Бюллетень конституционного
| Вид материала | Бюллетень |
- История возникновения и развития Конституционного Суда РФ стр, 478.65kb.
- Юридический факультет Кафедра конституционного права Ковальчук Ангелина Петровна Студентка, 720.69kb.
- Понятие и предмет конституционного права РФ как отрасли права. Конституционно-правовые, 714.79kb.
- План Предмет конституционного права зарубежных стран. Источники конституционного права, 618.57kb.
- Бюллетень новых поступлений 2004 год, 951.75kb.
- Бюллетень новых поступлений 2004 год, 643.98kb.
- Бюллетень новых поступлений 2008 год, 1745.54kb.
- Бюллетень новых поступлений 2006 год, 932.85kb.
- Бюллетень новых поступлений 2007 год, 702.68kb.
- Бюллетень новых поступлений 2007 год, 1410.65kb.
Обершлик против Австрии
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 01.07.1997 / e) 47/1996/666/852/ f) Обершлик против Австрии / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, 1997 / h)
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Оскорбление, политик / Политик, критика, границы / Оскорбление, контекст.
Краткая аннотация:
Осуждение журналиста за оскорбление политического деятеля является нарушением права на свободу выражения своего мнения.
Сокращенное содержание:
В марте 1991 г. заявитель опубликовал в журнале Форум, главным редактором которого он был тогда, статью по поводу речи, произнесенной г-ном Йоргом Хайдером (Jorg Haider), в то время бывшим председателем либеральной партии Австрии и главой правительства Земли Каринтии (Land de Carinthie). В своей статье он назвал последнего немецким словом "Trottel" (дурак). Г-н Хайдер привлек главного редактора журнала Форум к ответственности как частное лицо, и в результате исправительный суд г. Вены приговорил заявителя в мае 1991 г. за оскорбление к выплате штрафа в размере 20 ежедневных единиц по 200 шиллингов. Апелляционный суд г. Вены подтвердил приговор, но сократил до 50 шиллингов ставку ежедневных единиц. Суд рассудил, что для читателей, не ознакомившихся с речью г-на Хайдера и со всей статьей заявителя, термин "Trottel" относился не к выводу, который можно сделать из слов г-на Хайдера, а к его личности. Использованный термин становился, таким образом, оскорблением, выходящим за рамки приемлемой объективной критики.
Суд напомнил, что, за исключением случаев, перечисленных Ст. 10-2 ЕКПЧ, свобода выражения своего мнения применима не только к "сведениям" и "идеям", воспринимаемым благоприятно или нейтрально, но и к тем, что будоражат, шокируют или беспокоят.
Суд отметил, что судебные решения, с которыми к нему обращаются, должны быть рассмотрены с точки зрения всего дела, включая спорную публикацию и обстоятельства ее написания. Речь участвующего в деле политического деятеля была явно направлена на то, чтобы вызвать провоцирующий эффект и резкую ответную реакцию.
С точки зрения Суда, письменные материалы заявителя и, в частности, слово "Trottel" могли, конечно же, сойти за спорные; но в них не содержалось все же личных беспочвенных нападок, так как автор дал использованному термину объективно понятное объяснение, вытекающее из речи г-на Хайдера. С этой точки зрения, данные письменные материалы были составной частью политической дискуссии, вызванной г-ном Хайдером, и могут рассматриваться, как высказанное мнение. Действительно, будучи публично адресовано политическому деятелю, термин "Trottel" мог оскорбить его. Но в конкретном случае, использованное определение соответствовало, как представляется, степени возмущения, сознательно вызванного г-ном Хайдером. Касательно полемического тона статьи, следует напомнить, что - кроме существа выражаемых мыслей и сведений - Ст. 10 ЕКПЧ защищает также их способ распространения. В заключении Суд полагает, что необходимость вмешательства в осуществление заявителем права на свободу выражения своего мнения доказана не была. Таким образом, имело место нарушение Ст. 10 ЕКПЧ.
Идентификационный номер: ECH-1997-2-011
Д. против Великобритании
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 02.05.1997 / e) 146/1996/767/964/ f) Д. против Великобритании / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, 1997 / h)
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Высылка / Тюрьма, заражение ВИЧ-инфекцией / ВИЧ, заражение в тюрьме / Наркотики, контрабанда.
Краткая аннотация:
Власти государства - ответчика нарушили бы Ст. 3 ЕКПЧ, если бы выслали заявителя, зараженного ВИЧ-инфекцией в ее последней стадии и приговоренного за незаконную торговлю наркотиками, на родину, в Сэн-Киттс.
Сокращенное содержание:
Заявитель прибыл в лондонский аэропорт Гатуик (Gatwick) 21 января 1993 г. При обнаружении у него значительного количества кокаина ему было отказано во въезде на территорию Великобритании. Но, вместо выдворения, приказ о котором был отдан, последовал арест заинтересованного лица. В апреле 1993 г. лондонский суд признал его виновным и приговорил к шести годам лишения свободы. В августе 1994 г., уже находясь в заключении, заявитель был признан зараженным ВИЧ-инфекцией. Согласно медицинскому освидетельствованию от 13 июня 1996 г., прогнозы по его поводу были весьма пессимистическими и жить ему оставалось от 8 до 12 месяцев при продолжении применяемого лечения. 20 января 1996 г., за несколько дней до его условно-досрочного освобождения, иммиграционная служба отдала распоряжение о его высылке в Сэн-Киттс. Напрасно заявитель обращался с просьбой в Высший Суд (High Court) о том, чтобы разрешить судье проверить решение главы иммиграционной службы, отказавшей ему в разрешении остаться в Великобритании из соображений гуманности. 15 февраля Апелляционный суд отверг его новое ходатайство на том основании, что иммиграционная служба справедливо усмотрела в его ходатайстве просьбу о разрешении ему въезда. Начиная с этого момента, иммиграционная служба не обязана считаться с официальными инструкциями о ВИЧ-инфицированных больных, касающихся лишь решений, принимаемых по заявлениям лиц, желающих остаться в Великобритании.
Суд напомнил, что, если оправдано применение государствами - участниками Конвенции суровых мер наказания к наркоторговцам, включающих, в частности, выдворение иностранных контрабандистов, абсолютный характер запрещения, утверждаемый в Ст. 3 ЕКПЧ, должен тем не менее соблюдаться государствами и в том случае, когда они прибегают к выдворению. Гарантии, предоставляемые Ст. 3 ЕКПЧ, применяются независимо от того, какова тяжесть правонарушения, совершенного заявителем; принимая во внимание распространение на него юрисдикции Великобритании с 21 января 1993 г., британские власти должны были обеспечить ему эти гарантии независимо от того, проник ли он или нет на территорию этого государства в физическом смысле этого слова. Суд отметил, что данный принцип до сих пор применялся в тех случаях, когда для лица риск быть подвергнутым какому бы то ни было виду обращения, запрещенному Ст. 3 ЕКПЧ, вытекал из преднамеренных действий государственной власти стран назначения или же действий организаций, независимых от государства, от которых власти были неспособны предоставить ему соответствующую защиту. Тем не менее, Суд должен быть способен применять Ст. 3 ЕКПЧ и в других случаях с тем, чтобы не смягчать абсолютный характер защиты, представляемой этой статьей.
Суд констатировал, что государство-ответчик взяло на себя ответственность за обращение с заявителем начиная с августа месяца 1994 г. и что последний стал зависимым от медицинского и других видов лечения, облегчающих его состояние. Он дошел до конечной фазы своей смертельной болезни. Ничто не свидетельствовало о том, что родители, которых заявитель, возможно, имел в Сэн-Киттс, готовы были заниматься им, или были бы способны делать это, или что ему было бы предоставлено койко-место в одном из двух госпиталей острова, принимающих на лечение ВИЧ-инфицированных лиц. Суд подчеркнул, что положение, в котором оказался бы заявитель в Сэн-Киттс само по себе не являлось бы нарушением Ст. 3 ЕКПЧ. Одновременно, его высылка в эту страну подвергла бы его реальному риску смерти в особо неблагоприятных обстоятельствах и, следовательно, бесчеловечному обращению. По этому поводу Суд подчеркнул, что лица, не являющиеся гражданами того или иного государства, но отбывшие свой срок лишения свободы и подпадающие под действие постановления о высылке, в принципе не могут требовать для себя права оставаться на территории данного государства с тем, чтобы продолжать пользоваться услугами медицинского, социального и других видов обеспечения, которые предоставлялись им в течение их заключения высылающим их государством. И все же, принимая во внимание весьма исключительные обстоятельства дела и соображения гуманности, имеющие основополагающее значение в данном вопросе, Суд пришел к заключению, что высылка заявителя влекла бы за собой нарушение Ст. 3 ЕКПЧ.
Идентификационный номер: ECH-1997-2-010
X, Y и Z против Великобритании
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 22.04.1997 / e) 75/1995/581/667/ f) X, Y и Z против Великобритании / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, 1997 / h)
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Искусственное осеменение / Транссексульный, отцовство / Биологический отец
Краткая аннотация:
Отказ зарегистрировать в акте о гражданском состоянии транссексуала, прооперированного для придания ему качеств отца ребенка, рожденного от его партнерши в результате искусственного осеменения при наличии донора, не является неуважением к семейной жизни.
Сокращенное содержание:
Х, транссексуал женского пола, переведенный в состояние мужского пола, поддерживал с 1979 г. постоянные отношения с женщиной У. В октябре 1992 г. у У родился Z, зачатый путем искусственного осеменения спермой донора. После рождения Z, когда заявители попытались зарегистрироваться в качестве отца и матери ребенка, Х было отказано в праве быть вписанным в качестве отца, и эта графа формуляра осталась незаполненной. Z была присвоена фамилия У.
Суд отметил, что вопросы, поднятые в данном случае, касаются областей, в которых не имеется общности взглядов между государствами - членами Совета Европы, и по которым, в целом, право, кажется, находится в переходном состоянии. Таким образом, следовало предоставить Великобритании широкие возможности толкования. В интересах всего общества следить за связностью всего комплекса правовых норм, регулирующих семейную жизнь и выдвигающих на первый план интересы ребенка. Суд счел, что государство могло иметь надлежащие причины для осторожного подхода к своим правовым реформам, так как возможно, что поправка к праву, внесения которой добивались заявители, могла бы иметь нежелательные или непредвиденные последствия для детей, находящихся в том же положении, что и Z. Кроме того, подобная поправка могла бы сказаться и на других отраслях семейного права.
Перед лицом этих интересов общего порядка Суд должен был взвесить неудобства, которые мог бы причинить заявителям отказ законного признания Х в качестве "отца" Z. Суд отметил, что некоторые из них могли бы быть преодолены, если бы Х и Z приняли соответствующие меры. Например, если бы Х составил завещание, то это практически разрешило бы проблему невозможности автоматического наследования Z от Х , если бы тот скоропостижно скончался, не оставив завещания. Точно также, ничего не мешало Х вести себя, как полагается отцу Z в обществе, и он мог потребовать вместе с У вынесения постановления о совместном попечении, что автоматически предоставило бы им обоим родительские права по отношению к Z согласно английскому праву.
В заключении, принимая во внимание сложность вопросов научного, юридического, морального и социального характера, поднимаемых проблемой транссексуальности, вопросов, не становящихся предметом подхода обычно занимаемого государствами - участниками Конвенции, Суд счел, что Ст. 8 ЕКПЧ не могла бы рассматриваться, как предполагающая обязательным для государства-ответчика официальное признание в качестве отца ребенка лицо, которое не является его биологическим отцом. В этих условиях тот факт, что британское право не позволяло специального юридического признания отношений, объединявших Х и Z, не является неуважением к семейной жизни в том смысле, в каком данное понятие трактуется этим положением ЕКПЧ. Следовательно, Ст. 8 ЕКПЧ нарушена не была.
Идентификационный номер: ECH-1997-1-008
Дэвид Хорнсби и Ада Анна Хорнсби против Греции.
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 19.03.1997 / e) 107/1995/613/701/ f) Дэвид Хорнсби и Ада Анна Хорнсби против Греции / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, 1997 / h)
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Администрация, невыполнение / Полезная сила / Действенная правовая охрана / Судебное решение, исполнение / Судебные решения, последствия.
Краткая аннотация:
Затяжка греческой администрации с принятием мер, необходимых для приведения своих действий в соответствие с двумя постановлениями Государственного Совета, лишило "право на судебное разбирательство" своей полезной силы.
Сокращенное содержание:
Г-н Дэвид Хорнсби (David Hornsby) и г-жа Ада Анна Хорнсби (Ada Ann Hornsby) родились в Великобритании. Они проживают на острове Родос и оба являются дипломированными преподавателями английского языка.
5 июня 1984 г. вторая заявительница обратилась в соответствующую административную инстанцию с просьбой о выдаче лицензии на открытие частной школы по обучению иностранным языкам. На этот запрос ей сообщили, что по действующему греческому законодательству подобная лицензия не может быть выдана иностранным гражданам.
15 марта 1988 г. Суд Европейских сообществ объявил, что данное законодательство противоречит Договору об Европейском Экономическом Сообществе.
1 апреля 1988 г. заявители обратились с двумя новыми запросами, которые та же служба отвергла на тех же основаниях, что и в 1984 году. Заявители обратились тогда в Государственный Совет с двумя ходатайствами об отмене вышеуказанных решений. В своем постановлении от 9 мая 1989 г. Государственный Совет счел, что - согласно постановлению Европейского Суда - с 1 января 1981 г. нельзя препятствовать гражданам государств-членов Европейского сообщества в открытии частных школ иностранных языков в Греции на том основании, что они не являются греческими гражданами.
8 августа 1989 г. заявители предложили администрации поступить в соответствии с постановлением Государственного Совета и предоставить им требуемую лицензию, но их старания были напрасными. Несколько писем, направленных заявителями в Министерство образования Греции, остались без ответа.
10 августа 1994 г. президентским декретом гражданам Европейского сообщества было предоставлено право открывать частные школы иностранных языков при выполнении ряда условий. 20 октября 1994 г. Министерство образования попросило администрацию возобновить рассмотрение случая с заявителями в свете этого декрета.
Заявители утверждают, что отказ администрации привести свои действия в соответствие с постановлениями Государственного Совета игнорирует их право на действенную правовую охрану, имея при этом в виду оспаривание их прав гражданского характера.
Бесспорно, делопроизводство в Государственном Совете касалось прав гражданского характера заинтересованных лиц в смысле Ст. 6 ЕКПЧ. По мнению Суда, "право на судебное разбирательство", гарантируемое той же статьей, было бы иллюзорным, если бы внутренний правопорядок государства - участника Конвенции позволял, чтобы окончательное и обязательное к исполнению судебное решение оставалось бы бездейственным в ущерб одной из сторон. Действительно, непонятно, каким образом Ст. 6-1 ЕКПЧ может детально описывать процессуальные гарантии, предоставляемые сторонам, одновременно не защищая исполнения судебных решений; если эта статья должна рассматриваться, как касающаяся только доступности обращения к судье и хода судопроизводства, то это рисковало бы породить ситуации несовместимые с принципом первенства права, который государства - участники Конвенции обязались соблюдать, ратифицировав Конвенцию. Исполнение судебного решения или постановления, вынесенного любым судом, должно рассматриваться, как составляющая "судебного разбирательства" в том смысле, в каком это понятие трактуется Ст. 6 ЕКПЧ; Суд, кстати, на это уже указывал в случае с делами, касавшимися сроков судопроизводства.
Эти утверждения приобретают еще большее значение в контексте административного спора, в случае оспаривания, исход которого имеет определяющее значение для гражданских прав участника судебного разбирательства. Обращаясь с ходатайством об отмене уже принятого решения в высший административный судебный орган государства, участник судебного разбирательства намеревается не только добиться признания недействительным оспариваемый акт, но также, и прежде всего, снятия его правовых последствий. Так вот, действенная правовая охрана участника судебного разбирательства и восстановление законности предполагают обязанность администрации подчиниться решению или постановлению, вынесенному таким судебным органом. Суд напоминает по этому поводу, что администрация является составной частью правового государства, и что ее интересы составляют единое целое с интересами правомерного отправления правосудия. Если администрация отказываться подчиниться или бездействует, или же тянет с исполнением решения, то гарантии Ст. 6 ЕКПЧ, которой воспользовался участник судебного разбирательства на судебном этапе производства, потеряли бы всякий смысл своего существования.
Воздерживаясь в течение более пяти лет от принятия мер по приведению своей деятельности в соответствие с окончательным и обязательным для исполнения решением Государственного Совета, греческие власти лишили, в частности, положения Ст. 6-1 ЕКПЧ какой бы то ни было полезной силы.
Идентификационный номер: ECH-1997-1-007
Z против Финляндии
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 25.02.1997 / e) 9/1996/628/811/ f) Z против Финляндии/ g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, 1997 / h)
Ключевые слова для алфавитного указателя:
ВИЧ-инфекция / Медицинские карты, изъятие / Данные, охрана.
Краткая аннотация:
Определения Суда, принуждающие врачей заявительницы к даче показаний и приобщение к следственному делу данных из ее медицинской карты в рамках уголовного производства, не нарушают права на уважение к частной и семейной жизни. Зато решение по истечении десяти лет сделать доступными для широкой публики данные медицинские сведения, в случае его приведения в исполнение, нарушило бы вышеуказанное право, так же как и опубликование постановления Суда, разглашающее личность и состояние здоровья заявительницы.
Сокращенное содержание:
С декабря 1991 г. по сентябрь 1992 г. г-н Х, бывший в момент событий супругом заявительницы Z, совершил ряд половых преступлений. После первого осуждения за изнасилование, он был обвинен в совершении попытки убийства на том основании, что он сознательно подвергал своих жертв риску заразиться от него ВИЧ-инфекцией. 19 марта 1992 г. он получил результаты анализа крови, свидетельствовавшего о том, что он ВИЧ-инфицирован. Г-жа Z также была заражена ВИЧ-инфекцией.
В ходе уголовного разбирательства против г-на Х в суде Хельсинки несколько врачей и один психиатр, лечившие заявительницу, были вынуждены дать показания и придать гласности некоторые касающиеся ее сведения (лично заявительница отказалась от дачи показаний) с целью установления даты, когда г-н Х узнал о своем заболевании или же когда у него появились причины для подозрения. Медицинская документация, относящаяся к г-ну Х и г-же Z была изъята полицией и ее фотокопии приобщены к материалам по делу. Хотя разбирательство и проходило в закрытом судебном заседании, отчеты о нем появились в прессе.
19 мая 1993 г. суд г. Хельсинки осудил г-на Х по трем пунктам статьи за попытку убийства и приговорил его к сроку тюремного заключения. Значимые для дела правовые положения, резолютивная часть судебного решения и краткое изложение оснований, которыми руководствовался суд, были опубликованы. Суд распорядился о том, чтобы полный текст судебного постановления, а также судебное дело оставались конфиденциальными в течение десяти лет, несмотря на значительно более долгий срок неразглашения, запрошенный г-ном Х и его жертвами.
Прокуратура, г-н Х и потерпевшие подали апелляционную жалобу и потребовали, чтобы материалы разбирательства сохраняли конфиденциальный характер в течение более десяти лет.
10 декабря 1993 г. Апелляционный суд подтвердил осуждение г-на Х по трем пунктам статьи за попытку убийства и, кроме того, осудил его еще по двум другим пунктам обвинения такого же характера, увеличив тем самым общий срок лишения свободы. Судебное постановление с полным указанием фамилий г-жи Z и г-на Х и изложением подробностей, касающихся обстоятельств их заражения ВИЧ-инфекцией, было передано прессе. Суд апелляционной инстанции не продлил срока конфиденциальности, установленного судом первой инстанции.
1 сентября 1995 г. Верховный суд отклонил ходатайство заявительницы с просьбой об отмене или признании недействительным постановления Апелляционного суда, касающегося десятилетнего срока конфиденциальности. Таким образом, материалы дела должны стать доступны широкой публике с 2002 года.
Заявительница утверждала, что стала жертвой нарушения Ст. Ст. 8 и 13 ЕКПЧ.
По мнению Суда, не было установлено наличие утечки врачебной информации конфиденциального характера, касающейся заявительницы, утечки, в которой можно было бы обвинить государство-ответчик по Ст. 8 ЕКПЧ. Суд также не счел себя достаточно компетентным для рассмотрения утверждения заявительницы, согласно которому она была подвергнута дискриминирующему обращению.
Обнаружив, что различные вменяемые в вину меры представляли собой нарушение права заявительницы на уважение к ее личной и семейной жизни, Суд рассмотрел вопрос о соответствии этого вмешательства положениям Конвенции.
Нет сведений, позволяющих полагать, что принятые меры не соответствовали внутреннему праву или что применение значимого для дела законодательства было недостаточно предсказуемо. Далее, определения суда с вызовом лечащих врачей заявительницы для дачи показаний, и изъятие медицинской документации с ее последующим приобщением к следственному делу соответствовали достижению законной цели "предупреждения уголовных преступлений" и "защиты прав и свобод другого лица", а также соответствовали критерию "необходимости в демократическом обществе" (Суд пришел к выводу о ненарушении 8 голосами против 1).
Суд принял во внимание основополагающую роль защиты данных личного характера - а медицинские сведения, как известно, играют здесь не последнюю роль - в осуществлении права на уважение к личной и семейной жизни. Эти соображения приобретают особую важность при защите конфиденциального характера сведений о заражении ВИЧ-инфекцией, разглашение которых совместимо со Ст. 8 ЕКПЧ лишь только в том случае, если оно направлено на защиту первостепенных аспектов, имеющих общественный интерес. Любые меры, принятые государством с целью принуждения к сообщению или разглашению подобных сведений без согласия на то заинтересованного лица, требовало самого пристального рассмотрения со стороны Суда, который должен был с такой же тщательностью оценить гарантии, направленные на обеспечение действенной охраны. Одновременно, Суду не дано право навязывать национальным властям свою точку зрения при определении значимости для дела различных доказательств, использованных в ходе судопроизводства. Суд также признал, что следовало предоставить компетентным национальным властям некоторую свободу действий при установлении справедливого равновесия между соблюдением открытости производства в суде и защитой интересов той или иной стороны, желающей, чтобы таковые данные оставались конфиденциальными.
Что касается десятилетнего срока конфиденциальности, то по этому вопросу Суд единогласно пришел к заключению, что решение сделать эти документы доступными широкой публике с 2002 года, в случае его приведения в исполнение, представляет неадекватное вмешательство в право заявительницы на уважение к ее личной и семейной жизни и игнорирует Ст. 8 ЕКПЧ. Далее, Суд единогласно вынес решение, согласно которому разглашение личности заявительницы и ее ВИЧ-инфицированности в тексте постановления Апелляционного суда, а также опубликование этих сведений, ущемляют право, гарантируемое Ст. 8 ЕКПЧ.
Идентификационный номер: ECH-1997-1-006