В. Б. Аксенов Краткий курс лекций
| Вид материала | Курс лекций |
- Краткий курс лекций, 182.24kb.
- Н. В. Рудаков Краткий курс лекций, 1552.23kb.
- Краткий курс лекций по медицинской паразитологии Часть Клещи, 643.33kb.
- Краткий курс лекций по философии учебно-методическое пособие для студентов всех специальностей, 2261.57kb.
- Методические указания: краткий курс лекций для студентов заочной формы обучения Санкт-Петербург, 1540.61kb.
- Краткий курс лекций учебной дисциплины «Методика преподавания начального курса математики», 631.78kb.
- И. М. Максимова теория государства и права краткий курс лекций, 2531.05kb.
- Ю. А. Фатеев логика Краткий курс лекций, 665.66kb.
- Государственное учреждение культуры города Москвы, 104.68kb.
- Краткий конспект лекций Кемерово 2002 удк: 744 (075), 1231.26kb.
В.Б.Аксенов
Краткий курс лекций
по Отечественной истории
с древности до начала XXI века
Часть I
от складывания древнерусского суперэтноса
до поиска путей обновления России середины XIX века
Москва - 2006
Рецензенты: доктор исторических наук, профессор А.Г.Кушнир;
доктор исторических наук, профессор С.В.Леонов.
Аксенов В.Б. Краткий курс лекций по отечественной истории с древности до начала XXI века. Часть 1. От складывания древнерусского суперэтноса до поиска путей обновления России середины XIX века: Учебное пособие для студентов вузов неисторических специальностей. М.: Пробел 2000, 2006. – 72 с.
Первая часть краткого курса лекций охватывает период с древнейших времен до середины XIX века. Автор в сжатой форме предлагает целостную картину становления российского народа и его государственности. История институтов власти показана в тесной связи с этнической историей, благодаря чему раскрывается природа политических традиций, социальных отношений. Богатый фактический материал, лежащий в основе курса лекций, а также сочетание классических теорий и новейших историографических концепций, делают концептуальным подход к решению различных вопросов Отечественной истории.
Курс лекций был апробирован в ряде московских государственных вузов – Московском педагогическом государственном университете, Государственном университете гуманитарных наук, Московском государственном университете сервиса, Московском государственном институте радиотехники, электроники и автоматики (Техническом Университете).
Рекомендуется в качестве учебного пособия студентам неисторических специальностей высших учебных заведений, а также всем, кто интересуется Отечественной историей.
© Аксенов В.Б.
Лекция первая:
История как способ познания.
«Тот, кто не помнит своего прошлого, осужден на то, чтобы пережить его вновь».
Джордж Сантаяна.
«Единственный урок, который можно извлечь из истории, состоит в том, что люди не извлекают из истории никаких уроков».
Бернард Шоу.
Что же такое история, и какой практический смысл она несет? И как прошлое, скажем, времен Ивана Грозного можно «пережить вновь», если оно давно кануло в Лету? И не случайно ли процитированный выше английский драматург сочинил приведенный афоризм – а, может, и нет у нее, истории, никаких практических уроков – только один абстрактный теоретический курс?
Но все же поле практического применения существует, причем как на индивидуальном, так и общественном уровне. Именно история учит людей, как относиться к тем или иным современным явлениям, выносить оценку происходящим процессам.
Общество – это система, сложный организм, который функционирует согласно определенным законам развития. Однако различные общества отличаются друг от друга. Живущие в них люди обладают определенной идентичностью1 (социальной, национальной, политической и т.д.), сложившейся под воздействием исторических условий. Изучение процесса общественного развития позволяет понять, что именно лежит в основе идентичности, образует как особенности данного общества, так и находящегося в тесном с ним взаимодействии государства.
В нашем недавнем прошлом на вопрос, что такое СССР, следовал заученный ответ – одна шестая часть суши. При этом в сознании проплывали картины бескрайних просторов страны, с ее природными богатствами. Действительно, история территориальной экспансии заслуживает самого пристального изучения. Хотя бы по политическим соображениям - ведь споры о границах продолжаются по сей день. Однако подлинным богатством России являются совсем не леса, поля, пресные водоемы и пр. Уникальность россиян заключается в том, что они (т.е. мы) состоят из 156 национальностей, каждая из которых несет собственный уникальный багаж знаний (выраженных в культуре, традициях), пополняющих копилку национального достояния России. Взаимодействие 156 культур создает национально-государственные стержни, на которых и держится наше общество, а вместе с ним и государство как система, организм.
Тем не менее, в сегодняшнем российском организме особенно явно ощущаются процессы гниения – люди не только не имеют представлений о прошлом собственной страны, но их отдельные представители прямо разрушают стержневые государственные основы. Ярким примером служит рост национальной нетерпимости, проводником которой выступают такие лжепатриотические организации, как РНЕ, НБП и им подобные. Симптоматично, что метастазы ксенофобии распространяются на политическую верхушку – Федеральное собрание России. Вошедший в Государственную думу народно-патриотический союз «Родина» «перепутал» патриотическую позицию с националистической. Однако если публичную деятельность представителей политической элиты контролировать как-никак удается, то как бороться с захлестнувшими российские города убийствами (в том числе и детей) на националистической почве?
Одними уголовными мерами удалить эту общественную заразу нельзя. Ксенофобии проникают на уровень подсознания. Значит, основная ответственность ложится на идеологически-воспитательные мероприятия, в основе которых должно находиться историческое знание природы (политической, этнической, социальной) своей страны. Именно знание адекватной истории собственного государства лежит в основе патриотизма.
К сожалению, последнее нередко отождествляется со слепым восхищением Родиной. В адрес подобных лжепатриотов направлен афоризм: «Иные так расхваливают свою страну, словно мечтают ее продать». Действительно, политика националистических организаций, разрушающая основы государственности России, является предательской по отношению к собственной стране.
Конечно, проблема межнациональных отношений не единственная язва современного российского общества. Однако парадокс заключается в том, что когда крупный чиновник берет взятку, он отдает себе отчет в нарушении Уголовного кодекса, когда человек совершает убийство с целью грабежа, он осознает себя преступником, но когда половозрелый представитель экстремистской организации зверски убивает девятилетнюю девочку на почве национальной неприязни, он себя считает патриотом. Нужен ли России такой «патриотизм»?!
Знание истории собственного государства помогает отличить правду ото лжи, избавиться от распространенных заблуждений. Однако вопреки обывательскому мнению, познать историю нельзя, ограничившись прочтением в средствах массовой информации одной исторической заметки, а то и красивой книжки. Людей с умным видом, но совсем неумно рассуждающих на тему «откуда есть пошла Русская земля» можно встретить где угодно – от общественного транспорта до общественной уборной. При этом обывательские рассуждения на тему доказательств теоремы Ферма слышны куда реже, хотя история как наука обладает не менее строгими законами исследования, чем математика. Значит, процесс познания истории нельзя пускать на самотек, и его субъекту как минимум следует вооружиться общими методологическими знаниями.
Вместе с тем винить жаждущих знаний людей в том, что они искренне интересуются историей, но, не будучи историками, часто впадают в состояние воинствующего дилетантизма нельзя. В конечном счете, вся человеческая жизнедеятельность есть ничто иное, как процесс познания самого себя и своего места в окружающем мире. Кроме научного способа познания, существуют обыденный (начинающийся с первого крика младенца и заканчивающийся последним вздохом), религиозно-мифологический (связанный не только с религией как таковой, но и мифотворчеством, фантазией отдельных индивидов), художественный (выражающийся в художественном творчестве). Каждый из них имеет свои слабые и сильные стороны. Очевидно, что обыденный способ является всеобщим и практически направленным посредством личного опыта, религиозно-мифологический ищет ответы на вопросы в откровениях, данных Творцом мироздания, а художественный, поднимаясь над ограничениями человеческого разума, пытается постичь истину с помощью чувств. Научный способ претендует на объективность полученных знаний, добиться которой следует через преодоление субъективизма. Однако в этом-то и заключается главное уязвимое место науки, ведь субъективность это атрибут субъекта познания, а объективным может быть только объект. Поэтому фактор субъективизма присутствует во всех науках, в том числе точно-формальных. Еще явственнее он проступает в гуманитарном цикле.
Что касается истории, то греки прямо указывали на ее родство с искусствами, отдав на попечение музы Клио. Правда, позитивистская методология XIX – начала XX века все свои силы бросила на искоренение этих родственных связей и разработала строгие законы (методы) исторического исследования. Вместе с тем, были и некоторые «перегибы». Так, например, появилась формула, согласно которой «история не знает сослагательного наклонения» (что было бы, если бы…). В действительности, сослагательное наклонение – неотъемлемая часть процесса познания, придающая ему практический смысл. Если исторический процесс объективен и в его основе лежат универсальные законы развития, значит, открыв эти законы, можно заниматься историческим моделированием. Сослагательное наклонение, таким образом, позволяет выносить оценки историческим явлениям и, проводя исторические параллели и выстраивая аналогии-модели, предсказывать развитие того или иного явления как в прошлом, так и в будущем. Без этого метода история потеряла бы практический смысл, так как с ее помощью было бы невозможно давать оценки современным процессам. Однако неискушенным в вопросах научных изысканий «любителям истории», таким образом, очень сложно бывает соблюсти баланс между беспристрастным анализом и полетом собственной фантазии. Тем не менее, разработанные методологические основы истории позволяют не впасть в мифотворчество.
Одним из основных принципов исторической науки является принцип историзма, суть которого кратко может быть выражена следующей формулой: «всякое явление, зародившись, имеет тенденцию к саморазвитию». Это предполагает изучение исторических явлений в развитии с учетом, помимо временных, еще и пространственных связей (пространственно-временной континуум). Если временная шкала требуется для постижения динамики развития, то пространственный срез позволяет выявить отличительные особенности некоего общего явления в конкретной части света (например, развитие христианской религии с ее постепенным разделением на православие, католицизм, протестантизм и т.д.).
Динамика исторических процессов определяет особенности исторического времени, его отличия от времени физического (дискретность, цикличность, обратимость и пр.). На примере истории народов, государств, различных сообществ или частных явлений видно, что все они проходят общие стадии зарождения, расцвета и смерти (перерождения). Данная цикличность подразумевает наличие единого внутреннего механизма, который приводится в движение некоей силой. О природе ее происхождения давно ведутся споры. Наиболее заметный научный резонанс вызвали несколько теорий. Самая древняя из них – идеалистическая, разработанная древнегреческим мыслителем Платоном, а затем реанимированная в XIX веке немецким философом Гегелем, - исходит из того, что любое явление это отражение какой-то идеи. Возникновение и претворение в жизнь последних и движет историю. Другая теория, возникшая в том же XIX веке – марксизм, рассматривает в качестве основы прогресса материальные потребности человека, которые проявляются в развитии производительных сил и производственных отношений. В начале ХХ века появился целый ряд гипотез, исходящих из тесного взаимодействия живого вещества планеты с космической (солнечной) энергией (В.И.Вернадский, А.Л.Чижевский, Л.Н.Гумилев). Ни одна из приведенных теорий не может считаться универсальной. Однако каждая из них способна сослужить хорошую службу при изучении конкретной сферы существования человечества.
В рамках общих теорий (подходов) история использует различные методы исследования. К собственно историческим относятся описательный, сравнительный методы, к общенаучным (логическим) – системный, из математики в историю пришел статистический, контент-анализ (сплошной количественный подсчет). Для точной датировки вещественных памятников применяются законы физики и химии, данные астрономии позволяют проверить свидетельства древних письменных источников. Чтобы научиться грамотно использовать эти методы, не пытаясь «каменным топором собрать современный компьютер», необходимо знать методологию исторической науки. Облегчить работу исследователю призван целый ряд вспомогательных исторических дисциплин (хронология, метрология, палеография, нумизматика и пр.). Кроме того, отдельная историческая дисциплина – источниковедение, - занимается установлением подлинности исторических источников, достоверности приведенной информации.
Анализ исторического источника является главной составляющей работы историка. Поэтому понятие исторического источника – центральное в данной науке. Под историческим источником принято считать любую дошедшую до нас информацию из прошлого. По способу фиксации информации источники разделяют на типы – вещественные, письменные, устные, художественно-графические, кинофотодокументы и т.д. Каждый тип в свою очередь делится на виды и группы. По типам и видам источники обладают собственными предпочтительными характеристиками (одни могут похвастаться большей достоверностью, другие – большей информативностью). Например, обнаружив в Новгороде берестяную грамоту XI века можно с высокой долей достоверности утверждать наличие в городе письменности, хотя иных исторических сведений данная грамота может не содержать. Из летописи, наоборот, мы узнаем не только о быте, культуре тех же новгородцев, но и проводимой городом политике. Информативность летописи, несомненно, выше, однако ее автор способен сознательно или несознательно допустить ошибку, исказив достоверные сведения. Но и среди летописей есть свои аутсайдеры. Так, например, данные Иоакимовской летописи, написанной в XVII веке, явно проигрывают по достоверности Лаврентьевской летописи XIV века. Кроме того, внутри многих летописей встречаются поздние малодостоверные вставки, «разглядеть» которые под силу лишь специалисту-источниковеду. Таким образом, даже сплошное прочтение всего летописного свода, или всей совокупности доступных источников по определенной теме не сделает из «любителя древности» профессионального историка.
Помимо использования различных типов и видов источников, необходимо знать историографию вопроса. Только изучив максимально возможное количество ранее написанных работ по конкретной теме (диссертации, монографии, статьи) можно быть уверенным в том, что собственная работа будет содержать научную новизну и не окажется на свалке «вновь изобретенных велосипедов».
К сожалению, эти прописные истины понятны далеко не всем образованным людям. Искушение стать автором сенсации всегда слишком велико. В лучшем случае такой горе-первооткрыватель в энный раз позабавит читателей, заявив о собственном «открытии Америки», в худшем – соорудит лженаучную теорию, воинственно направленную против всего, что было до того написано. Ярким представителем последнего типа «первооткрывателей» выступает математик А.Т.Фоменко. Взяв на вооружение метод корреляции максимумов, он решил перепроверить сведения из доступных ему источников, учитывая не достоверность документов, а лишь частоту упоминания в них того или иного события. В результате получилось, что редко упоминавшиеся события, занимавшие в совокупности несколько сот лет, не набрали должного количества баллов, чтобы считаться реальными. Вместо признания провала своей гипотезы (в конце концов, для науки отрицательный результат тоже результат) Фоменко пошел дальше – решил, что историки всего мира вступили в тайный сговор и приписали человечеству лишних полторы тысячи лет с целью увеличения учебных часов отводящихся на историю в университетах. Наигравшись с математическими методами, он переключился на лингвистику и астрономию, заявил, что Ассирия и Россия это одна и та же страна, Александр Невский и Батый - один человек и прочее в том же духе. Несмотря на анекдотичный характер «новой хронологии», шутовские идеи Фоменко, Носовского и компании в магазинах расходятся совсем не шуточными тиражами, имея, к тому же, рекомендации для абитуриентов и студентов. Подобное псевдонаучное чтиво не просто плодит исторически безграмотных людей, но в целом лишает граждан страны исторической памяти, превращая людей в лишенных разума рабов-манкуртов.
В задачи студентов неисторических специальностей совсем не входит постижение всех премудростей и тонкостей работы историка. Помимо знания основных событий прошлого Отечества в их взаимосвязи, образованный человек должен понимать, откуда и с помощью чего исследователи черпают информацию, что за научным обобщением кроется огромный «перелопаченный» профессионалами материал исторических источников и исторической литературы. Представления об основах истории как науки позволят студенту лучше сориентироваться в том потоке информации, которую обрушивают на головы обывателей СМИ, позволят избежать манипуляций с собственным сознанием.
Лекция вторая:
Полиэтнические основы Древней Руси.
«Нация есть сообщество людей, которых объединяют иллюзии об общих предках и общая ненависть к соседям».
Уильям Индж.
«Наша истинная национальность – человек».
Герберт Уэллс.
При всей условности первого афоризма в нем есть два ключевых слова к пониманию проблемы – иллюзии и ненависть. К сожалению, именно они сегодня во многом определяют отношение обывательского сознания к тому, кто такие русские и что такое Россия. Казалось бы, естественным ответом на первый вопрос должно быть: «Как кто?! Конечно славяне!!!» При этом упускается из виду, что собственно русы не имели никакого отношения к славянам, а в названии государства ни русы, ни тем более русские не отражены – только некие «росы» или «россияне».
Объяснить себе, кто же такие «мы» всегда сложно. Зато легче сказать, кто к «нашим» не относится. Тут сразу перед глазами встает образ народа, от которого исходит мнимая угроза (мнимая потому, что угрозы никогда не исходят от народов, а лишь от политических групп). Вскипающая «ярость благородная» помогает самоидентифицироваться методом «от противного» - «враги – это не мы». Вот одна только беда – образ врага не устойчив. Во время Великой Отечественной войны самым «не нашим» народом были, конечно же, немцы. Да и само слово «немец» в Древней Руси относилось к чужакам, чей язык не понятен (немец – значит немой). Но по этой причине немцами на Руси называли не только германцев, а всех иностранцев. Однако даже противопоставление «русских» с германцами должно быть очень осторожным – уж слишком тесные отношения с последними были как у славян, так и русов, а с 1761 по 1917 год на Российском престоле вообще восседала германская династия Голштейн-Готторпских (правда, под материнской фамилией Романовы).
Попытки оттолкнуться методом «от противного» при самоидентификации от, скажем, прибалтов (сегодня отношения с балтийскими соседями также оставляют желать лучшего) тоже ничего не дадут – когда-то, давным-давно, славяне с ними составляли единую языковую общность, вместе с предками эстонцев призывали Рюрика себе на княжение. Так что, как видим, интуитивно понятная логика помочь с ответом на вопрос, кто же мы такие, - не в силах. Придется все-таки тем, кто не желает оставаться «без роду, без племени» постигать исторические истины, погружаясь в бездну времен и избавляясь от навязчивых иллюзий.
«Погружение» должно составить как минимум полторы тысячи лет – именно с VI века нашей эры принято вести отсчет славянской истории (появляется самоназвание «славяне»). Однако в те времена территориально нынешнему населению России были ближе совсем другие племена. Дело в том, что славяне на Восточно-Европейской равнине – «люди не местные». Автохтонами являются балто-финно-угорские племена (финны, эсты, ливы, весь, меря, мещера и пр.). В Северном Причерноморье до появления там славян жили потомки древнеиранских кочевников – скифов и сарматов, - с VI в. до н.э. строились города греческих колонистов (Борисфен, Пантикапей, Гермонасса, Танаис и др.). Фактически вся Восточно-Европейская равнина была охвачена процессами этнического синтеза. Цивилизованные греки оказывали существенное влияние на культуру варваров – кочевников (эллинизация варваров), однако те, в свою очередь, варваризировали греков (Боспорские цари даже переняли сарматские имена). В то же время север равнины отнюдь не был изолирован от южных границ. Примечательна в этой связи Дьяковская археологическая культура (считаются предками веси и мери), существовавшая с VII в. до н.э. по VII в. н.э. в Волго-Окском междуречье. С какого-то времени «северяне - дьяковцы» стали использовать элементы вооружения «южан – скифов», что говорит о тесных контактах угро-финнов с иранцами-кочевниками.
Почему же все-таки речь традиционно пойдет о славянах, раз мы им отказываем в праве быть коренными жителями России, да еще и русскими не считаем (об этом аспекте подробнее чуть позже)? Дело в том, что основой этнического самосознания является культурное единство, стержнем которого, безусловно, выступает язык. Именно славянский язык стал «государственным» на территории Древней Руси и был принят местными племенами, хотя в деле построения древнерусской государственности участие приняли различные этнические группы.
Каким же «ветром занесло» славян на чужие земли?
По-видимому (с абсолютной уверенностью говорить об истории славян до VI века нашей эры, т.е. до того, как они попали в письменные источники своих цивилизованных соседей, нельзя), ветер подул с севера. Изначально древние славяне проживали на территории от южных берегов Балтики до Прикарпатья. Во II веке нашей эры со Скандинавского полуострова началась миграция древнегерманских готских племен. Вероятно часть славян, оказавшись под влиянием готов, устремилась вместе с ними на Юг, другая, не желая подчиняться чужой воле, мигрировала на Восток и с IV века расселилась в Ладожско-Ильменском регионе. В это же время остготский вождь Германарих создал в Восточной Европе обширную державу, под контроль которой попало Поднепровье. Таким образом, во многом благодаря древним германцам, славяне оказались на будущей Русской равнине. Именно в рамках державы Германариха древние славяне впервые пережили политический и этнический синтез