James Madison University Этот учебник
Вид материала | Учебник |
СодержаниеРодная семья Описание случая Терапевтический альянс |
- Baltic University Programm А27462 10. Глушенкова Е. В. учебник, 17.54kb.
- А. В. Погорелов «Геометрия 10 11» Этот учебник, 79.93kb.
- Eastern Michigan University (usa) Chongqing University of Technology (China) Doğuş, 197.08kb.
- Урок биологии в IX классе. Этот урок разработан для IX класса учебник, 130.97kb.
- Professor Tiit Land, Rector of Tallinn University keynote presentations пленарное заседание, 110.2kb.
- Алексей Александрович Вовк Татьяна Николаевна Кузьминова Иван Михайлович Ряхов Лидия, 4855.9kb.
- Летние каникулярные программы с изучением английского языка lynn university, 61.66kb.
- Леонид Фокич Бурлачук, Александр Суренович Кочарян, Максим Евгеньевич Жидко Психотерапия, 9469.52kb.
- Леонид Фокич Бурлачук, Александр Суренович Кочарян, Максим Евгеньевич Жидко Психотерапия, 9469.82kb.
- Леонид Фокич Бурлачук, Александр Суренович Кочарян, Максим Евгеньевич Жидко Психотерапия, 9474.4kb.
Родная семья (family of origin) — родители и сиблинги; обычно этот термин относится к изначальной нуклеарной семье взрослого человека. |
Тем не менее ситуация может складываться не настолько благополучно. Хотя общность интересов способствует установлению соглашения, если динамика семьи отражает процессы, происходящие в родной семье психотерапевта или на этапе его жизненного пути, то достижение терапевтических изменений может вызывать трудности. Например, если психотерапевт воспитывался отцом-алкоголиком, он может испытывать затруднения в работе с семьей, основная проблема которой — влияние алкоголизма отца на мать и детей. Сочувствуя детям, психотерапевту будет трудно эмпатизиро-вать отцу. Поэтому психотерапевт начинает мыслить в рамках линейной каузальности: «Семья почувствовала бы себя намного лучше, если бы отец прекратил выпивать». К сожалению, в этом случае отец может решить, что его обвиняют в проблемах семьи, и в одностороннем порядке прекратить терапию.
Аналогичная ситуация возникает в случае работы молодого психотерапевта с семьей, в которой сын-подросток тяготится чрезмерным контролем родителей и протестует против этого. Поскольку психотерапевт сам недавно прошел через этот период развития, он демонстрирует уважение к потребностям подростка и пытается изменить поведение родителей. При таких условиях родители чувствуют обвинение со стороны психотерапевта, непонимание и отменяют назначенную встречу.
Теории семейной психотерапии по-разному относятся к исследованию психотерапевтами своей родной семьи. Последователи теории семейных систем Боуэна убеждены в том, что психотерапевту необходимо работать над отношениями в собственной расширенной семье, чтобы занимать нейтральную позицию на семейных сессиях. Сторонники структурных и стратегических моделей не считают подобную работу существенной для успешного проведения семейной психотерапии (Titleman, 1987).
Несмотря на эти различия осознание психотерапевтом своей собственной семейной парадигмы облегчает установление соглашения с семьями и удерживает от построения линейных гипотез. Тем не менее психотерапевту не стоит полагаться на то, что он сможет установить контакт со всеми семьями без исключения. Например, клиницист может с легкостью входить в контакт с подростком, страдающим от мелочных придирок, но с трудом общаться с агрессивным отцом. Если психотерапевт испытывает из-за конфликта ценностей трудности с установлением соглашения с одним из членов семьи, то психотерапия быстро зайдет в тупик, так как будет невозможно образовать терапевтический альянс со всей семьей. В таком случае семью необходимо направить к другому специалисту.
РОЛЬ ПСИХОТЕРАПЕВТА
Когда психотерапевт формирует терапевтический альянс, то выступает ли он в роли независимого эксперта, который проводит диагностику семьи и направляет ее к новому поведению? Нужно ли психотерапевту присоединяться к семье для того, чтобы точно оценить семейную проблему? Должны ли психотерапевты ставить семью в рамки определенной теоретической модели? Какова же на самом деле роль психотерапевта?
В целом выбор теоретической модели оказывает существенное влияние на процесс терапии. Принципы, лежащие в основе каждой модели, в значительной степени определяют ролевое поведение психотерапевта. Например, поведенческий семейный психотерапевт играет роль независимого объективного наблюдателя и «консультанта» для родителей, которые, в свою очередь, являются главными агентами изменения (Falloon, 1986). Совсем наоборот: сторонники экспериментальной семейной терапии использовали бы весь свой личный опыт, чтобы поддержать семью или вступить с ней в конфронтацию (Whitaker& Bumberry, 1988). Общим является то, что семейный психотерапевт считается экспертом, который «видит» «реальную» семейную динамику и «что-то делает» с семьей. Однако в настоящее время такое определение роли психотерапевта подвергается критике.
В своем обзоре Николе и Шварц (Nichols & Schwartz, 1991) указывают, что в прошлом семейные психотерапевты часто совершали ошибку, полагая, что их модели (теории) описывают и идентифицируют «реальные» семейные интеракции — например, они делали вывод, будто семьи отличаются крайне низкой дифференциацией, а симптомы детей указывают на супружеский конфликт и т. д.В отличие от них представители социального конструктивизма рассматривают теории семейной психотерапии в качестве группы предположений, сформулированных по взаимному соглашению и использующихся для объяснения паттернов семейного функционирования. То есть каждая модель — это метафора, которая описывает паттерны семейного поведения.
Семейные психотерапевты, взгляды которых находятся под сильным влиянием социального конструктивизма, считают, что психотерапевты строят гипотезы о семейном функционировании исходя из своих представлений о семьях и на основе личного опыта взаимодействия с семьями (Efran, Lukens & Lukens, 1990; Keeney & Ross, 1985). Следовательно, терапевтическая реальность строится совместными усилиями семьи и психотерапевта (Goolishian& Anderson, 1987,1990). То значение, которое семья придает своим проблемам, а также способы их решения зависят от взаимодействия психотерапевта и семьи. Психотерапевт выступает не в роли стороннего наблюдателя или эксперта, который применяет теоретические концепции к семейному функционированию или «делает» что-то для семьи, он скорее вовлечен в процесс совместного поиска смысла, стоящего за семейными проблемами. (Если читатель заинтересован в более подробной информации о философских основах конструктивизма, то ему рекомендуется книга В.ацлавика «Придуманная реальность: как мы узнаем о том, что, как нам кажется, мы знаем? Составные основы конструктивизма» (Watzlawick, 1984).
Популярность нарративной психотерапии в значительной.степени обусловлена привлекательностью процесса совместного поиска значений. Понимание структуры и смысла жизни человека или семьи через рассказывание историй включает выявление связи между жизненными событиями, а также осознание эмоционального компонента этих событий. Последователи нарративного подхода считают совместное построение смысла основной задачей психотерапии. Образно говоря, психотерапевтический процесс — это разворачивающийся текст.
Изменения в нарративной психотерапии связаны с ролью «неосведомленного», которую исполняет психотерапевт (Anderson & Goolishian, 1992). Аналогичную позицию занимает антрополог, сталкивающийся с новой культурой. Хотя антрополог располагает знаниями о других культурах, он знакомится с новой культурой без заранее сложившихся убеждений или попыток соотнесения с установленными категориями. Другими словами, антрополог открыт новому опыту. Кроме того, следуя специфической методике, антрополог погружается или присоединяется к культуре с целью ее изучения.
С этой точки зрения семейный психотерапевт не является всезнающим экспертом, диктующим семье, что ей лучше делать. Вместо этого позиция «неведения» позволяет обсуждать «проблемы» семьи таким образом, чтобы появились новые значения и истории. Тем не менее это не означает, что психотерапевт отказывается от априорных знаний. Он рассуждает следующим образом: «Я соотношу то, что делаю, с тем, что знаю. При этом то, что я знаю, всегда открыто обсуждению и изменениям» (Anderson, 1993, р. 160).
Смысл заключается в том, каким образом психотерапевт использует свои знания и опыт, чтобы обогатить историю семьи, помогая ей «увидеть» проблемы с других сторон и тем самым увеличивая диапазон выбора и возможностей членов семьи. Для этого психотерапевт опирается на реальность семьи и язык, используемый семьей для описания этой реальности, пытаясь понять и изменить представления членов семьи о проблеме (Goolishian & Anderson, 1987, 1990; White & Epston, 1990). Это происходит в ходе беседы психотерапевта с семей. Следовательно, психотерапевт — специалист по беседам.
В этой книге цель знакомства читателя с социальным конструктивизмом и нарративным подходом состоит в том, чтобы указать на отсутствие общепринятого мнения относительно роли психотерапевта. Ролевые предписания меняются взависимости от теории: в одних теориях психотерапевт выступает в качестве независимого эксперта, который выносит суждения, в других — исследователя, конструирующего значение «реальности» совместно с семьей.
Чаще всего начинающие семейные психотерапевты придерживаются какой-либо одной модели, которую они изучили в институте и в ходе специализации. По мере накопления опыта большинство специалистов комбинируют в своей работе с семьями различные модели (Nichols & Schwartz, 1991). Поэтому в конце концов психотерапевты пользуются подходом, который представляет собой сочетание теории, опыта, личностей и личных предпочтений.
Учитывая разнообразие возможных подходов к работе с семьями и в соответствии со стилем книги, оставшаяся часть главы описывает роль психотерапевта в формировании терапевтического альянса с практической стороны: «Что я делаю на психотерапевтических сессиях?» Роль психотерапевта рассматривается с точки зрения формирования и поддержания терапевтических границ и использования терапевтом своего Я в психотерапевтическом процессе. Перед тем как обсудить эти вопросы, я хотел бы познакомить читателя с моими личными представлениями (или предубеждениями?) касательно роли психотерапевта.
- Психотерапевт несет ответственность за создание атмосферы, способствующей изменениям.
- Создавая благоприятную атмосферу, психотерапевт стремится к формированию терапевтического альянса с семьей. Терапия — это сотрудничество психотерапевта и семьи, при этом психотерапевт является участником, наблюдателем и фасилитатором. Психотерапевт может показывать путь к изменениям, поддерживая семью, задавая вопросы, бросая вызов или провоцируя семью, но он должен выказывать крайнее уважение к способности или готовности семьи к изменениям.
- Стремление к изменениям — это, в конце концов, ответственность и выбор семьи.
ОПИСАНИЕ СЛУЧАЯ
Согласившись на участие в семейной психотерапии, семья Мартинов действовала с предельной осторожно.стью. Мистер Мартин (Питер) беспокоился, что сессии будут эмоционально слишком насыщенными. В домашней обстановке он прилагал значительные усилия, чтобы избегать конфронтации, и опасался, что сессии будут очень конфронтационными. Миссис Мартин (Донна) подсознательно считала себя виноватой в семейных несчастьях, но проецировала вину на Синди. Синди полагала, что психотерапевт будет еще одним взрослым, пытающимся ее контролировать. Роберт открыто заявил, что не хотел бы присутствовать на предстоящих встречах. В поведении Ка-рен отмечался регресс, когда в комнате возрастало напряжение.
Первое обращение к психотерапевту — один из самых трудных шагов для любого человека. Ожидания от встречи окрашиваются культурными стереотипами: «Сможет ли она прочитать мои мысли? Я такая ранимая. Обвинят ' ли в проблеме меня? А вдруг обнаружится, что я чего-то боюсь?» Семейный поход, однако, отличается еще большей непредсказуемостью: «Почему мы идем все вместе? Что там скажут? Будут ли меня обвинять? Вдруг я скажу больше, чем нужно? .Не случится ли так, что мне придется расплачиваться за свои слова?» У всех членов семьи непредсказуемость вызывает тревогу и нежелание раскрываться.
В основе страхов часто лежит мучительное чувство стыда, несостоятельности и виновности, особенно у родителей с «проблемным» ребенком: «Что мы сделали не так? Почему мы не можем справиться с ребенком самостоятельно? Почему мы должны идти к психиатру? Они всегда возлагают вину на родителей. Меня не купишь на эти психологические штучки». У таких семей психотерапия вызывает противоречивые чувства: «Мы (родители) хотим помочь нашему сыну или дочери, но боимся обвинений в свой адрес. Если психотерапевт достигнет успеха, это будет означать, что мы неудачливые родители. Если терапия не поможет, значит даже эксперт не способен изменить нашего ребенка, и мы действительно сделали все возможное». Амбивалентное отношение семьи к психотерапии, включающее одновременно и надежду и страх, может 'сделать процесс установления соглашения контакта особенно трудным.
Что касается семьи Мартинов, то конфликты Синди и миссис Мартин ставили под угрозу само существование семьи. Мистер и миссис Мартин не знали, с какими трудностями им еще придется столкнуться. Новая семья все еще находилась на младенческом этапе развития и нуждалась в заботе, а не в конкурентной борьбе.
Чтобы подвести итог сказанному, в следующих пунктах перечисляется ряд особенностей, которые характерны для комбинированных семей с подростками и, в частности, для семьи Мартинов.
- Как следствие развода, в семье разрушается структура власти, и это происходит именно в тот период времени, когда стиль воспитания подросткатребует установить четкие ограничения (Keshet & Mirkin, 1985). Синди вступила в подростковый возраст в самый разгар конфликта между родителями, который привел к их разводу. В это время оба родителя были поглощены супружескими проблемами, и Синди не хватало четких ограничений. Ситуация усугубилась тем, что Синди научилась пользоваться преимуществами разногласий между родителями. Пытаясь скрыть чувства маленькой испуганной девочки, наблюдающей за распадом своей семьи, она все чаще манипулировала родителями.
- После развода подросток более интенсивно общается с тем из родителей, с которым он живет. Обычным способом усиления интенсивности общения являются агрессивные нападки друг на друга (Keshet & Mirkin, 1985). Когда родители развелись, Синди осталась жить с матерью, но конфликты между ними часто доходили до того, что матери Синди приходилось звонить мистеру Мартину и сообщать: «Тебе нужно что-то делать с дочерью. Она вышла из-под контроля». Синди, в свою очередь, во время общения с отцом жаловалась на то, что мать «кричит и ругается». В конце концов после серьезного конфликта мать Синди выпалила: «Если тебе не нравится жить здесь, иди к своему отцу!» На это Синди ответила: «Вот и пойду. Мне все равно куда идти, лишь бы не оставаться здесь!» Агрессивные слова и уязвленное самолюбие — смертельная комбинация. На следующий день Синди уехала к отцу.
- По сравнению с мальчикам, девочки испытывают более серьезные трудности, после того как их родители вступают в повторный брак (Clingempeel, Grand & levoli, 1984; Wallerstein & Kelly, 1980). Донна нравилась Синди, когда только встречалась с отцом. Девочка чувствовала, что ее отец был .очень одинок, и радовалась появлению женщины, с которой ему было хорошо. Кроме того, Синди мало общалась с будущей миссис Мартин, поскольку та, как правило, проводила время вдвоем с отцом. Когда отец впервые сообщил о решении жениться, у Синди засосало под ложечкой
- Просто встречаться с женщиной — это одно, женитьба — совсем другое. Теперь у Синди будет мачеха! Божормений-Наги и Спарк (Boszormenyi-Nagy & Spark, 1973) считают лояльность ключевым ингредиентом семейной жизни. С их точки зрения, члены семьи включены в структуру лояльности, которая требует выполнения обязательств перед группой и соответствия ее ожиданиям. Другими словами, поведение членов семьи должно быть предсказуемым. Несмотря на конфликты, Синди сохраняла лояльность к своей матери. Никто не мог занять место матери! Синди не могла смириться с появлением мачехи, и когда Донна пыталась воспитывать (дисциплинировать, поучать) приемную дочь, это воспринималось как вызов. Синди не подчинялась ни одному указанию мачехи.
- Подростки с трудом воспринимают дисциплинарную систему новой семьи (Lutz, 1983). В процессе формирования индивидуальности — перехода из позиции детской зависимости от родителей к увеличивающейся автономии и чувству Я — подростки стремятся нарушить ограничения семьи. Любой родитель подростка или специалист, работающий с подростками, скажет вам, что нарушение ограничений — обычное явление. Вступление ребенка в подростковый возраст сопровождается трудностями даже в интактной семье с биологическими родителями: «Они обращаются со мной как с ребенком. Я хочу больше свободы». Поэтому процесс адаптации к целому набору новых правил в комбинированной семье иногда становится просто невыносимым. Одно из основных правил Донны заключалось в том, что все дети должны быть дома вовремя. Для Донны это правило было вопросом уважения к членам семьи. Синди, с другой стороны, привыкла приходить и уходить из дома, когда ей вздумается. Онавоспринимала правило Донны как попытку установить над ней контроль. Поскольку Синди чувствовала, что время возвращения домой было установлено Донной для Карен и Роберта, а не для нее, она каждый раз опаздывала.
- Формирование отношений между мачехой и приемной дочерью в комбинированной семье вызывает самые большие трудности (Clingempeelet al., 1984). Более того, традиционные тендерные роли, предписывающие женщине брать ответственность за эмоциональное благополучие всемье, настраивают мачеху и приемную дочь друг против друга (Carter,1988). Синди должна была сохранять преданность своей родной матери. Не менее важно и то, что она соперничала с Донной за внимание Питера,но при этом протестовала против контроля. Синди не позволяла Донне контролировать ее или оказывать влияние. Поэтому при каждом возможном случае Синди была счастлива игнорировать или реагировать пассивно-агрессивным поведением на требования Донны. Пассивно-агрес-. сивное поведение Синди выражалось в форме «забывчивости», отсрочки выполнения поручений и негативизма. Обычно Синди смотрела миссис Мартин прямо в глаза и говорила: «Хорошо, я сделаю это позже», — зная при этом, что не намерена выполнить требование мачехи. Позже, во время ссоры по поводу невыполненного требования, Синди, как правило, говорила: «Я совсем забыла, так что не приставайте ко мне больше». Синди прекрасно знала, что нужно сделать, чтобы у миссис Мартин вздулись жилы на лбу.
- Комбинированные семьи с подростками проходят через конфликтный период жизненного цикла. Подростки стремятся к независимости от родителей, тогда как комбинированная семья заинтересована в формировании эмоциональной связи и новых отношений между родителями и детьми (Visher & Visher, 1988). Мистер Мартин надеялся на то, что Синди присоединится к новой семье, и все ее члены станут близкими людьми. Более того, он хотел создать благополучную семью. Синди, с другой стороны, стремилась быть со своими друзьями.
- Образование комбинированной семьи с маленькими детьми отличается от образования семьи с подростками из-за разницы в потребностях развития. Родители и маленькие дети в комбинированных семьях нуждаются в близких, сплоченных семейных отношениях, тогда как потребность подростков в независимости вступает в противоречие со стремлением новой семьи образовать тесные эмоциональные связи (Bray, 1995). Карен приветствовала замужество своей мамы. Теперь у нее появился «папочка». Роберт и Синди, напротив, старались проводить как можно больше времени вне дома и не хотели становиться «дружной семейкой». Они принимали участие в семейных обедах, но при каждом,удобном случае стремились уединиться в своих комнатах.
Терапевтические заметки
ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ АЛЬЯНС
Во время формирования терапевтического альянса психотерапевт приспосабливается к нормам семьи и в то же самое время устанавливает терапевтические границы, необходимые для успешной терапии. Например, присоединяясь к семье Мартинов, психотерапевт выделил три наиболее важных лейтмотива: хрупкость образовавшейся комбинированной семьи, необходимость избегать тендерных предубеждений или подкрепления паттерна «козла отпущения» путем фиксации на поведении миссис Мартин или Синди, а также необходимость осмыслить семейный нарратив.