Роль эмигрантских организаций в интеграционном процессе
| Вид материала | Документы |
СодержаниеБюро труда в Софии и Варне Комитет по обеспечению высшего образования русскому юношеству заграницей Русско-балканский комитет технических производств, транспорта и торговли |
- Как упрочить позиции мсб в интеграционном процессе, 63.49kb.
- Место великобритании в европейском интеграционном процессе: вторая половина XX в. Начало, 500.83kb.
- Мариинские гимназии в интеграционном процессе, 272.45kb.
- Темы курсовых работ Экономическая сущность и роль финансов в воспроизводственном процессе., 51.84kb.
- Об условиях активизации участия банков в экономической интеграции стран СНГ, 124.32kb.
- Организация как система. Системный анализ функционирования, 21.23kb.
- Гу-вшэ. «Лицом к России», единой и неделимой: идея общерусского единства в эмигрантских, 285.36kb.
- Международная научно-практическая конференция «Мозаика культур»: теория и практика, 68.12kb.
- Роль и место России в интеграционном пространстве СНГ, 68.77kb.
- Роль априорной информации в творческом процессе, 515.3kb.
в 1922 — 1923 гг. 27 человек
1923 — 1924 53
1924 — 1925 57
1925 — 1926 98
1926 — 1927 119.
Российские школы в Чехословакии получили полное признание властей и финансировались наравне с местными учебными заведениями. В 1923 г. учащихся начальной школы в Чехословакии было свыше 1600 человек.
Весной 1921 г. генерал Врангель обратился к болгарскому и югославскому правительствам с запросом о возможности расселения российской армии на территории этих государств. В августе того же года переговоры успешно завершились. В результате Югославия дала согласие принять часть Русской армии для несения пограничной службы и на государственные работы. Переселяемым частям было обещано содержание за счет казны, включавшее в себя паек и небольшое жалование.
Болгария принимала все части Первого корпуса со штабом, военные училища и часть донцов. По условиям расселения части сохраняли свою организацию, но лишались оружия и находились на самообеспечении.
Суда с беженцами, направившиеся из портов Турции в Югославию, прибыли в три гавани Адриатического побережья: Бакар, Дубровник и бухту Которскую. Первая гавань, наиболее удобная для этих целей, была связана с центральным городом Хорватии – Загребом – ширококолейной железной дорогой, остальные поддерживали связь со страной по узкоколейкам.
К середине 1921 г. в Балканских государствах уже существовала определенная структура российских общественных организаций. Так, в Белграде с 1921 г. размещалось представительство Всероссийского Союза городов, а с 1917 г. вела деятельность «Делегация, ведающая интересами российской эмиграции в Югославии». В Болгарии работали Уполномоченный Всероссийского Союза городов, представительство Земгора, учрежденное 15 мая 1920 г. и Общество единения русских в Болгарии. Непосредственно перед началом процесса расселения, в мае 1921 г., Врангель издал приказ, по которому «…те, кто в силу своего слабого здоровья или по каким бы то ни было другим причинам, чувствует себя не в состоянии больше оставаться в рядах армии, должны в трехдневный срок заявить об этом по команде — они будут переведены на беженское положение». После издания приказа, около 20% всего состава армии покинуло ее ряды и перешло на беженское положение, попадая тем самым в сферу деятельности благотворительных организаций, что потребовало существенной перестройки работы последних. В июне 1921 г. Центральным Объединенным комитетом было утверждено «Временное положение о русском комитете по делам беженцев в Королевстве сербов, хорватов и словенцев». Целью комитета было рассмотрение вопросов, касавшихся помощи беженцам и объединения деятельности общественных и правительственных организаций по оказанию помощи; утверждение смет и распределение правительственных кредитов для общественных организаций, предварительное изучение финансовых и организационных вопросов перед их рассмотрением Державной комиссией. Председателем Комитета являлся правительственный уполномоченный по устройству российских беженцев в Королевстве СХС. В состав Комитета входили представители Российского общества Красного Креста, Земгора и Всероссийского Союза городов – по одному человеку; два выборных представителя беженцев, а также представители других организаций, привлекавшихся Комитетом к работе. Кроме того, на правах постоянных членов участвовали в работе представитель российской миссии и российский военный агент в Королевстве с правом решающего голоса.
Казаки появились в Югославии в разное время. Часть их, около пяти тысяч, прибыла еще в конце 1920-го г. На пароходах «Виктор Эстерн», «Владимир», «Херсон», «Австрия», «Белгравиан» к далматинским берегам была доставлена первая партия, размещенная в бывшей политической каторжной тюрьме. Вторая большая партия казаков, прибывшая летом 1921 г., довела их общую численность до 22-х тысяч человек. Привилегированные эмигранты пользовались в государстве значительной свободой, казаки же были расселены по всей стране и прикреплены к местам своего поселения, не имея права передвижения и гражданских документов. В каждом населенном пункте казаки сводились в «колонию». Первое время все российские эмигранты получали небольшое пособие в 240 динар в месяц (при цене 1 кг хлеба в 7 динар). Тяжелые условия жизни и эпидемии, привезенные из Константинополя и лагерей, создавали обширное поле деятельности для Российского общества Красного Креста, начавшего свою деятельность в Югославии в феврале 1920 г. Так, 20 –25 % зарегистрированных в Югославии смертей среди российских эмигрантов происходили из-за туберкулеза.
Смета Красного Креста за 1921 г. предусматривала содержание 120-ти госпитальных мест и 11-ти амбулаторий. К августу 1923 г. вся иная, помимо врачебной, деятельность Красного Креста в Сербии оказалась свернута из-за недостатка средств; медицинскую же помощь РОКК удалось значительно расширить. К концу 1923 г. на его балансе находилось четыре госпиталя, с общим количеством мест на 240 человек, 12 амбулаторий, пять врачебных пунктов.
Представительством Земгора в Болгарии для оказания «трудовой помощи» эмигрантам были созданы Бюро труда в Софии и Варне. Эти учреждения занимались сбором информации о наличии рабочих мест, обмениваясь ею между собой и с другими городами Болгарии, в которых концентрация российских беженцев, а следовательно и безработица, были достаточно велики. В статистических таблицах, относящихся к ноябрю 1920 г., содержатся сведения о 1238 беженцах, устроенных на работу при посредничестве названных бюро. Общее количество зарегистрированных безработных на тот же период составляло 2751. Даже делая скидку на большой процент приписок «мертвых душ», которыми грешила вся отчетность Земгора, следует признать работу Бюро труда достаточно эффективной. Помощь российским эмигрантам оказывалась в значительной степени на средства франко-болгарского благотворительного общества, осуществлявшего свою деятельность при посредничестве Российского общества Красного Креста в Болгарии. Другим источником финансовой помощи являлся Комитет помощи эвакуированным за границу и беженцам в Болгарии. Последняя организация, в отличие от многих других, возникавших на гребне эмигрантской волны из России и нацеленных лишь на скорейшее обогащение участников за счет присвоения «казенных» средств, имела реальные рычаги управления ситуацией и оказала положительное влияние на процесс обустройства и адаптации беженцев на чужбине. Решение текущих бытовых проблем, таких как обеспечение бельем, пищей и кровом, были совмещены с работой по созданию условий для социальной реабилитации российских беженцев – созданием рабочих мест, кредитованием и субсидированием малого бизнеса с участием российских эмигрантов, взаимодействием с правительственными органами в вопросах определения правового статуса беженцев и т.п. 12 декабря 1920 г. в Софии был создан Объединенный Комитет помощи российским беженцам. В его состав вошли представители РОКК, ВСГ, Земгора, Общества единения российских в Болгарии, Святейшего Синода, Русско-болгарского культурно-благотворительного комитета и ряд общественных деятелей.
Помимо Российского общества Красного Креста, Земгора и Всероссийского Союза городов, представительства которых располагались в Софии, в Болгарии из благотворительных организаций действовали Общество единения русских в Болгарии и Союз инвалидов в Болгарии. Последний пользовался личной поддержкой генерала Врангеля, периодически выделявшего средства из казны для создания условий для реабилитации инвалидов.
Финансирование представительств ВСГ и Земгора в Болгарии до 1921 г. осуществлялось за счет средств Главного Комитета ВСГ в Константинополе. Позднее, примерно с 1923 г. начали прослеживаться три основных источника финансирования: 1. Комитет Земгора в Париже; 2. Болгарское правительство; 3. Доходы от собственной деятельности. От Комитета в Париже поступало около 30% необходимых средств. Доходы, поступавшие от собственных учреждений ВСГ и Земгора в Болгарии, составляли около 20% их бюджета. В эту статью попадали, главным образом, взносы родителей за обучение детей в школах и гимназиях; доходы от платных библиотек и т.д. К той же сметной графе доходов относились благотворительные взносы и пожертвования от частных лиц и организаций, среди которых значились Российское общество Красного Креста, Американский Красный Крест, Дружество Славянская беседа, Славянское дружество и ряд других.
В то же время, главным источником формирования бюджета представительств ВСГ и Земгора в Болгарии являлось болгарское правительство, включившее с августа 1923 г. в бюджетные расходы специальную статью по финансированию русской школы в размере 570 тыс. болгарских левов в месяц (ок. 50 тыс. американских долларов в год).
На 1-е июля 1922 г. общее количество учащихся в учебных заведениях ВСГ и Земгора в Болгарии составляло 1295 человек. При российских школах действовали интернаты, в которых дети беженцев получали крышу над головой, питание и лечение, причем в таких интернатах жили от 60 до 100% учащихся. До 1923 г. российские благотворительные организации могли обеспечивать лишь полунищенское существование обучавшихся в интернатах детей. Сумма, выделявшаяся на питание одного ребенка в день, составляла 12 левов (ок. 9-ти центов), включая и стоимость дров для приготовления пищи. Дневной паек представлял собой примерно следующее: утро — чай с хлебом; обед – суп без мяса, фасоль; ужин – суп, оставшийся от обеда. В результате ребенок получал в день лишь около 2200 калорий при минимальной норме 2800. Своеобразное решение этой проблемы было предложено представителем Лиги Наций в Болгарии: вместо финансовой помощи российским учебным заведениям он порекомендовал отправить русских детей младшего возраста в Константинополь, а старшего – во Францию на полевые работы. К счастью, подобный план принят не был.
Осенью 1923 г. в Софии был создан « Комитет по обеспечению высшего образования русскому юношеству заграницей», на который была возложена задача координации работы всех российских учебных заведений в Болгарии и распределение между ними помощи болгарского правительства. Деятельность этой структуры в результате оказалась малоэффективной, но, при поддержке государства, ситуацию с обеспечением детей российских беженцев к 1924 г. удалось значительно улучшить.
Постепенно создание системы среднего и специального образования в эмиграции стало одним из приоритетных направлений в деятельности российских благотворительных организаций. Трудоустройство беженцев в условиях острой конкуренции на европейских рынках труда требовало от них высокого профессионализма. Однако наличие в социальной структуре российской эмиграции большого количества людей военных и интеллигентных специальностей делало процесс трудоустройства для них крайне сложным. По этой причине Земгором были открыты курсы иностранных языков, технические и коммерческие. Параллельно с организацией специального обучения, Земгор осуществлял трудоустройство российских специалистов на болгарские и югославские предприятия.
Существовало еще одно направление деятельности российских общественных организаций на Балканах. Российские эмигранты, с чисто национальной предприимчивостью, начали создавать в странах своего пребывания разного рода доходные предприятия и артели, коммерческие союзы, магазины, совместные производства. Этот процесс, зарождавшийся вокруг общественных организаций, как центров российской эмиграции, оказал крайне позитивное влияние на положение всего российского беженства.
На первоначальном этапе Земгор и Союз городов имели возможность оказывать некоторую финансовую поддержку возникавшим коммерческим структурам. Одной из первых коммерческих организаций, начавших свою деятельность на балканском рынке, стало Научно-промышленное русско-болгарское общество, зарегистрированное в Варшаве 25 мая 1920 г. Целью общества, согласно его уставу, была защита экономических интересов его членов, создание рабочих мест для безработных, объединение научных и практических сил. Этих целей предполагалось достичь через организацию торговых, промышленных, транспортных и других предприятий.
Другим крупным объединением, созданным при участии российских благотворительных организаций, стал Русско-балканский комитет технических производств, транспорта и торговли. 28 мая 1920 г. в городе Варна «…группа русских.., движимая поиском средств для существования трудом российских беженцев, остановилась на мысли организовать целый ряд культурных предприятий, где бы они могли получить работу в зависимости от их специальных знаний и способностей». По возвращении же русских на родину, все созданные предприятия предполагалось безвозмездно передать болгарскому народу, как признательность за «гостеприимство и заботу». Русско-балканскому комитету удалось создать целый ряд доходных предприятий, в числе которых бюро справок, платный пляж, рыбное дело, разведение виноградников, сбор лекарственных трав, сушка овощей, салотопное производство, мыловарение, свечной завод, производство технических масел и смазок и некоторые другие. Особое значение отводилось действовавшему в рамках Русско-балканского комитета «Российскому бюро по розыску растерянных российских семейств, друзей и сослуживцев».
К середине 1920 г. российские фирмы начали возникать одна за другой: артель «Дешевая столовая для российских беженцев», Русский комиссионный магазин, Российская национальная община в городе Варна, пасека в районе города Плевна, артель «Благотворительно-вспомогательное дружество взаимопомощи», Первая артель русских сапожников и множество других.
К сожалению, политика общественных организаций, направленная на постепенный отход от благотворительной деятельности в форме бесплатных обедов и лечения и на переход к оказанию трудовой помощи и развитию предпринимательства, наталкивалась на серьезные проблемы. Главную из них можно было бы назвать одним емким словом – «казнокрадство», причем во всех возможных формах. Что и было выявлено ревизией, проведенной в мае 1920 г. представителем Управления финансов и представителем Государственного контроля в Болгарии. Ревизии была подвергнута деятельность Земского Союза по выдаче ссуд на организацию российскими беженцами производственных и коммерческих предприятий. Результаты кредитования должны были отвечать двум критериям: обеспечивать, во-первых, стабильный доход владельцу предприятия и, во-вторых, служить источником трудовой занятости для возможно большего количества рабочих.
Как и в других странах, где помощь беженцам оказывалась «правительством» П.Н. Врангеля через посредничество общественных организаций, Земгору в лице его представительства в Болгарии, удалось сосредоточить в своих руках значительные денежные средства и распоряжаться ими практически бесконтрольно. И если на начальном этапе оказанием трудовой помощи беженцам занималось Бюро труда, созданное в Болгарии еще до организации представительства Земгора, то в начале 1920 г. эти функции окончательно были монополизированы последним. Совещание, а позднее Комитет по делам российских беженцев, в функции которых входило объединение и руководство всеми беженскими организациями, не имели влияния на деятельность Земгора. Денежные суммы, получаемые от Пражского комитета помощи российским беженцам, также успешно скрывались Земгором.
Подобная ситуация не могла продолжаться долго, поскольку уверенность беднейшей части беженцев в том, что «белая кость» устроилась в разных земгорах, где капиталисты прожигают последние гроши», все больше и больше укреплялась. Проведенная ревизия показала, что такая уверенность имела серьезные основания. Первым «успехом» предпринятой проверки стал обнаруженный контролерами маслобойный завод, открытый, по выражению уполномоченного ВЗС «на собственные средства Земского Союза» и прибыль от которого, минуя беженцев, уходила в неизвестном направлении.
Финансовые исследования ссуд, выданных Земгором на момент ревизии, проводились по трем спискам предприятий: Софийского района, Варненского и дополнительному. По первому, Софийскому району, из 210.858 левов выданных ссуд 24.650 оказались безвозвратно потерянными, возвращение 57.308 левов было весьма сомнительно, 30.150 были возвращены с большим опозданием. Число беженцев, указанных Земгором в качестве нашедших постоянный источник дохода, благодаря предприятиям, открытым на выданные ссуды, мягко говоря, не соответствовало действительности. Так, Земгор предоставил сведения, что по Софийскому району ссуды были выданы 27-ми предприятиям, которые, якобы, приносили доход 61 предпринимателю и обеспечивали 106 рабочих мест. Результаты проверки оказались катастрофическими, лишь 59 человек могли считаться в какой-то мере обеспеченными прожиточным минимумом. Более того, администрация Земгора занималась чисто коммерческой деятельностью за «фасадом» благотворительной организации, одновременно получая из казны повышенные оклады.
Заключение комиссии было довольно жестким: помимо совершенно незначительных результатов в деле оказания трудовой помощи беженцам, существовавшая организация являлась совершенно невыгодной для казны, поскольку вместо помощи со стороны Земгора «правительству» Врангеля, последнее, за счет беженских кредитов, оказывает помощь Земгору, принимая на себя оплату персонала и всех расходов представительства ВЗС в Болгарии. Бюро труда, продолжавшее работу в структуре Земгора, было решено передать в ведение Российского общества Красного Креста, поскольку руководство Земгора было поймано на активном сочинении «мертвых душ», устроенных, якобы, на работу на болгарские предприятия.
Отсюда выводы комиссии: дальнейшие расходы из казны на оказание трудовой помощи беженцам в современной постановке дела должны быть прекращены; остаток наличных сумм из кассы Земгора незамедлительно сдан в казну. Земгор обязывался возмещать расходы на содержание его представительства в Болгарии.
Реорганизация Земгора, о которой говорилось выше, подтвердила, что выводы комиссии, по-видимому, оказались соответствующими действительности и были приняты во внимание и П.Н. Врангелем, и болгарским правительством, осуществлявшими достаточно серьезный контроль за деятельностью российских беженских организаций.
Таким образом, Балканские государства стали крупнейшим регионом расселения российской эмиграции, в котором деятельность эмигрантских организаций получила наиболее полное воплощение. Как и в Чехословакии, основным направлением в их работе являлась трудовая помощь. Создание рабочих мест для российских беженцев было признано наиболее эффективным способом их социальной интеграции.
Однако такое решение повлекло за собой появление целого ряда злоупотреблений, когда благотворительная помощь обращалась «на пользу» узкого круга руководителей благотворительных учреждений. Практика присвоения государственных российских средств, вывезенных заграницу в период гражданской войны в России и частично направлявшихся на финансирование Земгора и Российского общества Красного Креста, нашла свое продолжение и в Балканских государствах.
Тем не менее, эффект консолидации российских беженцев вокруг эмигрантских организаций был несомненным: в Балканских государствах были созданы российские образовательные и лечебные учреждения, доходные предприятия и система трудовой помощи безработным, сыгравшие большую роль в процессе социальной адаптации российской эмиграции.
В первой половине 1920-х гг. в Германии существовало до 46 российских организаций, оказывавших помощь всем категориям беженцев. Еще с 1916 г. в Берлине работало Общество помощи российским гражданам. Созданное во время войны задержавшимися в Германии русскими, оно постепенно переносило свою деятельность на беженцев. В 1920 г., ввиду огромного наплыва русских беженцев, массовых обращений за помощью, работа Общества расширилась настолько, что практически оно превратилось уже в новую благотворительную организацию. По этой причине был выработан и утвержден новый устав и 28 сентября 1920 г. состоялась его формальная регистрация. Своей целью Общество ставило оказание всесторонней помощи российским гражданам в Германии без различия национальности, вероисповедания и партийной принадлежности.
Другой русской организацией, ведавшей оказанием помощи российским эмигрантам в Германии, был Земгор, берлинское отделение которого возглавлял Ф.В. Шлиппе. С 1921 г. основными направлениями в деятельности русского Земгора было подыскание дешевого жилья для прибывавших в Германию беженцев; организация приютов для престарелых и инвалидов; создание питательных пунктов для неимущих эмигрантов; помощь в сбыте изделий русских ремесленников; правовая помощь и т.д.
До весны 1922 г. Земгор под управлением Ф.В. Шлиппе являлся почти независимой организацией, – лишь третья часть его фондов комплектовалась за счет финансирования из Парижской организации русского Земгора, возглавлявшегося князем Львовым. Однако в 1922 г. германское правительство закрыло созданные им беженские лагеря, в результате чего нагрузка по оказанию помощи нуждавшимся, лежавшая на Земгоре, увеличилась многократно. К этому моменту Земгор уже практически полностью зависел от финансирования Российским обществом Красного Креста, получавшем бóльшую часть средств из Парижа.
Благотворительная помощь в 1922 г. осуществлялась Земгором по четырем основным направлениям: снабжение беженцев одеждой; выдача единовременных денежных пособий; выдача карточек на получение дешевых обедов и выдача денежных пособий для проезда на родину. В отчете Земгора за 1922 г. было названо количество эмигрантов, получивших такую благотворительную помощь; их число достигло почти 5 тыс. человек.
Продовольственная помощь Земгора была сконцентрирована, главным образом, на содержании общежитий для русских беженцев в Гарце и общежитий Александергейм в городе Тегель, расположенном недалеко от Берлина. В этих учреждениях в 1922 г. проживало 497 человек.
Русским Земгором в Германии осуществлялось также финансирование Центрального бюро русских артелей и так называемого «Кустарного отдела». Кроме того, периодически выдавались ссуды отдельным эмигрантам на приобретение орудий труда для создания собственного дела.
Проводилась Земгором и «культурно-просветительная работа». Это понятие включало в себя предоставление русским эмигрантам – бывшим студентам возможности пройти аттестацию для дальнейшей учебы; назначение стипендий тем из них, которые учились в германских учебных заведениях; субсидирование созданных в Берлине русских учебных заведений и курсов; выдачу пособий на открытие библиотек, продолжение учебы и т.п. В условиях прекращения финансирования со стороны германского правительства и сокращения помощи Американского союза христианской молодежи, первое время поддерживавших деятельность русского Земгора, именно культурно-просветительское направление было выбрано в качестве приоритетного, которое не должно было быть затронуто неизбежным сокращением масштабов деятельности.
Осложнялась ситуация и недоброжелательными отношениями между князем Львовым и Шлиппе – в 1923 г. Львов направил в Берлин своего представителя с поручением отстранить Шлиппе от руководства Земгором. Все эти причины, наряду с обострявшимся с каждым днем экономическим кризисом в самой Германии, привели к прекращению деятельности русского Земгора в 1924 г.
Деятельность