Лекции тамбов 2007

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 29

Время, в котором живёт Церковь.

Мы живем в сотворенном мире, и не можем представить, как может что-то существовать вне времени и пространства. Можно сказать, что «возникнув, тварный мир как созданный из ничего, начинает изменяться, и это изменение порождает время. Преподобный Максим Исповедник говорит: «Время от создания неба и земли исчисляется». Поэтому правильно говорить, что Бог сотворил мир не в вечности ни не во времени, а вместе с временем».^⁴⁵⁰

Но и время, и пространство - категории именно нашего, тварного бытия. А вот Церковь живет и во времени, и в Вечности. А вечность, как пишет свт. Григорий Богослов, «не есть ни время, ни часть времени; потому что она неизмерима».^⁴⁵¹ Как отмечает современный автор, «Церковь существует на земле, но обращена к небу, живет во времени, но дышит вечностью».^⁴⁵²

Как существо земное, человек полностью подвластен земным законам, в том числе законам времени и пространства. Но он ещё и духовное существо, а потому способен возвышаться над этими законами. Так, существует множество примеров того, как святые настолько глубоко погружались в молитву, что внешне не подавали никаких признаков жизни. Сами подвижники считали, что прошло лишь несколько минут, но окружающие наблюдали их в этом состоянии на протяжении нескольких часов и даже суток.

Современный священник, архим. Иерофей (Влахос) так описывает опыт своей молитвы рядом с афонским подвижником-исихастом: «Сколько времени я, распростёршись, находился на полу келлии, не могу припомнить. В такие часы время останавливается».^⁴⁵³

Трудно не согласиться с психотерапевтом С.А. Белорусовым, что «Духовная жизнь человека имеет отношение к вечности. Святые, видимо пребывая на земле, живут в Раю. Духовная жизнь человека меньше всего подвержена воздействию времени».^⁴⁵⁴

Можно сказать, что за Литургией происходит «встреча человеческого времени с божественной вечностью; действительность пространства и времени, благодаря этой встрече, становится новой: «Се творю все новое» (Откр. 21, 5)... Чудо возможно, потому что таинственным образом Царство уже присутствует в этой встрече и времени».^⁴⁵⁵

Быть может, каждому, кому приходилось находиться во время совершения Литургии в алтаре, особенно чувствовалось это «вневременное» состояние. Особенно это ощущается в святую пасхальную ночь, которая пролетает, словно. Знакомый авторам священник из Курской епархии говорит об архиерейском богослужении: «Пришел владыка, и всё: время кончилось».

Церковные празднования - это не просто воспоминание о событиях, которые произошли давным-давно. «Праздники приобщают нас к той духовной реальности, которая стоит за ними и которая имеет вневременное, непреходящее значение для всех нас... Праздник является сегодняшней актуализацией события, происшедшего некогда во времени и происходящего всегда, вне времени. На Рождество мы слышим в церкви: «Днесь Христос раждается в Вифлееме», на Богоявление: «Днесь освящается вод естество», на Пасху: «Днесь Христос, смерть поправ... воскресе от гроба». Если люди вне Церкви часто живут воспоминаниями об уже утраченном времени или надеждами на ещё не наступившее будущее, то в Церкви они призываются жить непрестанным «днесь», то есть реальным, «сегодняшним» и ежедневным приобщением к Богу».^⁴⁵⁶

К сожалению, очень мало кто сегодня так воспринимает церковные праздники – даже среди постоянных прихожан. И это также можно отнести к следствиям «ускорения времени».

Принцип «здесь и теперь»: путь к реальности.

В духовной жизни существует такое отрицательное явление, как мечтательность. Оно подробно описано Отцами Церкви, суть его в том, что человек как бы блуждает по пространству и времени. Это приносит человеку немалый вред.

В современной гуманистической психологии есть принцип «здесь и теперь», как раз призывающий к уходу от этого бесплодного блуждания. Согласно этому принципу, нужно жить не прошлым, то есть воспоминаниями, и не будущим, которое может быть только в фантазиях, а именно настоящим, полностью присутствовать в данном месте и времени. «Только из сегодняшнего дня, из «здесь-и-сейчас» человек может обратиться к Вечности и совершить во времени нечто имеющее значение для Бесконечного».^⁴⁵⁷

Интересно, что латинский и санскритский корни слова «время» означают одновременно и нечто конкретное, постоянно рождающееся и изменяющееся, и нечто абстрактное и неизменное.^⁴⁵⁸

Таким образом, верное переживание времени диалектично, это бытие на грани двух миров, переменчивого и непреходящего.

По выражению современного священника, «под Вечностью христианство понимает не бесконечно тянущееся время, наподобие бесконечной прямой линии, проводимой мысленно в геометрии. Вечность - это иное качество бытия, иное его наполнение. Но человеку, находящемуся еще во времени, станет отчасти понятно, что такое Вечность, если он все свои ощущения сосредоточит на миге настоящего, который только один реален, он не ожидается и не вспоминается, он - есть. Если вслушиваться в длящийся миг настоящего, слиться с ним, время отразит вечность!»^⁴⁵⁹

Как пишет глубокий мыслитель архиеп. Иоанн (Шаховской), «Творец дал человеку жизнь для достижения светлой вечности. Бог хочет, чтобы люди жили светлой вечностью в каждой точке своего земного времени, которая и есть единственное их «настоящее». Только мгновение настоящего есть точка соприкосновения человека с реальностью Вечного. Только настоящее, собственно и есть у человека, у его свободной воли. И Бог открыл нам, что мы, верою, можем получить от Него силу и благодать, для каждого настоящего мгновения. Оттого дело диавольское, в значительной мере, сводится к тому, чтобы отводить людей от Божьей благодати в настоящем мгновении. Злой дух заставляет людей жить всё время «будущим». То, что будущее скрыто от человека и не подлежит его планировке, этого человек не осознает. И трудясь только во имя материалистически понимаемого «будущего», люди, в сущности, живут вне реального бытия. Это нереальное, для души человека, с материалистическое «будущее» и есть подлинный «опиум» души».^⁴⁶⁰

Здесь уместно вспомнить глубинную разницу между иметь и быть: можно, как предупреждает Спаситель, приобрести и иметь весь мир, но не получить от этого никакой пользы (Мф. 16, 26). Ведь само по себе это не преобразит внутреннего существа человека, он остается тем, чем был. Человек может стремиться распоряжаться чем-то чужим, что никогда не составит его реального существа. В то же время он бросает то, что действительно имеет, что он есть - собственную внутреннюю жизнь. В результате он теряет одно и не приобретает другого…

Поэтому «духовная жизнь должна включать в себя борьбу за время. В отношении внешнего времени большое значение имеет последовательность и порядок в делах. При хаосе в делах времени на них уходит гораздо больше, чем необходимо. Также человек должен уменьшить свои потребности - телесные и душевные, - тогда многие заботы отпадут сами собой. Что касается внутреннего времени, то здесь необходим жесткий фильтр, который бы мог как-то регулировать поток поступающей информации».^⁴⁶¹

Мысль о том, как важно жить собственной, а не чужой жизнью, не раз высказывалась одним из самых ярких проповедников современного христианского мира - митрополитом Антонием (Блумом). Владыка Антоний всегда подчеркивал, что «молитва по своей сути - встреча, встреча души и Бога; но для того чтобы встреча была реальной, обе личности, которые в ней участвуют, должны быть действительно самими собой».^⁴⁶²

Одно из обязательных условий глубокой молитвы – пребывание «здесь-и-теперь», в данном месте и данный час. Поэтому, слову влыдыки Антония, «За временем совершенно нечего гнаться, потому что время не от нас бежит, а к нам бежит. Буду ли я спешить навстречу следующему часу моей жизни, буду ли сидеть и ожидать его прихода – неминуемо этот час ударит… Это важно помнить, потому что все приходит в свое время, но в свое время или, если предпочитаете, в Божие время».^⁴⁶³

Православная Церковь учит жить сегодняшним днем, воспринимая каждый миг, каждый час как дар Божий.^⁴⁶⁴ Фактически это означает запретить уму блуждания по времени, умирить жизнь, «угомониться». Это значит быть довольным своим внешним положением, стремиться к улучшению своего внутреннего положения путем приобретения христианских добродетелей.

Вопреки этому, сознание советского человека напоминало загнанную лошадь: «Нужно окончить школу... Когда я поступлю в институт... Вот выйду на пенсию...» Светлое завтра, его напряженное, невротическое ожидание стало своеобразной карикатурой на чаяние Царствия Небесного, присущее христианам. Но отличие этих понятий очень глубокое. «Царствие Божие внутри вас» (Лк. 17, 21) - говорит Христос, а не в конкретном историческом пространстве и времени. Христианин призван «не заботиться о завтрашнем дне» (ср. Мф. 6, 34). Нелишне будет вспомнить и слова ап. Иакова: «Теперь послушайте вы, говорящие: «сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживем там один год, и будем торговать и получать прибыль»; вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий. Вместо того чтобы вам говорить: «если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое» (Иак. 4, 13-15).

В каком-то смысле задача христианина – ещё находясь на земле, вступить в Вечность. «Будущее возможно не только как уходящая в бесконечность стрела времени, но и как воспарение над ее линейным процессом. Подобное будущее выносится из общего потока времени и заземляется в любой его точке».^⁴⁶⁵

Однако «для того чтобы быть вынесенным «из общего потока времени, - замечает Б.С. Братусь, - это будущее должно быть представлено как независимое от времени, как уже существующее, что есть на деле продукций акта веры, ибо как такового его нет, оно лишь предстоит, но через этот специфически человеческий акт оно появляется и обретает возможность активно реализовать себя в настоящем, привнося, опредмечивая, узнавая идеально мыслимое в реально существующем».^⁴⁶⁶

Вообще, человек имеет достаточно много степеней свободы в этом мире. Он обладает почти полной свободой перемещения в пространстве, причем не только по Земле, но и за ее пределами. XX век показал, что человек способен выходить и в космос. Он во многом волен над своим телом, медицина сейчас достигла такого уровня развития, что нет ни одного органа, который нельзя было бы заменить. Человек может даже уйти из жизни по собственной воле…

Но есть одна реальность нашей жизни, над которой человек не волен ни на йоту – это время. Мы не можем повернуть его вспять, ускорить или замедлить, повернуть вспять, одним словом, человек НИКАК не может повлиять на время.^⁴⁶⁷

Возникает мысль, что все ресурсы, данные человеку, даны ему Богом как материал для творчества, который он может изменять, творя его своему усмотрению. И только время, как некогда запретный плод, является тем объектом мира, который Бог оставил полностью в Своей власти. «Всё обещает Господь человеку, даже спасение, не обещает только завтрашний день» - гласит старинная монашеская мудрость.

Христианство учит ценить время, как ресурс, говоря современным языком, беречь его, планировать и структурировать. Но и предостерегает от иллюзии полного обладания им.

Blog

Лекции тамбов 2007

Время, в котором живёт Церковь.

Принцип «здесь и теперь»: путь к реальности.