Национальный инвестиционный совет

Вид материала

Доклад

Содержание Европейская политика соседства (ЕПС): принципы и прагматика ЕПС и Республика Беларусь. ЕПС и Российская Федерация ЕПС и Украина. ЕПС и Республика Молдова. ЕПС и государства Закавказья ЕПС и страны Центральной Азии. ЕПС и перспективы ее развития.

Подобный материал:

• Алена нариньяни, 22.17kb.
• Национальный Инвестиционный Совет (нис) общественное объедине­ние, образованное в мае, 2448.69kb.
• Национальный Инвестиционный Совет (нис) общественное объедине­ние, образованное в мае, 4911.31kb.
• Что такое неравенство?, 191.4kb.
• Национальный Фонд развития малого и среднего предпринимательства, 204.46kb.
• Нии общей реаниматологии, 142.73kb.
• Т. П. Белова национальный вопрос в социальных учениях российских конфессий, 145.86kb.
• Дисциплина: «Инвестиционный анализ», 14.98kb.
• Названия организаций, учреждений, предприятий, иностранных фирм, 218.62kb.
• Инвестиционный процесс: основные понятия и показатели, 225.4kb.

Селиванова И. Ф. ^*

(Россия)


Политика соседства Европейского Союза: восточное направление


Европейская политика соседства (ЕПС): принципы и прагматика. Масштабное расширение в 2004 г. и принятие в ЕС Болгарии и Румынии в 2007 г. вывело Евросоюз на новые географические рубежи. Это поставило объединенную Европу перед необходимостью выработать комплексную политику по отношению к своим соседям на юге и на востоке. Новая стратегия получала название Европейская политика добрососедства. The Financial Times указывала, что «ЕС не может равнодушно относиться к цепочке нестабильности, которая проходит от Белоруссии до Северной Африки через Украину, Молдову, Западные Балканы и Ближний Восток. В случае, если ЕС не возьмет на себя ответственность и не направит соседние регионы на путь экономического процветания и хорошего управления государством, он рискует жестоко поплатиться»⁷⁷.

После расширения на восток европейское сообщество вплотную придвинулось к постсоветскому пространству (а часть его в лице государств Балтии даже поглотило). Проблема нового соседства в лице государств-членов СНГ весьма озаботила европейских интеграторов. Дело в том, что активное продвижение ЕС на Восток (почти единовременный прием 12 государств) обернулось для интегрирующейся Европы множеством проблем.

В этих условиях ЕС был вынужден искать особую модель отношений с государствами, расположенными на его новых восточных границах. Дело в том, что ЕС не мог ответить согласием на просьбы многих из стран - соседей о приеме, имея в виду неразрешенность целого ряда своих политических, экономических и управленческих проблем. В начале 2006 года Европарламент принял резолюцию, в которой отмечалось: «Ввиду тупика, в который зашел процесс ратификации конституции, ЕС не может расширяться дальше». Немецкая «Ди Вельт» писала в этой связи, что на фоне все возрастающей усталости граждан Евросоюза от его расширения политика добрососедства призвана удержать соседние государства от требования членства в Евросоюзе. «Чем лучше будет европейская политика добрососедства, тем меньше будет стремление к членству», - полагает Барбара Липперт из Института европейской политики. Но, с другой стороны, через восточноевропейские государства транспортируется основной объем энергоресурсов в Центральную и Западную Европу, идет интенсивный поток товаров, в связи с чем Евросоюз крайне заинтересован в установлении контроля над этим регионом.

Формально Европейская политика соседства появилась в мае 2004 г., когда был принят Стратегический доклад (Strategy Paper on the European Neighbourhood Policy). Однако на практике концепцию начали разрабатывать раньше. Идея возникла еще в 90-е годы, а в 2003 г. Европейской комиссией были приняты два доклада: «Добрососедство в Большой Европе – новые рамки взаимоотношений с нашими восточными и южными соседями»⁷⁸ и «Внедрение нового механизма установления добрососедских отношений». В этом документе были обозначены четыре основные цели добрососедства:

- содействие социально-экономическому развитию граничащих с ЕС регионов, увеличивая объемы торговли и инвестиционных потоков, расширяя трансграничное сотрудничество с ними в различных сферах, в области транспорта и энергии, а также вовлекая их в углубленное общеевропейское сотрудничество;

- совместная деятельность по решению проблем в таких областях, как защита окружающей среды, здравоохранение, а также профилактика правонарушений и борьба с организованной преступностью;

- обеспечение эффективности и надежной защиты границ, в частности от контрабанды, торговли наркотиками, организованной преступности (включая международный терроризм) и нелегальной иммиграции (включая транзитное перемещение);

- организация и проведение акций местного масштаба для населения приграничных областей⁷⁹.

Главной же целью политики добрососедства провозглашалось недопущение появления новых разделительных линий между расширенным Европейским союзом и его новыми соседями⁸⁰. В этой связи декларировалась задача построения с ними «особых отношений, основанных на единстве ценностей и общности интересов»⁸¹.

Из подобных разъяснений можно заключить, что политика добрососедства должна была представлять собой иной формат взаимодействий с соседними государствами по сравнению со сложившейся практикой расширения ЕС. «Европейская политика соседства – это суррогат членства в ЕС», – считает государственный министр федерального МИД Германии Гернот Эрлер. Некоторые наблюдатели даже предположили, что концепция добрососедства – всего лишь способ «защитить» ЕС от наплыва желающих вступить в его ряды.

После принятия докладов 2003 г. Комиссия приступила к подготовке программы политики добрососедства. Ключевой момент концепции заключался в том, что отношения с соседями должны были строиться на взаимной приверженности общим ценностям, таким, как верховенство закона, соблюдение прав человека, включая права меньшинств, принципы рыночной экономики и устойчивого развития. Поэтому и уровень отношений ЕС с тем или иным «соседом» предполагалось сделать зависимым от того, в какой мере они разделяют эти ценности. «Европейская политика соседства предполагает укрепление приверженности общим ценностям, – подчеркивается в Стратегическом документе 2004 г. – Эффективное соблюдение таких обязательств является важнейшим элементом отношений ЕС с партнерами. Стремление ЕС развивать связи с каждым из партнеров через ЕПС (Европейская политика соседства. – И.С.) будет зависеть от того, действительно ли эти страны разделяют общие ценности»⁸².

12 мая 2004 г. Еврокомиссия обнародовала Стратегический доклад по ЕПС, в котором определялись все ее параметры, включая и географические. Еврокомиссия, в частности, определила в качестве получателей значительно увеличивавшейся финансовой помощи по ЕПС:

- 9 средиземноморских государств (Алжир, Египет, Израиль, Иорданию, Ливан, Ливию, Марокко, Сирию, Тунис) и Палестинскую автономию;

- 3 закавказских государства (Армению, Азербайджан и Грузию);

- Украину и Молдавию.

В целом 15 государств-членов ЕПС, а также Россия и Белоруссия, являющиеся фактическими соседями ЕС, но не подписавшие с ним соответствующие документы, образуют зону с населением около 400 млн человек, что примерно равно численности населения Евросоюза. Их ВВП составляет менее 10% ВВП Евросоюза в составе 25 членов (без Болгарии и Румынии), но, с другой стороны, он вдвое больше, чем у 10 государств, вступивших в ЕС в 2004 г.⁸³

Всего с 2004 по 2006 г. на выполнение программ политики соседства было выделено 955 млн евро. Необходимо отметить, что в 2000-2003 гг. основной поток средств в страны Восточной Европы, которые потом были включены в ЕПС, шел через программу TACIS. В частности, в указанный период для помощи было выделено: России - 599,6 млн евро; Украине – 435,6 млн евро; Молдавии – 46 млн евро; Белоруссии – 10 млн евро. К этим суммам следует добавить 241 млн евро, выделенных для помощи по групповым программам. Это увеличило расходы Евросоюза на ЕПС до 1 млрд 332,2 млн евро)⁸⁴.

К тому же 19 млн евро были выделены России и новым постсоветским государствам в рамках Европейской инициативы содействия демократии и правам человека⁸⁵. Инвестированием в бывшие республики СССР с 2004 г. также начал заниматься и Европейский инвестиционный банк, деятельность которого до этого была ориентирована на государства Средиземноморского региона. До 2006 г. банком было выделено до 500 млн евро именно для стран Восточной Европы, хотя Россия уже с 2001 г. получала кредиты от ЕИБ в рамках Северного измерения⁸⁶.

ЕПС и Республика Беларусь. В 2004 г. Беларусь была исключена из программы добрососедства ЕС в связи с обострившимися политическими противоречиями между ЕС и белорусским руководством. По этому вопросу польский корреспондент «Радио Свобода» Агто Лабьякас отметил следующее: «Беларусь могла бы быть отличным кандидатом на включение в такой план действий, если бы не авторитарный режим… Пока в Минске не произойдут определенные изменения, не будет никакого подключения Беларуси к политике “Новое соседство”»⁸⁷. Вместе с тем это не означало, что Беларусь была полностью лишена всех возможностей взаимодействия с соседними странами и с ЕС. Она продолжила свое участие в некоторых региональных программах добрососедства, более того, в Европе сохранилось намерение оказывать помощь Беларуси (в основном финансовую) с целью установления там демократии, верховенства закона и т.д.

Однако вплоть до конца 2006 г. усилия по демократизации Беларуси оценивались как «неэффективные». Лишь на фоне российско-белорусского газового скандала был выработан план новой стратегии сотрудничества ЕС с Беларусью. План содержал, с одной стороны, конкретные требования к руководству страны, а с другой – предложения и обещания Евросоюза. Требования к Беларуси, получившие название «12 условий ЕС», сводились к внедрению демократических процедур в избирательную систему, обеспечению прав человека и т.д.

Взамен Евросоюз предлагал Минску новые возможности в области взаимной торговли; помощь в улучшении здравоохранения и образования; поддержку наиболее незащищенных слоев населения; содействие в модернизации транспортных сетей и энергетических коммуникаций; помощь в реформировании законодательства и судебной власти; усиление приграничной кооперации; улучшение состояния окружающей среды; повышение качества питьевой воды; обеспечение эффективности использования отходов; помощь в устранении последствий Чернобыльской катастрофы. Бенита Ферреро-Вальднер по случаю утверждения новой стратегии заявила, что «народ Белоруссии имеет право знать, что он теряет. Наше послание заключается в том, что как только страна проявит желание двигаться к настоящей демократии, соблюдению прав человека и верховенства закона, мы будем готовы к полному партнерству с Белоруссией в рамках ЕПД. Это будет означать значительное усиление помощи, что принесет белорусам улучшение качества жизни».⁸⁸

В то же время в заявлении Еврокомиссии отмечалось, что «исходя из существующей политической ситуации, пока еще далеко до возможности, когда ЕС предложит Белоруссии все преимущества программы Европейской политики добрососедства, которыми уже пользуются другие страны, такие, как Украина и Молдавия»⁸⁹. Тем не менее Белоруссия продемонстрировала готовность к активизации сотрудничества и налаживания партнерских отношений в рамках европейской политики добрососедства. Президент страны Александр Лукашенко на фоне обострения российско-белорусских отношений публично признал ошибочность проводимой им внешней политики и заявил о готовности выстраивать диалог с Западом. Тем не менее официальный Минск не продемонстрировал никакого желания проводить ожидаемые от него реформы. “А потому, - считают в ПА ОБСЕ, - до сих пор действуют визовые санкции, введенные после президентских выборов, потому появились новые, уже экономические санкции”⁹⁰. Белорусские власти «думают, что не нуждаются в Европе, так как в итоге компромиссов потеряют больше, чем приобретут. В минусе будет потеря части власти, в плюсе – экономические выгоды, думают они, и выбирают власть»⁹¹.

В сентябре 2007 года в Брюсселе состоялась организованная ЕС международная конференция «Работать вместе – укреплять Европейскую политику добрососедства». Приглашение на конференцию Белоруссии в качестве страны-наблюдателя продемонстрировало очевидное желание Брюсселя продолжать отношения с Минском, хотя Европа не отказывается от ранее сформулированных условий сотрудничества с белорусскими властями. Тем не менее сблизить позиции РБ и ЕС не удалось и на этот раз. Минску в очередной раз дали понять, что отношения с Брюсселем будут строится по правилам игры, предложенным Евросоюзом. Очередным подтверждением такого подхода стало отклонение Евросоюзом предложения Белоруссии о более тесном экономическом сотрудничестве с ЕС, в частности в вопросе о транзите российских энергоресурсов. Пресс-секретарь Еврокомиссии Кристиана Хоманн заявила, что «ЕС не позволит авторитарному руководству Белоруссии выбирать, в каких сферах сотрудничать, а в каких нет…Демократические изменения в Белоруссии остаются обязательным условием более тесных связей»⁹².

Таким образом, первый опыт сотрудничества Белоруссии с Евросоюзом в параметрах политики добрососедства оказался неудачным. Белорусский политолог Вячеслав Поздняк полагает, что Европейская политика добрососедства непригодна для Белоруссии, поскольку строится «c нуля», а должна была бы основываться на фундаменте предыдущих соглашений. Однако такой базы в двусторонних отношениях, утверждает этот автор, просто не существует. Кроме того, сама Белоруссия оказалась без каких-либо концептуальных подходов и взглядов на то, как развивать свои отношения с ближайшим зарубежьем⁹³.

Независимый эксперт Юрий Дракохруст полагает, что «за 13 лет президентства Лукашенко Европа использовала все мыслимые и немыслимые варианты стратегии. Были и кнут, и пряник, но пряник оказался не по вкусу белорусскому руководству. За эти годы среди населения не усилились проевропейские настроения, что объясняется улучшением материального положения белорусов. Речь не идет ни о ненависти, ни о ксенофобии. Но Россия по-прежнему остается геополитическим магнитом для белорусов, несмотря на все обострившиеся в последнее время кризисы и усилия белорусской пропаганды, в которой отчетливо звучат антироссийские нотки. Вместе с тем растет количество изоляционистски настроенных граждан, что в целом отражает настроения нынешнего руководства страны. В целом Белоруссия еще далека от того, чтобы однозначно заявить о своем геополитическом выборе»⁹⁴. По мнению еще одного белорусского политолога – Олега Манаева, «сегодня потенциально в Белоруссии есть почва для совершенно разных внешнеполитических курсов»⁹⁵.

ЕПС и Российская Федерация. Россия хотя формально и входит в зону действия ЕПС, тем не менее считается особым стратегическим партнером Евросоюза и поэтому развитие его отношений с Российской Федерации строится в соответствии с иной логикой и фиксируется в других документах. В течение последнего десятилетия международно-правовой основой взаимоотношений России с ЕС было Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, срок действия которого истекает в конце 2007 года. За это время двусторонние отношения претерпели значительные изменения. Сохраняющаяся взаимная заинтересованность партнеров друг в друге развивается на фоне усиливающихся конкурентных интересов. По мнению влиятельного российского эксперта Юрия Борко, «в последние годы, безусловно, расширилось сотрудничество, однако при этом стало больше противоречий. Во многом это связано с растущими российскими запросами. Во-первых, разногласия проявляются в энергетической стратегии, во-вторых, во внешней политике. Говоря, например, о Балканах и странах постсоветского пространства, складывается впечатление, что Россия и ЕС просто перетягивают канат, и я не вижу каких-то предпосылок к тому, что компромисс все-таки будет найден. Третья проблема – это строительство демократии в России. Отмечу, что претензии Запада по этому вопросу в последние годы стали значительно серьезнее. Притом, на мой взгляд, претензии зачастую обоснованные»⁹⁶.

Расширение ЕС и возросшее политическое влияние России как следствие усиления ее экономического потенциала требуют выработки нового формата двусторонних отношений. Российская сторона отвергает критику в свой адрес по поводу растущего авторитаризма в политической системе России. Позиционирование РФ на международной арене в качестве великой державы наталкивается на растущее влияние Евросоюза на постсоветском пространстве, которое Россия по-прежнему включает в сферу своих интересов.

Таким образом, с одной стороны, нарастает геополитическое соперничество между двумя участниками Соглашения, а с другой – усиливается их экономическая взаимозависимость, побуждающая их к сотрудничеству. На ЕС приходится 52 процента всего российского экспорта и 70 процентов иностранных инвестиций⁹⁷. Россия покрывает 25% потребляемого газа и нефти в странах Евросоюза и занимает третье место среди торговых партнеров Европы, уступая лишь США и Китаю. За растущим объемом торговли скрывается опасение ЕС за свою энергетическую безопасность, его стремление участвовать в добыче и транспортировке российских углеводородов в Европу. Россия, в свою очередь, хотела бы привести свой капитал в европейский энергетический бизнес, что наталкивается на решительное сопротивление европейцев. Пока общий баланс капиталовложений Евросоюза России на порядок выше российских инвестиций в Европе (30 млрд долл. против 3 млрд долл.).

Другой сферой конкурентных отношений становится постсоветское пространство, которое активно осваивается Европой в том числе и с помощью политики добрососедства. Используя этот инструмент как вариант регулятивной политики, ЕС намерен формировать свое непосредственное (и не только) окружение, являющееся таковым и по отношению к России. По существу, политика добрососедства вступает в противоречие с претензией России на роль центра влияния на постсоветском пространстве. Сабина Фишер, эксперт Парижского Института ЕС по исследованиям вопросов безопасности, полагает, что «стремясь экспортировать политические и экономические модели через политику увязок (ценности - интересы), ЕС использует «мягкие» регулятивные методы. Подход России, напротив, основан на классической концепции борьбы за зоны влияния. Поэтому политика Евросоюза интерпретируется в России в терминах геополитики, а ЕС воспринимается как сильнейший соперник за влияние в западной и восточной части постсоветского пространства»⁹⁸. Это привело к изменению тактики России, которая вместо того, чтобы пытаться осуществить политическую и экономическую интеграцию с некоторыми из своих соседей, использует энергоносители в качестве инструмента политического влияния.

Поэтому, полагают аналитики Евросоюза, «самым главным вопросом для ЕС должно оставаться состояние стран, являющихся нашими общими с Россией соседями. ЕС должен сопротивляться любым попыткам России реинтегрировать своих соседей – Грузию, Молдавию и Украину – в собственную политическую систему, в особенности, если в процессе такой интеграции она пытается подавить деятельность относительно плюралистического общества, нарождающегося в некоторых из них”. Обозреватели Джемс Роджерс и Хендрик Пушманн определяют перспективы политики России на постсоветском пространстве еще более категорично: ”Россия должна понимать, что сейчас она является лишь частью этого более широкого европейского добрососедства и что от нее как таковой ожидают определенной ответственности и обязательств (например, защиты демократии и прав человека на своей территории) и – что ее господству в этом регионе фактически наступил конец».

Естественно, на фоне подобных заявлений проблема равноправного партнерства с ЕС приобретает для России особое значение. Россия неоднократно критиковала асимметричную структуру СПС, особенно те части Соглашения, в которых говорится об адаптации России к демократическим нормам и законодательным стандартам ЕС. В настоящее время у Евросоюза нет возможности влиять на трансформацию российской системы политической власти в нужном для него направлении.

Европейские политические лидеры не в состоянии выработать единый подход к России, и пока это остается самым трудным внешнеполитическим вопросом Европейского союза. В этой ситуации Россия пытается строить отношения с его странами-участницами на двусторонней основе. По мнению некоторых европейских аналитиков, «Еврокомиссия и страны ЕС должны отказаться от привязки прагматических интересов, например, в торговле, к ценностям вроде прав человека. Пора отказаться от убеждения в том, что путинская администрация разделяет наши ценности и что ЕС способна сочетать отстаивание этих ценностей с прагматическими интересами»⁹⁹.

Пока что, по известным причинам, переговоры между Россией и ЕС по новому Соглашению о партнерстве и сотрудничестве заблокированы. Двадцатый юбилейный саммит Россия – ЕС, который состоялся в конце октября 2007 г. в Португалии, никаких неожиданностей в этом вопросе не принес. В ноябре действующее соглашение будет автоматически продлено. И так может продолжаться долго. Российский президент В.В. Путин полагает, что «шар» на стороне Евросоюза, а Москву пока устраивает существующее положение вещей. В то же время специальный представитель президента РФ по вопросам развития отношений с Европейским союзом Сергей Ястржембский опроверг мнение, что отношения России и ЕС достигли низшей точки и находятся в кризисе. По его мнению, через 15 лет Москву и Брюссель «ждет еще более тесный уровень взаимодействия и взаимопроникновения. Между нами будет безвизовый режим. И к этому времени мы все же приступим к переговорам по новому Соглашению о партнерстве и сотрудничестве»¹⁰⁰.

Пока же на саммите в Лиссабоне российский президент успешно сыграл на поле Евросоюза, предложив учредить Институт свободы и демократии за соблюдением прав человека и демократическими процессами как на постсоветском пространстве, так и на территории других стран. По мнению Александра Рара, директора программ России и стран СНГ Германского совета по внешней политике, «Путин не хочет войти в историю как политик, который потерял Европу для России». Это обстоятельство не может не сказаться и на перспективах политики соседства, осуществляемой как ЕС, так и Россией в отношении постсоветского пространства, или, согласно новой терминологии, государств Евровостока.

ЕПС и Украина. Особое место в Европейской политике соседства в отношении стран Евровостока занимает Украина. Активизация ЕПС на восточном направлении совпала по времени с победой оранжевой революции на Украине. Председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу подтвердил тогда поддержку ЕС в проведении Украиной реформ в политике и экономике, назвав политику добрососедства в отношении Украины «очень амбициозной». По словам Баррозу, в рамках политики нового соседства ЕС могут быть реализованы все устремления Украины, в том числе в плане модернизации страны и получения ею технико-экономической поддержки. Председатель Еврокомиссии также обещал Украине помочь со вступлением во Всемирную торговую организацию. “Мы дадим очень сильный сигнал поддержки демократически избранному президенту Украины”, - заверил он.

План действий для Украины был согласован в конце 2004 г., а принят в феврале 2005 г. Он был рассчитан на 3 года и направлен на содействие выполнению положений Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и Украиной. Предварительные результаты взаимодействия Европейского союза и украинской стороны можно оценивать по докладу о прогрессе, датированном 4-м декабря 2006 г. (ENP Progress Report – Ukraine). Согласно этому докладу, наилучшие результаты были достигнуты в области сотрудничества по вопросам внешней политики и безопасности, особенно в области региональных проблем¹⁰¹.

Подводя итог, можно отметить, что, начиная с 2005 г., отношения Украина – ЕС стали развиваться достаточно активно и, что главное, результативно. Однако всю картину испортила политическая нестабильность, связанная с предвыборной борьбой, и уже с 2006 г. перспективы стали менее оптимистичными, особенно в реформировании законодательства¹⁰². В выполнении более конкретных задач в различных отраслях украинская сторона относительно преуспела. Возможно, это связано с тем, что в период 2003-2006 гг. в 2 раза увеличилась сумма инвестиций из ЕС – с 50 млн евро до 100 млн евро¹⁰³.

Несмотря на то что оценка ЕС выполнения Украиной «Плана действий» носит в целом комплиментарный характер, европейские эксперты обращали внимание на «колоссальный объем работы», которую еще предстоит выполнить Украине в плане сближения своего законодательства с правом ЕС. По мнению эксперта из Великобритании Аннели Альби, «Киев продвинулся пока не так далеко по пути сближения своего законодательства с правом ЕС. Поэтому перед ним по-прежнему стоят задачи освоения и включения в национальное законодательство около 80 тысяч страниц применяемых в ЕС юридических актов». При этом, как отметила эксперт, «Украину не должно смущать то, что включение в национальное право юридических установок, заимствуемых извне, в чем-то похоже на внешнее управление со стороны Брюсселя или даже на мягкую форму империализма. Ведь Киев осуществляет рецепцию права ЕС вполне добровольно»¹⁰⁴.

Это требование ЕС, делающее особый упор на прямом действии большой группы норм, которые будут включены в будущее базовое соглашение между ЕС и Украиной 2008 г., вполне поддерживается властями и экспертным сообществом Украины. Пока же, по общему мнению экспертов, задача приведения национального законодательства в соответствие с европейскими стандартами стоит очень остро.

В целом Украина оценивает политику добрососедства как явно недостаточную для своей страны, сделавшей однозначный европейский выбор. Вызывает возражение сам термин «добрососедство», поскольку в нем содержится намек на то, что Украина находится вне Европы. Глава миссии Украины при Европейском Союзе Роман Шпек отмечал, что «Украина никогда не была в восторге от Европейской политики соседства»¹⁰⁵. По его словам, Украину не устраивает отсутствие для нее перспективы от реализации такой политики. Изначально ЕПС рассматривалась как временный инструмент, с тем чтобы прийти к дифференциации в подходах к различным государствам. Однако с учетом выполнения плана действий Украина-ЕС и нового видения перспектив ЕПС, представленных Еврокомиссией в конце 2006 г., дифференциации не видно, а политику добрососедства уже стали рассматривать как альтернативу расширению.

Украинский дипломат, выражая официальную точку зрения, считает, что в политике добрососедства для «восточных соседей» должно быть четко прописано, что ЕПС не является альтернативой членству в Евросоюзе. «Пока расширение ЕС не будет законодательно остановлено, мы не сможем рассматривать и оценивать как успешные любые попытки, которые ограничивают легитимный процесс расширения ЕС»¹⁰⁶. Украина осознает свою неготовность к членству в ЕС и неготовность Европы к этому, отметил глава миссии, однако задача состоит в том, чтобы «не потерять стратегическую цель. Никто не имеет права лишить европейские страны перспективы членства».

В провозглашенной президентом Ющенко «Национальной стратегии» четко и недвусмысленно говоритcя: «Вступление в Евросоюз – это стратегическая цель Украины и историческая возможность для всего украинского общества. Альтернативой может стать только сознательное желание остаться вне сферы европейского сотрудничества и потерять все преимущества, которые дает интеграция в Европу»¹⁰⁷. После своего прихода к власти новый украинский президент заявлял о намерении поставить вопрос о членстве Украины в ЕС уже в 2007 г., чтобы в 2010 г. уже быть в составе Евросоюза. По мнению его соперника Виктора Януковича, интеграция Украины в Европу всецело поддерживается обществом.

Однако в подготовленном весной 2007 г. европейской стороной проекте нового соглашения Украина - ЕС возможность членства Украины в Евросоюзе не рассматривается даже в отдаленном будущем. По мнению Бениты Ферреро-Вальднер, «перспектива членства не является незаменимым рычагом содействия реформам. В Украине и без этого наблюдается существенный прогресс в целом ряде областей, таких, как свобода прессы, энергетика, торговля. Политика добрососедства не является альтернативой дискуссии о будущих границах Евросоюза: это отдельный процесс, который имеет свою собственную ценность. Евросоюз заинтересован в налаживании сотрудничества с соседями по вопросам безопасности, торговли, энергетики и миграции. По данным опроса службы «Евробарометр», 80% европейцев согласны с тем, что подобное сотрудничество выгодно как Европе, так и ее партнерам. Решение относительно предоставления перспективы членства тем соседним странам, которые хотят вступить в ЕС (а многие этого не желают) должно приниматься всеми членами ЕС единогласно, но прежде необходимо разработать и принять новый договор о реформе самого Союза»¹⁰⁸.

Аргументация европейского комиссара по вопросам международной политики и европейской политики добрососедства не убедила украинскую сторону. На состоявшейся в Брюсселе в сентябре 2007 г. международной конференции, посвященной политике добрососедства Европейского союза с участием 27 членов и 16 стран-соседей, украинский посол заявил, что политика добрососедства «не может быть принята как основа для отношений ЕС – Украина. Мы сможем работать только при условии, что Украина останется составной частью объединенной Европы», уточнив при этом, что его страна желает быть полноправным членом ЕС¹⁰⁹. Роман Шпек в качестве официального представителя своей страны заявил, что Украина предпочитает двусторонние отношения с ЕC вместо политики добрососедства.

Озабоченности Украины не остаются без внимания европейцев. В июне 2007 г. в Регенсбурге (Германия, Бавария) состоялась международная конференция «Европейская политика добрососедства как инструмент преобразований, сближения и интеграции: опыт Украины». Помимо актуальных проблем двустороннего сотрудничества на конференции рассматривался вопрос, связанный с новым базовым договором Украина – ЕС. С украинской стороны высказывалось пожелание, чтобы такой документ по своей юридической природе был бы договором об ассоциации. Понимая, что ЕС еще не готов к такой стадии сотрудничества (чаяния украинской политической элиты существенно отличаются от того, на что в настоящее время готовы пойти страны ЕС), Верховная рада считает, что договор мог бы носить переходный характер со сроком действия в 5-10 лет.

ЕПС и Республика Молдова. Европейское направление всегда занимало важное место во внешней политике Молдовы. Первоначальная пророссийская ориентация Владимира Воронина довольно скоро сменилась на евроатлантическую. После провала «плана Козака» по урегулированию приднестровского конфликта эта тенденция стала определяющей в действиях молдавского руководства. Принятие Румынии в члены Европейского союза изменило геополитический статус Молдавии – она стала приграничным с ЕС государством, что, естественно, не могло не сказаться на качестве и уровне двусторонних отношений.

«Европейская интеграция, суть и смысл действий, предпринимаемых нами для укрепления независимости и суверенитета государства, – заявлял в декабре 2006 г. президент Молдавии, – это гарантия необратимости демократических процессов. Я не знаю более важной задачи для руководителей министерств и других подразделений центральной администрации, чем ежедневные усилия по достижению этой цели»¹¹⁰. Значимость европейского вектора внешней политики Молдавии получила отражение и в названии главного внешнеполитического ведомства страны, которое называется не просто Министерство иностранных дел (МИД), а Министерство иностранных дел и европейской интеграции (МИДЕИ).

План действий Европейского союза с Молдавией был согласован и принят обеими сторонами в те же сроки, что и в случае с Украиной, то есть в конце 2004 – начале 2005 г. Однако уровни отношений ЕС с Украиной и с Молдавией не вполне сопоставимы. План действий ЕС для Молдавии, построенный по той же схеме, что и План действий для Украины, тем не менее содержал несколько важных отличий:

во-первых, он был более обширным, то есть в одних и тех же разделах более детально обговаривалась каждая конкретная проблема;

во-вторых, в нем был отдельный пункт, посвященный конфликту в Приднестровье, где указывалось, что при решении данной проблемы необходимо уважать суверенитет и территориальную целостность Молдавии в рамках международно-признанных границ, а также гарантировать соблюдение таких принципов, как уважение демократии, верховенство закона и права человека.

«План действий», как и в случае с Украиной, был также рассчитан на три года, поэтому еще нет доклада о результатах его реализации. Есть только оценочный доклад о ходе его реализации от 4 декабря 2006 г. Во вступлении к докладу отмечалось, что Молдавия начала реализовывать план, находясь в очень тяжелой ситуации, сложившейся как в ее внутренних, так и во внешних делах. Вместе с тем общая оценка, которую Европейская комиссия дала Молдове, была положительной. В декабре 2006 г. было принято решение выделить Молдавии на финансирование внутренних реформ 1,2 млрд евро (529 млн евро – в качестве кредитов, 680 млн – в качестве грантов). Часть этих фондов предназначена для определенных проектов, остальные деньги будут предоставлены после выполнения поставленных донорами условий. Рассчитанная на три года, крупномасштабная помощь Евросоюза и Всемирного банка является крупнейшей за всю 15-летнюю историю Молдавии и по своим размерам эквивалентна национальному бюджету страны за последние два года. Однако эта помощь, создающая уникальные возможности для Молдавии, одновременно станет сложнейшим испытанием для правительства Владимира Воронина. Будет ли действующая власть эффективно использовать на благо страны эти практически свалившиеся с неба деньги или они будут просто разворованы, задаются риторическим вопросом «Молдавские ведомости»¹¹¹.

В целом, по совпадающей оценке и зарубежных, и молдавских экспертов, 2007 г. станет решающим для европейских перспектив Молдавии. К концу 2007 г. страна должна достичь 80 целей и провести 294 мероприятия в семи сферах деятельности. Ответственность за реализацию большинства упомянутых целей и мероприятий лежит на Молдавии, 14 входит в число обязательств ЕС, а 40 относятся в равной степени ответственности обеих сторон. План действий РМ – ЕС, как и другие планы в рамках ЕПС, за исключением Плана действий ЕС – Израиль, свидетельствует об ассиметричном объеме решаемых сторонами задач и характерных для отношений «центр- периферия» чертах ¹¹².

Стремление Молдавии осуществить реформы многими аналитиками ставится под сомнение. Всемирный банк в своем отчете «Простота ведения бизнеса» поместил Молдавию на 83 место из 155 оцениваемых стран¹¹³. Американский исследователь Райан Кеннеди полагает, что «если Молдавия не достигнет успеха в проведении реформ и если использование средств (финансовой помощи) не будет регулироваться должным образом, европейские и американские доноры быстро разочаруются. Если Молдова использует полученные деньги для осуществления реформ, это станет ключевым моментом в развитии страны. Если же деньги будут использованы для затяжки реформ или будет обнаружено, что они прямым или косвенным образом финансируют коррупцию, европейским ожиданиям Молдавии будет нанесен жестокий удар»¹¹⁴. Такая перспектива весьма беспокоит и молдавские власти. Президент Воронин, по его словам, «крайне недоволен ходом европейской интеграции», имея в виду неудовлетворительную работу своего правительства.

В сфере европейско-молдавского сотрудничества по вопросам внешней политики, безопасности, а также предотвращения и разрешения конфликтов основное внимание уделялось, несомненно, проблеме Приднестровья. Приднестровское урегулирование стало особенно актуальным для Евросоюза после его последнего расширения за счет Болгарии и Румынии, а также активного вовлечения Украины и Молдавии в ЕПС. Приднестровье как потенциальный источник конфликта с Кишиневом, как территория с преимущественным политическим влиянием, военным и экономическим присутствием России, естественно, не вписывается в параметры политики соседства с его унификацией основных политико-экономических стандартов по европейскому образцу.

В марте 2005 г. Евросоюз назначил специального представителя в Молдавии, а в сентябре того же года вместе с США присоединился к переговорному процессу в качестве наблюдателя. Это вполне соответствовало намерениям Молдавии ослабить позиции России в регионе. ЕС специально для данного случая создал комиссию по приграничному сотрудничеству – EUBAM. Справедливости ради нужно отметить, что деятельность в рамках переговоров не увенчалась сколько-нибудь ощутимым успехом. Кроме того, в 2006-2007 гг. имели место встречи исключительно между наблюдателями, посредниками и одной (молдавской) из сторон в конфликте, а не полноценные переговоры в формате 5+2, как они задумывались.

Единственное, что удалось сделать комиссии по приграничному сотрудничеству, так это организовать экономическую блокаду Приднестровья, что стало результатом переговоров между Украиной и Молдавией, а также деятельности EUBAM. Цель – заставить Приднестровье отказаться от идеи международного признания своей государственности - достигалась путем европеизации плана Ющенко, который предусматривает внутреннюю эволюцию приднестровского режима в направлении его демократизации и обеспечения прозрачности избирательного процесса. По мнению сторонников реинтеграции Молдавии, политические и экономические условия Плана действий РМ – ЕС должны быть представлены в максимально возможной степени в плане Ющенко.

По их мнению, это установит ясные стандарты демократизации Приднестровья. Планы действий ЕПС с Украиной, Молдавией и другими соседями Евросоюза создают предпосылки к демократии и соблюдению прав человека, устанавливая стандарты продолжения политической реформы. Приднестровцам, полагают сторонники такого подхода, нелегко будет противостоять такому давлению на политическую реформу, поскольку все соседи Евросоюза приняли стандарты по политической реформе. К тому же внедрение частей Плана действий ЕПД в план Ющенко по Приднестровью должно привести к большему сближению экономических и политических систем Приднестровья и Молдавии.

Если эта идея начнет осуществляться, как надеялись ее сторонники, то Приднестровье и Молдавия станут стремиться к большему сближению в экономических, социальных и в конечном счете политических стандартах. Это будет означать европеизацию, а не молдовенизацию, которая абсолютно не привлекательна для Приднестровья¹¹⁵. Естественно, приднестровское руководство, не поддерживающее никаких политических диалогов с Евросоюзом, отказалось действовать по предложенному плану. Следствием стала экономическая блокада, введенная Молдавией и Украиной в отношении Приднестровья, рассчитанная на зависимость региона от внешних партнеров и его неспособность самостоятельно выдержать изоляцию.

Несмотря на нынешнюю неготовность Молдавии к евроинтеграции, она вслед за Украиной считает возможным претендовать на членство в ЕС в относительно недалекой перспективе. На международной конференции в Брюсселе в сентябре 2007 г., посвященной ходу реализации ЕПС, министр иностранных дел Молдавии Андрей Стратан в своем выступлении подчеркнул: «Элементом приближения к ЕС должно стать предоставление ясных перспектив для стран, которые поставили себе такую цель»¹¹⁶. Нужно отметить, что и прием Румынии в Евросоюз вряд ли будет способствовать ускорению членства Молдавии в ЕС.

Другое дело, что Молдавия представляет и будет представлять интерес для Европы как весьма важный компонент политики соседства. В силу расширения ЕС на восток проблема Приднестровья стала весьма актуальной для Брюсселя, который пытается (пока безуспешно) внести свою лепту в ее разрешение. Без партнерства и сотрудничества с Кишиневом Брюссель вряд ли сможет решить свои задачи, связанные с вовлечением Украины в общеевропейское пространство. В пользу Молдавии действуют такие факторы, как ее географическое положение, скромный размер территории и относительно малочисленное население.

Среди независимых молдавских экспертов достаточно широко распространена точка зрения, согласно которой, «не следует рассматривать Европу как панацею от всех бед». С их точки зрения, и акцент только на развитие отношений с Россией тоже является однобоким. Нужна выверенная, сбалансированная политика по отношению к обеим сторонам – западной и восточной. «Молдова, получив свои уроки и не раз наступая на собственные грабли, в конце концов, подошла к пониманию необходимости взвешенных отношений как с СНГ, так и с Европой»¹¹⁷ – считают они.

ЕПС и государства Закавказья. На начальном этапе в программах ЕС не участвовали государства Кавказа, которые были включены в эти механизмы позднее. В Европейской стратегии безопасности 2004 г. Южный Кавказ указывался как один из регионов, заслуживающий «более сильной и активной заинтересованности» ЕС¹¹⁸. В докладе от 12 мая 2004 г. Еврокомиссия уже рекомендует включить в политику добрососедства Армению, Грузию и Азербайджан.¹¹⁹. В свою очередь, эти страны обязывались активизировать усилия по реформированию в двух наиболее важных, с точки зрения Европы, областях: укреплении верховенства закона и урегулировании конфликтов. В этом же докладе упоминалась и одна из причин заинтересованности Евросоюза в закавказских государствах– наличие нефти в регионе. По мнению Еврокомиссии, Южный Кавказ является важным регионом с точки зрения добычи и транспортировки энергоносителей, и с ними необходимо развивать сотрудничество именно в этой области¹²⁰.

Армения, Грузия и Азербайджан подключились к политике соседства в 2004 году при активной поддержке со стороны Германии. Но «Планы действий» с ними были составлены только к концу 2006 г. и рассчитаны на 5-летний срок с 2007 по 2013 г.

На фоне общей заинтересованности государств Закавказья в политике добрососедства наибольшим энтузиазмом отличается Грузия, во внешней политике которой заметно преобладает евроатлантический вектор. Объяснение подобному положению вещей кроется в ряде факторов, связанных с напряженными отношениями Грузии с Россией в политической сфере, в первую очередь по вопросу статусов Абхазии и Южной Осетии. Немаловажное влияние на характер российско-грузинских отношений оказывают и субъективизм нынешнего грузинского президента М. Саакашвили и не всегда адекватная реакция российского руководства на провокационные действия Тбилиси. Геостратегические возможности Грузии как транзитной территории для нефти и газа из Азербайджана и Центральной Азии добавляют куража в действия грузинской элиты. Это же обстоятельство обеспечивает и интерес Евросоюза в развитии тесных отношений с Грузией, без конкретных обещаний полноправного членства, на что первоначально рассчитывала Грузия. В настоящее время Тбилиси настаивает на скорейшем заключении договора о свободной торговле с ЕС.

Гораздо более сбалансированную политику в отношении основных центров силы проводит Азербайджан, обладающий несопоставимыми по сравнению с Грузией экономическими возможностями, связанными с резким увеличением добычи и экспорта энергоносителей. Резкий рост экспорта нефти и нефтепродуктов в европейские страны, особенно после ввода в действие нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан превратил Азербайджан в ведущего торгового партнера Евросоюза, на долю которого приходится около половины внешнеторгового оборота страны. В сфере политических отношений взаимодействие Евросоюза с Азербайджаном поддерживается признанием территориальной целостности страны и возможным участием Брюсселя в урегулировании проблемы Нагорного Карабаха.

Армения в силу своих традиционно пророссийских геополитических пристрастий и экономических возможностей не столь однозначно нацелена на развитие отношений с Евросоюзом. В отличие от Азербайджана и Грузии, она не рассматривает План действий в качестве конкретного шага на пути к приему в ЕС. Заинтересованность Армении в политике соседства определяется ее желанием обеспечить себе поддержку ЕС как влиятельной международной силы в случае возможного осложнения отношений с Азербайджаном и Турцией. Экономические соображения определяются постоянно растущим объемом товарооборота Армении с ЕС, который в 2005 г. в полтора раза превышал объем товарооборота Армении со странами СНГ.

Кроме того, страны ЕС являются активными инвесторами в армянскую экономику, незначительно превосходя Россию по количеству капиталовложений. Тем не менее экономические позиции России на армянском рынке достаточно прочны, российский капитал контролирует ряд стратегически важных отраслей экономики Армении. Проблема в том, что не все из этих предприятий демонстрируют высокую эффективность, вызывая разочарование армянской стороны. И все же резкая перемена вектора внешней политики Армении с пророссийского на проевропейский в ближайшей перспективе маловероятна. В то же время диверсификация отношений с внешним миром приветствуется и официальной властью, армянской общественностью.

ЕПС и страны Центральной Азии. В начале 2007 г. обозначился новый вектор европейской политики добрососедства – в направлении Центральной Азии. В июне 2007 года была принята стратегия ЕС по сотрудничеству с государствами этого региона (официальное название – «ЕС и Центральная Азия: стратегия нового партнерства»). Она пришла на смену существовавшему здесь около 15 лет проекту ТАСIS и отличается от него тем, что страны региона рассматриваются в ней в индивидуальном порядке и характеризуются особым отношением со стороны ЕС к каждой из них. Вместе с тем сохраняется и общерегиональный аспект политики.

Стратегия рассчитана на период до 2013 г. и оценивается в 750 млн долларов США. Одним из основных политических тезисов Стратегии является увязывание европейской безопасности с Центрально-Азиатским регионом. Из этого следует, что одна из основных задач Евросоюза – создание кольца эффективно управляемых государств к востоку от ЕС, с которыми будут налаживаться тесные взаимоотношения и сотрудничество. В Стратегии отмечается, что стратегическое, политическое и экономическое развитие, а также возрастающее количество межрегиональных проблем в Центральной Азии прямо или косвенно влияют на интересы ЕС¹²¹.

По мнению кыргызского политолога А.Третьякова, Евросоюз хочет стать новой “крышей” для центрально-азиатских государств, преследуя при этом конкретные цели: а) энергоносители Казахстана, Узбекистана и Туркменистана; б) продвижение в регион западных либеральных ценностей¹²². В структурах ЕС подтверждают, что страны региона приобретают все большее значение для энергобезопасности ЕС, поскольку в прикаспийском пространстве и Центральной Азии доказано наличие около 4% всех энергоресурсов мира. То же самое относится и к развитию трансконтинентальной транспортной инфраструктуры, которая связывает между собой Европу, Россию, страны Азии. «Усилия ЕС, направленные на укрепление местных рынков энергоносителей, помогут улучшить инвестиционные условия, увеличить производство и эффективность использования энергоносителей в Центральной Азии, а также диверсифицировать схемы поставки и распределения энергоносителей в данном регионе» – отмечается в документе «ЕС и Центральная Азия: стратегия нового партнерства»¹²³.

В рамках новых инструментов внешнего содействия добрососедству на основе бюджета ЕС на 2007–2013 гг., ЕС запланировал вдвое увеличить финансирование поддержки странам Центральной Азии¹²⁴. «ЕС будет обеспечивать связь центрально-азиатской стратегии с другими региональными инициативами ЕС, включая “Инициативу совместной деятельности в черноморском регионе”. ЕС будет также поддерживать активную интеграцию/участие Центральной Азии в ВТО, чтобы обеспечить интегрирование этих стран в мировую торгово-экономическую систему»¹²⁵.

В рамках данной стратегии ЕС предлагает Центральной Азии наладить активный политический диалог, включая регулярные встречи на уровне министров иностранных дел с Тройкой ЕС. ЕС будет проводить ежегодные встречи своих глав миссий в данном регионе. Прогресс, достигнутый в процессе внедрения данной стратегии, будет рассматриваться Советом в июне 2008 г. и впоследствии как минимум каждые два года¹²⁶.

Несмотря на то что cтратегия нового партнерства для Центральной Азии носит рамочный характер, а подписание двусторонних планов сотрудничества остается делом будущего, совершенно очевидно, что Евросоюз окончательно включил данный регион (вслед за Соединенными Штатами и НАТО) в сферу своих жизненных интересов. Пока страны ЦА (за исключением Туркмении) связывают свою безопасность и торговые интересы прежде всего с Россией, что закреплено рядом международных договоров (ОДКБ, ЕврАзЭС), но уже в ближайшей перспективе борьба за регион между ЕС, Китаем и Россией примет острый конкурентный характер.

ЕПС и перспективы ее развития. В декабре 2006 г. Еврокомиссия подвела первые итоги полутора лет реализации ЕПС и указала на возникающие трудности. В докладе ЕК бедность и безработица, невнятная экономическая политика, коррупция и слабость государственных институтов были названы главными проблемами в странах по периметру ЕС. Не удалось добиться серьезных подвижек в вопросах, касающихся пересечения границ: у граждан стран-партнеров сохранялись сложности при получении даже краткосрочных виз.

Представители Еврокомиссии также не удовлетворены результатами усилий, направленных на разрешение территориальных конфликтов на пространстве стран, охваченных ЕПС. В документе утверждается, что «Европейская политика добрососедства мало чего достигла в содействии разрешению замороженных или текущих конфликтов в регионе»¹²⁷. Европейские эксперты признают, что ЕС не обеспечивает ЕПС достаточной привлекательности. Стратегия расплывчата. Среди элит стран-участниц это порождает определенное разочарование. Все это серьезно затрудняет данным странам завоевание поддержки со стороны населения, необходимой для проведения реформ¹²⁸. Британская «The Financial Times» писала тогда же, что «разработанная в 2004 г. политика добрососедства, сегодня демонстрирует свою неадекватность…Некоторые страны добились определенных результатов, но в целом ЕПС не смогла обеспечить в соседних государствах такие же преобразования, которые осуществили восточноевропейские страны в процессе вступления в ЕС. “Морковка” оказалась не столь сочной, чтобы побудить политические элиты этих стран провести многие из необходимых болезненных реформ. Естественно, что ЕС не может предложить всем соседям место в Союзе, но в то же время он должен разработать для них более привлекательный ряд стимулов»¹²⁹.

Для решения всех этих проблем Еврокомиссия разработала ряд мер, направленных в первую очередь на углубление экономической интеграции, на создание новых и расширение уже имеющихся зон свободной торговли. Еще одно активно продвигаемое направление ЕПС – включение как можно большего количества стран-партнеров в проекты в области транспорта и энергетики, их интеграция в существующие европейские сети.

Кроме того, Еврокомиссия намерена упростить выдачу краткосрочных виз, что будет способствовать росту так называемых «оправданных контактов». Предполагается усовершенствовать обмен информацией по вопросам миграции внутри ЕС, а также создать общие центры по выдаче виз в странах ЕПС. В сентябре 2007 г. Европейский парламент поддержал планы по введению специального разрешения на работу, так называемой «синей карты», предоставляющей квалифицированным мигрантам возможность легально работать в странах – членах Европейского союза. Новая система позволяет гражданам стран, не входящим в Европейский союз, которые обладают необходимой квалификацией, образованием и языковыми навыками, получить специальный вид на жительство и разрешение на работу в одной из стран ЕС. «Синяя карта» выдается на первоначальный срок в два года с возможностью дальнейшего продления и обеспечивает полноправный статус при устройстве на работу¹³⁰.

ЕС рассматривает возможность предложить таким странам, как Украина и Грузия, партнерство в рамках Единой внешней политики и политики безопасности (ЕВПБ). Это предполагает участие стран-партнеров в разработке политики ЕС, присутствие их дипломатов в Совете министров иностранных дел в Брюсселе, обсуждение проблем, представляющих взаимный интерес, таких как обеспечение безопасности на Черном море, нераспространение оружия массового поражения, борьба с терроризмом и нелегальной миграцией. При этом участники ЕПС, не имея права голоса, могли бы участвовать в заинтересовавших их мероприятиях в рамках ЕВПБ.

В 2007 г. начинается новый период в развитии политики соседства. Один из самых важных факторов успешного выполнения любых программ и планов – их финансирование. Это относится и к финансовому обеспечению программ приграничного сотрудничества, в которых учитываются все мероприятия и проекты, предусмотренные всеми «планами действий» в рамках ЕСП. Сразу же нужно отметить, что финансирование этих программ из разных фондов и источников затрудняет осуществление политики соседства, так как большинство из такого рода организаций не предназначены для обслуживания ЕПС, да и их средств для ее реализации явно недостаточно.

По этой причине в докладе «Финансовая перспектива» на 2007–2013 гг. Европейская комиссия включила предложение о создании так называемого Европейского инструмента соседства, который предусматривает создание единого регламента для управления механизмом соседства с целью финансирования мероприятий как внутри союза, так и за его пределами. Инструмент будет охватывать и вопросы внешней политики, и внутренние дела, а его финансирование будет осуществляться в рамках одной главы бюджета. Предполагается, что он будет действовать через два так называемых «окна»¹³¹. Первое предусмотрено для финансирования в основном двусторонних программ приграничного сотрудничества (хотя возможен и многосторонний формат). Второе «окно» будет заниматься поддержкой широкого спектра проектов международного сотрудничества, в которых будут задействованы страны-члены Евросоюза и страны-партнеры по политике соседства.

Бюджет европейской политики соседства для стран-партнеров на период с 2007 по 2013 г., составит 12 млрд евро¹³². Рост финансирования увеличится на треть. Помимо финансовой поддержки, Европейская комиссия пообещала всем охваченным политикой соседства странам:

- перспективу широкой торгово-экономической интеграции, построенной на принципах свободного передвижения товаров;

- упрощенный режим выдачи виз;

- систематическое вовлечение стран в совместные программы и более тесное сотрудничество в сферах энергетики и транспорта.

Таким образом, предпринятые в 2006–2007 гг. меры Евросоюза по корректировке ЕПС свидетельствуют о том, что Евросоюз в ближайшие годы всерьез намерен «переформатировать» пространство вдоль своих границ, разработав для этого гибкую стратегию и тактику. Как заметил один европейский чиновник, ЕС должен, как ни парадоксально, проводить политику Екатерины Великой, которая говорила, что у нее нет другого способа защищать границы России, кроме как расширять их.

Подобные действия, разумеется, затрагивают интересы России. В условиях, когда более половины внешнеторгового оборота связано с Евросоюзом, являющимся главным экспортером российских энергоносителей и ведущим инвестором в России, отказ от приоритетных отношений с ЕС невозможен. В то же время нереальной является и быстрая переориентация ЕС на другие источники энергоносителей, следовательно, продолжение тесных отношений РФ – ЕС неизбежно, но уже в принципиально иной ситуации, нежели в предыдущий период. Постсоветское пространство в этих отношениях выходит на первый план. Как отмечают авторы доклада «Большая Европа – большие проблемы», помимо причин, связанных с настораживающими Запад внутриполитическими трендами в России, такой поворот был обусловлен рядом объективных долгосрочных факторов. Главные из них – глобальное распространение интеграционных тенденций и послекризисное восстановление России. В то же время готовность России к решению геополитических задач совпала по времени со сменой правящих элит в ряде ключевых государств СНГ (Грузия, Украина, Киргизия, изменение внешнеполитического курса Молдавии), в связи с чем возникла реальная возможность их переориентации в евроатлантическом направлении. В результате Россия начала более активно реализовывать укрепление интеграционно ориентированных экономических и военно-политических структур СНГ (ЕврАзЭС, ОДКБ), укреплять сотрудничество с Шанхайской организацией сотрудничества. Эту тенденцию отчетливо продемонстрировал саммит лидеров стран СНГ и Китая в Душанбе в сентябре 2007 г.

Брюссель тщательно рассчитал момент своего прихода на пространство СНГ и рынки его стран. У Москвы не только не было альтернативного ответа политике соседства ЕС, но она некоторыми своими действиями фактически создавала условия для успеха нового начинания Брюсселя в рамках СНГ. Тем не менее не все партнеры по ЕПС удовлетворены тем, как протекает процесс сотрудничества, а в еще большей степени – его содержанием. Больным местом ЕПС остается и единая система ценностей. Эта проблема имеет два аспекта:

- во-первых, нет конкретных сроков приобщения каждой из стран-участниц ЕПС к европейским ценностям;

- во-вторых, нет критериев, по которым можно было бы судить о завершенности или незавершенности такого процесса, что с точки зрения практической политики очень важно. Эти критерии должны быть общеевропейскими, однако понятно, что решения о соответствии страны-партнера ценностной системе будут принимать именно в Евросоюзе, что не обеспечивает их объективности.

Представляется, что до настоящего времени развитие ЕПС не дало достаточно эмпирического материала, чтобы делать сколько-нибудь определенные выводы о реализации первоначально выдвинутых этой политикой целей. Вместе с тем уже сейчас видны те ее аспекты, которые не просто осложняют отношения России с государствами СНГ, но и противоречат основополагающим российским интересам. Опасность ЕПС для России председатель комитета Госдумы по международным делам Константин Косачев видит в том, что «внутреннее давление на элиты (Грузии, Молдавии и Украины. – И.С.) в условиях сворачивания связей с Россией и при закрытых дверях ЕС будет нарастать. При этом очевидно, что, как только новая ориентация будет оформлена достаточно прочно (членством в НАТО, выходом из СНГ), уже ЕС начнет спрашивать с этих стран “по гамбургскому счету” – и по демократии, и по экономике. Что еще серьезнее: точка невозврата к прежнему – особому, экономически выгодному – формату отношений с Россией может быть к тому моменту окончательно пройдена»¹³³. Чтобы этого не произошло, «непродуктивную политику “конкуренции интеграций”, фактически реализуемую сейчас Россией и Евросоюзом в отношении общих стран-соседей, следует, – полагает российский специалист в области политики соседства Лидия Косикова, – постепенно заменять подходами в духе конвергенции и формирования взаимопроникающих “общих пространств”, а также наращивать число совместных международных проектов всех трех заинтересованных сторон»¹³⁴.