущества новой, народной армии перед старым, «подневольным» войском феодаль­ных государств. Приведем для иллюстрации известную 34-ю строфу оды:

«Воззри на беспредельно поле,

Где стерта зверства рать стоит:

Не скот тут согнан поневоле,

Не жребий мужество дарит,

Не груда правильно стремиться, —

Вождем тут воин каждый зрится,

Кончины славной ищет он.

О воин непоколебимый,

Ты есть и был непобедимый,

Твой вождь — свобода, Вашингтон».

Обратим также специальное внимание на две строчки:

«Не скот тут согнан поневоле...»

Сколько презрения к старой армии, ее подневольном организации и к милитаризму вообще в этих нескольких скупых словах! И далее:

«Вождем тут воин каждый зрится...»

Очевидно, что Радищев сумел правильно понять главную особенность американской армии, основанной на совершенно других, новых и прогрессивных принципах организации.²⁵ Само слово «вольность» в лексиконе XVIII в. означа­ло в первую очередь независимость, политическую свободу (т. е. имело некоторое смысловое отличие от слова «свобода»), что также связывает оду с освободительной борьбой Соединенных Штатов против Англии. Говоря об общем содержании оды «Вольность», следует заметить, что Радищев выступает сторонником того аграрного строя, который мы теперь называем американским, или фермерским, путем развития капитализма в сельском хозяйстве. Радищев вскрыл преимущества свободного труда фермеров перед рабским трудом крепостного крестьянина:

«...Дух свободы ниву греет,

Бесслезно поле вмиг тучнеет;

Себе всяк сеет, себе жнет».

Радищев рисует счастливую жизнь свободного зем­лепашца, сравнивая ее с тяжелой долей русского крепостного крестьянина (см. строфы 31, 32, 33-ю). Для свободных «труд — веселье, пот — роса», — пишет А. Н. Радищев, и он твердо верит, что придет время, когда русский крестьянин обретет счастье свободного труда на свободной земле и в свободной стране. Вера поэта в будущее России и русского народа неколебима. Если Рейналь рассматривал распад Российской империи как огромное «счастье», то Радищев видел в этом только первый этап революции, которая увенчается образованием республики, построенной на принципах федерации:

«Из недр развалины огромной,

• •*•*•••••••

Возникнут малые светила;

Незыблемы свои кормила

Украсят дружества венцем

На пользу всех ладью направят...»²⁶


Если в оде «Вольность», на­писанной вслед за победой американской революции, слы­шится голос восторженного преклонения («твоей я славе непричастен...») перед «счаст­ливым народом», которому «случай вольность даровал», то в пору создания «Путешест­вия из Петербурга в Москву» революционная мысль Радищева шагнула значитель­но дальше. В главе «Хотилов» о США высказаны столь глу­бокие и верные положения, что русской демократической мысли XIX в. потребовалось не одно десятилетие, чтобы по-настоящему их освоить.

Одним из первых отношение Радищева к Америке исследовал А. И. Старцев. Однако он отрицает эволю­цию взглядов Радищева от восторженного приятия аме­риканской республики в оде «Вольность» к более глубо­кой и трезвой оценке американского буржуазно-рабовла­дельческого общества в «Путешествии». По его мнению, взгляд Радищева на американскую ре­волюцию «развивался в основном в согласии (или в прямой связи)»²⁷ с литературой французского Просвещения, и прежде всего аббата Рейналя, книга которого «Философская и политическая история учреждений и торговли европейцев в обеих Индиях» оказала извест­ное влияние на Радищева. С этим не согласен Н.Н.Болховитинов. Он считает, что французские просветители не поднялись до революционно-демократической оценки американской революции и ее плодов, к чему в конечном счете пришел Радищев и что составляет его принципиальное отличие от своих российских и французских современников.

Радищев обнаруживал хорошую осведомленность и ясное понимание существа дела. Наиболее обстоятельно им был изложен вопрос о свободе печати. Выступление Радищева в главе «Торжок» против «мундирных ценсоров» непосредственно связано с обра­щением писателя к опыту революционной борьбы амери­канского народа. Глава начинается проповедью свободы книгопечатания без цензуры: «Типогра­фии у нас всем иметь дозволено, и время то прошло, в которое боялися поступаться оным дозволением частным людям... Теперь свободно иметь всякому орудия печата­ния, но то, что печатать можно, состоит под опекою. Ценсура сделана нянькою рассудка, остроумия, вообра­жения, всего великого и изящного». Чтобы пресечь «вольности книгопечатания», правительство Екатерины II поручило присмотр за изданиями управе благочиния, то есть полиции. «Один несмысленный урядник благочиния может величайший в просвещении сделать вред и на многия лета остановку в шествии разума; запретит по­лезное изобретение, новую мысль и всех лишит великого. Пример в малости. В управу благочиния принесен для утверждения перевод романа. Переводчик, следуя Авто­ру, говоря о любви, назвал ее: лукавым богом. Мундир­ный ценсор, исполненный духа благоговения, сие выра­жение почернил, говоря: «Неприлично божество назы­вать лукавым».²⁸

Радищев «зрит чрез целое столетие», предвидя при­емы и методы русской цензуры XIX в. при цензурировании переводных сочинений. Ссылаясь на американского госу­дарственного деятеля и публициста Джона Дикинсона, который имел «участие в бывшей в Америке перемене», Радищев мужественно утверждает, как бы предвосхи­щая злобные заметки Екатерины II на его книгу: «Если кто свирепствует против печатныя строки, тот заставляет мыслить, что печатанное истинно, а мстящий таков, как о нем напечатано».²⁹

«Американския правительства приняли свободу печатания между первейшими законоположениями, вольность гражданскую утверждающими», ― писал Радищев и приводил далее характерные выписки из конституционных актов Пенсильвании, Делавэра, Мэриленда и Виргинии, в частности: «Народ имеет право говорить, писать и обнародывать свои мнения; следовательно, свобода печатания никогда не долженствует быть затрудняема» (из конституции Пенсильвании 1776 г., ст. 12 декларации — «объявлении» прав). «Свобода печатания есть наивеличайшая защита свободы государственной» (из конституции Виргинии, ст. 14) и др.³⁰

Особое внимание в главе «Торжок» уделено законо­дательным актам о свободе печати, принятым штатами Пенсильвания, Делавэр, Мэриленд и Виргиния. Обра­щаясь к конституции Пенсильвании, составленной Фран­клином и Томасом Пейном, Радищев цитирует ее, памя­туя при этом о бесправии русского книгопечатания: «На­род имеет право говорить, писать и обнародовать свои мнения; следовательно, свобода печатания никогда не долженствует быть затрудняема». Так русское обще­ство впервые знакомилось с основами буржуазно-демо­кратических свобод, завоеванных в Америке, и сравнивало их с системой русского самодержавия, которое писатель-революционер называл «наипротивнейшим че­ловеческому естеству состоянием».³¹ Пенсильванская конституция была самой демократи­ческой среди конституций различных штатов Северной Америки, чем и объясняется повышенное внимание к ней французских просветителей (Мабли, Кондорсе) и Ради­щева. Естественно, что Екатерина II не могла пройти мимо подобной про­паганды идей американской революции в своем государ­стве. В замечаниях на «Путешествие» Радищева она писала по поводу страниц книги, где речь шла об Аме­рике: «все сие... клонится к возмущению крестьян противу помещиков, войск противу начальства, сочинитель не любит слова тишины и покой». Американская тема в книге Радищева была воспринята императрицей впол­не определенно. Сказанное ею по поводу оды «Воль­ность»: «Сии страницы суть криминального намерения, совершенно бунтовские» имело отношение ко всей революционной проблематике книги, шла ли речь об ан­глийской, французской или американской революциях.

Мысли А. Н. Радищева о свободе слова и печати, приводимые им отрывки из конституций отдельных американских штатов представляют огромный интерес. Их значение еще более возрастает, если учесть, что эти отрывки, по всей видимости, являлись первыми официальными американскими конституционными материалами, появившимися на русском языке. Как пример, характеризующий демократический уклад общества в Америке, Радищев приводит случай с видным деятелем войны за независимость Дикинсоном (Пенсильвания), который выступил с открытым опровержением несправедливой критики в его адрес. «Первейший градоначальник области (речь шла о Пенсильвании.),— писал Радищев, — низшел в ристалище, издал в печать своё защищение, оправдался, опроверг доводы своих противников и их устыдил... Се пример для последования, как мстить должно, когда кто кого обвиняет перед светом, печатным сочинением».

Прославляя политическую свободу в Соединённых Штатах, Радищев вместе с тем не уклонился от осуждения отрицательных сторон американской действительности. Он гневно критиковал социальную несправедливость, с негодованием отвергал рабство негров и истребление индейцев: «Заклав Индийцев единовремянно, злобствующие Европейцы, проповедники миролюбия во имя бога истины, учители кротости и человеколюбия, к корени яростнаго убийства завоевателей прививают хладнокровное убийство порабощения, приобретением невольников куплею. Сии то нещастныя жертвы знойных берегов Нигера и Сенегала... вздирают обильныя нивы Америки, трудов их гнушающейся. И мы страну опустошения назовем блаженною для того, что поля ея не поросли тернием и нивы их обилуют произращениями разновидными. Назовем блаженною страною, где сто гордых граждан утопают в роскоши, а тысящи не имеют надежнаго пропитания, ни собствен­ного от зноя и мраза укрова».³²

При рассмотрении отношения Радищева к Америке приходится сталкиваться с несколько односторонними взглядами. Некоторые авторы концентрируют внимание только на отрицательных моментах в характеристике Радищевым американского общества, а иные, наоборот, склонны преуменьшать значение критических замечании и выдвигают на первый план лишь положительные оценки Радищевым Американской революции.

Осуждение рабства негров и истребления индейцев отнюдь не свидетельствует о каком-то недоброжелательстве Радищева к Соединенным Штатам. Наоборот, именно потому, что Радищев столь высоко ценил достижения Американской революции, он с таким гневом осуждал сохранение в новой республике уродливого наследия старого мира.³³

Без преувеличения можно сказать, что по глубине анализа событий и идей Американской революции, богатству мыслей и яркости изложения соответствующие места в оде «Вольность» и «Путешествии из Петер­бурга в Москву» Радищева могут быть отнесены к наи­более выдающимся откликам современной мировой ли­тературы на Американскую революцию XVIII в. По мнению Н.Н. Болховитинова, «по важнейшим вопросам освободи­тельного движения А. Н. Радищев занимает последова­тельную и твердую позицию и находится, выража­ясь современным языком, в авангарде мирового про­гресса».³⁴

Радищев продолжал интересоваться Америкой и в сибирской ссылке. Сохранилось свидетельство его встре­чи в Иркутске зимой 1791 г. с главой русских поселений в Америке Г. И. Шелеховым.³⁵

***

Подводя итог, следует отметить, что русское общество было вполне удовлетворительно осведомлено о положении в Северной Америке и характере происходивших там в 70-80-е годы событий. Образованные круги были хорошо осведомлены о содержании зарубежных книг об Америке, по цензурным соображениям не изданных в России, выписывали их из-за границы и читали в оригинале. Гораздо более важными были обширнейшие материалы, публиковавшиеся в русской периодической печати того времени. Освещение заключительного этапа американской войны за независимость в русской печати связано с деятельностью выдающегося русского просветителя XVIII в. Н.И. Новикова, который. Его газету Н. И. Новикова читали не только и даже не столько «просвещенные дворяне», ее читал народ, читали купцы, мещане, представители разных сословий, люди разного материального состояния и культурного уровня.³⁶ Н. И. Новиков подробно информировал читателя о дебатах вокруг принятия конституции США, призванной заменить прежние «Статьи конфедерации».

Русское общество никогда не было едино в оценках революции в Северной Америке, конституционных порядков в США. Во время войны за независимость оно разде­лилось на сочувствующих американцам и на тех, кто держал сторону английского короля. Неоднозначным было и впоследствии отношение к американской демократии. Представители передовых кругов позитивно оценивали американскую конституцию, сравнивали демократические порядки в США с ситуацией в России, где не существовало представительных органов власти, ответственных перед народом, не существовало свободы слова, печати и собраний. Естественно, сравнение было не в пользу России. При этом Н.И.Новиков и другие авторы были вынуждены избегать открытого восхваления американских порядков из опасения подвергнуться репрессиям со стороны властей. Свои симпатии они выражали выбором темы и подбором публикуемой информации, Ведь правительство Екатерины II хотя и признало США, тем не менее видело в факте образования нового государства в первую очередь возможность ослабить конкурента России Англию, а также улучшить возможности морской торговли. Внутреннее же устройство США вызывало неприятие у правящих кругов России.

Следует отметить, что представители передовых кругов России обращали внимание и на негативные стороны американской действительности. В рабстве негров, истреблении индейцев и ряде других фактов они видели отход от основополагающих идей Декларации независимости и Конституции 1787 г. Дворянских же идеологов не устраивали буржуазные обычаи в молодой республике. С другой стороны, представители консервативной части русского общества признавали успехи США в развитии торговли, промышленности, сельского хозяйства, повышении благосостояния народа. В 80-е годы, героическое десятилетие русского Просвещения, американская тема приобрела революционное звучание в творчестве А. Н. Радищева, который открыто заявлял о том, что американская революция, свергнувшая монархию, является примером, достойным подражания и примера. Таким образом, в оде «Вольность» он одобрял провозглашенное в Декларации о независимости право народа на вооружённое восстание против узурпаторов. В «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищев уделил внимание теме обеспечения свободе слова и печати, отсутствия цензуры в США, обеспеченных как федеральной конституцией 1787 г. (особенно десятью первыми поправками к конституции, получившими название «Билль о правах» и принятых в 1789 г., за год до написания «Путешествия…»), так и конституциями отдельных штатов. Радищева можно считать и первым публикатором отрывков из американских конституционных актов на русском языке.

С 1789 г. известия об Американской республике почти полностью исчезли со страниц газеты. Это связано, с одной стороны, с тем, что «Московские ведомости» были отобраны у Новикова. Но главная причина, по нашему мнению, заключается в том, что в 1789 г. началась революция во Франции, покончившая с абсолютизмом и провозгласившая буржуазно-демократические свободы. Екатерина II не могла не видеть прямой связи между событиями в Америке и во Франции. Пока революционные события происходили за океаном, казалось, что прямого влияния на ситуацию в России они не оказывают. Поэтому можно было проявить либерализм и допустить сравнительно широкое обсуждение на страницах периодических изданий обсуждение событий в Америке. С началом же революции во Франции правительство начало «закручивать гайки». В такой ситуации восхвалять политические порядки в заокеанской республике становилось небезопасно. Поэтому, хотя в целом в газетах и журналах конца XVIII-начала ХIХ в. американская тематика получала систематическое и благожелательное освещение, конкретные сведения о государственном устройстве и политической жизни США оставляли желать лучшего.