Бюллетень конституционного
| Вид материала | Бюллетень |
- История возникновения и развития Конституционного Суда РФ стр, 478.65kb.
- Юридический факультет Кафедра конституционного права Ковальчук Ангелина Петровна Студентка, 720.69kb.
- Понятие и предмет конституционного права РФ как отрасли права. Конституционно-правовые, 714.79kb.
- План Предмет конституционного права зарубежных стран. Источники конституционного права, 618.57kb.
- Бюллетень новых поступлений 2004 год, 951.75kb.
- Бюллетень новых поступлений 2004 год, 643.98kb.
- Бюллетень новых поступлений 2008 год, 1745.54kb.
- Бюллетень новых поступлений 2006 год, 932.85kb.
- Бюллетень новых поступлений 2007 год, 702.68kb.
- Бюллетень новых поступлений 2007 год, 1410.65kb.
Аксой против Турции
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 18.12.1996 / e) 100/1995/606/694/ f) Аксой против Турции / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, 1997 / h)
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Эффективных судебных средств защиты
Краткая аннотация:
Обращение, которому подвергся заявитель по природе своей настолько жестоко, что может быть расценено как пытки. В условиях «угрозы общественному порядку» задержание на протяжении 14 дней без вмешательства органов правосудия не соответствует понятию «меры, необходимой в конкретной ситуации» и нарушает право задержанного предстать перед судьей в кратчайшие сроки. Когда заявитель небезосновательно утверждает, что подвергался пыткам, понятие «действенных судебных средств защиты» подразумевает тщательное расследование, направленное на установление личности виновных и их наказания.
Сокращенное содержание
Заявитель был задержан и помещен в отделении сил правопорядка в г. Кызылтепе (Kiziltepe) в конце ноября 1992 г. Он провел там 14 дней и был отпущен 10 декабря 1992 г. По словам заявителя, во время задержания полиция подвергла его пыткам, в частности, так называемому «палестинскому повешению», когда его полностью раздели и подвесили за руки. Власти, напротив, всячески отрицают эти обвинения и заявляют, что они абсолютно беспочвенны.
8 декабря 1992 года заявитель предстал перед прокурором города Мардан (Маrdin), который после допроса отдал приказ о его освобождении. Остается неясным, был ли проинформирован прокурор о физическом состоянии задержанного, и жаловался ли ему г-н Аксой на плохое обращение во время заключения под стражу. Тем не менее, заявитель был госпитализирован 15 декабря с диагнозом двустороннего паралича предплечий, требующего наложения шин.
21 декабря 1992 года прокурор объявил о прекращении дела.
20 апреля 1994 года представители заявителя проинформировали Комиссию, что г-н Аксой был убит 16 апреля.
Суд считает, что если в момент заключения под стражу человек здоров и в нормальной физической форме, а в момент освобождения у него физические повреждения, то это целиком и полностью ответственность государства дать исчерпывающие объяснения о причине этих повреждений. В противном случае должна применяться статья 3 ЕКПЧ. Даже в самых сложных ситуациях, таких как борьба с организованной преступностью, Конвенция полностью запрещает испоьзование пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения. Статья 3 не допускает никаких исключений и оговорок, даже в условиях «общественной опасности, угрожающей безопасности нации». В данном случае обращение было настолько жестоким, что оно не может быть расценено иначе как пытки. Суд установил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции.
5 мая 1992 года, пользуясь правом, закрепленным статьей 15 ЕКПЧ, Турция проинформировала Генерального Секретаря Совета Европы об оговорке по статье 5 ЕКПЧ. Суд считает, что особый размах деятельносто РПК в юго-восточных областях Турции создали «общественную опасность, угрожающую безопасности нации». Тем не менее, он считает, что задержание г-на Аксоя в течение, как минимум 14 дней, без контроля со стороны судебных органов, не соответствовало принципу «меры крайней необходимости». Период задержания был черезчур долгим, и заявитель не располагал средствами эффективной защиты. Суд посчитал, что имело место нарушение права любого задержанного и заключенного под стражу лица предстать перед судьей в кратчайшие сроки, гарантированное статьей 5.3 ЕКПЧ.
Право, гарантированное статьей 3 ЕКПЧ находит свое отражение также и в статье 13 ЕКПЧ. Суд имеет в виду особую важность запрета на пытки и на особо трудное положение жертв пыток. Он считает, что когда лицо небезосновательно утверждает, что оно подверглось пыткам представителями сил правопорядка, понятие «эффективных судебных средств защиты» подразумевает, помимо денежной компенсации, тщательное разбирательство, направленное на определение и наказание виновных.
В данном случае, согласно турецкому праву, прокурор был обязан провести расследование. Тем не менее, вопреки очевидным признакам того, что заявитель подвергся пыткам, не было проведено никакого расследования. Более того, рассматривая обстоятельства дела, отношение представителя власти, обязанного провести расследование по фактам уголовного правонарушения, свело на нет возможность любого иного средства эффективной правовой защиты. Следовательно, учитывая отсутствие какого-либо расследования, Суд считает, что заявитель был лишен эффективных средств правовой защиты в деле о применении к нему пыток, в силу чего имело место нарушение статьи 13 ЕКПЧ.
Представители заявителя утверждают, что есть прямая связь между его гибелью и подачей жалобы в Комиссию. Тем не менее, не располагая никаким доказательством, подтверждающем это обвинение в убийстве, Суд заключил, что нарушение права на индивидуальную жалобу, закрепленного в статье 25.1, не было.
Идентификационный номер: ECH-1996-3-016
Луизиду против Турции
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 18.12.1996 / e) 40/1993/435/514/ f) Луизиду против Турции/ g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, 1997 / h)
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Государство, международный суд (международный судебный орган) / Недвижимое имущество, отказ в доступе / Вооруженное вмешательство.
Краткая аннотация:
Запрещение заявительнице иметь доступ к ее имуществу, расположенному в северной части Кипра, в результате чего она потеряла возможность распоряжаться вышеуказанным имуществом, вменяется в вину Турции, что влечет нарушение права заинтересованного лица на уважение к его имуществу. Понятие жилища, фигурирующее в Ст. 8 ЕКПЧ, не столь широко, чтобы распространяться на земельный участок, предназначенный под жилую застройку.
Сокращенное содержание
Заявительница является киприоткой. Она выросла в Киренее (Kyrenia), в северной части Кипра, где владела несколькими земельными участками. В 1972 г. она вышла замуж и переехала жить в Никосию вместе со своим мужем. По ее словам, присутствие на Кипре турецких войск препятствует с 1974 г. ее доступу к ее же имуществу.
Турецкое правительство утверждает, в частности, что собственность заявительницы подлежала необратимой экспроприации во исполнение Ст. 159 Конституции от 7 мая 1985 года "Турецкой Республики Северного Кипра" (далее - "ТРСК") еще до принятия декларации от 22 января 1990 г., по которой Турция признала обязательность для себя юрисдикции Суда. Из практики международных отношений и резолюций различных международных организаций вытекает, что международное сообщество не рассматривает "ТРСК" в качестве государства с точки зрения международного права, и что Республика Кипр остается единственным законным правительством на Кипре. Суд не может придать юридической действенности, применительно к целям Конвенции, таким положениям как Ст. 159 Конституции "ТРСК", и заявительница не может рассматриваться как лицо, утратившее права на свое имущество во исполнение этой статьи.
Основываясь на Ст. 1 Протокола 1 ЕКПЧ, Суд отмечает, что понятие "юрисдикции" в том смысле, в каком оно трактуется Конвенцией, не ограничивается национальной территорией. В частности, государство участник Конвенции может быть привлечено к ответственности в том случае, если в результате вооруженной интервенции оно на практике осуществляет контроль над зоной, расположенной вне своей национальной территорией. Многие военнослужащие, задействованные в выполнении активных задач на севере Кипра, свидетельствуют, что на практике турецкая армия полностью контролирует эту зону. Принимая во внимание обстоятельства дела, этот контроль влечет ответственность Турции за политику и действия "ТРСК". Из этого следует, что отказ в допуске заявительницы к ее имуществу, расположенному на севере Кипра, относится к "юрисдикции" Турции в смысле Ст. 1 ЕКПЧ, и, следовательно, вменяется в вину Турции.
Заявительница, оставшись законной собственницей имущества, утеряла с 1974 г. фактическое распоряжение им, а также возможность им пользоваться и распоряжаться с целью извлечения выгоды. Постоянный отказ в доступе является вмешательством в право, гарантированное Ст. 1 Протокола 1 ЕКПЧ. Кроме ссылки на рассуждения о необходимости для оправдания действий "ТРСК" и того факта, что по правам собственности проводились переговоры между двумя общинами острова, турецкое правительство не пытается выдвинуть других доводов, оправдывающих вышеуказанное вмешательство в права собственности заявительницы. Оно не объясняет, каким образом необходимость нахождения нового места жительства для беженцев киприотов-турков, перемещенных в годы, последовавшие за турецкой интервенцией на остров в 1974 г., оправдывает полное отрицание прав собственности заявительницы через абсолютный и постоянный отказ доступа и так называемую экспроприацию без возмещения ущерба. То обстоятельство, что права собственности обсуждались на переговорах между двумя общинами Кипра, также не может оправдать возникшую ситуацию с точки зрения Конвенции. Исходя из этого, Суд пришел к выводу, что имело и продолжает иметь место нарушение Ст. 1 Протокола 1 ЕКПЧ.
Основываясь на Ст. 8 ЕКПЧ, Суд отмечает, что у заявительницы не было жилища на данных земельных участках. Было бы насильственным по отношению к понятию жилища в смысле Ст. 8 ЕКПЧ пытаться распространить его на земельный участок, предназначенный под жилую застройку. А равно этот термин не может быть применен для обозначения области государства, где лицо выросло, и где его семья имеет свои корни, но где оно больше не проживает. Суд констатирует, что нарушения права на уважение жилища не было.
Идентификационный номер: ECH-1996-3-015
Карамжит Сингх Шахал против Великобритании.
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 18.12.1996 / e) 70/1995/576/662/ f) Карамжит Сингх Шахал против Великобритании / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, 1997 / h)
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Высылка / Нахождение под стражей, в ожидании высылки / Национальная безопасность / Терроризм.
Краткая аннотация:
Постановление о высылке в Индию сикхского сепаратиста из соображений национальной безопасности нарушило бы, в случае его приведения в исполнение, полное запрещение пытки, а также бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения. В данном случае, шестилетнее нахождение под стражей заявителя в ожидании высылки не было отмечено произволом. Отсутствие адекватного судебного контроля.
Сокращенное содержание
Заявители, Карамжит Сингх Шахал (Karamjit Singh Chahal) и его супруга, граждане Индии, вместе со своими детьми, британскими подданными, все по происхождению сикхи. Первый из заявителей незаконно проник на территорию Великобритании в 1971 г. В 1974 г. ему был предоставлен вид на жительство на неограниченный срок, выданный в рамках амнистии, предоставленной подпольным иммигрантам. Вторая заявительница обосновалась в Великобритании в 1975 году; там же и родились ее дети,
В 1984 г. г-н Шахал побывал в Пенджабе. По этому случаю, он начал следовать предписаниям сикхского вероучения и принял участие в организации пассивного сопротивления в защиту создания независимой сикхской территории. Он был арестован, содержался под стражей в течение 21 дня и был подвергнут пыткам пенджабской полицией. По возвращению в Великобританию г-н Шахал стал видным деятелем в сикхской общине Великобритании. Дважды он привлекался к суду за драки и насильственные действия в результате беспорядков, возникавших в сикхских храмах, но в первый раз Апелляционный суд отменил приговор, а во второй он был оправдан. За ним неизвестны другие случаи осуждения по уголовным делам.
14 августа 1990 г. Министр внутренних дел принял решение о выдворении первого заявителя за пределы Великобритании из соображений национальной безопасности и международной борьбы с терроризмом. Утверждалось, в частности, что г-н Шахал был замешан в снабжении пенджабских террористов, что он организовал и руководил террористическими покушениями в Индии, Великобритании и в других местах. Заявитель категорически опроверг эти заявления. 16 августа 1990 г. он был препровожден в тюрьму Бедфорд (Bedford), где он продолжает содержаться под стражей. Его просьба о предоставлении ему политического убежища, в которой он утверждал, что станет жертвой пыток и преследований в случае его высылки в Индию, была отвергнута Министром внутренних дел Великобритании 27 марта 1991 г.
Заинтересованному лицу не было предоставлено никакого права на обжалование принятого решения в независимом суде в связи с тем, сто дело относилось к вопросам национальной безопасности. И все же, консультативный комитет, состоящий из одного судьи Апелляционного суда - судьи Ллойда (Lloyd), и одного бывшего председателя комиссии по вопросам обжалования решений, вынесенных в области иммиграционной политики, рассмотрел дело 10 июля 1991 г. Заявитель не был информирован о материалах, на которых основывались утверждения Министра внутренних дел, направленные против него, ему не было разрешено быть представленным адвокатом, и не было сообщено мнение, переданное комитетом министру. Кстати, последнему даже не было обязательно следовать этому мнению.
25 июля 1991 г. Министр внутренних дел подписал постановление о высылке. Судебная проверка решения об отказе в предоставлении убежища, о котором просил заявитель, привела к отмене решения по причине недостаточной мотивации. 1 июня 1992 г. Министр внутренних дел принял новое решение об отказе в предоставлении убежища. 22 октября 1993 г., будучи не в силах определить, имело ли решение министра иррациональный или самоуправный характер, и, принимая во внимание невозможность изучить доказательства, относящиеся к вопросу о национальной безопасности, Апелляционный суд отверг жалобу заявителя. В марте 1994 г. Палата Лордов отказала заинтересованному лицу в разрешении подать кассационную жалобу.
Суд напоминает свою постоянную судебную практику, согласно которой высылка может повлечь ответственность государства по Ст. 3 ЕКПЧ при наличии серьезных и проверенных оснований полагать, что заинтересованное лицо - в случае его высылки в страну назначения - там реально рискует подвергнуться пыткам и другому бесчеловечному и унижающему человеческое достоинство обращению. Суд осознает огромные трудности, с которыми сталкиваются государства при защите своего населения от актов терроризма. И все же, принимая во внимание все эти факторы, Конвенция запрещает в категорической форме пытку, а также наказания и обращение, носящие бесчеловечный и унижающий человеческое достоинство характер, каковы бы ни были деяния рассматриваемого лица.
Суд принял доказательства, подтвержденные сведениями из нескольких источников (в частности, из докладов Амнести Интернейшенл, Госдепартамента США и Индийской национальной комиссии по правам человека), свидетельствующих, о том что, по меньшей мере, до середины 1994 г. сотрудники пенджабской полиции действовали, не заботясь о правах сикхов, заподозренных в политической деятельности, и были способны преследовать разыскиваемых лиц в районах Индии, иных, нежели штат Пенджаб. Продолжают регистрироваться жалобы на пенджабскую полицию и никаких конкретных доказательств реформирования или же глубокой реорганизации этого корпуса представлено не было. Суд придает также значение тому факту, что по поводу полицейских сил других индийских штатов делаются утверждения, свидетельствующие о серьезных нарушениях прав человека. В этих условиях заверения, предоставленные правительством Индии, согласно которому г-н Шахал не имеет причин опасаться какого бы то ни было плохого обращения со стороны властей Индии, не являются достаточной гарантией безопасности заявителя. Заключение Суда: постановление о высылке в Индию, в случае его приведения в исполнение, повлекло бы нарушение Ст. 3 ЕКПЧ.
Заявитель утверждал, что его содержание под стражей в ожидании высылки прекратило осуществляться "в установленном законом порядке" по отношению к целям Ст. 5-1 ЕКПЧ по причине его избыточной продолжительности. Суд напоминает, что Ст. 5-1-f ЕКПЧ лишь только требует, чтобы "мера по высылке предпринималась". Законность первоначального решения о высылке не берется в расчет и не обязательно доказывать, что содержание под стражей было разумно необходимо. Все же, производство по делу о высылке должно вестись с требуемой оперативностью, иначе содержание под стражей становится неоправданным с точки зрения Конвенции.
Принимая во внимание срок содержания под стражей, необходимо определить, существовали ли достаточные гарантии от произвола. Суд считает, что в этой области разбирательство, проведенное консультативным комитетом, является важной гарантией. Суд рассматривает данное разбирательство в качестве достаточной гарантией существования, по меньшей мере, серьезных признаков, позволяющих полагать, что освобождение первого заявителя представляло риск для национальной безопасности, и что, следовательно, исполнительная власть не проявила произвола, распорядившись о дальнейшем содержании заявителя под стражей. Из этого следует, что нарушения Ст. 5-1 ЕКПЧ не было.
Ст. 5-4 ЕКПЧ требует, чтобы всякое лишение свободы подлежало действенному судебному контролю. Основной заявитель содержится под стражей шесть лет. У внутренних британских судов не было доступа к сведениям, касавшимся вопросов национальной безопасности, и они не могли определить, было ли оправданным решение поместить заявителя под стражу. Хотя он и изучил все дело, консультативный комитет не дает процессуальных гарантий достаточных для того, чтобы рассматриваться в качестве "суда" в смысле Ст. 5-4 ЕКПЧ. Суд признает, что использование конфиденциальных сведений может оказаться необходимым в случаях, когда речь идет о вопросах национальной безопасности. Тем не менее, это не значит, что национальные власти уходят от какого бы то ни было действенного судебного контроля, начиная с того момента, когда они утверждают, что дело затрагивает вопросы национальной безопасности и терроризма. Возможно, использовать разного рода способы, позволяющие примирить законную заботу об обеспечении безопасности источников информации и их характера с необходимостью предоставить заинтересованному лицу возможность пользоваться процессуальными нормами. Суд пришел к выводу, что имело место нарушение права на действенный судебный контроль, гарантированный Ст. 5-4 ЕКПЧ.
Идентификационный номер: ECH-1996-3-014
Лесли Стаббингс и другие против Великобритании.
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 22.10.1996 / e) 37/1995/542-543/628-629/ f) Лесли Стаббингс против Великобритании / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, 1997 / h)
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Гражданское судопроизводство / Исковая давность, срок / Дети, насильственные действия сексуального характера / Основополагающее право, сущность.
Краткая аннотация:
Британские нормы о сроке давности, препятствующие предполагаемым жертвам насильственных действий сексуального характера над детьми возбудить производство по делу в гражданском порядке, не являются посягательством на самою сущность права на судебное разбирательство, ни на право на уважение к личной жизни.
Сокращенное содержание
Г-жа Лесли Стаббингс (Leslie Stubbings) родилась 29 января 1957 года. Она утверждает, что с двух до четырнадцати лет неоднократно подвергалась насильственным действиям сексуального характера со стороны ее приемного отца, г-на Уэбба (Webb), и его родного сына, что вызвало у нее серьезное умственное расстройство. Тем не менее, только в сентябре 1984 г., после прохождения курса лечения у консультирующего психиатра, она заметила, что может существовать связь между совершенным над ней в детстве насилием и ее умственным расстройством. 18 августа 1987 г. она возбудила судебное дело против г-на Уэбба с целью получения от него возмещения ущерба, нанесенного ей насильственными действиями. Ответчики потребовали, чтобы заявление было отведено на основании срока давности по закону 1980 г. об исковой давности. Как Высший Суд, так и Апелляционный суд были обязаны в силу предыдущего судебного решения отметить, что жалоба г-жи Стаббингс основывалась на "неисполнении долга" в смысле Ст. 11 закона 1980 года. Срок давности для подобных исков составляет три года, начиная либо с момента появления основания для предъявления иска, либо с даты, когда истцу стало впервые известно, что причиненный ущерб значителен и может быть вменен в вину ответчику. Апелляционный суд принял к рассмотрению довод г-жи Стаббингс, согласно которому она осознала лишь в сентябре 1984 г. наличие основания для возбуждения дела, поняв благодаря проведенному курсу лечения существование связи между насильственными действиями сексуального характера в ее отношении и ее умственным расстройством. В любом состоянии дела Ст. 33 закона 1980 года предусматривает, что суд мог разрешить в интересах справедливости продолжить производство по делу даже несмотря на то, что оно было возбуждено после истечения трехлетнего срока. Ответчики обжаловали это постановление в Палату Лордов, которая, изучив рамки закона 1980 года, сочла, что слова "невыполнение долга" не охватывали деяний, вытекавших из такого преднамеренного причинения вреда, как изнасилование, и из развратных действий. Подобного рода жалобы предполагали срок давности в шесть лет, предусмотренный Ст. 2 закона 1980 года. Исчисление этого срока, от которого суд не мог отступить, начиналось с момента исполнения жалобщику 18 лет. Таким образом, г-жа Стаббингс утрачивала право на обращение в суд со своей жалобой в связи с истечением срока исковой давности.
В результате вынесения палатой лордов постановления по делу Стаббингс против Уэббов, заявительницы г-жа Ж.Л., г-жа Ж.Р., и г-жа Д.С. отказываются от своих исков по гражданским делам в связи с истечением после их восемнадцатилетия шестилетнего срока исковой давности.
Суд напоминает, что Ст. 6-1 ЕКПЧ утверждает "право на судебное разбирательство", в рамках которого право на доступное судебное разбирательство, то есть право на обращение в суд в гражданском порядке, составляет лишь один из его аспектов. Это право все же не имеет абсолютного характера. Оно подлежит косвенно допустимым ограничениям, так как даже по природе своей оно предполагает регламентацию со стороны государства. Государствам - участникам Конвенции предоставлен в этой области определенный предел усмотрения, хотя окончательное решение о соблюдении условий Конвенции остается за Судом. Суд должен убедиться, не ограничивают ли применяемые нормы доступ к правосудию, таким образом, что право оказывается поражено в самой своей сущности. Следует отметить, что установление сроков исковой давности по делам о нанесении телесных повреждений является общей чертой национальных юридических систем стран - участников Конвенции. Установление сроков давности преследует несколько важных целей: обеспечить юридическую безопасность, установив временные рамки для обращения в суд; огородить потенциального ответчика от запоздалых исков - а им бывает трудно что-либо противопоставить; предотвратить несправедливость, которая могла бы иметь место, если бы суды высказывались по событиям, случившимся в далеком прошлом, на основании доказательств, которым верить больше нельзя, и которые были бы неполными по прошествии времени.
В данном случае, английское право об исковой давности предоставляло заявительницам шестилетний срок с момента восемнадцатилетия для предъявления иска по гражданскому делу. Кроме того, при наличии достаточных доказательств, в любой момент могло быть начато уголовное преследование и привести, в случае его успешного завершения, к присуждению к выплате возмещения. Таким образом, право обращения заинтересованных лиц в суд не было поражено в самой своей сущности. Установленный в данном случае срок не был излишне коротким; он был даже продолжительнее того, что предусмотрено некоторыми международными договорами в случае нанесения телесных повреждений. Кроме того, примененные принципы представляются соразмерными преследуемым целям, принимая во внимание, что - если бы заявительницы обратились бы со своими исками незадолго до истечения срока давности, то суды были бы вынуждены выносить решение по событиям, произошедшим около двадцати лет назад.
Исходя из этого, принимая, в частности, во внимание законность задач, преследуемых установлением сроков исковой давности, и определенный предел усмотрения, признаваемый за государствами в области регламентирования права обращения в суд, Европейский Суд полагает, что нарушения Ст. 6-1 ЕКПЧ, взятой в отдельности, не было.
Далее Суд отмечает, что С. 8 ЕКПЧ явно применима к этим пунктам обвинения, относящимся к области "личной жизни", вмещающей в себя физическую и моральную цельность личности. Следует напомнить, что, если Ст. 8 ЕКПЧ главным образом имеет своей целью защиту личности от произвольного вмешательства государственной власти, то она не удовлетворяется требованием к государству воздержаться от подобного вмешательства: к этому обязательству несколько негативного характера могут добавиться положительные обязанности, присущие действительно уважительному отношению к личной и семейной жизни. Такие обязанности могут предполагать принятие мер, направленных на обеспечение уважения к личной жизни, вплоть до межличностных отношений. Из этого следует, что выбор мер, способных гарантировать выполнение этой положительной обязанности, в принципе отдан на усмотрение самих государств - участников Конвенции.
Так вот, в данном случае такая защита была обеспечена. Английское уголовное право самым серьезным образом относится к насильственным действиям, на которые жалуются заявительницы, и карает их суровыми, максимальными мерами наказания. При наличии достаточных доказательств уголовное преследование могло быть возбуждено в любой момент, и такая возможность оставалась. В принципе, остаются еще способы обжалования в гражданском порядке, если ими воспользоваться до истечения срока давности, предусмотренного законом.
Следовательно, принимая во внимание защиту, предоставляемую внутренним правом от насильственных действий сексуального характера над детьми, и определенный предел усмотрения, признанный за государствами в этой области, Суд пришел к выводу, что Ст. 8 ЕКПЧ нарушена не была.
Идентификационный номер: ECH-1996-3-013