Geum.ru

Мониторинг сми 22 24 февраля 2011 г

Вид материалаДокументы
Ночью - только пиво
Казус потерпевшего
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9

Ночью - только пиво

Ведомости, № 32, 24 февраля 2011, C. 10


Практически единственным алкоголем, который будет доступен россиянам ночью, скоро может стать некрепкое пиво. Госдума во вторник приняла в первом чтении поправки в федеральный закон об обороте алкогольной продукции. Документ предусматривает запрет на продажу алкогольной продукции с долей спирта выше 5% (включая пиво), за исключением мест общепита, с 23.00 до 8.00 утра. А в точках нестационарной торговли - в ларьках, палатках, киосках, контейнерах и т. п. - продавать такой алкоголь нельзя будет вовсе. Для стационарных магазинов вводится ограничение - чтобы продавать алкоголь, магазин должен занимать не меньше 50 кв. м торговых и складских помещений (в сельской местности - не меньше 25 кв. м). Правда, на пиво крепче 5% это ограничение не распространяется - чтобы продавать его, достаточно любой стационарной точки и кассового аппарата. Под ограничение крепче 5% не попадают только пиво и очень небольшое количество других напитков, говорит директор ЦИФРРА Вадим Дробиз. На долю пива крепостью 5% и менее приходится около 70% всех объемов продаж, говорит представитель SABMiller Кирилл Болматов; оценка Дробиза - до 90%. Алкогольные напитки приносят ритейлерам в среднем 7-8% выручки, говорит исполнительный директор АКОРТ Илья Белоновский. В ларьках на долю пива приходится 40-50% от всей выручки за сутки, а средняя площадь ларька - 10-15 кв. м, поэтому запрет на торговлю алкоголем в точках нестационарной торговли станет смертельным ударом по малому бизнесу, говорит Владимир Повесин из Гильдии инвесторов остановочных сооружений. Правда, основные покупки люди, по его наблюдениям, совершают днем и в часы пик после работы. Это серьезный удар по крупной рознице, возражает представитель сети Metro Cash & Carry Оксана Токарева. "Основная наша аудитория - малый бизнес, а многие предприниматели делают покупки по ночам, чтобы не стоять в пробках", - говорит она. Регионы получили право вводить ограничения на ночную торговлю спиртным в 2006 г. - сейчас они действуют более чем в 70 регионах. Потребители в основном уже адаптировались к необходимости покупать алкоголь в определенные часы и на продажи сетей новый закон не должен оказать заметного влияния, полагает Белоновский. Гендиректор компании Simple и соучредитель Ассоциации импортеров вин Максим Каширин также считает запрет ночных продаж алкоголя скорее положительным ограничением: "Глобально на продажах эта мера не отразится". Ко второму чтению в законопроекте исправят юридико-технические неточности (в том числе и про запрет продажи алкоголя в зданиях учреждений культуры), конкретизируют понятие общественного места и введут штрафы за распитие алкоголя в общественных местах, введут уголовную и административную ответственность для розницы за торговлю контрафактом и торговлю спиртным в ночное время; также будет запрещена продажа в ларьках любого алкоголя крепостью выше 1,5 градуса, обещает депутат-единоросс Виктор Звагельский (автор многих инициатив по ограничению потребления алкоголя). По его словам, к документу уже поступило более 200 поправок. Пивовары против спирта Правительственный пакет поправок разделяет понятия "пиво" и "напиток на основе пива", приравнивая и то и другое к алкоголю. Причем напитком на основе пива считается "алкогольная продукция, произведенная из пива ... с добавлением или без добавления этилового спирта, произведенного из пищевого сырья". Эта норма в случае ее принятия пустит на российский рынок низкокачественную и опасную для здоровья продукцию, известную в народе под названием "ерш", говорится в официальном сообщении Союза российских пивоваров, которые категорически против добавления в напитки на основе пива спирта. "Пивом или напитком на его основе может называться только продукт, в котором спирт образуется путем естественного брожения, соглашается представитель SABMiller в России Кирилл Болматов. Депутат Виктор Звагельский уверяет, что в готовящемся техрегламенте на производство пива и напитков на его основе будет прописан законопроект.

Казус потерпевшего

Ведомости, № 32, 24 февраля 2011, C. 4


епутаты Госдумы с декабря обсуждают пакет поправок, направленных на гуманизацию законодательства в сфере экономических преступлений. Их суть сводится к смягчению наказаний за ряд предпринимательских преступлений (преимущественно главы 22 УК). Такая мера может облегчить участь предпринимателей, попавших за решетку. Но она не содержит системного решения проблемы произвольной активности правоохранительных органов в отношении предпринимателей - того, что с подачи Дмитрия Медведева называется "кошмарить бизнес". По экономическим статьям в 2009 г. к реальному лишению свободы приговаривалось 15% от всех осужденных. Если смягчить санкции по этим статьям, то судьи смогут чаще назначать наказания, не связанные с реальным лишением свободы, или давать меньшие сроки. В России осужденных по экономическим статьям примерно 10 000 в год. Но основная опасность для бизнесменов и основной тормоз роста предпринимательства не в этом. Массовый ущерб компаниям, здоровью бизнесменов и качеству деловой среды наносится задолго до суда, на более ранних этапах работы правоохранительной системы. За первое полугодие 2010 г. по статьям главы 22 УК было осуждено 5999 человек. За тот же период правоохранительными органами выявлено 39 591 преступление в рамках той же главы 22 УК. По 12 658 делам за тот же период следствие завершено. О чем это говорит? По меньшей мере о том, что по каждому делу проводились оперативно-розыскные мероприятия и следственные действия, которые с неизбежностью наносили ущерб бизнесу. Основной способ давления на бизнес - досудебное производство. Этим занимаются оперативные подразделения по борьбе с экономическими преступлениями и (в меньшей степени) следственные органы, которые специализируются на работе с экономическими делами. Еще одна невидимая для реформаторов Уголовного кодекса проблема связана с тем, что инструментами давления на бизнес являются статьи, не связанные напрямую с той главой УК, которая отсылает непосредственно к предпринимательской деятельности. Очень часто бизнесменов привлекают к ответственности (или шантажируют опасностью такого привлечения) по статьям "мошенничество", "присвоение или растрата" или даже "кража". Перераспределение благ из экономической сферы в личный карман правоохранителей происходит посредством угроз возбуждения уголовных дел, предложения их закрыть и заказных уголовных дел, большинство из которых не имеют судебной перспективы. Из статистики МВД хорошо видны масштабы уголовного преследования по экономическим преступлениям. За те же шесть месяцев 2010 г. сотрудниками подразделений по борьбе с экономическими преступлениями были "установлены виновные" по 90 907 преступлениям (это все вышеперечисленные статьи). До суда дойдет не более 20% этих дел - остальные будут по разным причинам прекращены. Конечно, в эту графу статистики попадают и строители финансовых пирамид, и другие лица, совершившие преступления, имеющие довольно условное отношение к бизнесу. Сколько здесь действительных мошенников или воров, установить трудно. Но разница между валом возбужденных дел и количеством людей, виновность которых установит суд, очень велика. Дело в том, что на данный момент работа правоохранителя в экономической сфере не привязана к наличию потерпевшего. Например, директор считает, что некий сотрудник его фирмы взял и потратил деньги на нужды компании, а оперативник ОБЭП обнаруживает в этом растрату. Начинается движение правоохранительной машины, которое парализует бизнес и подводит владельцев к необходимости "договариваться" с людьми в погонах. Чтобы решить эту проблему, надо лишить оперативников возможности "бороться" с экономическими преступлениями до того момента, когда кто-то признал себя потерпевшим. До тех пор пока сотрудник компании, или простой человек, или сотрудник налоговой инспекции не придет в отделение милиции и не скажет: "По-моему, меня (мою компанию, мою налоговую инспекцию) обворовывают, кто-то растратил мои деньги" и проч. С этого момента потерпевший также несет ответственность за сообщение заведомо ложных сведений, что затруднит оперативникам манипулирование этими заявлениями. Это и есть минимальная гарантия того, что расследуемое дело - не творение оперативника, а имеет под собой хоть какие-то основания. Технически такой результат достигается переводом соответствующих преступлений в категорию частно-публичного (или даже частного) обвинения, т. е. через редакцию статьи 20 Уголовно-процессуального кодекса. Если законодатели хотят, чтобы правоохранители меньше "кошмарили" бизнес, необходимо в первую очередь править УПК, а не УК. При этом никто не помешает бороться со строителями финансовых пирамид, квартирными мошенниками и другими подобными преступниками - ведь во всех этих делах также есть очевидный потерпевший, который обращается в милицию. Понятно, что этот принцип не может распространяться на такие преступления, как контрабанда или подделка денег, но доля таких преступлений в общей активности органов по борьбе с экономическими преступлениями не превышает трети, и это тоже можно предусмотреть в законодательстве. В контексте правоприменительной практики, которая сложилась в России в последнее десятилетие, законодательное ограничение возможностей правоохранительных органов по выявлению преступлений может существенно повысить уверенность инвесторов. Это могло бы позволить самим гражданам, компаниям или ответственным государственным органам определять, когда они стали жертвой преступления, а когда нет, и оградить предпринимателей от рейдерства, вымогательства, шантажа и подобных действий "борцов" с экономической преступностью. Авторы - научный руководитель и ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге