Geum.ru

Столица, новости, 11. 08. 2008, Марков Эдуард и Попова Светлана, 21: 30 11

Вид материалаДокументы
ДЕФОЛТ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. Итоги, автор не указан, 12.08.2008, №033, Стр. 16-19
С одной стороны
С другой стороны
Подобный материал:
1   ...   23   24   25   26   27   28   29   30   ...   38

ДЕФОЛТ ПОБЕДИТЕЛЕЙ.

Итоги, автор не указан, 12.08.2008, №033, Стр. 16-19


Десятилетний юбилей дефолта проходит на фоне очередного нестроения в мировой финансовой системе. Впрочем, в 2008 году российская экономика крепче на несколько порядков, и вряд ли ее ожидает дежавю августа 1998-го. Кстати, тот факт, что импульс нынешнему экономическому росту был задан разрушительными последствиями того самого дефолта, не отрицают сегодня даже самые непримиримые оппоненты. Другое дело, что дискуссия о причинах и виновниках финансовой катастрофы десятилетней давности и не думает утихать. На страницах "Итогов" в юбилейной дискуссии сошлись непосредственные участники тех памятных событий. Это Егор Гайдар, который в августе 98-го являлся одним из экспертов, кто порекомендовал правительству Кириенко объявить дефолт, и Виктор Геращенко, вскоре после катастрофы призванный на пост председателя Центрального банка, дабы разгребать завалы в отечественных финансах

***

С ОДНОЙ СТОРОНЫ

Егор Гайдар: "Ключевым моментом, спровоцировавшим кризис, было даже не решение о дефолте, а отставка правительства Кириенко"

Валерия Сычева

- Егор Тимурович, так чем был дефолт - спасительным "кровопусканием" либо роковым ударом?

- Это была финансовая катастрофа, но она имела объективные предпосылки: кризис, связанный с крахом СССР, банкротством советской экономики и тяжелым периодом адаптации к новым условиям. Кризис имел место на всем постсоветском пространстве. Другое дело, что разным странам потребовалось разное время, чтобы стабилизировать финансы, создать новые институты, предпосылки динамичного роста, который наблюдается в последние 10 лет.

- Но многие страны обошлись при этом без дефолта...

- В конце 1994 года была развилка: пытаться или нет остановить инфляцию до того, как по политическим причинам мы сможем навести порядок в бюджете. И я, и Анатолий Чубайс, и руководство ЦБ много отдали бы за возможность сократить бюджетный дефицит и свести риски инфляции к минимуму. Помню карикатуры на меня в разных изданиях или в "Куклах", где я, как заведенный, повторяю: нам нужен бездефицитный бюджет. Но трудно было этого добиться из-за позиции парламентского большинства, лобби. Мы все же прекратили эмиссионное финансирование бюджета. Это был один из самых серьезных шагов по остановке экстремально высокой инфляции и, соответственно, запуску восстановительного экономического роста. Эксперимент был опасным, но вынужденным.

- Понимали ли в правительстве масштабы финансовой катастрофы в случае неуспеха?

- Понимали риски, хотели подкрепить жесткую денежную политику жесткой бюджетной. Но этому помешали сразу два роковых обстоятельства. Прежде всего президентские выборы 1996 года, которые, как обычно бывает, привели к ослаблению бюджетной политики, а значит - оценке страновых рисков как повышенных. Последовал отток капитала и рост ставки по ГКО.

Когда мы вышли из выборов, рынки сочли, что политическая стабильность обеспечена и можно приходить в страну. К лету 1997 года казалось, что все сработало и пик нестабильности пройден. Но грянул кризис в Юго-Восточной Азии, и в ноябре мы столкнулись с массовым оттоком капитала. Было ясно, что Россия в опасном поле: любая неточность, ошибка может обойтись дорого.

- А ошибки были?

- Конечно, были. Но в подобной ситуации полностью избежать их непросто. Андрей Илларионов рассказывал о том, как он предсказал дефолт. Это чистая правда. Но не стоит думать, что, скажем, тогдашнее руководство ЦБ хуже него видело риски. Другое дело, что когда финансовая система находится на грани катастрофы, надо быть очень осторожным со словами. Илларионов был одним из тех, кто был хорошо осведомлен об опасности ситуации. Таких людей было, наверное, человек двадцать.

Но подавляющее большинство из них полагало, что риски нельзя публично обсуждать в условиях острого финансового кризиса. Когда авторитетные, причастные к выработке экономической политики специалисты начинают об этом говорить, финансовая катастрофа становится неизбежной. Инвесторы в таких ситуациях дают указания выводить деньги с рынка.

- Был ли иной выход? Скажем, Бразилия дефолта избежала, хотя оказалась примерно в том же положении.

- Да, у нас с Бразилией были сходные проблемы. Но ее финансовые власти чуть быстрее и точнее peaгировали на ситуацию - там был политический консенсус. В России же у правительства не было парламентского большинства. Помнится, за месяц до событий 17 августа мой старый друг Стенли Фишер, тогда первый заместитель директора - распорядителя МВФ, спросил меня: "Неужели ваши элиты не могут договориться, с тем чтобы предотвратить столь серьезную угрозу? " Я ответил: "У нас парламентское большинство составляют коммунисты, которые получают голоса бедных. Поэтому забудьте о том, что они придут к нам на помощь, чтобы предотвратить кризис, который приведет к тому, что бедных станет больше".

- Тем не менее летом 1998-го МВФ все же выделил России еще один кредит.

- Анатолий Чубайс совершил чудо: в фантастически короткие сроки согласовал с МВФ выделение нового кредита в 22 миллиарда долларов. Кстати, он совершенно не хотел заниматься кризисом, уже работал в РАО "ЕЭС". Но крупные российские предприниматели, употребившие все силы, чтобы снять его с должности в правительстве, пришли к нему же с просьбой: спасай.

- Но МВФ дал лишь 4, 8 миллиарда.

- Такие транши предполагают договоренности о мерах по стабилизации финансового положения страны-получателя. Наше правительство пришло с этим в Думу и ушло ни с чем. В общем, рынок к началу августа получил двойственный сигнал. С одной стороны, мы договорились с МВФ, с другой - стало ясно, что российские власти не могут выполнить условия этого контракта. С 5 августа начался панический отток капитала, и, соответственно, катастрофическое падение объема золотовалютных резервов. Стало ясно, что если ничего не делать, то через несколько дней мы так или иначе будем вынуждены объявить дефолт, как Советский Союз в 1991 году, просто потому, что у нас не останется ни копейки. Альтернатива - попытаться выйти из этого положения, пусть через катастрофу, но не сопоставимую по масштабам стой, что случилась в 1991-м. Что, собственно, и было сделано.

- Когда и кому пришла в голову идея заморозить внутренний долг?

- Ключевые дискуссии начались в пятницу, 14 августа вечером, уже после закрытия бирж во избежание утечки информации. Они разворачивались в очень узком кругу, включая руководство правительства, Минфина и ЦБ. Обсуждение было продолжено в субботу утром на даче у главы правительства Сергея Кириенко. Утечка пошла где-то с двух часов в субботу, после того как было проведено совещание в чуть более широком кругу - ведь нужно было готовить соответствующие документы. Довольно тяжелый переговорный процесс, в том числе на международном уровне, завершился решением правительства и ЦБ, обнародованным 17 августа.

Кстати, само по себе оно никаких катастрофических последствий не несло: в первые пять дней не было ни обвального падения рубля, ни резкого ускорения инфляции, ни паники. Но потом Борис Ельцин, которого я глубоко уважаю, под влиянием некоторых людей принял решение отправить правительство Кириенко в отставку. Это была катастрофа. Дело не в том, хорошо было то правительство или нет, но на переправе коней не меняют. Именно с ним МВФ согласовывал пакет помощи России. Отставка по сути обесценила эти договоренности, и это прекрасно понимали все игроки рынка. А тут еще заявление потенциального кандидата в премьеры о контролируемой эмиссии. Вот после этого мы действительно получили четырехкратное падение курса рубля, дополнительный отток капитала и резкое ускорение инфляции.

Так что ключевым моментом, спровоцировавшим кризис, было даже не решение о дефолте, а отставка правительства.

- Оправданны ли слухи о том, что правительство Кириенко было специально назначено "под дефолт"?

- Это не так. Да, Сергей Кириенко был назначен, когда риск кризисного развития событий был очевиден. Также было и с правительством, в которое в свое время пришел работать я. Иначе трудно представить, почему 60-летние "крепкие хозяйственники", которые управляли прежними правительствами накануне кризисов, паковали чемоданы и уходили, передав бремя правления молодым людям.

- Почему власти в феврале 1998 года проигнорировали предложение Госдумы о реструктуризации внутреннего долга?

- Дело в том, что вся эта болтовня больше всего помогала кризису. Представьте себе, что вы - инвестор, и в парламенте страны, в которую вы вложили деньги, начинает обсуждаться вопросе том, не стоит ли на 10 лет реструктурировать долговые обязательства. Каким через пять минут будет ваше решение?

- Согласны ли вы с выводами Временной комиссии по расследованию обстоятельств дефолта о том, что это решение было принято без соответствующих процедур и согласований?

- Такие решения нельзя принимать по процедуре. В противном случае его авторам придется отвечать за то, кто и сколько своровал на разных этапах согласования.

- А как быть с выводами той же комиссии о нарушении режима секретности, в частности - информационной утечке в направлении международных финорганизаций?

- Нам позарез нужны были согласования с ними: мы остро нуждались в кредитах. Миссия МВФ прибыла в Москву 15 августа - вечером в субботу, когда биржи были закрыты, и мы добились согласования решения о дефолте с МВФ в ночь на воскресенье, до открытия торгов. Конечно, какой-то утечки информации, условно говоря, на азиатские биржи, полностью исключить было нельзя. Также возникли внутренние проблемы в МВФ. Один из его руководителей в это время, к несчастью, оказался в самолете и был вне связи. Мы решили эту проблему к 5 утра понедельника, 17 августа. То, что какая-то информация могла утечь, в полном объеме исключить нельзя.

- Каков "сухой остаток" дефолта?

- Последствия кризиса оказались краткосрочными. Рыночная экономика России в отличие от 1991 года среагировала на девальвацию рубля не остановкой производства, а его увеличением и вытеснением импорта. Рост восстановился через несколько месяцев после дефолта на фоне очень низких нефтяных цен и продолжается уже 10 лет. Если бы меня сегодня спросили: было бы лучше, если бы мы вытащили экономику без дефолта, как бразильцы, то я бы не ответил. Возможно, я, как и тогда, продолжал бы настаивать на попытке избежать дефолта. Но надо учесть, что бразильцы в результате получили гораздо большие проблемы и более низкие темпы экономического роста, чем у нас.

- Каковы уроки дефолта? Учитывались ли они в последующей финансовой политике?

- Главный урок простой: нельзя долго сочетать жесткую денежную политику для снижения инфляции и мягкую бюджетную. Нынешние финансовые власти этот урок извлекли. Иначе откуда у нас стабфонд и третьи в мире золотовалютные резервы?

- Стоит ли сегодня верить во всемогущество стабфонда и золотовалютных запасов?

- Во всемогущество - нет. Но в то, что мы создали себе резервы, которые делают наше положение неизмеримо более устойчивым, - безусловно. В какой степени эффективно мы используем накопления, будет зависеть от проводимой экономической и денежной политики.

- Затронет ли Россию мировой кризис?

- Уже затронул. Если в прошлом году мы получили приток капитала в 82 миллиарда долларов, то в этом году точно не будет таких объемов. В некотором смысле это не та к уж и плохо, потому что дает надежду на снижение инфляции. Но, с другой стороны, создает проблемы с ликвидностью. Однако пока у ЦБ достаточно резервов, чтобы справиться с любыми вызовами.

- Ожидаются ли корпоративные дефолты? Стоит л и их гасить за счет государственных резервов?

- Я бы предпочел, чтобы наши госкорпорации сами озаботились погашением долгов. Но это важнейшая, на мой взгляд, забота правительства. Оно наконец начало обсуждать эту тему. На протяжении последующих полутора лет мы сможем регулировать эту проблему за счет накопленных резервов. Другое дело, если речь пойдет о длительном падении цен на наши основные экспортные товары. Сами по себе резервы для компенсации таких потерь, конечно, недостаточны. Но при разумной политике они позволяют адаптироваться к происходящему без катастроф. Мы в нашем институте делали соответствующие разработки по просьбе финансово-денежных властей и пришли к выводу: даже при самом худшем развитии событий в перспективе двух лет повторения чего-то подобного августу 1998 года не произойдет. Может последовать замедление роста зарплат, темпов экономического роста, трудности в банковской системе. Возможно и номинальное ослабление рубля к корзине валют. Но все это - без катастроф.

***

С ДРУГОЙ СТОРОНЫ

Виктор Геращенко: "Не исключено, что обошлись бы без дефолта, если бы не было такой веры в помощь Запада"

- Виктор Владимирович, обращаюсь к вам как к человеку, которому пришлось спасать экономику от последствий дефолта...

- Когда тогдашний председатель ЦБ Сергей Дубинин подал в отставку, все стали искать Ляпкина-Тяпкина. Вышли на меня. Как мне потом рассказывали, Борис Ельцин встречался с конгломератом банкиров и сообщил им об уходе Дубинина, а они предложили меня. Две недели отказывался. Не хотел работать с Виктором Черномырдиным, которого прочили в премьеры. Потом сказали, что главой правительства будет не он и, мол, хватит мне ломаться. Да и товарищи по ремеслу говорили: "Вить, иди, сейчас придет кто-нибудь, и что мы делать будем? " Пошел из чисто корпоративной солидарности, о чем не жалею. Ведь была и поддержка со стороны правительства, и от банковского сообщества, хотя с некоторыми банками пришлось распрощаться, но они оперативно влили активы в новые кредитные учреждения. Так что я бы не сказал, что спасал Отечество, скорее оказался в интересном месте в интересное время.

- Кризис, на ваш взгляд, впоследствии пошел на пользу экономике?

- Я считаю, что любое кризисное состояние, если оно временное, - вещь полезная. Оно учит уму-разуму. Кризис августа 98-го случился от неразумного заимствования, прежде всего на иностранных рынках. Ставки небольшие, но в итоге Россия платила громадные проценты. И это тупик. Хотя инфляция в первой половине 1998 года была небольшой, а к лету ее темпы еще понизились, в первом квартале 30 процентов бюджета шло на погашение обязательств по ГКО. А это нездоровый признак. Как и то, что Центробанк терял валютные резервы, поддерживая курс рубля в рамках валютного коридора. Была какая-то эйфория: мол, очень скоро мы получим деньги от МВФ, от Мирового банка и даже от японцев. Потом начался мировой кризис. Из Юго-Восточной Азии он быстро докатился до нас, потому что спекулятивные средства всегда легко приходят и уходят. Этот момент мы, на мой взгляд, прозевали. ЦБ еще весной 98-го мог поменять рамки валютного коридора, а Минфин должен был ограничить привлечение иностранных инвестиций. Об этом речь шла еще в 1996 году: не надо ли ограничить приток иностранцев в ГКО? Тогда победил тезис: "Свобода, брат. Свобода! "

- Но потом были сделаны выводы...

- Да, сегодняшняя ситуация относительно благоприятная: нет дефицита бюджета, есть стабфонд, положительное сальдо в торговле приводит к росту валютных резервов, да и внешнего долга у страны почти нет. А заимствования если и есть, то на уровне частных или госкорпораций. Последнее в какой-то степени настораживает, поскольку состояние финансового рынка, как говорил Чапаев, в мировом масштабе беспокойное.

- Был ли неизбежен кризис в августе 98-го?

- Не исключено, что обошлись бы без дефолта, если бы не было такой веры в помощь Запада. Эйфория как в пьесе "Любовь Яровая": "Пустите Дуньку в Европу! " Мол, Европа нам поможет. Все надежды на МВФ оказались тщетны. Фонд настаивал, что первый транш в 4, 8 миллиарда долларов должен весь идти в резервы ЦБ для поддержания валютной и денежной политики. Его с трудом уговорили, чтобы один миллиард пошел на покрытие расходов бюджета.

И это был сигнал, что нужно ставить ограничения на внешние займы. Но этого не сделали. Кстати, я тогда работал в Международном московском банке, и мы с рынка ГКО ушли. Но многие, особенно некоторые немецкие банки, нет. Они потом вошли в консорциум, который вел переговоры с Михаилом Касьяновым о реструктуризации задолженности по ГКО и ОФЗ.

- То, что вообще началась игра с ГКО, было верным решением?

- Финансирование бюджета во всех странах идет за счет выпуска казначейских обязательств. Когда-то премьер Павлов заявил, что дефицит бюджета у нас появился чуть ли не в 1968 году. Но во времена СССР он был небольшой, допускался лишь в пределах ожидаемого прироста вкладов населения. Дефолт же 1998 года - следствие безудержного наращивания заимствований.

- В 1998-м пострадал прежде всего средний класс. Тогда даже заговорили о второй волне эмиграции...

- Думаю, что уезжали не из-за потери средств, теряли веру в способность власти создавать нормальные условия для бизнеса.

- Есть мнение, что тот кризис был своеобразным кровопусканием, оздоровившим экономику. Согласны?

- Не берусь судить, знаю только, что Генпрокуратура занималась долго и тщательно этим "кровопусканием". У них есть список - довольно пространный, и в нем весьма влиятельные фигуры - тех, кто вовремя скинул ГКО, заработав очень большие деньги. Но все это положено под сукно - как-никак вовлечен в аферу был весь тогдашний топ-класс страны! Иными словами, делу хода нет. А раз так, то сформулирую мысль иначе: ожидание того, что все это может зайти в тупик, у власти тогда было, но ответственность имелась только за личные вложения.

- Как известно, из такого рода кризисов есть три выхода - внутренний и внешний дефолты и инфляция. Россия чуть ли не единственная, выбравшая первый вариант.

- Мы выбрали и внешний дефолт тоже. Потому что в первую очередь банки заставили не выполнять свои контрактные обязательства перед иностранными инвесторами. Поэтому во второй половине 1998 года иностранцы требовали платежа in advance и ни на какие аккредитивы не шли. А нам пришлось вводить ограничения при оплате авансовых платежей на импорт: фирмы вносили в банк аналогичную сумму в рублях как гарантию, что товар придет. Внутренний же дефолт был перед российскими инвесторами. Но иностранцы пострадали больше, поэтому и скандал гремел в основном внешний. Среди частников пострадали те, кто держал деньги в валюте и в коммерческих банках. В сентябре 98-го совет директоров ЦБ принял решение, что частные вкладчики комбанков могут перевести свои средства в Сбербанк. С организациями же, вкладывавшими средства в ГКО, потом договорились о реструктуризации. А вот на мировом рынке было некомфортно - страна отказалась от выполнения своих обязательств. Причем заморозили все выплаты, даже те, что не были связаны с ГКО. Что глупо: почему бы банкам не оплатить депозиты?

- Если бы пошли по пути инфляции, какие могли быть последствия?

- Для выполнения обязательств перед иностранцами банкам все равно пришлось бы покупать валюту. Где они могли это сделать, если средства ЦБ таяли? Вот путь девальвации рубля, хотя и с опозданием, был экономически правильным. Правда, из этого коридора надо было уходить еще весной 98-го, а не ждать, что Запад нам поможет.

- Егор Гайдар считает, что кризис спровоцировал не сам дефолт, а решение президента Ельцина отправить в отставку правительство Кириенко.

- На мой взгляд, основа проблемы - несбалансированность бюджета и неспособность его выполнять. Что же касается внешней задолженности и бюджетного дефицита, то эти вопросы часто решаются через девальвацию, что даже дает стимул для последующего положительного развития. Отставка правительства здесь ни при чем. Беда в том, что был фактор внезапности: Ельцин в пятницу, 14 августа, делает заявление, что, мол, ничего не будет, а в воскресенье вечером перед Кириенко и Чубайсом ставит печать на документе - и в понедельник выходит заявление правительства и ЦБ о дефолте.

- Вы не сторонник теории заговора?

- Я сторонник официальной версии - кризис в России стал продолжением кризиса на других рынках, в том числе в Юго-Восточной Азии. Нам бы у видеть этот си гнал и ввести ограничения на привлечение средств из-за рубежа! Плюс надо было бы идти на бархатную девальвацию рубля через изменения коридора и последующее свободное плавание нашей валюты. Не думаю, что кто-то сыграл с нами в игру. Вот с чеченскими авизовками понятно, что это не чеченцы, а кто-то умный сыграл на несовершенстве системы расчетов, которую не успели перестроить.

- А сегодня мы также зависимы от мировых кризисных явлений?

- При таком крупном золотовалютном резерве, стабфонде? Бюджетного кризиса у нас быть не может. Могут быть кризисные явления, если иностранный инвестор, купивший бумаги наших крупнейших корпораций, начнет их скидывать. И что тогда? Ну упадет стоимость акций. От этого падения ни запасы нефти с газом, ни их добыча, ни экспорт не уменьшатся.

Фото:

- ЕГОР ГАЙДАР ПРИЗНАЕТ, ЧТО ДЕФОЛТ АВГУСТА 1998 ГОДА БЫЛ ФИНАНСОВОЙ КАТАСТРОФОЙ, НО ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ОКАЗАЛИСЬ КРАТКОСРОЧНЫМИ. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ ВОССТАНОВИЛСЯ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ И ПРОДОЛЖАЕТСЯ ВОТ УЖЕ 10 ЛЕТ

- ПО СЛОВАМ ВИКТОРА ГЕРАЩЕНКО, ПРИЧИНОЙ ДЕФОЛТА СТАЛА НЕ ОТСТАВКА ПРАВИТЕЛЬСТВА СЕРГЕЯ КИРИЕНКО, А НЕСПОСОБНОСТЬ ТОГДАШНЕЙ ВЛАСТИ ПЕРЕСТАТЬ ЖИТЬ В ДОЛ